Текст книги "Исцеление Перекрестка"

– Все будет хорошо – Бидж посмотрела через дверь на грузовик; студенты сидели в нем, напряженно выпрямившись, и молчали. – А как справитесь вы?

– Что? А, ты говоришь о Мэтте… Черт возьми, я давно ожидал чего-то подобного.

– Как он до сих пор-то учился?

– Ты, наверное, забыла уже свои студенческие годы. Некоторые люди стремятся получить диплом, просто чтобы спрятаться от трудностей. У них появляются клиенты, и они прекрасно справляются, совсем не задумываясь о характере своей работы, потому что колледж обеспечивает им надежный тыл. Бидж, он ведь не просто не принял Перекресток: он не справляется с реальностью – с любой реальностью. Он ненадежен. Я должен был заставить его осознать это.

– Только нужно ли было это делать при других студентах?

Конфетка удивленно ответил:

– Но ведь я и их должен учить, Бидж. Бидж протянула руку и коснулась пачки счетов, торчащей из кармана Конфетки.

– Вы никогда не говорили мне об этом. Конфетка засунул бумаги поглубже в карман.

– Это не твоя проблема. Такими вещами занимаемся мы с Кружкой. Тебе было не до того, да ты еще и не навострилась в этих делах. – Он ухмыльнулся, но улыбка получилась усталой.

– Но Мэтт ведь получит диплом, – пробормотала Бидж.

– Проклятие, он и практиковать будет. Только в один прекрасный день что-то у него не получится, а он будет говорить, будто все делал по учебнику и во всем прав. Такие всегда верят в свою непогрешимость – Конфетка посмотрел в окно на грузовик. – И все-таки я должен был попробовать заставить его понять.

Он еще раз протер стол дезинфицирующей жидкостью, потом взглянул на свою окровавленную одежду.

– Здорово пришлось потрудиться над этой бедной животиной. Ты поняла, что значит та метка из пересекающихся линий? – Бидж молча кивнула. – Почему ты ничего не сказала студентам? – Однако ответ был ему ясен.

– Зачем им знать, что кто-то играет в крестики и нолики на живой плоти. Конфетка кивнул.

– Кто-то, достаточно сильный, чтобы напасть на единорога и победить. Я не сумел бы. – Это был один из немногих случаев, когда Конфетка признавался в собственной неспособности что-то совершить. – Но кто сумел? Кто это сделал?

– Я не уверена…

– Да ладно! Я же знаю, как ты умеешь думать. Это должен быть кто-то очень ушлый, а таких вокруг не так уж и много.

Бидж принялась перечислять:

– Диведд – самый очевидный подозреваемый. Потом, может быть, Гредия: я привела ее обратно на Перекресток, чтобы она родила здесь, и теперь она охотится, чтобы прокормить выводок. Еще Фиона: она пока не пришла в норму. И, наконец, молодые грифоны и их родители; все это началось после появления у грифонов потомства.

Конфетка кивнул.

– Надеюсь, ты знаешь что делать.

Бидж с опаской вспомнила о грим и тех существах, домашними зверюшками которых они были.

– Да не совсем.

Когда Конфетка отправился к грузовику, к Бидж подбежала Фрида.

– Ты уверена, что не нуждаешься в помощи?

– Все будет в порядке. – Вспомнив о событиях последних часов, Бидж добавила: – Если нужно, мне помогут Фиона или Кружка.

Фрида с сомнением посмотрела на нее.

– Я вернусь, как только смогу, – сказала она решительно. – И, держу пари, Лори тоже явится, так что я приеду вместе с ней. Или опять одолжу у Конфетки Скайуокер. – Она грустно взглянула на небо. – Как ты думаешь, Роланд и Оливер не прилетят?

Бидж хотела было поделиться своими опасениями, но заметила выражение глаз девушки.

– Они сказали, что на некоторое время отлучатся. Я не знаю, как долго они будут отсутствовать.

Фрида молча кивнула и повернулась к двери – Конфетка уже начал сигналить. Бидж осталась в коттедже, который сильно напоминал сцену кровавого преступления.

Лорел, крошечная и издающая невнятные звуки, оказалась удивительно успокаивающим зрелищем.

Глава 18

Около недели Бидж отдыхала. За это время не появился ни один пациент; Бидж подозревала, что это дело рук Кружки, но особенно не беспокоилась.

Бидж приходила в себя, ухаживала за Лорел и играла с ней. Малышка доставляла на удивление мало хлопот: она крепко спала полночи и снова засыпала немедленно после того, как была накормлена. Днем она играла со своим пушистым барашком или грызла купленные Стефаном погремушки и мячики. Бидж с беспокойством обнаружила, что у Лорел уже режутся зубки; открытие сопровождалось несколькими болезненными укусами, но потом им удалось прийти к взаимопониманию.

Единственный настоящий кризис случился в середине недели, когда Лорел научилась ползать. Бидж, совершенно к этому не готовая, обследовала весь коттедж на четвереньках, убирая все, что могло представлять хоть малейшую опасность для девочки. Потом она тщательно вымыла пол под возбужденное блеяние Лорел: та выглядывала из колыбели и явно хотела поиграть с водой.

После этого Бидж заперла дверь, улеглась в постель и хорошо выспалась, пока Лорел удовлетворенно обследовала дом.

К концу недели Лорел уже научилась вставать на ножки, цепляясь за мебель и с любопытством оглядываясь вокруг. Бидж вела дневник; она старалась записывать как можно больше, боясь пропустить что-то важное.

Через неделю кто-то постучал в ее дверь. К изумлению Бидж, это оказался Кружка; в его руках было тельце птицы. Бидж забрала его и вопросительно взглянула на трактирщика.

– И что? – спросил тот.

Бидж недоуменно покачала головой.

– Мне просто трудно представить тебя где бы то ни было вне гостиницы.

– Гостиница – это то место, где я работаю, а также, если присмотреться, крепость; мне приходится проводить там много времени. Я люблю свою гостиницу. – Он вздохнул. – Но нужно и выходить наружу. Бидж, я стар; сплю я не очень хорошо, поэтому утрами выхожу на прогулку. Сегодня утром я нашел вот это.

Они оба смотрели на тушку дронта; у него была свернута шея. Бидж не видела додо с тех пор, как, измученная беспомощностью глупых птиц, с помощью друзей переселила их в заповедник на маленьком острове в южной части Перекрестка.

Тушка оказалась ощипана, словно для жарки. Бидж перевернула птицу в поисках других ран.

– Перья были там же, где и она сама?

– Нет. Рядом оказалось только вот это. – Кружка показал ей мятую тряпку.

Бидж осмотрела домотканую материю, потом снова взглянула на додо.

– Значит, кто-то нес ее…

– …И оставил на плоском камне у дороги, чтобы нам было легко ее найти. Так что же это такое? Приношение? Угроза? – Кружка смотрел на мертвую птицу так, словно ожидал от нее ответа. – Или это такая шутка?

Бидж тоже смотрела на птицу – неподвижную и тяжело оттягивающую ей руки.

– Одно не вызывает сомнений, правда? Это дело мыслящего существа, но не вир. – Она завернула тушку в покрытую пятнами крови тряпку. – Я оставлю ее в погребе, пока не вернусь.

– Там же, где молоко, масло и прочее? – с отвращением спросил Кружка.

– Ну, не совсем рядом, – улыбнулась Бидж. У ветеринаров имелась скверная привычка хранить в своем холодильнике вместе со всем остальным анализы кала своих пациентов. Однажды при посещении клиники Бидж видела большой морозильник, набитый телами собак, которые должны были кремировать, где в уголке, в нарушение всех правил, мирно хранилась купленная одним из техников для праздничного обеда мороженая индейка.

Бидж направилась к погребу; Кружка пошел следом, все еще выражая неодобрение.

– Ну конечно, не то чтобы ты хранила здесь кошерную пищу… Послушай, юная леди, уж не собираешься ли ты отправиться на остров?

– Придется, – вздохнула Бидж. Она закрыла дверь погреба и поспешно вернулась в дом: Лорел должна была вот-вот проснуться, и Бидж хотела быть рядом. – Нужно только сначала покормить малышку, а потом я отправлюсь.

– Одна? – воздел руки Кружка, приготовившись спорить.

Бидж тут же повесила на его левую руку пакет с подгузниками.

– Да, если ты присмотришь за Лорел.

Из окна гостиницы была видна группа кентавров; они паслись на уходящей к реке равнине. Бидж поцеловала Лорел и побежала к ним.

Полита галопом подскакала к ней, как только увидела. Предводительница кентавров выглядела прекрасно: шрамы на ее спине стали сглаживаться, а вновь обретенная свобода была именно тем, в чем она нуждалась.

Бидж еще не успела запыхаться; она выпрямилась во весь рост и произнесла:

– Я приветствую тебя, Каррон.

– Я приветствую тебя, доктор, – поклонилась Полита. Уже обычным голосом она спросила: – Бидж, что-нибудь случилось?

– Я еще не знаю. – Бидж оглянулась на остальных; кентавры наблюдали за скачками и борьбой, которую устроили подростки. Почти у всех, и мужчин, и женщин, в этой группе были сыновья или дочери. – Мне нужно отправиться на юг, и я надеялась…

– …Что тебя подвезут? – Полита нахмурилась. – Бидж, не многие из нас согласятся теперь, чтобы на них сел всадник.

– Я знаю. Мне очень жаль. – Она действительно глубоко сочувствовала кентаврам. – Полита, дело не терпит отлагательств. – Тебя отвезет Хемера, – решительно сказала Полита и закричала: – Хемера! – С берега прискакала девушка-кентавр; увидев Бидж, она застенчиво улыбнулась и помахала ей рукой.

– Хемера, – властно обратилась к ней Полита, – Бидж нужно попасть в южные края. – Лицо Хемеры вытянулось, и Полита добавила: – Ты позволяла ей ездить на тебе раньше, до нашего плена, позволишь и теперь – разницы нет.

Хемера кивнула, тряхнув рыжими волосами. Когда она подняла руку, чтобы поправить их, на запястье стал виден все еще воспаленный след от наручников. – И на этот раз, – строго предупредила Полита, – не бросай ее, что бы ни случилось.

Хемера покраснела. Однажды – и не так уж давно – она убежала от Бидж во время путешествия как раз в те места.

– Спасибо, что отвезешь меня, – только и сказала Бидж. Она неуклюже влезла на спину Хемеры. Та взяла коромысло для переноски грузов и двинулась на юг.

Их поездка была приятной и лишенной происшествий. По ведущей на юг дороге, одной из немногих сохранившихся на Перекрестке римских коммуникаций, путешествовать было легко. Бидж дремала, сидя верхом, пока они не добрались до поворота к лежащей на юго-западе бухте.

Хемера насторожилась, когда они вступили в сухие степи, окружающие жилище грифонов; Бидж, крепко держась за талию мчащейся галопом Хемеры, тоже напряглась. Однако никто из грифонов не появился. Впрочем, трава по обеим сторонам дороги была такой высокой, что в ней вполне мог скрыться человек в полный рост или приготовившийся к прыжку лев…

Хемера заговорила в первый раз с тех пор, как они пересекли реку Летьен:

– Грифоны убили бы меня?

– Старые могли бы, – ответила Бидж. – Не думаю, что это сделал бы кто-нибудь из молодых. – Это было довольно слабым утешением, но они все же благополучно добрались сквозь высокие травы до берега сверкающей на солнце бухты.

Справа лежали мангровые заросли; корни деревьев выступали над поверхностью прозрачной воды. Слева тянулось соленое болото, и дикий овес степи уступал место водным растениям; песчаные дюны были окаймлены полосой принесенных приливом водорослей и плавника. Над головами путешественниц взлетали огромные стаи американских журавлей – болезненное напоминание Бидж о том, что никому не ведомо, какой еще исчезающий вид процветает на Перекрестке.

Хемера неуверенно приблизилась к кромке воды. Кентавры почти никогда не бывали на морском берегу; девушка находила открывшиеся перед ней водные просторы пугающими. Небольшая волна набежала на берег, и Хемера с испуганным восклицанием отпрыгнула назад.

Бидж покровительственно и немного насмешливо успокаивала ее, пока не заметила несколько мертвых тел, покачивающихся на волнах. Копыта на ногах говорили о том, что это были останки оленей. Однако Бидж внезапно охватил страх, и она стала внимательно приглядываться к их торсам, пока не убедилась, что это именно олени. Туши казались хорошо разделанными: весь жир был с них срезан.

Бидж соскользнула со спины Хемеры, крепко сжимая в руке ловилку. Кроме беспокойных журавлей, других живых существ поблизости заметно не было. Бидж внимательно прислушалась, но единственные звуки, которые она уловила, издавали птицы.

– Это сделали грифоны? – спросила Хемера слабым голосом.

– Не думаю. – Бидж потрогала одно из тел. Поскольку они находились в воде, невозможно было определить, как давно животные погибли. Мелкие крабы уже окружили туши, отъедая кусочки обнаженной плоти. – Олени ведь не просто убиты: их зарезали, освежевали и бросили. Грифоны съели бы добычу, раз уж взяли на себя труд разделать ее… – Она увидела выражение лица Хемеры и переменила тему. – Хемера, у меня тут есть дело. Это не займет много времени.

Чувствуя легкое смущение, Бидж разделась. Оставив узелок с одеждой на коромысле Хемеры, она с сожалением оставила и ловилку: плыть с ней было бы очень неудобно. Бидж приблизилась к воде, обойдя трупы оленей. В последний момент она обернулась к Хемере.

– Мне очень жаль, что приходится оставлять тебя одну.

Хемера кивнула.

– Я понимаю. – Стараясь казаться храброй, она добавила: – Я подожду тебя здесь.

Бидж бросила взгляд на лежащий посреди бухты остров. – Подожди какое-то время. Если я не вернусь или появится кто-то, кого ты боишься, беги. Убегай без колебаний, – закончила Бидж. – Скажи Каррону, что таков был мой приказ.

Хемера кивнула, но расставила ноги и уперлась копытами в песок, как упрямая лошадка, отказывающаяся идти.

– Я подожду здесь. Бидж улыбнулась ей.

– Все будет хорошо. – Она повернулась и, стараясь сохранить улыбку на лице, вошла в воду.

Вода была теплой, почти как в ванне. Бидж шла, пока могла, зарывая пальцы ног в ил, чтобы сохранить равновесие. Когда вода дошла ей до груди, она поплыла напоминая себе, что это хорошее упражнение для скорейшего заживления последствий операции. Она плыла то на одном боку, то на другом: хотя швы и не болели, Бидж не хотела рисковать.

Выйдя на берег, она порадовалась теплому солнцу и отсутствию ветра. Бидж посмотрела на поднимающийся в отдалении холм. То, что ни один дронт не выглядывает из-за камней, ее не удивило: эти птицы не отличались любознательностью, да и не имели причин появляться на берегу. Тропинка, взбегающая по склону, все еще была видна, она только слегка заросла травой. Бидж стала медленно подниматься, жалея о том, что не обута, – мелкие камешки заставляли ее морщиться.

Дойдя до вершины холма, Бидж заметила группу неподвижных додо, пристально глядящих на одного из них, находящегося в центре. Это обеспокоило ее: дронты не были способны к такому сосредоточенному вниманию, какое демонстрировали эти птицы. Оглянувшись, Бидж увидела подобные группы, собравшиеся словно для какого-то совместного мероприятия, по всему острову.

Первый дронт, к которому она приблизилась, оказался насажен на палку, замаскированную за одной из ног птицы. Другая согнутая лапа была подвязана лубом. Короткие крылышки дронта были напряженно выпрямлены, как будто птица старалась сохранить равновесие. Три другие додо, с лентами в перьях на шее, образовывали группу зрителей.

Первая птица находилась посередине узора из квадратов и треугольников, начерченных на земле; в центре каждой фигуры виднелся камешек.

Бидж заморгала. Детская игра в «классики»…

Бидж долго смотрела на это зрелище, отказываясь осознать значение того, что видела, потом еще раз оглядела весь остров. Групп дронтов было несколько десятков, и каждая даже издали отличалась от других.

Перед одной располагался ряд согнутых в арки веток. Птицы, насаженные на палки, держали в лапах какое-то подобие ракеток, глядя незрячими глазами на крокетные шары – собственные высохшие яйца.

Другая группа, выстроившись в две линии перед овальным камнем, словно ожидала команды «мяч в игре», которая так никогда и не прозвучала.

Бидж потребовалось время, чтобы узнать другие игры: чехарду, «делай как я»…

Теперь она быстро переходила от одной группы к другой, в ужасе узнавая все новые и новые игры и высматривая хоть какие-то признаки жизни. Некоторые виды спорта определить она так и не смогла, хотя мячи, клюшки и ворота делали смысл этих муляжей совершенно ясным.

В одном месте Бидж задержалась перед дронтами, изображавшими что-то непонятное, но мучительно знакомое. Одна из птиц была укреплена на палках и выкрашена какой-то розовой краской – возможно, приготовленной из растущих рядом цветов. В нескольких футах от первой находилась еще одна птица, обработанная таким же образом. Чуть дальше – еще одна, голова которой оказалась насажена на свернутую из коры трубочку, так что возникало впечатление утрированно длинной шеи.

Позади птиц в землю были воткнуты два шеста с поперечиной наверху. Раковина мидии на короткой палке торчала в середине прямоугольника.

Бидж несколько минут смотрела на это сооружение, прежде чем поняла, что видит карикатурное изображение двери с дверной ручкой. Теперь вся сцена приобрела гнусную осмысленность: перед Бидж был издевательский макет дома, где живет выводок фламинго. Бидж ощутила тошноту; отвернувшись, она побежала осматривать другие группы.

Около каждого скопления птиц Бидж напрасно искала доказательств тому, что ошибается; в конце концов лужи крови под телами убедили ее: дронты были насажены на колья живыми.

Не глядя под ноги, Бидж споткнулась, дернулась вперед и удержала равновесие с отчаянным усилием, как человек, окруженный хрупкими бьющимися предметами. Она оглянулась, высматривая яйца. Их нашлось около дюжины: яйца, наверное, закатились в ямки во время погони за дронтами или сами додо беспечно столкнули их туда.

С бесконечной нежностью Бидж собрала их в одно место, воткнув рядом палку с привязанными к ней грустно трепещущими на ветру сухими листьями, чтобы отметить место, где остались последние имеющие шанс уцелеть – в каком бы то ни было мире – дронты.

Закончив, Бидж отряхнула с рук пыль и оглядела карикатурную спортивную площадку вокруг себя. До нее только сейчас дошло, что на трупиках птиц не было следов деятельности хищников или насекомых: то, что случилось здесь, случилось всего несколько часов назад.

Над островом пронесся порыв ветра, и Бидж подпрыгнула и стала в ужасе озираться. Тот, кто это сделал, мог сейчас наблюдать за ней…

Бидж медленно двинулась к берегу и скользнула в воду. Осознав, как панически она колотит руками и ногами, Бидж сделала глубокий судорожный вдох и заставила себя плыть, стараясь производить поменьше шума.

Бидж пришла в себя, только когда ушибла ногу о дно. То, как колотилось ее сердце и как она запыхалась, показало ей, что плыла она с рекордной скоростью, хоть у нее и сохранилось чувство замедленности движений, обычно преследующее человека во время кошмара. Когда она встала на дно, оказалось, что вода доходит ей только до колен.

Бидж поспешно выбралась на берег, озираясь по сторонам. Тела оленей исчезли. Не было и Хемеры.

Бидж услышала справа всплеск и резко повернулась. Мелькнуло коричневое тело, покрытое какими-то желтоватыми подтеками, и скрылось среди травы. Капли воды бусинами скатывались с шерсти существа.

Бидж не сразу поняла, что предстало ее глазам: это был грим, с покрытым чем-то телом, который старался от нее спрятаться.

Она озадаченно посмотрела по сторонам и заметила что-то ныряющее в набегающих на берег волнах. Бидж, пятясь, приблизилась к предмету.

Это оказалось тело американского журавля с выщипанными на животе перьями. Отмытая морем тушка поразительно походила на полуфабрикат в витрине мясной лавки: нечто приготовленное для потребления человеком. Бидж моргнула и присмотрелась внимательнее. Да, она не ошиблась: мясо было освобождено от всех жировых прослоек, так же как это было сделано с телами оленей.

Перед Бидж возникла картина: грим, соскребающие жир, обмазывающие им свои тела и плывущие… плывущие… Куда им так нужно было доплыть?

Она взглянула на остров посреди бухты и поежилась.

– Нет.

Ответа не последовало. Несколько журавлей пролетели над соленым болотом, но ни один из них не сделал попытки там опуститься.

– Хемера… – тихо позвала Бидж, потом еще раз, уже громче: – Хемера! – Ответом была тишина.

Бидж стала рассматривать следы на берегу, отметины, оставленные телами оленей там, где их тащили по песку. Ее внезапно охватила слабость.

– Теперь я понимаю, – громко сказала Бидж. Кусты и трава вокруг оставались безмолвными.

– Вот для чего вам был нужен жир, – продолжала Бидж. – Чтобы не намокать. – Бидж помолчала и закончила: – Кружка предположил, что дронт, оставленный у дороги, мог быть шуткой. Мы тогда еще не знали, что это всего лишь часть ваших развлечений.

Сухие стебли зашуршали, и вокруг появились сотни грим; впереди них выступал Гек. Примерно дюжина грим была покрыта жиром; тот, которого Бидж заметила раньше, счищал его с себя. Грим улыбались Бидж, вывалив языки.

Бидж стояла перед ними, пытаясь прикрыть наготу, хотя и знала, что это глупо и что она не более беззащитна, чем если бы была полностью одета. Мысль эта не слишком утешала.

Гек скакал теперь на задних лапах.

– Мы еле успели все закончить вовремя, – пролаял он на хорошем английском языке. – Удивлена?

– Конечно, – ответила Бидж.

– До чего же здорово! Мы не думали, что ты догадаешься, особенно после того, как мы резали мясо, чтобы обмануть тебя.

Бидж понадобилось какое-то время, чтобы понять:

«резали мясо» означает «мучили животных».

– Но теперь наша большая шутка удалась, и мы можем поговорить, – сообщил Гек. – Это прекрасно! Нам много есть что сказать. Да и тебя послушать хочется. – Он в улыбке оскалил зубы. – Хочется заставить тебя разговориться.

– Вы собираетесь меня убить? – спокойно спросила Бидж.

Гек закатил глаза.

– Разве так было бы интересно? Даже когда до этого дойдет дело, мы не будем торопиться. Для существа, играющего в игры, ты многого не понимаешь: развлечения следует растягивать. Замечательный шрам. – Бидж подпрыгнула, когда Гек коснулся шва у нее на животе. – Было больно?

Бидж закрыла рукой шов, оставшийся после кесарева сечения.

– Немного.

– Так не годится, – сказал Гек неодоорительно, – Должно быть очень больно.

– Где Хемера?

Гек поднял голову и издал серию коротких повизгиваний, теперь Бидж поняла, что так он отдает команды.

Из-за деревьев появился десяток грим, которые тянули за свитые из растительных волокон веревки. Ими была связана совсем не сопротивляющаяся Хемера: на ее шее была туго затянутая петля. Глаза девушки были раскрыты так широко, что белки виднелись и выше, и ниже радужки.

– Мы не хотели, чтобы она убежала от тебя. Бидж кинулась вперед и ослабила петлю, потом взяла Хемеру за руку. Та стиснула ее пальцы со всей силой кентавра, чуть не переломав их.

– Все будет в порядке. – Бидж стала гладить конскую спину. – Все будет хорошо.

Грим засмеялись: едва ли это могло соответствовать действительности.

Ловилка Бидж все еще оставалась в мешке, перекинутом через плечо Хемеры. Бидж вытащила ее и заняла оборонительную позицию, хотя и не смогла бы защитить их обеих от столь многочисленных противников. – А мы об этом забыли, – раздраженно бросил Гек. – Фехтование. Мы не сделали из птиц на острове группу фехтовальщиков. Хотя это было очевидно и так, Бидж спросила:

– Вы ведь бывали на Земле – моей Земле – и раньше?

– Много раз. – Гек повернулся к другим Грим и крикнул: – Луп-гару!

Те радостно откликнулись:

– Луп-гару!

– Мнгуа!

– Мнгуа!

– Гек!

– Гек!

– Гек из Индии, – удивленно сказала Бидж. – Так это все-таки был не мангуст. Гек снова взглянул на Бидж.

– Конечно, нет.

– А как же порезы? И раковины?

– Раковины – это было превосходное развлечение. Знаешь, как трудно засовывать их в горло? Для этого большие руки не годятся – а ты так ничего и не поняла.

Голос Бидж лишь слегка дрогнул, когда она спросила:

– Зачем вы убили всех дронтов?

– Они были такие глупые, – пожал плечами Гек, – их так интересно было ловить. Нужно же чем-то занять время.

– Некоторые из ваших… шуток я не поняла.

– Мы ведь бывали во многих мирах. Путешествовать тоже интересно. Видишь новые места, новые явления, встречаешь новых людей, убиваешь их всех. – Он назидательно помахал перед Бидж лапой. – Ты, нехорошее мясо, отрезала нас от многих миров. Закрыла все дороги – ты и тот мертвый теперь толстяк. Мы истребили уже всю дичь в том мире, где вы нас закрыли, а выбраться оттуда не могли. – Он сложил на груди передние лапы. – Мы уже начали голодать.

– Как же вы выжили?

Гек пожал плечами – странный жест для собачьего тела.

– Мы ели друг друга. Это не так интересно, но тоже ничего.

– Вы собираетесь всех нас истребить? – просто спросила Бидж.

Грим расхохотались. Гек, повизгивая, ответил:

– Конечно, глупое мясо, собираемся. Только не сейчас. – Он показал на Хемеру. – Садись на нее и отправляйся: скажи своим друзьям, чтобы приготовились. Мы дадим вам всю ночь на то, чтобы составить план, а потом сосчитаем до ста. А может быть, до семи. Он повернулся к Бидж спиной и закрыл лапами глаза. Бидж поспешно оделась и вскочила на Хемеру – впервые в жизни сделав это без усилий. Хемера помчалась галопом прежде, чем Бидж как следует уселась у нее на спине. Они проскакали ярдов пятьдесят, когда позади раздался шум, и Бидж оглянулась через плечо. Грим повернулись им вслед, и Гек с устрашающим рычанием выкрикнул:

– Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать! Кто не спрятался – мы не отвечаем!

Грим кинулись в погоню, оскалив клыки. Хемера взвизгнула и взвилась на дыбы, чуть не сбросив Бидж, потом помчалась вперед с удвоенной скоростью. Грим со злобным воем бежали следом.

Бидж изо всех сил цеплялась за Хемеру, потом, когда вой прекратился, оглянулась. Грим больше не преследовали их: они катались по земле и хохотали, вывалив языки. Еще долго Бидж казалось, что она слышит этот смех.

Обратное путешествие заняло совсем мало времени Бидж очень хотелось проложить новую дорогу, чтобы еще больше сократить путь, но она вовремя спохватилась: грим последуют за ними и получат доступ во все те миры, через которые дорога пройдет. К концу пути Хемера задыхалась, ее бока ходили ходуном. Когда они достигли переправы, девушка-кентавр даже не приостановилась, отчаянно кинувшись в реку. Бидж, чувствуя ее изнеможение, поспешно соскользнула со спины Хемеры и поплыла рядом, держась за руку кентавра.

Политы и ее народа у реки не было видно; должно быть, они перешли на другое пастбище. Хемера галопом поскакала вверх по склону к «Кружкам»; и с нее, и с Бидж еще текла вода. Когда они попали на ведущую к гостинице дорогу, копыта Хемеры громко застучали по камням.

Бидж поморщилась: перед гостиницей стоял ее грузовик. Если только его пригнала не Фиона, значит, кто-то прибыл из того, другого мира; значит, еще больше людей подвергнется опасности.

Около грузовика стояли грифон и Лори, разговаривая с Фионой. Бидж испытала облегчение, но тут же и угрызения совести: ведь порадовалась она, увидев, что приехал не Стефан.

Бидж спрыгнула на землю. Ее ноги, так долго сжимавшие бока Хемеры, подкосились, и она устояла, только оперевшись на покрытый пеной бок девушки-кентавра.

– Предупреди Политу Позаботься, чтобы все кентавры узнали о грозящей опасности.

Хемера кивнула, все еще задыхаясь, и ускакала прежде, чем Бидж успела выпрямиться.

Забыв о необходимой осторожности, из гостиницы выбежал Диведд, сжимая в руке Танцора; следом появился Кружка с Лорел на руках.

Бидж схватила малышку и изо всех сил прижала к себе, зажмурив глаза.

Наконец грифон мягко произнес:

– Если у тебя нет важных новостей, ты пугаешь нас без достаточной причины.

Бидж посмотрела на него, потом на всех остальных, сделала глубокий вдох и спокойно сказала:

– Я совершила ужасную ошибку.