Текст книги "Позолоченный ключик"

– А вот откуда. – Маркиз жестом циркового фокусника достал из кармана распечатанную на листе бумаги черно-белую фотографию – мрачный мужчина с маленькими, глубоко посаженными глазками был изображен в фас и в профиль.

– Он? – спросил Лёня, положив фотографию перед водителем. – Анатолий?

– Ну, он… – проговорил Михаил, вглядевшись в снимок. – На всю жизнь его лицо запомнил… И что из этого?

– А вот что. – Маркиз развернул лист и прочел напечатанный под фотографией текст: – Это Анатолий Продольный, одна тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения. Арестован в городе Трубинске за ограбление пивного ларька; как ранее судимый, осужден на два года колонии общего режима. И произошло это знаменательное событие в прошлом году, то есть больше, чем через год после того, как, по твоим словам, вы с Виктором утопили его труп в озере.

– Да как же это… да что же это… – забормотал Михаил. – Так, выходит, что Анфиска с Витькой меня…

– Обманули, подставили, обвели вокруг пальца! – подсказал ему Маркиз. – Договорились с Анатолием Продольным, заплатили ему, чтобы он изобразил покойника, перемазали его кровью, а дальше ты уж сам понимаешь…

– Да не может быть… – Водитель никак не мог осознать новую информацию, не мог смириться с ней.

– Очень даже может! – возразил Маркиз. – Ты же помнишь, как Анфиса провела тебя с ребенком? А если один раз такое учинила, какая ей после этого вера? Вот, посмотри еще на эту справочку. Форма номер девять – знаешь, что это такое?

– Справка о прописке?

– Точнее, справка о регистрации людей, проживающих на данной жилплощади.

Маркиз протянул Михаилу еще одну бумагу.

– В доме номер… по улице… – вслух прочитал Михаил и быстро взглянул на «полицейского». – Это мой адрес… в доме… проживает гражданин Курочкин Виктор Николаевич и гражданка Курочкина Анфиса Борисовна… Как это – Курочкина? Анфиска же Лемешева! Она же носит мою фамилию!

– Была Лемешева, а стала Курочкина. Вышла замуж за Виктора и сменила фамилию…

– Как это – замуж? – возмутился Михаил. – Разве можно при живом муже замуж?

– А кто тебе сказал, что при живом? Когда ты исчез, Анфиса тут же заявила в полицию, объявила тебя в розыск. А потом, примерно через год, в речке нашли какого-то неизвестного утопленника, и она опознала в нем своего мужа, то есть тебя. И после этого благополучно вышла замуж за Витю.

– Ах она, зараза! – Михаил скрипнул зубами. – Ах они, сволочи! За что они так со мной?

– Думаю, вопрос «за что» тут не стоит. Скорее можно спросить – зачем. А вот тут, конечно, есть доля твоей вины…

– Это как же? – нахмурился Михаил.

– А очень просто. Ты же сам рассказал, что дом у тебя загляденье: большой, красивый, снаружи – хороший сад, внутри – все удобства…

– Да, домик я хорошо обустроил! – Даже в такой ситуации Михаил невольно улыбнулся.

– Ну вот, Анфиса и не устояла, захотела этот пряничный домик заполучить в свое единоличное владение. И ради этого дома пожертвовала двумя людьми…

– Двумя? – переспросил Михаил.

– Конечно! Ведь сначала она разделалась с твоей женой – заставила тяжело страдать, а потом просто убила. Наверняка она подменила ей сердечное лекарство. Ты ведь сам говорил, что застал ее ночью возле холодильника. Значит, в глубине души ты уже подозревал Анфису, да только сам себе не хотел верить!

– Но я-то тоже хорош… Родную жену довел до края могилы, Анфиске осталось ее только подтолкнуть… – Михаил закрыл лицо руками, плечи его затряслись. – Нет мне оправдания! Как я мог с родным человеком так обойтись… – Вдруг он распрямился, лицо его горело. – Сейчас же поеду в Трубинск! Выведу их на чистую воду! Заставлю за все ответить! Не будут они в моем доме жировать! Не пройдет у них этот номер!

– Подожди, Михаил, подумай! – остановил его Маркиз. – Никогда ничего не предпринимай сгоряча. Вот представь, приедешь ты в Трубинск, скажешь, что ты – Михаил Лемешев, а кто тебе поверит? Ты ведь по документам числишься умершим! Знаешь, как трудно будет эти документы оспорить?

– Ну, я не знаю… Меня ведь там должны помнить…

– А вот не факт. За два года многие поразъехались, кто-то умер, а кто и остался, привыкли уже к тому, что тебя нет на свете, и засомневаются – ты ли это или просто какой-то самозванец на хороший дом зарится! Ты ведь тоже за это время изменился. Как ты сможешь доказать, что ты – это ты? Кроме того, что ты, собственно, можешь предъявить Анфисе и Виктору? В чем можешь их обвинить?

– Как – в чем? – Михаил растерялся. – Они же… они такое… они меня…

– Всего лишь разыграли! Вот какой линии они будут держаться! А что Анфиса опознала тебя в неизвестном утопленнике, так она скажет, что ошиблась, и попробуй докажи обратное!

– А что она жену мою отравила?

– А вот это теперь точно не докажешь! Времени прошло слишком много, да и жену, наверное, кремировали?

– Кремировали! – вздохнул Михаил.

– Ну вот, видишь… Даже если Анфиса ее отравила настоящим ядом, а не просто подсунула какое-нибудь неподходящее лекарство, теперь уже ничего не докажешь, никаких улик не осталось. И она еще на тебя стрелки переведет…

– Так что же – выходит, я ничего не могу сделать? Они отняли мой дом, даже имя, всю мою жизнь под откос пустили – и будут дальше жить и радоваться?

– Нет! – возразил Маркиз. – Мы этого не до-пустим!

– Мы? – переспросил водитель. – А ты-то здесь при чем? С какого боку тебя это касается?

– Вроде бы ни при чем, – согласился Маркиз. – Но считай, у меня такой пунктик: не люблю несправедливость в любых ее проявлениях! Кроме того, Миша, я хочу тебя попросить о помощи в том деле, которым сейчас занимаюсь. И если ты поможешь мне, то и я помогу тебе восстановить справедливость.

– Помогу! – оживился Михаил. – Все, что угодно, сделаю! А что это за дело-то?

– А дело это, Миша, касается твоего покойного хозяина, Николая Львовича.

– А что, с его смертью тоже есть какие-то неясности?

– Насчет этого не могу сказать, есть такое понятие – тайна следствия, но тут вот какое дело. Была у Николая Львовича записная книжка. Черная, старомодная, в коленкоровом переплете. Лежала всегда в сейфе, но после его смерти куда-то пропала… Так вот, мне поручено эту книжку найти.

– Книжка? – переспросил Михаил, явно разочарованный. – Почему книжка? У Николая Львовича всяких дорогих вещей много было, кому же эта книжка так понадобилась?

– А вот это, Миша, не твоего ума дело! – одернул его Маркиз. – И не моего, если честно.

– Так ты, выходит, не простой мент? – Михаил взглянул на Маркиза с уважением. – Ты из какой-то серьезной конторы?

– И этого я тебе не могу сказать! – строго и внушительно проговорил Маркиз. – Сам ведь понимаешь. Лучше скажи прямо – поможешь мне в моем деле?

– Конечно, помогу! – спохватился водитель. – Все, что нужно, сделаю. А что нужно-то?

– Для начала расскажи, кто бывал у Николая Львовича в доме за последний месяц?

– Да считай, никого… – Михаил задумался. – Только я, да Анна Степановна, да еще Вениамин, конечно. – При имени нового хозяина водитель поморщился, как от зубной боли. – Иногда еще сосед приходил, в шахматы они играли. Но тот мужчина приличный, богатый, не стал бы… Впрочем, говорят, чужая душа – потемки…

– Вот именно, – согласился Маркиз.

– Анна Степановна – она тоже женщина честная, никогда бы чужого не взяла. Вениамин… – Михаил снова поморщился. – Но ему-то зачем? Он ведь так и так все получил!

– Это отдельный вопрос, и нам с тобой не над ним нужно голову ломать. Ты мне вот что скажи – ты знал, что у Николая Львовича в кабинете был сейф?

– Вообще-то знал… – смутился Михаил. – Я в дом редко заходил, все больше в гараже либо в сарае, но как-то Николай Львович меня позвал в кабинет, хотел что-то поручить, и когда я вошел, он как раз в сейф бумаги какие-то убирал…

– А вот не видел ты, никто из тех людей, которых ты перечислил, возле сейфа не крутился?

– Да я-то откуда знаю! – возмутился водитель. – Сказано же, я в дом редко заходил, все больше в саду или в гараже.

Вениамин открыл дверь собственного загородного дома и тяжело вздохнул. Опустил глаза, машинально вытирая ноги, и тут же настроение, и так паршивое, упало ниже нуля. На ногах его красовались старые заношенные ботинки, купленные давно, в то время, когда он прозябал нищим преподавателем техникума, а дядя был жив и здоров и не было никакой надежды на наследство.

Шаркая ногами, Вениамин вошел в дом и захлопнул дверь. Вид замусоренного холла настроения не улучшил. Нужно немедленно звонить в агентство по найму, чтобы прислали кого-то для уборки хоть временно. Он должен был сделать это вчера, но эта стерва Карина совершенно выбила его из колеи.

Когда Вениамин, доведенный до белого каления, велел ей убираться вон, Карина уединилась наверху. Он думал, она собирает вещи, и ничуть не удивлялся шуму и грохоту от передвигаемой мебели. Она спустилась, едва волоча за собой два огромных чемодана – когда только успела вытянуть из него такую кучу подарков. Он ожидал потока ругательств на прощание, но Карина даже не взглянула в его сторону. Что ж, давно нужно было ее выгнать.

Вениамин съел пиццу, запивая ее коньяком, найденным в баре у дяди, поскольку ему просто необходимо было отметить это событие. И заодно снять стресс от общения с бывшей женой. Потом дремал в холле у телевизора, а когда на заплетающихся ногах поднялся в спальню, то едва не заорал от ужаса.

Покрывало с кровати было вымазано какой-то гадостью и валялось комком на полу, сама кровать была залита разноцветной пеной от шампуней и бальзамов из ванной. Дверцы шкафов раскрыты, а там… Вениамин почувствовал, что ноги его подкашиваются.

Вся его одежда, то есть одежда покойного дяди – дорогие костюмы, рубашки, джемпера – была изрезана на полоски. Брюки свисали с вешалок лохмотьями, пиджаки изодраны с нечеловеческой силой. Все ботинки изнутри вымазаны черным кремом, а снаружи расцарапаны чем-то острым.

Вениамин взвыл и плюхнулся прямо на пол. Отчего он не проконтролировал эту ведьму? Отчего не послал Валентина наверх? Отчего сам не собрал ее чемоданы и не выбросил их в окно? Отчего, услышав подозрительный шум, поленился подняться наверх? И самое главное – что теперь делать?

В довершение он почувствовал, как что-то колет ему коленку. Это оказались разбитые часы – дядин «Лонжин».

Ночь Вениамин провел на диване в холле, утром нашел в кладовке свою старую одежду и поехал в техникум.

Ученики перешептывались и хихикали, коллеги фыркали, даже директриса посмотрела с неприкрытым злорадством, только Ляля улыбнулась приветливо и даже помогла ему отнести в аудиторию наглядный материал – чертежи и схемы. Сегодня у нее не было локонов, аккуратно разложенных по плечам, Ляля заколола волосы гладко, и глаза казались не такими круглыми. Она даже выдала ему бутылку воды из собственных запасов, потому что голос у Вениамина сел, и он не мог говорить. С трудом проведя занятия, он не остался на педсовет, сказавшись больным. Очевидно, Веник и вправду плохо выглядел, потому что директриса только поджала губы, но возражать не стала.

И вот теперь Вениамин грустно огляделся и понял, что сегодня вечером он не сможет сюда пригласить Викторию. Еще не хватало опозориться. Ну что ж, они посидят в ресторане, поговорят, познакомятся поближе. Да, но у него нет приличной одежды. Да что там, вообще никакой одежды. Нужно ехать по магазинам.

Любой среднестатистический мужчина терпеть не может магазины, а Вениамин к тому же их еще и боялся. Вечно его там обманывали, обсчитывали, хамили и в конце концов подсовывали совсем не то, что хотелось. Теперь, конечно, он поедет в дорогой магазин, и там продавцы будут виться вокруг него, как комары в июне.

Беда в том, что он понятия не имел, куда ехать и что покупать. Костюм? Или сейчас в моде свободный стиль? Если нужно носить такую же одежду, как носят актеры и ведущие различных ток-шоу, то где они все это берут?

Ладно, в конце концов, можно спросить водителя Валентина, куда он возил дядю.

Вениамин поднялся в кабинет, чтобы взять из сейфа деньги. Там хранилась некоторая сумма наличными, которую дядя оставил ему в наследство. Кроме того, был еще счет в банке и акции.

Вначале ему показалось, что сумма в сейфе большая – почти полмиллиона, а точнее четыреста восемьдесят пять тысяч. Вениамин никогда не видел столько денег. Но Карина все пыталась наложить лапу на эти деньги, все ныла и просила подарков. Упрекала его в жадности, клянчила и канючила, теребила его, требовала и умоляла. Чтобы отвязаться, он давал ей деньги. Хорошо, что этого больше не будет.

Он поискал в ящике письменного стола бумажку, где был записан код сейфа. Ее дал ему адвокат, когда открывал сейф после похорон. У Вениамина всегда была плохая память на цифры. Нужно было бы сменить код, но он все откладывал, не хотелось разбираться, да и времени не было. И вот сейчас бумажки на месте не оказалось. В ящике вообще все оказалось перевернуто, все бумаги перемешаны. Это выглядело странно, потому что у дяди-то все было в абсолютном порядке. Вениамин перебрал бумаги – какие-то квитанции и платежки, гарантийные талоны на бытовые приборы… В самом низу он нашел смятую бумажку с кодом.

Отчего-то ему стало нехорошо, сердце ударило в ребра. Трясущимися руками Вениамин нажал кнопки на замке, ежесекундно сверяясь с запиской, и потянул на себя наконец дверцу.

На верхней полке лежали важные бумаги – все по поводу дома и машины, копия завещания и так далее. На нижней были деньги. Были раньше, потому что теперь полка оказалась пуста.

Не веря своим глазам, Вениамин пошарил руками на полке. Ничего, только оцарапал руку о шершавую поверхность.

Куда они могли подеваться?

Деньги лежали в аккуратных банковских пачках. Сумма, конечно, уменьшилась за этот месяц, Карина сумела вытянуть из него тысяч сто. То ей колечко, то туфли, то платье, то сапоги. Хорошо еще шубу не запросила, потому что весна на дворе. Но все равно оставались три пачки по сто тысяч и пятьдесят просто так, стопочкой. И вот они исчезли.

Вениамин нагнулся и заглянул внутрь, потом посмотрел вниз, как будто деньги могли выпасть, когда он открывал сейф. Естественно, на полу ничего не было, а когда он распрямился, то сильно ударился головой о дверцу сейфа.

– Черт!

Из глаз брызнули искры, которые осветили некоторые вчерашние события и освежили память. Как долго Карина возилась, собирая вещи, как двигала мебель, и точно, он слышал скрип дверцы сейфа. Но не придал этому значения, не обратил внимания!

До него дошло наконец очевидное – эта стерва его просто обокрала! Он при ней открывал сейф и прятал бумажку с номером в ящик стола. Нужно было переустановить код и запомнить эти дурацкие цифры! И что теперь делать? Ехать к ней? Да она его и в дверь не впустит, теща еще милицию вызовет, если он станет скандалить. Самому обратиться в полицию? Приедут, станут спрашивать, откуда деньги… Адвокат говорил, что дядя нарочно оставил такую сумму наличными, чтобы Вениамину не пришлось платить налоги.

Вениамин плюхнулся на стул и замер, схватившись за голову. Что делать, что делать? Денег нет, одежды нет, а вечером ему нужно в ресторан. Придется отказаться, перенести встречу на потом. А на когда? Нужны деньги – и на ресторан, и вообще на жизнь, он не сможет существовать на зарплату преподавателя техникума.

Вениамин нашел договор с банком и позвонил по телефону. Отвечали вежливо, однако девица долго не могла понять, что он от нее хочет, потом отослала его к старшему менеджеру, и тот дал справку о том, что счет предназначен только для того, чтобы осуществлять коммунальные платежи за дом, участок, машину и многое другое. И что денег на этом счете не так чтобы много, и как раз подходит время платить страховку за дом, так как поступить? Вениамин промямлил что-то невразумительное и бросил трубку.

Из всего разговора он уяснил только одну вещь: денег ему не дадут. Их нет, этих денег. То есть они были на счете, но потихоньку подходят к концу, потому что, как оказалось, богатому человеку нужно много денег, чтобы поддерживать свой уровень жизни. Вениамин и понятия не имел, сколько денег уходит на это самое поддерживание. Дядя оставил самую малость. Вот куда, интересно, этот старый пройдоха дел свои деньги? Ну, Вениамину сейчас нужно думать о том, чтобы найти хоть сколько-то, а то в кошельке пусто, а водитель уже говорил что-то по поводу зарплаты. Можно уговорить его подождать, но если и на бензин не хватит, что тогда делать?

Тут Вениамин хлопнул себя по лбу. У него же есть акции! Дядя оставил ему состояние в акциях.

Слава тебе, господи, все координаты консультанта находились тут же в сейфе. Вениамин откашлялся и набрал номер.

Ему сразу не понравился ответивший голос. Что-то в нем было насмешливое, когда консультант протянул:

– Ах, да, вы наследник… И что же вы хотите?

– Я хочу, чтобы вы продали акции, – твердо сказал Вениамин. – Мне нужны деньги!

– Вы хотите продать акции? – Этот тип от неожиданности пустил петуха. – Но…

– И как можно скорее, – прервал его Вениамин.

– Понимаете, сейчас не самое лучшее время… – заговорил консультант. – Я, конечно, посмотрю, что можно сделать… но я бы вам не советовал… именно сейчас…

Снова они начинают тянуть время, отговариваться непонятно чем, снова никто не принимает его всерьез!

– Я сказал – продавайте! – рявкнул Вениамин. – И чтобы завтра у меня были деньги на карточке!

– Как прикажете, – хмыкнул консультант. – Не нужно так волноваться, хозяин – барин.

– Вот именно! – Вениамин бросил трубку.

Так с ними и надо, другого языка они не понимают. Это хорошо, деньги будут, будут уже завтра, только сейчас нужно позвонить Вике и отказаться от похода в ресторан. Кроме всего прочего, у него совершенно нет настроения.

Лёне Маркизу снился сон. Что едет он на санях, запряженных парой лошадок, по заснеженной равнине. Стоит ужасный мороз, дует ледяной ветер, а следом за санями бегут волки. Но почему-то во сне волки не слишком беспокоили Маркиза, да и были они не злобные, с какими-то смешными ухмыляющимися мордами. Гораздо больше, чем волки, Маркиза беспокоил пронизывающий холод. Лёня натянул на себя меховую полость, но тут один из волков заскулил странно знакомым голосом, подскочил, ухватил край полости зубами и потянул на себя.

Маркизу стало еще холоднее.

– Отдай! – крикнул он волку. – Отдай сейчас же, паразит!

Но волк тянул и тянул полость, время от времени возбужденно поскуливая, и вот уже он вовсе стянул ее с саней.

И тут Маркиз проснулся от холода.

Он лежал на собственной кровати, в собственной комнате. Окно открыто, отчего в комнате и правда было холодно, одеяло валялось на полу рядом с кроватью, и тут же, возле кровати, поскуливал Пу И. Маркиз понял, что он-то и стащил с него одеяло.

– Пу И, паршивец, зачем ты это сделал? – сонно пробормотал Лёня, поднял одеяло и укрылся им.

Но сон больше к нему не шел.

Кроме того, Пу И на минутку убежал, а потом вернулся с Лениным ботинком в зубах. То есть ботинок волочился за ним по всей квартире, песик пыхтел от усилий, но не выпускал его и уже изжевал и обслюнявил все шнурки.

– Сколько раз я тебе говорил, не смей грызть мои ботинки! – проворчал Лёня и сделал еще одну попытку заснуть.

Но Пу И положил ботинок возле кровати, сам сел рядом и громко залаял.

Лёня понял, что нахальный пес просится на прогулку, а Лола спит так крепко, что разбудить ее нет никакой возможности.

Кроме того, даже если бы Пу И смог ее разбудить – Лола ни за что не пошла бы гулять в такую рань. Она специально купила для Пу И специальный домашний туалет для маленьких собачек, чтобы избежать таких утренних прогулок. Даже страстная всепоглощающая любовь к песику не смогла преодолеть Лолиной природной лени.

Но Пу И справедливо считал, что прогулка – это не только утренняя гигиена, но еще и моцион, а самое главное – прекрасный повод для общения с другими собаками.

Лёня его в этом убеждении поддерживал, ему казалось, что домашний туалет – это как-то не по-мужски, это подходит только для кошек. А раз уж ты поддерживаешь убеждения, приходится доказывать это на практике. Поэтому волей-неволей Лёня взял на себя утренние прогулки.

Он тяжело вздохнул, встал, оделся.

Пу И обрадовался и бросился к двери, потому что на улице сегодня с утра светило яркое мартовское солнце и нахальные воробьи раскричались под окнами.

По пути Лёня остановился перед дверью Лолиной комнаты, с завистью послушал доносящееся оттуда ровное дыхание своей боевой подруги и отправился на прогулку.

Пу И радостно бежал впереди, останавливаясь на каждом углу, обнюхивая метки, оставленные другими собаками и оставляя собственный автограф. Лёня шел следом за ним, посматривая по сторонам. На таких утренних прогулках он сочетал приятное с полезным – по дороге заходил в кондитерскую, чтобы купить свежих круассанов к завтраку.

Погода стояла просто отличная, весеннее солнышко ощутимо пригревало.

Впереди по курсу появилась вывеска кондитерской. Пу И подбежал к двери и оглянулся на Лёню – он тоже любил сюда заходить, потому что здесь ему часто перепадало ореховое печенье.

– Все понял, приятель! – проговорил Лёня и открыл дверь кондитерской.

Внутри божественно пахло молотым кофе и свежей выпечкой. Лёня осознал, что проголодался и неплохо бы сейчас выпить чашечку кофе с миндальным круассаном. А почему бы и нет? В конце концов, эта соня Лолка вполне может подождать своего завтрака, не помрет от голода.

Лёня подошел к стойке и огляделся. Тут же, возле стойки, на высоком табурете сидела симпатичная блондинка в красном кашемировом пальто. У ее ног валялась большая дорожная сумка.

Заметив Пу И, блондинка оживилась. На лице ее возникло умильное выражение, она потянулась к песику и засюсюкала, как сюсюкает большинство женщин при виде маленьких собачек и детей:

– Ой, какая хорошенькая собачка! Ой, какая прелесть! Какие у нее ушки! А какие у нее глазки!

Ее восторг не вызвал взаимности в душе Пу И. Наоборот, при виде этой блондинки шерсть у него на загривке поднялась дыбом, он оскалился и зарычал, как настоящая собака.

– А что она так на меня рычит? – расстроилась блондинка. – Она у вас всегда такая сердитая?

– Во-первых, это не она, а он, – проговорил Лёня, с интересом разглядывая блондинку. – Пу И – настоящий мужчина, только маленький. Может быть, он потому и недоволен, что вы приняли его за девочку. Обычно он себя хорошо ведет с незнакомыми людьми, особенно с женщинами, особенно с такими очаровательными…

– Да что вы говорите? – проворковала блондинка, наклоняясь к Пу И и пытаясь его погладить.

Песик пресек эту попытку: он попятился, оскалил зубы и снова зарычал. Зато пальто блондинки очень удачно распахнулось, и Лёниному взору предстало красивое колено.

– Пу И, дружище, веди себя прилично, – проговорил Маркиз, любуясь открывшимся ему видом. – Если ты будешь так себя вести, я больше не возьму тебя в кафе…

В это время с Пу И произошла удивительная перемена.

Он перестал рычать, повел носом, к чему-то принюхиваясь, и подкрался к сумке, валявшейся у ног блондинки. Остановившись возле этой сумки, он завилял хвостом, тоненько заскулил и сунул в сумку любопытный нос.

– Пу И, куда ты? – удивленно проговорил Маркиз. – Пу И, перестань сейчас же! Перестань, кому я говорю? Что у вас там – что-нибудь вкусное? – спросил он хозяйку сумки.

– Да нет, там ничего особенного… – Блондинка пожала плечами. – Ах, вы знаете, я догадалась, в чем дело! Эту сумку я давала одной своей подруге, а у нее тоже маленькая собачка, только девочка. Так, наверное, там остался ее запах, вот он и интересуется…

Тем временем песик нырнул в сумку и завозился внутри, урча и поскуливая.

– Пу И, ну, ты даешь! – усмехнулся Маркиз, краем глаза разглядывая ножки соседки. – В конце концов, это неприлично!

Пу И скрылся в сумке с головой, оттуда торчал только его подрагивающий хвостик, но потом и он скрылся.

– Ну, пусть поиграет! – Блондинка улыбнулась. – Какой он у вас темпераментный… А знаете, он чем-то похож на вас!

– Так бывает. – Лёня приосанился. – Собаки очень часто похожи на своих хозяев…

Тут он сообразил, что его сравнили не с благородным бордосским догом или огромным мужественным маламутом, вожаком собачьей упряжки, а с крошечным декоративным песиком, и решил, что это – сомнительный комплимент.

Но в этот самый момент девушка-бармен обслужила предыдущего покупателя и обратилась к Лёне:

– Что я могу сделать для вас?

Бармен тоже была симпатичная, кроме того, относилась к тому самому разряду молодых особ, с кем у Маркиза всегда возникала взаимная симпатия. Правда, она была брюнеткой, а Лёня, как истинный джентльмен, предпочитал блондинок, но иногда готов был сделать исключение. Особенно учитывая внушительный бюст, видневшийся в вырезе трикотажной обтягивающей кофточки.

– Вообще-то, очень многое. – Лёня улыбнулся ей самой очаровательной из своих улыбок. – Но пока ограничимся чашечкой двойного эспрессо и миндальным круассаном.

– Одну секундочку! – Брюнетка заулыбалась в ответ, движения ее стали плавными и грациозными.

Блондинка, сидевшая рядом с Маркизом, почувствовала возникающий между ними неформальный контакт и недовольным голосом проговорила:

– А обо мне вы не забыли? Я так давно уже жду свой капучино, что скоро вам придется зачислить меня в штат!

– Одну секунду, он уже готов!

Бариста поставила перед блондинкой большую чашку кофе с шапкой молочной пены и снова повернулась к Маркизу:

– Вам кофе с сахаром или без?

– Сахар? Ни в коем случае! – ответил Лёня в притворном ужасе.

– Настоящие знатоки никогда не кладут в кофе сахар! – проворковала девушка за стойкой.

– Кроме того, вы уже подсластили кофе своей улыбкой!

– Я, кажется, просила не посыпать капучино корицей! – раздраженно вклинилась в их разговор блондинка. – Где вы учились варить кофе – в малярном ПТУ?

– Это не корица, это шоколад! – возразила бариста.

– Что я, по-вашему, не отличу корицу от шоколада?

– Не ссорьтесь, девочки! – Лёня снова широко улыбнулся обеим. – Не надо портить такое чудесное утро!

В это время в кондитерскую вошел невысокий мужчина с большой сумкой. У него была круглая довольная физиономия с неаккуратными растрепанными усиками, которые делали его похожим на бывалого уличного кота. Шлепнув сумку на пол возле стойки, он жизнерадостным тоном обратился к баристе:

– Я знаю, чего вам не хватает для полного счастья! И я могу вам помочь! То, что вам нужно, находится у меня в сумке!

– Неужели это миллион долларов? – насмешливо осведомилась девушка за стойкой. – Если так, то я не возражаю…

– Нет, это даже лучше! Это гораздо лучше! У меня в сумке знаменитое патентованное средство от всех видов бытовых насекомых и мелких грызунов «Черная смерть»! Настоящее немецкое качество по очень привлекательной цене! Всем известно, сколько стоит это средство в хозяйственном магазине, а я продаю его вдвое дешевле! И спешу сообщить вам радостную новость – сегодня у нас юбилейная акция, я предлагаю две упаковки средства «Черная смерть» по цене одной! Не упустите этот счастливый случай!

– Слушай, ты, жертва бесплатной медицины! – перебила его бариста. – Ты что – хочешь сказать, что у нас здесь полно мышей и тараканов? Да у нас здесь никогда ничего подобного не было! У нас здесь только одна крыса – это ты! Ты вообще читать умеешь?

– А как же! Если бы я не умел читать, как бы я освоил инструкцию по использованию средства «Черная смерть»?

– А почему тогда не прочитал, что у нас на двери написано? Вход торговым агентам платный – тысяча рублей! Гони сейчас же тысячу и можешь тут пять минут распинаться, но не больше, а то всех клиентов распугаешь!

– Нет, ну зачем вы так ставите вопрос… – затянул агент. – Я думал, мы сможем договориться как цивилизованные люди…

– А если не заплатишь – тогда выметайся вон, пока не вышел хозяин! Не упусти этот счастливый случай!

– Ну, раз вы так… – Агент подхватил свою сумку и, пригорюнившись, покинул магазин.

Лёня проводил его взглядом, потом покосился на сумку блондинки. Пу И все еще сидел там, сумка шевелилась, из нее доносилось утробное ворчание.

Тут служебная дверь позади стойки приоткрылась, и в зал выглянул здоровенный детина с трехдневной щетиной на лице, должно быть, тот самый вышеупомянутый хозяин.

– Люсик, – обратился он к баристе, – я какой-то шум слышал. Тебе нужна помощь?

– Да нет, Вовчик, я сама справилась.

Вовчик скользнул по аппетитной брюнетке хозяйским взглядом и удалился. Маркиз немного поскучнел и снова переключился на блондинку в красном пальто.

– А вы здесь часто бываете?

– Довольно часто, – фыркнула блондинка.

– Что-то прежде я вас не замечал. Если бы я вас встретил, ни за что не забыл бы такие чудесные глаза!

– Наверное, вы все время на кого-нибудь отвлекались! – Блондинка выразительно взглянула на девушку за стойкой.

– Нет, но этот досадный факт непременно нужно исправить! – не сдавался Лёня. – Скажем, что вы делаете сегодня вечером?

– Кормлю голодного мужа и семерых детей!

– О, как это романтично! Но, может, среди этих увлекательных занятий вы и для меня найдете минутку? Дайте мне ваш телефончик – и мы обо всем договоримся…

– А вы сразу берете быка за рога! Ну ладно, так и быть, я дам вам свой телефон, только сперва покину вас на минуту – мне нужно поправить прическу! – И блондинка направилась к двери с международной надписью «WC».

Лёня проводил ее довольным взглядом и посмотрел на часы.

Пожалуй, Лолка уже проснулась, пора возвращаться. Вот только вернется эта блондинка, даст свой телефончик – и можно идти домой. Утро, во всяком случае, не потеряно…

Прошло несколько минут.

Маркиз допил свой кофе, еще раз взглянул на сумку. Пу И по-прежнему копошился внутри.

– Сколько можно, – пробормотал Лёня, имея в виду то ли Пу И, то ли медлительную брюнетку, то ли обоих сразу.

Он подождал еще две минуты, снова взглянул на дверь туалета, на сумку… И тут что-то показалось ему странным.

Движения внутри сумки повторялись через равные промежутки времени, с удивительным постоянством. И с таким же механическим постоянством изнутри доносилось глухое ворчание.

– Пу И? – пробормотал Лёня настороженно и раскрыл сумку.

Внутри вместо очаровательного чихуахуа возилась примитивная механическая собачка на батарейках, из тех, которых продают в переходах метро.

Пу И бесследно исчез.

Лёня вскочил, бросился к двери туалета. Брюнетка за стойкой проводила его удивленным взглядом.

Распахнув дверь, Лёня влетел внутрь… и застыл на пороге: блондинки не было. Там вообще никого не было. На всякий случай Лёня проверил кабинку – пусто.

Еще раз оглядевшись, Лёня осознал, что выбраться отсюда можно было только через окно, выходящее на задний двор. Он щелкнул шпингалетом, открыл окно, выглянул… Ни души. Зато можно было попасть в другой двор, а оттуда – на соседнюю улицу.