Текст книги "Зажги мое сердце"

Глава 13

Мы честно опросили человек пять, и только мальчишка лет пятнадцати не просто кивнул, но и узнал в Илье капитана «Ястребов». Мне пришлось признать позорное поражение своей теории. Не все в городе увлекались хоккеем и знали ребят в лицо, многие вообще слышали первый раз, что у нас есть местный хоккейный клуб. Зато Рубцов выглядел довольным. Еще бы! Выиграл, считай, в сухую. Мне даже смотреть на него не хотелось. Ненавижу проигрывать.

– Не понимаю, чему ты радуешься, – пожала я плечами, усаживаясь на лавку под пышной елью. Илья встал напротив меня, закрывая собой от солнца.

– Твоей наивности.

– Эй, не я наивная. Очевидно же! Просто вокруг одни старперы. Они совершенно не заинтересованы жизнью города.

– Умей признавать положение, Орлова, – он улыбнулся. Искренне. Будто ему действительно было хорошо на душе, и эта улыбка рвалась наружу, как состояние внутренней гармонии.

“Рубцова подменили?” – пронеслось у меня голове, но я тут же откинула вспыхнувшую мысль.

– Я умираю от жажды, не хочешь побыть хорошим мальчиком и сходить за водой? – спросила, прищурившись. Не знаю, откуда бралась эта наглость. Обычно я веду себя скромнее.

– Серьезно? Ты ошиблась адресом, детка. Хорошие мальчики в двадцать лет сидят под юбкой у таких как ты, – он усмехнулся короткой улыбкой, за которой сложно было понять, злиться парень или же нет. И я решила, что мой вопрос все же свелся к шутке.

– О, да – я тоже усмехнулась. Общение между нами с одной стороны походило на саркастические перепалки, с другой, оно было легким, я не ощущала неловкости, не старалась подбирать правильные слова. – Зато, таких как ты, берут только для имиджа. Типа: “Глянь, какой у меня парень”, – я постаралась изобразить из себя влюбленную дурочку, вроде тех, которые сходят с ума по хоккеистам. И Илья снова усмехнулся.

– По тебе плачет сцена, Майя.

– А по тебе лед, кажется, мы зря тратим время друг на друга.

– Намекаешь на то, что устала от моей компании? – он выгнул бровь, засунув руки в карманы шорт. Теплый ветерок гулял по улицам, вокруг стоял шум от туристов, что заполонили бульвар. Я приподняла голову, вглядываясь в лицо Рубцова, сегодня он бесил меня меньше обычного. И это пугало. Мы – не друзья. Мне не стоит относиться к нему как к доброму самаритянину, с которым приятно скоротать вечер.

– А ты отлично улавливаешь мои намеки.

– Сказала бы прямо: иди к черту. У тебя отлично получается посылать по ту сторону, – скопировав мою интонацию, ответил Рубцов.

– Иди к черту, – произнесла я, понизив голос почти до шепота. А потом одернула себя и заговорила уже громче, более уверенно. – Дьявол давно заждался великого капитана «Ястребов».

– Да уж, – он вдруг изменился в лице. От былой улыбчивости и искренности ничего не осталось. Так, если бы небо затянуло мрачными тучами, и где-то вдали раздался раскат грома.

– Эм, Илья…

– Бывай, Орлова. Еще увидимся, – сказал на прощание Рубцов. Затем развернулся и, не дожидаясь моего ответа, пошел прочь.

Я поднялась с лавки и даже хотела крикнуть ему в спину, что мне надоело его странное поведение. Но потом подумала, что это будет выглядеть глупо. Ушел? Ушел! Стоит выдохнуть и заняться своими делами. Однако, как бы я не уговаривала себя радоваться, внутри остался какой-то неприятный осадок. Словно только что я увидела то, что не должна была. Словно Илья снял на мгновенье маску, показав себя настоящего. И настоящий он был совсем не веселый, не шутник от бога, а угрюмый, немного грустный и тоскующий человек.

Что ж… В следующую нашу встречу я обязательно спрошу у него, что это было за выражение полнейшей обреченности. И почему он его скрывает за семью печатями?!

* * *

В ДК я вернулась ближе к вечеру. Гуляла по городу, разглядывала прохожих и просто наслаждалась хорошей погодой. По пути заглянула домой, отца не было, и мы с мамой пошушукались. Она рассказала об очередном долге, которым позавчера похвастался папа. Мать разозлилась и собрала его вещи, хотела даже выкинуть с балкона. Но по итогу сдалась, и они сели ужинать.

Все как обычно…

– Знаешь, мам, – сказала я, перед тем как уйти. Мне почему-то показалось, что именно сейчас я должна ей озвучить свои мысли. – Нельзя изо дня в день терпеть то, что тебе не нравится. Это перерастает в депрессию.

– Отец пытается, да и лучше уж мужик дома, чем пустота, – ответила она, закрыв за мной дверь.

Я с детства слышала одну и ту же отговорку и никогда не понимала ее. Но для мамы это был аргумент, которым она выгораживала себя, свою позицию относительно отца. Наверное, мы никогда не сможем понять друг друга.

Заглянув на обратном пути в магазин, я купила себе лапшу быстрого приготовления и бутылку воды. У меня не было холодильника, чтобы хранить там еду. Но я всегда держала при себе энергетический батончик или такую тарелку с абсолютно неполезной едой.

Вернувшись к себе, первым делом я сходила в душ, а когда пришла в маленькую пустую комнату, за окном начало темнеть. Небо окрасилось лиловыми всполохами, медленно накрывая город сумраком предстоящей ночи. Я плюхнулась на диван, провела пальцем по экрану телефона, планируя зайти в группу сегодняшнего батла, как неожиданно послышался странный звук. Это был скрип.

Я моментально напряглась. Так скрипели старые полы в зале. Но охранник обычно не делал обход на моей территории, да и в целом он никуда не ходил. Старенький дедушка под восемьдесят, вечно читающий газету и жующий бублики, любил сидеть в своей комнате. Поэтому вариант, что он решил заглянуть ко мне в гости, отпал сам собой. Мне стало не по себе.

Раздался второй скрип. Третий. Четвертый. Это походило на чьи-то шаги. Я сглотнула и спрыгнула с дивана. Подкралась на цыпочках к дверям, осторожно, стараясь не издать ни звука, приоткрыла их. В зале царила тьма. Настолько всепоглощающая, что, вероятно, свет из моей каморки осветил какую-то часть помещения, где мы с девочками занимались танцами.

Я никого не увидела. Спину и плечи осыпали мурашки. Холодные. Колючие… Меня будто пронзали иголками, до того сделалось страшно. Я сглотнула и еще раз окинула взглядом зал. Там точно не было людей.

Раздался еще один скрип. Он исходил со стороны главного входа. Затем послышался звук открывающейся двери. Мое тело дрожало, а сердце стало биться сильнее из-за нахлынувшего страха. Я прекрасно понимала, что начинаю паниковать.

Что, в конце концов, происходит?

В помещении кто-то есть, и этот кто-то… намеренно меня пугает?..

– Илья, – прошептала себе под нос я. – Неужели это он?

А потом моя глупая храбрость взяла верх, и я зачем-то вышла из своего укрытия. Это было фатальной ошибкой…

Глава 14

В темноте зала для тренировок у меня словно обострились все органы чувств. Я отчетливо слышала, как летний ветерок задувает в щели оконной рамы, а звук собственных шагов казался мне настолько звеняще-громким, будто он звучал отовсюду, подобно эху.

Выскочив в коридор, я замерла, вглядываясь вдаль. Там была тень, нет! Там точно был человек.

– Илья! – крикнула я, полагая, что это именно он издевается надо мной. Но дальше стало происходить что-то странное. Тень прошла мимо дверей, ведущих к выходу, и завернула во второй проем здания.

Меня охватил животный страх. Сердце бешено заколотилось, я и дышать толком не могла. Вздохи казались какими-то болезненными, ноющими. Чтобы успокоить себя, я включила на телефоне фонарик, свет от него пускай исходил не сильный, но это лучше, нежели идти на ощупь слепым котенком.

Раздался еще один звук. Это был треск стекла, будто кто-то кинул большой булыжник в окно. Я окончательно перестала понимать, что происходит. Если это чьи-то злые шутки, вернее, чья-то злая шутка, то она зашла слишком далеко. Во-первых, это уже порча имущества, а во-вторых, ситуация граничила с выходками какого-то сумасшедшего.

Вспомнив, что у меня есть номер Рубцова, я дрожащими пальцами нашла его в телефонной книжке. Приложила мобильный к уху и замерла, не в силах сделать и шагу назад.

Мне давно не было настолько не по себе от происходящего.

На том конце пошли гудки. Длинные, практически бесконечные. Их звук отзывался трелью у меня под ребрами. А когда Илья ответил, я уже с трудом понимала, что хотела ему сказать.

– Не припомню, чтобы мы договаривались звонить друг другу, – произнес он будничным тоном, позабыв о приветствии.

– Прекращай! – прошептала я. Мой ломкий голос дрожал от страха, и это бесило. Я ощущала себя уязвимой, загнанной в ловушку. Тьма вокруг пугала, будто в ней поселились зловещие чудовища, а их щупальца вот-вот настигнут меня.

– Что? Это ты мне звонишь, Орлова.

– Прекращай, я тебе говорю! Это совсем не смешно!

– Да что прекращать-то? – Илья говорил так, будто действительно не понимал, о чем я.

– Послушай, если ты хочешь…

Однако договорить я не успела, потому что вновь раздался скрип. Он был таким стремительным, словно человек находился совсем близко. Мне сделалось дурно. Не придумав ничего лучше, я забежала обратно в зал, ноги сами понесли в тренерскую комнату. Я закрыла её на замок и уселась на корточки, пытаясь успокоиться.

Вдох… выдох…

Дыхание участилось, а виски, казалось, обвил невидимый обруч, отчего они пульсировали. Я будто очутилась в лесу, а позади стая голодных волков, которые увидели в человеке отличный вариант для ужина.

– Майя! – голос Ильи, прозвучавший из динамика, заставил вздрогнуть. У меня даже телефон выскочил из рук, отчего я еще больше перепугалась. Потом, правда, кое-как подняла мобильный, еще раз оглядела маленькую каморку, чтобы успокоить разыгравшееся воображение. И только после приложила телефон к уху.

– Орлова, да что у тебя там происходит? – тон Рубцова уже звучал иначе: в нем читалось беспокойство.

– Разве это не ты? – прошептала я, боясь, что меня могут услышать и обнаружить. – Разве не ты бродишь по ДК?

– Ты спятила? Или ты думаешь, я спятил?

– Но ты же меня преследуешь, а я не… а-а-а! – я издала глухой звук, напоминающий визг, но тут же прижала ладонь ко рту и заставила себя замолчать. А все потому, что опять услышала скрип. Уже который раз за вечер меня захлестнула удушливой волной паника. Она словно змея вилась вокруг горла, перекрывая возможность дышать.

“Пусть все это окажется дурным сном… Пускай сейчас прозвенит будильник, и я проснусь”, – молила всех богов я в надежде, что на сегодня мои кошмары закончатся.

Но нет… это был далеко не сон.

За окном раздался оглушительный раскат грома, он гулко отозвался эхом в моей голове, напоминая предвестника беды. Маленькие капли летнего дождя ударили по подоконнику. Тень от ветвей деревьев теперь напоминала мне ужасающие узоры, от которых сильнее сжималось сердце.

Я убрала телефон от уха и просто закрыла глаза, усевшись на корточки у двери. По щекам скатились слезы, я не могла ничего с собой поделать. Мне было настолько жутко, что хотелось броситься на диван, уткнуться носом в подушку и реветь в голос, пока все это не закончится.

Очередной раскат грома, очередная волна дрожи по телу. А потом, как будто сам черт решил поглумиться надо мной: в помещение резко погас свет.

Комнату поглотила кромешная тьма. И лишь изредка в проемы от отодвинутой занавески проникали лучи света, исходящие от молнии, что сверкала на ночном небе.

Я честно пыталась успокоиться, взять себя в руки, перестать плакать. Даже приговаривала полушепотом, что все будет хорошо, это лишь плод моего воображения. А шаги и скрип… Ну кто-то явно проник в ДК, может планировали что-то выкрасть. Они скоро уйдут, здесь нет ничего ценного, не стоит из-за этого волноваться. Однако как бы я себя не утешала, легче дышать не становилось. Наоборот, в голову приходили все более ужасающие картинки. Мне уже чудилось, что за окном маньяк с бензопилой. И да, я понимала, насколько это абсурдно звучит, но мыслить трезво не получалось.

В тот момент, когда мои нервы натянулись, подобно струнам, и норовили вот-вот дать осечку, на улице снова раздался страшный раскат грома. Казалось, он расколол небо на две части, посылая наказания на грешную землю в виде сильного дождя, который теперь тарабанил по окнам.

Я вздрогнула, и в эту минуту ручка на дверях дернулась… А затем еще и еще. Кто-то стоял по ту сторону и этот кто-то, кажется, меня нашел.

Глава 15

Я подскочила на ноги и ошарашено смотрела в темноте на дверь. Ручка дергалась и дергалась, а я только и могла, что прижимать руки к груди и молиться, чтобы никто по ту сторону не пожелал выломать бедняжку. С глаз больше не бежали слезы, я даже не слышала звука собственного сердца, а вой погоды за окном теперь звучал настолько отдаленно, словно был не иначе как плод моего воображения.

Секунды превратились в бесконечность. Я не знала, как быть дальше, понимала только, что было бы неплохо спрятаться. В кромешной тьме меня вряд ли найдут, отсутствие света сыграет на руку. И только я хотела ринуться к столу, чтобы залезть под него, как раздался мужской голос.

– Майя! Ты там?

Я закрыла глаза и тихо выдохнула с нескрываемым облегчением. А затем поспешила открыть дверь, впервые в жизни радуясь появлению на пороге своего нового жилища самого непредсказуемого человека в мире.

– Эй, что с твоим мобильником? – спросил Рубцов, наводя на меня свет от фонарика телефона. Я прищурилась, закрывая лицо тыльной стороной ладони. Видимо, так привыкла к темноте, что свет резал глаза.

– Ты… Что здесь делаешь?

– Я пытался докричаться до тебя в трубке, а когда услышал твой визг, испугался… Только не говори, что ты увидела таракана и не смогла сдержать эмоций? – он вошел в комнату, скинув капюшон с головы. Куртка Ильи не пропиталась каплями дождя, видимо, была из дорогой качественной ткани, а вот брюки выглядели промокшими.

Рубцов посветил фонариком в тренерской, разглядывая темные углы.

– Сколько прошло с нашего разговора? – ошарашено спросила я, потому что мне показалось, время остановилось. А проклятый скрип звучал эхом у меня в голове.

– Минут тридцать может, не знаю, – пожал плечами он. – Так… – Илья вновь навел на меня фонарик, словно я была подозреваемой, а он следователем. – Что произошло? Реально таракан?

– Ты больной? Стала бы я кричать из-за таракана? – громко цокнув, я подошла к дивану и уселась на него, запрокинув голову к потолку. Мой пульс был таким же громким, как волны, разбивающиеся о скалы во время бури. Я будто продолжала падать в бездну, где поселились злые чудовища, желающие заполучить мою душу. Мне до сих пор было страшно.

– Ну вообще…

– Здесь был человек. И ты знаешь, – я запустила пальцы в волосы и на миг замерла. – Если подумать, мне ведь не показалось.

– О чем ты? – он тоже решил сесть на край дивана.

– Эй, ты опять притащился ко мне мокрым. А я вообще-то здесь сплю. Иди на стул!

– Я тебе что собачка?

– Очень даже похож, – не удержалась я от сарказма.

– Тогда я пойду.

– Постой! Ты… – я громко выдохнула и внимательно посмотрела на Илью. – Ты правда не был здесь? В здании точно человек. Я видела его. И… чью-то тень несколько раз у себя в окне.

– Человек?

Пожалуй, мои слова звучали бредово. Да я и сама уже не понимала, что произошло, можно ли верить собственным глазам. Однако интуиция подсказывала, тренерская – не лучшее место для ночлега, по крайней мере сегодня. Эта комнатка пропиталась моим слезами, страхом, она напоминала чащу лесу, где обитали голодные волки.

– Да, он стекло разбил, вроде… – неуверенно произнесла я.

– Ладно, я пойду проверю, а ты сиди тут, – сказал вдруг Рубцов, затем поднялся с дивана и довольно стремительно подошел к дверям.

– Что? Постой! – воскликнула я, не сумев скрыть тревогу в голосе. Мне не хотелось, чтобы он уходил. Пусть бы посидел рядом еще минутку или две, пока мое воображение не перестало бы рисовать злых монстров. Однако сказать об этом вслух, я почему-то не смогла.

– Закрой дверь на замок и найди телефон, я быстро!

– А если…

– Майя, – он заговорил серьезно, даже немного взволнованно. Но при этом в Илье была какая-то бешеная энергетика уверенности, а еще рядом с ним мне почему-то было не страшно. Словно он – скала, способная спасти от любой волны и не дать мне упасть в пропасть. – Нужно проверить. Разбитое стекло – это уже преступление. Поэтому посиди тут. Я скоро!

А затем дверь за ним захлопнулась, и минуты превратились в мучительную вечность. Но хуже было не ожидание, а то, что произошло позже. Когда Рубцов вернулся, то сказал, что вызвал копов: стекло, реально, было разбито. От этих новостей мне стало окончательно не по себе, будто я – героиня какого-то ужастика, где в конце все умирают. А уж когда приехала полиция вместе с директором ДК, и на мою голову посыпался шквал вопросов, я едва могла разумно мыслить.

Отвечала на автомате: да, слышала, нет, не знаю. Вопросов было настолько много, что в какой-то момент мне показалось – они никогда не закончатся. Илья правда никуда не ушел, он сидел со мной до последнего, пока к одиннадцати вечера мы, наконец-то, не остались вдвоем. Сил моих уже не осталось, однако к ним прибавилась фобия. Теперь тени мерещились везде. И, видимо, Рубцов это заметил, потому что у входа в зал он остановил меня, схватив за локоть.

– Тебе лучше вернутся домой, – сказал строгим тоном Илья, разглядывая меня в тусклом освещении. Свет дали почти спустя час, мы, наконец-то, могли видеть друг друга.

– Это – мой дом. Был бы другой, я бы не жила здесь. Разве ты не знаешь? – я облокотилась о подоконник, склонив голову. Мне чертовски хотелось сбежать отсюда, перестать бояться и искать в малейших шорохах чью-то тень. Но вернуться домой – не могла. Сразу вспомнила отца, мать и состояние тюрьмы, которое я испытывала у себя в комнате. Как бы банально не звучало, но я не знала, где бы мне сейчас было спокойнее: тут или в квартире, в которой я выросла.

– Ясно, – кивнул Рубцов то ли себе, то ли мне. – Знаешь, полицейский сказал, что из ДК ничего не украли. А отпечатки следов вели исключительно в сторону твоего места обитания. Твои домыслы о сталкерстве теперь не кажутся мне такими уж беспочвенными. Уверена, что у тебя нет психа-поклонника?

– Только ты, других я не знаю, – пожала плечами я. На самом деле, мне было не до шуток. Я тоже слышала этот разговор со следователем и его предположение, что человек, который прокрался в ДК, преследовал не материальную цель. Еще один повод свалить отсюда поскорее.

– Просто прими как факт, что ты не в моем вкусе и… – он вздохнул, будто не знал, правильное ли принимает решение. Засунул руки в карманы брюк, переводя взгляд в сторону. Однако я успела уловить сомнение в его глазах.

– И?..

– Поехали, – сказал, наконец, Рубцов.

– В смысле? Куда? – не поняла я.

– Здесь реально опасно оставаться. Не хотелось бы завтра обнаружить твой труп.

– О! – я театрально покачала головой. – Какая прелесть. Ты сейчас переживаешь обо мне или о моем будущем трупе?

– Скорее о том, что буду чувствовать себя соучастником. А я не фанат детективов, поэтому бери вещи и поехали.

– Илья! – прикрикнула я. – Куда поехали-то? Ты объяснишь?

– Ты всегда задаешь столько вопросов, Орлова? – он выгнул бровь, скользнув по мне недовольным взглядом. Все же поклонники так не смотрят на девушек, от которых они без ума. Я бы больше поверила, что достала Рубцова, и он мечтает от меня избавиться, но ситуация не позволяет.

– А ты всегда уходишь от ответов?

– Слушай, ты серьезно думаешь, что я – маньяк? Копы измерили по следам размер обуви, – выдал он на одном дыхании. Мы смотрели друг на друга, словно были участниками словесного батла, в котором вероятно я занимала лидирующую позицию.

– Ну, а почему нет? Столько совпадений.

– У него сорок первый размер, ты же сама слышала.

– И? – не унималась я.

– А у меня сорок пятый, Шерлок. И да, у меня есть чек с заправки этим вечером, так что ты…

– Ладно, – сдалась я.

Нет, мы могли бы еще поиграть в словесные баталии, но, откровенно говоря, ни сил, ни желания у меня было. Хотелось поскорее закончить этот вечер. Да и Илья почему-то не казался мне таким уж… маньяком. Не знаю, это шло откуда-то из сердца. И это что-то однозначно вселяло доверие к последующим действиям.

– Но имей ввиду, у меня есть газовый баллончик.

– Запомню, – усмехнулся он. Да так, что я вдруг смутилась.

Глава 16

Пока Майя собирала вещи в сумку, я лениво разглядывал пустой коридор старого здания дома культуры. Все произошло довольно стремительно. Я планировал поесть, сидя в своем двухэтажном доме в черте города, который подарил мне отец на совершеннолетие. Этот дом теперь был моим единственным спасением, местом, где я прятался от реальности.

У меня вскипел чайник, а овощи остались лежать мытыми на столе, когда зазвенел мобильник. Я не планировал поднимать трубку, я вообще практически ни с кем не разговаривал по телефону (кроме Вани): неважно, звонили то родители или кто-то еще. Голоса в динамике теперь напоминали мне события того черного дня, который перечеркнул мою жизнь, превращая ее в ржавый кусок железки.

Однако я вполне мог переписываться, это не так убивало, хотя и не вызывало особого желания. А тут Майя! Сперва думал – не буду принимать вызов, но потом какое-то странное предчувствие возникло, словно кто-то заставил меня провести пальцем по экрану телефона. Дальше я тупо сорвался с места, представляя себе ужасные картинки.

И снова воспоминания… Они делали меня живым, и в то же время мертвым. Я ненавидел свою память и, откровенно говоря, мечтал об амнезии. Хотя, пожалуй, это было бы неправильно. Даже нечестно.

Дождь на улице, гроза и молния, что освещала небо – все было таким ярким, словно какой-то художник изобразил предвестников беды на черном покрывале, где обычно сверкают звезды. Все так же, как и в тот день, а может не так, и у меня уже разыгралась паранойя. Не медля больше ни минуты, я сел в машину и дал по газам, надеясь скорее добраться до ДК.

Вот только в мыслях был какой-то хаос… Он заставлял меня крепче сжимать руль и думать о плохом.

К счастью, с Майей ничего не произошло. Да, перепугалась. Да, глаза у нее были на мокром месте, и сама она напоминала веточку, которая вот-вот сломается. И сработала не то чтобы жалость, я даже определиться не мог, чем руководствовался, когда заставлял ее собирать вещи и ехать со мной. Видимо, действовал по инерции. Потому что должен был и иных вариантов нет.

Орлова с опаской села ко мне в машину, я видел, как тяжело ей было сомкнуть руки в замок и уложить их на колени, видел и то, как она оглядывалась, затем на мгновенье замерла, уставившись в боковое окно. Если у нее и был сталкер, то сегодня он явно планировал напугать девчонку. Хотя странно, конечно. Сотников нарыл целое досье на Майю, однако ни о каких преследователях там информации не было. В любом случае, даже если это банальное совпадение, страх имеет свойство перерастать в нечто большее, рисуя в голове жертвы яркие кровавые образы. Если бы Орлова осталась ночевать в месте, где произошло преступление, уверен, ей бы потом потребовался психолог, а не сцена, о которой она так мечтала.

– Куда мы едем? – спросила Майя, что вполне очевидно, ведь я свернул с городской трассы на загородную. Мы ехали вдоль коттеджного поселка. Здесь не ходили автобусы, уже не горели фонари, и никаких круглосуточных магазинчиков, куда забегают товарищи особого звания за прозрачной бутылкой. Сплошные двухэтажные дома и пышные ели, которые росли между зданиями.

Я тайком глянул на девчонку, что жалась в кресле моего внедорожника. Она нервно ерзала на кожаном сидении, руки ее открыто дрожали. Неужели я внушал такой страх?!

– Я не придумал ничего лучше, кроме как вариант своего дома.

– Что? – Майя закричала настолько громко, что мне показалось, в ушах отдало звоном.

– В кого ты такая громкая?

– Я не… Я не… Я не подписывалась ехать к тебе домой. Я думала… я… – тараторила она, еще больше ерзая по сидению. Майя казалась сейчас до ужаса беззащитной, маленьким ребенком, который потерялся в гуще шумной улицы и теперь не знает, где искать родителей и как вернуться домой. При всей ее бойкости и напускной уверенности, рядом со мной сидела обычная девушка, с полным набором комплексов и страхов.

– Ты думала, у меня сеть гостиниц? Или что? Свой пансионат?

– Нет, я… я просто…

– У тебя ведь есть газовый баллончик, – напомнил я ей, останавливаясь у ворот своего дома. Пустые мрачные окна, одинокие комнаты, и лишь запах роз, которые росли в саду, создавали здесь еще какое-то подобие жизни. В остальном дом напоминал призрака, позабытого своими хозяевами. А может он был таким с первого дня.

– Ты серьезно? Я… я не… – она тяжело вздохнула, затем еще и еще. Слишком частые вздохи выдавали волнение Орловой, вполне обоснованное, между прочим. Сегодня ее уже успел напугать то ли хулиган, то ли реальный преследователь. Вишенкой на торте стал я и мой двухэтажный коттедж, где нет ничего живого, кроме моей туши.

– Слушай, я правда тебя не преследую. И у меня нет никаких плохих мотивов, – я заглушил мотор и посмотрел на Майю. В темноте радужка ее глаз приобрела черную окантовку вокруг ярко-выраженного изумрудного цвета.

– Но ты же не просто так свалился на мою голову, – произнесла она, попав в самое яблочко. Непросто – это еще слабо сказано. Я уверен, мой друг считал, что таким образом сможет вытащить меня из черной ямы, в которую я провалился. Вроде как обрету цель, вернусь в прежнее русло. Такие вещи нужно делать не для себя, а ради кого-то. Так считал Ваня, но наше мнение в корне различалось.

Весь этот проект под названием “Майя” – исключительно его идея. К слову, он реально выглядит бредово и напоминает сталкерство.

– Я просто случайно заметил, как ты танцуешь, и решил отдать тебе брошюру, как тебе такой вариант?

– Банальный. Не верю, – она прикусила кожицу на губе, отчего та моментально оторвалась.

– Мир до ужаса банальный, искать в нем странности уже странно. Пошли, что ты теряешь? В этом доме полно комнат и они закрываются на ключ.

– Скажи честно! Почему ты мне помогаешь? Я… я все-таки тебе нравлюсь, да? – она уставилась на меня, и я сам не заметил, как улыбнулся. Что-то было в Майе такое, напоминающее четыре сезона природы. Когда она злилась, становилось холодной, а ее глаза словно покрывались коркой льда. Когда хмурилась, напоминала затянувшуюся осень, и в глазах ее отражались золотые блики. Когда улыбалась, в ней пробуждалась теплота, которая приходит с первыми днями весны. А вот танцы оставляли отпечаток лета и ярких комет, что летят в беспорядочном потоке в августе.

Не знаю, откуда я все это знал. Мы ведь почти не общались. Забавно, меня могли бы в самом деле причислить к отряду сталкеров.

– Я же уже говорил, что нет.

– Тогда почему ты мне помогаешь?

– Зарабатываю плюсики в карму, филантропией называется, – сказал я, пожалуй, в этот раз чистую правду. Вот только Орлова мне не поверила и даже больше – громко фыркнула, отвернувшись.

– Ладно, но помни! У меня есть баллончик.

– О таком попробуй забыть.

– Пошли, я очень надеюсь, что ты не окажешься маньяком, – последнюю фразу она практически прошептала и выскочила на улицу, осторожно прикрыв за собой дверь машины.