Текст книги "Осколки прошлого"
Автор книги: Наталья Медведская
Жанр: Приключения: прочее, Приключения
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Подкидыш
Варю раздражали манеры Дмитрия. Он разговаривал с набитым ртом, после еды издавал громкую отрыжку, при этом каждый раз, повторял: это лучшая благодарность повару. Она могла насчитать ещё пару-тройку не слишком приятных привычек, но уверила себя, что со временем его облагородит. Достоинства Дмитрия перевешивали недостатки. Он мог починить буквально всё, начиная от кранов в ванной и заканчивая умением клеить обои. Да и внешностью Дмитрий мог похвастаться: высокий, сильный, этакий белокурый русский богатырь Алёша Попович. Жаль что, как и одноимённый герой из мультфильма, тоже оказался небольшого ума.
Познакомились они в школе, а точнее, когда Дмитрий делал ремонт в её классе. Варя старательно упаковывала и выносила в коридор свои сокровища: чучела птиц, мелких зверьков, заспиртованных ящериц, змей, диаграммы, рисунки. Молодой симпатичный мужчина помог вынести аквариум с рыбками и большие цветы в горшках. На её откровенное восхищение только смущённо улыбнулся. На следующий день Варя, чтобы отблагодарить за помощь, принесла пирог с грибами. Ей пришлось встать рано утром, но она сделала это с радостью, предвкушая удовольствие накормить понравившегося мужчину.
Варя нагрела чайник и пригласила Дмитрия в крохотный кабинетик. Он с радостью согласился трапезничать с ней. Большой пирог исчез с блюда в мгновение ока. Варе досталась лишь искренняя похвала умению готовить.
Через месяц знакомства Дмитрий перебрался в её однокомнатную квартиру, оставшуюся от бабушки. Столь недолгий период ухаживания объяснил коротко:
– Давай сходиться, чего тянуть. Ты мне с первого раза понравилась. С виду хилая серая мышка, а таскала тяжеленные ящики. Готовишь ты классно, да и вся такая чистенькая, интеллигентная. Я это люблю.
Варя, конечно, предпочла бы более романтичное признание в чувствах. Но, по правде говоря, не смела надеяться и на такое. Трудно поверить, но в свои тридцать два года Варя оставалась девственницей, более того, она никогда не имела дел с мужчинами. Совсем. Почему-то сильный пол не обращал на неё внимания ни в школе, ни в институте, а уж тем более на работе. Если кто-то оставался стоять у стенки во время дискотек, то среди них обязательно обреталась и Варя. Про неё забывали друзья и коллеги по работе. Словно в насмешку, ей досталась фамилия, чётко характеризующая внешность: Мышкина. Варя, как все чувствительные девушки, сначала мечтала о большой любви, после просто о любви, а позже банально выйти замуж. Появление Дмитрия в своей жизни приняла, как подарок судьбы. Она согласилась на его предложение, не раздумывая ни минуты. В тот же вечер он привёз из общежития пару сумок с вещами. В коридоре, куда Дмитрий небрежно кинул сумки, сразу запахло несвежими вещами. Принц оказался грязнулей, явно обойдённым женским вниманием. После вкусного ужина, раскрасневшись от его похвалы, Варя застенчиво предложила жениху отправиться в душ. Он искренне удивился:
– Я вчера мылся, а сегодня не работал. Не вымазался ещё.
– Но я думала, – лицо Вари залила краска, – мы ляжем в общую постель.
Дмитрий нехотя поднялся.
– Само собой. Ну ладно, чё. Давай полотенце.
Варя облегчённо выдохнула. Неловкий момент разрешился.
– В ванной всё приготовлено. Большое полотенце для тела, маленькое для ног.
– А на фига два? И одним обойдусь. Стели кровать, малышка, – подмигнул Дмитрий, снимая футболку на ходу.
Варя мельком бросила взгляд на его голый торс, прижала прохладные ладони к загоревшимся огнём щекам. «Интересно, он знает, что красив необыкновенно?»
Вдруг представила вереницу его поклонниц: сначала соплюшек-одноклассниц, потом уверенных в себе девушек, а после и взрослых женщин. «Никому его не отдам», – подумала она, с трудом гася острую болезненную ревность.
Спустя час они молча лежали на кровати. Варя счастливо улыбалась. Всё обошлось даже лучше, чем она себе представляла: сумела-таки доставить удовольствие любимому человеку.
– Варь, спасибо тебе. Ты такой подарок мне сейчас сделала. Ты такая необыкновенная и… моя. Только моя! – с нажимом в голосе произнёс Дмитрий. Приподнявшись на локте, он с восторгом смотрел на худенькое тело Вари, едва прикрытое простынёй. – Понимаешь, для меня важно, что я у тебя первый. Ты моя и только моя, – прошептал он прямо в губы Варе, наслаждаясь её свежим дыханием.
Варя постаралась не выказать удивление, будто и впрямь сохраняла целомудренность только для него, а вовсе не потому, что просто раньше никто не позарился.
– Твоя, твоя, – уверила она его, чуть поморщившись от немного грубоватых ласк Дмитрия.
За две недели квартира Вари преобразилась до неузнаваемости. Дмитрий сделал навесные потолки, переклеил обои, привёл в порядок ванную. Теперь у шкафов не болтались дверки, у окон не скрипели рамы, перестали барахлить электроприборы. Варя не могла нарадоваться и, боясь сглазить, как старая бабка, без конца сплёвывала через левое плечо. Две замужние подруги прожужжали все уши, говоря, что пора познакомить с избранником. Да и родители настаивали, не понимая, отчего дочь прячет жениха. Перед Варей встала нелёгкая задача, как сделать знакомство менее болезненным. Дело в том, что облагородить Дмитрия пока не получалось. На замечания он обижался как ребёнок, после не разговаривал с ней по нескольку часов. И в самом деле, любимый мужчина напоминал ей невоспитанного, мало образованного подростка. Она немного приноровилась к его характеру: неуравновешенному, вспыльчивому, но быстро отходчивому. Только никак не могла смириться с неаккуратностью, манерами маугли и способностью говорить не думая. Но делать нечего, знакомства с родителями избежать не получалось.
– Дим, мои родители приглашают нас в гости. Пожалуйста, не задерживайся на работе.
Дмитрий обрадовано вскочил из-за стола, чуть не опрокинув стул.
– Здорово! Мы уже две недели, как заявление подали, а я ещё не видел твою семью.
Варя удивилась его реакции. Она, например, не любила расширять круг знакомства. С родителями Дмитрия тоже не горела желанием встретиться.
– А когда к твоим поедем? – из вежливости поинтересовалась она, всем сердцем мечтая, чтобы будущий муж оказался детдомовцем.
К её удивлению Дмитрий побледнел.
– Они сейчас сильно заняты, но после регистрации съездим в Клюшино.
Варя не стала допытываться, чем так заняты родители Дмитрия, и прежде он говорил о них коротко и неохотно. Она лишь знала: у него полная семья, а ещё есть старший брат и маленькая сестрёнка.
Первое впечатление Дмитрий произвёл на родителей Вари ошеломляющее. Ещё бы! Она постаралась одеть его по своему вкусу, поэтому будущий муж выглядел круче Бреда Пита.
– Садитесь сюда, Димочка. Я могу вас так называть? – Елена Семёновна, мать Вари, поправила и без того идеальную причёску. Она не ожидала увидеть такого красавца. Рядом с ним её неприметная дочь совсем потерялась.
Валерию Петровичу понравился открытый взгляд зятя, его крепкое рукопожатие, он явно не чурался тяжёлой работы. Будущий тесть открыл пузатую бутылку коньяка, вопросительно глянул на гостя.
– Нет! – с паникой в голосе, – покачал головой Дмитрий. – Извините, не пью.
Варя задумалась, а ведь точно, при ней он не пил даже пиво.
А дальше начался кошмар. Мама с ужасом смотрела, как Дмитрий, отложив нож в сторону, по-свойски расчистил стол от лишних рюмок и бокалов, принялся с аппетитом пробовать блюда.
– Дима, а чем вы зарабатываете на жизнь? – поинтересовался Валерий Петрович.
Дмитрий, как всегда, не прожевав, ответил с набитым ртом.
– Руками. На стройке вкалываю.
После пары вопросов о книгах, фильмах, политике, на которые Дмитрий не мог ответить, Елена Семёновна сдалась и передала нить беседы мужу. Валерий Петрович затронул спорт, рыбалку, но и тут ему пришлось отступиться. Будущий зять спортом не интересовался, рыбалкой не увлекался.
Помогая мыть посуду, Варя обречённо ожидала приговора. Елена Семёновна, последние двадцать лет проработавшая главврачом в больнице, иногда давала людям довольно жёсткие характеристики.
– Повелась на красивую мордашку? Да он же полный дебил!
– Нет! Просто плохо воспитан.
– Не боишься, что дети от него будут такими же?
Варя выглянула из кухни, убедилась, что Дима дремлет в кресле перед телевизором.
– Не боюсь. Я их сама воспитаю. У Димы золотые руки и вообще… он хороший человек. А кому я такая нужна … – Варя всхлипнула. Она понимала мать и в то же время обиделась за будущего мужа.
Вечером, ложась спать, не удержалась и упрекнула его.
– Дим, я же просила тебя кушать аккуратнее. И оказывается: ты не прочёл книгу «Понемногу обо всём», раз не смог поддержать разговор с мамой. А говорил, что прочитал.
– Чтобы ты отвязалась. Скукота же несусветная. Каждый раз засыпаю на второй странице. Варь, чё не так? Мне твои предки очень понравились. Хорошие, вежливые. – В голосе Дмитрия зазвучали обиженные нотки. – Я им не по душе?
Варя ласково погладила его по руке.
– Ну как ты можешь не понравиться?
– Ну и хорошо, – успокоился Дмитрий и через пару минут заснул.
От неё же сон бежал: тревожные мысли не давали покоя.
Чем больше Дмитрий оттягивал поездку в деревню, тем настойчивее становилась Варя. Она напридумывала себе кучу ужасов: что он бросил больных родственников, что стесняется показать её, что вообще не тот, за кого себя выдаёт. Дмитрий обречённо смирился. В один из выходных дней на машине Валерия Петровича они отправились в Клюшино. Варя вела автомобиль и косилась на сумрачное лицо мужа. На заднем сиденье «Жигулей» лежали подарки новым родственникам, среди них, позвякивая стеклянными подвесками, разместилась люстра для свекрови. Так уж получилось, что поездка совпала с днём её рождения.
Варя по указаниям Дмитрия свернула с шоссе на грунтовую дорогу. Клюшино оказалось небольшой деревенькой. Возле дома, заросшего травой чуть ли не по венцы, он дал знак остановиться. Варя с ужасом отметила полуразвалившийся сарай, почерневшие брёвна дома, крохотные тусклые окошки, затянутые паутиной. Ей показалось: видит иллюстрацию из быта крестьян до революции. Дима открыл скрипучую входную дверь и, взяв жену за руку, потащил в темноту. Через узкий коридор наощупь они добрались до небольшой комнаты с низким потолком. Дневной свет с трудом проникал сквозь замызганные стёкла, поэтому Варя не сразу разглядела людей, сидящих за круглым столом. Отвратительный запах немытых потных тел, мочи и спиртного вызвал у неё непроизвольный рвотный позыв. Она зажала рот руками.
– Ты глянь, Подкидыш явился мамку поздравить, – заявила женщина лет шестидесяти, поставив стакан с мутным содержимым на стол.
– Ты хотела познакомиться? – глаза Дмитрия заблестели, голос дрогнул: – Это моя мать, отец и брат. Сестра, наверно, у бабушки.
Мужчина неопределённого возраста, страшно худой, но с одутловатым лицом попытался сфокусировать взгляд на гостях.
– Кого к нам принесло?
Варя посмотрела на третьего человека в этой компании. Откинувшись на спинку стула, приоткрыв рот, крепко спал тщедушный мужичонка в засаленной пятнистой униформе. Женщина поднялась из-за стола, шатаясь, добрела до Вари, дохнула перегаром.
– Кого привёз, сынок? И как это ты, неблагодарный, о своей мамке вспомнил? – проговорила она с надрывом. Нечёсаные спутавшиеся волосы, больше похожие на свалявшуюся овечью шерсть, упали на глаза.
Варя, не выдержав столь сильного амбре, издаваемого женщиной, рванула на улицу. Во дворе немного отдышавшись, направилась к машине. Возле калитки её догнала яростная ругань и мат. Она даже присела от испуга. Минут через пять из хибары, носившей гордое название дом, выскочил Дмитрий. Показал на огромную берёзу в конце улицы.
– Поехали к бабушке, передадим гостинцы им. Эти всё равно пропьют.
Варя остановилась возле старенькой белёной хатки. Рядом с высокой берёзой хата казалась игрушечной. Под деревом в песочнице возилась девочка лет шести.
– Привет, сестричка, – окликнул Дмитрий.
Девочка подняла голову, Варя поразилась её сходству с братом. Дмитрий обнял сестру, поцеловал.
– Бабушка в огороде?
Она что-то нечленораздельно ответила.
Варя протянула ей пакет со сладостями и мягкую игрушку. Девочка счастливо улыбнулась, обеими руками прижала к груди плюшевого медвежонка, пакет с конфетами и с усилием выговорила:
– Спсибо. Аёкка.
– Алёнка, – ласково поправил Дмитрий сестру и, показав на жену, добавил:– а это Варя.
Девочка посмотрела на Варю странным, не детским взглядом, в котором, однако, сочеталась доверчивость и полная открытость.
– Ну-ну, – похлопала растерявшаяся Варя по костлявому плечику ребёнка. – Я рада познакомиться с тобой.
Во двор с ведром картошки зашла сухонькая старушка в тёмном халате в мелкий белый цветочек.
– Димочка! – прослезилась она, опуская ведро в траву.
Он уткнулся носом в морщинистую щёку старушки.
– Как вы тут, бабуль?
– Ничего внучек, справляемся.
Пока Дмитрий показывал сестре остальные игрушки. Варя полюбопытствовала:
– Почему мать назвала его подкидышем?
Бабушка посмотрела на гостью из-под ладошки.
– А матери некогда было им заниматься, всё время подкидывала его соседям, собутыльникам, просто знакомым. Люди, а потом и она сама, стали звать мальчика подкидышем. Я тогда далеко от Клюшино проживала, не могла помочь. Дима вечно носил чужие вещи, никогда своих не имел.
Сердце Вари наполнилось жалостью к несчастному мальчишке.
– Он неделями не посещал школу, получал одни двойки. Понятно, что его дразнили. Дима рос боязливым, забитым ребёнком, – бабушка спохватилась. – Он нормальный. Просто рос, как бурьян при дороге. Алёнку Катя родила в сорок лет, организм уже совсем пропитой оказался, вот и повредило девочке голову.
Варя изумилась:
– Сколько же сейчас их матери?
– Мне шестьдесят семь, а ей значится сорок семь. Это пьянка невестку в старуху превратила, да и мой сынок не лучше выглядит. Такой же алкаш и пропойца.
Дмитрий подхватил ведро с картошкой, понёс в дом, бабушка поспешила за ним, бормоча под нос:
– Надо б угостить чайком дорогих гостей.
Алёнка разложила на песке игрушечную пластиковую посуду, полюбовалась на неё.
– Двай игать с тбой – предложила она Варе.
– Ты хочешь со мной поиграть? – сообразила она, любуясь милым личиком девочки, расцветшим от радости.
Алёнка покраснела от удовольствия и, храбро взяв гостью за руку, потащила в песочницу.
– В следующий раз захвачу вторую лопатку, а то неудобно насыпать песок руками, произнесла Варя, отряхивая ладони.
Девочка замерла, приподняла голову и быстро-быстро заговорила.
– Я ничего не понимаю, – растерялась Варя. – Эх! Тебе бы с логопедом позаниматься…
– Она спросила: Ты ещё приедешь? А то ей с бабушкой скучно, – подошедший Дмитрий перевёл слова сестры.
Варя увидела в глазах Алёнки такое напряжённое ожидание, что показалось, будто звенит вдруг загустевший между ними воздух.
– Приеду. Обещаю.
На обратном пути в город Дмитрий отворачивался и прятал глаза. Варя долго молчала, душа заходилась от сострадания к этому взрослому мужчине, оставшемуся в душе недоласканным, недолюбленным ребёнком. Она откашлялась, чтобы скрыть волнение и выпалила:
– Давай возьмём Алёнку к себе: бабушке уже трудно за ней присматривать.
Нахмуренное лицо Дмитрия разгладилось и просветлело.
– Спасибо, милая. Ради тебя я сделаю всё.
Варя улыбнулась.
– Для начала прочти книжку, которую я тебе дала.
Сокровища пыльных подвалов
В свои четырнадцать лет Сашка Найдёнов мечтал об одном: разбогатеть. И чтобы сразу, в одночасье. Почти два года он тратил деньги, подаренные на день рождения, карманные и заработанные на различные лотереи. Но удача повернулась к нему спиной, не соизволив одарить и копеечным выигрышем. Однако Сашка не унывал и по-прежнему верил в свою счастливую звезду.
– Все рыжие удачливые, – твердил он друзьям, – вот увидите, мне обязательно повезёт.
Поначалу Богдан и Егор посмеивались над одержимостью друга, но со временем он сумел заразить и их. Какие только планы не зрели в головах подростков?! Правда, большинство идей оказывались просто неосуществимыми. Егор, внешне очень похожий на киношного Гарри Поттера, разве что очков не хватало, предлагал участвовать в викторинах или телешоу там, где разыгрывались большие деньги. Но и тут им не везло: ни одну заявку друзей не приняли, в шоу не позвали. Спокойный, рассудительный Богдан, выглядевший из-за крупной плотной фигуры старше своих приятелей, предлагал поработать у фермеров:
– Если постараться, можно неплохие бабки сколотить.
– Пфи. Да мы каждое лето на них вкалываем. И что, много заработали? – фыркнул Сашка, почёсывая нос. Несчастная картофелина на его лице без конца подпекалась на солнце и вечно выглядела облупившейся. В отличие от загорелых до черноты друзей Сашка из-за кожи, не принимающей загар, выглядел несколько шелудивым. С его отросшими за два летних месяца рыжими волосами не справлялась ни одна расчёска, они торчали во все стороны и делали его похожим на Антошку из детского мультика.
Полдня друзья просидели в тени виноградной беседки Найдёновых, лениво играя в «козла» и безуспешно изыскивая способы подзаработать.
– А у меня идея! – воскликнул Егор, ловко тасуя колоду карт. Карты порхали, превращаясь то в веер, то в змейку, заставляя завороженно следить за его руками.
– Говори уже, не тяни, – не выдержал Сашка. В его жёлто-зелёных глазах загорелся странный огонёк.
– Смотрели репортаж о находке клада в стене старинного дома?
Богдан с недоумением произнёс:
– Предлагаешь поехать в Питер, полазить по чердакам и помойкам? В квартиры ведь нас никто не пустит.
Егор по привычке провёл языком по щербинке на переднем зубе, хитро улыбнулся.
– Тут ключевое слово клад, будем искать сокровища возле реки. Я у двоюродного брата выпросил металлоискатель. Завтра и начнём.
Огонёк в глазах Сашки потух.
– На местном пляже ничего путного не отыщешь, разве что какую-нибудь бижутерию. Это тебе не море, где отдыхают богатые тётки.
– Не скажи, – не согласился Егор. – Бабушка рассказывала: до революции на реке были оборудованы кабинки, стояли беседки, здесь купались гости помещика Соколовского. Кстати, наше село в честь него назвали.
Алчный огонёк снова засветился в глазах Сашки.
– К чёрту карты. Чего сразу не сказал? С утра бы обыскали берег на счёт золотишка.
Егор замялся.
– Батя обещал отремонтировать металлоискатель, чего-то он не фурычит.
– Ажурные беседки на берегу речки стояли, и песочек беленький Соколовский для своей жены и дочери завёз из самой Италии, – послышался скрипучий глухой голос.
Мальчишки с изумлением вытаращились на древнее существо, всегда тихо и молча сидящее под липой возле крохотного столика. Голос Сашкиной прабабки они слышали пару раз и то очень давно. Все решили, что старуха совсем выжила из ума и разучилась общаться с людьми. Обычно утром баба Катя, опираясь на клюку, мелкими шажками добредала до липы, усаживалась на стул и впадала в дремотное состояние, из которого её ненадолго выводила мать Сашки, поставив перед ней тарелку с едой. Впрочем, ела она мало и неохотно.
– Егорша прав, гости помещика купались в нашей речке, – добавила прабабка.
Сашка приблизился к бабе Кате, заглянул в лицо. На него с насмешкой смотрели прозрачные бледно-голубые глаза, а впавший беззубый рот растянула саркастическая улыбка.
– Бабунь, а ты чего раньше молчала?
– А чего зря языком молоть, – хмыкнула она, – Да и скучно с вами, наблюдать забавнее. Суетитесь, словно муравьи.
Сашка с интересом разглядывал тёмное морщинистое лицо родственницы.
– А мы думали ты того…
Старуха засмеялась каким-то жутковатым механическим смехом.
– Это вы того… Разговоры только о деньгах. Ничего путного и умного ни от вас, ни от родителей твоих не услышишь.
– А не могли купальщицы колье там или диадему какую потерять? – произнёс Егор с надеждой в голосе.
Прабабка усмехнулась.
– Если бы что потеряли, реку бы вычерпали, песок просеяли. Мама сказывала: жена Соколовского уронила как-то в воду колечко, так мужики ныряли, пока не нашли.
Богдан не сдержал разочарованного стона. Баба Катя бросила хмурый взгляд в его сторону.
– Ладно рыжий оболтус размечтался о кладе, или этот дохляк попусту о денежках грезит, – ткнула она скрюченным пальцем в Егора, – но ты-то, почти мужик, должен делом заниматься, а не ерундой.
– Вообще-то мне столько же лет, сколько им, – насупился Богдан. Он стеснялся своей ранней физической зрелости.
Друзья не только жили на одной улице, они ходили в один класс.
Егор же возмутился:
– И вовсе я не дохляк. – Потом решив, глупо обижаться на древнюю старуху поинтересовался: – Если нет смысла искать на пляже, то где тогда?
Бабка пожевала сизые губы и, чуть растягивая слова, словно вела сказочное повествование, сообщила:
– Мама говорила, что семья Соколовских драпала из имения в спешке, в Новороссийск ехали налегке, на двух экипажах. Позже слуги из дома утащили всё, что сумели, но самое ценное пропало. – Баба Катя закашлялась, из горла раздался свистящий звук, будто спускает шина у велосипеда. Передохнув, старуха продолжила: – А ведь сказывали, у помещика много добра имелось. Посуда золотая, серебряная, ковры и много ещё чего. Они не могли увезти это с собой – значит, припрятали где-то в доме.
Сашка изумился:
– И что, никто не делал попытки найти сокровища?
– Делали. Весь паркет подняли, стены ободрали, чердак вдоль и поперёк облазили. Ничего.
Ребята, окружив старуху, ловили каждое слово.
– Они могли вывезти ценности заранее, – предположил Богдан и покосился на ос, облепивших поспевающие кисти «Дамского пальчика». На всякий случай он отошёл от виноградного куста дальше.
Баба Катя потрясла головой.
– Нет. Дорога из имения на основной тракт только через село. Люди бы увидали. За два дня до отъезда Соколовский рассчитал всех слуг, оставил только трёх самых преданных. Они потом вместе с семьёй скрылись.
– Класс! – подпрыгнул Сашка. – Настоящий клад. Если только его не обнаружили позже.
– Не обнаружили. Иначе я бы услыхала. – Старуха снова пожевала узкие губы. – Подай воды, внучек, чёй-то рот пересох, давно так много не болтала.
Богдан охладил пыл друга.
– Если не отыскали за столько лет, мы и подавно не найдём. Ты же знаешь, дома и в помине нет.
Ещё бы Сашка не знал. Местный народ остатки стен и фундамента помещичьего дома называли развалинами графского замка. Друзья облазили там каждый клочок земли и каждый камешек.
– Мне этот клад покоя не давал – призналась баба Катя. – Хотелось сокровища стране подарить, тогда бы обо мне все узнали.
Богдан съехидничал:
– Тяга к кладам у вас семейная. А вы, бабушка, у помещика работали?
Старуха засмеялась, будто закудахтала.
– Здоровый лоб, а глупый. Мне сейчас девяносто три, родилась в двадцать втором, когда помещика уж и след простыл. А вот мама служила у жены Соколовского горничной. О подвалах рядом с конюшней знали все, а про подвал под домом только свои. Мама о нём случайно проведала. Вот этот-то подвал и нужно сыскать, я не смогла, как ни старалась. Тайну по сю пору хранила. А теперь чего уж секретничать… – Баба Катя махнула рукой и устало закрыла глаза. – Всё. Топайте отсюда. Утомилась я.
На следующий день, захватив инструменты, мальчишки отправились на поиски клада. Дом помещика располагался на холме. Речка Тихая, поросшая камышом и осокой, огибала его по широкой дуге. Поля вдоль речки и вокруг холма до самого села распахали фермеры. Пробравшись сквозь густые кусты орешника, одичавшие фруктовые деревья и колючий тёрн, ребята добрались до развалин. Рядом с камнями выросли деревья, остатки стен оплел дикий виноград, узорчатый плющ и повилика.
– Ни фига себе. Да тут непонятно, где располагались комнаты, а где двор, – посетовал Богдан. – Он уже жалел, что ввязался в это. Лучше бы помог соседу копать картошку, тогда гарантированно бы заработал.
– Да уж. Хорошо америкосам. Идут в библиотеку, а там всегда есть план любого дома, даты рождения и смерти всех жителей села или городка. Тут же можно узнать, открыв пожелтевшую газетёнку, местные тайны и сплетни, – добавил Егор задумчиво. – А у нас не то что план, где точно стоял дом, не выяснишь.
– Ты по фильмам судишь? – скривился Сашка. – Мало ли чего в кино набрешут. Будем простукивать, метр за метром, подвал выдаст себя гулким звуком. – Он в нетерпении поплевал на ладони и ударил ломиком рядом с остатками стены. – Растягиваемся в ряд. Поехали!
Часа через три обследовав изрядный участок, ребята присели отдохнуть.
– Насчёт клада явно полная туфта, – буркнул Егор и подул на пальцы. Ладони горели от ломика, мышцы рук ныли. Ему, физически слабому, приходилось труднее всего. – Вход в подвал это не дверь, а скорее проём, закрытый каменной плитой, иначе бы давно обнаружили. Ну найдём плиту, а как откроем?
– А я вообще не верю, что Соколовский оставил ценности… – начал Богдан, отмахиваясь от назойливых комаров.
Сашка перебил его.
– Точно! Вход закрыли плитой в полу. Посмотрите, прошло больше ста лет, а деревья выросли не везде. Вон на том месте только чахлая трава. Я думаю это и есть подвал. Теперь нужно найти саму плиту и открыть.
Богдан посмотрел на неправильный квадрат земли, покрытый пожелтевшим, высохшим бурьяном.
– Прямо аномальная зона среди зарослей. Двинулись?
Егор заныл:
– Я не успел отдохнуть. Ты, Богдаша, как слон, а у меня тонкая кость.
– Хрен с тобой, отдыхай.
– Сиди, сиди, Егорша, лентяй получит меньшую долю, – припугнул Сашка злорадно.
– Ты сначала отыщи, потом дели, – хмыкнул Богдан и удобнее перехватил ломик.
Они простукали весь квадрат, гулкий стук подтвердил: в низу пустое пространство.
За пять дней ковыряния в камнях вход в подвал они так и не отыскали. Пытались долбить камень, сверлить, но сумели нанести лишь незначительный урон твёрдой поверхности плиты, не более.
– Вот бы сюда динамит или гранату, – размечтался Егор.
– Ага. Умник нашёлся, чтобы вся Соколовка знала, здесь клад ищут, а ещё полиция прискачет и даст по мозгам, – разозлился Сашка. – Я чую, клад там. Только надо найти этот чёртов механизм и открыть.
Егор поднял руки.
– Я пас, хотите, возитесь дальше сами.
Глаза Сашки бешено засверкали.
– Ну и вали отсюда. Только потом не завидуй. Хрен я тебе что дам.
Богдан покосился на красного от злости друга.
– Опять заранее делишь? А ты, Егорша, не дури, у тебя башка хорошо варит. Подумай, где механизм могли поставить?
– В полу точно нет. Мы каждый сантиметр облазили, а стен нет. Да не знаю я!
На следующее утро, встретившись у околицы, друзья минут десять поджидали Егора.
– Не придёт он, – буркнул Сашка. – Спёкся.
Богдан присел на траву.
– Придёт. На самом деле он упёртый. Помнишь, как вы тащили меня почти три километра, он ведь тогда не ныл.
Два месяца назад во время похода в лес по грибы, Богдан пропорол острым сучком голень – нога сначала сильно кровоточила, а затем быстро распухла. Друзья, соорудив волокушу, доставили его в медпункт.
Сашка опустился рядом.
– Ладно. Ждём. Пять минут. Не более.
Отсюда с небольшого возвышения открывался замечательный вид на село. Две улицы петляли с одной стороны речки, две улицы с другой. Тихая сверкающей дорожкой делила Соколовку пополам. Издалека новый деревянный мост казался золотым колечком на дрожащей водяной змейке. Среди зелени деревьев появились вкрапления красного и жёлтого цвета, это первыми встречали наступающую осень калина, берёза и ясень. Богдан очнулся от тычка в бок.
– Тю-ю-ю. Глянь, Егорша с дуба рухнул. Метёлки с собой тащит.
Богдан только сейчас заметил метрах в двадцати от них Егора с тремя мётлами.
Сашка заржал, как конь:
– Попробуем полетать?
– Попробуем подмести, – не моргнув глазом, Егор вручил друзьям по метле. – Будем искать рисунки на камне.
Сашка сообразил:
– Если нажать на них в определённом порядке, то плита откроется?
– Только предположение. Если механизм был в стене, и его просто разрушили, останется только взорвать, – пожал плечами Егор.
К обеду стало ясно: такими темпами они провозятся ещё дня три. Приходилось вырывать траву, а потом тщательно выметать неровности в камне.
– Идиоты! Солнце что ли черепушку напекло, – закричал Сашка. – Чего мы посередине чистим, надо от бывшей стены начинать.
Егор, вздохнув, поплёлся к фундаменту, за ним с метлой наперевес Богдан. Сашка принялся рвать траву и азартно выметать землю и грязь из шероховатых камней
– Есть, – воскликнул обычно сдержанный Богдан. – Изображение птицы.
Мальчишки бросились к нему.
– Это сокол. Рисунок еле виден.
Совсем рядом обнаружилось чётко очерченное солнце, ветка с листочками, и еле различимый абрис дома. Богдан взял нож, обвёл рисунки по контуру, очистил выемки в камне от спрессовавшейся земли.
– Что-то вроде плиток. Интересно, в каком порядке нажимать?
Сашка задумался.
– Сокол – Соколовский. Это его дом, деревья и всем светит солнце.
– Пробуй, – предложил Егор.
Сашка нажимал руками, попрыгал на каждой плитке. Ничего. Попробовали другую комбинацию: дом, сокол, ветка с листьями и солнце. Опять ничего.
– Это не ветка, а оливковая ветвь, – озарило Егора. – Что означает олива? Мир, покой…
– При чём тут мир? – удивился Сашка.
Егор предположил:
– Ценности – это достаток. Приносят в дом радость, мир и покой.
– Короче, пробую разные комбинации, – чертыхнулся Сашка. – Дом за веточкой, после веточки, сокол за солнцем, после солнца.
– Сокол летит к солнцу, приносит в дом мир, – посоветовал Егор.
Сашка с силой нажал на плитки. Послышался еле слышный гул и шорох. А потом опять наступила тишина.
– Дай я. – Богдан повторил комбинацию: сокол, солнце, дом, ветвь. Шорох, скрип и тишина. – Заело что ли? – Он в сердцах топнул рядом с ветвью.
Под ногами друзей зашевелился камень. Они еле успели отскочить в сторону. Ребята заглянули в тёмное отверстие. Пахнуло затхлым сырым воздухом. Вниз вели гладкие обтёсанные ступеньки, теряющиеся во мраке. Сашка метнулся к рюкзаку и вытащил фонарики. Подвал оказался большим и высоким, почти полностью заставленным мебелью, свёртками, рулонами и деревянными коробками. Точнее рассмотреть находки не удавалось, дневной свет в проёме померк, лучи заходящего солнца окрасили верхушки деревьев в бордово-красный цвет.
– А-а-а! Мы нашли, нашли клад! – заорал Сашка, подпрыгивая на месте. – Я знал, а вы мне не верили.
Богдан развёл руками.
– И что теперь будем с этим делать? Нужно сообщить о кладе.
Егор посветил фонариком на большое блюдо, в ответ тускло блеснуло жёлтым.
– Двадцать пять процентов по-любому будут наши.
Сашка погладил длинный узкий свёрток. Материя рассыпалась под его пальцами в прах, но он не заметил этого, решив, что это пыль.
– Я не собираюсь ни с кем делить!
Он усиленно пытался отогнать от себя испугавшую его мысль: «И с ними не хочу делить. Ни с кем. Это только моё. – Он угрюмо глянул на друзей. – Если бы не я, хрен бы вы что нашли».
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
