Текст книги "Ты – Моя ошибка"

Глава 50 – Ульяна

В универ мы поехали вместе. Болтали в пути, и снова держались за руки. Я не могла насладиться моментом, казалось, сплю, казалось, мечта стала реальностью. Однако самое забавное случилось позже, когда нас опять соединили на физре, после второй пары.

Узнала я об этом правда уже на самом занятии, потому что Анфиска, вместо того, чтобы сообщить мне новость, допытывала насчет вчерашней смс. Я честно и не знала с чего начать, чем закончить, но поделиться жуть как хотелось. Меня прямо, скажем, распирало от радости и разговоров. И вот я почти собралась с духом, открыла рот, как в дверь влетели несколько девчонок.

– Позже тогда, – шепнула подруге. Она прищурилась, однако возмущаться не стала. Чего давать информацию в чужие уши. Мы вышли из раздевалки, а там и пара началась. В итоге решено было отложить разговор до большой перемены.

На физре тренер нас отправил разминаться, сам же куда-то вышел. Вернулся минут через пятнадцать и не один, а с группой с МО. Вот тут я, конечно, смутилась, робеть начала, сердечко в груди забилось с той еще скоростью. Потому что среди новоприбывших шел и Никита. Он о чем-то болтал с Ромой, они смеялись, а девчонки рядом то и дело поглядывали на обоих.

Вообще Новиков умел каким-то чудесным образом привлекать к себе внимание всех, вот даже наши и те перестали бегать, рты открыли, прически поправлять стали. А одна прямо нагло так и залилась:

– Ох, ну почему нас никогда не предупреждают, когда Ник и Фил приходят.

– У Ромы девушка есть, какая разница? Это у Новикова никого, – на последнем слове голос одногруппницы сделался мягким и игривым.

– Ульян, – откуда-то возник Игнат со своей белозубой улыбкой. – Посчитаешь, пока я буду подтягиваться?

– А? Я? – не сразу сообразила, что он от меня хочет.

– Народ, разминаемся. – Крикнул физрук. – Вернусь через пять минут. – И после коронной реплики скрылся в очередной раз из зала. Вряд ли кто-то планировал разминаться, без учителей народ в принципе не особо занимался.

– Ну ладно, давай посчитаю, – я кивнула, возвращаясь к Митину, и мы отошли к пустующему турнику. Игнат подпрыгнул, сжал руками железный поручень и начал демонстрировать свои умения. Девчонки, конечно, тут же переключили внимание, у нас вообще любили спортивных мальчиков. Тем более Митин неплохо подтягивался.

– Хорошо идешь, – шутливо произнесла Анфиска, а мне на ушко шепнула. – Кажется, у нас гости.

Я не успела повернуться, как ощутила мужскую ладонь на своем плече и знакомый запах хвои. Сердце сжалось, изливаясь теплом, дыхание перехватило. Губы сами растянулись в улыбке, потому что рядом с Ником казалось, за спиной вырастают крылья.

– Значит, нравится смотреть, как мужики подтягиваются? – деловито и с какими-то нотками сарказма сказал Новиков. Я скользнула на него боковым зрением, что ж, если это ревность, держите меня семеро.

– Ну… да, – смущенно ответила, позабыв обо всем на свете. Хотя забывать не стоило, ведь целый зал переключил внимание в нашу сторону. А Игнат и вовсе спрыгнул с турника, раздраженно поглядывая на меня. Губы его свелись в тонкую нить, на скулах выступили желваки. Зато Никита вел себя настолько вальяжно, словно одержал самую важную победу в своей жизни.

– Тогда считай, Снежинка, – заявил уверенно Новиков. Скинул ладонь с моего плеча, подошел к турнику, и нет бы просто начать упражнения, видимо этого было мало для демонстрации своего превосходства. Потому что Ник стянул с себя майку, кинув меня, аля Супер Майк, ее в руки. Девчонки завизжали, я громко вздохнула, оглядываясь. Все до единого смотрели на кубики пресса моего парня, на его спортивные руки, обтянутые мышцами. А когда он все же запрыгнул на турник, народ окончательно завыл.

В эту минуту мне хотелось с одной стороны его убить, с другой, я вдруг почувствовала себя Золушкой. Самый красивый парень университета теперь только мой. И вся эта демонстрация крутезны не иначе доказательство мне, что Ник лучший и на другого смотреть не стоит.

К счастью, физрук вернулся довольно быстро и концерт закончился.

– Офигеть, – шепнула Анфиска, когда мы начали разминаться.

– Сама в шоке, – призналась я.

– Что это было? – не унималась подруга.

– Ох, вот бы потрогать его кубики, – заныли одногруппницы. Я покосилась на них, отмечая про себя, что Ник получит за свою выходку. А когда пара закончилась, и мы с Анфисой направились к выходу из спортзала в толпе студентов из восьмидесяти человек, Новиков с Филатовым нарисовались рядом.

– Ну как? – спросил Никита, закидывая руку мне на плечо. Он победно улыбнулся, а вот Рома прыснул со смеху.

– Лучше бы цветы подарил, – сказала я, скидывая его руку.

– Да ты что, – не выдержал видимо Филатов. – За цветами еще идти ж надо, а тут вулкан ревности… Ай.

– Ты что-то слишком разговорчивый стал, Ромашка. – Прорычал Ник.

– Ульяна, – послышался за спиной голос Игната. Мы вышли в коридор, продолжая прибывать среди одногруппников. Они на нас, конечно, поглядывали. Любопытно ж. Даже Иванов, который теперь старался обходить меня стороной, и тот вылупился.

– Эй, друг, – строго заявил Никита. – Кончай тереться возле моей девушки.

В шумном коридоре повисло гробовое молчание. Словно по команде народ резко перевел взгляды на нас и прибывал, кажется, в шоке. Что ж, я и сама прибывала в шоке. Может, надо было вмешаться, но мне хотелось услышать еще раз фразу «моя девушка». Так сладко звучало. Земля под ногами поплыла, в груди чувства разливались теплым водопадом, одним словом, я медленно таяла.

– Вот как? – спросил почти минуту спустя Митин, переводя взгляд на меня.

– Вот так, – кивнул Новиков.

– Ладно, пошли, – Рома вовремя подхватил друга за локоть и потянул в сторону раздевалки. – Еще успеешь наглядеться на свою женушку. Ульян, – Филатов вдруг остановился и произнес довольно громко шах и мат. – Вечером ждем вас в гости, не забудь. Катя уже поставила мясо. Семейные посиделки, туда-сюда. Ник, морковку будешь?

– Вечером у нас планы, – буркнул Новиков, он тоже оглянулся, и его губ коснулась улыбка. Я махнула ему рукой, в ответ этот вредина скорчил рожицу. Мне сделалось смешно, и я вдруг задумалась: в какой момент нам стало так легко друг с другом? А может… с первого дня. Кто знает. Жизнь вообще непредсказуемая штука.

Эпилог 1

Семь лет спустя

Никита сидел на лавке возле фонтана и разглядывал пульт управления, который ну никак не поддавался. Вот и подарки, лучше бы купили сами. Но на работе подарили к круглой дате, как-то не хорошо отказываться. Да и коллеги в последнее время, итак, ходили как в воду опущенные, то у них не получалось, се. Ждали появления босса, и только в те редкие минуты, когда Никита переступал порог офиса, народ оживал. Начали идеи генерировать, глаза загорались, звонки сыпались. В целом, может оно так и нормально, кто-то должен вдохновлять на подвиги. Но в последнее время Новиков не готов был уделять офису по десять часов в сутки. У него были более важные задачи, например, на прошлой неделе в садике проходил конкурс под названием «я и мой спортивный папа».

Данька все уши прожужжал, носился по дому, напевая, мы всех выиграем, мы станем первыми. Ну, Никита и вдохновился, отменил даже важную встречу с новым клиентом, а потом и вовсе взял два выходных. Победу они все-таки одержали, и не могли не отпраздновать. Поехали вместе с Филатовыми на дачу, устроили вечер шашлыка и футбола.

В понедельник утром на радостях Никита похвастался коллегам золотой медалью и фотографией с сыном. А через два дня, когда Даньке стукнуло пять, они притащили эту огромную машинку на радиоуправлении. Пришлось взять, поблагодарить, однако сам Новиков склонялся к тому, что вещица была не особо качественная. Вот даже сейчас, он вроде нажимал нужные кнопки, а она наотрез отказывалась нормально ехать. Виляла, тормозила не вовремя. Как на такую сажать сына?

– Па! – крикнул Данька. Он несся на всех порах с детской площадки. За ним следом Аринка и Филатов, который кажется, уже устал быть нянькой. Девчонки с некоторых пор придумали традицию: один день они полностью оставляли детей на плечи мужей, а сами ходили по магазинам, салонам, а иногда зависали дома под просмотр сериалов или чтением книг. Никита особо не возражал, ему нравилось гулять с Данькой, особенно сейчас. Вот когда мелкому было два года или год, приходилось тяжко, да. Кажется, сделай не так и все – нет ребенка. Никита очень переживал и злился. Но сын подрос, научился ходить, говорить, и теперь сам с радостью придумывал игры и развлечения для себя и окружающих.

У Ромы ситуация примерно похожая. Аринка с Данькой были погодками, как уж так случилось, непонятно. Уля с Катей даже в одном роддоме рожали, только в разные месяца. В моменты беременности девушки окончательно сдружились, а Рома с Никитой успели познать все горести уборки, готовки и помощи женам, которые тяжело переносили первую беременность. И если Новиков еще неплохо справлялся, то Филатов выл. Готовить он отродясь не умел, за неделю мог сжечь все кастрюли в доме. Пришлось им переехать временно к родителям Ромы.

Порой Катя с грустью и белой завистью говорила, как Ульяне повезло. Ведь кто бы мог подумать, что замкнутый и холодный Никита, окажется, настолько заботливым мужем и отцом. А Ульяна лишь молча улыбалась. Ей и самой иногда не верилось в собственное счастье.

– Все, – буркнул Филатов, усаживаясь рядом с Новиковым. – Я устал. Твоя очередь. Откуда в детях столько энергии?

– Себя вспомни. Блин, – Ник вздохнул, раздражаясь на пульт управления. – Какую-то фигню китайскую подарили.

– Па, на машинке хочу покататься с Ариной. Можно уже? – Данька вылупил свои серые глаза. Они были такие же большие и яркие, как у Никиты. Вообще мальчишка внешне очень походил на отца, многие говорили – словно копия.

– Аринка не поедет на машинке, – прорычал Рома. – И вообще, смотри, сколько девочек, иди к ним, принцесса. Водиться с мальчиками плохо.

– Я не хочу к девочкам, – обиженно надула губки Арина, подошла и схватила за руку Даню. А он смущенно так улыбнулся, переводя взгляд в сторону. Однако руку не вырвал, наоборот крепче сжал.

– Арин, – от удивления Рома аж рот открыл. Дочка уже и мальчика за руку сама берет.

– Я не понял, – Никита отложил пуль и глянул на Филатова. – Ты что-то против моего сына имеешь?

– Он – мальчик! – заявил Рома, почесав затылок. Новиков усмехнулся.

– Ты так-то тоже. Не знал, что у тебя нелюбовь к мальчикам, Ромашка.

– Па, ну что там с машинкой, – канючил Данька.

– Я тебе новую куплю, идите вот на горках покатайтесь.

– Арина, иди с девочками катайся, – не унимался Филатов. Никита пнул его в бок, прыснув со смеху.

– Ты что завелся, мамочка?

– Слышишь, они вон… за руки держаться уже.

– И что? – откровенно угорал Новиков. Можно было и не задавать вопросов, все на лице читалось у друга. Инстинкты собственника цветут и пахнут, что с женой, что с дочкой. Хотя ревновать Аринку к Даньке еще рано.

– Как это и что? Знаешь… – Рома хотел уже выругаться, но у Ника в кармане заиграла мелодия с мобильного, оповещая о входящем.

– Опять с работы, наверное. Вот достали. – Пробурчал Новикова. Вытащил гаджет и провел пальцем по экрану, не всматриваясь в номер.

– Добрый день, ваш телефон мы нашли в быстром наборе. Игорь Новиков вам приходится кем-то? – спросил женский строгий голос в динамике. Никита моментально напрягся, ощущая как тело начало заливаться свинцом. На лбу выступили испарены, но он быстро сглотнул и постарался откинуть плохие мысли.

– Отцом, – быстро отозвался Новиков. – А в чем дело? Кто вы?

– Вчера ваш отец поступил в больницу. Сердцем плохо стало. Но состояние уже стабильное: чувствует себя лучше. Правда… – женщина замялась, вздохнула, и снова заговорила. – Он отказывается оставаться на лечение. Если вы не хотите, чтобы повторился приступ, лучше бы понаблюдать его в больнице. Однако держать насильно мы не имеем право.

– Понятно… – Ник тоже вздохнул. Отца он не видел семь лет, с той самой встречи. Нет, конечно, вспоминал, особенно когда сам стал папой. Вот в эти моменты в голове особенно ярко вспыхивали картинки прошлого. Никита из кожи вон лез, чтобы не быть похожим на старика. А отец… кажется, ему всегда было наплевать на своего ребенка. За семь лет ни разу не позвонил, не объявился. Он даже не знает, что стал дедом, и что у него растет такой крутой внук, во всех отношениях крутой. Никита души не чаял в ребенке. Все ему казалось, Данька самый лучший. А когда мальчишка притащил домой первую подделку из пластилина, так Новиков вообще от гордости расцвел.

– Вам адрес продиктовать? – ворвалась в мысли Никиты женщина.

– Да, давайте, – согласился он. Какой бы не был отец, он все же родной и никого кроме Ника у него нет. Лучше уж поехать сейчас, поговорить, чем после стоять и смотреть на черно-белую фотку на надгробье.

До больницы добрались быстро. Рома, к счастью, согласился тоже поехать. В палату не пошел, сказал, с детьми останется в холле. Нечего малым делать среди запахов таблеток, да и кто знает, о чем будет разговор отца с сыном. Никита молча поблагодарил, ему и самому не хотелось, чтобы Данька видел деда. Вернее хотелось, но страшно как-то. Вдруг старик наговорит ерунды, опять начнутся эти нелепые упреки, истерики. Данька ж не виноват ни в чем, плюс маленький, чего ему портить психику.

Однако возле палаты, Никита остановился и растерялся. Он опустил голову, нерешительно переступая с ноги на ногу. Совсем не похоже на него: трястись как пятилетка. Руки влажными сделались, сердце лихорадило, а вены, они словно натянулись как тонкие струнки. Кажется, еще немного и разорвутся.

Неожиданно дверь сама открылась, вернее ее открыла медсестра. Высокая женщина с круглыми щечками и добрыми глазами.

– Вы к Игорю Новикову? – спросила дружелюбным тоном дама в белом халате. В ответ Ник кивнул, и постарался тоже улыбнуться. Хотя уж больно вымученной вышла у него улыбка.

– Проходите, мы как раз только капельницу поставили.

– Благодарю, – кивнув, Новиков пропустил медсестру, затем сделал глубокий вдох и решительно шагнул в одиночную палату. Просторная светлая комнатка, телевизор на стенке, зеленая маленькая пальма на окне и запах перекиси вперемешку с валидолом. Старик не сразу заметил Ника, он смотрел куда-то вдаль безжизненными глазами. Совсем седой, морщинистый. Лицо его вытянулось, похудело, а пальцы едва обтягивала кожа. Казалось, он ни жив ни мертв. Просто существует или пытается существовать.

– Привет, пап, – произнес через силу Никита, подходя к кровати. Глаз отца дернулся, он моргнул, а его бледные губы приоткрылись. Видимо не поверил. Да что уж, Ник и сам не верил, что спустя семь лет они встретились при таких обстоятельствах. Хорошо еще не в морге.

– Ни… Никита, – тихо, почти не слышно, ответил отец. Голос его стал мягким, от былой уверенности не осталось и следа. Новиков взял стул и присел на него, прокручивая в голове, о чем им говорить.

– Выглядишь не очень, – начал издалека Ник. Старик пару раз моргнул, затем приподнял подушку над головой, и вновь уставился на сына. Он молча обвел его взглядом, словно останавливаясь на каждом участке коже, словно вспоминая то, что успел забыть.

– Я… не ожидал, что увижу тебя здесь, – наконец, сказал Игорь. Последние годы жизни он провел затворником. Продал большую часть имущества, и переехал в Азию. Самое сложное было расстаться с домом, где они с любимой женой были счастливы. Однако с каждым годом он все больше себя ненавидел. Во-первых, за сына. Мозгами понимал, мальчишка ни в чем не виноват. И как старается, как терпит горе-отца… Игорю было жаль Никиту, но он ничего не мог с собой поделать. Видел его и вспоминал жену. Она огнем врывалась в сердце, а за этим образом следовало безумие, которое мужчина никак не мог контролировать. Ему хотелось придушить ребенка собственными руками.

А потом пришло осознание – так жить дальше нельзя. В конце концов, не только себя Игорь губил этими чувствами. А еще девчонка, которую он ударил случайно. Она так смотрела, что у него ноги подкосились. Она любила его сына. Она хотела отогреть Никиту, подарить ему мир в красках, который отобрал Игорь вместе с женой. Вот тогда-то он и понял, надо что-то менять. Уехал в Азию, поселился в храме, раскрыл свое сердце монахам, самому себе. И плакал, и выл, и умереть хотел. Сперва было трудно, конечно, но со временем начало отпускать.

Тоска по жене сменилась на тоску по сыну. Иногда он вытаскивал черно-белую фотографию, где Ник был еще мальчишкой. Проводил по ней пальцами, поджимал губы, и мысленно надеялся, что уж у его сына жизнь не будет такой однополярной. Прожитые дни не радовали, но Игорь и не стремился жить. Завещание давно сделал, где оставил все, до последней копейки Никите. Поэтому молча дожидался конца.

Однажды к ним в храм приехала женщина. Она пыталась тоже найти утешение. У Майи, так звали эту даму, случилась аналогичная беда: муж умер, остался сын. Она пропиталась ненавистью и не знала, как быть дальше. Игорь решил помочь ей: поделился своей историей, проводил беседы, старался не дать утонуть кому-то, как утонул сам. И в эти самые моменты разговоров, он все больше понимал, что хочет увидеть Никиту. Спросить как у него дела, извиниться. Да, самое важное, извиниться. Конечно, такое невозможно простить, но хотя бы сделать шаг. Признать вину.

С этими мыслями Игорь вернулся в Россию. И даже приехал домой к Нику, да только как выяснилось, сын продал квартиру и съехал. Телефон сменил, и никакой весточки о себе не оставил. Можно было обратиться к частному детективу, но Игорь не стал. Подумал, наверное, судьба наказывает его подобным образом. Однако сердце выло от тоски, и Игорь все же выяснил номер Никиты. Занес его в телефонный справочник, хотел даже позвонить, но не решился.

И кто же знал, что Никита сам найдет отца, приедет и будет сидеть перед ним, смотреть, и даже не обвинять ни в чем. В глазах у Игоря закололо, губы дрогнули, но он сдержался.

– Врачи говорят, – вздохнул Ник, скрестив руки перед собой. – Ты хочешь выписаться. Но лучше остаться на какое-то время, пап.

– Думаешь? – спросил Новиков старший, продолжая не верить глазам. Как все-таки его сын вырос. И в плечах шире стал, и улыбка добрей, а главное – в глазах не было больше злости и корки льда. Он словно открылся этому миру.

– Думаю, – кивнул Ник. – Я спрошу насчет таблеток и лечения. Да и если тебе что-то… нужно, ты говори.

– У меня нет твоего номера, – сходу сказал Игорь. Ему вдруг подумалось, что если сейчас сын скажет сам заветные цифры, то не все потеряно. Да и откровенно говоря, хотелось слышать голос этого мальчишки чаще, хотя бы вообще слышать. Он напоминал о самой прекрасной женщине в мире. И если раньше этот голос вызывал гнев и раздражение, то сейчас в сердце наступал штиль. Долгожданный покой.

– Где твой телефон? Я запишу…

– А-а-а-а! – послышался в коридоре детский писк. Ник оглянулся, замечая Даньку, который убегал от Ульяны. Весело ему было, в руках уже какую-то игрушку держал. Потом заметил отца, и детский любопытный нос потянулся в сторону дверей. Секунда друга, и вот уже маленький Даня стоит возле кровати, сжимая, деревянную змею. Разглядывает с любопытством Игоря, а Игорь в свою очередь тоже не сводит глаз с ребенка. Маленький, темноволосый, с острыми скулами и пухленькими губками. Ну, вылитый Никита в детстве. Только в глазах дерзость и желание доказать что-то. Даже сейчас, мальчишка не испугался, что оказался в незнакомом месте.

– Даня, – прикрикнула Ульяна, переступая порог палаты. Она растерянно перевела взгляд на Никиту, затем и на Игоря.

– Па, смотри, – заявил уверенно Данька, протягивая змея Нику. – Какую штуку я нашел. Надо объявить в розыск ее хозяина.

– Бюро находок у тети в белом халате, – спокойно ответил Никита, потрепав сын по волосам. – Видел столик в коридоре?

– Ага, – кивнул Даня. – Туда отнести?

– Дань, пошли, – Ульяна схватила сына за руку и потянула за собой. Однако он вырвался и снова подбежал к кровати, на которой лежал удивленный Игорь. Он и подумать не мог, что стал дедушкой.

– Деда, а вы чего тут лежите? – спросил Данька, наглейшим образом не соблюдая субординацию.

– Деда приболел, – ответил за него Ник, поджав губы. На самом деле, ему всегда хотелось, чтобы у сына было все, включая любящего дедушку.

– Вот как, – озадачился пятилетний Даня. – Тогда вам надо срочно поправляться. Сейчас я вас вылечу! – Никита перевел взгляд на ребенка, который с видом умного взрослого полез в карман, вытащил оттуда упаковку аскорбинок. Он подошел к Игорю и положил ему в руку пару белых таблеток.

– Что… – прошептал Новиков старший, теряясь от происходящего.

– Лекарство. Очень вкусное. Вы сразу поправитесь, только надо обязательно выпить. Так мама говорит.

– Вот как? – Игорь и сам не понял, как улыбнулся. С глаз его покатилась слеза, скупая, мужская, но искренняя из самого сердца. Он взял аскорбинку и закинул ее в рот, пытаясь сдержать поток чувств. Этот ребенок был так похож Никиту в детстве. А Игорь упустил важный момент, упустил роль отцовства.

– Теперь ты точно поправишься, – сказал Ник, и вдруг тоже улыбнулся. Затем вовсе наклонился и накрыл ладонью руку отца.

– О! Надо же жука поймать! – вспомнил Данька. Подорвался с места и побежал в коридор. Ульяна уже собралась мчать следом за неугомонным мальчишкой, как остановилась и перевела взгляд на Игоря: вспомнила мать. Они виделись редко, исключительно по праздникам и исключительно на нейтральной территории. Разговоры их были скудными, но мама пыталась всеми силами стать ближе. Она покупала подарки Дане, что-то даже сшила своими руками. Ульяна никогда не отказывалась от подарков, и со временем чувство обиды начало отпускать. Здесь, конечно, спасибо Ваньке. Он всячески пытался восстановить отношения дочки с мамой. Так как-то атмосфера и сдвинулась с мертвой точки.

И вот сейчас, смотря на Игоря, Ульяна вдруг поняла, как старался Ванька. Ей тоже захотелось помочь Нику с отцом.

– Знайте, – произнесла с придыханием она. – А как вас выпишут, может, на пикник вместе сходим? Вы ведь с внуком еще не знакомы, он очень смышленый.

С минуту Игорь молчал. Но когда Никита крепче сжал ладонь отца, ответ сорвался с губ сам собой.

– Я… бы с удовольствием. Если только Никита позволит и простит меня.

– Пап, я… я давно тебя простил.

– Тогда, – Ульяна улыбнулась. – Я пойду. А вы тут поболтайте.

– Спасибо, – прошептал Игорь. И вновь глянул на сына. Ульяна ушла, закрыла за собой дверь, оставляя их вдвоем. Надо было что-то еще сказать, и Игорь чистосердечно признался. – Я рад, что вы поженились. Береги свою жену и сына.