Текст книги "Рок-презентация: как придать своему выступлению страсть и экспрессию"

Невозможно продемонстрировать страсть, не раскрыв душу – надежды, озарения и чувства. И даже сомнения – в редкие минуты грусти. Это ваша личность, или «персона» (от лат. personare, буквально «звучать, отзываться»).

На что отзываетесь вы, что вас волнует? Надеюсь, это любовь и страсть к своему предмету, которую невозможно сымитировать. Рискуя обнажить свои слабости, вы должны показать, на чем основан ваш энтузиазм.

Страсть ярче выражается символическими действиями, а не словами. Однажды я работал для производственной компании, менеджеры которой страдали от волокиты и бюрократии (то есть страдали больше обычного). Вместо того чтобы сказать «я вас услышал», новый руководитель вышел на сцену и на глазах подчиненных сжег свод корпоративных правил – они отлично горели в корзине для мусора. «А теперь минуту внимания!» Обличенные властью люди тоже могут протестовать. Разве это удел одних бунтарей?

Будьте энтузиастом

Слово «энтузиазм» происходит от греческого enthous, что означает «вдохновленный богом». В настоящем энтузиазме есть нечто божественное, что не оставляет равнодушным никого, даже циничного слушателя.

Поэтому вы должны открыто продемонстрировать свой энтузиазм. Некоторые люди с энтузиазмом относятся к самым обычным вещам – скорости широкополосного доступа, законодательству ЕС или культивированию растений-спутников в саду. Найдите энтузиастов в своей области и расскажите о них – основываясь на личных беседах, интервью или работах.

Каждый день мы сталкиваемся с выбором, к кому стоит прислушиваться: к энтузиастам – даже наивным – или к циникам и нигилистам. Убежденные, что они всего лишь разумные скептики или «реалисты», циники подавляют окружающих! Науку иногда называют «организованным скептицизмом», и это вполне справедливо и продуктивно. Но в повседневной жизни скепсис легко превращается в пустой цинизм.

Иногда полезно предполагать реакцию слушателей типа «да, но», особенно при питчинге, но не стоит на этом задерживаться – в противном случае вы рискуете утонуть в болоте негативизма. В жизни вы либо творец, либо критик, и совершенно очевидно, кого из них следует выбрать в качестве оратора, если вы хотите вдохновить других людей и расширить границы их мышления.

Когда нас просят рассказать, что нам больше всего нравилось в школе, мы обычно вспоминаем учителей. Мы помним их страсть и неравнодушие. Но чаще всего мы вспоминаем тех, кто обращался непосредственно к нам, делая для нас свой предмет волнующим и значимым – зачастую впервые. Они были энтузиастами, причем достаточно смелыми, чтобы не стесняться своей страсти.

Помню, я ненавидел физику, пока мистер Харгривз, молодой и увлеченный учитель, не потратил целый час, рассказывая, как увлекся физикой в детстве, почему он следит за всеми запусками ракет к Луне и т. д. У меня пробудился интерес к этому предмету – и не угасал всю жизнь. Уверен, вы тоже можете рассказать нечто подобное. Вспомните того человека, те времена. Каким образом привнести крупицу того энтузиазма в свою лекцию?

Халиль Джебран говорит, что «работа – это любовь, ставшая видимой». Продемонстрируйте свою любовь к предмету, о котором говорите, и вы увидите, каким заразительным может быть энтузиазм.

Используйте свои недостатки

Профессионал, живущий внутри каждого из нас, хотел бы сделать презентацию идеальной. Несмотря на упоминавшуюся выше важность репетиций, необходимо оставить и простор для импровизаций, и некоторую шероховатость, что поможет вам завоевать аудиторию.

Этот девиз можно выразить словами песни Леонарда Коэна Anthem (1992). Он предлагает нам отказаться от мысли о совершенстве. «Во всем есть трещина», – поет он, и, как ни странно, именно через эту трещину проникает свет понимания и вдохновения.

Пусть ваш свет сияет ярче, проявляясь через ваши недостатки как оратора. Мы асимметричны – одна рука сильнее другой, один глаз видит лучше, другой хуже. Точно так же у каждого есть достоинства и недостатки в том, что касается умения передавать другим идеи и знания. Возьмем пример из мира музыки: у Гая Гарви из британской группы Elbow, у Люсинды Уильямс или Нила Янга голоса далеки от совершенства, а диапазон выразительных средств не слишком широк. Но даже в этом узком спектре возможностей они способны передать энергию и чувства.

Более одаренные в техническом плане певцы – на мой взгляд, это Нора Джонс или Мэрайя Кэри – не будоражат чувства слушателей (по крайней мере, мои) так, как исполнительница «жестоких романсов» Марианна Фейтфулл, которая не только поет, но и декламирует, обращаясь и к поп-музыке, и к произведениям Брехта и Вайля. Оперные певцы, получившие классическое образование, часто убивают популярную песню, забывая о притягательности простой мелодии.

Вы не должны рассчитывать на идеальное исполнение, поскольку это будет всего лишь исполнение. От вас требуется непринужденность – в отношении самого себя, материала и аудитории. Именно достижению этой цели посвящена бо́льшая часть моей книги.

Быть собой

Старый как мир совет «быть собой» все еще не утратил своей ценности. Я знал оратора, который скрещивал ноги, засовывал руки в карманы, теребил очки. Тем не менее он завораживал слушателей своей страстью, своей искренней любовью к предмету – кораблестроению.

Такая речь звучит гораздо убедительнее, чем тщательно заученное выступление руководителя компании или политика, который рубит ладонью воздух или стучит кулаком по столу, чтобы подчеркнуть свою мысль. Это выглядит – и ощущается – отрепетированным спектаклем, лишенным искренности. Увлеченный новичок всегда побеждает хладнокровного профессионала. Поэтому, если у вас не слишком звучный голос, постарайтесь сделать так, чтобы обстановка и интонация располагали к доверительному разговору. На профессиональной площадке при выступлении перед большой аудиторией современная аппаратура позволяет вам говорить тихо и быть услышанным.

Не любите расхаживать по сцене? Тогда создайте условия, в которых вам будет комфортно. От трибуны лучше отказаться – просто поставьте стул на сцену или даже в центр зала, если есть возможность организовать «круглый театр». Так вы непременно окажетесь в центре внимания, но без необходимости все время двигаться.

Еще один возможный недостаток – склонность теряться в напряженный момент. Это случается и с музыкантами. Несколько лет назад на фестивале Big Chill я слушал концерт английской певицы Бет Ортон, которая вернулась на сцену после перерыва. Она не могла вспомнить слова некоторых своих песен, но ей помогли преданные поклонники. Успех был оглушительным.

Обычно аудитория желает вам успеха и обязательно вам поможет, если вы знаете, как пробудить их «лучшую половину». Тут поможет проверенный временем совет: запутавшись, сделайте паузу, посмотрите на слушателей и найдите в себе смелость сказать нечто вроде: «Я забыл, что дальше». Если вы совсем ничего не боитесь, можете спросить аудиторию: «Что там у нас следующее?»

Слова не имеют особого значения – они просто помогают расслабиться и вам, и слушателям. Именно в этом секрет. Все вспомнится само собой. Если держаться просто и искренне, это вызовет сочувствие у аудитории – многие сами оказывались в подобной ситуации.

Очарование Бет Ортон отчасти объясняется ее беззащитностью. Когда вы стоите перед людьми, а в вашем распоряжении лишь несколько слов и образов, чтобы привлечь их внимание, то психологически вы очень уязвимы. Поэтому вполне уместно рассказать, что вы чувствуете в данный момент – волнение, воодушевление и т. п., – но обязательно с некоторой долей самоиронии. Шутки о собственных ограничениях или недостатках помогут завоевать доверие слушателей, если за ними чувствуется уверенность, что вам все равно есть что сказать.

Никакого самоуничижения

Не извиняйтесь: «Это будет не так интересно, как у предыдущего оратора» или «Не уверен, что сам это понимаю!».

Так вы «перегибаете палку», и это уже не самоирония, а самоуничижение. Слушатели начинают вас жалеть, а это не то же самое, что эмпатия.

Избегайте «самоуничижения»

Самоуничижение проявляется в чрезмерном количестве извинений. За слайды, за недостаточное время для подготовки, за то, что уступаете в мастерстве предыдущему оратору, и т. д.

Тратите на это десять минут? Мы не желаем знать. Это я называю «самоуничтожением»: вы почти не существуете.

Я жесток? Возможно. Мы должны сочувствовать оратору и проявлять снисходительность. А в реальности? Поэтому избавьтесь от извинений и словесного мусора, вроде «э-э-э…» «м-м-м…», а также от самоуничижения. За исключением тех случаев, когда это забавно и имеет отношение к делу.

Помню, однажды мне пришлось писать вступительное слово к конференции, которое принижало значение моих знаний и даже моего выступления. Теперь я понимаю, что с самого начала пытался понравиться аудитории. Мой американский коллега из Tom Peters Group, с которым я работал, прочел текст моей речи и сказал:

«Найджел, это похоже на капитуляцию!»

Не слишком приятное слово для тех, кто служил в армии США!

Он был прав; я перешел границу между самоиронией и самоуничижением. Хорошее отношение слушателей – это результат интересной лекции, а не средство. И вы, и аудитория не идеальны – и не нужно к этому стремиться.

Рискуйте

Помните суть синдрома самозванца? Ощущение, что однажды вас выведут на чистую воду, потому что вы знаете гораздо меньше, чем кажется окружающим. Такое переживал каждый, хоть немного способный к самоанализу. Нужно лишь следить, чтобы этого не случилось во время выступления перед переполненным залом. Как это ни странно, вероятность такого исхода повышается, если вы стремитесь к совершенству – либо содержания, либо изложения.

Нисколько не сомневаетесь в своих ораторских способностях? Тогда пора сделать небольшую ошибку – повториться, рассказать занимательную историю, которую вы не очень хорошо помните, – и аудитория поймет, что вы человек, а не компьютерный синтезатор звука.

Каллас «жжет»!

Легендарная оперная певица Мария Каллас могла взять неверную ноту – потому что выразительность ценила больше гладкости.

Уэйн Костенбаум. The Queen’s Throat, 1994 г.

Постарайтесь, чтобы это выступление было лучше предыдущего, сосредоточьтесь на уникальном опыте, который хотите создать, и аудитория будет на вашей стороне. Не стоит бездумно повторять то, что вы уже говорили; нотку скуки скрыть невозможно. Слушатели присутствуют «здесь и сейчас», и если вы стараетесь сделать этот момент особенным – для себя и для аудитории – то у вас больше шансов установить с ними связь. Особенно если вы не идеальны и иногда ошибаетесь.

Кроме всего прочего, отношение важнее техники. Боб Дилан однажды заметил, что играет фолк, но в манере рок-н-ролла. Вы тоже можете «добавить рока» в любую тему, серьезную и не очень: делать акценты, бросать вызов общеизвестному, будить чувства. Увлекаясь, вы делаете больше ошибок, и именно это укрепляет вашу связь со слушателями.

Исполнение: о чем подумать и что сделать

Вспомните ораторов, которые действительно были вместе с аудиторией. Как они этого добивались? Что в них такого особенного?

 Как вы будете говорить с одним человеком, вовлекая остальных?

 Убедитесь, что вы сломали «четвертую стену» – невидимый барьер между вами и слушателями.

 Подумайте, куда и как вы будете перемещаться во время выступления.

 Освободите «внутреннего Элвиса». Больше энергии – попрактикуйтесь в уединенном месте, чтобы вас не арестовали!

 Против чего вы хотите протестовать? Что вызывает у вас энтузиазм? Вспомните случаи из жизни или истории, которые наглядно демонстрируют вашу страсть.

 Подумайте, в чем вы несовершенны или просто не слишком хороши. Спланируйте, как извлечь пользу из этих недостатков.

6
«Заведите» толпу

Страх вопросов и ответов.

Аллилуйя! В стиле госпел.

«Добавьте рока» в секционные заседания.

Избегайте «смерти от экспертов».

В наши дни от оратора ожидают интерактивности, вовлечения аудитории. На канадском музыкальном фестивале я наблюдал два совершенно разных подхода к вовлечению слушателей. Возможно, имена музыкантов вам не знакомы, но вы без труда распознаете эти подходы.

Фрэнк Тернер – известный английский поэт и певец, концерты которого не оставляют публику равнодушной. Он сразу же взял нужный тон, представив свою группу по-французски – что безотказно действует на публику в Квебеке. Потом спел несколько своих известных песен на французском. Фрэнк играет на акустической гитаре и поет, и он с самого начала вскакивал на колонки, шутил со зрителями, просил их хлопать, танцевать и подпевать.

Ближе к концу он объявил, что хочет услышать, как поет зал, и уговорил всех пару раз порепетировать, прежде чем все получилось как надо. Потом пошутил: «Теперь, когда вы все включились, давайте представим, что мы разбудили спящую душу музыки и можем направить ее в небеса, чтобы встряхнуть их как следует!»

И мы не подкачали! Обычно мне не нравится, когда меня принуждают петь хором, но тут я присоединился ко всем, хотя для мужчины средних лет, сидящем в канадском парке, это выглядело довольно странно: в припеве говорилось об игрушках, о невозможности усидеть на одном месте, о праве иметь свое мнение и о нежелании взрослеть!

Мы поверили – хотя бы на мгновение.

Совсем иным был концерт популярной группы, выступавшей на большой площадке. Солист долго и нудно говорил о том, как здорово оказаться здесь, о том, что он и в самых смелых мечтах не мог представить… и т. д. и т. п.

Спев две или три песни, он предложил зрителям подпевать, направил на них микрофон, подождал пару секунд, затем снова поднес микрофон к губам и продолжил рассуждать о том, как он рад быть здесь. Голос зрителей был почти не слышен. Отчасти потому, что их застали врасплох и большинство, похоже, не знали слов, о чем не догадывался певец. Но главная причина заключалась в том, что солист не знал, как увлечь публику, или не хотел этого делать.

Эти два таких разных подхода к участию аудитории имеют прямое отношение к искусству презентации. На одном конце спектра – те, кто верит, не боится и знает, как услышать голос публики; это метод Фрэнка Тернера. На другом конце – те, кто предлагает задавать вопросы, но на самом деле предпочел бы обойтись без них.

Эта глава расширит ваш арсенал методов увлечения и вовлечения аудитории. Для начала подумайте о своей презентации и о том, в какой части спектра располагается ваш стиль изложения и где бы вы хотели его видеть.

Страх вопросов и ответов

Никогда не произносите фразу: «Вопросы есть?» Обычно за ним наступает полная тишина, иногда сопровождающаяся патовой ситуацией между оратором и аудиторией, когда каждый ждет, что первым заговорит собеседник. Я сказал «никогда», но если вы действительно не хотите отвечать на вопросы, эта фраза подходит лучше всего. Она предполагает, что вообще-то вы согласны послушать, но предпочли бы не прерываться и продолжить свои рассуждения.

«Вопросы есть?» – это закрытый вопрос с подтекстом «вероятно, нет». Представьте, что вы вошли в магазин и продавец спрашивает: «Я могу вам помочь?» Закрытый характер вопроса вызывает естественную реакцию – закрытый ответ. «Нет, спасибо. Я просто смотрю».

Гораздо лучше, если продавец спросит: «Чем я могу вам помочь?» Разница чисто семантическая, однако она открывает возможность для информативного ответа. На презентации приглашение к разговору должно звучать так: «Какие у вас вопросы?» Конечно, это будет просто хитрость, если вы не предусмотрели достаточно времени для ответа. Подход Фрэнка Тернера означает искреннюю веру, что взаимодействие с аудиторией полезно и что ваше выступление – это общий для всех опыт.

Меня часто спрашивают, предусматриваю ли я вопросы и ответы в конце выступления. Обычно я говорю: «Нет». Почему? Отчасти потому, что я предпочитаю общаться с аудиторией все время, а если вы выделяете специальное время для вопросов и ответов, то получаете вполне предсказуемую реакцию: неловкое молчание, бессвязные утверждения, слегка замаскированные под вопросы, а также слушателя, который каждый раз задает один и тот же старый, набивший оскомину вопрос.

Кроме того, я верю в музыкальную структуру, о которой мы говорили: ясные и убедительные вступительные аккорды презентации и мощное завершение. Если я все же выделяю специальное время для вопросов, то последние десять минут посвящаю концовке речи, чтобы воодушевить слушателей или заставить их задуматься. Если закончить выступление вопросами и ответами, то шансы на крещендо быстро растают – вы можете обнаружить, что ответы на вопросы отнимают энергию и уничтожают бо́льшую часть того, чего вам удалось достичь.

Король грубости

Боно стоял на сцене в Глазго, призывая покончить с бедностью в Африке. «Каждый раз, когда я хлопаю в ладоши, умирает ребенок», – сказал он.

«Тогда перестань хлопать, черт побери!» – крикнул кто-то из толпы.

Есть и другие версии прозвучавшей фразы. В любом случае зачастую лучшим ответом на колкость будет смех вместе со всеми. А потом продолжайте серьезный разговор.

Какие вопросы?

Постарайтесь не попасть в ловушку под названием «любые вопросы». Я не стесняюсь повторять это снова и снова, потому что именно это происходило на большинстве мероприятий, где я присутствовал. Задайте открытый вопрос, приглашая к разговору: «О чем вы хотите меня спросить?»

Сделайте паузу, чтобы слушатели могли собраться с мыслями или набраться смелости, если они ваши подчиненные.

А затем можете задать вопрос сами – почему бы и нет? Например:

Как это повлияет на нашу маржу?

Что делал Сталин, когда узнавал такие новости?

А что бы сделали ВЫ?

Что позволит нам избежать сырьевой ловушки?

Но даже в этом случае аудитория может хранить молчание. Не стоит воспринимать это молчание как признак того, что вас не слушали, разве что вы нагнали на них смертную скуку…

Вы хорошо владеете материалом и знаете, к чему ведете и как хотите завершить разговор. Вы физически более активны, чем сидящие в зале, и поэтому для вас время идет быстрее.

Преодолеть разрыв восприятия

Существует такое явление, как разрыв восприятия… Когда вы сидите в аудитории, то, вероятно, слышите содержание речи впервые. Ваш мозг осознанно и неосознанно сравнивает и противопоставляет, выносит суждения и анализирует, принимает или отвергает. А иногда вы отвлекаетесь – одно случайное слово запускает цепочку ассоциаций или вы вдруг вспоминаете, что забыли сделать важный звонок.

Внимание появляется и исчезает. Это инь и ян любого диалога: пусть слушатели минуту-другую обсудят с соседом свои вопросы. И тогда появится много вопросов, потому что у слушателей было время на размышления, а также потому, что они наберутся смелости, узнав, что вопрос, который они считали глупым, возник и у других.

Я пишу эти строки в заднем ряду конференц-зала, а профессиональный фасилитатор игнорирует этот совет, пытаясь расшевелить аудиторию такими фразами: «Давайте, у вас не может не быть вопросов». В ответ – неловкое молчание…

Позволив слушателям поговорить друг с другом, вы даете склонным к рефлексии людям возможность обдумать свои вопросы. Эта идея настолько проста, что ускользает от внимания ораторов, которые волнуются, что им не хватит времени изложить такое большое количество материала. Уинстон Черчилль как-то заметил, что любит учиться, но ненавидит, когда его учат, – как и все мы. Изложить вопрос – это одно, а вот тщательно обдумать его, проанализировать значение и последствия – совсем другое. Это называется обучением.

Чтобы услышать вопросы слушателей, я могу сказать: «А теперь я предлагаю вам обсудить с соседями вопросы, комментарии и возражения по поводу того, что вы только что услышали». После непродолжительного молчания зал наполняется гулом. Ваша речь уже не похожа на монолог – скорее это диалог. Вы вместе идете по предложенному пути.

Несогласие – тоже взаимодействие. Как сказал Марк Твен, «я готов в любое время встречаться с враждебной аудиторией». Враждебность явно лучше пассивности.

Через две или три минуты на вас обрушится шквал вопросов. Все действительно очень просто. Вы почувствуете, как изменилась энергетика зала, особенно если разрушите барьер между лектором и слушателем, выйдя к аудитории. Я обнаружил, что, если я стою в окружении слушателей или сажусь среди них, это создает атмосферу доверительного разговора. Со сцены, с расстояния нескольких метров, такую атмосферу создать трудно. Это метод Фрэнка Тернера, и его можно с успехом применять даже в аудитории из тысячи человек. У меня получалось.

Типы вопросов

А что насчет знаменитого метода Сократа, использующего последовательность вопросов? Как известно, мудрый философ был сторонником «выведения» знания с помощью продуманных вопросов.

«Я использую сократовский метод при работе со студентами», – однажды сказал мне известный профессор. Поскольку я недавно изучал этот метод, то не упустил возможности похвастаться своими знаниями: «И как вы комбинируете шесть типов вопросов на своих занятиях?»

Ответом мне было возмущение: совершенно очевидно, он имел в виду, что просто задает много вопросов. Но «сократовский метод» звучит гораздо солиднее, правда? Я успокоил профессора – признался, что тоже не могу назвать эти шесть типов. Если вам интересно, в их число входит уточнение, предположение, проверка допущений и сомнение в самом вопросе.

Когда вам перечисляют шесть типов вопросов, пользы от этого немного – как если бы вам вручили гитару и сказали: «Смотрите, тут шесть струн. А теперь играйте». Я уверен, что гениальность Сократа состояла в блестящем умении использовать эти вопросы, а не в следовании формальной процедуре.

Всех преподавателей учат, как использовать метод Сократа, не так ли? По моему опыту, такое случается очень редко.

Поэтому давайте начнем с более простого метода, который я считал бесполезным, пока не понял, что большинство ораторов не понимают разницы между открытыми и закрытыми вопросами. Мы уже сталкивались с этим, сравнивая две фразы: «Вопросы есть?» и «Какие у вас вопросы?».

«Вам понятно?» – это закрытый вопрос, на который аудитория обычно отвечает согласным гудением. Это направляющий закрытый вопрос. Нужно иметь мужество, чтобы ответить: «Нет – сплошной туман».

Поэтому, если вы хотите услышать информативный ответ, лучше сформулировать вопрос иначе: «Что вам непонятно? С чем вы не согласны?»

Усвоив этот прием – очевидный, но почему-то постоянно игнорируемый, – можно переходить к более сложным приемам общения с аудиторией. Разумеется, к методу Сократа это не имеет отношения, но я считаю полезными следующие типы вопросов:

Предположение. «Что произойдет, если эксперимент опровергнет теорию Эйнштейна?

Поддержка нарратива. «Как Кастро ответил на попытки убийства?»

Риторический вопрос. «Что, если мы решили ничего не предпринимать?» (Но ведь вы этого не делали, правда?)

Ожидание ответа «да, но». «Вероятно, вы считаете, что наша организация предприняла несколько неудачных попыток; что же должно измениться в этот раз?»

Разумные вопросы

Умелое использование вопросов поможет создать атмосферу диалога. Даже если на этом этапе вы не ожидаете или даже не хотите услышать замечания слушателей, правильно сформулированные вопросы позволят оформить ваши утверждения таким образом, что аудитория станет активным участником вашего изложения. Меньше учите и позвольте им учиться самим – и больше внимания к тому, что происходит в головах у слушателей. Вы имеете право сами отвечать на свои вопросы.

Переходя к вопросам, проследите, чтобы ответ на первый из них был коротким. Пятиминутные рассуждения могут вызвать такую реакцию: «Боже, лучше у него ничего не спрашивать, а то он никогда не закончит!» Теперь стало модным говорить: «Хороший вопрос», – даже если он очевиден или откровенно глуп. Намерения благие – поощрить взаимодействие и «придать храбрости другим». Но тут есть одна тонкость. Следует отдать должное спрашивающему – «Спасибо за вопрос и за начало дискуссии», – но вы не обязаны хвалить вопрос, если он того не заслуживает. Пусть на него попробует ответить кто-то другой, и тогда вам не придется никого критиковать – ведь это верный способ настроить против себя всю аудиторию.

Лучшие вопросы – те, которые заставляют людей думать, а также те, что заставляют их говорить.

Аллилуйя! В стиле госпел

Очень важно с самого начала дать понять слушателям, что это разговор, а не односторонняя передача знаний. В большом зале в первые две или три минуты я предлагаю присутствующим вступить в физический контакт с соседом. Измерить пульс, дотронуться (очень популярно у британцев) или что-то еще. Я спрыгиваю со сцены и присоединяюсь к ним; шум и смех бывают такими громкими, что иногда трудно успокоить аудиторию.

Великолепно! Мне нравится терять контроль над аудиторией. Тон задан. Я хочу, чтобы их голоса звучали в зале.

Но это лишь физическое взаимодействие, а как добиться психологического и эмоционального? Давайте обратимся за помощью к одному из величайших ораторов прошлого, преподобному Мартину Лютеру Кингу.

Вопрос-ответ

Знаменитая речь Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта» очень продуманна – возможно, больше любой другой. Это настоящий госпел, и музыкальность – одна из главных причин, почему ее слова так трогают людей.

Антифонное строение, вопрос-ответ, является основой блюза, госпела и даже современного рока. Певец произносит строку, а затем хор (или зрители) отвечают ему словно эхо.

В речи Кинга вы слышите это эхо, глубокое и прочувствованное «да-а-а». Независимо от того, произносится ли это вслух, люди чувствуют: «Да – аллилуйя!»

Может показаться, что эмоциональные слова борца за социальную справедливость очень далеки от содержания вашей презентации, например о новой облачной инфраструктуре перед представителями IT-индустрии. Поэтому попробуем перевести наши рассуждения в практическую плоскость…

Вы можете произнести фразу: «Кто это изменит?» Если вы правильно выстроили свою речь, то реакция аудитории будет: «Мы». Сделайте паузу, чтобы слушатели это прочувствовали: это внутреннее отражение вашего вопроса.

А можно спросить напрямую. Например: «Есть только один способ это исправить – согласны?» Если вы должным образом подготовили почву, то в ответ услышите хор голосов, выражающих согласие. Это закрытый вопрос, но иногда он придает динамичность вашей речи. Возможно, на этом этапе еще рано спрашивать: «Что вы думаете?» – несмотря на все, что говорилось о ценности открытых вопросов.

Набрались смелости? Тогда требуйте реакции, даже если подозреваете, что ответ будет неоднозначным. Это не имеет значения: вы создали условия для взаимодействия, когда оживляются даже пассивные слушатели.

Вот как я использовал структуру вопрос-ответ при обсуждении, как у нас формируется восприятие на основе очень скудной информации. Минут через десять после начала выступления я попросил слушателей рассказать, каким они меня представляют, основываясь на первом впечатлении: возраст, образование, профессиональный опыт, семейное положение, марка автомобиля и т. д. Суть в том, что в мире обширных данных мы по-прежнему принимаем решения на основе ограниченной информации – не проверяя, насколько наше восприятие соответствует действительности. Большинство суждений были неверными! Я подчеркнул этот факт с помощью вопросов и ответов:

Вопрос: «Могли вы узнать это обо мне через минуту после того, как я начал говорить?»

Ответ: «Да».

Вопрос: «А я о вас?»

Ответ: «Да».

Вопрос: «Значит, все ваши ответы правильные?»

Ответ: «Э-э… нет».

Реализация этой идеи задает нужный ритм, хотя в данном случае я немного направлял аудиторию. Но если следовать этому слишком буквально, то вы станете похожим на проповедника в церкви. Представьте, что на ваше заявление: «Мы будем диверсифицировать рынок медицинского оборудования», – слушатели отвечают: «Славьте Господа!» и «Аллилуйя!». Немного не то, однако вы можете настроить аудиторию на свою волну, если придумаете способ получить ответ, или эхо, на произнесенные вами слова.

Чтобы глубже прочувствовать, что такое вопросно-ответная структура, попробуйте послушать композицию «Иоанн Богослов» (John the Revelator) в исполнении легенды блюза Сона Хауза.

Вопрос: Кто это там кричит?

…и ответ: Иоанн Богослов.

Да, он сам спрашивает и сам отвечает, и вы невольно присоединяетесь к нему, причем не обязательно вслух. Вас затягивает; вы не можете удержаться…

Дуэты

Дуэт – это превосходное средство создания структуры вопрос-ответ. Пока мы рассматривали только один голос, ваш. Почему бы не создать гармонию с другим? Или контрапункт?

Я – а вернее, мы – проводили мероприятия, на которых коллега играет роль адвоката дьявола, стоя в сторонке и высказывая возражения, о которых слушатели, возможно, думают, но стесняются произнести вслух. Один раз мой коллега сидел среди слушателей и делал вид, что очень рассержен услышанным. Аудитория догадалась, в чем дело, лишь через несколько минут, но к этому времени все их сомнения были уже озвучены – и развеяны.

Или вы предпочитаете гармоничный второй голос? Тогда отрепетируйте выступление с человеком, тон или тембр голоса которого звучит приятнее, чем у вас. Естественно, хорошо звучит дуэт женского и мужского голосов. Думаете, я предлагаю вам петь, а не говорить? Нет, но можно использовать те же приемы. Обычно вступает сначала один голос, а затем ему отвечает другой (структура вопрос-ответ) или присоединяется в рефрене. В вашей речи рефрен – это возвращение к главной теме.

Интерактив? А как насчет «минусовки»?

Стремление к интерактиву может привести к гиперактивности. Голосование, аплодисменты, смех, игры – все это прекрасно, но все это физическая активность. Она может отвлекать от серьезных размышлений.

Слушателей больше вовлекает то, что происходит у них в голове. По аналогии с музыкой я называю это «минусовкой», или мелодией без голоса. Эту внутреннюю вовлеченность создают уместные примеры и провокационные вопросы, например «Зачем мы здесь?» и «Кто-нибудь заметил бы, если бы мы не существовали?». Диалог идет как между вами и ими, так и между нейронами в их мозгу. Это и есть минусовка.

Предположим, вы «солируете»: ваш партнер может задавать вопросы, повторять главную мысль, приводить свои примеры в ее поддержку. Если вы решились на такую форму выступления, вам понадобятся тщательные репетиции, но при должной реализации эффект будет ошеломляющим. А вот несогласованность с партнером вызовет раздражение слушателей.

Музыкальные дуэты придают песне разнообразие, глубину и силу; в вашем случае два голоса также внесут разнообразие, позволят взглянуть на данный вопрос под другим углом, усилят воздействие на аудиторию. Естественно, я могу привести много музыкальных примеров, но лично мне больше всего нравятся лирические дуэты. Из более оптимистичных можно предложить энергичную Sisters Are Doin’ It For Themselves, где голоса Энни Леннокс и Ареты Франклин прекрасно дополняют друг друга.