Текст книги "Нежная ночь Ривьеры"

Куда делся Серж

– За что меня арестовали? Почему здесь держат? Я французский подданный! – Воронов старался говорить спокойно, но его голос срывался на фальцет.

Он сидел за столом, накрытым серой скатертью с плохо застиранными красноватыми пятнами – очевидно, от вина. Профессору хотелось так думать. Напротив него развалился в кресле плотный лысый человек с большими наглыми глазами и головой, похожей на каменное яйцо. Сразу видно, если он ею ударит – разобьется кто-то другой.

На человеке была невзрачная темная гимнастерка – ни погон, ни других опознавательных знаков, темные брюки и штиблеты поверх носков. Кто он такой, Воронов мог только гадать.

Позавчера утром в его гостиничный номер зашли двое мужчин в форме и с пистолетами. Попросили профессора проехать с ними.

Воронов даже не испугался. Его часто возили к высокопоставленным товарищам для консультаций, и каждый раз это было похоже на конвоирование преступника.

Но в этот раз его и правда арестовали. Ну как? Привезли в старый, с облупившейся штукатуркой дом с колоннами – Воронов понятия не имел, в какой части Москвы он находится, окна у авто были задернуты шторками. Завели в эту небольшую квартиру на третьем этаже. Охранники разместились в каморке. Воронову осталась спальня с неудобной кроватью, в которой ко всему еще и водились клопы. И грязноватая гостиная с выцветшими обоями с незабудками. На вопросы чекисты не отвечали, только передавали доставленные из столовой щи, кашу с котлетами и компот, одинаково омерзительные на вкус.

Два дня неведения и несвежая сорочка окончательно расстроили и без того расшатанные нервы профессора. Он измучился и не мог спать. И вот – этот неприятный визитер.

– Самуил Абрамович, да что вы говорите! – Посетитель, вальяжно развалившись в старом кресле, показывал, что отлично знает его биографию. Так Сержа на Западе не звал никто.

– Какой арест! Мы просто перевезли вас в более, ну, скажем, приватную обстановку. Вы ведь теперь в Советском Союзе человек не чужой! – Визитер усмехнулся так, что его жесткие короткие усы задвигались, как мохнатый паук.

– Меня привезли под охраной! Против моей воли! Это незаконно! Французское правительство…

– Ну тихо, тихо. – Яйцеголовый свернул улыбку, и Воронов чутьем попавшего в западню животного ощутил смертный холод, который шел от ставшего жестким белесого лица.

– Неужели вы думаете, после того, что мы сделали с царем, нас будет волновать, что думает французское правительство о задержании какого-то бывшего российского гражданина? Или даже об его исчезновении?

Воронов вздрогнул.

– Да не бойтесь. Мы не собираемся причинять вам вред. Наоборот. Я вот тут принес…

Человек пододвинул к себе портфель, порылся в нем и достал новенький журнал с веселым названием «Огонек».

– Вот, рассказ про ваши операции, – раскрыл он журнал на самой середине. – К вам же приходил корреспондент? Он напечатал хвалебный очерк. Видите, мы заботимся о вашей репутации!

– Моя репутация в этом не нуждается! – отчеканил Воронов.

– Как знать, – усмехнулся яйцеголовый. – Пока я просто предупреждаю – вам выгоднее с нами сотрудничать. Только с нами. Ни с кем другим.

Воронов сосчитал про себя до пяти и сказал максимально спокойно:

– Я – ученый. Делаю свою работу. И оперирую всех, кто может за это заплатить. По очереди. Да, безусловно, я делаю исключение для таких выдающихся людей, как …

– Тс-с, – прижал палец к губам его собеседник и нехорошо улыбнулся. – Не надо никаких имен.

– Да я и не знаю никаких имен! – вспылил профессор. – Я понимаю желание ваших высоких руководителей получить вечную молодость вне очереди. И иду навстречу. Но я не могу служить кому-то одному.

– А придется! – еще шире улыбнулся собеседник, обнажив крупные желтые зубы. – Вашими опытами заинтересовался… – Он показал пальцем вверх, будто имел в виду бога. – И это открывает перед вами большие перспективы. Сколько хотите обезьян. А если нужно – не только обезьян. Понимаете меня? Много операций. Мы не собираемся держать вас здесь силой. Езжайте, завершайте эксперимент, набивайте руку. Мы будем внимательно за вами следить. Но когда вы получите окончательный результат… Слышите? Окончательный. Вы будете работать только на одного человека. Или на нескольких.

Визитер опять хищно улыбнулся.

– А если я откажусь? – зачем-то спросил Воронов. – Я ведь и так помогаю. Приезжаю по вашим приглашениям. Оперирую вне графика. Кстати, как там Сергей, такой высокий, плотный мужчина? Я пересадил ему щитовидную железу, надеюсь, его проблемы ушли?

– Да. У него сейчас никаких проблем! – кивнул визитер.

– Как он себя чувствует? – воодушевился Воронов. Может, если удастся связаться с кем-то из своих именитых пациентов…

– Он расстрелян. Оказался врагом народа. Но давайте перейдем к делу. Видите ли, профессор. У вас нет выбора. С людьми, даже очень известными, может всякое случиться: автоавария – у вас же «Форд»? Неверное морское течение – я слышал, вы любите плавать по утрам? Да просто грабители залезут в спальню – она же у вас на втором этаже?

– Но ведь тогда и ваши люди останутся без помощи, – сощурился Воронов. Он знал себе цену.

– Да. Как и другие. Если не можешь получить преимущество, ты должен лишить его и противника. Понимаете, профессор, нам ведь даже необязательно вас убивать. Вы уникальный хирург, гордитесь своими руками, – визитер кивнул на очень длинные, тонкие, чем-то похожие на обезьяньи пальцы Воронова, нервно постукивающие по столу. – Один удар молотком… Да вот прямо сейчас.

Профессор невольно сжал кулаки.

– Шучу, шучу, – хохотнул визитер, но глаза остались жесткими, хищными.

Воронов понял: пора менять тактику. В конце концов, главное – выбраться отсюда.

– Не понимаю, зачем вы так на меня давите. Я люблю Россию, это моя родина. С радостью сюда приезжаю и, как уже не раз доказывал, готов сотрудничать.

– Вот именно. Сотрудничать. Вы будете нашим агентом. К вам ведь ломится вся элита Европы. Политики, министры… Ну и расскажете нам, о чем они там болтают, поспрашиваете о разном. Врачу люди доверяют самое дорогое. Особенно если он держит их за яйца!

Коротышка неожиданно по-бабьи тонко хохотнул, но, увидев, как Воронов от шутки скривился, грузно навалился на стол:

– И запомните – мы все время за вашей спиной…

– А кто? Кто из моих людей на вас работает? – глуповато спросил Воронов и поправился: – Должен же я знать, кому могу доверять.

– Доверять вы не можете никому. Важно, чтобы мы вам доверяли. Когда надо, наш человек сам к вам подойдет. И оставит инструкции. Сейчас вас отвезут к одному товарищу. Посмотрите, можно ли чем-то помочь. А вечером доставят прямо к поезду.

Воронов выдохнул. Господи, неужели вырвется?!

Это облегчение не осталось незамеченным для человека в гимнастерке.

– Еще минутку! – ухмыльнулся он и опять полез в портфель.

– Вот. Это для того, чтобы уберечь вас от ненужных соблазнов. – Визитер выложил на стол несколько размытых фотографий. Воронов надел лежащие рядом очки, наклонился – и в ужасе отпрянул.

– Видите. Мы знаем, как умерла ваша вторая жена. И если будете вести себя плохо, – об этом узнает весь мир. А вот это, – яйцеголовый достал листочки с напечатанным по-русски текстом, – вы мне сейчас подпишете. Подпишете, подпишете! – угрожающе придвинулся он, когда Воронов невольно убрал со стола руки. – Феликс даже кличку вам придумал: Фауст. Будете так в донесениях себя называть. Счастливого пути, Фауст!

…Когда профессор после осмотра пациента вернулся в гостиницу, хорошенькая дежурная в светлых кудряшках протянула ему пачку телеграмм-молний. Он прочитал их с каменным лицом. Скомкал. Поискал мусорное ведро, не нашел и засунул комок в карман. Потом направился в гостиничный кафе-бар, обслуживающий исключительно иностранцев.

– Мне рюмку водки. Хлеб. Севрюгу. И черную икру.

– Есть только селедка, – осклабился красномордый буфетчик.

Воронов секунду помедлил.

– Хорошо. Селедку. И графин водки.

Никогда еще он не был так раздавлен.

В сливках общества

(Лазурка, 2013 год)

…Это была не вилла, а настоящий розовый замок принцессы. С башенками, колоннами, огромными стрельчатыми окнами и раскинувшимся вокруг великолепным парком. Дом стоял на вершине холма, с террасы открывался прекрасный вид на море. А перед входом, почти как в Версале, сверкал на солнце прямоугольный пруд, обрамленный открыточной красоты клумбами.

Народ по аллеям гулял соответствующий. Дамы в бриллиантах и дорогущих платьях в стиле эпохи джаза, мужчины в легких костюмах стоимостью с хорошее авто. Катя тут же показала нам чиновников из мэрии, глав каких-то комитетов и концернов. Официанты во фраках сновали между гуляющими, как стая грачей.

Я опять почувствовала себя Золушкой, к которой не прилетела фея. Но скоро поняла – в таких вечеринках есть одно преимущество. Никому ни до кого нет дела.

– Где Ирусик? – строго спросила у Кати Машка. Подругой овладел расследовательский зуд, и она рвалась немедленно начать допрос подозреваемых. Но мы только издали увидели монументальную фигуру Ирусика, замотанную в гору кораллового шелка: она напоминала передвигающуюся древнегреческую колонну.

Сейчас хозяйке вечера было не до нас: она пылко прикладывалась к щекам прибывающих богатых и знаменитых. Заметив среди них знакомых, Катя бросила нам:

– Вы тут пока погуляйте! – и растворилась в сливках общества.

– Вон, смотри! Змея уже здесь! – кивнула Машка на скамейку у пруда. Там, небрежно забросив ногу на ногу, сидела Лиза, а возле нее суетились Поль, Длинный и еще два хлыща. Только Марк сидел поодаль на соседней скамье. Он-то нам и замахал: девчонки, мы тут!

Когда мы подошли, мужская компашка обсуждала вопрос, сколько выпьет Длинный халявного виски. Поль как раз тормознул официанта с целым подносом стаканов.

– Спорим, он не осилит и половины? – подзуживал Поль.

– Да ладно. Тут всего-то бутылка, ну полторы, – прикинул Марк. – Выпьет все!

Длинный, застенчиво улыбаясь, уже смаковал четвертый стакан. Официант нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

– Прекратите издеваться над человеком! – тут же встряла Машка, почетный борец за справедливость. И кивнула официанту: – Вы свободны!

Длинный успел цапнуть еще один стакан и проводил ретировавшийся поднос с тоской в помутневших глазах.

– Надо мной… ик! – никто не издевался, – пробормотал он.

– А я про тебя и не говорю. Бедный официант замучился тут стоять!

– Как вам Сен-Поль-де-Ванс? – сменил тему Поль.

– Карманники никакие. Сумку у Лены только со второго раза украли, – усмехнулась Машка. И обвела компанию быстрым взглядом.

– Что ж там было такого ценного? – изумился Поль.

– Думаю, зеркальце из Португалии. Только оно было не у нее, а у меня.

Если Машка и думала кого-то поразить, то ошиблась. Известие не произвело никакого впечатления. Лишь Длинный уставился на Машку бессмысленными глазами:

– К-к-как ты сказала? Зеркало… ик… Португалии? Б-большое?

И вдруг радостно замахал кому-то длинными нескладными руками:

– Влад Ник-колаевич! Сюда! Сюда! К нам! Пор-радуйте присутствием!

По аллее и вправду шагал олигарх с яхты. За ним следовали двое крепких парней, очевидно, телохранители.

Влад никак не отреагировал на крики пьяного Длинного. Сухо кивнул Полю, скользнул по компашке отстраненным взглядом и, даже не ответив на широкую Машкину улыбку, прошествовал мимо.

Будто и не изливал нам душу в баре.

– Надутый верблюд! – прошипела Машка ему вслед. Действительно, было что-то верблюжье в его вздернутом подбородке и маленькой вскинутой голове.

Длинный, удивив всех, залихватски свистнул ему вслед.

Есть такой тип людей: приниженно-лебезящих в трезвом виде и хамовато-навязчивых в пьяном.

– Все, кончай пить! – сказал ему Поль. – Пойдем к Алисе, она тут развернула свою галерею. Поможем девочке, изобразим покупателей. Лиза, да очнись! Куда ты смотришь?

* * *

Лиза смотрела на зеленоватую воду пруда. Но ничего перед собой не видела. Она не думала, что будет так больно. В первые минуты, как они сюда зашли, просто не могла вдохнуть, а потом лихорадочно с шумом начала заглатывать воздух, так что Поль с испугом спросил:

– Что с тобой?

Ничего.

Уже ничего.

До этого момента она все еще не решила, что будет делать. И будет ли. А сейчас, когда увидела… Нет уж. Она сделает все, как надо.

* * *

– Никуда не пойду! Напьюсь здесь! – вдруг заявил Длинный. И заорал пробегавшему мимо официанту: – Гарсон! Виски!

– Ты уже напился! – проворчал Поль.

Мы только что дошли до экспозиции из галереи Алисы, разместившейся в комнатке гостевого, похожего на крошечный замок домика. Стеклянные витражные двери были распахнуты и выходили на круговую террасу, где рядом с диванчиками стояли столы-зонтики с закуской.

Остатки компании уже были здесь. Гусыня нервно обводила окрестности шеей-перископом. Павел, еще больше похожий на червячка, брезгливо осматривал натюрморт из объедков. Сама Алиса с неизменной розовоухой собачкой на руках что-то втолковывала двум солидным мужикам перед ржавым человечком с дырявой головой, в руках у которого были два ведерка с натурально выполненным мусором. Впрочем, мужики сразу отвлеклись на брезгливо сморщившую носик Лизу, а потом и вовсе распрощались, пообещав заглянуть позже.

– Черт вас сюда принес! – заворчалаАлиса. – Лизка, как тебя увидели – так и улизнули.

– Ты просто перепутала и показала им вместо инсталляции мусорное ведро! – усмехнулась та.

Но разгореться перепалке не дал раздавшийся из динамиков приятный женский голос:

«Уважаемые леди и джентльмены! Просим вас пройти в сад! Там начинается представление!»

Катя, которая в очередной раз снимала Жопу мира, воздвигшуюся в центре экспозиции, заверещала:

– Идем скорее! Ирусик заказала цирк Дю Солей!

Поль с Марком подхватили Длинного под руки, попытались вести. Но он вдруг хитро прищурился, подогнул ноги, так что колени застучали по полу. И, как делают капризные дети, проехался на руках друзей.

– Черт с ним! Пусть сидит здесь! – разозлился Марк, сгрузив приятеля на плетеный диван в углу террасы.

Тот откинулся на спинку, обвел компанию мутным взглядом. И неожиданно криво ухмыльнулся:

– Думаете, Длинный дурак? Длинный пьяница? А Длинный кое-что знает. Кое-что кое про кого! Но тс-с-с! Длинный обещал, Длинный – мммогила. Это т-т-тайна!

И пьяно захохотал, так что смех перешел в кашель.

– Не дури! – сказал Поль. – Как напьешься, превращаешься в животное!

– Думаешь, я шучу?! Тебе скажу, как другу. Подойди!

Длинный поманил его пальцем, а когда Поль, бурча, подошел, что-то гадливо шепнул ему в ухо. Поль отстранился:

– Ну ты и придурок! – И скомандовал остальным: – Все, идем, он готов!

– Я не могу бросить галерею! Вдруг придут покупатели! – заныла Алиса, не спуская Зефирку с рук.

– Все покупатели будут вместе с нами таращиться на циркачей, – отмахнулся Поль. – Хочешь, вместо компенсации затащу к тебе как-нибудь Мари?

– Не смеши. Вряд ли твою бабусю заинтересуют мои концептуальные художники.

– Да уж, такой металлолом в дом Мари не поставишь! – хмыкнула Машка, кивнув на груду железяк.

– Вы были у нее дома? – вдруг вскинулась Алиса.

– Да, заезжали с Катей. А ты не была?

– Нет, меня такой чести не удостоили! – недовольно пробурчала галеристка и рявкнула потягивающему потихоньку коньяк Жирлускони: – Еще ты нажрись!

– Кто-то нажрался? – удивился с дивана Длинный. И замахал пробегающему мимо веранды официанту:

– Гарсон! Виски!

– Как в него столько влезает? – пожала плечами Машка. – Я бы уже лежала замертво.

– Алкоголики после определенной дозы не пьянеют, а переходят на автопилот. Пока не упадут замертво, – пояснила я.

– Я тоже хочу тут полежать! Ненавижу цирк! – неожиданно закапризничала Лиза.

Но Поль схватил ее за руку, и вся компашка двинулась к выходу.

А вот Машка притормозила, стала поправлять застежку на туфле. Когда же процессия скрылась за углом дома, ринулась к Длинному:

– Ну и про какую тайну ты говорил?

Он ухмыльнулся расползающимся ртом и приложил палец к губам.

– А! Значит, опять наврал! Ничего ты не знаешь! – пренебрежительно заметила Машка.

Длинный обиженно вытянул губы, на секунду посерьезнел. Потом потянулся к ее уху, что-то в него перегарно выдохнул. И, уронив голову под тяжестью носа, вдруг храпанул.

– Что он сказал? – спросила я гневно отскочившую Машку.

– Да козел. Послал меня. Ладно, еще не вечер. Пусть немного протрезвеет.

И мы поспешили вслед за гостями в сад.

Фокус с разоблачением

В саду изумрудные лужайки превратились в передвижной цирк.

На них стояли разноцветные шатры, украшенные гирляндами из диковинных живых цветов. И перед каждым шло представление.

На одном помосте три гимнастки в зеленых трико извивались так, будто принадлежали к отряду беспозвоночных и вообще не имели костей. Их непонятно как переплетенные руки-ноги были похожи на шевелящего щупальцами осьминога. Рядом приземистые канатоходцы тяжело бегали по натянутому между деревьев тросу с кучей народа на плечах, подхватывая все новых гимнастов, а потом эти высоченные пирамиды рассыпались прямо в воздухе под аханье публики.

Жонглеры одновременно крутили обручи на шее, талии, руках, ногах и при этом подбрасывали в воздух серебристые палицы и красные шары: их было так много, что они застилали небо.

Я поймала себя на том, что оглядываюсь с непонятным ожиданием. Да что себе врать! Вполне понятным. Почему-то мне казалось, что здесь я увижу его.

Но вора с золотистыми глазами нигде не было.

Компания Поля разбрелась. Я невольно стала следить за прошагавшим мимо нас Владом, которому телохранители прокладывали дорогу сквозь толпу. Сначала ему на ходу пыталась что-то втюхать подскочившая Ирусик, потом к нему устремилась Гусыня. Она верещала так громко, что я услышала обрывок фразы:

– Я хотела, чтобы вы купили…

Влад отмахнулся, но назойливые просители не отставали. Подскочил какой-то мужик, потом две девицы, а уже у самого конца дорожки из-за ящиков выскользнула Алиса и явно попыталась пригласить олигарха присмотреть что-то из ее коллекции арт-металлолома. Такова участь богачей: все пытаются тебя потрясти, как копилку, чтобы выколотить немного денег.

– Смотри! Он сейчас навернется! – вскричала Машка.

На сцене под бьющуюся рваную музыку вращался огромный круг с горящей надписью: «Колесо смерти». По нему сверху бежал парень с разрисованной под дьявола физиономией и без всякой страховки выделывал умопомрачительные сальто, переворачиваясь в воздухе над бешено вертящимся кругом. Смотреть на него было страшно.

– Уходим. Ужасов нам и так хватает! – скомандовала Машка, и мы свернули к шатру, возле которого раздавался смех.

Высокая рыжеволосая девица в зеленом переливающемся платье с короткими рукавами показывала фокусы. Сначала я подумала – ничего особенного. Она давала гостям подержать в руках покерную фишку. А потом вытаскивала эту фишку у них из карманов, из прически, из уха. Обычная ловкость рук. Но когда видишь фокус совсем близко и все равно не можешь уловить момент обмана, это завораживает.

Потом девица, показавшаяся мне смутно знакомой, промурлыкала по-французски с сильным акцентом:

– Я хочу шесть мужчин! Шесть самых смелых и отважных месье!

Но добровольцев ждать не стала, а сама за руки вытащила вперед шестерых солидных господ. Показала им колоду карт:

– Загадай каждый один карта! И думай ее! Представь! А я сниму карту с твоя голова!

Мужчины напряглись. Фокусница подошла к каждому. Приложила ладонь ко лбу. Вскричала:

– Оп-па! Они здесь!

И полезла в глубокое декольте своего зеленого платья. Достала одну карту, протянула ее первому толстенькому господину. Тот восхищенно развел руками. Второму, третьему. Когда шестой участник ей зааплодировал, фокусница кокетливо промурлыкала:

– Вы что-то потеряль? Не уходить! Я делаю вам подарок!

Метнулась к шатру. И вынесла из него на подносе шесть часов. Мужчины с изумлением уставились на свои руки.

Когда она успела снять часы, никто не заметил.

Публика захохотала.

Затем девица вывела на сцену шесть разряженных дам. Дала каждой в руку по карте.

– Закрой глаза! Сожми карта вот так! Чтобы я вырвать нет! Не двигайся!

Дамы старательно замерли.

– Открой глаза! – скомандовала девица. – Что видишь?

Дамы заверещали: все карты поменяли масть.

– Закрой глаза опять! Не подглядывай! Сожми карта сильно-сильно! – скомандовала девица.

Исход фокуса казался мне понятным, и я уже кивнула Машке:

– Пойдем!

Но странная девица с необыкновенным зеленым цветом глаз вдруг выцепила меня взглядом из толпы. Подмигнула. И исчезла в шатре.

Дамы, зажмурившись, все еще стояли с блаженными улыбками перед публикой, держа карты в вытянутых руках. Фокусница не возвращалась.

Дамы раскрыли глаза. Публика начала переговариваться.

– Эй, что тут происходит? – наконец строго спросил молодой холеный господин, чья жена была среди участниц шоу.

Никто ему не ответил.

Только тут дамы опомнились.

– Мое колье! – вскрикнула одна.

– Ожерелье! – схватилась за шею вторая.

– Браслет, у меня исчез браслет! – изумленно уставилась на свою руку третья.

Выяснилось, что каждая из шести участниц лишилась дорогого украшения.

Мужчина решительно направился к шатру. И выскочил оттуда с перекошенным лицом. Рыжей девицы там не было. Зато в углу, привалившись к столику, полулежал мужик в белом фраке.

– Это воровка! – закричал холеный господин. – Держите ее!

Но солидная публика не горела желанием бросаться в погоню.

Все возбужденно загалдели, а некоторые особо предусмотрительные поспешили ретироваться.

Мы с Машкой наблюдали за суетой, пытаясь понять, куда скрылась фокусница. Ведь кто-то должен был видеть, как она выскочила из шатра, понеслась по аллеям. Но никто не видел.

Вдруг за спиной я услышала знакомое покашливание. Резко обернулась.

Мимо меня проскользнул официант с подносом, уставленным пустыми бокалами и тарелкой, накрытой железной крышкой.

Я глянула ему в лицо и поймала мягкий отсвет янтарных глаз. Он улыбнулся мне легко, неуловимо, как чеширский кот. Отвернулся и тут же затерялся среди похожих на грачей коллег.

– Полиция! Полиция! – надрывались за спиной уже несколько мужских голосов.

* * *

Следователь Бернар Пети вытер платком лицо. Черт знает что! Одна кража за другой. И как назло – на великосветской вечеринке! Теперь все телеканалы будут склонять местную полицию. Вон уже галдят под дверью, приготовили микрофоны.

Дело было дрянь.

Человек, лежавший в шатре, оказался фокусником. Нюхнув вонючей гадости, которую поднес к его носу врач, он пришел в себя. Но рассказал немного.

– Какая-то рыжая девица с рюкзаком за спиной подняла полог шатра. Заскочила. Я хотел выгнать ее. Эти сумасшедшие поклонницы…. Но она бросилась ко мне, закричала: «Вы волшебник! Я хочу вас обнять!» И тут же прижала к лицу мокрый платок. Дальше ничего не помню!

В углу валялись зеленое платье и рыжий парик. Это все, что сумели обнаружить полицейские, обыскивающие территорию. Мошенница исчезла бесследно, как фишка из кулака фокусницы.

Пострадавшие, среди которых, как назло, оказалась жена вице-мэра, были вне себя. Следователь скривился, вспомнив, как орал какой-то выскочка из новых русских:

– Я заметил, что на жене нет колье! Но думал – так положено. Потом фокусница все вернет! Безобразие! Где была служба безопасности!

…Как раз сейчас с двумя парнями из службы безопасности Бернар Пети просматривал запись с видеокамер. В каморке было душно, и он хотел покончить с этим поскорее.

– Включите ту камеру, что фиксирует въезд. И те, что вдоль ограды. Прокрутите назад.

Молодой охранник быстро защелкал клавишами. Картинка понеслась задом наперед. Но тут экраны погасли, потом моргнули. И на них появилась мультяшная розовая пантера. Она тряслась на смешном розовом авто, как вдруг ее обогнала реактивная гоночная машина. Гонщик в шлеме на ходу перебросил пантере какой-то листок и мгновенно умчался, оставив после себя облако белого дыма.

– Что за бардак? – прошипел следователь. – Где записи с камер?!

Молодой охранник понажимал еще какие-то клавиши. И пожал плечами:

– Они исчезли.

– Как исчезли? А это что?!

– Мультик. «Розовая пантера». Кажется, первая серия, – ответил второй парень, сидящий за экраном.

– Черт, черт, черт! – выругался следователь, вышел из каморки, хлопнув дверью, и стал раздраженно продираться сквозь выкрикивающих глупые вопросы гиен-журналистов.

То, что это была только первая серия, не понравилось ему больше всего.

* * *

Шепотки о происшествии уже ураганом пошли гулять по саду. Ирусик металась между расставленными под деревьями столами, пытаясь успокоить именитых гостей. Но приглашенные разбегались, как тараканы, не желая попасть в сводки новостей. Влад Николаевич даже не попрощался: она увидела только, как он садится в лимузин. Да, не такого эффекта ждала Ирусик от своего приема.

– Это был он! Он!!! – втолковывала я Машке, схватив ее за руку. – Я его узнала! Переоделся сначала в фокусницу, а потом в официанта!

– Уверена? – Она орлицей оглядывала сад, напоминающий поле боя после отступления армии. – И где же он?

Но парень с подносом уже растворился в толпе.

– Отличный ход! – одобрила моего вора Машка. – Надел платье и зеленые линзы, вырубил фокусника, оставил в шатре фрак и поднос, после кражи быстро переоделся в официанта, выскользнул под пологом, бросил на тарелку под крышку драгоценности и…

– Заявим в полицию? – с дрожью в голосе спросила я.

– И что мы скажем? Тебе показалось, будто ты видела здесь вора, который украл у тебя сумочку, потом подарил косметику, а потом кашлянул за спиной? Ведь это всего лишь предположения!

Я поняла, что «Розовую пантеру» Машка хочет разоблачить сама.

– Но если это был он, у него здесь обязательно должен быть сообщник, – продолжила Машка. – Пора протрезвлять Длинного!