Текст книги "Червонный король"

Глава 23, в которой Марта вовремя придумала братца

Как же я вовремя придумала несуществующего братца Жаннет, радовалась Марта. Впрочем, может, он и существует, и наверняка непутевый, хотя, если судить по Жаннет, скорее такой же пройдошливый, как эта наглая красотка.

И очень мудро догадалась повернуть все на заботу о «нашем общем друге» Маршане. Марта усмехнулась. Я-то думала, что поступаю правильно, развивая тему любви с первого взгляда! ан нет, этой дизайнерше дороже ее имущество и желание покарать похитителя! Тем не менее она все-таки не позвонила в полицию вчера, по горячим следам, значит, Виктор ей не безразличен. Только бы сейчас ей не взбрело в голову телефонировать комиссару! Нет, не должна, она же обещала дождаться моего звонка.

Конечно, если бы она сидела и ждала у меня дома, я была бы спокойнее, у нее под рукой не было бы его номера телефона. Впрочем, при желании и по справочной узнать недолго. Но что же там произошло на самом деле? То, что замешан этот ее Анри, лично у меня сомнения не вызывает. Темный типчик. Кейс с деньгами, швыряется ими как попало, тут же фотоаппарат, снимки квартиры, всего и всех подряд, некий клиент со странной фамилией Папаш, его сотрудники, крупный и мелкий…

Стоп, стоп, стоп! Мелкий залез в окошко, упаковал вещички и смылся с сервизом и булавками, а второй попался с мешками! Но навел-то их Анри, это точно! А потом эта вся чехарда с забытым чемоданом, чтобы увезти Софи из Парижа. И даже природа благоприятствовала ему: вся компания застряла в Альпах из-за лавины. Но тогда почему все это добро попало к Жаннет? А с чего, собственно говоря, я так уверена, что Виктор купил сервиз у нее? Я же просто так наболтала про ее братца, чтобы заставить Софи не звонить в полицию, поскольку опасность грозит «всеобщему другу».

Почему я так уверена, что замешан Маршан?

Только потому, что он тоже оказался в Альпах и свел знакомство с мэтром Ванве и с его супругой? Допустим, он заинтересовался сервизом, Анри каким-то образом передал ему, что чета Ванве встречает Новый год в Альпах, и тот махнул туда в надежде убедить юриста продать сервиз ему.

Конечно, Маршан даже проигрывал Ванве и Софи в карты! А Маршан не проигрывает никогда. Это все знают. Маршан хотел купить! Купить у самого владельца! Маршан, конечно, тот еще жук, но чтобы связываться с краденым, организовав такое сложное ограбление, а потом продавать все за бесценок наивному Виктору, который будет хвалиться покупочкой всем и каждому… Нет, это не стиль нашего мэтра от искусства!

В офисе галереи Марта не обнаружила Маршана. Значит, дома, сидит возле юбки своей неотразимой. Ах-да! Она ведь собирается сделать супруга молодым папашей! А ведь поговаривали, что Маршан равнодушен к женщинам, только вот тут не устоял. Глупости, Маршан всегда был ходоком – плюс его старомодная галантность! только не собирался жениться, как наш Виктор.

Эх, Виктор, Виктор! Ну и в историю же ты влип и нас втянул! Ладно, ничего, как говаривал американский дядюшка Карнеги: «Если тебе достался лимон, сделай из него лимонад». Дерзайте, Марта ван Бойгк!

Дверь Марте открыл сам седовласый мэтр, со старомодной галантностью поцеловал ее ручку так, как это умел делать только он, и, рас, сыпаясь в комплиментах, торжественно ввел ее в гостиную. На диване грузно расплылась отекшая и откровенно подурневшая мадам Маршан.

Она слабо, вовсе не по-голливудски, улыбнулась и, не меняя позы, протянула Марте руку.

Марта изящно подпорхнула и проворковала заботливо:

– Ах, не вставайте, моя дорогая! Вы такая хорошенькая, вам так идет материнство! Что говорят врачи? Мальчик? Девочка?

– Наследник! – гордо пробасил Маршан.

– Какое счастье! Вы уже придумали имя?

– Жореф, – страдальчески прошептала мадам Маршан.

– Гениально! Просто гениально! – возликовала Марта, усаживаясь на диван рядом. – Жореф-отец и Жореф-сын! Вот бы стать его крестной матерью!

– Крестной будет моя тетка! – испуганно и вполне живо воскликнула Жаннет, отодвигаясь от Марты.

– А крестным – удостоится чести ваш братец? Простите, запамятовала, как его зовут.

Глаза Жаннет забегали. Неужели, я попала в яблочко? – Марта замерла, продолжая лучиться доброжелательностью.

– У моей крошки, – Маршан трагически поцеловал руку жены, – нет никаких родственников, кроме любимой, воспитавшей ее тетушки. Он уселся в кресло напротив и тут же сменил тему:

– Кстати, как дела у вашего супруга? Я не видел его уже несколько дней.

– Ох, мсье Маршан, я и сама так мало его вижу! Весь в делах и в заботах. Особенно сейчас, с этим новым проектом, он просто с головой погрузился в творчество!

Маршан пробурчал что-то невразумительное.

Он умел это: улыбаться и одновременно давать знать, что аудиенция окончена. Что это я расслабилась? – одернула себя Марта, окинув взором интерьер гостиной. У нее еще с порога рябило в глазах от развешанных как попало на одной стене картин, акварелей, графики и эстампов. Хоть бы Софи пригласил для консультации, подумала Марта. Кто же вешает Матисса рядом с малыми голландцами, а пастели Дега – с Малевичем?

– Какие чудные Матиссы! – по-прежнему восторженно оценила она, давая понять Маршану, что уходить не собирается. – Любой из них вполне в состоянии украсить любой дом!

– Будьте снисходительнее к моим слабостям, мадам Рейно. – Маршан определенно почувствовал ее скепсис. Он перегнулся через шахматный столик – как и полагается людям интеллектуальной элиты, супруги Маршан коротали время за шахматами, – и вновь поцеловал ручку Марты. – Это все мои приобретения последних дней, я всегда вешаю все вместе, чтобы подобно Гобсеку иметь возможность любоваться своими сокровищами всеми сразу, пока они не ушли от меня к новым владельцам.

– Как можно, мсье Маршан, сравнивать себя с Гобсеком? Разве он когда-нибудь смог бы пожертвовать Пикассо ради искусства? Только ваше благородное сердце, уважаемый мэтр, способно было подсказать вам столь грандиозный, я бы сказала гениальный, поступок! Эта жертва на алтарь искусства имеет поистине вселенский масштаб!

– Мадам Рейно, – растрогался Маршан. – Даже откровенная лесть в устах великой писательницы звучит, простите за тавтологию, откровением! Жаль, что я не имею возможности предложить вам вина – я дал обет не держать в доме спиртного, пока на свет не явится…

– Наш малыш, – подала голос Жаннет и попыталась изобразить свою былую журнальную улыбку.

– Достойный продолжатель вашего возвышенного служения искусству!

Боже мой, с облегчением подумала Марта, а я беспокоилась, что пересластила с комплиментами.

– Мы все служим искусству, каждый как может, – заскромничал Маршан и влажно заблестел глазами. – И, если моя малая лепта окажется кому-нибудь полезной, я смогу смело смотреть в глаза своему сыну. Сынок, скажу я ему, я сделал все, что мог, мне осталось немного, но твоя мать, эта святая женщина…

– Милый, – «святая женщина» нежно прикоснулась к руке супруга, – не мог бы ты дать мне воды? Мадам Рейно, не желаете ли тоже лимонада? Но он без сахара, мне все время хочется кисленького.

Особенно после таких медовых речей, подумала Марта, вот теперь старик уж точно перестарался, даже его «святую женщину» вовремя потянуло на кислое.

– Лимонада? С удовольствием, мадам Маршан, вы так заботливы. О, какие чудесные серебряные кубки!

– Семнадцатый век, мадам Рейно, – уточнил Маршан, протягивая жене и гостье лимонад в антиквариате. – Мы теперь питаемся дома только на серебре, это очень полезно для здоровья будущего ребенка.

– Случайно, не работа ли это Парижской гильдии серебряных дел мастеров?

Марта пригубила и едва заставила себя не поморщиться. Жуткая кислятина! Интересно, американский дядюшка Карнеги добавлял сахар в свой лимонад?

– Да у вас верный глаз, мадам Рейно! – Маршан восхищенно покачал головой. – Да, Парижская гильдия. Как вы догадались? Вы же не переворачивали кубок, эмблема на обратной стороне донышка.

– Дело в том, мэтр.., мне вообще-то не хотелось бы разглашать творческие планы моего мужа, но он как раз сейчас собирается снимать пилотную серию сериала… – Марта застенчиво запиналась, мучительно придумывая сюжет пилотной серии, он же должен быть таким, чтобы Маршам или его подружка поняли, что Марте известно про сервиз Марии-Антуанетты. – В общем, господа, я рассчитываю на нашу дружбу.

Я ведь могу доверять вам?

– Конечно, мадам Рейно, мы никому не скажем. Правда, киска?

Киска согласно мяукнула, как и положено киске.

До чего же Маршан любопытный, подумала Марта, даже про высокий штиль забыл.

– Речь пойдет о похищенных сокровищах и об их владельцах, – заговорщицки выдала Марта и многозначительно замолчала. Пусть думают, что хотят; она же пока не решила, что врать дальше.

– То есть сокровища были похищены, потом вернулись к хозяевам и хозяева рассказывают о них?

– Потрясающе, мэтр! Вы настоящий провидец!

– Но это же так просто, мадам Рейно. – Довольный Маршан скромно пожал плечами.

Люди всегда радуются, когда думают, что угадали, тоже порадовалась Марта и выдала новую порцию:

– А в пилотной серии, она же должна быть ударной, мой муж хочет рассказать о чем-нибудь драгоценном и в тоже время большом. – Марта подождала, не подкинет ли Маршан новую идею, но и он, и его киска молчали. – Например, о серебряном сервизе, – продолжила Марта и почувствовала, как напряглась Жаннет.

Или это только ей показалось? – О так называемом сервизе Марии-Антуанетты.

Жаннет пошла пятнами. Марта внутренне возликовала и тут же одернула себя. Киска-то беременная, наверное, я поступаю слишком жестоко и неблагородно. А благородно торговать краденым, причем краденным у достаточно хорошо знакомых людей? Кто играл в Альпах в карты с мэтром Ванве?

– Неужели полиция его нашла?! – радостно спросил Маршан, и, похоже, он радовался искренне, во всяком случае, Жаннет повела себя совсем по-другому.

– Ты-то чему радуешься, Жореф? – равнодушно спросила она. – Надеешься, что теперь он продаст его тебе? Не думаю.

– А вот я уверен. Извините нас, мадам Рейно, но мы знакомы с Августеном, то есть с мэтром Ванве, владельцем сервиза. Мы вместе как-то раз встречали Новый год в Альпах, и надо же случиться такому, именно тогда Ванве обокрали. Августен сам говорил мне, – обратившись к Жаннет, напомнил ей Маршан, – когда мы вернулись из Альп, – что лучше бы давным-давно продал его кому-нибудь, может быть, сервиз бы и не пропал бесследно. Как-никак это же не только его личная вещь, это же наше национальное культурное наследие! Мадам Рейно, вы же наверняка видели этот сервиз, ведь шедевр, поистине шедевр!

Марта растерялась.

– К сожалению, нет, господа, я его не видела, – честно призналась она и тут же пожалела Об этом, потому что в глазках на отечном лице Жаннет сверкнуло недоверие. – Я ведь в последнее время совсем редко вижу Жюля, конечно, он делится со мной своими планами, но… – Она смущенно развела руками. – Я и про Парижскую гильдию угадала случайно, так, к слову пришлось, потому что Жюль все время говорит только об этом…

– Подождите, мадам Рейно, не расстраивайтесь. – Маршан поднялся со своего кресла и панибратски похлопал Марту по плечу. – Я вам его сейчас покажу, фото есть в альбоме про шестисотлетие Парижской гильдии серебряных дел.

Надеюсь, милым дамам будет о чем поболтать в мое отсутствие?

– Конечно, дорогой! Я расспрошу у мадам Рейно, как и когда нашли сервиз, а потом все расскажу тебе, чтобы не задерживать нашу гостью. У писателей так мало времени на светскую болтовню. Еще лимонаду, мадам Рейно?

– Благодарю вас, мадам Маршан. – Марта улыбнулась и проводила взглядом будущего молодого папашу, скрывшегося в недрах квартиры. – Достаточно.

– Так все-таки сервиз найден или нет, мадам Рейно?

– Найден. – Марта безмятежно отпила из своего кубка, лимонад сейчас не показался ей безумно кислым.

– Его уже вернули мэтру Ванве? В газетах ничего не было об этом.

– В газетах вы вскоре прочтете о свадьбе дочери мсье Ванве, сервиз будет свадебным подарком. Впрочем, вас же наверняка пригласят, вы ведь знакомы.

– Да, да… – Жаннет, задумалась. – Жених Софи, как же его зовут? Ах да! Анри. Очень милый, вполне светский молодой человек.

– Вероятно, мадам Маршан, вы давно не виделись с Софи. У нее совсем другой жених.

– Кто же?

– Сотрудник моего мужа. Небезызвестный вам Виктор Пленьи. Кинокадры свадебной церемонии также войдут в пилотную серию будущего сериала о похищенных и возвращенных хозяевам сокровищах. Ну, естественно и кадры передачи сервиза законному владельцу в присутствии представителей властей, полиции....Дорогая мадам Mapшан, что с вами? Воды? – Какая же я жестокая, мерзкая тварь, ругала себя Марта, зачем я издеваюсь над ней так изощренно? Она ведь может выкинуть до срока, и я буду винить себя всю оставшуюся жизнь. Ведь ее малыш не виноват ни в чем! – Открыть окно? Помочь прилечь? Вызвать врача? Жаннет, успокойтесь, полиции пока ничего не известно, я затем и приехала…

– Говорите, что вам нужно, и убирайтесь!

– Ровным счетом ничего, я просто хотела предупредить вас!

– Я вам не верю! Вы все ненавидите меня!

Что я вам такого сделала?! Почему вы все так ненавидите меня?!

Марта хотела было сказать, что Жаннет натворила немало и причин для ненависти наберется не на один том, но внутри Жаннет страдал невинный, еще не рожденный ребенок. Крошечные ручки, ножки, сердечко… Он не должен расплачиваться за грехи своей стервы-мамаши!

– Умоляю, Жаннет, успокойтесь! Ради вашего будущего ребенка! Выпейте лимонаду, возьмите себя в руки. Сейчас вернется ваш муж, я попрощаюсь и уйду. Но как поведет себя невеста Виктора, я не знаю.

– Уговорите, умолите ее! Я не виновата! Меня шантажировали! Я вам все скажу!

– Жаннет, я прошу вас успокоиться! Я не следователь, мне все равно, кто вас шантажировал. Успокойтесь, прекратите рыдать, подумайте о малыше.

– Меня шантажировал Анри! И в Альпах, и месяц назад! У него куча моих фотографий…

– Замолчите! Ваш муж услышит!

– Не услышит. Библиотека на другом этаже. – Жаннет со стоном вздохнула, кашлянула пару раз, а потом без малейшего стеснения шумно высморкалась прямо в подол домашнего платья. – Вы любите Матисса? – уже совершенно спокойно спросила она.

– В смысле? – не поняла Марта; Жаннет ошеломила ее своим переходом из одного состояния в другое.

– Возьмете любого, – она показала рукой на двух небольших, размером с книгу, но очень выразительных Матиссов, – и сделаете так, чтобы никакого скандала с полицией не было.

– Вы уверены, что я смогу?

– Сможете, потому что я сделаю так, что деньги за Пикассо получит проект вашего напыщенного толстяка Жюля. Вы же за этим пришли, на Матисса-то вы явно не рассчитывали?

– А теперь рассчитываю, – оскорбилась Марта и к Матиссу в придачу получила маленькую постельку Дега в лимонных тонах.

Глава 24, в которой Марта довезла меня до самого дома

Заботливая Марта довезла меня до самого дома, но я не стала подниматься сразу в свою квартиру, а, дождавшись в подъезде, когда за углом скроется ее машина, молнией метнулась через дорогу в кафе.

Я испытывала такой голод, как будто не ела несколько лет; от запеканки Марты, потрясающей, безусловно, в моем организме не осталось даже воспоминаний, а соки, коньяк и персики только разожгли аппетит. И на какое-то время мне не составило труда не думать ни о чем, кроме процесса поглощения пищи.

Моя мама считает, что у меня здоровая крестьянская психика, поскольку в моменты отчаяния я зверски хочу есть, а вовсе не испытываю к еде отвращения, как было бы положено утонченной творческой натуре. Я постеснялась признаться в этом мадам Рейно.

Дома я содрогнулась от беспорядка в собственной квартире. Конечно, можно бы обойтись малым: убрать постель и сложить диван к приходу Марты, все равно во вторник придет мадам Сифиз и наведет чистоту, но сегодня всего лишь пятница, а я вряд ли сумею пережить выходные в таком безобразии. Тем более что и моим мыслям – даже после основательного подкрепления сил половиной блюд из меню кафе напротив – до гармонии все равно далеко. Хорошо хоть частично побеждена распроклятущая лестница, но и без нее проблем достаточно: сервиз, комиссар Лавузье, Маршан, Анри, Виктор… Марта велела думать о Викторе… Нет уж, сейчас я буду думать только о внешней гармонии, тогда и внутренняя придет сама собой! Я смогу спокойно сесть за компьютер и заняться делом.

Я решительно покидала постельное белье и кухонную скатерть в стиральную машину, восстановила гармоничный вид дивана, включила пылесос, и мне сразу стало легче от предвкушения будущей чистоты и порядка вокруг. Мой бывший, Норбер, всегда подтрунивал над моей любовью к внешнему порядку. Он считал это явным признаком отсутствия таланта. По его мнению, гений на то и гений, чтобы быть выше буржуазных предрассудков, уборки квартиры в том числе. А я не могу сосредоточиться ни на чем, если вокруг бардак. Для сосредоточенности мне нужна внутренняя гармония, а она не наступит, если не будет внешней. Нет, естественно, когда внутренняя гармония у меня есть, до внешней мне действительно нет никакого дела, но когда ее нет!..

Особенно благотворно на меня действует процесс мытья плиты. Собственно говоря, она и так чистая – я же практически ничего не готовлю, а кофе варю в кофеварке, – но почему-то именно ее белая эмалированная поверхность и серебристые грибки конфорок умиротворяют меня больше всего.

Но сейчас эта белизна вызвала из моей памяти белоснежные Альпы и, соответственно, Анри… И Жаннет! Неужели Марта действительно права и между ними уже что-то было? Недаром ведь Жаннет так самоуверенно добивалась его, как будто имела на то какое-то законное право! Даже Маршан заметил и в полушутку предложил мне составить клуб разбитых сердец.

А ведь обычно супруги ничего не замечают!

Допустим, они еще не состояли тогда в официальном браке, как и мы с Анри. Значит, я напрасно не придала этому значения? Значит, они уже были в сговоре и, пока мы там катались на лыжах и играли в карты, ее щуплый братец с приятелем грабили отцовскую квартиру? Боже мой! Но ведь и Маршану в таком случае тоже очень опасно держать при себе в качестве жены эту воровку.

А вдруг… У меня опять похолодела спина.

Вдруг они действовали с его ведома? Как это так, что ни с того ни с сего Маршан оказался в том же отеле?.. Но Анри! Как он мог?! А как я могу подозревать его? Пытаюсь оправдать собственное распутство?

Я с ожесточением терла ни в чем не повинную плиту. «Думайте только о хорошем, – сказала Марта, – например, о Викторе». Не хочу я думать о Викторе! Не хочу! И, как нарочно, я совсем отчетливо опять увидела его фигурные призывные губы, круглые карие глаза под девичьими ресницами, растрепанные светлые кудри: «Мы свободные люди, я люблю тебя, ты любишь меня»…

И тут зазвонил телефон. От волнения я неловко схватила трубку мокрыми руками и услышала лишь протяжные гудки. Кто бы это мог быть?

Анри? Марта? Или Виктор?.. Я повесила трубку и подолом вытерла мокрые руки. Подол оказался бархатистым и плохо впитывал воду. Надо же, на мне все еще многострадальное вечернее платье!

Телефон зазвонил снова. Я приказала своим рукам вести себя достойно и сняла трубку.

– Это я! – жизнерадостно сообщила Марта. – Я уже дома, готовлю ужин и звоню вам. Наверное, нажала на кнопку ухом. Извините. Нас разъединили.

– Вы были у Маршана?

– Да, непременно. Не волнуйтесь, я накормлю всех ужином и через час-полтора приеду. Хорошо?

– Так это Маршан?! Или его жена?

– Второе. Вы угадали, я как раз готовлю второе. И Анри, – тихо добавила она.

– Анри? Марта, вы сказали: «Анри»?

– Конечно, Софи, обязательно с гарниром, с гарниром, конечно.

– Марта, вы сейчас не можете говорить? Вы не одна?

– Прихватить что-нибудь по дороге? Сок?

Бутылку вина?

Глава 25, в которой Виктора угораздило

– Как же тебя угораздило? – горестно спросил Жюль.

Он, Марта и Виктор уставились в экран монитора. Там царила статья из «Фигаро» полуторагодичной давности со снимком сервиза из юбилейного издания про гильдию, фото мадам Ванве в украденных серьгах, в уцелевшем колье и с кольцом, пропавшим в Альпах, о котором Софи никому не заикалась; фотографию булавки заменял рисунок в натуральную величину, «выполненный С. Норбер», как гласила подпись.

– Ну влюбился я! – Виктор двумя руками откинул волосы со лба. – Она же потрясающая!

Красивая, страстная, – он смущенно покосился на Марту, – умная, талантливая и совсем как я! Я же тебе говорил, Жюль: она точно так же, как я, сразу после оргазма выскакивает из постели и начинает творить как бешеная!

Жюль запыхтел.

– Буквально выскакивает? – уточнила Марта. – Сразу после оргазма?

– Какие еще, к лешему, оргазмы! – взорвался Жюль. – Я тебя французским языком спрашиваю: как тебя угораздило купить это барахло у Маршановой ехидны?

Марта забеспокоилась, что Виктор взовьется на «ехидну», но он лишь виновато развел руками.

– Жалко ведь. Знаемся столько лет. А тут этот субъект опять шантажирует. А она на сносях, и ребенок, пока непонятно чей.

От обилия информации Жюль затряс головой, но Марта выделила главное:

– Какой субъект?

– Да! – Виктор пренебрежительно махнул рукой. – Один вымогатель-фотограф. Нащелкал ее в Альпах с неким лыжным инструктором, а теперь грозится предъявить снимки Маршану.

– Выходит, ребенок от этого инструктора? – уточнил Жюль.

– Ты в своем уме, патрон? Она была в Альпах полтора года назад, а беременная сейчас!

– От тебя, что ли? – изумилась Марта.

– Марта, мы с Жаннет просто знаемся, а не спим!

– Как это, интересно, вы «знаетесь»? Что это за слово такое «знаемся»?

– Ну росли мы в одном доме. Ее тетка в соседней квартире жила, она Жанну воспитывала.

Ее мать умерла родами, эта дурища до сих пор простить ей не может, дескать, бросила меня, маленькую.

– Кто бросила? – не понял Жюль.

– Мать. Мать умерла, а Жанна считает, что бросила.

– Это что, они тоже русские?

– Нет, французы. Если там кто еще подбавил крови, так только цыгане. Тетушка Мирей в свое время всему Парижу гадала. Ясновидящая мадам Аурелия! Неужели не слыхали?

– А тебе она гадала? – заинтересовалась Марта.

– А то! – Виктор повеселел. – Марьяжная карта червонному королю ложится по поздней дороге, то бишь в зрелых годах, по причине пламенной любви и неотвратимой угрозы через туз пик. Каково? – Он подмигнул. – Полная чушь!

– Туз пик – это кто? – спросила Марта, не обращая внимания на запыхтевшего вновь Жюля.

– Не кто, а что. Казенный дом. Ты чего так на меня смотришь? Я, между прочим, очень даже прилично владею этим самым гадательным сленгом, хочешь, могу тебе карты раскинуть, хоть обычные, хоть таро. Мы же все ассистировали мадам Аурелии – и Элен, и Жанна, и я. Даже тянули жребий, чтобы не ссориться. Но наибольшей популярностью в качестве медиума пользовался я.

Представьте себе белобрысого парнишку с темными глазищами, который погружается в транс, а потом страшным голосом вещает малопонятные даже взрослым слова! Вот уж цирк был! Помню…

– Заканчивай, Виктор, со своими мемуарами! – обрезал его Жюль. – Тут такая сложная ситуация…

– Вот именно, дорогой. Виктор очень уместно вспомнил детство, сразу стали видны психологические мотивы поступка Жаннет. Артистическая натура, трудное детство, отсутствие материнской любви…

– Да ладно! Такая же аферистка, как и тетушка! – Жюль брезгливо поморщился. – А нам тут головы ломай из-за этой стервы!

– Знаешь, патрон, – мягко произнес Виктор, – Жанна действительно авантюристка, но только всегда вредит сама себе. Она же Скорпион по гороскопу. – Виктор взглянул на Марту в поисках поддержки. Марта улыбнулась. – Помню, я уже в школу ходил, а они с Элен в песочнице друг другу на башке куличики лепили. Все волосенки в песке, в ушах, в носу – тоже песок. Ревут, сопли…

– Что, сопли?! – взревел уже Жюль.

– А то, что для меня Жанна – все равно что Элен. Как были сопливыми шмакодявками, так и остались!

– Это ты к чему, дружок?

– К тому, патрон, чтобы тебе не думалось, что я спал с ней!

– От кого же тогда Маршанов наследничек?

– Или от него самого, или от этого фотографа, чтоб ему пусто было. Говорил же я Жанне: не вяжись с ним, не вяжись, добра не будет!

Столько лет прошло, у тебя наконец-то муж, и не самый плохой, а на зависть всему Парижу, зачем тебе опять этот проходимец?

– Подожди, не тарахти, Вики. Хочешь сказать, что эту.., что Жаннет шантажирует ее же собственный любовник?

– Ну конечно, патрон, что тут неясного?

Жанна познакомилась с ним лет в семнадцать, он снимал ее для портфолио, она мечтала о карьере модели. Понятно же, с ее внешностью?

Марта и Жюль нетерпеливо закивали.

– И влюбилась.

– Ну и? – поторопил Жюль.

Он, как и Марта, не выносил, когда кто-либо, кроме него самого, позволял себе долгие и подробные разглагольствования.

– Первый он у нее. Понятно? И пропал бесследно, вместе со своей мастерской. Мы тогда все чуть с ума не сошли, следили за Жанной, чтобы она на себя руки не наложила. – Посерьезневший Виктор обвел взглядом Марту и Жюля и заговорил уже более весело:

– А потом проходит столько лет, и вдруг Жанна встречает его в ресторане с якобы невестой, у которой какие-то дела с Маршаном. Понятно, деловые отношения этой бабешки с Маршаном ее интересовали мало, у нее сердце чуть не выскочило из груди, когда она его увидала. Ну и стали они встречаться втихую, а ему все время деньги нужны. Она, понятно, дает, только бы видеться. Даже подбила своего старика ехать в Альпы, чтобы лишний раз побыть рядышком со своим амантом. Тот, естественно, является со своей малахольной невестой, они тут же переспали с ним по-быстрому, он опять попросил денег, но у Жанны с собой не оказалось…

Вот мерзавец, подумала Марта, у него же был целый кейс с деньгами, а все мало, но нашла нужным воздержаться от комментариев.

– ..а он больше не захотел идти на контакт, якобы боялся, что заметят родители невесты, они же там всем семейством отдыхали. Жанна по злобе и отдалась горнолыжному инструктору.

А этот гад выследил, нащелкал целую пленочку и поделился дальнейшими планами с Жаннет.

Дескать, вернется он в Париж, проявит, отпечатает и представит все это хозяйство Маршану.

Жаннет тут же предложила ему колье с бриллиантами, он взял и как честный человек тут же при ней засветил пленку. Но, естественно, не ту, потому что уже полтора года торгует фотографиями, и Жанна в ужасе: где брать денег?

Маршан ведь не дурак, чтобы не заметить, с какой регулярностью его жена теряет свои украшения. Вот она и попросила меня продать в хорошие руки теткин сервиз, я и купил, а заодно и остальную ювелирку. Я же не знал, что оно все такое. – Виктор кивнул головой в сторону экрана. – И как только он мог оказаться у нее?

Ума не приложу.

– А ты у ее тетки этот сервиз раньше видел? Жюль иронично склонил голову набок. – Ты же ей ассистировал?

– Раньше нет. Но я лет десять не встречался с Мирей. Она внезапно вышла замуж за одного из своих клиентов и переехала. Может, он достался ей от мужа, когда они развелись, может, еще от кого. Если надо, патрон, я спрошу у Жанны.

– Вики, ты совсем идиот или как? – вздохнул патрон.

– Слушай, Жюль, мне давно пора обидеться.

Оскорбляешь Жанну, меня…

– А ты свою потрясающую Софи! – фыркнула Марта. – Ты что, до сих пор не дотумкал, что малахольная невеста фотографа – это она и есть?

Виктор растерянно заморгал. Повезло же ему с ресницами, не могла не отметить про себя Марта, прямо зонты какие-то.

– Здесь же черным по белому! – Жюль, аккуратно, чтобы не задеть жидкокристаллический дорогой экран, потряс возле него пальцем. – Этот сервиз принадлежал мэтру Ванве, владельцу «Гранд Жюст», и был похищен в то время, когда он с женой и дочерью встречал Новый год в Альпах в компании с нашим любимцем Маршаном и с его

потенциальной невестой!

– Но ведь у Софи другая фамилия…

– Да, Норбер, по первому мужу, – сказала Марта.

– Вон, протри глаза. – Жюль все-таки неосторожно ткнул в экран пальцем и досадливо отдернул руку. – Подпись под рисунком: «С. Норбер».

– Ну, мало ли…

– Зато тебе мало не будет, если узнает мэтр Ванве, – хмыкнула Марта. – Один звонок Софи комиссару Лавузье, который вел следствие, и…

– Отдай ты ей сервиз, и все дела. – Жюль устало вздохнул. – Дескать, купил случайно, у случайного человека на блошином рынке. Кто его найдет?

– Я уже сказал, Что купил у замужней дамы.

– Которая получила его в наследство от тети, а теперь у нее проблемы с братом? – добавила Марта.

– Откуда ты знаешь?

Жюль нетерпеливо крякнул и постучал пальцем у виска.

– Ты же сам привез ко мне Софи, – сказала Марта. – Естественно, она поделилась со мной соображениями по поводу сервиза. Она – дочь юриста, и единственное, что удерживает ее от звонка в полицию, так это то, что может пострадать репутация ни в чем не повинного, кроме как в своей юношеской пылкости, старика Маршана.

– А… А… А этот фотограф – жених Софи? К-к-который шантажирует Жанну?

– Именно, к-к-который, – передразнила Виктора Марта. – Только о шантаже Софи, естественно, не подозревает. Можешь открыть ей глаза. Ее женишок уволок сервиз ее папеньки, из любви к искусству прихватив всякую мелочевку, и до поры до времени припрятал у своей зазнобы Жаннет, которая впарила ее недалекому другу своего детства.

Марта уже не сомневалась, что сервиз похитил именно Анри в тот момент, когда мадам Ванве и ее дочь паковали чемоданы, а он приглядывал за ними в гостиной возле горки, набитой серебром. Тонкий расчет! Дважды перепроверить сигнализацию, а в итоге отключить ее! Если бы его сообщники не оплошали, все бы подумали, что сервиз был украден со всем остальным. Вот зачем понадобился забытый чемодан мамаши – Анри спрятал сервиз в него и преспокойно вынес из квартиры. Однако все эти соображения Марта оставила при себе. И так слишком прозрачно.

– Все равно не поверит, – сказал Жюль. – Лучше просто отдай ей сервиз.

– И все! – подбодрила Марта Виктора, грустневшего с каждой секундой.

– Он мне нравится самому, – сказал Виктор. – И потом, я же Жюлю столько за него должен…

– Только, пожалуйста, не впутывай в это дело еще и меня! – Жюль загородил себя ладонями. – Я тут совсем ни при чем!

– Не отдам!

– Хочешь, чтобы его у тебя конфисковали?

Комиссар Лавузье, пресса, полиция с собаками! Очень эффектно!

Виктор внезапно вскочил со стула и обеими руками вцепился в свои волосы.

– Боже мой! Я тут сижу, а у меня щенок дома!

Один! Голодный! Господа, я мигом, одна нога там, другая здесь! Накормлю его и вернусь, и мы опять подумаем, что же нам делать дальше.

– Не нам, а тебе, Виктор! – жестоко сказала Марта. – Тебе, сердобольный ты наш!

Как бы ты не сорвал мне договор с Жаннет, подумала она, все-таки с такими, как ты, нужно разговаривать пожестче.

– Стоп! – Жюль хлопнул в ладоши, как на съемочной площадке. – Работаем, господа! У меня идея!