Текст книги "Любовь@"

Серёга прочитал роман только через год. На холодную голову всё виделось по-другому, и он написал Еве.

– Я уверен, это твоя не последняя книга; ты продолжишь писать – нанизывать чужие судьбы на нить своего талантливого повествования. Возьми и эту мою бусинку в свою шкатулку – всё хотел тебе прислать, да забывал.

Через три минуты пришел ответ:

– Ай, молодец! Какие перлы выдаёшь! Даже я бы лучше не сказала.

– Хорошие учителя были!

– Способные ученики.

– Будем считать, что совпало. Так что, рассказ «Танечка» присылать?

– «Танечка»? Конечно, присылай! Хочу.

Глава 10
Что есть КОНЕЦ и что – НАЧАЛО…

Тысяча девятьсот восьмидесятый год, весна – после экзаменов в ГАИ почти вся наша группа с кружками разливного пива в руках бурно обсуждала тему «Как прекрасен этот мир!»

Пивной бар гудит так, как будто на заводе последний день пятилетки, а план ещё не выполнен. Круглые столики по грудь, раскрасневшиеся пьяные ряхи, кто-то куда-то безостановочно ходит, временами взрывы громкого хохота, накурено с такой плотной дурью, что даже у бывалых пощипывает глаза, кафельный грязный пол от пролитого пива липнет к подошвам, перегар, вонь, мат – публика неистовствует!

Права в кармане – ещё не повод вырулить на большую дорогу – маленький гараж, всего несколько машин на ходу и куча металлолома. Получить в те союзные времена машину при устройстве на работу могли только по хорошему знакомству, или, как во все времена, за денюжку. У меня оказались «заблокированы» оба варианта – о-ба-на! Завгар, ознакомив в общих чертах с техникой без мотора, кабины, колёс, по-отцовски спросил:

– Оформляться будем?

– Будем! – ответил я и направился в отдел кадров. Девушка Таня, ругаясь с кем-то по телефону, рукой указала на стул. Я присел и подумал: «Вот это грудь!», а Таня продолжала агрессивный разговор, ёрзая на своём стуле напротив за столом. Я как заворожённый наблюдал за её колыхающимися не детских размеров «близняшками». Заметив, куда я пялюсь, она ещё пару раз гаркнула на оппонента и, положив трубку на аппарат, грозно чуть ли не выкрикнула:

– Что уставился?!

Как же она ошибалась, ожидая моего испуганного стеснения.

– У Вас очень красивые руки! – ответил я.

Тётенька как будто попала в прострацию от услышанного, смогла только удивлённо выдавить из себя:

– Правда?

На следующий день, придя на работу до обеда, я познакомился с гаражным составом: моторист, слесарь и токарь. Это весь персонал плюс ещё я. Мужики сразу меня обработали в области «не подмажешь – не поедешь» и «в дружбе наша сила», но так как мой батя меня ещё вчера вечером «проинструктировал» по всем пунктам «вливания в коллектив», то и выделил немного личных средств, объяснив:

– Водку не покупай, жирно будет! Возьмёшь две бутылки «бормотухи» и пару рыбных консервов на закусон, сам не прикасайся, убью!

В обед я выполнил наказ отца и благополучно после тестирования коллегами «правил дорожного движения» получил статус «он свой!»

После обеда в районе полтретьего появилась Таня, она здесь за главного. Утром около десяти часов в конторе уже никого не найти, все испаряются кто куда, вот она и рулит здесь за всех. Подошла ко мне, я вожусь с машиной ГАЗ-52, вернее, с тем, что от неё осталась, сказала зайти к ней срочно. Мою руки с порошком от мазута (до сих пор по жизни брезгую грязью под ногтями – только хирургический вариант – ну вот такой я фраерок!).

Захожу, Таня сходу вытянула левую ручку в мою сторону тыльной стороной и показывает на пальчике колечко с камушком. Вхожу в образ удивлённого, беру её ладошку в свою руку и, покручивая, восхищаюсь, говорю комплименты. Девочка плывёт по волнам эйфории, я плыву от нежного прикосновения – довольны все!

Она поставила чайник и ещё долго жаловалась на своего мужа и судьбу, найдя во мне сочувствующего слушателя. Я не подвёл, соглашался и жалел, а украдкой глазами «облапал» её тело везде, где только можно, и особенно – где нельзя.

Мы быстро сошлись в «дружеских» отношениях, и разница в возрасте даже и не всплывала. Но было одно «но», которое меня и придавливало, и интриговало: Таня была почти на полголовы выше меня! А я и сам немаленького роста, зато её тело пылало молодостью – огонь! Вдруг она спохватилась и спешно объяснила, зачем звала: один водила отравился в обед дома грибами, его отвезли в больницу и нужно съездить к нему домой, пригнать машину в гараж. Во попёрло! И с Таней вроде неплохо началось, и сейчас порулю сам, без инструктора.

Машина была легковая, «Москвич», прав на вождение такой техники у меня не было, только на грузовой транспорт. Но разве восемнадцатилетнего пацана что-то могло остановить? Я запрыгнул в кабину и исчез на дорогах города.

Накатавшись, всё-таки добрался до гаража, только заглушил движок, как тут же увидел: Таня жестом зовёт к себе. Объяснила, что с этого дня, пока хозяин будет болеть, я буду возить всех конторских, кому будет необходима машина. Просто подарок судьбы! Она выписала недельный путевой лист, выдала талоны на бензин – и тачка круглосуточно моя.

Рабочий день давно закончился, в гараже уже никого не было, кроме нас двоих, и я, как правильный мужик, сказал Танюхе, чтобы она собиралась, отвезу домой. Видел, как ей было приятно моё внимание, но мы оба ещё не знали, чем такое взаимное расположение закончится, а пока всё было лучше некуда.

Пока отвозил её домой, разговорились, в основном она рассказывала, что у неё есть сын и на следующий год он пойдёт в школу. Замужем, оба бывшие спортсмены, баскетболисты, отношения с мужем не сложились с самого начала. После свадьбы, когда была в положении, поймала его с подругой из команды, аборт делать было уже поздно, ну и ещё много чего неприятного – я рулил и слушал. А заодно пялился на её смуглые ножки, крепкие и правильно сложенные, на фигурку большой девочки, и, конечно, на её плотные упругие груди. Зацепили они меня так, что аж дыхание сводило.

Она, конечно, видела и понимала, что нравится мне, но вместо порицаний (как должно было бы быть), наоборот, рекламировала себя ненавязчиво и как-то даже с достоинством. Вот и её квартал, хотел высадить у дороги, но она попросила подвезти к дому, видимо, назло мужу (только предположение, не более). Мы попрощались до завтра, и когда она выходила, я «подбросил» на дорожку.

– Если б ты не была замужем, пригласил бы тебя в кино. Жаль!

Замерев на долю секунды и посмотрев мне в глаза, выдала:

– Пригласи! Одно другому не мешает.

У меня так сладко защемило, что выпалил без раздумий.

– Завтра с утра жди меня на остановке, я за тобой заеду, не торопись, если опоздаешь, всё равно дождусь.

Развернувшись и уезжая, я уже знал, куда мы с ней «покатились» – всего лишь один день смог переключить наши жизни в положение «трепетание».

Утро. Поставил машину сразу за остановкой, практически сплю, полночи гонял с другом по городу, так сказать, кайфовали, немного приукрасил в кабине сиденья, набросив вместо чехлов своё синее покрывало с кровати. Помыл полики, и всё такое типа «супер-пупер» оказалось не зря.

Когда Танька неожиданно нырнула ко мне со словами «Доброе утро», я в прямом смысле замер от увиденного – девочка перевоплотилась в красавицу! Не могу даже описать, насколько серьёзно она над собой поработала, но это была совершенно другая Таня, повторюсь – красавица! А самое главное, я знал, для кого были её старания, и мне было безумно приятно. Очень! Но так как я никогда не обижал девочек, то и в этот раз наговорил ей столько комплиментов, что их с лихвой хватило бы на десятерых. Она прочувствовала, что старалась не зря! Мы опять поплыли в сладком клубничном густом киселе.

До обеда с кассиршей мотался то в банк, то к ней домой, то по магазинам, то ещё чёрт знает куда, одним словом, использовала государственный транспорт в личных целях, с личным водилой и личной надменной наглостью. Это совершенно рядовая ситуация, с которой мне позже приходилось сталкиваться ежедневно с разными «наездниками» из конторы. А главное, все всё знали, никто никого не ругал, и всем было хорошо – СССР.

Примерно к часу дня отвёз её домой, выслушал легенду для начальства (если что), кивком дал понять, что всё понял, и был освобождён на все четыре стороны, но выбрал сторону гаража – к Тане (знал, что ждёт). По дороге заскочил к себе во двор, занял десятку и рванул туда куда надо – к Танечке.

Она действительно ждала (а как это приятненькооо!) и уже как собственница приступила к допросу: что, где, и как. Мы перекинулись парой фраз, я попросил её быстренько закрыть контору (одноэтажное здание, четыре комнаты), потому что мы едем в чайхану обедать.

– Ты что, меня приглашаешь? – удивилась Таня.

– Нет, я тебя ворую! – выпалил я, а ей жуть как понравилось.

Чайхана (частная столовая местного значения) располагалась прям на берегу речки Буржуар, окружённая со всех сторон ивами. Кто хочет, сидит на топчанах (деревянная площадка на ножках), заваленных курпачёй (одеяло и матрас в одном флаконе), подогнув ноги под себя за дастарханом (низкий столик). А кому неохота снимать обувь, сидят за обычными столиками. Мы присели за отдельный столик на двоих.

Подбежал человек и принял заказ: две косушки шурпы, десять палочек шашлыка, две горячих лепёшки прямо из тандыра, и два фарфоровых чайника хорошего индийского чая.

Чем больше мы заправлялись едой, тем меньше хотелось разговаривать, – уже в тени температура росла вместе с нашими животиками. Ни фига, ничего не доели, а веки так и налились свинцом. Нас разморило, хотелось стечь со стула прямо под стол и распластаться, нам совсем было кайфово, и пусть всегда будет солнце!

Потом ещё покатались по городу, заскочили к её подруге на пять минут (с хвостиком в полчаса!). Пока её ждал, забежал в магазин, купил мужикам по бутылке пива, и до гаража мы добрались уже к четырём часам.

Возле закрытых конторских дверей стояли в ожидании двое: сам главный и какой-то незнакомец. Высадил Таню перед ними, сам проехал в гараж. «Трое из ларца» – моторист, токарь и слесарь – активно создавали рабочую обстановку, спать сейчас было нельзя! Директора надо уважать!

Как только я вышел из машины, Салим, слесарь – остальных имён не помню – с тряпкой в руках сразу подошёл ко мне, интересуясь, всё ли в порядке. Я объяснил, где в кабине находится «пивасик», и попросил отрегулировать клапана. Один стучал как пулемёт, я и сам мог это сделать без проблем, с техникой дружу с сопливого детства, но сейчас руки пачкать не хотелось, так как мне ещё Танюху везти домой, а там чёрт его знает, как всё обернётся.

Директор был родным дядей нашей Тани (пока нашей – пока не моей), и она его единственная племянница (обо всём этом знал только я – по секрету). А так как у них была дружная семья, то он очень её любил и многие выходки спускал на тормозах. Например, закрытую контору и непонятно где бродившую хозяйку отдела кадров.

Незнакомец оказался новеньким водителем со стажем, который прибыл оформляться на работу (по знакомству). Мало того, он будет по утрам возить директора на «моём» «Москвиче», а меня, как всех, снова на стартовую черту, собирать несобираемый «драбадан». Сказать, что я расстроился – значит соврать. Я был вышиблен из седла и убит. Будь я девочкой, разревелся бы взахлёб, но я мальчик и, показывая безразличие (скрипя зубами), снял ключ от замка зажигания со связки, передав в новые руки счастливчика – не зря в народе говорят – на чужой каравай и т. д.

Сижу с мужиками в цеху у моториста, разговариваем, ждём окончания рабочего дня, настроение «бодро-упадническое», да и хрен с ним. По громкой связи Танькин голос вызывает меня зайти в контору (нашла время – сейчас вообще не до улыбок), поднимаюсь, иду. Зашёл к ней в кабинет, она сидит за своим столом, улыбается, вытягивает сжатые в кулачки руки в мою сторону.

– В какой руке? Подумал, хочет конфеткой угостить.

– Вон в той.

Она разжимает кулачок, и на ладошке лежит ключ от машины, полчаса назад изъятый у меня. Беру её руку в свою, забираю ключ и целую в ладошку: «Боже, как нам обоим сейчас… (пробел – слов таких нет!). Ей от того, что она смогла мне его вернуть, мне от всего вместе взятого. Момент жизни! Едем домой, воркуем сладко-сладко, сразу прочувствовалось, как мы сближаемся, разговариваем ни о чём, и оба понимаем, о чём. Подъехали, остановились, заглушил, расставаться так неохота, что хоть плачь.

– Тань, ты мужа любишь?

Она явно не ожидала такого вопроса.

– Он мне безразличен, наш брак держится только из-за ребёнка.

У неё сразу упало настроение, зря я ляпнул.

– Танечка, извини, я не хотел, как-то само вырвалось.

– Серёжка, а ты бы не постеснялся пригласить меня в кино, а? – вспомнила вчерашний мой закидон.

– Ты даже не представляешь, как мне этого хотелось бы, но ты же знаешь, что нельзя!

По нашим правилам (да и не только по нашим), замужняя женщина, поступив таким образом, сразу переходит в статус – ну, читатель догадывается сам в какой. Я ни в коем случае не хотел для неё такого неприятного, обжигающего названия, и прямо сказал ей об этом, добавив, что ею дорожу. Она разулыбалась (с печалькой), но всё равно была под впечатлением такого внимания с моей стороны.

Мы ещё минут пять поболтали и, попрощавшись до завтра, разошлись, она пошла в детсад за ребёнком, а я вырулил на большую дорогу, где сразу подобрал первого клиента. Теперь буду таксовать, пока не наберу денег на долги и на завтрашний наш с Таней обед. Буду её баловать шашлыками и всем, что захочет в пределах разумного, конечно. Танечка! Я уже скучаю…

Третий день моей трудовой деятельности начался в режиме «остановка запрещена». Как только мы с Татьяной остановились у дверей конторы, где уже толпилась куча народу, мне сразу загрузили письменный стол (сломанный) и отправили с каким-то мастером по дереву отвезти его к нему на ремонт, при этом не забыв напомнить, чтоб сразу вернулся назад по-быстренькому!

Отвёз, вернулся, загрузился какими-то кранами с большими фланцами и «рулями». Отвёз на объект вместе с прорабом, который вынудил тормознуть у магазинчика, чтобы пропустить «первый» рабочий стаканчик винца для возврата в реальность после вчерашнего.

На обратном пути остановил тучный мужик – перевезли швейную ножную машинку (не по пути). Он дал пять рублей, теперь я летел как пуля, опаздывал – меня ждал главный инженер. Он начал было выпендриваться, но я уже подготовился и искусно соврал про прокол колеса.

Едем куда-то по его делам, этот бородатый козёл постоянно плюёт в окно, нервничает. Пока ждал его на стройке водного канала, видел, как на него орёт, размахивая руками, кто-то покруче званием. Понял – не зря товарищ нервничал!

Освободился почти в районе первого часа дня, гоню лошадей к Танюхе, нам на обед денег с лихвой, сегодня буду баловать её, до безумия люблю женские капризы (правильные!), а ублажать их ещё больше (во гад! – подлиза! – но срабатывает всегда). Подлетаю, она уже ждёт у ворот, открываю правую дверь, садится, поехали. Сразу начинается допрос с пристрастием (ведь я уже её собственность!), успокаиваю, предлагая на выбор – что вкусненького хочет покушать.

Девочка хочет «чучвару» (пельмешки, только очень маленькие, микроскопичные) со всеми приправами, в том числе и море сметаны. Разворачиваемся и едем в то место, где специализируются только на этом блюде, за кольцевой дорогой на окраине рощи, неплохое место, прохладное, но далековато малость.

Сидим за самым дальним столиком, народу много, чтоб нам никто не мешал (столик на четыре персоны), официантке положил в карман спецовки рубль – и нам никто не мешает! Взяли по двойной порции, которую съесть физически невозможно, зато мне не стыдно – я не крохобор! (молодец!).

Наелись, напились, утомились, прибомбились. Таня девочка крупная (нет-нет, не полная). Вижу косящиеся взгляды мужиков, при этом думаю: «Ребята, от винта!» Она наелась, откинулась на спинку стула и салфеткой протирает свои замасленные губки, а я смотрю и схожу с ума от мысли их обцеловать насмерть, до посинения! И вот как это называется? Да очень просто – безмерное желание желаемого.

Остаток дня до «заводского гудка» возился с машиной, сам, без помощи уже пьяного в стельку слесаря Салима, да и моторист с токарем были не лучше, но намного «устойчивее». Я хоть и насилую тачку, но всегда слежу за ней (за любой техникой) – лучше измазаться по уши в гаражных условиях, чем придумывать, сломавшись в дороге, как вернуться в него. Загнал машину на яму в бокс, подтягиваю стремянки на задних рессорах, слышу через открытую дверь в токарку примерно такой разговор.

– Что-то Танька с пацаном мутит, – голос токаря, он самый старший по возрасту.

– Она ништяк тёлка! Я бы с удовольствием её в…! – подхватывает пьяный моторист.

Я услышал, закипел, вылезаю из ямы, захожу к ним в цех (смутились, поняли, что прокололись), говорю:

– Прежде чем е…. Таню, будете иметь дело со мной!

Повернулся и вышел на улицу, закурил – больше при мне о Тане никто не заикался, даже стали меня как-то сторониться. Жить-то хочется всем – я соответственно их двоих записал в разряд «врагов», и в дальнейшем только сугубо рабочие отношения: привет, как дела, до свидания. Внаглую подогревал теперь только Салима – пивчик, винчик, пирожки, самса и так по мелочи.

Привёз Таню домой, сидим разговариваем, само собой, нет никакого желания расставаться, странный народ женщины – я ей «никто, и звать меня никак», а она меня начинает контролировать, чтобы по вечерам сидел дома, и никаких девчонок! Меня, конечно, подмывало съязвить про мужа, но её неподдельная простота не давала так поступить. Мало того, она вот-вот могла выйти за рамки, я и хотел быть рядом, но и одновременно понимал, что может случиться непоправимое – нет, не для меня – для неё!

Пока она делилась со мной откровениями семейной жизни, я думал, как поступить в такой дурацкой ситуации: Таня замужняя женщина. Этот факт, как тормоз, сдерживал нас, не надо никаких слов – мы тянулись в объятия друг другу и за каких-то три дня подошли к черте – надо было что-то решать. Я неожиданно взял её руку в свою накрыв второй ладонью и задал вопрос.

– Танечка, что происходит?

– Сама не знаю!

– Нам надо с тобой что-то делать, – замер, жду, что ответит.

– Скажи, Сережа, я тебе нравлюсь? – страшный и тревожный вопрос вместо ожидаемого ответа.

– Ты же сама прекрасно знаешь, что нравишься!

Танечка тут же разулыбалась.

– Ты не такой, как все, я сразу к тебе прилипла душой.

– Танюшенька! Разбегаемся! Срочно! Пожалуйста!

Мы так бесстыдно и нежно ласкались руками ещё несколько секунд, пока я не показал, моргнув глазами, – пора! Она выпорхнула как бабочка, и, полетев, обернулась, чтобы украдкой показать пальчиками секретное – пока, пока!

Сегодня суббота, утро, выходной день, но не для нас с Таней, ей в конторе нужно отсидеть как минимум до обеда, мне с завгаром съездить на глав-базу за запчастями. Погода пасмурная, моросит прохладный мелкий дождь – моё обожаемое время, на лобовом стекле пляшущие грязные струйки, стекая сверху вниз, издевались над отсутствием резиновых «дворников».

Вот уж точно подмечено – «пока гром не грянет» – пролопушил! Танюха так неожиданно запрыгнула в кабину с мокрым зонтиком, что я аж вздрогнул.

– Привет!

– Привет, – в ответ, – хотел прямо к дому подъехать, но ты же знаешь.

– Да всё нормально, не сахарная, не растаю.

– Сахарная, сахарная, ещё какая сахарная!

Она улыбнулась, но было заметно – не в настроении.

Ползли как черепахи, временами выскакивал протереть стекло, по дороге рассказала, как поссорилась с мужем, высказав наболевшее за всё время. Он тоже кидался претензиями, ну и т. д. до тех пор, пока не сказал, что поживёт у матери.

Без истерички! Мы оба понимали смысл этой беседы (не подавая вида), нехорошей и даже в каком-то роде подленькой, всё-таки она решилась на такой шаг, чтобы развязать нам руки (дура!). Зато мне это вовсе не понравилось! Более того, я, с одной стороны, становился что-то типа «разлучника» – дурацкое слово-то какое – c другой, взять и оттолкнуть было бы не по-мужски. А с третьей, сам всё спровоцировал! Четвёртая сторона под названием «страшный сон» проявлялась в реальность – «фильм тугади» – по-нашему – конец фильма.

В гараже завгар одним «волшебным» движением ящика стола в своём кабинете извлёк пару новеньких «дворников» и, передав мне их в руки, пробурчал что-то вроде «отмазаться не получится – едем!»

Дождик усилился настолько, что началась барабанная капотная дробь, из-под колёс попёрла пена. Завгар оказался простым нормальным мужиком, вёл себя подобающе, ничуть не показывая, кто здесь главный, тем самым «заслужил» моё доверительное уважение – на базе долго ждал его в машине, пока он носился с бумагами. Все мысли были сконцентрированы на теме «что же делать?»

Понимая, что сегодня мы с Таней в конторе после обеда останемся наедине, никого не будет, а это означало только одно: или я поставлю жирную свинскую точку – или…. Вот именно это «или» меня и угнетало, и затягивало в «эдем» – права Танька, я не такой как все – я намного всех дурней!

Загруженные всякой железной ерундой сверх нормы, мы плелись, как партизаны пробираются в лесу, если лопнет колесо, придёт «дядюшка капец»! Запаска была пробита ещё до меня, ну, а я был занят другими делами, и мне было не до вулканизации.

С Божьей помощью и всеми святыми, вместе взятыми, до гаража мы всё-таки дотянули, так как кроме Тани никого не было, то и разгружать пришлось, конечно, мне. Дяденька завгар помогал, но исключительно для вида. Пока я ходил отмывать руки, Таня приготовила своё полотенце и, зная, что сейчас повезу товарища домой, тихо шепнула:

– Давай скорей, я жду.

Лучше б не ждала, а уехала, подумал я, а вслух произнёс:

– Я быстренько!

Завгар (и его не могу вспомнить, как звали), остановил нас недалеко от своего дома, видимо, тоже решил сначала пройти через магазинчик и начать общение с «зелёным змием». А что? Завтра выходной, почему бы и нет! Развернувшись, я уже не летел пулей, как в предыдущие дни, а катился накатом, неужели сейчас мы с Таней сорвём «запретный плод» – что врать самому себе – да!

Мне безумно хочется упасть с ней в грехи, её тело снилось по ночам, с первого взгляда обожгло, и нет этому ни объяснения, ни успокоения, но её выходка со своим мужем меня сильно подкосила. Возможно, я тогда впервые понял смысл выражения – все бабы дуры!

Сворачиваю с дороги в открытые ворота нашего микропредприятия, до конторы около ста пятидесяти метров неасфальтированной грунтовой дороги с девяностоградусным поворотом вправо, крадусь, что творится на душе, словами не передать.

Смешалось всё: и хорошее, и плохое, и никакое, сейчас поверну, и откроется вид на контору и гараж, левой рукой выворачиваю руль и – ооо! чудо!

Перед входной дверью в здание стоит жигуль директора (кофейная тройка), хорошо-то кааак! Может, и пронесёт. Подъехал, захожу, вижу, разговаривают, Танюха сидит за своим столом, а главный ходит по её кабинету. Поздоровался, спросил, нужен ли ещё на сегодня – нет, не нужен, но машину надо поставить в гараж, так как в понедельник выходит её водитель, а я должен буду её ему передать в целости на ходу. Я вышел, подогнал машину к колонке и стал отмывать от грязи, чтобы с этим не возиться в понедельник, ну, и заодно тянул время, не мог же просто смыться.

Минут через пятнадцать директор с Таней выходят, он сел в машину, а она подошла ко мне и объяснила ситуацию – дядя с женой на воскресенье уезжают в гости, а её просят посидеть с больной тёщей, сейчас они заедут к Таньке домой, заберут сына, и он отвезёт их к ним. Я так пристально посмотрел на неё, давая понять, что так хотел провести с ней время (врал, врал, врал!), а она вытянула вперёд губки и сделала три поцелуйчика, сунула мне сложенный листок, сказав, чтоб вечером позвонил обязательно!

Они уехали, а я выдохнул глубоким уффф-фычным выдохом, домыл спокойно машину, загнал в бокс, и, закурив, не спеша побрёл к воротам на выход. Уже трясясь в автобусе, про себя подумал: «Хорошо бы было, если б она помирилась со своим, и тогда всё встанет на свои места». Забегая вперёд, открою тайну – мои надежды на «тогда всё встанет на свои места» не оправдались!

Вечером с пацанами сходили в наш кинотеатр, смотрели мутную фантастику, наши девчонки не досидели и утащили весь коллектив на выход, было уже темно и не очень тепло после дождя. От скуки попёрлись к таксопарку, возле которого готовили самый неплохой шашлык на районе и втихушку продавали водку.

Расположились у арыка на траве, после нескольких тостов «миру-мир» полилась пустая болтовня, всем похорошело настолько, что у кого была пара, начали растворяться, не прощаясь. Девочка Карина постоянно ко мне клеилась, но был нюанс – её папа вёл секцию по каратэ, и если девочка случайно залетит, то заднюю скорость не включишь – жених стопроцентный. Во дворе мы не раз обсуждали её нулевые местные возможности, всё будет у неё хорошо – но на стороне!

Я решил тоже свалить домой, встал, попрощался и попёр не спеша, Каринка увязалась за мной как липучка, все отталкивали её от себя более грубо – я аккуратно, вот и тянулась к не обижающему. По дороге популярно объяснял ей эту непростую её ситуацию, она и без меня всё прекрасно знала и, тем не менее, от моей руки не отлипала, жалко было девчонку, а жениться до армии у нас во дворе по договорённости никто не собирался – и правильно!

Дойдя до своего подъезда, впёрлась со своим «Ну давай немножко посидим» – вот как оттолкнуть? Посидели на скамейке, рассказывал о звёздах, планетах и в целом о холодном космосе – сам-то знаю, чего хочет! Но красиво и безобидно туплю, отправляя её домой, пообещал покатать, как только соберу машину – фантик! Чтоб не обиделась.

В моей комнате тоже был телефон, старый, сталинских времён, но работал – когда-то выиграл в карты за рубль! Залез в рубашку, вытащил Танькин листок с номером телефона и взглянул на часы.

Шёл уже десятый час – думаю, звонить или нет, звонить не хочется, а не позвоню, потом будет не очень. Поднял трубку и начал накручивать диск, смотря на бумажку, после непродолжительных длинных гудков услышал знакомый голос.

– Алё…

– Скажите, я попал туда, куда надо? – поняв, что ляпнул, чуть не рассмеялся вслух.

– Туда, туда, куда надо! – взорвались от смеха оба. – Серёжка, ты почему так долго не звонил? Я здесь уже вся изнервничалась!

– Танечка, раньше не мог, отец пьяный буянил, – придумал отмазочку.

Она сразу взяла хозяйский тон, было впечатление, что жена пытается выяснить, где шарахался беспутный муж, спрашивала и задавала каверзные вопросы. Я спокойно и успокаивающе врал, наговорил, как тянет к ней (в этом была правда – но другая), россыпь моих нежных слов расплавила её заметную нервозность. Она поплыла в ответных приятных эмоциях – и вдруг, переполнившись сладеньким, выпалила!

– Бабка спит в своей комнате, сына тоже уложила, давай приходи!

Офигеть! Совсем страх потеряла – ну не дура ли! Взбесила она меня солидно, но неужели не понимает, что вытворяет, меня всего трясёт от гнева, а рыкнуть-то не могу! Выливаю ведро вранья (с сожалением), типа, из дома выйти не могу, батя кидается на мать с кулаками, я в роли прокладки.

После нашей болтовни долго не мог прийти в себя, думал, какого вообще мне всё это нужно было, жил себе спокойно, девчонок море, да взять хотя бы ту же Каринку. Подумаешь – нельзя, остальное-то можно всё, да прям сейчас пойди позови – нет, сейчас уже поздно, не выпустят родичи. И так далее, и всё в том же направлении, ненавидя себя и свои выходки – она для тебя тётенька – дебил!

Одним словом, докатился до солидарности с её мужем – как он, бедный, терпел столько лет такую «Марусю» (в ту пору обидное слово для девчонок – хуже дуры). Долго злился, пока не уснул.

Воскресенье весь день опять лил дождь, не знаю, с чем это связано, но при такой погоде я прекрасно себя чувствую, скорее всего, из-за многократного уменьшения уличного шума. Все сидят по домам, нет никакой суеты, и только спешащий прохожий, накинув шмотку на голову, торопится по своим делам, а ты стоишь в тепле у окна, наслаждаясь сигареткой и мыслью: «Давай, давай, шевели поршнями!»

Дома все: батя возится с телевизором, который, по сути, должен был умереть давным-давно, но длинная отвёртка и отцовский кулак держат его в тонусе. Мать возится на кухне и при этом успевает следить за маленьким братишкой, он у нас самый главный «подозреваемый». Сестрёнка с умным видом делает уроки, школа ей даётся нелегко, я не делаю ничего, валяюсь у себя в комнате и пытаюсь читать Жюля Верна – не идёт!

Мысли совсем не слушаются, всё куда-то норовят сбежать в другую сторону, и это им удаётся, книга закрывается, кладётся на подоконник, руки за голову на подушке, поехали – начинается душевная пытка.

Зазвонил телефон. Свой на ночь отключаю, сестрёнка берёт трубку:

– Да, дома, сейчас позову!

Это меня мои дружки вытаскивают поиграть в карты, ну, и пивка для рывка, в картишки можно, пивка нет. Батя дома трезвый и хоть давно меня не лупит ремнём, зато морально убивает ещё хуже: «Сына! Посмотри на меня! Вся жизнь в угаре! Что я видел хорошего? Ты у меня старший, уже взрослый, не дурень, не делай нам с матерью больно, ей и меня хватает по горло! Из этого болота если кто и выбирается, то уже слишком поздно!»

Я знал, что любит, но вслух не говорил, это чисто мужское скупое, не передаваемое словами, и, конечно, я старался не огорчать. Собрался, мать попросила, чтоб не забыл взять хлеба, батя втихушку сунул в карман мне купюру (на бутылку вина), я набросил видавшую виды куртку с капюшоном и ушёл.

Собрались дома у Генки, растасовали колоду и первая партия – кто хочет в магазин за пивом! – твою мать! Я проиграл, снова приходится одеться, беру пивной общак и злой отваливаю за проигрышем.

Сначала играли по мелочи спокойно без напряга, разогрелись (я не пил), и понеслась «она по кочкам». Кто проигрался, ставили уже на кон, что придётся – часы, шмотки, одноразовое рабство (и такое было), в общем, всё, что принималось коллективом, дошло до драки! Сцепившихся угомонили, на этом и разошлись. Воскресенье прошло стороной, а если выразиться точнее – вычеркнуто из списка живых.

В понедельник проспал (у меня это в крови!), но зато до работы долетел мухой, возле конторы толпа «рабовладельцев», увидев меня, зашевелились, показывая жестами – давай быстрей! «Грибной человек» на работу больше не выйдет, увольняется без отработки, Серега самый хороший – всем срочно нужна машина. Но я ещё в субботу успел «накатить губищу», два раза отнимать ключи зажигания – это перебор, прилюдно объяснил – права оставил дома, незачем – не помогло!