Текст книги "Исцеление Перекрестка"

– Вы со мной пойдете? – Грим весело, но непонимающе смотрели на нее, реагируя на тон, а не на слова. Бидж произнесла деланно жизнерадостным тоном, каким ветеринары обычно разговаривают с любимчиками своих клиентов: – Вы же хотите пойти? Пойти со мной? Хотите пойти гулять?

– Гек! – гавкнул грим. – Гек! Гек! Он катался по земле, махая лапами в воздухе, ухмыляясь со всей дружелюбной дурашливостью золотистого ретривера.

Диведд обреченно вздохнул:

– Жду не дождусь, когда же ты их всех накормишь.

– Они сами себя накормят. Вот увидишь. Диведд взглянул на тропу, по которой они пришли, и еле намеченную дорожку впереди.

– И как же ты заставишь их идти за тобой?

– Вот в этом я не уверена. – Бидж громко хлопнула в ладоши; уши зверей насторожились. – Вперед! Туда! – Она пощелкала языком, и снова все уши поднялись. Наконец она догадалась позвать: – Гек!

Гек – если так звали ласкового пса – кинулся вперед, бегая кругами вокруг Бидж, как невоспитанный щенок на прогулке. Диведд вертел головой из стороны в сторону, чтобы уследить за ним.

Скоро людей окружили и остальные звери, с интересом принюхиваясь и виляя хвостами.

Бидж застыла на месте, когда к ним присоединились и те, что наблюдали со склона холма. Скачущая толпа вокруг Бидж, Диведда и Гредии становилась все больше с каждой минутой.

Ноздри Гредии раздувались.

– Мне следует превратиться.

– Разве это тебе не вредно? И не отразится плохо на твоих детях?

Гредия коротко кивнула и закусила губу. Когда она снова оскалилась, никто из грим уже не обратил на это внимания. В человеческой форме ее оскал не был таким пугающим, как она хотела его сделать.

К тому времени, когда стая немного успокоилась, людей окружали сотни три животных – все тощие, все голодные, все игривые и покладистые. Они последовали за Бидж и остальными так радостно, словно раньше совсем пропадали.

– Не думаю, что они на нас нападут, – сказала Бидж. – Они ведут себя так, как будто уже были приручены раньше.

– Тогда, значит, ты воруешь чьих-то любимцев. – Диведд не спускал глаз с грим. – Может, у тебя есть и еще какие-нибудь милые привычки, о которых мне следует знать?

– Пока еще нет, – ответила Бидж. На обратном пути Диведд пожаловался, что у него болят икры ног. – Это оттого, что ты так часто идешь задом наперед.

– Я предпочитаю следить за ними, – коротко ответил Диведд. Грим, трусившие следом за людьми, сбивались в тесную кучку, когда Бидж пересекала границу миров, и разбегались, оказавшись внутри. Бидж наполовину ожидала, что они убегут совсем, как только окажутся в подходящем для них мире. Она любезно предоставила им выбор – путники пересекали леса, цветущие прерии, холмы, пахнущие клевером и вереском, – рай для жвачных животных.

Но никто из грим не задержался там, чтобы поохотиться, а те, что отставали, сломя голову кидались догонять, стоило только Геку коротко и резко тявкнуть. Бидж все время чувствовала внимательные взгляды на спине и невольно шла быстрее, чем по пути с Перекрестка.

Солнце уже почти садилось, когда они вернулись на левый берег реки Летьен – холмистое плоскогорье, постепенно понижавшееся к дороге, ведущей в Виргинию. Бидж устала, но намеренно сделала крюк, чтобы попасть сюда.

Она оглянулась. Грим друг за другом входили на Перекресток, потом растянулись цепью и расселись на склоне, как пастушеские собаки, оглядывая пастбище. Звери с любопытством принюхивались, и Бидж подумала: способны ли они учуять находящийся далеко на востоке каньон с крутыми стенами, где обычно жили кошки-цветочницы, или похожую на чашу долину – обитель единорогов?

Гек вышел вперед, внимательно глядя на Бидж и виляя хвостом. Гредия зарычала, а Диведд угрожающе поднял Танцора.

Но Гек только ткнулся носом в ладонь Бидж и покорно лизнул ей руку. Потом он тявкнул и побежал на восток. Неожиданно из травы вырвалась стая молчунов, и грим, к огромной радости Бидж, рассыпались по полю и стали их преследовать. Через несколько секунд они исчезли из виду, скрывшись в высокой траве и кустах.

Бидж вздохнула и позволила себе расслабиться. Она даже сама не понимала до сих пор, в каком напряжении держала ее близость грим. – Повезло под конец, – прокомментировал Диведд, в последний раз заглядывая в Книгу Странных Путей. – У тебя извращенный ум. – Он захлопнул книгу и кинул ее Бидж. – Спасибо, что одолжила.

Бидж повернулась к Гредии.

– Ты нуждаешься в обследовании. Рожать ты будешь?..

– Как волчица.

– Вот и хорошо. Я не могу особенно много сделать, когда ты в человеческой форме, но могу проверить, все ли в порядке, после трансформации.

– Завтра. – Гредия нырнула в кусты и исчезла. Диведд вздохнул и снял наконец руку с рукояти меча.

– Расплатись со мной. Я нуждаюсь в выпивке. Бидж вручила ему шестерик.

– Так ты знал, что деньги у меня с собой.

– Ты не говорила, что это не так. И правильно делала: держу пари, обманщица из тебя никудышная.

– Это плохо?

– Нет, – Диведд пытался высмотреть, куда скрылась Гредия, – но это значит, что ты не обладаешь очень полезным умением.

Бидж проследила за его взглядом.

– Нравится тебе Гредия?

Диведд поколебался, потом ответил откровенно:

– Нельзя сказать, что я ее ненавижу. Но я видел, как вир убивают. За ними нужно следить.

Бидж прекрасно его понимала. То же самое она сама чувствовала в отношении него.

– Ты к ней привыкнешь.

– Ко многому ведь привыкаешь, верно? Бидж переменила тему.

– А как насчет грим? – спросила она весело. – Как ты думаешь, к ним ты привыкнешь тоже?

– Нет. – Диведд смотрел на склон холма. – Никогда. Мне они совсем не нравятся. – Насвистывая, он отправился восвояси.

Глава 9

На следующий день Бидж долго спала: на нее напала лень. Кружка, который вставал раньше всех на Перекрестке, всегда поучал ее: «Здесь ты должна жить не по часам. Если работы много, зажги лампу и не ложись, пока не кончишь; а если чувствуешь себя усталой – спи».

Харриет Винтерфар, задержавшаяся на Перекрестке дольше, чем рассчитывала, уехала, забрав грузовик:

Бидж отправила с ней записки Лори и Стефану, а также заказ на медикаменты для Конфетки. Кружка был огорчен отъездом Харриет – все последние дни он был в таком хорошем настроении…

Бидж съела легкий поздний завтрак и занялась приведением в порядок своих записей; это была нелегкая задача, поскольку многие ее пациенты одновременно являлись и клиентами тоже, а другие не имели ни имен, ни хозяев. Бидж беспокоил застой в делах: если население Перекрестка не увеличится и не появятся новые виды, ее ветеринарная практика станет эпизодической.

В середине дня, хотя она не слышала приближающихся шагов, кто-то постучался в дом.

Бидж спрятала ловилку за спину и слегка приоткрыла дверь, но тут же широко распахнула ее.

– Фиона, что случилось? – Фиона была в блузке с длинными рукавами; она держала в охапке молчуна, завернув его в окровавленную футболку.

Зверек дрожал; его уши были растопырены, но летать он не мог: тонкая мембрана, отходящая в стороны от длинных ушей, была разорвана в нескольких местах, а вдоль носа тянулась глубокая узкая рана.

– Где ты его нашла?

– Безмозглая тварь, – неодобрительно сказала Фиона. – Поймать ее ничего не стоило. Я наткнулась на нее в траве рядом с гостиницей, она подпрыгнула, растопырила уши и плюхнулась на живот в шести футах от меня. У нее оказались почти взрослые детеныши, они все пищали вокруг, пока я ее не подняла, и только тогда улетели.

Бидж измерила молчуну температуру и посчитала пульс, потом подняла губу и посмотрела на десны (оказалось, что они имеют странные черные полосы), а также сжала кожную складку, чтобы определить степень обезвоживания (кожа быстро приобрела свой первоначальный вид, но молчун обливался потом, как перепуганный мышонок). Не имея с чем сравнивать, Бидж мало что могла сказать о состоянии животного.

Бидж вспомнила, как в колледже во время практики по мелким животным лечила доберман-пинчера, залезшего под ограду из колючей проволоки и распоровшего себе нос. Бидж всегда побаивалась доберманов, но пес лежал спокойно и почти робко смотрел на нее. Зашить такую рану оказалось совсем нетрудно.

– Ты хочешь, чтобы я зашила ей нос?

– Конечно, нет, – резко ответила Фиона. – Последнее время я только и слышу, что их поголовье нужно уменьшать. Я хочу, чтобы ты усыпила ее.

– У меня есть Т – 61 – обычное средство для эвтаназии. – Бидж подняла глаза на Фиону. – Ты знаешь, что мясо после этого не годится в пищу?

Ту передернуло.

– Не так уж я голодна.

Бидж приготовила шприц. Ей подумалось, что ее запасов не хватит, если придется усыплять сотни изувеченных молчунов; Фионе придется научиться самой разделываться с ними.

Однако сейчас рыжая девушка ласково гладила животное, что-то тихо приговаривая. Бидж повернула к свету переднюю лапу, стараясь обнаружить вену. Молчун быстро и поверхностно дышал; Бидж решила, что он в шоке.

Передние лапки были небольшими и слабыми, но вены выделялись отчетливо, так что сделать укол оказалось нетрудно. Как только Бидж нажала на поршень шприца, маленькое тельце содрогнулось, глаза закатились.

– Как быстро, – удивленно сказала Фиона. – Разве не должны они бороться за жизнь?

– Это бывает по-разному, – пожала плечами Бидж. – Я знаю, что думать так нет никаких оснований, но иногда мне кажется, что животное – на грани и только и ждет разрешения сдаться. Бывает, усыплять животных оказывается тяжело, но случается и наоборот – словно даешь им позволение уйти. – Она ласково погладила шерсть на застывшем тельце и добавила более деловым тоном: – Ты хочешь, чтобы я сделала все, что теперь требуется? Я была бы рада возможности исследовать представителя нового вида.

– Очень хорошо. Мне не доставляют удовольствия похороны зверюшек – с тех пор, как в восемь лет я похоронила свою черепашку Шустрика.

Это было типично для Фионы – назвать Шустриком черепаху…

Фиона сунула руку в карман джинсов. – Да ладно… – начала Бидж. Фиона вручила ей золотой шестерик.

– Я клиент, который платит. Тебе же тоже нужно есть.

– Хорошо. – Бидж разломила монету и вернула половину. – Для друзей скидка. – Она поставила чайник на плиту и раздула огонь. Даже летом, когда она была дома, Бидж не давала погаснуть углям в печке.

Фиона села за деревянный стол в жилой части коттеджа.

– Каково оказалось путешествовать с Диведдом?

– Не так плохо. – Бидж поколебалась, потом добавила: – Но беспокойно. Он знает о Перекрестке больше, чем я рассчитывала.

Фиона оживилась.

– А как у него с магией?

– Он ее не боится, – после паузы ответила Бидж. – Думаю, он немного с ней знаком.

– Интересно, – задумчиво сказала Фиона, – многому ли он сможет научить меня, если я предложу за это с ним спать?

– А что, если окажется, что известно ему не много?

– Тогда по крайней мере я с ним уже пересплю, – ухмыльнулась Фиона.

Бидж ничего не сказала на это, но подумала, что Фиона явно поправляется – если так можно сказать о возвращении к ее обычному состоянию.

Фиона показала на безжизненное тело на операционном столе.

– Ты догадываешься, кто мог это сделать?

– Полагаю, что это грим. – Бидж отхлебнула чаю, стараясь думать так, как это сделала бы Харриет Винтерфар. – Наверное, мы видим свидетельство того, как хищник решает проблему поимки добычи – рвет отходящую от ушей мембрану, чтобы молчун не мог улететь. После этого загнать дичь уже нетрудно.

Фиона долго глядела на рану, потом сказала:

– Это также мог быть нож или меч. Бидж была готова отмахнуться от такого предположения, но потом подумала, что Фиона может думать так на основании личного опыта.

– Или клыки.

– Тебе виднее, но только уж очень прямые порезы для клыков. – Фиона пожала плечами. – Впрочем, сначала нужно получше все выяснить.

Фиона, раздраженно подумала Бидж, всегда с трудом признает, что кто-то может знать о предмете больше ее.

– А ты знаешь, – добавила Фиона, – что на Перекрестке появился новый вид животных?

Бидж ощутила искушение ответить ей: «Конечно, знаю», но ограничилась тем, что сказала только:

– Они называются грим. Я привела их сюда.

– Ох… А я-то удивлялась… Они все утро вынюхивают что-то вокруг «Кружек». – Фиона вытащила из рюкзака пачку листков с записями и книгу. – Не могу их идентифицировать, но думаю, что они уже бывали на Земле.

– Фиона, вряд ли такое было возможно, – начала Бидж, но та только нетерпеливо перелистывала свои записи. Бидж вздохнула. – Ладно. Послушаем, что ты там нашла.

– Есть несколько свидетельств, – начала Фиона. – Их видели на трех континентах. Во Франции их называли «луп-гару»…

– Я думала, это относится к волку-оборотню.

– Это придает свидетельству достоверность, не так ли? – Фиону не так легко было сбить. – Некоторые – волки-оборотни, некоторые – нет. Например, Зверь из Жеводана ходил на четырех лапах и убивал скот и детей. У него были очень странные конечности – нет, не похожие на руки – они кончались копытами. – Девушка показала Бидж гравюру из книги. Та должна была признать, что она действительно выглядела как неумелое изображение грим. Однако…

– Это не обязательно рисунок, сделанный очевидцем.

– О, скорее всего нет. Он просто совпадает с описаниями.

– И что случилось со Зверем из Жеводана?

– Он исчез. Один человек утверждал, что застрелил Зверя, но тело не было найдено.

– О каких еще животных ты прочла?

– В Центральной Африке известно похожее на кошку существо, которое там называют «мнгуа». О нем обычно рассказывается в легендах о героях, но в двадцатом веке были случаи, о которых говорили как о связанных с мнгуа. Жертвы сжимали в руках клочья серой шерсти какого-то животного…

– Фиона, единственное, что связывает эти два сообщения с грим, – это наличие у них меха. – Бидж задумалась. – Да и то у большинства грим красновато-рыжая шерсть.

У Фионы был упрямый вид.

– Это я приберегла на закуску. – Фиона вручила Бидж описание. – Это мангуст или похожее на него животное, умевшее говорить, преследовавшее жившую в Индии семью. – Фиона ухмыльнулась. – Он называл себя Гек. – Девушка наклонилась вперед. – Ты слышала, как они лают?

– Они просто издают похожий звук. – Однако Бидж ощутила озноб. – Я так назвала одного из них.

– Что, если это не только то имя, которое дала ты? Что, если это его настоящее имя или титул?

– Фиона, – твердо сказала Бидж, – мне нужно больше данных, чтобы достоверно определить вид. Но все равно спасибо, что показала мне все это.

Фиона нахмурилась и собрала свои записи.

После ухода Фионы Бидж достала тетрадь в кожаном переплете и ручку. На первой странице ее почерком было старательно выведено: «Справочник Лао по небиологическим видам: добавление».

Она написала на чистой странице: ГРИМ. Больше писать было пока нечего: ей не было известно ничего конкретного. На следующей странице она написала:

МОЛЧУН.

Бидж не была уверена, что молчуны принадлежат к небиологическим видам, но почему бы не описать их здесь?

Она положила книгу на колени и передвинула стул так, чтобы оказаться лицом к операционному столу. Бидж медленно и старательно зарисовала животное, потом перенесла тетрадь на стол и стала изображать молчуна сзади; наконец она перевернула зверька на спину.

У молчуна оказался выпирающий животик. Бидж осторожно сделала продольный разрез и пощупала, потом скальпелем вскрыла матку.

Самка оказалась снова беременна. Значит, молчуны приносят потомство по крайней мере дважды в год. Слава Богу, что теперь есть грим. Бидж продолжила вскрытие, впервые испытывая благодарность за все те бесконечные часы, что студенткой провела, исследуя морских собак и недоношенных поросят, а также трупы погибших животных. Поблагодарила она в душе и хирургов, чьими трудами учебники по анатомии получили такие ясные и кажущиеся простыми иллюстрации; теперь она сама, подражая им, делала зарисовки, аккуратно их надписывая: пищеварительная система, нервная система, детородные органы…

Наконец Бидж вынесла тельце молчуна наружу и закопала позади своего коттеджа. Приходя сюда, она всегда чувствовала себя виноватой, словно посещала собрание собственных ошибок. Это совершенно не так, напомнила она себе: место, где она хоронила своих пациентов, должно бы предостерегать о другом: Перекресток – опасное место.

Отмывая руки в ручье, берущем начало от родника, Бидж услышала, как ее собственный грузовик с ревом преодолевает подъем. Она вздохнула: увидеть Лори было бы приятно, однако после разговора с Фионой Бидж чувствовала, что на один день с нее довольно. И все же хорошо, что ее заказ на лекарства выполнен так быстро, да к тому же, может быть, Стефану удалось погрузить в грузовик и кое-что из продуктов. Бидж пошла навстречу машине, услышав сигнал, и с радостью увидела Стефана, приветствующего ее с розой в руке.

– У Лори сегодня операция в колледже.

Стефан был в костюме из светлого льна; кроме обычной мягкой шляпы, на этот раз его туалет дополняла трость, подарок Эстебана Протеры. Внутри трости скрывалась рапира, но Бидж знала, что Стефан не поэтому так к ней неравнодушен. Элегантно взмахнув ею, Стефан картинно оперся на трость и показал на лужайку рядом с ручьем.

– Бидж, любимая, могу я назначить тебе здесь свидание?

Стефан настоял, что готовкой займется сам. Он не был таким знатоком этого дела, какими стали Мелина и другие: поэтому долмады, фаршированные виноградные листья, и маринованную баранину он привез из ресторана «Джиро» в Кендрике в сумке-холодильнике. Но огурцы, лук и помидоры он нарезал сам, и сам же сделал соус к ним.

Бидж еще раз вымыла руки на кухне, воспользовавшись раковиной и насосом: громоздким, но драгоценным здесь сооружением, привезенным с фермы в Виргинии. Потом она надела длинное – до полу – платье из домотканой шерсти. В разгар лета даже ночи будут слишком жаркими, чтобы можно было его носить.

– Ужин на природе, – решительно заявил Стефан, – если, конечно, еще нет комаров. Он помог Бидж вынести на лужайку между коттеджем и ручьем стол, потом театральным жестом достал из грузовика подсвечники со свечами и магнитофон на батарейках и наконец водрузил на стол высокую вазу с единственной полураспустившейся розой.

– Вот теперь мы будем ужинать. Еда была великолепна, и Бидж воспользовалась возможностью помалкивать. К тому же Стефан говорил за двоих: хвастался, как успешно идут его занятия химией, жаловался на трудности с математикой, яростно жестикулировал и пел дифирамбы курсу биологии. Бидж слушала, получая от его энтузиазма такое же удовольствие, как и от вкусной пищи.

Одно замечание Стефана заставило ее рассмеяться.

– Вилли, мой бывший сосед по комнате, приезжает в гости. Он хочет устроить вечеринку.

– А у тебя есть на это время?

– Придется выкроить: он же мой друг. – В глазах Стефана прыгали озорные искорки. – Так что я согласился и предложил устроить костюмированный вечер.

– Звучит заманчиво, – пробормотала Бидж. – Ты себе уже придумал наряд?.. Ох, Стефан, не вздумай!..

– А почему бы и нет? – ответил он серьезно. – Думаю, из меня получится недурной фавн.

Стефан подождал, пока Бидж перестанет смеяться, и спросил:

– Ты сможешь приехать? – Он взял ее за руку. – Ты была бы замечательной нимфой, может быть, даже богиней.

– Постараюсь. – Однако, говоря это, Бидж подумала о том, какими загруженными у нее будут предстоящие недели.

– Ты всегда так занята, да и я тоже. – Стефан встал и сменил кассету в магнитофоне. – У нас совсем не остается времени, чтобы потанцевать. – Он выглядел опечаленным, даже пристыженным. – А это очень плохо.

Он протянул Бидж руки, когда началась новая мелодия. Она рассмеялась, услышав первые аккорды: ее мать всегда пела эту песенку, когда мыла посуду:

«О, что за чудесная ночь для танцев под луной…»

Она сделала шаг вперед и оказалась в его объятиях. Стефан прижал ее к себе, и они начали танцевать на залитой лунным светом лужайке.

Сначала был вальс, потом танец, который Стефан назвал гавотом. Затем начались вариации на тему танго, и Стефан настоял, что обязательно должен держать в зубах цветок и обмениваться им с Бидж. Девушка, как это всегда бывало и раньше, поразилась: стоило Стефану взять ее за руку, и она начинала чувствовать себя самой грациозной танцовщицей на свете. Все воспоминания о собственной неуклюжести, страх оказаться во власти судорог покидали ее.

Скоро, смеясь и задыхаясь, Бидж повисла на Стефане, наслаждаясь песенкой из вестерна «Месяц над десятицентовым городишком».

– Мне очень жаль, что я не нашел более современной музыки, – виновато сказал Стефан.

– Ты мог бы позаимствовать кассеты у Фионы. Стефан нахмурился и покачал головой.

– У нее хороший выбор кассет, но не для сегодняшней ночи.

Неожиданно где-то поблизости зашелестела трава, и у двери коттеджа мелькнул свет. Бидж с опозданием вспомнила, что ее ловилка далеко. Стефан оглянулся и прошептал, широко раскрыв глаза:

– Моя трость осталась в доме.

– Прячься. – Бидж нырнула за погреб, Стефан следом. Бидж это странным образом напомнило случай из школьного детства: ее мать неожиданно вышла из дому и наткнулась на Бидж и ее приятеля. В тот раз мать была смущена чуть ли не больше, чем она сама, и уж точно никому не требовалось оружие.

У коттеджа двигались гротескные тени существ, передвигающихся на двух ногах; они решительно приблизились к двери, и тот, у кого был фонарь, остановился. Бидж услышала вскрик какого-то зверька в траве и на какой-то безумный момент подумала, что это грим, передвигаясь на задних лапах, явились за ней.

Но тут все пришедшие оказались на свету, и Бидж облегченно перевела дух. Это была группа мясоедов. Стефан нетерпеливо и недовольно проворчал:

– Я совсем забыл. Они же явились по случаю летнего солнцестояния.

Бидж взглянула на календарь в своих часах: 21 июня. Ночь, когда празднуется середина лета.

Мясоеды выстроились перед Бидж и Стефаном и захлопали в ладоши, распевая тонкими голосами:

«Мы жжелла-аем вам ссча-асстливого лета, Мы жжелла-аем вам ссча-асстливого лета!» Бидж не слышала хорового пения с тех пор, как в последний раз была в церкви; голоса мясоедов отчетливо выводили мелодию, каждая нота чисто звенела в ночной тишине. Потом Бидж спохватилась: мясоеды пели на мотив «Happy birthday to you!», и прижала руку к губам, чтобы не рассмеяться.

Когда пение закончилось, они со Стефаном зааплодировали.

– Замечательно! Это Фиона научила вас, да? – Мясоеды энергично закивали. – Спасибо вам. – Бидж подумала, что теперь они отправятся к «Кружкам» – петь свои колядки там. Но мясоеды не ушли. Они по одному стали подходить к Бидж и вручать ей подарки.

Бидж шепотом сказала Стефану:

– Я не знала, что на празднование середины лета полагается что-нибудь дарить. У меня нет для них ничего. – Уши Стефана зашевелились, когда дыхание девушки коснулось их.

– Моя Бидж, это не подарки, это жертвоприношение.

Сначала она не поняла. Когда же смысл сказанного дошел, Бидж ощутила шок.

– Но я же не…

– Ты открывательница дорог, хранительница Перекрестка. Филдс, Бог-Отчим, сам тебя выбрал. Ты теперь Богиня-Мачеха.

Это очень смутило Бидж, но все-таки она сделала шаг вперед и приняла дары: деревянную фигурку, изображающую ее в белом халате, отбивающуюся от игривой кошки-цветочницы, тончайшей работы деревянное резное ожерелье с подвеской – крошечной птичкой внутри клетки, три копченых окорока, запах которых заставил ее вспомнить ферму в Виргинии (это, наверное, тоже было идеей Фионы).

Бидж сделала реверанс.

– Благодарю вас. Это очень мило с вашей стороны.

Но мясоеды все не уходили: они явно чего-то ждали. Через секунду Бидж в смущении догадалась, чего же именно они ждут.

Она опустилась на колени и по очереди коснулась их лбов, благословляя маленькие существа. Они с поклонами удалились, распевая. Бидж и Стефан смотрели им вслед, пока огни не растаяли в темноте.

Стефан решительно включил магнитофон снова. Бидж сбегала в дом, принесла ловилку и трость Стефана и положила их так, чтобы до них было легко дотянуться.

Фавн покачал головой, снова заключая ее в объятия.

– В ночь перед летним солнцестоянием они нам не понадобятся.

– Я рада. – Бидж взглянула на стол, заваленный приношениями. – Но привыкнуть к этому я не могу. Почему они делают мне дары?

– Потому что они благодарны тебе. Все тебе благодарны. Даже я принес тебе кое-что. Бидж положила голову ему на плечо.

– Ну как же без этого.

– Бидж, любимая, когда ты зубоскалишь, ты становишься удивительно похожа на Лори.

К тому времени, когда зазвучала предпоследняя мелодия на кассете – «Звездная пыль», – Бидж и Стефан не столько танцевали, сколько целовались. Бидж сбросила туфли, а Стефан – шляпу. После этого началось соревнование: кто дальше закинет следующий предмет туалета. Вскоре они были нагими.

Стефан снова протянул к ней руки, и снова Бидж скользнула в его объятия, отчетливо ощущая прохладу травы под ногами.

Мягко и чисто прозвучали первые такты «Сонаты лунного света»: «Только ночь кругом, луна и звезды».

– Да, – прошептал Стефан, щекоча губами шею Бидж. – Только ночь – наша ночь. Наша луна и наши звезды.

– Фантастическая ночь для влюбленных, – пробормотала Бидж, целуя его и крепче прижимаясь к фавну. Ей казалось, что она способна различить каждую шерстинку у него на ногах.

Бидж так и не могла понять, как это им удается продолжать танец, – она знала только, что Стефан удивительно силен и грациозен.