Текст книги "Ты – Моя ошибка"

Господи! И почему Новиков так потрясающе целуется? Почему я теряю рассудок рядом с ним…

Я запустила пальцы в его волосы, скользнула ноготками по коже. Мне показалось, он зарычал от удовольствия, громко выдохнув. И когда Ник видимо решил пересадить меня к себе, его руки сжали мои бедра, в этот момент кто-то настойчиво постучал в окно рядом со мной.

Стучали настойчиво, будто пытались вернуть меня в реальность, напомнить, что я совершаю ошибку, позволяя происходить этому. Разорвав поцелуй, я повернула голову и заметила пожилую даму. Господи, а если она видела, что мы тут… Ох, стыдно как! Вокруг люди, а мы…

Пока я пыталась совладать с собой, Никита потянулся к рулю, нажал соответствующую кнопку и приспустил стекло.

– В чем дело? – поинтересовался он без какой-либо любезности.

– Здесь нельзя стоять, – сообщила дама за шестьдесят. – Тут проезд вообще-то.

– Хорошо, – Ник закрыл окно и снова вернулся ко мне, будто бы и не прерывался на эту пару минут. Ему вообще нормально, и бабушка за стеклом ни разу не смущала.

– Прекрати, – выставив ладони вперед, я уперлась ими в накаченные рельефные плечи Новикова и попыталась его оттолкнуть.

– Да ладно? – брови Ника приподнялись от удивления. Я быстро застегнула ширинку на джинсах, и потянулся к ручке, планируя сбежать. Нам нельзя находиться в узком пространстве, потому что у обоих сносит крышу.

– Открой, – потребовала я, бросив на него серьезный взгляд через плечо. – Я уже говорила тебе, что не буду с тобой спать.

– Если бы не эта бабка, ты бы уже отдалась мне, детка. Не понимаю, какого черта ты ломаешься? – грубо выдал Никита и откинулся на свое сиденье, подергивая ногой.

У него на лицо читалось: «Я хотел секса, какого черта ты передумала» или что-то в таком духе. И все бы ничего, если бы мой взгляд случайно не опустился к его брюкам, к явно выделявшейся припухлости. Мало мне было возбуждения от поцелуев и ласк, так теперь еще это… Вдруг показалось, что в салоне машины стало безумно душно, к щекам прилип румянец.

– Я не ломаюсь, – ответила через силу. Откровенно говоря, меня злило то, с каким пофигизмом он разговаривал. Будто я какая-то проститутка с местного шоссе. Да, мой первый раз достался ему, да, я согласилась тогда слишком быстро. Но ведь не без причины, мне было больно и горестно, я как дура, искала мести и… пожалуй, утешения. Мне хотелось почувствовать себя желанной, и Никита отлично справился с этой ролью. – Это ты нагло домогаешься меня!

– Что? – с его губ слетел смешок. Гипнотизирующие глаза удивленно расширились, а губы слегка приоткрылись, словно я только что сообщила самую нелогичную в мире вещь.

– Ты откроешь или нет? – настоятельно потребовала я снова.

– Без проблем, – он кликнул кнопку на панельке и замки в машине щелкнули. – Знаешь, какие девушки больше всего бесят? – кинул Новиков в спину, когда я открыла дверь.

– Ты всегда должен оставить последнее слово за собой, да? – раздраженно проговорила я.

– Такие как… – закончить я ему не дала, выскочила и хлопнула дверью. Пусть хоть взорвется там. Высокомерный нарцисс.

Глава 25 – Никита

Я дал по газам, крепко сжав кожаный руль. Сердце колотилось как бешеное, нижняя часть тела пульсировала от перевозбуждения. Твою мать! Я хотел ее, она хотела меня, так какого черта наши желания не пели в унисон? Как же бесила эта наивная дурочка. Чтоб я еще раз занялся сексом с девственницей? Да никогда! Перекреститься, поставить три свечки и закрыть дверь в поднебесную.

Выехал на центральную улицу, подрезал черный мерин, заметив, как водитель в окне возмущенно открывал рот. Вероятно, покрывал меня трехэтажными матами. Показал ему в ответ средний палец, усмехнувшись. Было бы неплохо, если бы он остановился и предложил помахать кулаками. Мне не помешала бы разрядка. Однако мужик лишь перестроился. Ну и пошел он лесом!

Сколько себя помню, спорт мне всегда помогал справиться с внутренними чертями, поэтому я поехал в спортзал. В зале на всю играла ритмичная музыка, девушки в обтягивающих леггинсах демонстрировали подтянутые ягодицы. Я засмотрелся на одну из тех, что бегала на дорожке: светлые волосы завязаны в тугой хвост, маленький рост, она была чем-то даже похожа на Снежинку.

Я подошел к соседней дорожке, положил телефон на панель и вытащил беспроводные наушники. Заиграл трек Jimmy Eat World – The Middle, самое то для тренировки. Я закрыл глаза и постарался расслабиться, отключить мозг. Силы должны покинуть, дыхание сломаться, тело опустить от перенапряжения.

В какой-то момент в зале стало душно, то ли кондиционеры плохо справлялись, то ли это меня так трясло и накрывало от желаний, рвавшихся наружу. Проклятье!

Тогда я решил пойти к груше, вполне возможно, бег сегодня мне не союзник. Взяв перчатки, которые висели на стойке рядом, я надел их и стал наносить один за другим удары. Старался бить так, чтобы прошибало разум. Срабатывало плохо, поэтому пришлось приложить больше усилий. До того сильно лупил проклятую игрушку, обтянутую кожей, что в итоге сбил костяшки до крови. И все равно не помогло.

Заметив мой энтузиазм с грушей, ко мне подошел товарищ тренер. Он активно вещал на фоне, словно радио, которое мне хотелось выключить! Кинув на него недовольный взгляд, я попросил мужчину удалиться, а он будто не слышал. Мы поругались. Я выплеснул на него весь свой негатив, и ушел из зала. Решил, что даже в душ не пойду, дома искупаюсь. Мне хотелось так много и так мало одновременно.

Всего лишь одну ночь с одной самой бесящей в мире девушкой.

Когда ехал на квартиру, снова подрезал кого-то и вроде не один раз, пролетел все красные сигналы светофора и едва не врезался в какую-то древнюю клячу оранжевого цвета. Как они только до сих пор на ходу? Возбуждение к тому времени отпустило, зато появилось напряжение и туева куча раздражения.

Добравшись до дома, я первым делом открыл все окна, которые было возможно открыть. По коридорам и углам гулял сквозняк, шелестели шторы, прохлада тянула по ногам. Но мне до сих пор было душно настолько, что казалось, задыхаюсь. Оказавшись в ванной комнате, и скинув вещи на пол, я включил кран с прохладной водой. Тяжелые капли обрушивались на меня, моментально намочив плечи и волосы, стекая струями по спине.

Я закрыл глаза, подняв голову и подставив лицо к потоку воды. В последние дни, я плохо спал, возможно, дело было в этом. Хотя кого я обманывал? Дело было в одной занозе, которую я хотел и ничего не мог поделать с этим маниакальным чувством. Не привык получать отказы. Вот же забавно… Девушка, с полным или почти, отсутствием сексуального опыта взяла меня на крючок.

На губах застыл ее вкус, напоминающий летние ягоды, кожу головы покалывало, будто женские пальчики до сих пор меня касались.

– Ты все равно сдашься, рано или поздно, Снежинка! – прошептала я, проведя рукой по лицу. – Это вопрос времени, принцесса.

Стоило только вспомнить, как сладко целуется Ульяна, член тут же напрягся, заливаясь возбуждением. Я обхватил его ладонью, едва сдерживая смешок. Не мальчишка ведь пятнадцати лет, чтобы заниматься подобном. Однако ничего не мог с собой поделать.

Проклятье.

***

Утром на пару я пришел с плохим настроением и даже успел сорваться на преподе, выказав Макарову долю неуважения. Филатов был рад до чертиков, а вот Катерина конкретно недовольна, и, кажется, даже не мной.

– Вы вели себя просто ужасно, – констатировала она, пока мы шли по коридору.

– Не мы, – ответил я ей. – Я.

– Мы, мы, – поддакивая кивнул Фил. Ревность его точно однажды погубит.

– Рома, он у вас потом еще зачет принимать будет вообще-то.

– И что? – непонимающе спросил Ромашка, закинув руку на плечо Катерине и притягивая ближе. Она лишь недовольно покачала головой.

– Он вас завалит.

– Ну, так ты поможешь исправить ситуацию, – я влез в их разговор, натянув на лицо улыбку, хотя мне было ни капли не весело. – За нас словечко замолвишь. У девочек…

Договорить не успел, заметив в коридоре Ульяну. Стояла себе такая привлекательная, в черном платье, обтягивавшем ее фигурку, выделявшем каждый изгиб и бугорок. Распущенные волосы, аккуратно лежавшие на хрупких плечах, придавали ее образу еще больше плюсов.

– Кто она? – внезапно защелкала пальцами перед моим носом Катя. Я перевел на нее взгляд, поджав губы.

– Зачем я тебе, когда Ромашка рядом? Игры втроем меня интересуют только в случае, когда и третий партнер женского пола.

– Фу, – возмущенно сморщилась девчонка.

– Кто она? – повторил вопрос Филатов.

– Вам точно пожениться надо, ребят, – во мне начало закипать раздражение. Откуда столько любопытства?

Я снова посмотрел на Снежинку: она выбросила упаковку из-под сока в урну и наконец, подняла взгляд. Заметила меня. На секунду растерялась, потом правда сделала вид, будто ей плевать. Я не сдержал улыбки, в которую постарался вложить, что между нами еще ничего не кончено. А она хмыкнула и отвернулась, выражая свой протест. Наивная.

– Между вами что-то было? – наклонилась ко мне Катя, закрыв обзор.

– Что ж ты такая любопытная, Катерина?!

– Ставлю сотку, что было, – радостно оскалился Фил.

Я сделал шаг в сторону, чтобы открыть зону видимости, но Ульяна уже ушла.

Тихо цокнув, я решил, что надо с этим завязывать. Пора развлечься с какой-нибудь милашкой. Сегодня как раз планировалась вечеринка в общаге у Геры. Отличный повод заглянуть.

Глава 26 – Ульяна

Всю ночь не могла уснуть, а если и засыпала, во снах был только Никита. У меня кружилась голова от его ласк, прикосновений губ, в целом от воспоминаний о нем. Почему я так реагировала на этого заносчивого нарцисса? Он относился к девушкам с чувством потребления, а я не вещь, которую можно выбросить после использования. Пора закончить с этим. Пора отодвинуть яркие желания на задний план.

На следующий день мы случайно столкнулись с Новиковым в коридоре. Он был в компании какого-то парня и девчонки, они разговаривали и периодически поглядывали в мою сторону. В глазах Ника читалось типичное «ты проиграла», поэтому я поспешила скрыться из поля его зрения. Пусть бы никогда не смотрел, кто еще из нас проиграл в этой битве.

Но из-за этих гляделок весь день я только и делала, что думала о нем. Пришла в себя уже на работе, протирая стол от крошек. Сегодня попросили прийти за два часа, потому что заведение должно было закрыться раньше. У хозяина пивнушки был день рождения, и он собирал всех сотрудников отпраздновать. Меня тоже пригласили, но я любезно отказалась. Лучше пораньше лягу спать.

Домой возвращалась одна, Ванька задержался у друга – они первый раз за неделю наконец встретились и решили поиграть в плойку. Что ж, в его возрасте не стоит забывать о друзьях.

Забавно, но в последнее время брат ничего не говорил о Кристине, будто девчонки никогда не существовало в его жизни. Мне очень хотелось спросить, только я решила отложить вопросы на попозже.

В подъезде я остановилась, сердце вдруг застучало настойчивее, словно его беспокоила тревога. Покачав головой, я списала это на перенапряжение и бесконечную усталость. Оказавшись на своем этаже, я нажала на звонок, зевая и перекатываясь с носок на пятки. Желудок уркнул, намекая, что пора бы поесть – семь вечера все-таки уже.

Дверь открыл Валера. Он противно улыбался, демонстрируя белизну зубов. От маминого любовника несло дешевым спиртным и табаком. Он сделал шаг в сторону, пропустив меня в квартиру.

– Здрасьте, – поздоровалась я в привычной манере.

Валера редко сам открывал дверь, обычно просто сидел на кухне за столом. Но я опять не придала этому значения, пропустив звоночек. Молча скинув, обувь и верхнюю одежду, я скрылась в ванной, чтобы помыть руки.

Намылив ладони, посмотрела на себя в зеркало: это черное платье было одним из немногих, которое мне очень нравилось. В нем я действительно выглядела красиво, без преувеличения. Хорошо, что в пивной выдавали форму для сотрудников, было бы жаль заляпать такую вещицу, потому что дома переодеться перед работой я физически не успевала.

Мокрыми ладонями провела по щекам и шее. Думала принять душ, расслабиться, однако услышала звонок с телефона. И кому я интересно понадобилась вечером? Вышла в коридор, пытаясь понять, где оставила мобильник, да только через несколько секунд мелодия замолкла. Я успела только нащупать его в кармане куртки.

– Ульяна, –раздался мужской голос за спиной.

Я резко оглянулась. Плечи сжались в непонятном напряжении. Валера странно поглядывал на меня, скользнув взглядом вниз, и заострив внимание на ногах, обтянутых капроновыми колготками.

От этого сального взгляда мне стало не по себе. По спине пробежал неприятный холодок, словно иголками задев каждый позвонок.

– Мам, – крикнула я в сторону кухни. Пусть просто она выйдет и заберет этого мужчину подальше.

– А ее нет, – с улыбкой выдал Валерий, все еще не сводя глаз с моих ног.

Сердце рухнуло к самым пяткам, а шею свел спазм. Я интуитивно попятилась назад, но тут же уперлась в стенку шкафа. Меня охватил дикий страх, в голове закрутились безумные мысли.

Не смотри на меня. Просто уйди обратно на кухню.

– Понятно, я к подруге, – придумала сухую отговорку.

Мне хотелось сбежать отсюда, откровенно говоря, находиться наедине с Валерой было… немного страшно. Да и обычно он не бывал здесь без матери. Куда она запропастилась?

– Поздно уже, Ульянка, – на лице мужчины читалось «ты никуда не уйдешь». Он был уверен в своем решение, вот только я не планировала слушать недородителя.

Схватив куртку с вешалки, я стала судорожно натягивать ее на себя. В голове не было ни одной мысли, куда пойду, да и какая разница? Лучше на улице, чем дома… Может, конечно, это все игра воображение, глупости, которые нырнули по ошибке в мою голову. Но когда шершавая ладонь Валерия резко схватила меня за руку и потянула на себя, последний огонек надежды погас.

Ноги подвели меня и я едва не упала, Валерий не допустил этого: захватил в свои противные объятия. От него несло жженой травой с нотками горечи и навоза. Я плохо понимала, что это за запах, а когда наткнулась на стеклянный взгляд ненавистных глаз – у меня оборвалось дыхание. Мамин ухажер был явно не в себе.

– Отпустите, – закричала я, пытаясь выбраться из хватки.

В ушах тарабанил бешеный ритм собственного сердца: оно прыгало, истерично билось о легкие, словно предчувствовало что-то страшное.

– На тебе такое красивое платье, – немного певуче протянул Валера, еще сильнее прижав меня к себе. Его ледяные пальцы спустились вниз, скользнув по моему бедру и нагло пробираясь под платье.

Меня охватила паника, сердце забилось быстрее, оно будто заразилось лихорадкой. Тело бросало то в холод, то в жар, казалось, земля под ногами задвигалась.

– Вы совсем?! Отпустите! Больной извращенец! – я уже не следила за словами, мне хотелось кричать и плакать, меня трясло и никак не удавалось выбраться. Этот человек был в два раза больше, шире, а главное – сильнее.

– Мама! – позвала я в пустые стены.

Попытки улетучивались в никуда, как бы сильно я не дергалась в надежде вырваться. Он не позволял мне, а когда стал касаться своими грязными губами моей шеи, мир словно разбился, пронзая осколками мою душу. Мне хотелось реветь в голос.

Судорожно сглатывая, я выкрикивала ругательства, отбивалась, хотя чем больше шевелилась, тем больше наседал Валера. Каким-то чудом удалось ударить ему между ног и наконец, вырваться из дикой хватки.

– Дрянь! Сучка малолетняя, – завопил мужчина.

Отшатнувшись, в ужасе посмотрела того, кому благоволит моя мать. Засунув трясущиеся ноги в летние кроссовки, я протянула руку к дверной ручке, однако Валерий оказался быстрее.

Он схватил меня за волосы, дернув обратно. В долю секунды я влетела в стенку, словно мешок с ненужной одеждой. Спина отозвалась тупой болью. Я перестала слышать окружающие звуки, даже собственный голос отражался чем-то хриплым, незнакомым, будто умирающий радиоприемник.

Каким-то чудом поднялась и помчалась к себе в комнату, шатаясь на ходу. С глаз покатились слезы, кажется, с губ слетали короткие всхлипы. Я схватилась за ручку двери и навалилась на нее всем телом, плохо соображая как быть дальше. Дрожащими пальцами нащупала щеколду, но та как назло заела и не поддавалась. Да где мама? Почему она меня бросила? Почему ее нет дома?

– Я все равно доберусь до тебя, – прошипел чертов извращенец, схватив с другой стороны ручку от двери. Щеколда наконец поддалась и я кое-как завила бегунок в отверстие. Только было уже слишком поздно, Валерий не планировал отступать. Он ударил в дверь, то ли ногой, то ли боковой стороной плеча, я толком не поняла.

Зажмурившись, я молила о помощи.

Мамочка! Ну пожалуйста! Вернись! Не оставляй меня… Мне так страшно.

– Ульянчик, – безумно засмеялся мужчина.

Его руки проскользнули в дверной проем, и я от страха ослабила хватку. Дверь распахнулась, щеколда с грохотом слетела на пол – не выдержала. Валерий, словно безумный монстр, настигал меня, шаг за шагом, забирая последние огоньки надежды. Плечи еще сильнее сжало напряжение, стены казалось медленно сужались. Я окинула взглядом комнату в поисках того, что может помочь мне защититься.

– Да ладно, я же вижу, как ты смотришь, – он сделал очередной шаг ко мне, слишком большой для этой комнаты, слишком решающий.

Я перевела взгляд на пакет с книгами и дернулась к нему, потому что иного решения не нашла. Валера тоже дернулся. Я успела первой схватить пакет и замахнуться им. Удар пришелся по плечу мужчине. Он взвыл разъяренной собакой, а я поймала маленький шанс на спасение и проскользнула к дверям. Уже почти увидела свет в конце туннеля. Почти спаслась. Но тут из ниоткуда возникла рука Валеры и потянула меня обратно.

Я не успела толком понять, что происходит, как получила удар по лицу, да такой сильный, что меня повело в сторону. Падая, я задела стул, вазу на столе, вентилятор, стоявший рядом. Новая вспышка боли пронзила где-то в области ребер, кажется, позади был угол. Во рту появился соленый привкус крови.

– Будет приятно, – зашипел Валера. – Главное отдаться страсти. Ух, какое у тебя платье.

Я ненавижу это платье! Я ненавижу свою мать! Я ненавижу этого мужчину! Я ненавижу эту гребаную жизнь! За что?!…

– Иди сюда, – мужчина в очередной раз схватил меня за руку и толкнул в сторону кровати. Я не поняла, когда мы успели оказаться в комнате, хотя это было уже неважно – Валерий придавил меня своим телом. Я извивалась под ним, словно змея, которую засадили в клетку. Яростно царапала его грудь, лицо, плечи. В нос забивался противный запах пота и алкоголя.

Мамочка! Прошу! Пусть все это закончится.

Глаза ослепил свет одинокой лампы на пошарпанном потолке. Я ничего не слышала, кроме беспрерывного звона в ушах и сумасшедшего пульса, растекавшегося паникой по всему телу. Меня тошнило от прикосновений чужих губ. В какой-то момент пространство разрезал громкий треск – это платье пошло по швам.

– Отпусти! – сорвалась с моих губ мольба.

Щеки покрывали жар и влага. Я никак не могла понять: где же мама? Почему она позволяет этому противному мужику лежать на мне, трогать меня, скользить пальцами к резинке колготок, касаться груди. Беспомощность сковала мышцы, тошнота пробралась к глотке, я стала задыхаться.

Мысленно уже приготовилась к боли. Приготовилась умереть. Лишь бы этот ад закончился. Я ощущала себя тонущим человеком, который пытался барахтаться, да только сила воды была сильнее, спасения не будет.

Снова треск. Очередная дыра на черном платье. Или это уже были колготки? Я все еще пыталась что-то сделать – впивалась в него ногтями, извивалась. Но надежда покидала меня с каждой секундой, я переставала верить в лучшее, как и любой тонущий человек.

– Валера! – прозвучало где-то эхом, где-то близко и в то же время очень далеко.

Глаза, казалось, затянуло белой пленкой. Я толком ничего не видела и не слышала, ощутила только, как неожиданно стало легче, а потом поняла – Валерий на мне больше не лежит. Он куда-то отодвинулся. С кем-то говорил. Кто-то на него кричал.

Инстинктивно подорвалась с кровати, шатаясь из угла в угол, и двинулась к входным дверям. Ни о чем не подумав, на автомате дернула куртку с вешалки, и выскользнула за пределы квартиры.

– Ульяна! – донесся в спину чей-то знакомый голос.

Но я не останавливалась. Переступила ступеньку и, промахнувшись, упала на бетонное покрытие. Колени прострелила тупая боль. Я заметила капли крови на коже и на бетоне, вот только это был не повод оставаться в проклятой клетке. Мне было настолько страшно, словно попала в логово маньяку и больше никогда не увижу свободу. На трясущихся ногах я кое-как спустилась на первый этаж, на ходу застегивая куртку. А когда оказалась на улице, уже не останавливалась. Бежала. Через не могу, слезы, обиду, которая душила душу. Плевать куда… Главное не останавливаться.