Текст книги "Солнце в скобках, или Любовь цвета роз"

Глава 3

Максим Михайлович Тузов стал главврачом совершенно случайно. У него даже не было медицинского образования. Начинал он свою деятельность профессиональным картежником в Хосте, где и родился. Каждое лето туда съезжались любители расписать пульку, и местные каталы традиционно облегчали их карманы. Максимка отличался от блатных – разводил феноменальной памятью и яркими способностями к математике. Судьба была благосклонна к малолетнему любителю преферанса, и пацан ни разу не получил в морду ни от друзей-катал, ни от обманутых лохов-отдыхающих. Чтобы и дальше не искушать судьбу, мама отправила его учиться в Москву в Институт управления на факультет автомобильного и воздушного транспорта. Институт он окончил с отличием, после чего работал директором музея прикладного искусства в Узбекистане, директором рынка в Махачкале и генеральным директором ООО «Вторсырье» по переработке отходов города Москвы. В результате приобрел ценный опыт нескольких жизней.

– Моя фамилия Ту́зов! Вы слышали? Не Тузо́в! Тузо́в, блядь, нет в ваших картах, а я Ту́зов, на «у» ударение! – кричал он в телефонную трубку, когда Лада незаметно просочилась в дверь.

– Вам не нужен эффективный управленец! Вам нужен доктор Пилюлькин, который угробит все дело и пациентов в придачу! Какое вам дело – есть у меня медицинский диплом или нет?! Я имею богатый административный опыт, в России нет специалистов, способных совмещать навыки менеджера и медика. А я…

– Можно войти? – стушевалась Лада и постучала в открытую дверь.

– Заходи… Что значит я хороший предприниматель?! Да, я отличный предприниматель и знаю, что делаю! Вы требуете от меня снижения себестоимости процесса и повышения цен на услуги. Да, предприятие станет доходным, и тогда вы тут как тут. Отберете, я и ахнуть не успею. Не надо мне рассказывать! Моя задача – эффективная работа врачей при высокой зарплате. Высокой! А откуда мне деньги брать? С пенсионеров моих? Они и так свои квартиры сдают, чтобы здесь проживать… Нет, вот сволочь, ты послушай, что он говорит…

Максим Михайлович включил громкую связь:

– …людей, на практике не работавших с пациентами, нельзя допускать к управлению лечебным учреждением! Вы управляете не вторсырьем, а жизнями людей… – казенным голосом отвечала трубка.

Лада скромненько присела в конце длинного стола, упирающегося «языком» в кричащий рот главврача.

– Плевать я на вас хотел! – бросил трубку Тузов.

– Начальство одолевает? – осмелела Лада и выложила на стол коробку зефира в шоколаде.

– Надоели! Во! По горло! – Максим Михайлович «резанул» себя по шее. – Делают вид, что заботятся, а сами последние штаны готовы стянуть… Ну ничего, у Макса всегда в колоде пять тузов. Ничего, я им еще устрою… Лада, ты пойми, я хорошо ориентируюсь на рынке, отлично знаю своих подчиненных, мне бы в помощь еще пару таких, как я, плюс дотации и вот вам доходность предприятия. А они хотят ничего не делать и получать. А так не бывает! И поверь, как только курочка начнет нести золотые яйца, сразу выяснится, что помещение нашего пансионата является культурно-историческим памятником или занимает гектары незаконно. Проходили мы это, знаем… Копают они под меня, видать, кого-то уже на мое место наметили… Ну и хер с ними.

Максим Михайлович озадаченно тер в области язвы желудка, видать, понервничал сильно. И тут Лада решила воспользоваться моментом. А чем черт не шутит?

– У меня есть к вам предложение. Пусть в качестве бреда, но все же. Давайте создадим свое предприятие. Нас будет двое – вы и я. Можем еще взять помощников, но акционеров будет только двое. Ни начальства над нами, ни чиновников. Спокойно и выгодно.

– Выкладывай, что придумала, артистка, ха-ха, – затянулся сигаретой главврач и тут же подобрел.

– Я хочу создать цех по изготовлению… круассанов. Я изучила наш рынок и на зуб, и по Интернету. И пришла к такому выводу – этот бизнес достаточно простой и вместе с тем очень прибыльный. Вот я тут на бумаге набросала приблизительную схему. Вся финансовая часть проекта будет лежать на вас, ну а я буду кулинарить. Подумайте хорошенько, прежде чем отказываться. Вы – эффективный управленец (этот термин Лада услышала, когда вошла, и поняла, что главврачу льстит такое название), поэтому для вас не составит большого труда сделать наше предприятие прибыльным в кратчайшие сроки. Ну?

– Баранки гну! С тестом ты будешь возиться, а аппаратуру на что покупать будем? Или на кухне у себя раскатывать собираешься?

– А вот это уже ваша забота – где средства взять и помещение снять. Мои идея и руки, ваше – деньги и организация.

– Я подумаю. Сдавай!

Главврач запер дверь и вытащил из коробки с надписью «Клятва Гиппократа» колоду из пятидесяти двух карт.

Началась игра в бридж.

Секретарша принесла травяной чай. Поставила и равнодушно удалилась.

«Не любовница», – с удовольствием отметила Лада. Настроение и так было хорошее, а стало еще лучше. В голове навязчиво крутились детские строчки из Агнии Барто: «Вот Алеша славный малый, я влюблюсь в него, пожалуй». Глупость, конечно, подыскивать пару методом тыка, но в ее возрасте, наверное, по-другому и не бывает. Это все подруга Роза-зараза. Сбила ее с правильного одиночества. Теперь вот сиди и придумывай себе любовь. А мужик, кстати, не плохой, этот Максим Михайлович. Странноватенький, но крепкий и при мозгах. Не женат. Может, влюбиться в него? Пожалуй…

Вот такие мысли осаждали голову актрисы Лады Корш, пока руки автоматически сдавали по тринадцать карт.

Она открыла коробку с зефиром и подвинула к доктору:

– Угощайтесь!

Максим Михайлович придирчиво отковырял от зефирины шоколад, осмотрел со всех сторон «раздетый» кусок и отправил в рот.

– Ты же знаешь, что у меня язва, – объяснил свои действия главврач. – Мне можно только молочный шоколад. Видишь, я и чай полезный пью. Говорят, от ночных кошмаров помогает. Слежу за своим здоровьем. Хвали меня давай!

Лада улыбнулась и с интересом задержала на нем взгляд. «Да, весьма специфичен наш главврач. Но дико обаятелен», – подбадривала зарождающиеся чувства Лада.

– Что ж вы, Максим Михайлович, вроде следите за здоровьем, а сами курите? – подметила она.

– Отстань. Я не могу бросить, потому что не хочу. Чем тогда радовать себя? Пить не пью, аллергия у меня на алкоголь. Баб нет, надоели мне бабы. А работа соки тянет, нервы пожирает… А закурю – и белый свет в радость. Ах, как хорошо сигареткой затянуться! Это целая философия, кто не курит – тому не понять. Ну и картишки, конечно. Бридж – великая игра! Муссолини знаешь как шпилил? И Билл Гейц спец по бриджу. Карты и сигарета – вот моя личная жизнь!

И в подтверждение своих слов он затянулся так, что и без того впалые щеки ввалились до зубов. Лада испугалась.

– Вы так себе сердце и легкие испортите! Бросайте, пока не поздно. И жениться вам надо, Максим Михайлович. Простите за наглый совет. Вам заботливая женщина нужна и горячие обеды. Тогда и ночных кошмаров не будет. Если у вас семейная жизнь один раз не сложилась, это не значит, что она не сложится опять. Наоборот, и вы уже стали мудрее, и цели другие стоят. В нашем возрасте главное – заботиться друг о друге. Страсти-то все уже улеглись, дыхание стало ровнее и сердце бьется спокойнее. Найдите себе женщину, чтобы была приятна и не раздражала. Хотя бы так, для начала.

– Все сказала? Слушай, а ты мне нравишься! Бу-бу-бу! Сидит, рассуждает, беспокоится… Ты молодец! С таким позитивным отношением к жизни только в бридж играть. Я не шучу!

Лада смутилась и случайно зацепила рукой чашку с чаем.

– Ты «болвана» залила, – Максим Михайлович достал из кармана носовой платок и стал протирать под третьей колодой. – Нервничаешь, что ли? Значит, нравлюсь! – Главврач сел на стол, взял из рук Лады карты и отложил в сторону: – Признавайся, чего это тебя вдруг на любовь потянуло? Поспорила на меня с подружкой своей, что ли? Давай, давай, колись. Знаю я вас, баб. Ты уже в пансионате года два, а такие речи впервые слышу. А-а-а! Балерина Роза Витальевна! Она инфекцию любви занесла, да?

Максим Михайлович взял ее за подбородок, как пацанку, и внимательным взглядом, как рентгеном, просверлил глаза.

– С чего вы взяли? При чем здесь Роза? – удивилась Лада, мягко убирая панибратскую руку. – Роза здесь ни при чем. Я просто говорю то, что думаю.

– Да ладно – Роза ни при чем! – театрально взмахнул руками Максим Михайлович. – Весь пансионат знает, что она без памяти втюрилась в Ваньку-массажиста. А? Видишь, я все знаю!

Не понятно, шутит он или всерьез.

– Да, у них любовь. Причем взаимная, – сдалась Лада. – И я очень рада за Розу, потому что она сама классная и достойного парня отхватила. Что тут плохого?

При этих словах выражение лица главврача вдруг резко изменилось. Глаза стали злые, скулы обострились еще сильнее – еще минута, и зарычит как волк.

– Дура.

– Я дура? – удивилась Лада.

– Роза дура. А может, и не дура, а дурочка. Не знает, во что вляпалась…

Лада вопросительно подняла брови:

– Он женат?

Максим Михайлович собрал все три колоды со стола, перемешал карты и отдал Ладе.

– Вот видишь – это карты. В них играют и получают удовольствие, кайф; они могут разрушить жизнь, а могут обогатить, с их помощью блефуют и просто убивают время… Видишь, какую насыщенную эмоциями жизнь дают карты? Но это всего лишь бумажки, бездушные разрисованные картонки. Они не чувствуют, не жалеют, не щадят. Они заманивают и манипулируют человеком.

– Вы хотите сказать, что Иван не тот, за кого себя выдает? – прямо спросила Лада.

– Иван – жуткий человек… Но он в этом не виноват. Видишь ли, хоть я и не давал клятву Гиппократа, – он кивнул на пустую коробку из-под карт, – но я главврач и не имею права разглашать личные тайны тех, кто находится у меня в подчинении.

– Что за тайна? Вы должны сказать! Я не хочу, чтобы моя близкая подруга попала в неприятности. Иван – альфонс? – попыталась угадать Лада.

– Нет. Все гораздо хуже. Просто его нельзя любить. Он разобьет ей сердце, потому что у него… Все! Отстань. Больше я тебе ничего не скажу.

Лада вскочила, эмоционально схватила главврача за руки и умоляюще заглянула в глаза:

– Роза такая нежная, такая беззащитная! Она не вынесет предательства, у нее же больше никого нет, кроме него и меня! Поймите, тяжело ей, красавице, прима-балерине «Гранд-театра», понимать, что все ее достижения уже с приставкой «экс». А Иван – это ее настоящее и будущее!

– А дети? Родственники?

Лада скорбно помотала головой:

– У нее никого нет. Ни родственников, ни детей. Так бывает у балетных. Вся жизнь – только сцена.

Максим Михайлович скептично щелкнул языком, хитро прищурился. Подошел к шкафу, поковырялся в документах и извлек папку с историями болезней пациентов.

– Вот, нашел. Все-таки память у меня феноменальная! Похвали меня! Я не врач, но знаю все о своих подопечных. У твоей Розы Витальевны шов от кесарева сечения. Судя по документам, родилась девочка. Сейчас ей… подожди, дай сосчитать… должно быть лет восемнадцать. Так что, дорогая моя, не все ты знаешь о своей «нежной» подруге. Может быть, не такая уж она и нежная?

Глава 4

Иван готовился встретить Розу как королеву.

Его холостяцкую однокомнатную хрущевку до сегодняшнего дня посещали лишь подружки из Интернета да проститутки. На ночь он их не оставлял, качественно обслуживал, как официант, и отправлял восвояси. Освобождал место для следующей.

Глубокое потрясение, которое он испытал, будучи еще юношей, надолго определило его в разряд свободных мужчин. С годами он привык быть в статусе Казановы, и стремление найти свой женский идеал стало для него бесконечным марафоном. Где финиша нет.

Женщины влюблялись и навязывали свое внимание. Он ради приличия поощрял их старания незатейливыми ухаживаниями. И всячески подчеркивал, что любит лишь себя. Он холил свое тело, полировал ногти, делал эпиляцию и пользовался эксклюзивным парфюмом. Гламурные девицы называли его метросексуалом, коллеги по работе – денди, а проститутки – мажором.

А он не был никем из тех. Иван ощущал себя глубоко несчастным человеком, которого судьба наградила незаурядными внешними данными, талантом, личным обаянием, но лишила главного. Он заглядывал внутрь себя и с ужасом видел там бездну, где нет даже черного дна, только космическая пропасть. Дьявольское искушение броситься в эту бездну и заглушить боль владело им многие годы. Переживая потерю любимого человека, он подошел к краю этой пропасти и ждал только знака судьбы, чтобы сделать шаг.

И он дождался этого знака. Судьба оказалась к нему весьма благосклонна и послала в качестве избавления от сердечных мук неизлечимую болезнь.

В двадцать три он стал инвалидом. Ежегодно от такой болезни умирали семнадцать миллионов. Пятнадцать пациентов, принимавших участие в исследовании, умерли через пять месяцев. Но нашелся в Израиле один врач-эскпериментатор, который предложил Ивану сделать безаналоговую операцию. Бесплатно. Платой был выбор между жизнью и бесчувствием. Иван, не раздумывая, дал согласие на эксперимент.

Нет, внешне он совсем не изменился, был спортивным, руки-ноги-голова работали как положено. И любовником был отменным. В принципе этих функций организма достаточно, чтобы жить.

Но он навсегда потерял способность любить…

И это был его выбор.

Роза Витальевна попросила шофера «скорой помощи» довести ее аккурат до дома Ивана. Возле корпуса пансионата круглые сутки дежурили две «скорые», и водители любезно соглашались помочь в обмен на автограф.

Роза безумно хотела увидеть, как живет ее возлюбленный. Ведь достаточно одного взгляда на жилище, чтобы составить портрет человека. Чем дышит, увлекается, кто приходит, что любит. И есть ли ей место в его жизни?

Едва Роза коснулась пальцем звонка, дверь отворилась, и женщина шагнула в кромешную темноту.

– Ты где? – шепотом спросила она и потрогала воздух.

Сбоку от нее зажглась свечка и застыла на стеклянном столике. Иван молча смотрел на Розу, его глаза мерцали и притягивали. Он был обнажен и прикрыт лишь полотенцем.

Они обнялись и застыли. Потом он целовал ее, а она его, и так, оставляя по пути к спальне одежду, оказалась в постели.

Иван не щадил сил. Он старался быть лучше, чем обычно. Он так хотел восхищения и признания его непревзойденности! Когда он закончил целовать пальчики ее ног, Роза расплакалась от чувств. Жизнь остановилась в это мгновение, мир затих, внимая оде любви. Мужчина был великолепен! Глянцевое тело змеино извивалось и сжимало ее своими мышцами, крепкие руки вращали как пушинку, приводя фантазии к реальности.

Еще в машине «скорой помощи» Роза представляла эту феерию, отводя в дуэте себе не последнюю роль. Но куда там… Мозг отключился, и она забыла себя. Настолько ведущим был партнер.

– Можно я включу свет? Я хочу видеть тебя, – прошептал на ушко Иван и, не дожидаясь ответа, хлопнул в ладоши.

– Ой. Выключи, не нарушай… – Роза не договорила, потому что не могла говорить. А света просто стеснялась. Все-таки не двадцать пять…

– У тебя восхитительное тело! – все понял Иван, но свет не выключил.

И тут Роза увидела, что вся комната усыпана пурпурными лепестками роз.

Лепестки были повсюду, даже на белой простыне. Как пятна крови.

– Сколько же ты роз общипал? – с иронией спросила Роза, играя его пальцами.

– Да нисколько. Я купил пакет лепестков на Киевском рынке.

– Ах, как не романтично, – слегка укорила женщина и хлопнула в ладоши. Свет погас.

– Научи меня романтике, – Иван положил ей голову на живот и обнял за ноги.

– Ты сегодня лишил меня девственности, – Роза на ощупь собрала лепестки и ссыпала их на голову Ивану.

– Нет. Это произошло гораздо раньше – в моем кабинете. Я еще тогда сказал, что я ваш первый мужчина. Помните? Рядом с вами у меня действительно создается ощущение первой ночи. Так бывает?

Роза едва не произнесла: «Да, мне уже говорили». Но вовремя сообразила, что сейчас не время для юмора.

Резво кувырнувшись, она ловко оседлала Ивана – тот даже растерялся.

– А почему на «вы»? Почтение к возрасту или уважаешь? На робкого парня ты вроде не похож… – говорила Роза и продолжала манипулировать телом. Она легла на Ивана, прижала его ладони к своим бедрам и поцеловала в губы. А затем, пластично изогнувшись, легла головой на ноги мужчины, коснулась большим пальчиком ноги его рта и велела:

– Только на «ты»! Договорились?

У Ивана никогда не было инициативных женщин. Он привык отрабатывать интерес к себе многочасовыми секс-марафонами. Когда правит бал молодость и здоровье, а буйство гормонов путаешь с всплесками чувств.

Роза удивляла и притягивала. Она все время менялась, словно в ней жили несколько женщин. Он не мог угадать, что она скажет, о чем спросит, какое настроение у нее будет через минуту. Она влекла его своей загадочностью и беззащитностью. У Ивана никогда не было женщин старше него, но она казалась ему таким ребенком! Взрослая женщина-ребенок, с нею и легко, и трудно, и интересно. И в то же время страшно.

Женщина-ребенок. Вот название той, которая не дожила до этого дня. После которой мир дал трещину. Которую Иван искал в тысячах женских лиц. Он понимал, что свою несчастную любовь пора забыть и жить новыми чувствами. Вот только откуда их взять и кому доверить, он не знал.

Но случился тот «сеанс любви». Как-то пошло звучит… А как еще назвать день, когда Роза легла на кушетку для лечебного массажа, а вместо этого произошло бурное признание и секс?..

Женщины вечно от него что-то хотели, а Роза обнажила все чувства, доверилась ему и ничего не требовала в ответ. Народная артистка, легенда знаменитого театра, ласковая, опытная, страстная и влюбленная.

Иван чувствовал, что теряет голову. Неужели тот израильский доктор ошибся, и Иван способен любить?

– Я хочу остаться у тебя ночевать, – полувопросительно сообщила Роза и затихла.

Иван мягко высвободился из-под Розы и сел на кровати.

– Тебе лучше будет вернуться в пансионат. Только не обижайся – просто ты не выспишься.

Роза упрямо помотала головой:

– Высплюсь. Я хочу проснуться с тобой. Это будет правильно.

– Я очень беспокойно сплю. У меня нет второй кровати, тебе некуда перелечь. Послушайся меня. А завтра я приеду в пансионат и заберу тебя гулять. Хочешь?

– Хочу! Но сегодня хочу тоже. Уже поздно, а я не успела с тобой поговорить. У меня есть одно предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Но это завтра утром, на свежую голову. ОК?

Иван готов был подчиниться. Он так устал все решать сам. Пусть эта женщина-ребенок спасет его от одиночества и памяти. Кто, если не она?

Они легли спать, но уснуть рядом не сумели. Иван ненасытно хотел Розу вновь и вновь, он все больше доверял ей. Дистанция сокращалась, темп узнавания друг друга убыстрялся. Мозг расслабился и дал сигнал телу – это твое, парень! Получай удовольствие, ни о чем не думай. Тормоза провалились…

– Разреши мне включить свет, я хочу видеть твое тело, – глухо зазвучал голос Ивана снизу.

Роза ответила категорично:

– Любимый! Не развивай во мне комплексы. Я буду стесняться. Не настаивай, мне совсем не хочется, чтобы ты разглядывал меня.

Иван расположил ее «стульчиком», уткнулся в затылок и закинул ногу ей на бедро.

– Да я и так прекрасно знаю твое тело. Сколько массажей сделал. Могу тебе честно сказать, что твои спина, ноги и ягодицы – само совершенство. Далеко не все молодые девчонки в такой форме.

Роза ничего не ответила. Только переложила его руки с живота себе на грудь.

И понеслось опять…

Под утро он уснул прямо на ней. Очень романтично, но физически тяжело. Словно плиту бетонную положили. Роза только попыталась его переместить, как вдруг он пронзительно закричал:

– Ника, выйди из воды!

Роза догадалась, что он бредит во сне. Она осторожно перевалила его с себя и погладила по плечу:

– Чччч, тихо, милый, меня зовут Роза…

Иван промычал что-то и затих.

Через несколько минут все повторилось снова:

– Ника, вода холодная…

Роза поняла, почему Иван настаивал, чтобы она уехала ночевать в пансионат. Знает, что бредит.

Она обняла его и положила голову на грудь – может, так ему будет спокойнее, и он перестанет вздрагивать.

Но ее ожидал новый сюрприз.

Его сердце билось так громко, что она подняла голову и стала искать в постели будильник. Ей показалось, что она лежит не на теле человека, а на механизме. Этот стук она уже слышала, да! В то утро, после их первой близости, ее мозг воспроизводил удары сердца Ивана.

Роза снова прижалась ухом к его сердцу.

Дыж… дыж… дыж. Как сваи забивают. Жуть какая…

Она так и не сомкнула глаз. Иван то вскрикивал, то затихал, но тогда громыхало его сердце.

Ближе к полудню они проснулись и сцепились в любовной схватке. Иван со свежими силами и Роза, без сил, после бессонной ночи.

– Чаю? Кофе? – бодро спросил Иван, выйдя из ванной.

– Травяной чай. Я только его пью, – ответила Роза, усаживаясь за стол.

– А у меня нет.

– А у меня есть, – улыбнулась она и кивнула в прихожую. – Возьми, там в сумке лежит пакетик. Догадывалась, что ты травишься кофе.

– Вытащи сама, я не могу залезть в чужую сумку, – смутился Иван.

– Скромный любовник – это так сексуально! На завтрак у нас была любовь, на обед – серьезный разговор, а ужин, как у нас в балете говорят, отдай врагу? – полушутя сказала Роза, вытащила из сумки лечебный сбор и села за стол.

Иван ссыпал содержимое пакета в чайник и заварил кипятком.

– О чем ты хочешь поговорить, о нас?

– Да. И пока чай настаивается, нужно произносить позитивную речь, как на чайной церемонии. Тогда получится напиток богов.

– Это ты сейчас сама придумала? – иронично улыбнулся Иван.

– Ага. И по-моему, неплохо, – подмигнула Роза.

– Ну, тогда начинай свою речь, – подыграл он.

В раскрытом окне на подоконнике прогуливался голубь, цокотя лапками по алюминию. Закономерно стал соскальзывать и в отчаянной попытке задержаться быстро-быстро засуетил коготками. Потом исчез. Сорвался, видать. Конечно, скользко, уцепиться не за что.

– Хватит барахтаться, – дала Роза совет птице и Ивану. – Тебе нужна стабильность и работа по таланту. У меня есть возможность предложить тебе очень достойное место. Я могу устроить тебя массажистом в «Гранд-театр», начнешь новую жизнь. Не перебивай меня, пожалуйста. Я долго размышляла, зачем мне это нужно. Не тебе – мне. И поняла зачем. Мне всегда хотелось помогать талантливым людям, чей потенциал гораздо выше степени реализованности. Твое место в «Гранд-театре». Сейчас ты добился только половины профессионального успеха. Руки, техника, интуиция, знания плюс личное обаяние – это есть у многих массажистов. Но лишь когда ты приобретешь статус, у тебя появится ИМЯ.

– А сейчас у меня имени нет? – ухмыльнулся Иван.

– Нет. Сейчас ты массажист по имени Иван, который лечит старух в богадельне. Завтра ты будешь массажистом Иваном, который лечит калек в ЦИТО. Послезавтра ты займешь место в другой достойной клинике или больнице. И все равно останешься массажистом Иваном.

– Какая разница, как меня называют? По имени-отчеству или по фамилии?.. – начал спорить Иван.

– Подожди, – перебила Роза, – у меня есть два аргумента. А ты решай сам. Ты хочешь быть звездой в своем деле? Ты хочешь, чтобы самые знаменитые и достойные люди робко стучались в твой кабинет и записывались в очередь? Ты хочешь ходить на работу в ХРАМ, а не в больничку? В конце концов, ты хочешь, чтобы мы работали вместе? Тогда решай. Я уже договорилась с начальством. Через месяц, после проверок, ты можешь приступить к работе.

Иван остолбенело смотрел на чайник. Действительно, заварила дело…

Роза уже весело рассказывала о последних гастролях театра, запросто перечисляя имена известных всему миру коронованных особ в ложах. Она умело забалтывала его попытку разобраться что к чему. Для себя Роза Витальевна уже решила, что он примет это предложение. Теперь важно узнать, кто такая Ника. И как эта женщина может помешать их отношениям.

– Ты ночью бредил, – сообщила Роза и подождала ответа.

– Разве? – удивился или сделал вид Иван.

– Чье-то имя произносил, но я ничего не разобрала со сна, – с надеждой подсказала Роза.

– Тебе показалось, – подчеркнуто равнодушно ответил Иван.

В домофон позвонили.

– Извини, я сейчас.

Иван быстро переговорил с кем-то и крикнул из прихожей:

– Машину просили передвинуть! Грузовик во двор не может въехать, именно моя машина им мешает… Подожди две минуты, я сейчас вернусь!

Иван хлопнул дверью, и Роза услышала, как он торопливо побежал по лестнице.

Не теряя ни секунды, она прошла в комнату и бегло оглядела ее. Только кровать, книжный шкаф, музыкальный центр и телевизор. Письменного стола нет.

«Где же он хранит свои документы, фото? Может, в гардеробе? – соображала Роза.

В прихожей за раздвижными дверями-гармошками женщина узрела два ящика. Перекрестилась для отмазки перед богом и быстро выдвинула, чтобы ознакомиться с содержимым. Среди документов на квартиру, счетов и банковских бумаг Роза обнаружила обыкновенный почтовый конверт. Он был сильно измызган, истерт, и ее сердце екнуло в предчувствии.

Три фотографии и махонькая газетная заметка. С фото улыбалась белокурая девушка с кошкой на руках. Снимок был сделан старым печатным способом – значит, это его прошлое.

Немного успокоившись, Роза принялась разглядывать другие фотографии. И снова расстроилась, увидев на них Ивана в обнимку с этой блондиночкой. Он так восторженно глядел на девушку, а она так трепетно держала его за руку. По всему видно – влюблены и счастливы!

С трудом разбирая мелкий шрифт, Роза прочла полуграмотную заметку из районной газеты:

…в районе Сочи утонула двадцатилетняя Ника А. Ee молодой человек Иван А. находился на берегу и видел, как девушка пошла купаться в шторм и исчезла. Поиски тела оказались безуспешными. Спасатели труп не обнаружили…

Роза расстроилась за Ивана. Вот дела. Была любовь, да сплыла. Пошлый каламбур. Можно себе представить, как он страдал, бедный мальчик…

Она быстро сунула конверт обратно в ящик и отправилась на кухню разливать готовый чай.

– Не скучала? – спросил Иван, снимая ботинки в прихожей.

– Я думала о тебе. Что ты решил? – прямо спросила Роза, готовая к любому ответу.

– Мне трудно вот так, с налету делать важный шаг. Пойми, я совсем не знаю вашей кухни, специфики работы в творческом коллективе. Я привык подчиняться указаниям главврача, а ты хочешь, насколько я понял, чтобы другие подчинялись мне. Я хороший массажист, знаю. И все же тщеславие не мой конек. Мне достаточно того, что я имею на сегодняшний день.

– Но ведь ты ушел из пансионата? Значит, хотел большего? – заметила Роза.

– Мне тяжело работать с угасающими людьми. Большинство тех, кто находится в пансионате, серьезно и безнадежно больны. А моя нервная система и так достаточно изношена, чтобы добивать ее.

– Ты мне ничего не рассказывал о своей прошлой жизни. Ты пережил нечто страшное? – сделала вид, что «догадалась», Роза.

– Откуда ты знаешь? – удивился Иван. Вздохнул, хотел закурить, но вспомнил, что бросил. Опять вздохнул, уже безнадежно. – У меня была любовь всей моей жизни, – начал Иван, и Роза ощутила, как ей стало тошно от этих искренних слов.

– Моя девушка была МОЯ девушка. Именно такой, какой я хотел видеть свою будущую жену и мать моих детей. Сказать, что она была красивая, смелая, честная, преданная? Так все мужчины обычно говорят. А в Нике было не́что! Она была неземной, восторженной, счастливой, мечтательной и отважной. Как она любила меня? Как морская волна – я погружался в ее переменчивый нрав, она увлекала меня за собой, освежала, обволакивала. Моя русалка… Однажды мы поехали с ней к морю, я хотел показать ей море. К своему стыду, я не умею плавать. Был шторм, и Нике захотелось побороться с волнами. У нее было прекрасное настроение, только что в гостиничном номере мы занимались любовью, и она призналась мне, что у нее задержка месячных. Мы хотели выкупаться, а потом пойти в аптеку и купить тест. Я еще тогда сказал ей: «Пойди выкупайся, пока светло, аптека никуда не убежит». Она всегда делала то, что я ей говорил. Она была так органична и легка! Я не мог предугадать, что первая же волна поглотит ее и утащит в открытое море. Неделю я ждал ее на берегу, пока меня не увезли на «скорой» в больницу. Я не ел, не пил несколько дней. От морального потрясения и истощения организм не выдержал…

– Ты заболел? – участливо спросила Роза, наливая ему в чашку чай.

– Нет. Я умер. А потом родился опять. Но это неинтересно.

– Скажи мне, ты всю жизнь собираешься положить на эти воспоминания? Разве ты уже не расплатился годами одиночества и страданий? Какие жертвы ты еще хочешь принести своей трагической любви? Я протягиваю тебе руку помощи и готова идти с тобой до конца. Но мне хочется видеть рядом мужчину, полного жизненной энергии и оптимизма. Все! Поставь точку и живи новой жизнью. А я буду твоим ангелом-хранителем.

Иван низко опустил голову, и Роза догадалась, что он плачет.

– Прости меня. За мою слабость. Это Бог мне тебя послал за все мои грехи. Как соломинку утопающему. Я потерял свою девушку и нашего будущего ребенка. Может быть, пройдя через это испытание, очистив душу страданиями, я смогу открыть тебе свое… сердце. Ты ангел, и я буду носить тебя на руках, моя Розочка, мой цветочек. Я принимаю твое предложение. Куда нужно отнести документы?