Текст книги "Девушка с Рублёвки. История о любви в забавных обстоятельствах"

– Ален, но ведь всё устроилось?

– Да какой там устроилось! Ладно, хватит про Петьку. Слушай, а ты и вправду за Витьку замуж собралась?

– Не знаю пока. Он позвал меня сегодня, а я ему пока ничего не сказала. Не успела: сначала ты пришла, потом мама.

– А что ты ему хотела сказать?

– Не знаю, Алён, что ему сказать. Он предложил именно то, чего мне сейчас не хватает. Стабильность он мне предложил. И помощь. Мне ведь ещё Никитку поднимать, учить. И мозгами я понимаю, что вариант мне подвернулся замечательный: муж-москвич с квартирой и пропиской…

– И с чокнутой мамашей!

– И это тоже. Но, может быть, мы квартиру с ней разменяем, придумаем что-нибудь…

– Ага, разменяете. Скорее вы хрен на пятаки разменяете. Она начнёт за сердце хвататься и умирать, и куда вы от неё денетесь?

– Ну, не знаю… Может быть, я смогу ей объяснить…

– Ты? Ей? – фыркнула Алёнка, успев подхватить джезву раньше, чем она выпустила в песок шапку коричневой пены. Плеснула одуряющее пахнущий кофе в крохотные кофейные чашечки.

– Ох, Алён, не трави душу. Я вижу, что мамаша – жесть. Но я ведь к своим тридцати семи ни разу не была по нормальному замужем. Ни разу. Может, пора попробовать?

– Я тоже не была, – сказала Алёнка. – Попробуй. Не горько? Я про кофе.

Я пригубила густую жижу.

– Крепкий. Но вкусный.

– Погоди пить, сейчас ликёру дам.

Алёнка достала из шкафчика круглую плоскую бутылку и плеснула тягучей, чайного цвета, жидкости в крохотные стопочки. Я попробовала – пахло инжиром.

– Ну, давай выпьем за наше бабье счастье, – подняла стопочку Алёнка. – И за свободу от иллюзий.

– Давай, – я согласно глотнула своего ликёра. – Только у меня нет никаких иллюзий. Виктор мне всё чётко разложил: я ему тыл, он мне московскую прописку. И маме его я нравлюсь.

– Не говори мне про эту каргу, – поморщилась Алёнка, закуривая. – Слушай, а с чего ты в этого Пенкина так вцепилась? Он что, последний мужик в твоей жизни?

– Ну, по крайней мере, он первый, кто позвал меня замуж, – пожала я плечами. – Алён, я тебя что-то не пойму. Ты же сама в отеле меня убеждала, чтобы я не кочевряжилась. И что мне надо ловить момент.

– Я сама себя не пойму, – буркнула Алёнка. – Слушай, а давай из тебя красотку сделаем настоящую? Такую, чтобы мужики валом валили и в штабеля укладывались! Чтобы у тебя выбор был в женихах, а не только этот, первый попавшийся! Хочешь?

Глава 14

Нет, почерк у Пенкина испортился окончательно! Ну вот что он опять нацарапал? Что за «модой пдивой»? «Морской прибой», что ли?

Я разбирала каракули своего шефа и тихо злилась. Не так ведь было в Тунисе, ну почему он так написал! В статье, нацарапанной им в больничной палате, Тунис получился скучным местом. Ну, отели пять звёзд, ну оазис с верблюдами, ну, море, в мае совсем холодное. Ещё про талассотерапию абзац, про то, что это процедуры на основе морской воды. Да я про всё такое на любом сайте прочту, где про туризм пишут. Текст, написанный Пенкиным, был скучным и неживым. Как будто взялся человек выполнить тоскливую обязанность, лишь бы отвязаться. И чего было фыркать на нас с Сан Санычем, что мы так не напишем? Уж так – точно написали бы. Скачали бы с Интернета и не мучились с набором. Ну что такое: «В отелях Туниса следуют европейской традиции сервиса, и даже в кухне предпочитают блюда европейской кухни. Тем более что из блюд местной кухни широко известен только кус-кус». Алё, Витя, ты так пишешь, как будто видел этот кус-кус на картинке, а не лично ковырял пшенку с томатной подливкой и кусками мяса и овощей!

Я отвлеклась от набора скучного текста и залезла в папку с фотографиями. Запустила просмотр в режиме слайдов и опять нырнула в воспоминания, рассматривая свои снимки. Вот первое утро в Тунисе, отель после дождя… В лужах на песочно-бежевой террасе отражается небо и ножки кованых кресел. А вот белый изгиб бассейна и над ним, как повтор, такой же изгиб крыла отеля. Вот Ира входит в воду – точёный силуэт против восходящего солнца. Вот маленький бульдозер сгребает в стога выброшенные ночным штормом водоросли. А вот второй отель, эти карликовые пальмы с крошечными, с оливковую косточку, финиками, собранными в грозди. А вот парень-продавец, позирует мне возле своих сувениров. Вот наши девчонки сидят на белом песке, эдакие фотомодельки, под соломенными зонтиками с розовыми коктейлями в руках. А вот море, ослепительная голубизна и выходящая из воды девушка-испанка. Вот тук-туки, на которых мы ехали в Хаммамет. Вот восточный рынок, важный Пенкин стоит на фоне мешков со специями и длиннющих мочалок. Вот два голливудских парусника, вот манекены в ярких тряпках. Вот апельсиновая улица и вьючный лев. Троглодитский быт, фантастические кактусы, закат в пустыне, волшебный оазис с пеной цветов… Я тогда, после всех этих событий накануне, все-таки сумела проснуться с утра пораньше и обежать отельчик, фотографируя и тихие дворики с белыми вазонами и почти античными арками, и пальмы, опутанные бело-розовыми вьюнами. А потом я успела снять соляные озёра и каменные тунисские розы – ту же соль, отложившуюся в виде огромных кристаллов пепельного цвета, застывших по кругу эдакими угловатыми лепестками.

Вот он, Тунис. На моих снимках он живой, сказочный, очень славный. Витя, неужели ты не сумел этого увидеть? Или просто не сумел описать? Ну нельзя печатать в нашем журнале статью, холодную, как намогильный памятник.

И я решилась. Открыла новый файл и набрала первую фразу.

«Тунис – страна, для наших туристов пока что мало изведанная. То ли дело Египет или Турция – почти дом родной. А тут – далёкая и загадочная Африка, куда ещё дедушка Чуковский не советовал ходить гулять. Но старик был неправ – Тунис стоит того, чтобы туда поехать».

Меня несло. Всё, что я успела запечатлеть на снимках и всё, что осталось только в памяти, вдруг запросилось на бумагу. И я писала про забавные кактусы, из которых делают живые изгороди, ими же кормят скотину и с них же собирают урожай невиданных плодов по десять евро за штуку. Про потрясающие пляжи с белым песком и совершенно беспечными русскими туристами, которые настолько привыкли, что никто их тут не понимает, что не стесняясь обсуждают «красные морды» загорающих. Про местных жителей, которые начинают понемногу учить русский язык, потому что наших в страну приезжает всё больше, и свидетельство тому – то самое слово из трёх букв на стенке в лифте пятизвёздочного отеля. Про Сахару и верблюдов, про сказочный «голливудский» отель, затерянный в оазисе и увитый цветами. Про нереально тёмные ночи и потрясающе яркие звёзды, огромными кляксами мерцающие над головой. И про незнакомцев, чей голос в ночи обещает… Ничего не обещает, эк тебя занесло, девушка. Закругляйся.

– Ларис, ты закончила? – заглянул в приёмную Сан Саныч.

– Да, я всё, сейчас на ошибки проверю. Сан Саныч, вот, посмотрите снимки, какие возьмете на полосу?

– Ну-ка, ну-ка, – подошёл Сан Саныч, поправляя очки, а я опять включила программу-просмотрщик в режиме слайдов.

– Слушай, Калитина, отличные снимки! Тоже Виктор делал?

– Нет, снимки мои.

– Правда? Здорово. У тебя репортёрский взгляд. Вот этот вид, сверху, очень хороший. И Виктор на фоне мешков хорош. И вот этот снимок давай возьмём, из пустыни, рожица какая славная у мальчишки. Вот этот, с цветами, красивый. А это что?

– Это каменные розы Туниса.

– Их тоже берём. Подписи к снимкам сможешь сочинить?

– Смогу.

– Тогда давай, быстрее, и отдавай всё на вёрстку, они только тебя ждут. Мне ещё у Виктора в больнице полосы подписывать.

Я кивнула, пробежала свой текст и подписала «Виктор Пенкин». Извини, Витенька, но пусть будет, как будто это ты написал. А я – сфотографировала. Так, звоним верстальщику.

– Алло, Коля! Это Лариса. Я всё закончила, тексты и фотки перекинула в папку «вёрстка», лови!

Уф, ну, всё, Лариска, обратного хода нет. Твой материал пошёл в номер.

– Лариса? Здравствуйте, – открылась дверь и в приёмную заглянула какая-то незнакомая брюнетка. – Вы сейчас свободны?

– Я? Да. А вы кто?

– Ребята, заходите, – скомандовала через плечо брюнетка и зашла. Вслед за ней в комнату просочился парень в бейсболке козырьком назад, с камерой на плече и ещё один парень, с хвостиком на затылке, штативом подмышкой и чемоданом в руке. На камере и чемодане небрежным росчерком была нарисована бабочка. Я начала что-то припоминать.

– Дорогая Лариса, вы извините, что мы захватили вас вот так, врасплох, но это принцип нашей передачи. Я Ольга Крестовская, автор и ведущая программы «Образ бабочки», канал СТВ. Слышали про такую?

– Да, что-то слышала…

– Я в своих выпусках помогаю простым женщинам, таким, как вы, найти свой стиль и перевоплотиться, – брюнетка слегка обозначила руками собственный силуэт, как бы показывая возможности перевоплощения. Выглядела она шикарно, словно только что сошла с обложки модного журнала: коротенький серый жакет с маленьким отложным воротничком, из-под него выглядывает розоватая блузка, кажется, про такой цвет говорят «пыльная роза». Затем – черные брючки, плотные в бёдрах и свободные книзу. Стрижка слегка взъерошена небрежными стильными «перьями», очень красиво. – Я помогаю своими передачами найти и выявить ту красоту, ту прелесть, которая есть в каждой женщине, но, по тем или иным причинам, она скрыта или завуалирована. Вы согласны?

– Да. То есть, с чем согласна?

– Стать участницей нашей передачи!

– А это не больно?

– О, с чувством юмора у вас, вижу, всё в порядке. Это не больно, это приятно и даже, в некотором роде, выгодно. С вами совершенно бесплатно будут заниматься стилист, визажист, косметолог. Кроме того, наш спонсор, сеть магазинов женской одежды, предоставляет вам подарочный сертификат на пятьдесят тысяч рублей, чтобы вы смогли одеться.

– Да я, вроде, не раздета…

– Если вы о том, что на вас надето сейчас, то лучше бы вы были раздеты. Не обижайтесь, на правду не обижаются. Ну что, вы участвуете?

– А что я должна делать?

– Сниматься, конечно, – пожала плечами Ольга. – Сначала вот такой, какая вы сейчас, потом красавицей, которую мы из вас сделаем. Ну, и в процессе перевоплощения, конечно.

– А никакого экстрима не будет? В смысле, зелёных и малиновых прядей или фигурных проплешин на темени? Или там какого-нибудь пирсинга, кольца в нос?

– Лариса, вы о чем? Какой малиновый пирсинг? – распахнула брюнетка идеально подведённые глаза. Действительно, о чём это я? – Мы вам что, МТВ, что ли? Мы серьёзный канал для гламурных зрителей. Никакого эпатажа, всё очень стильно!

– Ну, хорошо, я согласна, – решилась я. Кажется, я знаю, откуда ветер дует. Что-то мне Алёнка в Тунисе рассказывала про свою подружку-ведущую из «Образа бабочки». Похоже, она её на меня и наслала. Пообещала ведь позавчера, что сделает из меня красотку. Ну-ну, поглядим, как это у вас получится.

– Ребята, работаем, – распорядилась Ольга. Ребята стали расчехлять камеру и крепить на треноге фонарь. Осветитель нашёл подходящую розетку, включил свой свет, оператор настроил камеру, а Ольга продолжала командовать:

– Так, готовы? Очень хорошо. Лариса, встаньте, пожалуйста, из-за стола, пройдитесь по комнате.

Я прошлась, потом на всякий случай улыбнулась оператору в камеру.

– Кажется, места маловато, – сказала Ольга. – Вадик, у тебя получается кадр взять в полный рост?

– С проходкой не получается, ноги не входят, – пробасил Владик. – И фикус все время в камеру лезет. Нужно выйти и в коридоре проходочку снять.

– Серёжа, выноси свет в коридор. Лариса, пойдёмте.

– В коридор? – я представила, как фланирую по коридору, а на меня изо всех дверей глазеют сотрудники, и оробела.

– Конечно. Нам нужна качественная картинка. А вы что, стесняетесь? – проницательно взглянула на меня Ольга.

– Есть немного.

– И совершенно напрасно, вся редакция в курсе, что мы с вами работаем, мы предупредили. И потом, если вы сейчас стесняетесь, то как вы собираетесь в белье сниматься?

– А я должна? – перепугалась я.

– Лариса, вы что, ни разу не видели нашу передачу? Мальчики, стоп камера. Лариса, тогда я должна вам всё объяснить ещё раз.

Ольга встала напротив и стала перечислять, загибая пальцы:

– Мы помогаем вам найти свой стиль, мы дарим вам одежду, мы учим вас правильному макияжу и подбираем вам стильную стрижку. Взамен вы пред камерой проводите ревизию вашего гардероба, позволяете снять вас в одном белье, чтобы увидеть все достоинства и изъяны вашей фигуры, в финале дефилируете в новой одежде и новом образе. И вас видит вся страна. Вы согласны?

Я решилась:

– Да. Пойдёмте в коридор.

Проходочкой в коридоре дело не закончилось. Ольга привезла меня в бутик имени спонсора и отправила выбирать модную одежду. Мама дорогая, что же выбрать-то? А цены, обалдеть! Какая-то паршивая юбка – треть моей зарплаты! А жилетка – четыре тысячи! Да у меня мама такую же свяжет, тут пряжи рублей на двести, максимум! Впрочем, не за свои же деньги покупаю. Халява, плиз, выбирай, расслабься!

Я прошлась между вешалками, присматриваясь. Вот эта юбка мне нравится, на кокетке и подол трапецией. Очень симпатичная, в клеточку. И жакет, вот, миленький, чем-то напоминает тот, что на Ольге. И эту юбочку возьму, фасон годе мне всегда нравился. Блузка славная, цвет сиреневый, приятный. И вот эту кофточку полосатенькую беру, нравится она мне. Так, а это что за платье-мешок? Цвет красивый, изумрудно-зелёный, но фасон! Сверху балахоном, подол заужен, широкий воротник, как у растянутого свитера. Неужели, кто-то носит такое? Вот это другое дело: «двоечка», маленькое шёлковое платье и коричневый жакетик. Ну, вот брюки ещё беру, и хватит на первый раз.

– Выбрали? – Подскочила ко мне Ольга.

– Да, вот.

– Дайте-ка, посмотрю. Двоечка годиться, брюки прямые от бедра тоже должны вам подойти, полосатый джемперок не очень, но пусть будет, поглядим… так, юбка в клетку не годиться категорически, она вас будет толстить!

– А мне нравится! – заупрямилась я.

– Ну хорошо, можете примерить, но сразу говорю – не ваш фасон, вот увидите. И второй жакет практически такой же, как в «двоечке». Зачем вам дублирующие вещи?

– Думаете, такой же?

– Вижу. Крой совершенно аналогичный, только цвет другой. Блузку оставьте, не ваш цвет, это для блондинки. Вам вот этот подойдёт, «пьяная вишня». Юбка-годе – хороший выбор. К ней вот этот жакет попробуйте, – она сняла с плечиков бордовую кофту рыхлой вязки с косым запахом.

– И на это платье я вам тоже рекомендую обратить внимание, – Ольга протянула мне ту самую изумрудную хламидину.

– Этот мешок? Нет! – перепугалась я. Ничего себе, выбор! Мне надеть этот жуткий балахон?

– Лариса, примерьте, – не отставала специалистка по моде. – Никто же вас не заставляет покупать. Мне кажется, это ваша вещь.

– Ладно, – я со вздохом сгребла обновы. – Где тут у них примерочная?

– Примерочная вон там. Пока ребята будут выставлять свет, сходите, подберите себе приличный комплект белья, будем вас снимать без одежды.

Так девушка, ты попала. Тоже мне, звезда стриптиза. Сверкать телом и кружевами на всю страну не хотелось, и я крутила в руках трусы и лифчики, стараясь выбрать что-нибудь поплотнее. Этот комплект взять, что ли?

– Лариса, какие-то проблемы? – подошла ко мне Ольга, и я вздрогнула и закрутила головой, отыскивая камеру. Они что, и мой выбор трусов снимать будут?

– Ребята вас ждут в примерочной. Вы выбрали бельё?

– Вот, – показала я чёрный глухой бюстгальтер и высокие плотные трусики.

– Неплохо, только почему чёрное? А как вам вот это? – показала Ольга на комплект желтоватого цвета. Трусики в нём тоже были высокими и довольно плотными, но с красивой кружевной каймой поверху. В бюстгальтере такое же кружево закрывало половинки круглых чашек.

– Красивый. Но он жёлтый, я такое не ношу.

– Он не жёлтый, это цвет шампанского. Можно ещё взять вот этот цвет, бордовый. Кстати, бордо, вишня, зелёный, песочный и шоколадный – ваши цвета, имейте в виду. Берите, берите, я уверена, что эти комплекты вам подойдут.

Ну, ладно. Ты профи, тебе виднее… Я выбрала комплект цвета шампанского и пошла переодеваться. И трусы, и лифчик сели идеально, я аж засмотрелась в зеркало. А ведь, похоже, я со всеми своими тунисскими приключениями и московской беготнёй слегка похудела! По крайней мере, живот почти плоский и «жопины уши» по бёдрам выдаются меньше, чем раньше.

Бельё очень приятно ощущалась на теле, нигде не кололось и не натирало и в сочетании с моим тунисским загаром выглядело роскошно.

– Готовы? – спросила за занавеской Ольга.

– Да, всё нормально.

– Тогда идите к нам, будем сниматься.

Я решительно, как в холодное море вступала, вышла из примерочной и сделала несколько шагов, переходя в примерочную напротив, где ждала съёмочная группа. Парень с хвостиком при виде меня крякнул, а оператор в бейсболке срочно занялся камерой.

– Отлично выглядите, – кивнула Ольга. – Я же говорила, что без вашей ужасной одежды вам гораздо лучше. Вадик, начинай с лица, потом медленно грудь, талию, ноги. Лариса, у вас очень женственный тип фигуры, с покатыми плечами, тонкой талией и полными бёдрами. Вам нужны вещи, подчёркивающие эту разницу между бёдрами и талией. Вам противопоказаны свободные блузки и зауженные брюки. И юбки-трапеции тоже не ваш стиль. Вадик, закончил? Хорошо, давай в торговый зал, готовь площадку. Лариса, теперь вы будете надевать на себя всё, что выбрали в любом сочетании, какое вам понравится, и выходить к нам в зал. Вадик будет снимать. Давайте, через десять минут мы вас ждём.

Съёмочная группа убралась из примерочной, а я опять застыла перед зеркалом. Юбка-трапеция не мой стиль, говоришь? А вот поглядим!

Я надела блузку цвета «пьяной вишни» – действительно, мой цвет, и натянула юбку в клеточку. М-да, кажется, из меня получилась баба на чайник.

– Лариса, вы готовы? – заглянула в примерочную Ольга. – Боже, какой кошмар! Ну, вы сами этого хотели, пошли сниматься.

Ну и пойду, подумаешь! У меня ещё целая куча вещей, найду идеальное сочетание!

Вторым номером я нарядилась в «двойку» из платья и жакета. Получилось строго и стильно. Ещё бы нитку жемчуга на шею…

– Отлично! – согласилась Ольга, когда я вышла к камере. – Классическое сочетание, очень подходит к вашему телосложению. Удачный выбор.

Далее пошла всё та же «пьяная вишня» и брюки. Сверху я, подумав, надела жакет с запахом. Получилось очень мило.

– Мило, – подтвердила Ольга. – Ничего радикального, но и ничего уродующего. Вполне приемлемый вариант, несколько сдержанный, но почему бы и нет.

Сочетание полосатого джемперочка с юбкой-годе ей понравилось меньше.

– Вы похожи на тётку с рынка. По отдельности вещи вроде бы и приятные, но вместе сочетаются плохо. К этой юбке я бы посоветовала такой же верх, что в предыдущей комбинации. А джемперок ваш, возможно, с брюками как-то совпадёт. А сюда – нет, не годиться. Что там ещё осталось?

– Балахон, который вы мне всучили, – напомнила я. – Может быть, не буду позориться?

– Нет, что вы, у меня большие ожидания от этого наряда! – оживилась Ольга. – Только к нему не туфли нужны, а сапоги на каблуке. Давайте, что-нибудь подберём!

– Оль, я не ношу каблуки, – предупредила я, отправляясь за ней в отдел обуви.

– А это мы сейчас посмотрим. Как вам эти сапожки? – она протянула мне нечто замшевое на шпильке.

– Нет, я в них все ноги переломаю. Вот, – я показала на сапожки на невысоком устойчивом широком каблучке.

– Хороши, но только с брюками, – сообщила Ольга. – А вот эти вам как?

«Вот эти» были сапогами-чулками из материала, похожего на плотный бархат. Каблук был не очень высоким и не совсем шпилькой, и я решила попробовать. На ногу сапоги сели второй кожей и были удобными, как кроссовки.

– Отлично! – обрадовалась ведущая «Полёта бабочки». – Примерьте последнее платье с этими сапогами! Я вас жду с камерой!

Ладно, примерю, раз так просишь. Только из уважения к тебе и твоим хлопотам. Полдня уже на меня потратила, и действительно помогла выбрать красивую одежду. Надену я твой балахон, любуйся!

Я натянула изумрудное чудище, расправила подол и застыла у зеркала. Оттуда на меня смотрела незнакомка, стильная, красивая, изящная. Балахон, на вешалке – мешок-мешком, на мне распределился полуприлегающим силуэтом, подчёркивая и плечи, и грудь, и талию. Подол льнул к ногам и заканчивался на середине икры, а сапоги на каблуке делали красотку в зеркале стройной и стремительной. Воротник, высокий, как у свитера и одновременно мягкий и широкий, открывал шею и ключицы. Рукава длиной в три четверти плотно облегали руки. Это было полноценное платье из мягкого трикотажа, который льнул к телу, но не обтягивал, а намекал и позволял угадывать, что всё, что надо, у хозяйки платья в полном порядке. Да, девушка, вот что значит хорошее бельё и фирменная вещь. Сколько стоит-то, – я поглядела на ценник. Однако!

– Лариса, это ваша вещь! – ахнула Ольга, когда я вышла к камере. – Берите, даже не сомневайтесь!

– Беру. Я в сумму-то вписалась?

Оказалась, что не совсем. Чтобы уложиться в «подарочные» от спонсора, пришлось оставить в магазине сапоги на низком каблуке, полосатый джемпер и юбку-годе.

– Не устали? – спросила Ольга, когда мы вышли из бутика.

– Нет! Куда сейчас?

– На сегодня всё. Жду вас завтра в двенадцать в студии, вот адрес, – она протянула свою визитку. – Новые вещи я забираю до завтра, они нужны для съёмки. А вы принесите с собой свой старый гардероб. Будем с ним разбираться, что оставить, а что выкинуть. Назавтра у нас стилист-парикмахер и финальное дефиле. Отпроситься на работе на весь день сможете?

– Смогу!

На самом деле, фиг его знает, что Пенкин скажет. Но отпустит, никуда не денется. В конце-концов, из меня впервые в жизни женщину делают! И пусть хоть кто-то попробует мне помешать!

– Отлично! Приходите в той же одежде и с той же причёской, что и сейчас, а то у меня потом передача не смонтируется.

– Хорошо, договорились!

Мы уже попрощались, когда мой мобильник запиликал вызовом. Я ответила.

– Лариса? Лариса, это Эмма Валерьевна. Лариса, ты завтра мне понадобишься. В субботу у меня в доме собирается наш театральный коллектив, мы будем читать новую пьесу, и я бы хотела завтра перемыть окна в квартире. Без тебя мне не справиться.

– Эмма Валерьевна, я завтра не смогу, у меня работа…

– Я с Витей договорилась, назавтра он тебя освобождает!

– Эмма Валерьевна, завтра у меня съёмка на целый день, я не знаю, когда освобожусь. Давайте послезавтра!

– Послезавтра уже суббота! – я прям-таки увидела, как мама Пенкина поджимает губы. – Окна нужно мыть завтра.

– Завтра я не смогу. А хотите, я вам из клининговой компании людей пришлю? – предложила я.

– Терпеть не могу, когда в доме шастают чужие люди, – голос Эммы Валерьевны заскрипел бритвой по оконному стеклу. – Ладно, раз тебе так некогда, придётся принимать гостей в неубранной квартире.

Она резко прекратила разговор, и я какое-то время в недоумении слушала разгневанные гудки в трубке. Что это было? Кажется, меня попытались использовать в качестве бесплатной рабочей силы. На правах невесты, что ли? Нет, я, в принципе, могу помочь, но не завтра, когда завершается моё превращение в красавицу. А свекровь моя будущая, однако, та ещё особа. Вынь ей чистые окна, да положь. Причём собственноручно. Так, надо Пенкину позвонить, назавтра отпроситься.

– Алло, Виктор? Это Лариса. Вить, мне назавтра отгул нужен на целый день, я в передаче снимаюсь.

– В какой передаче? – голос Пенкина был сонным, видимо, я его разбудила.

– «Образ бабочки», Алёнка на меня съёмочную группу напустила.

– Так ты что, и завтра ко мне не придёшь? – голос слегка проснулся.

– Приду-приду, только вечером, после съёмки! Ладно? Если хочешь, я Алёнку попрошу, чтобы она тебя проведала. И Сан Саныч к тебе придёт полосы подписывать, не заскучаешь. Кстати, совсем забыла, я там статью твою немножко…

– Да, я видел, – зевнул в трубку мой босс он же жених. – Слегка отредактировала. Сан Саныч сегодня уже приходил с полосами.

– И как? – насторожилась я. На самом-то деле не отредактировала – переписала…

– Нормально получилось, я не против. Ладно, звони Алёне. Снимайся в своей передаче, разрешаю.