Текст книги "Судебная экспертиза психического здоровья: краткий курс"

• Комплексная судебная сексолого-психиатрическая экспертиза (КССПЭ)

Пределы компетенции сексопатолога связаны с возможностями сексологического метода. Последний позволяет объективизировать с помощью сексологической антропологии и морфоскопии, а также ряда квантифицированных показателей функциональных проявлений половой сферы. Структурный анализ сексуальных расстройств дает возможность выделения ведущего синдрома и отграничения «органической» патологии от патологии психической, что может явиться значимым при определении причин и тяжести психических расстройств в целом.

Комплексная судебная сексолого-психиатрическая экспертиза (КССПЭ) – это экспертиза, объединяющая специальные познания эксперта-сексопатолога и эксперта-психиатра для совместного исследования психосексуальных особенностей подэкспертного в целях получения общего ответа на вопросы, входящие в их совместную компетенцию.

Обоснованность выбора КССПЭ выражается в постановке вопросов, отражающих компетенцию экспертов и уровень современных знаний. Эти вопросы связаны со стоящими перед КССПЭ задачами (Шостакович Б.В., Ткаченко А.А., Якубова, 1996).

Определение направленности сексуального влечения, способов его реализации или иных отличительных черт сексуальности, выяснение их влияния на поведение в момент преступления, степени опасности личности и выбор адекватных мер медицинского характера в случае экскульпации индивида. Решение этих задач подразумевает анализ трех основных звеньев аномалий сексуальности: дизонтогенетического, феноменологического и синдромологического. Вид асинхронии сексуального развития во многом определяет конкретные проявления сексуальности половозрелого человека и часто оказывает воздействие на многие особенности сексуального, в том числе криминального, поведения. Феноменологический этап заключается в квалификации имеющихся у индивида аномалий сексуального влечения (парафилии – расстройства сексуального предпочтения F65 по МКБ-10). В соответствии с современными диагностическими подходами, парафилии определяются как необычные или причудливые образы или действия, которые могут быть настойчиво и непроизвольно повторяемы и обычно включают в качестве наиболее предпочтительного для сексуального удовлетворения нечеловеческий объект; повторяющиеся действия с людьми, подразумевающие реальное или изображаемое страдание и унижение; или повторяющиеся сексуальные действия с партнерами без их согласия. Наиболее часто приводят к нарушению закона три группы парафилий – педофилия, эксгибиционизм и садизм, часто сочетающиеся с другими формами сексуальных девиаций. Кардинальным принципом типологизации парафилий является их разделение на эго-дистонические и эго-синтонические варианты, учитывающее внутреннюю структуру переживаний и форму, в которой эти переживания проявляются, существенно различающиеся даже при внешне однотипных девиантных действиях.

В ходе диагностики определяющим является правило, в соответствии с которым парафилия рассматривается как вполне определенное расстройство не в силу несоответствия стандартам культуры, но, прежде всего, из-за объективного наличия критериев аномальности подобного поведения (Ткаченко А.А., 1995). Среди них в первую очередь учитываются следующие признаки.

• Деперсонификация – лишение субъективности объекта, чья роль сводится к значению стимула для воспроизведения особого, для каждого случая своего, аффективного состояния либо воображения, реализация внутренних побуждений, связанных с приверженностью к определенным ситуациям.

• Насильственность – аутохтонность девиантных переживаний и побуждений, возникающих вне жесткой зависимости от произвольных волевых усилий, приобретающих характер неодолимости и отчуждаемых личностью.

• Стереотипность – существование однообразного, клишированного сценария поведения, предполагающего предсказуемость и неизменность осуществляемых действий, соответствующих ранее представляемым.

• Аддиктивность – сосредоточенность на определенных предметах, наделяющихся символическим смыслом, и установление с ними патологических отношений; фиксации на процессе, а не на результатах активности, а также на заранее предсказуемой эмоции, которая достигается стереотипным способом.

Парафилии являются мотивационными нарушениями и поэтому могут иметь значение непосредственной причины преступления, которое является их поведенческим выражением. Вопрос эксперту-сексопатологу может быть сформулирован следующим образом: «Имеется ли у подэкспертного признаки парафилии (или каких-либо аномалий сексуальности) оказывающие влияние на его поведение в конкретной криминальной ситуации?»

Синдромологический этап диагностики состоит в выявлении наличия у парафилий собственных закономерностей развития, динамики и клинического проявления. Синдромологическое своеобразие парафилий заключается в особенностях клинических проявлений с различной степенью нарушений различных сфер психики. Вопрос, касающийся этого этапа, может звучать так: «Если у подэкспертного имелись признаки парафилий, то в какой степени их влияние на поведение было выражено, носят ли они патологический характер и лишали ли они индивида возможности осознавать значение своих действий и руководить ими в период совершения преступления?»

Этап выделения облигатных критериев невменяемости состоит в анализе психопатологической структуры парафильного поведения с акцентом на соотношении парафильных побуждений с иными психопатологическими образованиями в период их реализации. А.А.Ткаченко (1995) выделяет следующие (I) эго-дистонические формы парафилий:

А) Обсессивный вариант, отражающий идеаторный уровень существования парафилий. Отличительной особенностью является длительное существование перверсных побуждений при отсутствии их реализации. Реализация влечения свидетельствует о декомпенсации нарушений психики и имеет ряд особенностей: отсутствует изменение сознания, во время реализации перверсного акта появляется чувство стыда и раскаяния, действия не вызывают чувства разрядки и сопровождаются депрессией.

Б) Импульсивный вариант характеризуется отсутствием осознания побуждений к девиантной сексуальной активности. Собственные действия и поступки в этот период воспринимаются как независимые от воли. Влечение возникает внезапно, его реализации не предшествует внутренняя проработка и борьба мотивов, не будучи даже осознанным, оно непосредственно переходит в действие без учета ситуации. Этап выхода из состояния характеризуется кратковременным чувством облегчения с частичной, а нередко полной амнезией случившегося. Совершенные действия чужды «Я».

В) Компульсивный вариант свидетельствует о сформировавшейся в период пубертата парафилии. В большинстве случаев испытуемые ясно отдают себе отчет в девиантном характере своего сексуального поведения, являющегося единственно приемлемым видом сексуальной активности. Влечение при данной форме парафилий возникает непроизвольно, часто на фоне измененного настроения (тревога, страх, дисфория). Возникшее желание быстро приобретает характер доминирующей идеи, имеет выраженную побудительную силу, препятствуя осуществлению других желаний, занимает все сознание на определенное время (от часа до нескольких суток) и сопровождается борьбой мотивов. Обычно наблюдается сужение поля сознания с потерей значимости внешних стимулов и концентрация на внутренних переживаниях.

В случаях компульсивного варианта парафилии целесообразно устанавливать двойной диагноз парафилии и обсессивно-компульсивного расстройства (F42). Диагностика обсессивно-компульсивного расстройства предполагает следующие критерии: 1) переживания и действия занимают длительное время (больше часа в день); 2) вмешиваются и препятствуют функционированию; 3) вызывают выраженный дистресс; 4) остаются стойкими и 5) с трудом контролируются индивидом.

(II) Эго-синтонические формы парафилий характеризуются полным принятием личностью собственных девиантных побуждений с утратой тех элементов синдромологической структуры девиантного акта, которые определяются осознаваемым внутриличностным конфликтом. Эротические интересы становятся доминирующими, все иные – занимают в иерархии ценностей второстепенное значение. Речь в этих случаях идет о сверхценных переживаниях с различным соотношением интеллектуального, аффективного и волевого компонентов в зависимости от вида основной психической патологии. Несмотря на отсутствие какой-либо борьбы с возникающими желаниями, последние носят характер овладевающих переживаний с аутохтонным развертыванием поведения вне зависимости от внешних условий. Это сочетается со стереотипизацией самих девиантных действий. Степень отработанности «шаблона криминального поведения» столь высока, что производит впечатление тонкого и глубокого понимания психологии и мотивации жертвы, позволяющего точно угадывать слабости избранного объекта.

Для экспертной оценки парафилий существенным является состояние сознания испытуемого. При парафилиях его отличает степень расстройства восприятия, связность переживаний, сознание «Я», неодинаковая роль в их возникновении ситуационных факторов. Для судебно-психиатрической оценки важно установить соотношение времени возникновения состояния измененного сознания и осознанного умысла на осуществление девиантного акта.

Условия для выделения среди парафильных лиц группы, требующей применения категории ограниченной вменяемости, создает не столько различная степень тяжести данных состояний, сколько континуальность тех их психопатологических вариантов, которые характеризуются различной полнотой способности отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими. Стереотипность, клишированность парафильного поведения позволяют рассматривать его на аномальном крае непрерывной шкалы, на одном полюсе которой располагаются индивидуальные личностные реакции, а на другом – болезненные штампы поведения.

Одним из критериев расстройства (ограничения) сознательной регуляции в этих случаях становится нарастающая степень автоматизированности поведения, нарушающая рефлексивные и волевые способности в отношении узкой сферы сексуального поведения, а в наиболее патологических случаях исключающая самоанализ, выбор, планирование, коррекцию и другие характеристики произвольного поведения, подразумевающие умысел противоправного деяния. Установление влияния имеющейся патологии влечения на конкретное криминальное действие может стать одним из критериев ограниченной вменяемости.

Ведущий фактор опасности индивида связан с конкретным видом патологии влечения. Очевидно, что человек с агрессивными тенденциями, с садистическими и некро-садистическими формами поведения расценивается как представляющий особую опасность. Вопрос, отражающий данную функцию КССПЭ, может быть задан так: «Нуждается ли обследуемый в применении к нему каких-либо мер медицинского характера с учетом патологии сексуальной сферы?».

Отвечая на этот вопрос, важно обосновать применение мер медицинского характера в зависимости от степени риска повторных правонарушений.

Таким образом, основными критериями назначения КССПЭ в связи с сомнениями в психическом и сексуальном здоровье обвиняемых являются следующие:

• Указание обвиняемого на наличие расстройств сексуального влечения, выражающегося в потребности совершения аномальных противоправных сексуальных действий.

• Повторность и стереотипность аномального сексуального поведения.

• Отсутствие криминального анамнеза либо ограничение его случаями привлечения к уголовной ответственности за сексуальные правонарушения.

• Выбор педофильного (до 14 лет) объекта противоправных действий, в особенности гомосексуально ориентированного и фетишистского объектов, а также сочетание нескольких различных по своим характеристикам объектов.

• Поведение, связанное с садистическими, эксгибиционистическими актами и активностью, не ведущей к генитальному сближению, а также сочетание различных форм девиантного сексуального поведения.

• Совершение сексуальных преступлений преимущественно вне состояний алкогольного опьянения.

Клинический пример КССПЭ (З.Старовича):

Л, 27 лет, обвиняется в изнасиловании.

В детстве боялся и ненавидел отца. С матерью имел хороший эмоциональный контакт. Близких отношений с тремя старшими сестрами не сложилось («они считали меня сопляком»). Воспоминания о сексуальных событиях в период детства отсутствуют. Первую сексуальную информацию получил в школе от ровесников, которые продемонстрировали порнографические фотокарточки и объяснили содержание их изображения в плане «что и как надо делать с женщинами и чего им нужно от мужчины». По научению ровесника в 14 лет начал мастурбировать, сначала по нескольку раз в неделю, а затем ежедневно. При этом представлял себе, как он овладевает многочисленными женщинами самого разного возраста. Эротические сновидения бывают примерно раз в месяц. В их содержании преобладает циничное, без ласк и ухаживаний овладение красивыми женщинами. Отмечает практически постоянное желание совокупления. Утренние и ночные эрекции ежедневные. Дневные эрекции ежедневные, многократные, провоцируются «видом сзади» привлекательных женщин, при этом «сразу представляю, как буду ею овладевать». Сексуальная инициация в 16 лет прошла успешно, проведена в лесу ровесницей, имевшей сексуальный опыт и слывшей особой легкого поведения. Воспоминания о первой сексуальной партнерше вызывают негативные реакции («эта шлюха давала каждому встречному и поперечному, а мне потом отказывала, так как хотела иметь дело только с пижонами, у которых были деньги и машины»). В 18 лет влюбился, «думал, что она порядочная девушка, а потом застукал ее с пижоном, который годился ей в отцы. Тогда я понял, что все бабы – курвы и хотят только одного, а любовь изображают для того, чтобы охмурить какого-нибудь пижона». С этого времени стал совершать изнасилования девушек, которые хоть чем-то внешне напоминали былую симпатию. Сам факт того, что совершает половой акт с женщиной против ее воли, вид испытываемого ею страха – были сильными сексуальными возбудителями (меня бесило, когда они слабо сопротивлялись и я не видел ужаса в их глазах или когда они начинали хныкать о том, что «целки»). На всем протяжении половой жизни никогда не испытывал затруднений в совершении полового акта.

Соматическое обследование никаких отклонений от нормы не выявило.

При проведении психологического исследования установлено следующее:

Тест визуальной стимуляции – сексуальные реакции возникали в ответ на демонстрацию изображений гетеросексуальных половых актов.

Психорисунок. В выполненном рисунке образа женщины преобладали черты агрессивности, в рисунках образа мужчины и собственного «Я» – черты силы и доминации.

Тест Роршаха – ответы сексуального характера отмечались в 45 % случаев, изображение на демонстрируемых таблицах ассоциировалось в основном с изображением мужских и женских гениталий. Изображение на таблице IX расценил как «силой овладевают бабой».

Проекционный тест Старовича. Выявлена генерализованная агрессия по отношению к женщинам и высокая самооценка в мужской роли.

Вывод. В процессе производства экспертизы установлено, что у гр-на Л., 27 лет, имеется гетеросексуальная ориентация полового влечения и генерализованная агрессивность по отношению к женщинам. Также выяснено, что подэкспертный не имел в семье позитивных образцов для идентификации в мужской роли. Модель мужской роли перенял в основном от ровесников, которые отождествляли ее с грубой физической силой, сексуальным цинизмом и пренебрежением к женщинам. Единственная в жизни Л. попытка внесения чувственного компонента в отношениях с женщиной закончилась стрессом, обусловленным изменой возлюбленной, приведшим к генерализации агрессии по отношению к противоположному полу и формированию насильственных установок на удовлетворение сексуальных потребностей. В итоге изнасилование для Л. стало доминирующей формой реализации сексуальных потребностей по типу «наказания» женщин, «расплачивающихся» за однажды испытанное им чувство оскорбленного мужского достоинства. Одновременно при насильственном установлении гетеросексуальных связей у Л. реализовался возникший у него под влиянием среды стереотип «сильный мужчина – завоеватель женщин».

Ю.М. Антонян и А.А. Ткаченко (1993) выделяют следующие психологические качества насильников:

1) импульсивность, нарушение прогнозирования последствий своих поступков, неприятие социальных норм и требований, высокий уровень тревожности, ригидность и аффективность в сочетании с плохой приспособляемостью, отчуждением, дезадаптированностью;

2) бессознательное ощущение своей ущербности, недостаточности во взаимоотношениях с женщинами, неуверенность в себе;

3) снижение возможности сопереживания, слабое самосознание, нарушение сексуальной приспособляемости и отсутствие персонификации в выборе сексуального партнера;

4) стремление к утверждению себя во взаимоотношениях с женщинами, восприятие их как потенциально агрессивных, подавляющих, стремящихся к доминированию.

Основные понятия:

Комплексная судебная сексолого-психолого-психиатрическая экспертиза

Парафилии

Основные признаки:

деперсонификация, насильственность, стереотипность, аддиктивность

Эго-дистонические формы

Варианты: обсессивный, импульсивный, компульсивный

Эго-синтонические формы

1. Антонян Ю.М., Ткаченко А.А. Сексуальные преступления. Чикатило и другие. М.: Амальтея, 1993.

2. Антонян Ю.М., Ткаченко А.А., Шостакович Б.В. Криминальная сексология. – М., 1999.

3. Коченов М.М. Введение в судебно-психологическую экспертизу. – М., 1980.

4. Кудрявцев И.А. Судебная психолого-психиатрическая экспертиза. – М., 1988.

5. Старович З. Судебная сексология. – М., 1991.

6. Ткаченко А.А. Комплексная судебная сексолого-психиатрическая экспертиза: подходы к экспертной оценке лиц с парафилиями. Методические рекомендации. – М., 1995.

7. Чуприков А.П., Цупрык Б.М. Общая и криминальная сексология. – К., 2002.

Глава 15. Экспертиза психического здоровья потерпевших от сексуальных преступлений

Изучение потерпевших от преступлений – «виктимология» стала самостоятельной комплексной научной дисциплиной. Криминологов и криминалистов особенно привлекают проблемы потерпевших от насильственных преступлений, поскольку в этих случаях имеет не только действия преступника, но и взаимодействие между преступником и потерпевшими. Ю.М. Антонян и А.А. Ткаченко (1993) выделяют следующие типы поведения потерпевших:

1. Их поведение носит провоцирующий характер, который обычно выражается в установлении контакта с совершенно незнакомыми или малознакомыми людьми, посещение их жилищ или уединение с ними в других укромных местах, совместное употребление спиртных напитков, некритическом восприятии откровенных намеков и поползновений будущих насильников, демонстрации благосклонного отношения к возможному сексуальному сближению. Потерпевшие с таким поведением составляют 10–15 % общего числа жертв сексуального насилия.

2. Их поведение не является провоцирующим, тем не менее, создает объективные предпосылки для совершения изнасилования. Это чаще всего неосторожные поступки, например появление женщины в темное время суток в безлюдном месте, где нападение на нее весьма вероятно. Потерпевшие с подобным поведением составляет 35–40 %.

3. Их поведение может быть оценено как положительное или нейтральное. В таких ситуациях будущие потерпевшие не могли предполагать и складывающаяся обстановка не свидетельствовала о том, что они могут стать жертвой насилия. К ним в первую очередь относятся дети и пожилые женщины. Они составляют 45–60 % среди жертв насильников.

При изучении потерпевших от сексуального насилия можно выделить «объективную виктимность», связанную с незащищенностью со стороны государства и «субъективную виктимность». «Субъективная виктимность» включает в себя: 1) более или менее выраженные психологические (индивидуально-психологические и социально-психологические) особенности личности, приводящие к виктимогенной деформации; 2) биофизиологические свойства человека, главным образом обусловленные возрастом; 3) психопатологические особенности, связанные с психическими аномалиями и расстройствами. Клинический опыт свидетельствует о том, что ведущей психологической чертой потерпевших от сексуального насилия являются повышенная внушаемость, пассивная подчиняемость, психологическая инфантильность. Они плохо ориентируются в новых ситуациях, проявляют замедленность при ориентировании в них и в то же время не могут в должной мере прогнозировать развитие событий, в том числе связанных с их собственным поведением.

Следует помнить, что виктимное поведение пострадавших от сексуального насилия обусловлено бессознательными мотивами. Полагают, что при провоцирующем поведении потерпевшей очень часто с ее стороны имеет место «сексуальная игра», смысл и значение которой осознаются ею не всегда. Такая игра особенно характерна для тех случаев, когда будущая пострадавшая допускает уединение с мужчиной, его ласки, определенную атмосферу в создавшейся ситуации, но на этом ее «программа» допустимого поведения заканчивается, и она не желает вступать в интимную связь. Однако часто мужчина не понимает этого и настаивает на интимной связи вопреки изменившемуся поведению женщины. Амбивалентное поведение женщины в подобных ситуациях может быть связано с садомазохизмом. Как писал А.Форель (1907), ссылаясь на народную пословицу: «жены часто даже желают, чтобы мужья их били, и недовольны, если они этого не делают». Но, испытав удовлетворение вследствие причинения боли и унижения, у некоторых из них возникает стремление к социальной реабилитации, что и заставляет их обращаться с заявлениями в правоохранительные органы о наказании насильника. Исследование бессознательных психических процессов в случаях виктимного поведения пострадавших от сексуального насилия возможно с привлечением к экспертизе специалистов по глубинной психологии.

Имеются три основных условия, которые требуют оценки психического здоровья при насильственных сексуальных действиях. Это установление беспомощного состояния потерпевшей, способность давать показания и определение степени тяжести повреждений, которые являются особыми составами преступления.

Традиционно выделяются компетенции экспертов психологов, психиатров и сексологов. К предмету судебно-психологической экспертизы не относится физическая беспомощность, наступающая в силу физических недостатков, бессознательного состояния, некоторых соматических заболеваний, и психическая беспомощность, обусловленная психическим расстройством. Компетентность психолога ограничивается теми психологическими факторами, которые не относятся к психической патологии.

Основной вопрос судебно-следственных органов, решаемый в данном виде судебно-психологической экспертизы следующий: «Способна ли потерпевшая с учетом уровня ее психического развития, индивидуально-психологических особенностей и психического состояния понимать характер и значение совершаемых с нею действий или оказывать сопротивление?»

Юридический характер беспомощного состояния потерпевших состоит из двух взаимосвязанных психологических компонентов: а) «способность понимать характер и значение действий преступника», относящийся к процессам осознания юридически значимых событий; б) «способность оказывать сопротивление» – к психологическим механизмам произвольной регуляции собственного поведения в юридически значимой ситуации. В качестве необходимых компонентов сохранности способности потерпевших к пониманию характера и значения, совершаемых с ними действий выделяются:

а) специфический жизненный опыт потерпевшей, включающий осведомленность в области сексуальных отношений и регуляции половой жизни;

б) осознание уже на ранних стадиях развития криминальной ситуации сексуальной направленности действий преступника;

в) адекватная морально-этическая, нравственная оценка происходящих событий, сформированность способности к пониманию социального значения совершаемых с нею действий.

Сохранность способности потерпевшей понимать сексуальную направленность и социальное значение совершаемых с нею действий зависит от многих психологических факторов таких, как уровень психического развития подэкспертной, эмоциональное состояние в криминальной ситуации, ее индивидуально-психологические особенности.

В тех случаях, когда низкий уровень психического развития обусловлен естественной возрастной незрелостью (малолетние потерпевшие до 9-10 лет), можно констатировать понимание только внешней стороны юридически значимых событий, без осознания биологического и социального их смысла. У несовершеннолетних необходимо тщательно исследовать индивидуальную сторону познавательной деятельности и уровень личностного созревания.

Особый психотравмирующий характер посягательств может вызвать страх. Характерными свойствами аффективных состояний являются специфические состояния измененного сознания, характеризующиеся фрагментарностью восприятия и отсутствием понимания смысла собственных поступков и поведения преступника, что обусловливает неспособность понимать характер и значение совершаемых действий виновного.

Способность потерпевшей оказывать сопротивление определяется, как наличие у нее возможности эффективно преодолевать принуждение со стороны преступника, действуя с пониманием ситуации, руководствуясь собственными целями и интересами.

Нарушение способности потерпевшей оказывать сопротивление зависят от структуры ее индивидуально-психологических особенностей. Пассивно-подчиняемый тип поведения характеризуется выполнением всех требований преступника в силу таких личностных черт, как внушаемость, подчиняемость, нерешительность, мнительность, робость, доверчивость, эмоциональная неустойчивость.

Определение «беспомощного состояния» является компетенцией суда, поэтому эксперт-психолог может устанавливать способность или неспособность к осознанию происходящей криминальной ситуации и оказанию сопротивления только в рамках его специальных психологических познаний.

• Компетенция врачей – психиатра и сексолога при комплексной судебной экспертизе потерпевших при сексуальных преступлениях

Для установления у потерпевшей (потерпевшего) от сексуального преступления полного понимания совершаемых с нею действий необходима оценка ее (его) психосексуального развития. Поэтому судебно-следственными органами может быть задан следующий вопрос, соответствующий данной задаче: «Мог ли потерпевший (ая) по уровню своего психосексуального развития или в силу каких-либо аномалий сексуальности в момент правонарушения правильно понимать характер и значение действий или оказывать сопротивление с учетом обстоятельств конкретной ситуации?».

В случаях сексуальных преступлений психогенное воздействие имеет специфический характер и вызывает неоднозначные последствия в зависимости от личности потерпевших и от уровня их психосексуального развития (Ткаченко А.А., 1996).

Наряду с разнообразными психопатологическими расстройствами, возникающими в результате «травмы изнасилования», в ряде случаев возникают сексологические расстройства (вагинизм, коитофобия, аноргазмия и др.). У людей, перенесших в детстве сексуальные посягательства, в дальнейшем могут выявляться нарушения сексуального развития с торможением формированием эротической фазы сексуальности и зрелого сексуального влечения. У девочек, подвергшихся сексуальному насилию, нередко формируется склонность к сексуальным эксцессам, промискуитету или компульсивной мастурбации, преждевременное сексуальное поведение по отношению к взрослым, что может приводить к неблагоприятным социальным и медицинским последствиям.

Возникшие в результате изнасилования преходящие и нерезко выраженные психогенные расстройства не дают основания квалифицировать их как «тяжкие последствия». Однако в ряде случаев может развиться посттравматическое стрессовое расстройство или иное невротическое нарушение.

Психопатологическое и сексологическое исследование жертв сексуальных преступлений являются самостоятельными вопросами, которые можно сформулировать следующим образом:

1. «Какие непосредственные и отдаленные последствия имело для потерпевшего совершение с ним противоправных действий сексуального характера?»

2. «Какова степень тяжести наступивших расстройств психической и сексуальной сфер?».

При ответе на эти вопросы необходимо учитывать этап психосексуального развития в период сексуального насилия, характер последующих сдвигов и отклонений в сексуальном становлении с возможным установлением зависимости изменений процесса психосексуальных ориентаций от совершенного деяния.

Клинический пример (Б.В. Шостаковича)

Испытуемая Б-ва, 19 лет, потерпевшая по делу об изнасиловании. Воспитывалась в детском доме, в возрасте 5 лет была удочерена. В детстве часто болела, перенесла ряд детских инфекций. Росла слабой, болезненной, капризной, неусидчивой; отмечались снохождения. В возрасте 10 лет получила травму головы, в остром периоде травмы были головокружения, рвота, по этому поводу не лечилась. В школу пошла в 8 лет, училась плохо, оставалась в третьем классе на второй год. Осматривалась психиатром. Диагноз: «задержка интеллектуального развития». Спустя три года диагноз: «олигофрения в степени легкой дебильности». Была переведена во вспомогательную школу, однако посещала ее нерегулярно. По школьной характеристике: неуравновешенная, склонна к фантазированию, дружит с девочками старше себя по возрасту. Когда узнала, что она приемный ребенок в семье, стала злой, непослушной, употребляла алкоголь, уходила из дома, забросила занятия.

Как видно из материалов уголовного дела, испытуемая в день совершения правонарушения, совместно с И. и другими лицами, употребляла спиртные напитки, после чего И совершил с ней насильственный половой акт. В ходе следствия она давала одинаковые показания. Сообщила, что в квартире всей группой пили водку, И. неоднократно «приставал» к ней, она отвечала отказом, после чего он избил ее и совершил половой акт. Помнит, как на другой член компании нецензурно бранил ее, бил по лицу. Проснулась утром в фургоне автомобиля, была грязной, одежда разорванной. Дома рассказала матери о случившемся. Мать подтвердила, что утром дочь пришла домой грязная, сильно избитая, в рваной одежде, плакала, рассказала об изнасиловании ее И. По материалам дела, И. отрицал совершение полового акта с испытуемой.

По заключению судебно-медицинской экспертизы, Б-ва половой зрелости достигла, имеющиеся множественные ушибы тела и свежие надрывы девственной плевы могли образоваться в сроки, указанные потерпевшей. При обследовании в ГНЦ им. В.П. Сербского со стороны внутренних органов патологии не выявлено. При неврологическом исследовании определена рассеянная симптоматика. Психическое состояние: сознание ясное, правильно ориентирована в месте, времени, неопрятна. Держится свободно, без чувства дистанции и адекватной оценки ситуации. Многословна, без стеснения употребляет жаргонные и нецензурные слова. Сообщила, что любит выпить в компании. Обнажено, не замечая противоречий, рассказывает о своих взаимоотношениях с мужчинами, рассказывает о неоднократно ранее совершаемых половых актах с мужчинами, которые ее за это водили в ресторан и давали деньги. Заметив недоверие к ее рассказу, настаивает на своих «похождениях». При упоминании о несоответствии ее рассказу материалам дела (судебно-медицинской экспертизы), машет руками – «там все неправда». При беседе о дне правонарушения повторяет данные, сообщенные на следствии. Боится угроз со стороны родственников обвиняемого, и поэтому у нее бывает плохое настроение, и тут же заявляет, что никого не боится и «всем еще покажет». Словарный запас бедный, знания ограничены. Суждения незрелы, легковесны. Эмоционально неустойчива, реакции однообразны и мало дифференцированы. Критика к своему состоянию снижена.