Текст книги "Зажги мое сердце"

Глава 29

Когда я вернулась в дом, Ильи не было за столом. Зато на кухонной столешнице до сих пор стояла та кружка. Я подошла к ней и осторожно взяла в руки, словно это был не банальный чайный прибор, а хрустальный бокал. Белая, без всяких изысков и рисунков. Совершенно обычная. Таких на полке полно. Единственным ее отличием служило полуразбитое состояние. Я коротко вздохнула и провела пальцем по основанию, теперь оно было острым.

– Наверное, есть вещи, которые нужно прятать за семью замками, чтобы такие безрукие как я их не разбили, – произнесла я полушепотом. Затем убрала руку и пошла к себе в комнату.

Меня грызло чувство вины, оно заполняло каждую клетку, от того дышать становилось тяжелее. Я лежала на кровати и смотрела молчаливо в потолок, прокручивая в голове слова Ильи. Он жил с этим чувством не первый день. Он винил себя за произошедшее с братом. Хотя была ли в том его вина?.. Виноваты ли мы в том, что происходит с другими людьми? Я не знала ответов на эти вопросы.

Полежав ничком до шести вечера, я поднялась с кровати, переоделась и вышла в коридор. В доме было довольно тихо, так словно здесь вообще никого не было, кроме меня.

Я не стала заглядывать к Илье, в конце концов, Ваня прав, он не одобрил бы мой интерес. И несмотря на поцелуй, я все еще чувствовала между нами нечто похожее на толстую стену, за которой не видно лиц. Может это случилось и спонтанно, может было навеяно атмосферой, хотя откровенно говоря, мне хотелось другого. Поцелуи Ильи заставляли мое сердце биться быстрее.

Накинув розовый кардиган, я вышла на улицу и пошла вдоль дороги, пока ноги не стали ныть. Остановки как назло нигде не было, да и проезжих машин тоже. В какой-то момент, мне показалось, что я совершаю ошибку. Но я быстро откинула негативные мысли. Порой каждому нужна помощь, и если есть человек, который в состоянии поддержать хотя бы добрым словом, он должен помочь. Я все чаще вспоминала себя.

На первое мое соревнование у родителей не оказалось денег. Мы должны были ехать в Краснодар, и подобное развлечение, логичное дело, ложилась на плечи родителей. Мама сразу сказала, что мне стоит отказаться. Каждая копейка в семье на счету, тем более с нашим отцом-игроманом. Я тогда расплакалась и убежала к себе в комнату. Я ненавидела папу за его азартность и не понимала, почему на чаше весов мои стремления заняли второе место.

Позже я позвонила Ире и пожаловалась ей. А она вдруг предложила оплатить расходы на турнир. Конечно, принять подобное за чистую монету я не могла. Это было выше моей гордости и воспитания. И к моему удивлению, мама согласилась на сей счет. Она заняла денег у соседки, отказалась от новых туфель, хотя ее трещали по швам. И я поехала в Краснодар, пообещав, что наша группа займет первое место.

Мы победители. В тот день мы сияли ярче звезд.

Эти воспоминания вспышкой крутились у меня в голове, пока я брела вдоль полупустой улочки. А потом за моей спиной послышался сигнал от машины. Я вздрогнула, оглянулась и увидела автомобиль Ильи. Он открыл окно и посмотрел таким взглядом, который был красноречивее любых слов. Я не смогла сдержать улыбку.

– Спасибо, – коротко поблагодарила его я, когда села на пассажирское.

– Мне просто стало скучно, – отмахнулся Рубцов, выворачивая на дорогу.

– Да, чего коротать вечер в одиночестве. Со мной же веселее. Скажи?

– Ты вносишь в мою жизнь слишком много красок, – со вздохом ответил он. Мне показалось, эта фраза прозвучала двояко. Словно Илья и радовался, и переживал по этому поводу. Борьба ангела и демона длилась бесконечно долго в его душе. Но сейчас явно ангел побежал и это заставляло верить в лучшее. Меня уж точно.

– Понимаешь, лед – это всегда что-то непростое. Даже Харламов это говорил. Если ты живешь далеко от дворца, если у тебя нет достаточно денег, ты уже за бортом.

– Разве у Харламова не было проблем с сердцем? – спросила я, вспомнив знаменитый фильм “Легенда 17”.

– Это уже другое.

– Нет, – воскликнула неожиданно для самой себя я. – Это то же самое. Ты либо сражаешься за победу, либо не начинаешь битву. Но если есть хоть малейший шанс поймать звезду, я бы протянула руку. Иначе можно всю жизнь жалеть об этом.

Илья ничего не ответил, он молча вез меня к ледовому дворцу, погруженный в свои мысли. До места икс мы добрались минут за двадцать, машин на трассе особо не было, плюс светофоры показывали всегда зеленый свет. Правда, как оказалось, ехали мы не именно к ледовому дворцу, а к стадиону, который находился рядом. Именно там проходили наземные тренировки хоккеистов.

К тому времени, Ваня уже ждал нас на трибуне. Он сидел на втором ряду и с интересом наблюдал за мальчишкой, который бил клюшкой по банкам. Высокий, худощавый, с жидкими светлыми волосами и выражением лица, готовым бросить вызов целому миру. Удары у мальчика выходили не особо точными, он часто промазывал. Однако продолжал бить, сильнее сжимать клюшку и не психовал при поражениях.

Илья долго смотрел на этого ребенка, словно пытался увидеть нечто неподвластное глазу обычного человека. Мы же с Ваней перекидывались непонимающими взглядами и оба ждали, скорее всего чего-то хорошего. Например, что Рубцов подойдет к мальчишке, даст ему пару советов, но Илья не спешил с действиями. В какой-то момент, он тоже сел рядом с нами.

Бах. Бах. Бах.

Вот и все звуки, которые разносились по округе. Звуки отлетевшей шайбы от банок. Звуки поражения перед судьбой. Мальчишка явно проигрывал этой роковой даме.

Бах. Бах. Бах.

Он то попадал, то промазывал, будто кто-то включил видео на повтор.

А потом на трибуне появилась женщина. В серенькой косынке на голове, прикрывающей волосы, в старом платье до колен. В некоторых местах можно было заметить маленькие дырочки на ткани, видимо от старости. В одной руке она держала пакет, в другой щипцы, которыми подбирала здешний мусор. Мальчишка заприметив эту даму тут же кинул на землю клюшку и помчался к ней. Он выхватил пакет и стал вместо нее выполнять работу. Они о чем-то говорили, даже весело смеялись. А еще я заметила, что женщина то и дело хваталась за спину.

– Это его мать, – сказал Ваня. – Она устроилась сюда на подработку, чтобы малой мог хоть немного прикоснуться к мечте. Я спрашивал у сторожей, у этой женщины больная спина. Она жертвует здоровьем, ради сына.

– Это так глупо… – Илья поднялся со своего места, засунул руки в карманы черных брендовых спортивок и побрел вдоль тропинки. Он продолжал смотреть на мальчишку и его мать, а потом отвернулся и запрокинул голову к серому небу. Туда вновь нагрянули тучи.

Мы с Ваней тоже поднялись, оставаться сидеть дальше не было смысла. Я еще раз оглянулась, устремив взгляд на того мальчика и задалась вопросом: если на выбранном пути такие препятствия, имеет ли смысл продолжать идти?! В моей жизни всегда было много камней, о которые я больно ранила колени. Падала. Но поднималась. Затем снова падала. И снова поднималась. Несмотря на попутный ветер и тысячи преград, я как этот мальчишка, шла по дороге, скорее всего не предназначенной мне.

Однако… кто определяет наше предназначение?! Это большой человек сверху или же мы сами? К сожалению, я до сих пор не понимала этого.

Догнав вместе с Ваней Илью, мы поравнялись, но продолжали молчать. Я неожиданно споткнулась и чуть не упала, но Рубцов подхватил меня, у него была отменная реакция.

– Ты в порядке? – заботливо прошептал он, не сводя с меня своих кофейных глаз. Внутри меня вспыхнуло нечто напоминающее пламя, и я подумала, что хотела бы вечно находится в поле зрения Ильи. Его глаза напоминали кометы, которые хочется поймать во время звездопада.

– Илья! – женский голос, довольно мелодичный и звонкий, вмиг перечеркнул ту магию, которая на секунду вспыхнула между нами.

Я выпрямилась, а Рубцов перевел взгляд на компанию парней и одну девушку, которые перегородили нам дорогу. У них в руках были спортивные сумки, а на девушке до сих пор был топ из группы поддержки.

– Привет, – каким-то хриплым и до жути виноватым тоном сказал Илья, разглядывая ребят напротив. Кажется, это были игроки “Ястребов”.

–

Дорогие читатели! Так как я лежу в больнице сейчас, график прод будет нерегулярным. Приношу извинения за доставленные неудобства.

Глава 30

Вдох. Глубокий и очень болезненный. В нем тысяча разных эмоций и он пронзает легкие, словно туда напихали стекловату. Я изначально знал, что ехать к ледовому дворцу – плохая идея. Встретить здесь ребят – расплюнуть. Но зачем-то поехал, переступил через себя. Нет, не зачем-то. Я поехал из-за нее.

Майя.

Девушка с зелеными глазами. Такими же глубокими как океан. Такими же чистыми, как летнее небо. Девушка, которую я поцеловал, поддавшись порыву, желаниям, да что уж… Я хотел ее поцеловать. В ней будто поселились магниты, работающие в моем направлении. А еще Майя имела ключ к моей скорлупе и всеми силами пыталась меня оттуда вытащить.

В итоге… я тут. На гребаном стадионе. Я встретил тех, кого бы не хотел встречать. И не потому, что ребята совершили плохие поступки по отношению ко мне, а потому что это я их предал. Бросил хоккей. Повесил коньки на крючок, закрыл свой ящик и решил больше никогда не играть.

Смерть брата лежала на моих плечах. Если бы я уделял ему внимание, если бы мы нормально общались, да элементарно, если бы я взял тогда трубку… Женька остался бы жив. Но вместо столь простых и важных дел, я как идиот бил по шайбе и тренировался, не жалея сил и времени. Я любил лед. Я любил коньки. Я жил от игры до игры. И я выбрал неправильный путь.

– Илья! – голос Инги Зайцевой вырвал меня из пучины воспоминаний. Она была все такой же красивой, как в день нашего знакомства. Роскошные пшеничные пряди, струящиеся по хрупким плечами. Осиная талия. Идеальные тонкие икры. И лицо, с которым можно становится настоящим брендом. Капитан команды поддержки, девушка, о которой многие только мечтают. Моя бывшая девушка.

Мы никогда особо не афишировали отношений: не выкладывали фотки в социальные сети, не гуляли, держась за руки, не целовались, сидя на лавке в парке. Я не любил эту ваниль, а Инга поощряла все мои привычки. Она подстраивалась под меня в любой мелочи, разве что гуляла частенько с пацанами из “Ястребов” в мое отсутствие и имела друзей мужского пола. В остальном, у нее не было минусов. Два года с ней пролетели, словно один день.

Но… я все равно ее бросил. После смерти Женьки мое душевное состояние сильно пошатнулось. И даже податливая Инга не смогла переносить меня такого, находится рядом и терпеть бесконечную депрессию. Я отдавал себе отчет, что стал для нее балластом.

А сейчас она стояла напротив меня и смотрела тем самым взглядом, от которого раньше пробуждалась лава в моих венах. Но то было раньше… Я будто выбросил сердце. Нет. Я будто постепенно передавал его в другие владения.

– Сколько лет, сколько зим, – воскликнул Денис. Его медовые волосы переливались от влаги, видимо недавно закончилась тренировка.

– Неожиданно встретить тебя здесь, Илюх, – подхватил Роберт.

– А вы думали, наш рыцарь в доспехах просиживает штаны дома? – влез в разговор Ваня. Я кинул на него недовольный взгляд и со свистом выдохнул.

– Илья, как… твои дела? – с присущей робостью произнесла Инга. И я вдруг почувствовал некий укор совести. Словно не должен с ней говорить или любезничать. Словно если буду хорошим мальчиком, то обижу Майю. Это чувство было настолько ярким, что я даже смутился его.

– Нормально, как вы? Как команда? – я перевел взгляд на парней, хотя между нами кажется проросла глубокая яма. Но оно и понятно, мы не общались полгода.

– Без твой супер задницы так себе, – хмуро отозвался Кир, долговязый и темноволосый. Он прищурился так словно в глаза ему светило яркое солнце, хотя оно уже успело скрыться за горизонтом. Кир был вратарем и довольно неплохим, если уж совсем откровенно. Он часто выручил команду, когда мы открыто мазали.

– Илья, ты… – Инга вновь заставила на себя обратить внимание. Она сделала шаг вперёд и вдруг коснулась моей руки. Это было нежно и даже немного интимно, словно мы опять стали парочкой. – Ты решил вернуться к нам?

Сотников громко откашлялся и как бы невзначай пнул меня в бок, мне пришлось сделать шаг в сторону и соответственно разорвать телесный контакт с Ингой.

– Вообще-то у нас дела, – сказал Ваня. Он нагло закинул руку на плечо Майе и это не скрылась от моего взора.

"Не смей обнимать ее", – промелькнуло в голове. Во мне просыпался собственник.

– Твоя девушка? – спросил Роберт, оценивая, не иначе, по пятибалльной шкале Майю. Его глаза, словно радары, прошлись по каждой её выемке. Роберт был тем еще бабником, меняющим девчонок как перчатки. Он не ценил отношения, вернее не так, он вообще считал, что отношения не для него. Единственное постоянство Роба было в хоккее. И пожалуй за эти достижения, его любила публика и тренер.

– Ну… разве что на десять процентов, – усмехнулся Ваня. Его рука так и висела по-хозяйски на плече у Майи. И хотя я в какой-то степени корил себя за поцелуй, считал, что не имею права на близость с этой девушкой, с любой девушкой, видеть все это было неприятно. Настолько, что если бы я оказался на льду, то скорее всего, промазал бы трижды или даже попал в свои ворота.

– Раз такая встреча, может посидим где-нибудь? – предложил Денис. Инга просеяла белозубой улыбкой, и я понял, что её чувства на мой счёт могли быть живы.

– Отличная идея, – поддакнул Сотников. Майя же стояла молча и смотрела на ребят из команды, в исключительно редких моментах, её взгляд касался Инги. – Только без нас. У нас с принцессой дела. Да, дорогая?

– Да, – достаточно громко и отчетливо произнесла она.

Три секунды. Три сумасшедших, безумно быстрых и неподвластных мне секунды. За столь короткий срок Майя и Ваня обошли мою бывшую команду и двинулись прямо по тропинке. Его рука никуда не делась. Она сжимала её плечо, а мужское дыхание касалось скулы Орловой.

"Ну оттолкни же его! Хватит позволять кому попало себя лапать", – яркими огнями высвечивалось в моей голове. Ребята что-то говорили мне, Инга улыбалась и даже снова взяла меня за руку. А я не мог перестать смотреть вслед Майе. Не мог позволить им уйти без меня.

«Нельзя».

«Табу».

«Никакой близости».

«Да и к черту», – вот и все, о чем я подумал, прежде, чем кинуть сухое пока парням и Зайцевой, а затем ускориться и догнать милую парочку, которая успела скрыться за воротами стадиона.

Я шёл так быстро, словно опаздывал на важный матч. Но мне продолжало казаться, что это слишком медленно. А потом случилось нечто странное. Я почувствовал на себе чей-то взгляд. Так бывает, когда кто-то пристально смотрит, кожа будто покрывается лёгким ожогом.

Выскочив за ворота, я остановился и резко повернул голову. На лестнице, ведущей на верхнюю часть парка, тусовались ребята. Около пяти подростков, они громко смеялись, сидя на ступеньках. Две девчонки, лет по пятнадцать, чуть выше снимали видео, видимо для соцсетей. И мне показалось…

Я даже чуть наклонился. Одним словом, я вроде увидел у старого толстого дуба мужскую тень. И скорее всего, эта тень могла меня заметить и скрыться. А может у меня окончательно разыгралось воображение.

Плюнув на все, я помчался к Маей. На улице гулял прохладный летний ветер, шелестела листва и уже чирикали кузнечики.

– Эй! Парочка! – крикнул я, обогнув пожилую женщину с коляской. Орлова с Ваней остановились, но продолжали стоять в обнимку. Вернее, мой лучший друг продолжал нагло обнимать девушку, которая мне нравилась.

Нравилась…

Какое все-таки теплое слово. И какой я все-таки слабак.

– Какие люди? – улыбнулся от уха до уха Сотников. Вместо ответа я скинул его руку с её плеча и грозно посмотрел.

– А вы я смотрю, успели сблизиться?

– А почему бы и нет, раз на горизонте появилась прекрасная Инга? – хищно улыбнулся Ваня. Я был уверен, что он просто выводит меня из себя, пытается сделать все, чтобы я вылез из скорлупы вины и вдохнул прежнюю жизнь. За это я и любил его, и ненавидел одновременно.

– На горизонте появились тучи, а не Инга.

– О, ты это о себе? Принцесса, скажи, он похож на милую тучку?

– Вам не кажется, – прошептала вдруг немного испуганным голосом Майя. – Что вон там кто-то стоит?

Она показала в сторону пышного куста, который рос возле лестницы. В сумраке вечера было плохо видно, есть там кто-то или нет. Но я должен был зацепиться за этот пазл, пойти и проверить… Однако не пошёл. Не проверил. Зато взял Майю за руку и потащил за собой к машине.

Собственник окончательно пробудился.

Глава 31

Илья

Мы сели в машину, и я быстро завел двигатель. Майя молчала, её взгляд был прикован к тому кусту. И вместо того, чтобы развеять её переживания, я думал о свидании. Да, черт возьми, я думал о проклятой романтике.

Как мы бы сидели в ресторане "Крыша" и любовались закатом, а потом смотрели на первые звезды, появившиеся на небе. Мне не нравились собственные мысли, они разрушали идеальный план самобичевания. Мой брат умер. Он больше никогда не сможет увидеть звезды и поесть вкусный бургер, послушать задорную песню и засмеяться от тупой шутки. Он умер, потому что я был зациклен на хоккее и не увидел, в какое болото затянуло Женьку. У меня больше не было поводов идти в ресторан, держать девушку за руку и быть гребаным собственником.

Но Майя заставляла думать иначе, она словно раз за разом перечеркивала мои убеждения. Она зажигала в моей груди нечто, напоминающее пламя, и я боялся, что в один прекрасный день перестану корить себя за смерть брата… Из-за неё перестану.

– У тебя милые друзья, – разбавила тишину Орлова. Она пристегнула ремень безопасности, и мы выехали с парковки.

– В прошлом. Уже нет друзей. Кроме Сотникова.

– А та девушка? Кажется, вы близки. Она красивая.

– Да, красивая, – согласился я с вполне очевидным фактом. – Но на одной красоте не уедешь.

– Тоже верно. Расскажи мне, – Майя вдруг повернулась, и её взгляд наполнился любопытством, а еще светом. Ярким. Теплым. Летним. Он был прекрасным, вызывающим улыбку. Проклятье. Ну почему она так смотрела?

– Об Инге?

– Нет, о хоккее. Ты… бросил лёд?

Я остановился на выезде с района. Слева была автомойка, а справа – новый жилой комплекс. На лавке возле одного из подъездов сидели подростки и слушали музыку через колонку. Их треки долетали и до нас.

Говорить о хоккее мне совершенно не хотелось. Как можно бередить старую рану, которая до сих пор кровоточила? Я ни с кем не говорил о хоккее, казалось, если бы открыл сердце, то оно вмиг превратилось бы в песочный замок. А мощная волна накрыла бы его, оставив лишь мелкие песчаные крошки…

Игра.

Как много было в этом слове. Тренировки, матчи, вечная усталость, пот на лбу и раздевалка, которая успела стать вторым домом. Я переходил из одной возрастной группы в другую, становился выносливее, забивал лучше. Я пытался быть ледяной птицей, которая может обойти любого соперника. Но в итоге птица врезалась в скалы и потеряла крылья. Вернее, я их отрезал себе сам.

– Знаешь, моя мечта разбилась за один короткий миг, – сказала вдруг Майя. В салоне было темно, но её глаза переливались, словно драгоценные камни. – В тот день отец украл мои деньги. Нет, он украл мою мечту.

"Но ты спасла меня, когда я решил поиграть в мстителя", – подумал я, но вслух ничего не сказал. Порой правду лучше хранить в черном ящике.

– Я с детства знала, что мой путь будет непростым. Работала, мало спала, выкладывалась на все сто. Копила деньги в коробке из-под обуви под кроватью. Илья, я видела, как ты играешь в хоккей, – на последнем слове ее голос сделался мягким. Меня словно пронзило разрядом тока, но в тот же миг крупицы из песка стали собираться в нечто важное – они приобретали форму сердца.

– Женя подсел на наркотики, – неожиданно для самого себя признался я. – Ему наскучила жизнь богатого ребёнка, хотелось чего-то нового, и он попал не в ту компанию. Нет, не так. Он не просто употреблял, он ещё и…

У меня оборвалось дыхание. Ведь мой брат умер не собственной смертью. Его убили. Он был слишком глупым и наивным, а мир наркоты не терпит слабаков.

– Причём тут твой брат, Илья?

– В тот день он звонил мне раз десять, но я не поднял трубку. Хотя видел от него сообщение. Женька писал, что попал в передрягу. Он испугался сказать отцу, а я… Я выбрал хоккей и тренировки, понимаешь? И не надо говорить, что я ни в чем не виноват.

– Сколько твоему брату было лет? – она смотрела на меня без капли жалости или сострадания. Ведь именно этими чувствами когда-то были наполнены глаза Инги и моих друзей. Я не мог в них смотреть. Нет ничего хуже жалости.

– Семнадцать.

– Немаленький.

– Да, ты права. Довольно взрослый.

– Илья, – Майя дотронулась до моей щеки своими тонкими пальцами, и мне захотелось поцеловать ее. Просто взять и впиться в столь чувственные губы. Но я медлил, наслаждаясь столь банальным прикосновением. Оно напоминало касание морских волн, расслабляло и внушало веру в лучшее. – Твое сердце на льду. Я уверена, ты и сам это знаешь. А твой брат… прости, но я скажу тебе честно. Никто не виноват в его смерти, кроме него самого. Правда, прекращай себя винить.

В иной раз я бы разозлился. Помню, как мама пришла ко мне и сказала ровно то же самое. Потом пришел отец. Они тяжело переживали потерю ребенка, но при этом никогда не винили меня в его смерти. Старик ждал, когда сможет снова увидеть старшего сына на льду. А матушка лишь хотела увидеть мою улыбку.

Ко мне приходил тренер. Он расхаживал по комнате, измеряя ее широкими шагами. Много говорил, приводил примеры, ругался. Ко мне приезжали ребята из команды, они пытались войти в положение, придумывали разные поводы, чтобы вытурить меня из дома и вернуть на лед. А уж как старалась Инга… Она ни в чем ни разу не упрекнула меня, кроме того дня.

“Ты гаснешь, Илья. И я гасну вместе с тобой… Прошу, не нужно. Я так устала”.

Она была чертовски права. Все вокруг были правы. И я даже пришел в ледовый дворец, но когда увидел раздевалку, меня стошнило. В голове эхом звучал голос брата, он, словно убивающая колыбель, медленно и верно вел к обрыву. Женя. Женька. Жека. Этот мелкий засранец сделал все, чтобы я больше не смог приблизиться ко льду, надеть коньки и взять в руки клюшку.

А теперь Майя, которая сидела рядом и держала в своих руках мое лицо, пыталась сотворить чудо. И я, по какой-то неведомой мне причине, не мог нагрубить ей, как грубил до этого остальным. Лишь молча отвернулся, нажал педаль газа и поехал медленно вдоль трассы.

Я не верил, что смогу стать прежним. В моем случае… это невозможно.

Разве звезды можно зажечь, когда их накрыло большим слоем пыли?