Текст книги "Исцеление Перекрестка"

Глава 22

Дорогу открыть оказалось легко, словно она никогда по-настоящему и не закрывалась. Только начала в этой стране чувствовалась хоть какая-то влага. Потом постепенно пыль одела растения по сторонам тропы, легла на одежду путников, даже на шерсть грим. Звери послушно бежали, высунув языки, некоторые скулили от полученных в сражении увечий. Фрида настояла – под неусыпным надзором Роланда – на том, чтобы зашить самые страшные раны грим. Бидж присоединилась к ней, но они, по настоянию грифона, не применяли обезболивающих средств. Новая предводительница грим хватала за лапы и подгоняла отстающих, как пастушеская собака, явно наслаждаясь страданиями визжащих от боли сородичей. Бидж обратилась к ней:

– Это ты теперь Гек?

– Гек? Нет, – тявкнула та. – Был только один Гек. Он теперь мертв. Здорово с ним разделались.

Интересно было смотреть, по крайней мере вначале. Меня зовут Гель.

– Гель… – Бидж не спускала глаз с дороги, стараясь сделать ее как можно более извилистой. – Тебе скоро придется возглавить их…

– Я уже предводительница. – Она толкнула хромого зверя, и когда тот споткнулся, схватила его за горло и швырнула на землю. – Что может быть лучше этого?

Бидж оглянулась на красновато-рыжее тело в пыли. Остальные грим только посмеивались, посматривая на товарища, которому не повезло.

– Не во всех мирах вам будет житься так же легко, как на Перекрестке.

– Ну и что? Мы выкрутимся. – Гель улыбнулась, показав все зубы. – Мы позаботимся о том, чтобы не скучать.

– Я знаю.

Растительность теперь стала более чахлой, вокруг поднимались облака пыли. По обеим сторонам дороги росли юкки, и ящерицы, испуганные появлением грим, удирали на перепончатых лапках, словно пыль была водой.

Над головами заверещала какая-то птица. Гель посмотрела в ее сторону голодными глазами.

– Мы бывали здесь раньше. Не очень-то много здесь пищи.

– Мы уже почти добрались, – ответила Бидж. Она свернула налево, и грим, окруженные со всех сторон грифонами, последовали за ней. Диведд, замыкавший шествие, вытащил меч.

Теперь они стояли на вершине холма.

Цветы, которые цвели здесь раньше, увяли. На деревьях виднелись засохшие ветки. Поток у подножия холма, превратившийся в еле заметную грязную струйку, тек в глубине оврага, склоны которого уже не скреплялись корнями засохшей травы. Земля была усеяна белыми высохшими костями.

Гель недоверчиво огляделась, принюхиваясь.

– Как это случилось?

– Вы уничтожили всех животных, которые ели траву, – из-за спины Бидж ответила Фиона и показала на обнаженные эрозией кости. – Сорняки задушили цветы, пчелы и бабочки погибли, птицы, питающиеся насекомыми, вымерли… Это называется катастрофическими изменениями.

Бидж кивнула на обмелевший поток.

– Но все же здесь еще есть вода. – На жидкой грязи у берега виднелись следы маленьких лап. – И некоторые животные уцелели. Может быть, вам придется попоститься, пока их популяция не увеличится. – Бидж с трудом находила подходящие слова. – Вы научитесь заботиться об этом мире.

Мимо медленно пролетел ворон. Все грим проводили его голодными глазами. Птица уселась на засохшем дереве и, в свою очередь, с интересом взглянула на грим, готовая к долгому ожиданию.

– Мы вернемся, – сказала Гель. – Мы очень сообразительны и изобретательны, мы найдем дорогу.

Бидж попятилась, не сводя глаз с грим. Диведд встал рядом с ней, описывая Танцором зловещие круги. Позади них Фиона и грифон тоже были настороже.

Когда Бидж двинулась обратно, дорога замерцала и стала расплываться. Грим кинулись следом, удерживаемые только страхом перед оружием. Гель прыгнула, метя в горло Бидж. В руках Диведда блеснул Танцор, и предводительница грим получила сильный удар по морде.

Обхватив лапами нос, Гель завопила:

– Не бросайте нас! Здесь же сухая, безжизненная страна! Мы здесь погибнем. И как удастся нам здесь развлекаться?

– Вы найдете способ. Вы же очень сообразительны и изобретательны, не забудь.

Бидж палкой провела черту поперек тропы. Это было похоже на то, как закрывается дверь из матового стекла: горячий воздух заструился там, где мгновение назад лежала дорога.

Грифон с недоверием смотрел на то место, где она только что была.

– Можно ее открыть снова?

– Не знаю, кто, кроме меня, мог бы ее открыть, – ответила Бидж, но тут же поняла, что это неудовлетворительный ответ: грифоны, да и некоторые другие крылатые, были способны перелетать из мира в мир. – По крайней мере это все, что я могу сделать.

– Почти все, – вмешался Диведд. Он обогнул Бидж, с легкостью неся одной рукой камень размером с арбуз, положил камень на склоне холма выше большого валуна, воткнул Танцора между камнем и валуном и навалился на меч. Камень ушел в землю, но валун сдвинулся совсем немного.

– Не поможет ли мне кто? – пропыхтел Диведд. – Чертов валун тяжелее, чем слезы мертвеца. – С помощью грифона он поставил наконец каменную плиту вертикально. Под руководством Бидж на нем нарисовали картинку: череп травоядного животного и увядший цветок. – Будет это понятно кому-то, кроме нас? – засомневался Диведд.

– Должно быть понятно, – ответила Бидж. – Чтобы находить дороги, нужно обладать интеллектом.

– В таком случае, – сообщил грифон, – я собираюсь тоже внести свою лепту. – Легко погружая в скалу коготь, он начертал на ней: «Lasciate ogniti speranza, voi ch'entrate». – Отступив на шаг, он полюбовался своей работой.

Кружка задумчиво произнес:

– «Оставь надежду, всяк сюда входящий…» Однако путешественники, не знающие итальянского, все же могут попасть в беду.

– Это только побудит их читать Данте, – ответил грифон.

Фиона оставила в баке грузовика совсем мало бензина; лампочка, предупреждающая о том, что горючее кончается, заморгала на панели задолго до того, как Бидж добралась до Кендрика. Всю дорогу, преодолевая многочисленные повороты и подъемы, она ждала, что двигатель вот-вот чихнет и заглохнет. Последние десять миль, уже в пределах Виргинии, лампочка больше не мигала, а горела непрерывно, и все пассажиры грузовика не спускали с нее глаз.

Это, правда, ничего не говорило Диведду. Он сидел рядом с детским сиденьем Лорел и сжимал в руках Танцора, притворяясь спокойным. Бидж только молилась, чтобы их не остановили смотрители национального парка, полицейские или кто-нибудь еще.

Первой грузовик на границе Джефферсоновского национального парка покинула Лори. Грифон грациозно слетел с крыши грузовика и подошел к кабине.

– Могу я получить карту? Бидж протянула ему чертеж.

– Сверься с Книгой Странных Путей в университетской библиотеке. Я не собираюсь изменять дорогу, но лучше не рисковать.

– Никто из нас этого не хотел бы. – Грифон поклонился Фриде. – Было так приятно познакомиться, доктор. Я уверен, что снова буду иметь удовольствие видеть тебя, когда миз Клейнман устроит праздничный обед. – Он протянул в окно когтистую лапу. Фрида решительно пожала ее, не опасаясь острых когтей. Потом грифон помахал Диведду: – Думаю, мы скоро увидимся на Перекрестке.

Диведд в приветствии поднял рукоять Танцора.

– Добро пожаловать на мою ферму.

– Я уже предвкушаю это удовольствие, – ответил грифон, и Бидж отметила, что сарказма в его голосе нет. Грифон погрозил когтем Лорел Стефании.

– Что касается тебя, юная леди, – хотя я и сомневаюсь, что тебя можно так назвать, – когда мы в следующий раз увидимся, ты уж, пожалуйста, не носись как сумасшедшая, не танцуй где не положено, а главное, постарайся не блеять!

Лорел Стефания с блеющим смехом ухватила его за коготь и заколотила копытцами по уже изрядно ободранным бокам детского сиденья. Грифон вздохнул в притворном негодовании и отнял лапу, потом повернулся к Бидж.

– Моему сыну будут нужны советы. Не скупись на них.

– Буду давать столько советов, сколько смогу. Он в основном обучается сам.

– Боюсь, что нет. – Грифон очень нежно коснулся когтем ее левой руки. – Он читает по своему выбору, да, но кто-то научил его стать героем – за что я чрезвычайно признателен.

Они с Лори двинулись в лес и скоро исчезли среди деревьев. Бидж свернула к заправочной станции на окраине Кендрика, чтобы купить бензин. Она показала Диведду, как пользоваться насосом, – главным образом, чтобы занять его чем-нибудь. Следующая их остановка была у ничем не примечательного коричневого жилого дома; на стоянке перед ним оказалось мало машин – день был будний, и студенты отправились на занятия.

Бидж проводила Фриду до двери.

– Позволь поблагодарить тебя за все. Я поговорю с Конфеткой о тех занятиях, которые ты пропустила, – он найдет способ…

– Я пропустила всего четыре дня – к тому же два из них пришлись на выходные. Ничего страшного, я сама выкручусь. – Фрида изумленно огляделась: все вокруг выглядело таким обыкновенным, таким далеким от драматизма, таким легким… Одна или две битвы, сказала она себе, позволяют видеть любой кризис в должной перспективе. Любой кризис, кроме одного. – Роланд…

– Да. – Бидж почувствовала укол жалости. Она знала, что значит такое прощание, она видела выражение лица Лори и тень тех же чувств на лице Харриет Винтерфар достаточно часто, чтобы понять Фриду.

– Скажи ему, что я… Он должен знать – я… – Фрида выпрямилась и сказала отчетливо, старательно выбирая слова: – Скажи, что я люблю его – за благородное сердце, за мужество – и всегда буду скучать по нему.

– Я обязательно это ему передам. – Бидж огляделась и заметила, что картины и фотографии на стенах были изображениями животных и дикой природы – семейные портреты отсутствовали. Это помогло ей принять окончательное решение.

– И ты сама скажешь ему это, когда вы увидитесь. Фрида бросила на нее потрясенный взгляд.

– Но он же не может посетить меня… – прошептала она.

– Не может, – признала Бидж. – Он король, он будет слишком занят. Ты же знаешь, сколько у него сейчас дел.

Фрида невольно улыбнулась. Роланд отправил Оливера и других молодых грифонов на поиски уцелевших яиц дронтов с наказом высидеть их и заботливо ухаживать за птенцами, когда те вылупятся. К их чести, ни один из слетков не отказался.

– Я тоже буду занята, – продолжала Бидж. – На Перекрестке появятся новые виды, новые хищники и жертвы; вероятно, многие животные пострадают, пока жизнь войдет в свою колею. К тому же мне понадобится время на воспитание Лорел. Поэтому будет нужен кто-то, кто сможет оказывать ветеринарную помощь под Знаком Исцеления, пока я буду отсутствовать, кто-то, кто сможет ездить в город за медикаментами…

– Не может быть!.. – Фрида затрясла головой, внезапно задохнувшись. – Ты же не можешь!..

– Если ты возьмешься за эту работу, – Бидж пыталась вспомнить слова Конфетки, – тебе придется обходиться без телефона, телевизора, видеофильмов. Может быть, от генератора и будет работать твой компьютер, но топлива у нас не очень много… И ты не сможешь рассказать друзьям и родным, где работаешь, а плату ты будешь получать золотыми монетами…

Фрида кинулась к Бидж и обняла так крепко, что той стало трудно дышать. Девушка громко смеялась, снова став красавицей.

– Меня все это не остановит. – Она отстранилась и покачала головой, все еще не в силах поверить в сделанное ей предложение. – Я на все готова ради такого!

Бидж кивнула с некоторым опасением: к энтузиазму Фриды еще нужно будет привыкнуть.

– Хорошо. Я пришлю тебе приглашение перед твоим получением диплома.

У ветеринарного колледжа Бидж остановилась ненадолго. Конфетки не было; она оставила записку в его ящике и передала через секретаршу информацию на случай, если он позвонит. Секретарша сообщила ей, правда, что доктор Доббс в отпуске и уехал куда-то на Западное побережье. Бидж терпеливо ответила:

– Я знаю. Поверьте, ему очень нужно получить это сообщение.

Она смотрела на коридоры, по которым проходила, и, как всегда, находила их унылыми и негостеприимными, но, к своему удивлению, больше не чувствовала, что они на нее давят.

Когда Бидж вернулась в вестибюль, навстречу ей поднялась Харриет Винтерфар.

– Я готова. – У нее был туго набитый портфель, из которого выглядывали одежда, книги и – что позабавило Бидж – небрежно завернутая бутылка белого вина.

Когда они выходили, мимо, чуть не задев их, молча и быстро прошел Мэтт. Оказавшаяся позади него Валерия прямо взглянула Бидж в лицо и сказала:

– Спасибо за ту сумасшедшую практику.

– На здоровье. Надеюсь, ты нашла ее полезной. Валерия улыбнулась широкой счастливой улыбкой.

– Ни за что не хотела бы ее пропустить. Жаль только, что никому нельзя рассказать.

– Чем собираешься заняться потом?

– У нас амбулаторная практика. По крупным животным. Погоди, ты хочешь сказать – после окончания? – Бидж кивнула. – Понятия не имею. Посмотрим, что подвернется.

– Романтика, – пропел веселый голос, – приключения. – Рядом с Валерией появился Коди и, к изумлению Бидж, обнял девушку за талию.

Валерия поцеловала его и повернулась к Бидж:

– Что-нибудь не так?

Бидж сообразила, какое выражение, должно быть, появилось на ее лице: в этой части Виргинии не всегда благосклонно смотрели на пары, различающиеся по расовому признаку. Она поспешно сказала:

– Да нет. Просто, хоть я и работала с вами, я не подозревала о ваших близких отношениях.

– А тогда их и не было, – жизнерадостно сообщил Коди. – Но нам пришлось пообщаться, ну, так чего же?

– Так что же, – поправила его Валерия, нахмурившись, и снова поцеловала. – Похоже, я сошла с ума.

– Факт. И еще я не пойму, как у нас находится на это время. – Коди взглянул на часы. – На самом деле времени у нас нет.

Валерия убежала, Коди задержался в дверях.

– Это правда – то, что говорили вы с Конфеткой? Что Перекресток излечивает вирусные заболевания и даже, может быть, наследственные?

Бидж кивнула.

– По крайней мере некоторые. И плюс к тому эффект поля, хотя вне Перекрестка он не всегда сохраняется. Это очень трудно объяснить.

Коди кинул быстрый взгляд на свою правую ногу и улыбнулся Бидж.

– Ну конечно. Это и должно быть очень трудно объяснить. – Он помахал ей рукой и догнал Валерию; его рука обняла ее, не прошли они и нескольких шагов. Бидж задумчиво смотрела им вслед.

Бидж казалось, что последнюю часть поездки она совершила зажмурившись. Она медленно подъехала к тротуару и выключила двигатель, стараясь оттянуть время.

– Хочешь, чтобы я снова подождал тебя здесь с Лорел? – спросил Диведд. По его голосу было ясно, что на этот раз он предпочел бы пойти с Бидж. Харриет подняла глаза от своей книги.

– Я захвачу ее с собой. Пойдем, золотко. – Бидж сняла Лорел с ее сиденья, снова поразившись тому, как быстро малышка растет. Бидж надела на нее кожаные башмачки, набив в носки прокладки, и повела за собой; девочка, наполовину прыгая, наполовину танцуя, вошла следом за Бидж в дом.

Вилли уже уехал, благодарение Богу. Стефан был погружен в учебник органической химии, хотя уши его подергивались в такт громко орущему радио: студенческая станция передавала музыку из бродвейских спектаклей. Когда Бидж вошла, он подскочил на месте и страстно ее поцеловал.

Она быстро чмокнула его в ответ.

– Стефан, нам нужно поговорить.

– Не сразу. Дай мне полюбоваться на мою красавицу девочку. – Он протянул руки к Лорел. Малышка неожиданно засмущалась, обхватила ногу Бидж и уткнулась в нее лицом.

– Лорел Стефания, так не годится. – Бидж, к собственному изумлению, обнаружила, что говорит совсем как ее мать. – Ну-ка, повернись и поздоровайся. – Под влиянием внезапного озарения она добавила: – Видишь, какие у него ноги?

Стефан, когда занимался, снимал обувь. Глаза Лорел расширились, когда она увидела его копыта; девочка быстро подбежала к Стефану, издавая нечленораздельные звуки со скоростью пулемета. Тот подхватил ее на руки и поцеловал, шепча на ушко ласковые слова.

Когда он наконец взглянул на Бидж, та спросила:

– Когда она начнет разговаривать?

– Очень скоро. Через несколько недель.

– А читать?

– После того как начнет говорить – как только ты ее научишь.

– И сколько времени пройдет, прежде чем она станет взрослой? – Бидж никогда раньше не думала, что почувствует себя обманутой. Стефан старательно избегал смотреть ей в глаза. – Ты мог бы предупредить меня.

– Я пытался. – Он все еще не поднимал глаз. – Сначала. Я говорил тебе, что ты можешь счесть меня слишком молодым. Но ведь ты ветеринар, и я решил, что ты знаешь, и… Ох, Бидж, ты так была мне нужна!

– Ты тоже был нужен мне, – ответила Бидж. – Если бы я знала, что тебе всего пять лет… Стефан, сколько времени она еще будет ребенком? Как быстро она станет взрослой и покинет меня?

– Через два года она будет взрослой. Через три она захочет найти себе пару. Бидж, любимая, я не знал, что это причинит тебе боль.

– Я тоже не знала. – Она добавила дрожащим голосом: – И я хотела бы, чтобы ты перестал называть меня так, хоть я и люблю тебя.

Он растерянно посмотрел на нее. Лорел, недовольная тем, что на нее перестали обращать внимание, заколотила по плечу Стефана кулачками. Он рассеянно позволил девочке играть со своими пальцами.

Бидж со странным чувством обняла его.

– Вы с Лорел выглядите как старший брат и младшая сестра. Мне вы так очень нравитесь. Прости меня. Я знаю, что это несправедливо по отношению к тебе…

– Да, это несправедливо. – Однако Стефан не заплакал; за то короткое время, что Бидж знала его, он удивительно повзрослел. – Бидж, ты хотела бы, чтобы я ждал еще двенадцать, четырнадцать лет, пока стану достаточно взрослым для тебя? Я так не могу. – Он умолк, не находя слов, потом у него вырвалось: – Я ведь не грифон.

– В трудных ситуациях большинство из нас не похожи на грифона, – ответила Бидж. – Я хочу сказать – если ты намерен встречаться с кем-то, пожалуйста. Но только не скрывай от нее свой возраст.

– Но мне никто больше не нужен! – Стефан так крепко прижал к себе Лорел, что она стала вырываться и протестовать. Он опустил ее на пол и расстроенно смотрел, как девочка побежала к матери. – Ты все-таки будешь видеться со мной?

– Это я обещаю. Мы будем с тобой иногда обедать, разговаривать, даже танцевать. – Она заставила себя сказать, потому что это должно было быть сказано: – Мы только не будем больше заниматься любовью.

Он смотрел на нее с таким выражением, словно его сердце разбито.

– Ты принесла в мою жизнь так много замечательных вещей… – Он показал на свои учебники, на видеокассеты и компакт-диски, на афиши выступлений Астера, Келли, Нуриева на стенах. – Я отдал бы все это за тебя одну.

– Ты очень быстро взрослеешь. – Она поцеловала его в щеку. – Я это учту. – Она пощекотала его рожки. – Помнишь тот раз, когда я сказала, что ты будешь моим парнем? Ты был очень хорошим парНем. Стефан кивнул, и на его глазах показались слезы, хотя он продолжал улыбаться.

– А ты была замечательной любимой. Он дважды поцеловал Лорел, прежде чем они ушли. Бидж медленно выдохнула воздух, когда дверь закрылась за ними; она не могла себе заранее представить, каково окажется распрощаться с пятилетним возлюбленным.

Бидж передала Лорел Диведду.

– Застегни на ней ремни. – Она отвернулась и включила двигатель.

Закончив усаживать Лорел, Диведд наклонился вперед и коснулся ее щеки.

– Ты плачешь, доктор. Бидж тщательно вытерла глаза.

– Иногда со мной такое случается. – Харриет Винтерфар, то ли из вежливости, то ли просто ничего не заметив, промолчала. Никто из них не произнес больше ни слова на всем пути до Перекрестка.

Несколько дней спустя Кружка, Харриет и Диведд вместе с Бидж двинулись в холмы над коттеджем. Сначала они шли по тропе, утоптанной скотом до каменной твердости. Потом тропа превратилась в вымощенный булыжником проселок, ведущий к предгорьям. Харриет нервно оглянулась, но туман скрыл и Перекресток, и дорогу впереди. Бидж свернула направо.

Вскоре послышался звук двигателя автомобиля.

– Это вы? – окликнула Бидж.

– Хотелось бы надеяться, что мы, – ответил голос Конфетки. – В этом тумане нельзя сказать с уверенностью.

– Дальше придется идти пешком, – сообщила Бидж безжалостно. – Я не собираюсь открывать здесь дорогу. Идите все сюда, на козью тропу.

Она услышала, как хлопнула дверца грузовика, потом до нее донесся разговор:

– Надеюсь, тебе понравится в тюрьме, голубушка.

– Я предпочитаю не быть пойманной, Конфеточка. – Раздался шум скользящих ног, и из тумана появилась Элейн Доббс с шестифутовым рюкзаком на раме за спиной. Она была в поношенной кожаной куртке, джинсах и прочных башмаках; на поясе висел нож. Ее длинные темные волосы цеплялись за стреляющее стрелками с транквилизатором ружье, а через плечо был перекинут спящий волк.

Бидж смотрела на нее, разинув рот, и только с опозданием вспомнила, что она сама все-таки богиня.

За Элейн следовал Конфетка со вторым волком на плече. Пожалуй, единственный раз в жизни его появление разрядило напряжение.

Как только волков опустили на землю, Бидж проверила цвет слизистых рта. Конфетка ухмыльнулся:

– Ты разве не доверяешь мне?

– А вы бы мне доверяли, вручи я вам заряженное ружье?

Элейн рассмеялась. Бидж взглянула на нее.

– Так приятно снова вас видеть. А их не хватятся? Элейн кивнула.

– Хоть они только годовалые, их уже пометили. Ну да вину возложат на местных скотоводов. Бидж погладила тяжело вздымающиеся бока волков; дышали они быстро, но достаточно глубоко.

– Приживутся ли они здесь?

– Волки приживаются всюду, где могут найти пищу и где есть достаточно места. – Элейн посмотрела в туман. – Они же здесь будут волками альфа – один самец и одна самка.

Бидж, вспомнив Гредию и ее будущий выводок, пробормотала:

– По крайней мере пока. – Конфетка быстро обернулся к ней, но ничего не сказал.

Туман быстро таял, постепенно открывая долину; мутная белизна уступала место зеленым и коричневым тонам. Бидж намеренно отошла от остальных и, когда Конфетка присоединился к ней, сказала:

– Нам нужно поговорить о студентах, принимавших участие в практике.

– Точно. Оценка моих качеств как преподавателя. – Конфетка улыбнулся Бидж, но смотрел настороженно.

Бидж покачала головой.

– Вы хороший преподаватель. Меня просто интересуют мотивы, по которым вы подбирали студентов. Ну, Мэтта нужно было как следует встряхнуть.

Конфетка решительно сказал:

– Я хотел показать ему, что не все о диагностике и хирургии он узнает из учебника. Я хотел, чтобы он научился доверять своему воображению, научился искать помощи других, когда она ему понадобится. Если ты считаешь, что я был не прав, скажи мне об этом.

После недолгой паузы Бидж продолжала:

– Что касается Коди… Вы считали, что Перекресток нужен ему так же, как был нужен мне: из-за его ноги.

– Ты разве встречала кого-нибудь, кто получил бы от жизни все, чего заслуживал? Да, я считал, что Перекресток нужен ему именно поэтому. Я ошибался. Можешь смеяться надо мной, если хочешь.

– А вот относительно Валерии вы совершенно заблуждались, – покачала головой Бидж. – Да, она всегда разгневана, но у нее есть для того основания. Перекресток не может вылечить такого.

Конфетка фыркнул.

– Я и не думал ни о каком чертовом излечении. Я просто хотел, чтобы она на какое-то время убралась из распрекрасной Западной Виргинии.

– И еще вы думали, что они с Коди могут влюбиться друг в друга.

Вместо того чтобы удивиться или смутиться, Конфетка ухмыльнулся.

– Значит, это сработало!

Бидж рассердило его легкомыслие, и она воскликнула:

– Вам пора перестать играть жизнями других людей!

– Нет, мэм. – Спокойная твердость, прозвучавшая в его голосе, поразила Бидж так же, как и обращение «мэм». – А вот тебе пора начать.

Бидж взглянула на все еще непроснувшихся волков, на Харриет Винтерфар, незаметно подошедшую поближе к Кружке, на Роланда и Оливера, бдительно охранявших их сверху. Она посмотрела на новую проложенную ею дорогу, представив себе все ее ответвления и миры, куда они ведут., – Я уже и начала, – ответила она.