Текст книги "Нежная ночь Ривьеры"

Погоня

Пропуска в порт Набережной миллионеров у Бориса не было. И лодки здесь нет. Когда он увидел, что девчонок сажают в скоростной катер, причем адвокат остается на берегу, понял, что дело плохо.

Но куда их повезут?

Он подождал, пока адвокат на своей машине выедет из порта. Стартанул и легонько врезался ему в бок. «Рено» крякнуло, «Ауди» адвоката отскочила с вмятиной.

Борис из машины не вышел, открыл стекло окна и отвернулся. Адвокат сам к нему бросился, начал кричать и, не видя реакции, засунул голову внутрь. Тут Борис резко повернулся, втянул его за волосы лицом вниз и включил стеклоподъемник. Адвокат задергался, засучил ногами, стал задыхаться, но самого Бориса так и не увидел – только брюки. Когда адвокат уже засипел, стекло остановилось.

– Я комиссар полиции. Куда повезли девушек? – спросил Борис голосом Бернара Пети, продолжая держать адвоката за хохолок на затылке.

– Комиссар? Что вы делаете? – прохрипел адвокат.

– Быстро! Куда повезли девушек?

– Я… Я не знаю.

Борис на секунду снова включил стеклоподъемник, и адвокат заклекотал, забился:

– Ох. Пу-устите!

Борис ослабил давление и с характерной усмешкой комиссара хмыкнул:

– Мерзкий адвокатишка! Ну?

– К Владу… гхе-кхе… Дюбуа-а-а. Да пустите же!

– Куда?

– На яхту «Аполло»… Так я… услышал… Мне больно!!!

Борис открыл стекло, оттолкнул адвоката и газанул. Тот отлетел в сторону, сел на асфальт, хватая ртом воздух. Но вдруг с проворством ящерки вытащил из кармана телефон и защелкал камерой вслед уезжающему «Рено». Проверил снимок. Номера машины были видны отлично. Полиция дорого заплатит за действия своего комиссара!

* * *

Угнаться за скоростным катером даже на быстроходной лодке нереально.

Но вот найти в море большую яхту, скользящую на тихом ходу вдоль побережья, задача вполне по силам.

Борис домчался до причала в соседнем порту. Там у них на всякий случай стоял катерок – на вид такой же, как у полицейских, только без надписи на борту. И с усиленным мотором. Пантеры заранее готовили самые разные пути отхода и не жалели денег. Профессионалы – их главная ценность. Использовать катер можно было только в крайнем случае. Борис решил, что сейчас – крайний.

Он бросил «Рено» у дороги недалеко от порта. Добежал до лодки. Заскочил, включил мощный мотор. И через полчаса их догнал.

Конечно, был шанс, что девчонки просто поговорят с Дюбуа и их отпустят. Но особо надеяться на это не стоило. Судя по всему, игра шла крупная. Девчонки в ней – песчинки.

Пока Борис решил понаблюдать. Катер, на котором привезли пленниц, дрейфовал рядом с яхтой. Но тут на палубу яхты вышел матрос, перекинул на катер трап, на него сошел мужчина в тенниске и белых шортах. Скорее всего, сам Влад Дюбуа. Больше никто не спустился, и катер, разрезая море, с веселым рычаньем понесся в сторону Ниццы. Яхта тоже прибавила ход. Только бы они не расправились с девчонками прямо сейчас!

Борис уже хотел начать атаку. Но потом ему пришла в голову еще одна мысль. Он быстро защелкал клавишами телефона, взламывая какие-то сайты. Катер с владельцем яхты уже превратился в почти невидимую точку, когда он наконец нашел, что искал. Набрал номер.

– Влад Дюбуа? Это комиссар Бернар Пети, – сказал он голосом, растиражированным всеми телеканалами побережья. – Я знаю, что вы доставили Смирнову и Баринову на свою яхту «Аполло». Так вот, стали известны новые подробности дела. Мне нужно еще раз их допросить.

– Ничего не знаю ни про каких Смирнову и Баринову! – стальным голосом отчеканил Дюбуа.

– Знаете. Наш сотрудник негласно их сопровождает. Сейчас он недалеко от вашей яхты.

– На каких основаниях вы за мной следите? – вскипел Дюбуа.

– Не за вами. Вы же не думали, что я просто так отпущу подозреваемых в убийстве и краже драгоценностей? Обычная практика – отпустить, чтобы выследить. Сейчас план поменялся. Зачем вы вообще устроили им эту яхтенную прогулку?

Дюбуа немного помедлил. И вдруг начал оправдываться:

– Сдуру. Пожалел. Я этих девиц не знаю. Они на вечеринке выпросили у меня визитку, потом позвонили из полиции, жаловались, что их несправедливо арестовали, просили дать адвоката. Я дал. Они снова позвонили, предложили встретиться, обещали рассказать необыкновенную историю. Да, я любопытный. А эти идиотки попытались втюхать мне под видом реликвии какую-то безделушку. Я уехал, велел высадить их в Ницце. Но вы же сказали адвокату – прямых улик против них нет?

– Нет. Я пока хочу допросить их как свидетелей. Позвоните на яхту, пусть передадут девиц моему человеку, он сейчас подойдет к борту. Если захотите – через пару часов я могу их вам вернуть.

– Нет уж, с меня довольно! Эти бывшие соотечественники – вечная головная боль. Сейчас скажу своим. Забирайте. Но у вас возмутительная манера вести дела!

Борис выдохнул. Залез в нутро катера. Достал оттуда синюю мигалку. Поставил на рубку, включил сирену. И понесся к яхте. Рулевой как раз держал у уха мобильник.

Но тут произошло странное.

Дурацкий план

– Так это он! – Глаза Машки засверкали. – Влад! Все сходится. Он – Розовая пантера! Глава банды! Отсюда деньги. И связи. Писали же про них, что это люди из высшего общества. Он организовал все кражи. А потом что-то пошло не так. Вот только откуда взялось это дурацкое зеркальце? И что там за история?

К этому моменту мы уже поколотили в дверь каюты, Машка поорала: «Выпустите нас, я известный журналист!» Я попробовала открыть иллюминатор – он не открылся, но мы все равно не смогли бы пролезть в узкий прямоугольник.

И теперь перед смертью занимали себя беседой.

– Допустим. Но кто тогда исполнитель? Ну, кроме моего вора, – сказала я. И сама удивилась такому обороту речи. – У них же должен быть сообщник из компашки Поля.

– Дурочка! Это сам Поль и есть! – воодушевилась Машка. – Он – племянник главного мафиози. А кругом пишут, что в Пантере действуют исключительно родственники. Он присутствовал при всех кражах. Помнишь, в ресторане поднял с пола сумочку Гусыни. Наверное, чтобы подбросить ключи, которые до этого спер. И он знал, что мы поедем с Катей в деревушку к Шагалу.

– Думаешь, и Длинного он отравил?! Но зачем?

– Затем, что тот его разоблачил. Начал шантажировать и болтать по пьяни. Я такой тип знаю: как напьются, все подряд несут. То, что в трезвом виде клещами не вытащишь. Наверное, Поль тоже об этом знал. Он и увел всех, как Длинный начал болтать, помнишь?

– Поль же тебе нравится? – подколола я подругу.

– Тебе твой Розовый пантер тоже нравится. И что? Он же от этого не перестает быть вором. Хотя, конечно, на убийцу Поль точно не похож. Ладно, хватит о мужиках. Давай думать, как будем выбираться.

Как по мне, думать тут было нечего. Мы – в закрытой каюте. Яхта – в море. Куда денешься? Но я давно заметила: Машку безвыходные ситуации только бодрят.

– Что на судне самое страшное? – спросила она. И сама себе ответила: – Пожар.

И полезла в сумочку. Достала зажигалку, которую таскала с собой еще с тех времен, когда курила. Огляделась:

– Бумаги никакой нет?

Я покопалась в сумке и вынула карту побережья, которую нам дали в отеле.

– Отлично! – воодушевилась Машка. – Теперь надо найти, чем ты его тюкнешь.

– Я?! Кого?!

– Матроса. Устроим тут задымление, он к нам войдет, ты дашь ему чем-нибудь – о! Вот этой пепельницей! – Машка схватила со стола массивную бронзовую дуру, изображающую обезьяну. – По башке. И мы выскочим наружу.

– Прекрасный план! – сказала я. – А там я перебью этой пепельницей остальную команду, встану за руль и приведу яхту прямо в порт, отстреливаясь окурками от преследователей. С ума сошла?

– Лучше ждать, пока нас здесь прикончат?

– Зачем им нас приканчивать?

– Затем, что мы поняли, кто такой Влад. Он знает, что я не дура и догадаюсь.

– Ну, план у тебя, если честно, дурацкий.

– Ты не дослушала. Если удастся вырубить этого матроса, у него наверняка в кармане есть телефон. Позвоним в полицию. Скажем, что нас похитили.

– Маша, а почему вырубать матроса пепельницей должна именно я?

Подруга посмотрела на меня с изумлением:

– Так ты же врач!

– Логично.

– В смысле, знаешь, куда надо бить.

– Ма-ша! Никого бить по голове я не буду.

– Ладно. – Машка вздохнула. – Тогда делаем так…

Она снова огляделась. На полке из красного дерева лежал ящичек с сигарами. Машка достала целую горсть, раскрошила. Подожгла плотную бумагу карты, поднесла ее к двери и завопила истошным голосом:

– Пожар! Горим!

Я закашлялась – дым от цветной краски повалил густой и едкий. Через пару минут дышать в закрытой каюте стало нечем. Но к нам никто не прибежал.

– По-моему, мы выполнили работу за них, – прохныкала я. – Кричи громче, не то задохнемся!

И затарабанила ногами по двери.

Наконец ключ в замке щелкнул.

Машка встала за дверь с зажатым в кулаке табаком от сигар. Его она собиралась бросить в лицо матросу, чтобы лишить зрения. Так показывали в каком-то идиотском боевике. Потом мы должны выскочить на палубу. И сигануть в море. Плаваем мы отлично, по заливу гоняет множество лодок, кто-нибудь нас подберет.

План дикий. Но я тоже понимала: лучше прыгнуть за борт самой, чем ждать, пока тебя выкинут с камнем на шее.

Крабистый матрос распахнул дверь. И закашлялся от дыма. Машка швырнула ему в лицо горсть табака. Но матрос не ослеп, а только заморгал от удивления. Тогда Машка просто со всей силы толкнула его в пузо со словами: «Пусти, козел!» и рванула вверх по трапу. Матрос, протирая глаза, ринулся за ней, я – за обоими.

…Когда Борис причалил к яхте, он увидел, как одна из девчонок выскакивает из кают-копании, за ней несется темнокожий амбал, утирающий на ходу слезы, а следом подпрыгивает Лена и что-то кричит.

– Всем стоять! Полиция! – гаркнул Борис, нахлобучив поглубже на глаза фуражку. Безумная беготня на яхте остановилась.

Рулевой, который в изумлении смотрел на эту картину, что-то сказал амбалу. Тот пожал плечами.

– Вы должны передать мне подозреваемых, – прокричал Борис, швартуясь. А сам прикидывал, что делать, если рулевой попросит предъявить жетон. Тот не попросил. Молча спустил трап.

– Наши телефоны! – скомандовала крабистому матросу Машка, и он безропотно их принес.

– Как вы нас нашли? – пробурчала подруга, прыгая с трапа.

– Меня послал комиссар Бернар Пети. – Полицейский отвернулся, пряча лицо.

– Вовремя! Лена, чего ты застряла!

Я шагнула на лесенку. Тут по морю прошла волна от промчавшейся мимо моторки, трап зашатался, я вцепилась в протянутую полицейским руку, с размаха упала ему на грудь, подняла лицо.

И чуть на самом деле не вывалилась за борт.

На меня уставились смеющиеся янтарные глаза фальшивого полицейского.

Это ошибка!

Бернар Пети в третий раз перечитывал результаты экспертизы. Что-то в ней цепляло, но он никак не мог это уловить. В шприце обнаружен героин. В крови потерпевшего – он так и не пришел в сознание – алкоголь, героин и еще один наркотик – нейролептик. Убийственная смесь. Как он вообще еще жив! На шприце – два вида отпечатков. Самого потерпевшего. И подозреваемой Бариновой. Которая теперь не подозреваемая. Чертов адвокат! Но он прав: нельзя посадить дамочек только за то, что они все время оказываются на месте преступлений.

Что же в отчете не так? А! Вот. Не слишком ли мало отпечатков пальцев потерпевшего? Большой и средний. Разве можно так держать шприц? Попасть в вену? Или кто-то стер свои пальчики и закатал его?

Бернар Пети для наглядности взял со стола карандаш, будто это шприц, занес над рукой…

В этот момент дверь кабинета распахнулась и на пороге застыл начальник: высокий, худой, словно высушенный изнутри вынужденной диетой. Его и без того выпуклые глаза полезли на лоб.

– Что это такое? Вы с ума сошли? – заорал он.

– Я проверяю… – начал Пети. Но начальник закричал еще громче:

– Мне плевать, что вы там проверяете! Как вы посмели это сделать?!

– Что именно? – Бернар после так и не раскрытой кражи на вечеринке ожидал гнева руководства, но не такой силы.

– Вы еще спрашиваете?! Новости посмотрите!

Начальник вышел, громко хлопнув дверью.

Через минуту Пети с изумлением слушал рассказ известного на побережье адвоката Кристофа Фурнье местному репортеру о том, как он, Бернар Пети, протаранил его машину, затем напал, прижал ему голову оконным стеклом, выпытывая сведения о его клиенте.

«И обозвал меня мерзким адвокатишкой! – зловредно добавил Фурнье. А на экране появились кадры с уезжающим с места происшествия «Рено». На нем были номера машины комиссара.

– Но этого не может быть! – вскричал Бернар. На его столе зазвонил телефон.

– Ну? Насладились? – спросил начальник.

– Я этого не делал. Это фейк! – вскипел Пети.

Тот сухо сказал:

– Фурнье уже написал на вас заявление. Лежит на моем столе. Он утверждает, что отлично узнал ваш голос. Приложил фотографию вашей машины. И еще. Звонил Влад Дюбуа. Что за представление вы там устроили? Зачем организовали за ним слежку? Велели передать вашему человеку этих русских подозреваемых? Если они вам так нужны, почему выпустили? Что за игры вы ведете?

– Но я не звонил Владу Дюбуа!

– Считаете меня идиотом? Дюбуа – известный, уважаемый в городе человек. Незачем было на виду у всех преследовать его яхту. Я жду объяснительную. Вы отстранены от расследования до выяснения обстоятельств.

Бернар Пети тупо смотрел на умолкнувший телефон. Он был в полном замешательстве.

Спаситель или погубитель?

– Вы хоть соображаете, что натворили? – Машка буравила Бориса – так он представился – рентгеновским взглядом.

– Я вас спас, – ответил он, не отвлекаясь от руля. Судя по количеству яхт, в море был час пик.

– Вот именно! И кто теперь поверит, что мы не из вашей банды?

Только тут до меня дошел весь ужас нашего положения.

Катер, с которого наш избавитель благоразумно убрал полицейскую мигалку, несся по заливу, за бортом весело пенилась голубая вода. Но был ли это путь к свободе? Оказаться спасенными вором из «Розовой пантеры» – все равно что подписать себе приговор.

– Почему вы вообще решили нас спасать? – Машка фыркала, как злая кошка.

– Не привык, чтобы за меня сидели в тюрьме хорошенькие женщины.

Я приосанилась. Но Борис на меня даже не взглянул. Пялился вперед, как дурак. И лицо у него при этом было такое… Никакое. Будто из него вылетела душа, осталась лишь оболочка. Он текучий, как вода, этот Борис. Неуловимый. Может, именно это меня и завораживало?

– То есть вы признаетесь в попытке убийства Длинного? – упорно гнула свое Машка.

Борис усмехнулся. По его лицу пробежала рябь, плечи расправились, голова по-птичьи вскинулась, и он горько сказал голосом Смоктуновского:

– Как все кругом меня изобличает!

И тут же «перезагрузился»:

– Это Гамлет. Лично я понятия не имею, кто такой Длинный. И вообще убийства – не мое.

– Специализируетесь на краже женских сумочек?

– На чем я специализируюсь, девушки, вам лучше не знать. Чего этот индюк от вас хотел?

– Зеркало Португалии.

– Что? – Борис искоса глянул на Машку.

– Господи, вот опять! Все реагируют на эти слова. А когда я показываю зеркальце, которое Лене подкинули на яхте, недовольны.

Машка достала из сумки злополучную находку:

– Может, хоть вы нас просветите, что это такое?

Борис, не отрываясь от руля, поглядел на зеркальце с уже знакомым нам равнодушием:

– Какой-то старый хлам.

– Секундочку! Но разве не из-за него вы стащили у Лены сумку? Ведь не сломанная пудреница вас привлекла?

«Зря она вспомнила про пудреницу», – с обидой подумала я.

А Машка продолжила:

– И почему вы решили идти против своего босса? Ведь Влад Дюбуа и есть глава Розовой пантеры?

Борис наконец развернулся к Машке:

– Что? Влад Дюбуа?

– Вы не знаете, кто у вас главный?

Борис не знал. Давно хотел разгадать, кто стоит за всеми хитроумными планами. Ведь то, что изобретал он, было лишь тактикой. Стратегию – что, где, когда и кому брать – придумывал кто-то сверху. Но кто?

Конечно, можно было попытаться проследить цепочку. Но следить за своими не принято. Еще сочтут предателем.

Неужели этот самодовольный миллиардер и есть мозг их организации?

– С чего ты это взяла? – небрежно спросил Борис, ловко обходя несущуюся навстречу яхточку с загорающими топлесс девицами – я с удовольствием отметила, что он не повернул в их сторону головы.

– Думаешь, я поверю, что такой человек – просто исполнитель? Велел доставить нас к себе на яхту, лично допросил про зеркало – и все по чьему-то заданию? Нет, Влад сам раздает задания. Ты правда не знаешь, какое зеркало он ищет?

Борис пожал плечами.

– Подожди! А если погуглить… – Машка выхватила телефон. Что-то там понабирала, бурча под нос: – Зеркала из Португалии под заказ, мебель из Португалии, настенные португальские зеркала… нет, не то. А если добавить слово ценность…

И подняла ошеломленное лицо:

– Вот я дура! Как не догадалась посмотреть раньше!

Я заглянула через ее плечо. В поиске первой строкой выскочило:

«Алмаз «Зеркало Португалии». Украшения с историей».

Украшение с историей

«Алмаз «Зеркало Португалии» – один из тех таинственных исторических камней, которые появились ниоткуда и канули в никуда, не оставив следов…» – с завыванием зачитала Машка и обвела нас победным взглядом.

– Поняли? Выходит, кто-то все же след нашел!

И продолжила чтение:

«По одной из версий, камень был найден в индийской Голконде, его вес первоначально достигал 30 карат, меняясь после каждой огранки. Во время Реконкисты алмаз был захвачен португальцами, долгое время принадлежал королям, потом в 1580 году был подарен королеве Англии, потом оказался во Франции и до свержения Короля Людовика XVI им владели Бурбоны. Считается, что алмаз обладал магическими свойствами, но мог навлечь беду на своих владельцев».

Машка замолчала, что-то читая про себя. И наконец доложила, поглядывая в текст:

– Короче, похоже, революционеры сами его и сперли. Они, как только казнили Людовика и Марию-Антуанетту, собрали все королевские драгоценности и сложили на императорский мебельный склад Гард-Мебль. Поставили своих солдат его охранять. А только прикиньте! Однажды ночью идет охрана, вдруг видит: какие-то граждане выкидывают тюки из окон, а другие граждане их ловят. Что сделал патруль? Даже не свистнул, а побежал за подмогой! Пока бегали, воры, конечно, скрылись. И унесли драгоценностей на 26 миллионов ливров, в том числе, – счас зачитаю, – знаменитые бриллианты: Французский Голубой, Санси, Де Гиз, Регент и Зеркало Португалии. Считается, что кражу совершил известный вор Поль Мьет вместе с шайкой подельников, которые сидели в расположенной недалеко тюрьме, а по ночам прямо из нее выходили на грабежи. Но многие уверены, что заказчиком кражи стал Дантон, который как министр юстиции и ведал тогда тюрьмами. А часть драгоценностей пошла на подкуп командующего прусской армией герцога Брауншвейгского – господи, язык сломаешь об этого герцога! – который тогда осаждал Париж. Неожиданно для всех армия, которая должна была смести революционеров, вдруг загадочно отступила. Когда после смерти герцога нотариус описывал его имущество, то обнаружил часть драгоценностей, украденных в Гард-Мебль. Алмазы Французский Голубой, Санси и Де Гиз со временем всплыли в других частных коллекциях.

– А Зеркало Португалии? – спросила я.

– Тут пишут, что пропало бесследно. Но если кто-то его нашел, почему они решили, что алмаз – у нас? Перепутали хрен с редькой?

Машка посмотрела на зеркальце, которое до сих пор держала в руках. И схватила невозмутимого Бориса за рукав:

– Ну, скажи что-нибудь! Ты же тут грабитель!

Тот молчал. Смотрел вперед, на появившуюся впереди загогулину порта. Но, как мне показалось, думал о своем.

* * *

Пазл сошелся. А он-то гадал, почему такая таинственность. Вот, значит, какой камешек они ищут.

Зеркало Португалии. Интересно!

Что же получается? Кто-то напал на след знаменитого алмаза. Бригада, которой руководил Георг, его достала. А Георг добычу не отдал. Нехорошо поступил, не по правилам. Через что, очевидно, и безвременно утонул. Это тоже не по правилам. В последнее время все пошло вразнос. Куда спрятал алмаз, не сказал. И пока их группа для отвода полицейских глаз доставала в отеле колье Марии-Антуанетты, другая отправились искать камешек в сейфе у вдовы Георга. Причем во избежание соблазна им даже не сказали, что именно они ищут. Велели просто выгрести все из сейфа. Но кто-то помешал… Кто? И что за чепуха с этим подкинутым зеркальцем?

– Шутники у вас в банде есть? – перебила его размышления Машка.

Борис аж затряс головой. Ну конечно! Шутка! Георг большой любитель дурацких розыгрышей. Однажды купил дешевые пластиковые бусы у метро. И отдал бегунку вместо добычи – старинного ожерелья. Тот взял, уже собрался уходить.

– Дурак ты дурак! Нельзя делать то, в чем ни хрена не смыслишь! – засмеялся Георг. Но несколько ценных минут они на этом потеряли. Борис тогда здорово с ним поругался. Больше в паре не работал: профессионал не будет дурачиться в ущерб делу. Выходит, Георг примеривался, можно ли подсунуть бегунку подделку.

Наверное, когда понял, что за Зеркалом Португалии к нему могут прийти, тоже решил подшутить. Спрятал в сейф вместо камня дешевое зеркальце с надписью «Португалия». А получилось – пошутил посмертно.

– Может, это и правда был розыгрыш. – сказал Борис, но в дальнейшие объяснения пускаться не стал.

* * *

Все это время я тайком за ним наблюдала. И злилась. Удивительно, но он смотрел только на Машку. Меня будто не считывал из пространства. Если встречались взглядом – отводил глаза.

Сначала я обиделась. Как там говорила Офелия: порядочные девушки не ценят, когда им дарят, а потом изменят.

Но спустя какое-то время заметила, что он поглядывает на меня украдкой.

Неужели вор, которого разыскивает полиция всего мира, стесняется?

Я решила последовать примеру онегинской Татьяны и заговорить первой. Тем более что вопрос и правда был животрепещущий:

– Борис, а что будет с залогом в полмиллиона евро, который Влад за нас оставил в полиции? Вдруг он его заберет и нас посадят?

– Полмиллиона? – Борис все же уставился на меня золотистыми глазами. – Кто вам такую чушь сказал?

– Адвокат Влада!

– Эта ящерка? – Он скосил глаза, мотнул головой, и его лицо вдруг исчезло, оставив остренькую мордочку с глазками-буравчиками.

Мы захохотали – сходство было поразительное. А Борис усмехнулся:

– Простите, девочки, никто не заплатил бы за вас такую сумму. Я читал протокол. Там написано: освобождены за недостатком улик. Никакого залога.

– Вот мерзкий змей! А как заливал! – возмутилась Машка.

Но Борис уже ее не слушал. Он перехватил руль, и катер вошел в марину Ниццы, заставленную яхтами и катерами так плотно, что не видно воды. Лицо у него было сосредоточенное. Он явно прикидывал, что делать с нами дальше.

А я с тоской смотрела на женщин, которые развешивали на леерах мокрые купальники, весело пили что-то из стаканчиков вместе с мужчинами, совсем не похожими на яхтсменов, или просто прогуливались по причалу.

Все они отдыхали на Лазурке. А наш отдых здесь закончился, так и не начавшись.