Текст книги "Нежная ночь Ривьеры"

Над пропастью

Перед ужином Зельда с Фицем заехали к ним на своем авто и пригласили отправиться в Сент-Поль-де-Ванс в «Золотую голубку». Хозяин таверны был из тех, кто, не сумев стать творцом сам, грелся в лучах славы знаменитых постояльцев, угощая богему бесплатной выпивкой.

Джеральд решил ехать на своей машине, вспомнив, как любит Зельда хвататься за руль на опасных поворотах. И Сара потом порадовалась его предусмотрительности.

В «Голубке» все места были заняты, и они направились в другой ресторан, терраса которого прилепилась к краю пропасти, нависая над долиной и синеющим вдали заливом Ангелов. Им досталось место у самой лестницы, вертикально спускающейся в глубокий подвал, и молоденький официант, усадив Джеральда спиной к парапету, предупредил:

– Будьте осторожны!

Сгущался вечер, на столиках мерцали огоньки свечей. Сара оглядела заполненный нарядными гостями зал. И увидела, что через столик от них сидит грузная, уже немолодая, но полная живой силы женщина в красном платье с почти такими же рыже-красными волосами, а вокруг нее вьются трое мужчин, заглядывая в ее смеющиеся яркие глаза.

Джеральд в это время рассказывал очередную историю о древних римлянах, которые разводили здесь костры, чтобы передавать в Рим сообщения о своих победах. Он знал все обо всем. Но, проследив за взглядом Сары, сам себя перебил:

– Смотрите, это Айседора Дункан!

– Дункан? – спросил Фиц. – Видишь, Зельда, зря ты меня обвиняла, что я за ней ухлестывал. Я даже не знаю, как она выглядит!

Он вдруг подскочил, направился к соседнему столику, что-то сказал сначала нахмурившейся, а потом разулыбавшейся танцовщице.

Сара еще раз отметила, как безошибочно работает легкое, нежное, обволакивающее обаяние Фица: через несколько минут вся компания уже смотрела на него, а он, усевшись перед Айседорой на колени и смеясь, пересказывал только что услышанные от Джеральда истории про древних римлян.

– Мой центурион! – провозгласила Дункан и принялась нежно перебирать его светлые шелковистые волосы, а потом что-то зашептала на ухо.

Сара посмотрела на Зельду: при ее ревнивом характере дело явно шло к скандалу, и Фиц не мог этого не понимать.

«Он нарочно ее провоцирует», – вздохнула про себя Сара. Она физически ощущала, как сгущается от напряжения воздух. И только Джеральд, ничего не замечая, продолжал увлеченно вещать о римлянах.

Зельда сидела с застывшим лицом и даже не делала вид, что слушает. Вдруг она вскочила на свой стул, обвела зал горящими безумными глазами. И, не успела Сара хоть что-то понять, размашисто прыгнула через голову ошеломленного Джеральда прямо в черный лестничный пролет.

Про залу пронесся испуганный вздох, несколько секунд никто не мог двинуться: все были уверены, что она мертва.

– Зельда! Зельда! – наконец бросился к лестнице Скотт.

И из пролета показалась голова Зельды, а затем и она сама, прихрамывая, вышла наружу.

– Ты с ума сошла! Что ты делаешь! – закричал Фиц.

Ее колени были содраны, локти в крови, на лице блуждала странная оскаленная улыбка. Но главное – она была жива.

– Пойдем в дамскую комнату! – приобняла Зельду Сара. И под взглядами посетителей увела ее с террасы промыть раны. Зельда по-прежнему молчала, и только когда Сара стала промокать ее колено салфеткой, задрожала, застучав зубами, будто от холода.

Когда они вышли, Дункан и ее спутников за столиком уже не было. Фиц нервно прохаживался по дорожке. Он кинулся к Зельде, но она остановила его одной фразой:

– Мне надо выпить!

– Не здесь.

– Я отвезу вас домой, – выступил вперед Джеральд, он был бледен и серьезен.

– Не надо, приятель. Мы доберемся сами! – ласково сказал ему Фиц, взял Зельду за руку, и эта сумасшедшая парочка зашагала к своей машине.

– Поехали и мы! Наверняка кто-то уже телефонирует репортерам, и сейчас сюда слетится целый рой, – обернулась к мужу Сара.

До машины они с Джеральдом дошли молча, и только когда отъехали от Сент-Поль-де-Ванса, он потрясенно сказал:

– Ты поняла – она чуть не погибла?! На наших глазах! Сара, я так больше не могу. Надо что-то делать…

Она нежно погладила его по плечу.

– Лучшее сейчас – сделать паузу. Пусть Фицджеральды разберутся в своем браке сами. А нам нужно срочно выпить…

Минута славы

(Лазурка, 2013 год)

Бернар решал, как сделать лучше. Спрятать арестованных девок от журналистов. Или, наоборот, показать. Он не верил, что они действительно из Розовой пантеры. Те так не подставляются. Но как-то с бандой точно связаны. Не бывает таких совпадений. Не бы-ва-ет.

Решил показать. Обычно пантеры вытаскивают всех, кто на них работает. Даже второстепенных исполнителей. Можно поднять шум. Продемонстрировать, как оперативно сработала полиция. И посмотреть, кто начнет суетиться. Интересно, какая из них расколется первой?

* * *

Это был эффектный выход. Двое полицейских распахнули парадные двери виллы. К ним тут же ринулась толпа журналистов. И под вспышки фотоаппаратов я появилась как главная звезда. В наручниках. Ведь меня подозревали в убийстве.

Следом за мной вывели Машку. Несмотря на ее истошные крики: «Мы с Леной вместе!», ей руки оставили свободными. Как соучастнице. Потому и славы ей досталось меньше. А мне в лицо уставились прицелы телекамер.

– Вы – член банды Розовая пантера? Это вы украли драгоценности у жены вице-мэра? Кого увезли на машине неотложной помощи? Этот человек – ваш сообщник?

Я отворачивала лицо. А Бернар горделиво вышагивал сзади с полуулыбкой Моны Лизы. Только время от времени бросал:

– Без комментариев, – что только подливало масло в огонь репортерского интереса.

В этот раз в полицейском участке нас с Машкой разделили.

– Ничего не говори без адвоката! – крикнула мне подруга. – Требуй российского консула! Сатрапы!

И ее увели куда-то в глубь коридора. А меня сначала запихнули в крошечную каморку. Но уже минут через десять повели на допрос.

В своем тесном кабинете – стол с компьютером, офисное кресло, металлические полки с бумагами за спиной – де Фюнес казался значительней, чем на роскошной вилле. И опаснее.

– Садитесь, – кивнул он мне на стул и уставился прямо в глаза.

– Как давно вы работаете на банду «Розовая пантера»?

– Я не работаю ни на какую банду! И вообще! Мне нужен адвокат!

– Но вы же ни в чем не виноваты?

– Судя по всему, – я показала ему наручники, – вы так не думаете.

– Это мы сейчас исправим.

Комиссар подошел, достал из кармана ключик и освободил мне руки. Я стала разминать затекшие кисти.

– Давайте начистоту. У вас очень интересная история. Очень! – начал мягко подкрадываться он. – Вот я читаю протоколы. Вы присутствовали при всех кражах драгоценностей, которые произошли на Лазурном побережье в эти два дня.

– Так случайно совпало. Мы были только свидетелями!

– Допустим. А как вы объясните еще одно странное совпадение: именно ваша подруга потребовала выключить сигнализацию в музее Ротшильда. И вы с ней тут же вошли в пустой зал, где хранились похищенные серьги.

– Их там уже не было!

– А вот это мы знаем только с ваших слов. Камеры кто-то отключил. Еще одна неувязочка. В отделении полиции Сен-Поль-де-Ванса вы оставили заявление, что у вас украли сумочку. Тот же вор, что совершил кражу в музее. Сумочку подробно описали. Розовая, из двух отделений, с золотой застежкой, одна заклепка отсутствует. Не эта?

И негодяй Де Фюнес достал из стола отобранную у меня еще на вилле сумку.

– Как объясните?

Я замялась.

– Мне ее потом подкинули.

– Какие добрые люди! Кто подкинул? Где?

– Оставили на рецепции в отеле.

– Как вор узнал, что вы там остановились?

– Не знаю. Может, у меня в сумке лежала визитка отеля.

– Угу. Почему же вы не сообщили об этом благородном поступке похитителя в полицию? Сейчас все отделение Сен-Поль-де-Ванса разыскивает вашу сумочку. Нехорошо. Все было на месте?

Я покраснела.

– Мне нужен адвокат! – наконец повторила я слова Машки.

– Конечно, нужен. Дело-то серьезное. Зачем вы сделали укол Георгию, – он заглянул в компьютер, – Стрроппову?

– Ничего я не делала! Он сам.

– А вот его друг Поль Дюбуа так не считает. Мы, конечно, проверим, есть ли на шприце отпечатки его пальцев. Но на вашем месте я бы не запирался. Признание вины облегчает наказание. Тем более, уверен, вас просто ввели в заблуждение. Подставили. Так кто и для чего вас нанял?

– Адвокат! И представитель российского консульства! – уже твердо заявила я.

А сама внутренне похолодела. История получалась не просто странная. Она тянула лет так на двадцать.

Кто виноват

– Может, и правда это они пытались его убить. – Лиза тряхнула головой, отчего ее волосы заизвивались, как белоголовые змеи.

Поздно вечером вся компашка сидела за богато накрытым столом в красной гостиной виллы. Здесь, среди роскошных бархатных диванов, золоченых кресел, античных статуй предполагался прием для вип-гостей. Но они разбежались, а угощение осталось. И теперь царственно двоилось в серебристой глубине висящих по стенам старинных зеркал. Правда, всем было не до еды. Ирусик собрала свой клуб на совещание.

– Не выдумывай. Зачем Лене с Машей это делать? – мягко возразил Лизе Поль. Но она тут же вскинулась:

– Он что-то про них знал. Болтал про какую-то тайну. Все слышали! Ты что, глухой?

– Откуда эти девицы вообще взялись? – спросил Жирлускони, оттаскивая от стола сидящую у него на руках Зефирку: ее розовое ухо завязло в вазочке с черной икрой.

– Я с ними на рецепции познакомилась. Случайно, – пробурчала Катя, не поднимая глаз от телефона.

– Это тебе кажется, что случайно, – нахмурилась Ирусик. – Может, они нарочно все подстроили. Чего ты вообще их к нам потащила?

– Но ведь это ты предложила оставить у них в номере Буника? – обиделась Катя.

– Не помню! Плесни мне еще! – Ирусик протянула стакан Марку, который как раз наливал себе виски.

– Эх, жаль, Длинного нет. Он бы тут развернулся, – кивнул Марк на выставку разномастных бутылок. Осекся. И быстро исправился: – Как он там? Кто последний в больницу звонил?

– Я, – сказал Поль. – Говорят, состояние стабильно тяжелое. Подключили к ИВЛ. Надо ждать.

Все помолчали.

– Я не поняла, – вдруг подала голос Гусыня. – Как эти девицы могли узнать про мое ожерелье? Если едва прилетели. А я решила, что принесу его на вечер Зельды только утром. Никому, кроме Кати и тебя, об этом не говорила. – Она подняла глаза на Ирусика.

– Что ты имеешь в виду? – вспыхнула та. – Катя, дурища, в блоге все в лучшем виде расписала. Павлик твой об этом знал! Кстати, где он?

– Уехал в гостиницу, голова разболелась.

Ирусик возмущенно передернула могучими плечами, отчего ее коралловое платье заколыхалось, будто на сильном ветру.

– А у нас, значит, голова не болит. Я на лям с этой чертовой вечеринкой попала! Хрен теперь кого-нибудь к себе зазову. И вообще, может, твое ожерелье ни при чем. Тут столько всего за два дня стащили!

– Кто-то знал, что меня не будет дома, поэтому вскрыли сейф, – упрямо продолжила Гусыня.

– Да, логично предположить, что все кражи как-то связаны, – заметил Поль.

– Думаешь, Длинный стучал Розовым пантерам? – заинтересовался Марк.

Ответить Поль не успел – резная с позолотой дверь распахнулась, и в гостиную влетела Алиса.

– Ну что, не все еще съели-выпили?

– Сама-то где шлялась? – Ирусик смерила ее недовольным взглядом. Последней обычно приходила она.

– Шедевры упаковывала. Ничего не купили! – Алиса уселась на красный бархатный стул, похожий на дворцовое кресло, плюхнула себе на тарелку салат из омаров. Стала одновременно жевать и говорить:

– Блин, два таких жирных каплуна сорвались! Чуть «Смерть времени» не купили. Хорошо хоть, Длинного не у меня на выставке грохнули. Клиенты такие скандалы не любят. Это ведь ты его отволок? – посмотрела она на Марка.

– С чего бы? Я честно пялился на гимнасток. Что девчонки творят! С такими страшно в одну кровать лечь – завяжутся узлом, ничего не найдешь.

– Но ты же сказал, что забыл на столе сигареты и вернешься?

– Встретил по дороге кое-кого. – Марк прищурился. – И отвлекся.

– Ну, значит, Длинный сам, слава богу, отполз, чтобы откинуться.

– Алиса! – пристыдил ее Поль.

Но она закусила удила:

– Что? Гарик ширяется, а я должна страдать?!

– Ты же знаешь, что он не ширяется!

– Почему ты так уверен? Он что, стал бы тебе докладывать?

– Не ссорьтесь. – Марк разлил по стаканам виски. – Давайте за здоровье Длинного. Машу и Лену, конечно, жаль. Но если не виноваты, их отпустят.

– Но если их отпустят, значит, украл драгоценности и пытался убить Георгия кто-то из вас. Слышавший его слова. – Гусыня обвела сидящих взглядом-буравчиком.

За столом воцарилась неловкая тишина, будто кто-то громко испортил воздух.

– О как! Ты же говорила, у вас тут приличные люди собираются? Еще меня канала, что я некультурно себя веду? – обернулся Жирлускони к Алисе.

– Тихо вы! Вон, вон, смотрите! Девчонок по телику показывают! – заорала вдруг Катя. И повернула экран своего телефона.

Что делать

Борис отдыхал в крошечной комнатке в городке Вентимильо на итальянской Ривьере. Он снял эти апартаменты три дня назад. Очень удобные. Всего двадцать номеров в старом домишке у реки, народ все время меняется, делать здесь больше одного дня нечего. Чтобы не вызывать подозрений, зарезервировал номер на двоих и вчера вышел отсюда в цветастом платье и парике.

Пусть думают, что живет парочка.

Обычно после такой серии краж он сваливал на другой край света. В Японию, Америку, Эмираты.

Но сейчас оставалось еще это дурацкое дело с девчонками. Надо найти то, не знаю, что. Как они умудрились вляпаться в мутную историю?

Борис включил телевизор. После дела он всегда смотрел, что говорят репортеры. Два раза их болтовня спасла его от тюрьмы.

Старенький пульт барахлил, пришлось его потрясти. Наконец экран зажегся. Борис поискал французский канал. И подскочил с дивана.

– Члены банды «Розовая пантера» арестованы прямо на вилле Роз. Полиция подозревает, что они помогали фальшивой фокуснице похитить драгоценности у светских львиц, среди которых была жена вице-мэра Паолин Делаше. Возможно, эти же русские имеют отношение и к кражам уникальных украшений Марии-Антуанетты с экспозиции на вилле Ротшильда, а также к другим преступлениям, совершенным в последние дни на Лазурном побережье. Кроме того, как стало известно из наших источников, задержанная Елена Баринова может быть причастна к отравлению мужчины, доставленного в критическом состоянии в больницу города Ницца. Комиссар полиции Бернар Пети от комментариев отказался…

На экране возникли кадры, как девушка в наручниках бредет по дорожке в сопровождении охраны. Потом крупно – ее потерянное лицо, распахнутые от ужаса серые глаза. И самодовольный комиссар Пети, с усмешкой качающий головой.

– Какого черта? – вскричал Борис. Лихорадочно понажимал другие каналы: в начале часа почти все показывали новости. Они были одни и те же. Дерзкое ограбление на вечеринке. Кадры с сероглазой девчонкой в наручниках и загадочно улыбающимся комиссаром: без комментариев!

Борис заметался по комнате.

Никогда еще после его краж полиция не задерживала невиновных. И никогда еще задержание так не ударяло его в сердце.

Что делать?

Борис схватил телефон. У них было правило: не звонить друг другу после дела. Может быть, напарника вычислили. Нельзя оставлять полиции ни одной ниточки. Но сейчас…

«Потек кран. Надо решить, нужен ли в ванной ремонт», – написал он смс.

Ему не ответили.

* * *

– У меня есть право на звонок! – неистовствовала Машка, колотя в закрытую дверь камеры. – Вы не смеете меня здесь держать! Я журналист! Где ваш чертов следователь? Отведите меня к нему!

Очевидно, что-то из ее слов подействовало. Через несколько минут дверь открылась. Рослый полицейский скомандовал: «Выходите!» и повел Машку в кабинет Бернара.

Тот сидел за столом и смотрел весело.

– Что-то хотите мне сообщить?

– Да. Первое – мы с Леной ни в чем не виноваты. Второе – я известный журналист, и мой несправедливый арест может привести к международному скандалу и неприятностям для вас. Третье. Мне положен один звонок, и я хочу его сделать немедленно.

Бернар выслушал ее заявление с вежливой улыбкой.

– Ну зачем так горячиться. Все будет. А скажите…

– Нет! Ничего не скажу, пока не вызову адвоката! Верните мне телефон и сумку! Я должна взять там визитку!

Через несколько минут Машка уже набрала номер и нежно заворковала:

– Влад? Извините, что так поздно. Это вчерашняя Маша с яхты. Помните, вы сказали, что можете исполнить мое желание? Вот, оно появилось.

В трубке помолчали.

– А! Ты та странная девица! И какое желание я должен исполнить на ночь глядя? – наконец игриво хохотнул он.

– Вытащить меня и Лену из тюрьмы.

Воцарилось молчание.

– Алло, алло! Не отключайтесь! – заорала Машка. – Нас арестовали, мне не к кому больше обратиться, а вы можете все!

– За что арестовали? – наконец спросил Влад.

– За убийство и кражу драгоценностей. Совсем сдурели!

– Подожди… Это вы, что ли, те русские мошенницы, которых сейчас по телевизору показывают?

– Нас показывают? Вот сволочи! Да, наверное, это мы!

– Не узнал. Боюсь, ничем не могу помочь.

И телефон отключился.

– Дерьмо! – выругалась Машка. И тут же ласково улыбнулась Бернару: – Извините, могу я позвонить с вашего? У меня зарядка села.

Тот помедлил и протянул ей свой телефон.

Машка быстро набрала номер с визитки. И, как только ответили, затараторила:

– Пожалуйста, не отключайтесь! Я действительно известный журналист, можете погуглить Марию Смирнову. Кто-то охотится за мной и Леной. Ей подбросили в сумочку португальское зеркальце. И уже два раза пытались эту сумку похитить!

– Что подбросили? – сонно переспросил Влад. Машке показалось, что он то ли выпил, то ли покурил.

– Зеркальце. Из Португалии.

– Какой-то бред.

– Вот и я говорю. Вам же было скучно? Развлечетесь.

– Я уже достаточно развлекся, – бесстрастно сказал он.

– Вы же настоящий мужчина? А настоящий мужчина должен держать слово. Вытащите нас отсюда! Ну хоть адвоката пришлите. У нас таких денег нет.

– Подумаю, – сказал Влад. И отключил телефон.

Машка выдохнула. Она сделала все, что могла. И визгливым голосом заорала:

– Где Лена? Почему вы держите ее в наручниках?

Нетеатральный разъезд

– О чем ты хотела меня попросить? На пляже? – спросил Поль у Лизы, когда вез ее домой после печально закончившейся вечеринки.

Та отмахнулась:

– Все, проехали!

Будто в том, что случилось, был виноват лично Поль.

– Странная история, – нахмурился он. – С Длинным. Получается, он действительно хотел сказать что-то важное.

И вопросительно уставился на Лизу. Не скажет ли чего.

Лиза не сказала. Она думала. И Поль ей только мешал.

Все пошло не так, как она планировала. Длинный спутал все расчеты. И Марк. Такое впечатление, он ее выслеживает. Что-то подозревает.

Надо же было наткнуться на него, когда она, кое-как отвязавшись от Поля, разговаривала с Владом. О чем говорили, Марк, конечно, не слышал. Но когда потом у Ирусика садились за стол, наклонился и как бы между прочим пробросил:

– Видел, как ты болтала с Владом. Когда это вы познакомились? А что, если Поль сорвется, дядя тоже неплохой вариант.

Лиза ответила:

– Не все выбирают знакомых по принципу дойных коров. Не суди по себе. В компашке знали, что у Марка туго с деньгами и все их совместные развлечения спонсирует Поль.

Но сама напряглась. Никто не должен быть видеть ее с Владом. Особенно этот говнюк.

Лиза оттолкнула Поля, который, притормозив у дома, вдруг решил ее поцеловать. Фыркнула:

– Ты что? У тебя друга чуть не убили!

И подумала:

«Дурачок. По большому счету он больше не нужен».

Придется менять весь план.

Застольное раздумье

Ирусик оглядела длинный стол: разорен был лишь их небольшой угол. Остальная изысканно-люксовая еда осталась нетронутой.

– Можно, я возьму немного с собой? Отпустила кухарку на три дня… – подошла к ней перед отъездом Гусыня. Вот экономная баба! Так и норовит выдрать что-нибудь на халяву. Или правду говорят, что муж ничего ей не оставил, кроме долгов?

Официанты жадно тянули шеи, выжидая, когда организаторша уйдет и можно будет начать разграбление.

Но Ирусик не спешила. Ей надо было все обдумать. А хорошо думалось ей за едой. Еще с голодных времен осталась привычка: процесс поглощения пищи вызывал выброс гормонов радости, они стимулировали ликующий мозг. Лучшие бизнес-идеи рождались у Ирусика за ужином.

Она оглядела по-царски обставленную гостиную – старинные портреты на обитых винным шелком стенах, настоящие, мерцающие теплым золотом свечи в хрустальных люстрах, беломраморные богини Афродита и Венера, доставленные сюда чуть ли не с раскопок под Римом.

Могла ли она мечтать, что купит такую роскошь? На день. Но если бы захотела – то и навсегда.

А ведь как ужасно все начиналось!

…Они переехали во Францию с перепугу. Куницын – она звала мужа по фамилии – занимался торговлей вином: поставлял его в супермаркеты Москвы и Питера. А элитные бутылки – богатым снобам, строящим из себя коллекционеров. Конечно, везде жульничал. Простое вино разводил из порошка или покупал самое дешевое по два-три евро, а потом китайцы в подвале переклеивали на них этикетки. Для дорогого покупал на блошиных рынках Европы старинные пустые бутылки. Наливал туда сегодняшнего «состаренного» добавками вина, подгонял сделанную специалистом пробку. Выдавал за раритет. На этом и погорел.

Нарвался на знатока. Тот две бутылки купил – каждую по 200 тысяч евро. А на третьей как заорал:

– Не было в 1921 году в этом регионе Франции никаких магнумов! Не выпускали такие большие бутыли! Ты кого, козел, решил…?

И понеслось. Крыша у Куницына, конечно, была. Но у покупателя, который работал «за зубцами», то есть где-то там в Кремле, оказалась покруче. Очень ему было обидно, что развели, как обычного лоха.

Еле ноги унесли. Деньги, что были в России, вытащить не удалось. Но кое-что хранилось у мужа на зарубежных счетах. Ирусик доступа к ним не имела. Она вообще ничего не имела. Только хорошие мозги и дурацкую влюбленность в Куницына, с которым познакомилась, когда оформляла ему в банке сделку по продаже недвижимости. Дала ему несколько полезных советов. Он пригласил в ресторан. И завертелось. Она все не могла поверить, что этот опасный, похожий на хищного гепарда невысокий мужчина выбрал ее. Он хмыкал: может, мне нравится владеть целой гренадершей!

С работы пришлось уйти. Сидела на хозяйстве, обеспечивала мужу комфортное существование. Иногда Куницын спрашивал ее совета. По бизнесу – стоит ли принимать условия сделки или поторговаться. По партнерам – можно ли доверять, что за человек. У Ирусика был глаз-алмаз. Но, выслушав совет, рявкал: «Ладно, заткнись, не засирай мне мозг! Тоже мне, бизнес-вумен из Железнодорожного!»

В этом депрессивном поселке Ирусик родилась.

Хотя делал, как сказано.

Во Франции Куницын надеялся свой бизнес продолжить. Но не вышло. Партнер из Канн, который поставлял ему фальшивые раритетные бутылки, сделал вид, что они не знакомы. Все лохи на Лазурке уже разобраны. Здесь хватало своих мошенников. Куницын без клиентов был ему не нужен.

Решили осмотреться. Ирусик сняла небольшую квартирку в Ницце и стала искать что-то поприличнее для постоянного житья.

Муж осматривал в основном моделек, что, как мошка, вились вокруг мужчин с деньгами. От их обилия и разнообразия у него поехала крыша. Куницын решил все поменять. Начал с жены. Просто однажды, пока она бегала на просмотры квартир, забрал вещи и переехал вместе с грудастой стриптизершей в шикарный отель на Английской набережной.

Ирусик осталась одна в съемной квартире, за которую надо было платить через три дня. Без денег. И без надежды их отсудить: как раз перед отъездом они вроде бы фиктивно развелись. Муж говорил, для того, чтобы оформить часть недвижки на нее. А получилось – забрать все.

Обнаружив отсутствие мужа и средств к существованию, Ирусик прорыдала всю ночь. Заснула под утро, проспала, как убитая, до вечера. Встала, умылась и пошла в итальянский ресторан. Он дешевле. Заказала тазик спагетти.

На следующий день в ее съемной квартире уже жила семейная пара, которой она умудрилась ее сдать. Сама Ирусик переехала в страшную комнатку на самой окраине города. Это был ее первый шаг как риелтора.

Полгода ей буквально нечего было жрать. Ходила на все вечеринки, куда можно было пролезть. Наедалась впрок. Уносила нарезку в сумочке.

Через год она уже основала свое агентство. Еще через два – сдавала и продавала дорогие виллы миллионерам из стран бывшего соцлагеря. Их притягивала ее мощная энергия, которая закручивала, как торнадо, и несла к жизненному успеху.

Бывший муж к тому времени свое состояние профукал. Это копится капитал долго, а тратится легко. Особенно когда кругом одни соблазны, главным из которых оказалась рулетка. Стриптизерша сбежала, как только кончились деньги. Куницын иногда приволакивался к Ирусику и клянчил взаймы. Она сначала давала. Потом узнала, что ее денежки он тратит на две вещи: вино и казино. И давать перестала. Ее водитель два раза в месяц приезжал к Куницыну в съемную квартиру – оплачивала ее тоже Ирусик. Загружал холодильник жратвой.

Все-таки она была доброй женщиной.

Но сама решила больше душевный ресурс на мужчин не тратить. Врет поговорка, что старая любовь не ржавеет. От предательства любая заржавеет. Что остается? Секс. Товарно-денежные отношения– самые надежные. Выбрать можно лучшее. Она и выбрала самого дорогого на побережье жиголо. Настолько дорогого, что и не подумаешь, будто он зарабатывает этим ремеслом.

Но у нее никогда не хватило бы на него денег, как и на шикарную виллу в Кап Ферра, если бы не та судьбоносная встреча.

Влада Николаевича, негласного короля здешних мест, она увидела на одной из светских вечеринок. Подобраться к нему – заветная мечта любого русского бизнесмена на побережье. Влад – это открытые ворота возможностей. Но распахивает он их только перед теми, кто полезен ему самому.

Ирусику повезло. Она увидела, как на вечеринке вокруг олигарха вьется Жак – тот самый бывший партнер Куницына по мошенничеству с вином.

И когда он наконец отошел, решительно направилась к столику Дюбуа. Тот встретил ее холодным взглядом.

– Извините, мы с вами не знакомы, – не оробела Ирусик. – Но я хочу вас предостеречь. Человек, который только что предлагал вам купить дорогое раритетное вино, – мошенник.

– Да? – по-прежнему холодно поинтересовался Влад Николаевич. – Почему вы в этом уверены?

– Он занимался этим бизнесом с моим бывшим мужем. Они продавали новое вино в старых бутылках богатым российским бизнесменам. И погорели.

– Чему же я обязан такой вашей заботой? – все еще не оттаял олигарх. Он привык, что конкуренты бесконечно топят друг друга. Но и к попыткам надувательства тоже привык.

– Хочу этому Жаку насолить. Повел себя, как подлец. Какую легенду он вам задвигал? Про винный подвал в старом замке, в который наследники не заглядывали более двухсот лет, так как еще при Наполеоне владельцы, опасаясь грабежей, заложили дверь кирпичом? Про 95-летнюю старушку, чья прабабушка завела традицию: покупать на свадьбу каждой девушки в семье бутылку дорогого шампанского и хранить ее, не распечатывая? Или про то, как аквалангисты нашли в Балтийском море остов затонувшего корабля, а на нем – 30 бутылок «Клико» 1782 года?

– Про подвал, – усмехнулся Дюбуа.

– О! Это моя любимая история. Я сама ее придумала. И даже, заплатив как за рекламу, разместила сообщения на разных интернет-ресурсах. Хотите назову ссылки, которые он вам дал?

– Не надо. Садитесь. Вижу, вы женщина умная. Рисковая. Чем вы вообще занимаетесь?

Так началось их сотрудничество.

А сегодня оно могло закончиться. Слишком много косяков. Слишком много полиции. Влад Николаевич не прощает ошибок.

Ирусик оглядела стол и плюхнула себе на тарелку заливное из осетра с кляксами из черной икры. Значит, надо срочно что-то придумать…