Текст книги "Пробка"

Пятый час в пробке

«Жигули»

Они молчали. Машина медленно, но двигалась вперед. Машинально Греков глянул на часы: пятый час, как они в этой проклятой пробке.

Нервы на пределе.

– Тебе это ничего не напоминает? – повторил вопрос Петров.

– Ты намекаешь на самоубийство Михаила Одинцова?

– Ведь ты же интересовался этим делом?

– Допустим, – медленно сказал Юрий Греков. И снова спросил: – Слушай, Петров, тебе не жарко? Снял бы ты куртку.

– Мне нормально. Спасибо за заботу, – усмехнулся Володя.

– А я вот задыхаюсь от жары, – пожаловался Греков.

– А может, это нервы?

– Может, и нервы. Постой… Это ты на что намекаешь?

– Ни на что. Мы вспомнили Одинцова. Я так полагаю, что ему тоже подмешивали атропин. А кто мог это сделать?

– Как это – кто? – со злостью сказал Юрий Греков и покосился вправо, на красный «ягуар». – Эта стерва, конечно!

– Ты имеешь в виду, Алину Одинцову? Его жену?

– Да!

– И давно ты это раскопал?

– Володя, ведь это ты написал отказ в возбуждении уголовного дела, – напомнил Юрий Греков. – Не нашел криминала.

– Уж очень было похоже на самоубийство. И показания родных это подтверждали. А токсикологическую экспертизу не проводили. Что же касается угла, под которым пуля вошла в висок, – и Володя выразительно посмотрел на Грекова, – то судмедэксперт не отметил в заключении отклонения от нормы.

– Значит, она дала взятку, – уверенно сказал Греков.

– Возможно… – Пауза. – Выстрел был произведен с близкого расстояния, здесь все чисто. Видимо, Одинцов спал, когда она вошла и приставила пистолет к его виску. Тогда стоит провести аналогию: Михаил Одинцов и Нина Грекова. И получается, что их обоих убили! Причем одним и тем же способом! Подмешивая в пищу одно и то же лекарство! Чтобы родственники приняли их за сумасшедших, за людей с неустойчивой психикой, которые способны на суицид, и не настаивали в возбуждении уголовного дела. Так какой напрашивается вывод?

– Это сделал один и тот же человек.

– Правильно! А раз ты утверждаешь, что именно Алина Одинцова отправила мужа на тот свет, значит…

– Значит, она и убила Нину.

– А братья Петуховы и тем более ее зять Николай здесь ни при чем, – закончил мысль Петров. – Они ее просто ограбили, уже после того, как она была мертва.

– Ну, это не смягчает их вину.

– В тебе говорит следователь.

– А в тебе кто? – агрессивно спросил Греков. – Влюбленный мужчина? Володя, ты слишком уж рьяно взялся за это дело.

– Зато ты закрываешь глаза на очевидные факты. Почему ты не сказал мне об Одинцовой? Что она убила мужа?

– Я не был в этом уверен, – замялся Греков.

– А ты в курсе того, что было между Алиной Одинцовой и твоей женой?

– Это в каком смысле?

– В смысле отношений. Я уже говорил тебе, что иногда забирал Нину из ночных клубов, – медленно сказал Володя. – Однажды Нина позвонила мне на мобильник. Она была не в себе. Рыдала. Умоляла срочно приехать и забрать ее. Назвала адрес. Было уже к полуночи. Я вскочил с постели, вывел машину из гаража и поехал в центр. Я подобрал ее на углу, метрах в двухстах от того заведения, адрес которого она назвала. Лил дождь, и Нина в легком платье, без зонта, вся дрожала от холода. Нина села ко мне в машину и начала рыдать. Суть ее бессвязных реплик была такова: как можно жестоко обмануться в человеке.

– Это она про кого? Про мужика, который сделал ей ребенка? Кстати, ты мне так и не рассказал. Кто он?

– А тут и рассказывать нечего, – осторожно сказал Петров. – Вроде бы он женат. Отец двоих детей. И между ними не могло быть ничего серьезного. Так, интрижка.

– Моя жена не была на такое способна, – покачал головой Юрий Греков. – На флирт, тем более на… интрижку, как ты говоришь. Она до двадцати девяти лет оставалась девственницей и говорила подругам: «Я лягу в постель только с тем мужчиной, который наденет мне на палец обручальное кольцо». Так оно и вышло. Она не могла переспать с мужчиной, поддавшись порыву страсти или из интереса. Только не Нина. Она ко всему относилась серьезно. Кому как не тебе это знать. Сколько лет ты к нам ходил, и что? Был намек на флирт? Вы хотя бы раз целовались?

– Она и долги не способна была потребовать, – усмехнулся Петров. – Раньше. А потом жестко сказала сестре: «Ваши долги – это теперь ваши проблемы».

– Откуда ты это знаешь?

– Нина повторяла при мне эту фразу неоднократно, словно бы ее кто-то научил. Дергал за веревочки, как марионетку, а она повторяла чужие фразы. Разговор зашел о долгах. Тогда же я узнал и о десяти тысячах, одолженных ею Антонине Дмитриевне.

– Выходит… Выходит, ты ваньку валяешь? – оторопел Греков. До него вдруг дошло: это игра. Петров его раскручивает. Он же разомлел, потерял бдительность. – Володя, ты что-то недоговариваешь. Зачем ты устраиваешь эти «случайные» звонки? Якобы результат экспертизы готов только сегодня! Может быть, ты и пробку подстроил?

– Это не в моих силах, – усмехнулся Петров. – Случайность.

– А ты воспользовался… Я хочу выйти, – хрипло сказал вдруг Юрий Греков.

– Куда?

– Мне душно. Сил больше нет тут торчать!

Юрий потянулся к ручке, чтобы открыть дверь. «Жигули» дернулись, потом поехали побыстрее.

– Сидеть! – крикнул Петров.

– А почему ты мне приказываешь?! – обернулся к нему Юрий Греков. – Ты мне не начальник! Я не твой подчиненный!

– Если ты сбежишь, то тем самым признаешь свою вину.

– Вину в чем?

– Ты брал у Одинцовой деньги?

– Что, и это тебе Нина сказала?

– Так брал или нет?

– Ты не имеешь права меня допрашивать!

– Ты думал, что никто не узнает? Так?

– Я думал, что ты мне друг!

– Нет, Юра. Ты меня просто использовал, как и всех остальных. Тебе нужна была информация – компромат на богатых обитателей коттеджных поселков. Не все ведь доходит до прокуратуры. Опера и участковые более осведомлены. Ты узнавал о таких случаях, как, например, подозрительное самоубийство Михаила Одинцова, а потом шел и раскручивал «клиента». Угрожал, что заведешь уголовное дело. Сколько у тебя было таких, Юра? Сколько денег припрятано на черный день?

– Я хочу выйти…

– Тебе некуда идти.

Греков затравленно посмотрел на стоящие вокруг машины. Коробочка. Его зажали в стальные тиски. И красный «ягуар» по-прежнему держался рядом.

– Ты взяточник, – жестко сказал Петров. – И второй раз тебе это с рук не сойдет.

– Это она… убила… – с ненавистью сказал Греков, кивнув на красную машину.

– Одинцова?

– Да.

– А мотив?

– Мотив… Да она ж лесбиянка!

– Ты хочешь сказать, что Алина Одинцова ревновала Нину к…

– Да. К тому мужику, который сделал ей ребенка. Я сейчас это понял.

– Тогда зачем же в таком случае она их познакомила?

– А ты откуда знаешь, что она?

– А с кем твоя жена путешествовала по ночным клубам? С Одинцовой! И в тот вечер, когда я застал Нину в рыданиях, в клуб они приехали вместе. Я видел машину госпожи Одинцовой.

– Лесбиянка. – Греков вновь с ненавистью посмотрел вправо, на красный «ягуар». – Я сразу это понял. Но что она положит глаз на мою жену…

– Быть может, ты ошибаешься?

– Ни черта!

Они замолчали. Греков напряженно раздумывал. Да, он знал про атропин. Про способ, который придумала Алина Одинцова, чтобы избавиться от мужа. Будь у нее побольше времени, она подождала бы, пока Михаил Одинцов окончательно сойдет с ума и, быть может, в самом деле застрелит якобы поселившегося в нем монстра. Или выбросится из окна своего офиса. Но Алина находилась в цейтноте. У нее был месяц, не больше. Михаил настроился решительно и собирался выселить ее из особняка и подать на развод. Алина форсировала события, и сама пустила пулю в висок мужа. Володя все сказал правильно.

А как было с Ниной?

Автобус

– Сил моих больше нет! – зевнула Киска и положила хорошенькую головку на плечо Милочке. – Есть хочу, спать хочу.

– Да скоро уж выберемся, – тяжело вздохнула Татьяна.

Киска закрыла глаза и мечтательно сказала:

– А мужик, с которым Нина крутила роман, был симпати-ичный…

– Ты-то откуда знаешь? – удивилась Галя.

– Я ж видела ее у ночного клуба! Когда мы с Толиком… В общем, я вам рассказывала, – вновь зевнула Киска. – А он был на та-акой машине!

– Как думаешь, у них это было серьезно?

– Конечно! – Киска открыла глаза. – Я бы такого мужика не упустила!

– То ты, а то Нина, – усмехнулась Таисия Максимовна.

В это время зазвонил телефон заведующей. Антонина Дмитриевна проворно схватила лежащий на коленях мобильник и радостно закричала в трубку:

– Алло! Паша, ты? Наконец-то! Ой, Пашенька, сынок… Что ты говоришь? С Толей встретились? Он сказал, что тебя сегодня отпустят? А где он? Ах в другой машине… Пашенька, ты кушал? О господи! – Антонина Дмитриевна всхлипнула. – Держись, сынок. Я к тебе еду. Я с Петровым приеду, да. Хорошо, что тебе разрешили позвонить. Я поняла. Все, сынок. Целую. Жди.

– Ну, как он? – спросила Татьяна.

– Говорит, отпустят сегодня. Петров обещал.

– А ты куда собралась?

– В милицию! Куда ж еще! Приедем к Грековым, пересяду в машину к Петрову, и мы с ним поедем к нему на работу. Он ведь туда собирается. А ты что будешь делать?

– Не знаю. Может, домой податься?

– Я сойду на остановке, как только кончится пробка, – сказала Галя. – И до ближайшего метро. Меня дома ждут.

– И я, – поддакнула Инна.

– Я-то одна к Грековым уж точно не поеду, – вздохнула Таисия Максимовна и посмотрела на Милочку с Киской.

– А мы что? – переглянулись девушки. – Нас тоже ждут. Вечером. Надо бы перышки почистить.

– Значит, по домам, – подвела итог Галя. – Что ж, Антонина Дмитриевна, автобус вас дальше одну повезет?

– И что?

– Может, вы в машину к Грекову пересядете? А водителя отпустим?

– Все равно в одну сторону, – пожала плечами заведующая.

– Вы-то откуда знаете?

– Юрка сказал: водитель, мол, из местных.

– Мне кажется, там что-то происходит, – указала на «Жигули» Галя. – По-моему, они ругаются.

– Что ж тут удивительного? – поджала губы Татьяна. – Из-за Нины и ругаются.

– Ой, девочки! Что-то будет! – взволнованно сказала Галя. – Нет, Антонина Дмитриевна, не пересаживайтесь к ним в машину. От греха подальше.

– У меня такое ощущение, что он его сейчас задушит, – задумчиво протянула Инна.

– Кто кого? – переглянулись женщины.

– Греков – Петрова.

– А мне кажется, наоборот, – не согласилась с ней Таисия Максимовна.

– В общем, что-то сейчас будет, – подвела итог Галя. – Но главное, что мы наконец-то едем!

И все женщины с ней согласились.

– Интересно, а когда ее арестуют? – задумчиво спросила Татьяна.

– Кого?

– Ну эту, на красной машине. Мы же решили, что это она убила Нину.

– Это уж Петрову виднее, – сказала Антонина Дмитриевна. – Вот доедем до дачи Грековых, и все встанет на свои места. Думаю, немного осталось ждать.

Красный «ягуар»

Она сама их представила друг другу – Нину и Алексея. Встреча же была случайной. При всем обилии ночных клубов в Москве люди с достатком предпочитают проверенные места. Алина в этом отношении тоже была консервативна. Ей не хотелось неприятностей, она предпочитала ввести Нину в круг своих знакомых, нежели нарваться на плохую кухню и развязную публику. В конце концов, к ним привыкнут. Супружеские пары, где «муж» и «жена» одного пола давно уже стали явлением привычным. Каждый живет, как хочет и как ему удобно. Пусть привыкают к тому, что госпожа Одинцова предпочитает женщин.

Что же касается Алексея, то с этим мужчиной и у нее мог быть роман. В то время когда Алина еще раздумывала: а не завести ли собаку? Алина прекрасно знала: он женат, отец двоих детей, хороший семьянин, но не прочь завести интрижку. Без последствий, без взаимных обязательств и длительных отношений. Для того и ходит один в ночные клубы, расслабляется, ищет знакомств с женщинами, которые также готовы погулять от законной второй половины. Это его «клиентки». С профессионалками или охотницами за богатыми мужьями не завязывает отношений принципиально. Предпочитает женщин холеных, скучающих и никак не обремененных заботами о хлебе насущном. На серьезное чувство не способен. Но пустить пыль в глаза и озарить миг жизни избранницы ярким светом – это запросто.

Алина, которая давно поставила ему диагноз, была на этот счет спокойна. Если Нина им не увлечется, значит, мужчины ее не интересуют. Проблема решена. Если ей неинтересен идеальный любовник (а ухаживает он красиво), то диагноз у них одинаковый. Если же Нина увлечется, то он разобьет ей сердце, и Алина ее утешит. И то и другое устраивает. Поэтому на предложение сесть за его столик Алина ответила Алексею улыбкой:

– С радостью!

Потом познакомила их:

– Нина, это Алексей. Алексей, это Нина.

– Мы с Алиной давние знакомые, – улыбнулся он.

Алексей сдержанно, но со знанием дела разглядывал Нину, не упуская ни одной мелочи. Та поймала этот взгляд и вспыхнула. Алина же вдруг отметила его внешнее сходство с Юрием Грековым. Нине нравится именно этот тип мужчин. Похоже, он разобьет ей сердце. Вариант номер два.

– Настолько давние, что успели друг другу наскучить, – протянула Алина.

Алексей рассмеялся.

Нина пила шампанское и молчала. Было заметно, что она нервничает. Алина вела непринужденный разговор со своим давним знакомым и немного кокетничала. Они обменивались шутливыми репликами и даже вспоминали о том, как чуть не стали любовниками. Предполагали, как мог бы развиваться их роман, если бы это случилось. В шутку, конечно.

– А почему не сложилось? – наивно спросила Нина.

Они переглянулись, и Алина ответила:

– Выяснилось, что Алеша смотрит «Фабрику звезд», а ее терпеть не могу!

– Это что, шутка?

– Абсолютно серьезно! – Они вновь переглянулись и рассмеялись.

Когда Нина ушла в дамскую комнату, Алексей сказал:

– Хорошая девочка. Где ты ее подцепила?

– Соседка.

– Манеры, конечно, провинциальные, но определенный шарм у нее есть. Такое ощущение, что ее всю жизнь держали взаперти. А теперь Золушка сбежала и под руководством доброй феи проходит курс реабилитации.

– Вроде того, – лениво сказала Алина, потягивая шампанское.

– А кто злой волшебник?

– Скряга, зануда, тиран и деспот. Отвратительный тип! – О должности Юрия Грекова она, разумеется, умолчала.

– У тебя что, виды на нее, добрая фея?

– Да с чего ты взял?

– Ну, меня-то не обманывай! Ты никогда не занимаешься благотворительностью. И романа у нас с тобой не получилось по известной нам причине. Хотя я старался. Не бойся, я твою тайну никому не раскрою.

– Во-первых, ты врешь, мужчины любят сплетничать не меньше женщин, а во-вторых, я, быть может, и хочу, чтобы ее раскрыли. Мою тайну.

– Ты это серьезно?

– Вполне. А с девочкой можешь закрутить роман. Хорошая девочка, это ты правильно заметил.

– Она замужем?

– Да.

– Это хорошо, – заметил он с удовлетворением. – Хорошо, что она не свободна.

– Так что, с этой стороны тебе ничто не угрожает.

– А как же ты?

– А что я?

– Для чего-то ты таскаешь ее по ночным клубам? Потихоньку развращаешь, да? Кстати, на что она живет? Кто ее муж?

– Кто ее муж не имеет значения. А деньги у девочки есть. Свои деньги. Между прочим, она писательница.

– Как-как? – он удивленно поднял брови.

– Романы пишет. Под псевдонимом.

– И хорошие романы?

– Доходные.

– Ну, это главное. – И Алексей вздохнул.

Тайный вздох Алина уловила и, тонко улыбнувшись, спросила:

– Что, дела идут не очень?

– Не все же такие проворные, как ты. Главное – это вовремя овдоветь. Так ведь?

– Именно так.

– Т-с-с… Возвращается.

Он смотрел, как Нина, в облегающем платье, открывающем стройные ноги, идет между столиками. Взгляд у него был задумчивый. Алина не торопила. Она уже поняла: эти двое друг другу понравились. Не стоит форсировать события, и так понятно: что-то будет.

Потом Алексей с Ниной танцевали. Алина же сидела за столиком, наблюдала за ними и… мечтала. Мечтала… Молодой человек приятной наружности, по замашкам жиголо, подошел со сладкой улыбкой на устах:

– Можно вас пригласить на танец?

– Я не танцую, – жестко сказала Алина. И наградила парня таким взглядом, что тот отпрянул, пробормотав:

– Извините.

Она не хотела, чтобы кто-то или что-то вторгались в сладкие мечты. Даже медленный танец. Нина таяла в объятиях своего партнера, но это было временно. Временно…

В машине Нина сказала:

– Он назначил мне свидание.

– Замечательно! – улыбнулась Алина.

– Так мне что: пойти?

– А почему нет?

– А как же Юра?

– А что Юра? Он тоже куда-нибудь пойдет. Не исключено, что на свидание.

– Ты предлагаешь ему отомстить?

– Причем по полной программе.

– Но это же… Это же нехорошо!

– Милая, мы не в детском саду. Плохо, хорошо. Если тебе хорошо, то наплевать на тех, кому от этого плохо. Я советую тебе воспользоваться шансом. Он интересный мужчина и замечательный любовник. Как говорят.

– Почему ты не воспользовалась? – в упор спросила Нина.

– Видишь ли… Я в этот момент была занята.

– Занята чем?

– Любовью. – «Надо же что-то сказать». – У меня был муж.

– Я тоже занята! И у меня муж!

– Ну, перестань! Твой муж тебя просто-напросто эксплуатирует. Использует, как и прочих.

– Ты не находишь, что он похож на Юру?

– Кто – Алексей? Согласна.

– Это только внешнее сходство или…

– Перестань задавать глупые вопросы. Твой главный недостаток в том, что ты каждый раз пытаешься докопаться до сути вещей. А далеко не во всем есть тайный смысл.

– Что же мне делать?

– А что ты ему ответила?

– Ничего. Я просто взяла визитку, где он написал номер мобильного телефона. И кивнула.

– Значит, ты все уже решила. Теперь ты знаешь, что я твое решение одобряю.

– Хорошо. Я поеду.

– Вот и умница, – удовлетворенно сказала Алина. Такой расклад ее устраивал. И то, что случилось после, устраивало тоже.

…Познакомила она их в начале лета, а спустя полтора месяца Нина влетела к ней в дом со слезами на глазах, упала на диван в гостиной и заявила:

– Я беременна! У меня задержка и грудь… С ней что-то происходит. Экспресс-тест дал положительный результат! Вот что ты наделала!

– Я наделала? – удивилась Алина. – Я по определению не могу сделать тебе ребенка. Я не мужчина.

– Ты меня с ним свела!

– Ну, так я же не знала, что ты не станешь предохраняться. По-моему, это элементарно.

– Предохраняться?! – закричала Нина. – Ты издеваешься надо мной! Да я уже восемь лет пытаюсь забеременеть!

– Так в чем тогда трагедия?

– Это не Юрин ребенок! – отчаянно сказала Нина.

– Велика беда.

– Что же теперь будет?

– Да ничего не будет.

– Как я ему скажу?

– А ты можешь просто промолчать? Или соврать? Сказать: свершилось, мол. У нас будет ребенок, дорогой.

– Нет, ты издеваешься! Откуда ребенок, если уже два месяца, как у нас ничего не было!

– Подумаешь! Два месяца! Ну, родится недоношенным.

– Но ведь есть люди, которые знают правду.

– А именно?

– Ты, Алексей.

– Ну, он-то уж точно никому не скажет. У него уже двое. А жена, по слухам, ревнива. А что касается меня…

Алина вздохнула и внимательно посмотрела на подругу. Пора, не пора? Момент подходящий.

– Нам надо выпить, – сказала Нина.

– Согласна. Только, знаешь, что? Поедем куда-нибудь. Развеемся.

– Я не в настроении.

– Тем более. Надо его срочно поднять. Бокал хорошего шампанского тебе не повредит.

– Ну, хорошо. – Нина поднялась с дивана и пожаловалась: – Я не понимаю, что со мной происходит. Я счастлива и несчастлива одновременно.

– Так всегда бывает. Если ты молишь о чемто высшие силы, рано или поздно тебе пойдут навстречу, но непременно поставят условие. Твое счастье зависит от того, сможешь ли ты сделать выбор и как правильно ты его сделаешь.

– А почему нельзя просто дать и все?

– Э нет, милая, – погрозила ей пальцем Алина. – Это не по справедливости. Чтобы жило, надо, чтоб болело. Ну, поехали. Поехали.

Ей не хотелось затевать этот разговор дома. На людях Нина не станет реагировать так бурно, она не склонна к тому, чтобы устраивать скандалы в общественных местах. Алина хотела подстраховаться. А вдруг? Процесс приручения вошел в завершающую стадию. Чуть-чуть надавить, и…

По дороге в ночной клуб Алина уговорила подругу заехать в модный бутик и купить вечернее платье. Красное. В красном Нина была особенно хороша. А к нему подруги приобрели белую накидку, расшитую стразами. Там же, в бутике, Нина переоделась.

Теперь они сидели в модном ночном клубе, только для состоятельных дам, пили французское шампанское. За окном лил дождь, здесь же было жарко. Накидку Нина сняла и повесила на спинку стула. Стразы загадочно поблескивали в пламени свечей, также как и бриллианты в ее ушах. Алина любовалась Ниной и тихонько млела от счастья.

– Греков опять поехал на рыбалку? – невинно спросила Алина.

– Нет, это я поехала «к маме», – грустно ответила Нина. – Тебе не кажется, что ложь повторяется слишком уж часто? Мой муж не так глуп.

– Согласна. Если бы ему было дело до тебя, он давно бы тебе раскусил. А так…

– А так ему наплевать. Хочешь сказать, что он только рад моему отсутствию?

– А разве нет?

– Может, мне развестись? – с тоской спросила Нина.

– Ну наконец-то!

– И что дальше? Жить одной?

– Ну почему же обязательно одной? – Алина нежно накрыла ладонью ее руку.

– А с кем? Алеша женат. Знаешь, он предлагал мне развестись, и сам готов подать на развод, но я…

– Что?! Что он тебе предлагал? – Алина подалась вперед.

– Развестись. А что тебя так удивляет?

– Он что, сделал тебе предложение?

– Ну вроде того. То есть мы всерьез об этом не говорили. Но я так поняла, что он не прочь жить со мной – снять особняк за городом или купить квартиру в Москве. Причем, зная меня, Алеша предлагает оформить отношения официально. Я жить во лжи не могу. И содержанкой не могу быть тоже.

– Офи… Ха-ха-ха! – Алина откровенно рассмеялась.

– Что такое? – обиделась Нина.

– И когда он успел так хорошо тебя узнать? Ха-ха-ха!

– Ты не веришь, что меня можно полюбить?

– В это-то я как раз верю… Ой, не могу! – Алина промокнула платочком выступившие на глазах слезы. – Но в то, что он тебя может полюбить, извини, не верю. Не такой человек. Милая, ему просто нужны твои деньги. Не знаю, что он там вообразил о твоих доходах, возможно, даже навел справки. Впрочем, твоими делами теперь занимаюсь я, и они идут все лучше и лучше. На готовенькое, значит, – со злостью сказала она. – Ловкач!

– Ты на что намекаешь?

– Дуреха ты, дуреха, – ласково сказала Алина. – Все еще маленькая девочка. Между ним и Грековым разницы никакой. Если бы Юрка знал о твоих доходам, он бы тоже вцепился в тебя бульдожьей хваткой. Они с Алешкой одного поля ягоды. Я уже жалею, что сказала ему о том, что ты писательница и деньги у тебя есть. Недооценила.

– Но ведь он богат, – удивилась Нина. – Зачем ему мои деньги?

– Твои, чьи-нибудь еще – какая разница? Если есть деньги и есть к ним доступ, почему бы не взять? Я знаю его жену. Замечательная женщина, но, увы! Для него, увы. Домохозяйка. Когда-то работала, была руководителем, с солидной зарплатой. Мы с ней сталкивались по работе. Она-то нас и познакомила с Алексеем. Я помню ту Елену. Предприимчивая, хваткая, с хорошей реакцией. А как она выглядела! Всегда подтянутая, безупречный вкус в выборе одежды и макияжа. Но после рождения второго ребенка осела дома, расплылась, погрузилась в омут тихого семейного счастья. А конкуренты не дремлют. Выпал из обоймы – обратной дороги нет. Во всяком случае, вернуться в бизнес чрезвычайно трудно. Это означает все начать сначала. Она же свой вклад в их общее дело уже внесла. Это я к тому, что в свое время он с нее тоже неплохо поимел. Но, видимо, деньги кончились. Или кончаются. Охотницы за богатыми мужьями, фотомодели и девушки на ресепшене его не интересуют. Равно как женщины, живущие за счет мужей. А вот когда муж живет за счет жены… Это вариант!

– Такое ощущение, что ты говоришь о другом человеке. Он не бездельник. И не альфонс. У Алеши свое дело, и он не собирается его продавать. Напротив, говорил, что хочет расширяться.

– Я с тобой согласна. Он вовсе не собирается сесть к тебе на шею. Как это говорится? Не следует класть все яйца в одну корзину. Замечательно, когда у жены тоже есть свой бизнес, она тоже зарабатывает деньги. Это хорошее предложение – я имею в виду ваш брак. Выгодное. Но он тебя не любит. Это будет сделка.

– Почему тогда он не сделал предложение тебе? – в упор спросила Нина. – Если я правильно тебя поняла, ты в качестве жены его тоже устраиваешь.

– Потому что я не дала бы согласие.

– А почему бы ты его не дала?

– Потому что я тоже его не люблю.

– Но разве ты любила Одинцова, когда выходила за него замуж?

– Тогда я была бедная, а он богатый. Сейчас в подобной сделке нет необходимости. Мое состояние больше, нежели у Алексея. Это не выгодно.

– Это ты довела мужа до самоубийства?

– Ну, Нина, – отмахнулась Алина, – не говори чепухи. Всем известно, что он был сумасшедший.

– Тогда почему Юра тебе шантажирует? А ты ему платишь?

– У него богатая фантазия, – усмехнулась Алина.

Разговор складывался совсем не так, как ей того хотелось.

– Совсем напротив. Мой муж лишен фантазии, – упрямо сказала Нина. – Так почему?

– Давай оставим этот разговор.

– Не хочу. Решается моя судьба. Я думаю: развестись или сделать аборт?

– Аборт? Зачем? – удивилась Алина.

– Но ведь это не Юрин ребенок! Я не хочу ему лгать! Значит, я развожусь. А если все, что ты сказала об Алеше, правда, то я делаю аборт. Господи, я совсем запуталась!

– Но ведь есть и другой вариант, – вкрадчиво сказала Алина.

– Вариант? Какой вариант?

– Ты разведешься, но замуж за Алексея не пойдешь. Ты вообще о нем забудешь. Его денежные проблемы – это отныне только его проблемы.

– Воспитывать ребенка одной?

– Ну почему же одной? Вместе с надежным и преданным другом.

– Другом? – Нина уставилась на нее.

– Ну да. Я имею в виду себя.

– Ты хочешь сказать, что я и ты… Мы с тобой…

Нежно погладив ее руку, Алина спросила:

– Скажи, ты что-нибудь к нему чувствуешь?

– К кому?

– К Алексею. Я знаю, что к Грекову нет ничего. То есть, что касается интимных отношений, у вас не все в порядке.

– Откуда ты это знаешь?

– Юра мне сказал.

– А почему это он разговаривает с тобой на такие темы? – Нина осторожно потянула свою руку из-под ее раскаленной ладони.

– Был повод, – уклончиво сказала Алина. – Но мы сейчас не об этом. Когда вы с Алексеем были в постели, что ты чувствовала?

– Ну… – Нина замялась. – Я не могу сказать, что мне понравилось. Скорее, напротив. Хотелось убежать. Он слишком уж… Как это сказать? – И она покраснела. – Я стеснительная.

– А быть может, тебя вообще это не возбуждает?

– Что именно?

– Мужчины. Быть может, тебе и не надо этого делать? Спать с ними? Быть может, тебе стоит прислушаться к своим чувствам?

Нина молчала. Алина же приняла это молчание за согласие и вдохновенно продолжила:

– Скажи, ну что в них хорошего? В мужчинах? Эгоистичные существа с животными инстинктами. Дурно пахнущие, неопрятные. Им наплевать на тебя, на твои чувства, только собственное удовольствие и бездна тщеславия. «Ну как, тебе понравилось?» – передразнила она. – «Правда я был великолепен?»

Алина перевела дух. Нина по-прежнему молчала.

– В отношениях с женщиной много такого, чего от мужчины ты просто не получишь. Он тебя не понимает. У него другая логика, слишком уж примитивная, а главное – он считает себя умнее. Ты для него – существо второго сорта, и всегда останешься таковым, даже если ты в отличие от него сделала карьеру и зарабатываешь гораздо больше. Если мужчина чувствует, что женщина его умнее, он начинает просто ее избегать. Чувство собственного превосходства – вот что ими движет! А женщина женщину всегда поймет. Разве нам плохо было вместе? Разве мужчина может весь день ходить с тобой по магазинам, часами вертеться в примерочных? Посоветовать, какое платье тебе купить, какие украшения к нему выбрать? Ему вообще все равно, во что ты одета. Он не только одежду твою не замечает, он не замечает тебя. Когда ты ему не нужна. Когда в доме прибрано, в шкафу висят накрахмаленные рубашки и потребность в сексе удовлетворена. Разве ему интересно слушать о твоих маленьких женских радостях? Интересно, что у тебя на душе? Тебе не повезло с Грековым. Уверяю, с другим будет точно так же. Ты все равно будешь страдать. А зачем?

– И что ты предлагаешь? – тихо спросила Нина.

– Жить вместе, – уверенно сказала Алина. – Вместе растить нашего ребенка. Денег у нас предостаточно. Заметь, в отличие от Алексея я в этом смысле тебя не эксплуатирую. У меня огромное состояние, ты это знаешь. Ты видела мой дом. У меня счета в банках. Огромные счета. Я не собираюсь тебя эксплуатировать, – повторила она. – Напротив. Собираюсь стать твоей каменной стеной. Хочешь – пиши. Не хочешь – не пиши. Живи в свое удовольствие. Путешествуй. Покупай красивые вещи.

– И что взамен?

– Взамен… – Алина бросила на нее нежный взгляд. – Понимание. Поначалу просто понимание. Я знаю, это непросто…

– Это невозможно, – вырвалось у Нины.

– Что – невозможно?

– Все, что ты сказала, – невозможно. Я… Я не знаю, как это объяснить, но я… я не могу. Я просто себе этого не представляю.

– Милая, я не требую немедленного ответа.

– Меня тошнит. Токсикоз.

– Быть может, попросить воды? – заботливо спросила Алина. – Здесь душно.

– Я просто выйду на минутку. В туалет. – Нина схватила сумочку и вскочила. Она была бледна, Алине показалось, что ее и в самом деле тошнит. Токсикоз. Как все-таки хорошо, что беременна Нина, а не она! Это ведь так мучительно! Вынашивать, потом в муках рожать. А ребенок… Ребенок им нужен. Это скрепит их союз, сделает его нерушимым.

Нина выбежала из зала. Ее накидка со стразами осталась висеть на спинке стула. За окном по-прежнему лил дождь. Алина забеспокоилась только минут через двадцать. Что там можно делать так долго? Быть может, ей совсем плохо? Тогда надо вызвать врача. И она пошла проверить: как чувствует себя подруга? Нины в дамской комнате не оказалось. Алина обратилась к швейцару:

– Женщина в красном платье. Невысокого роста, худенькая, очень красивая. Куда она делась?

– Вышла, – подобострастно склонил голову тот. Алина Одинцова была здесь персоной заметной.

– Как это: вышла?

– Скорее, выбежала.

– В дождь? Ее что, кто-нибудь ждал?

– Сначала она звонила по телефону. А потом выскочила на улицу.

– Звонила?

Алина прикинула: кому? Алексею? Мужу? Только спокойнее. Не надо нервничать. Она вернулась в зал и попросила счет. Потом взяла со спинки стула накидку, пахнущую Ниниными духами. Надо одеть дуреху. Еще простудится! Вручила сотню швейцару и вышла на улицу, в дождь. Невольно поежилась от холода. Где же Нина? Алина стояла под козырьком, оглядывая улицу. Вдруг ей показалось, что за углом мелькнуло красное платье. Не торопясь, она сошла со ступенек. Первым делом взяла из машины зонт. Не бегать же за этой глупой девчонкой, рискуя промокнуть насквозь и заболеть!

Алина минут двадцать бродила по улице в поисках Нины, потом зашла в ресторанчик согреться – заказала кофе и села у окна. В руках она по-прежнему сжимала накидку, пахнущую Ниниными духами. Алина начала злиться. Глупая девчонка! И где она только ходит? Может быть, прячется?