Текст книги "Ты – Моя ошибка"

Глава 22 – Ульяна

Я не могла сосредоточиться на учебе. Продолжала думать о Никите. В голове набатом звучал его голос, в глазах стояла насмешливая улыбка. Хотелось вычеркнуть, выбросить из памяти, но не получалось. Он будто въелся под кожу. Такого со мной раньше не было, даже с Ивановым, хотя мы с ним встречались, были вроде в официальных отношениях.

Ненавижу Никиту за это. И себя в том числе. Дура!

Вечером я прилегла на кровать, думала просто поваляюсь, но погрузилась в сон до глубокой ночи. Меня разбудили шаги матери, которая тихо кралась по комнате.

– Ты чего здесь? – спросила я сиплым голосом.

Голова болела, словно меня взяли в тиски. Я глянула на часы – половина второго, надо бы лечь обратно и продолжить спать, иначе потом точно не усну.

– Ваньки нет до сих пор, – прошептала мама и, подойдя к кровати, уселась возле моих ног.

Сжав рукой края халата, она разглядывала мою комнату в сумраке каким-то странным взглядом.

– В смысле? – не поняла я с первого раза. Мозг кажется еще дремал.

– Он трубку не берет, ничего не сказал. Я… волнуюсь.

Я едва сдержала смех, актриса из мамы была никакой. Наигранное волнение совсем ей было не к лицу. Сев на кровати, я подтянула к себе ноги.

– Он ничего тебе не говорил, Улечка?

– А разве вы с ним не лучшие друзья? – бросила я острую фразу. Значит, когда ее сын влезал в долги, не волновалась, а теперь вдруг откуда-то взялась материнская забота, сердечко заныло.

– Прекрати, – вздохнула мама. – Я переживаю. Может, друзьям позвонить его?

– Позвони.

– А я… м…

– Что такое? Не знаешь, кому звонить, мам? – кажется, сработал спусковой крючок. Надо было остановиться, но я не смогла. После тех боев, долга и реакции матери, меня раздражало ее напускное волнение. Мы ведь не в цирке!

– Ульяна, ты как себя ведешь? Ты так изменилась, – родительница подскочила с кровати, словно ее ужалил рой диких пчел. Даже в темноте я заметила блики негодования в материнском взгляде.

– Жаль, что ты не меняешься, мам.

В коридоре щелкнул замок. Мы с мамой переглянулись, вслушиваясь в тихие шаги. Не выдержав, она вышла первой. Кликнула выключателем, и давай задавать Ваньке какие-то будничные вопросы, на которые он с лёгкостью отвечал. Я молча выждала окончательно спектакля, затем засунув ноги в тапки, вышла из комнаты. Остановилась в дверном проеме, скрестив руки на груди.

– Я же переживаю, – прозвучала последняя реплика родительницы.

– Я уже взрослый, хватит носиться со мной, – буркнул Ванька.

– Где ты был? – зевнув, спросила я.

Сегодня мы были втроем дома, Валерий отсутствовал, иначе полагаю, концерт был так быстро не закончился.

– С Ником в клубе, – ответил брат. Я открыла рот, да только слова словно растерялись в воздухе, а вместе с ними и я. Разглядывала в полном недоумении Ваню. Мать тоже не особо поняла, что к чему, ожидая объяснений.

– Чего? С Ником? – спустя, наверное, целую вечность, задала я вопрос.

Казалось меня, накрыла волна смущения, будто напротив стоял Новиков, и нагло смотрел, не иначе оставляя ожоги на теле. Опять перед глазами всплыла его насмешливая улыбка и этот голос в ушах – его невозможно ни с чем спутать: с легкой хрипотцой, с нотками присуще мужчинам грубости. У него был однозначно красивый голос, мелодичный. – Кто это? – не выдержав, спросила мать.

– Улькин парень, – обрушил свою теорию брат. Мама моментально поменялась в лице, с нее будто сняли маску.

– Парень? – удивленно переспросила родительница.

– Какого черта ты с ним водишься? Он тебе никто! – вскричала я раздраженно. – И мне тоже. Господи! Мало ринга, так еще и это!

Развернувшись, я хлопнула дверью своей комнаты.

– Ульяна! – долетел до меня голос мамы из коридора. Она пару раз постучала в дверь, даже что-то попыталась спросить, да только я ничего не ответила. А спустя пару минут, родительница сдалась и ушла.

***

Ночью я так и не смогла уснуть: мысли разные лезли, крутились, словно карусель в калейдоскопе. Я смотрела на белый потолок и трещины, которыми покрылось полотно. Казалось, это моя душа покрылась трещинами, их оставил человек, не способный на любовь.

В итоге, я встала раньше обычного, и ушла из дома, пока семейство спало. Даже в автобусе было относительно безлюдно, поэтому поездка получилась тихой, спокойной.

Во время учебы, мы с Анфиской особо не уходили с нашего факультета. Подруга ничего не спрашивала про Ника, будто понимала, что когда я буду готова – сама расскажу. Вот только я не была готова, да и рассказывать не о чем особо. Историю про парня, которому нужен только секс? Которому плевать на меня, и, кажется, ему плевать вообще на весь мир. Так себе лавстори.

Когда часы посещения учебного заведения подошли к концу, я мысленно выдохнула – не пересеклись с парнем-грозовым облаком. Зато Иванов не устоял в стороне: подпортил настроение. С последней пары он отпросился, наврал что-то преподавателю, однако через полтора часа вернулся: поддатый. Мы столкнулись у лестницы.

– Привет, моя любовь, – произнес с улыбкой Женька и протянул руки, я отшатнулась.

Анфиска протиснулась вперед, проталкивая меня к коридору. Мы с ней приняли негласное решение – пойдем через главный корпус, иначе от Иванова не отвяжемся. Уж больно хорошо он употребил, судя по перегару.

– Я скучаю, Улька, – прилетело мне в спину.

Я устало вздохнула, не особо понимая, зачем он за мной ходит. Все в прошлом, ничего уже нельзя вернуть, да и я не хочу. В последнее время, у меня складывается стойкое ощущение, что между нами не было каких-то воздушных чувств.

– Либо я дам тебе по пьяной физиономии, либо ты оставишь меня в покое! – не выдержав, крикнула я бывшему парню и, схватив Анфиску под руку, ускорилась. Сердце лихорадочно трепыхалось в груди, вены казалось, заливал кипяток.

Почему мужчины думают, что им кто-то чем-то обязан? Стоит подпустить к себе и все, ты должна что-то? Выходит, можно топтать и плевать сверху? Черта с два! Я не позволю! У меня есть гордость.

– Уль, – позвала подруга, когда мы оказались в шумном коридоре главного корпуса.

Здесь всегда бывало много студентов, воздух буквально гудел от разговоров.

– Что? – я остановилась где-то в центре огромного зала.

– Давай ему по роже дадим? – предложила Анфика, показывая, что Иванов, улыбаясь, шел следом вместе с парочкой друзей. Все они смотрели в нашу сторону.

«Боже! Это когда-нибудь закончится? Что он от меня хочет?», – пожалела сама себя я.

– Неплохая идея, – согласилась, потому что реально уже готова была стать настоящим боксером. Еще бы перчатки купить, чтобы удар был жестче, и руки не повредить.

Пока я обдумывала, куда лучше бить и насколько сильно надо сжать кулак, Женька успел подойти к нам. Вышагивал он походкой царя саванны, видимо, алкоголь добавил ему храбрости. Как только его охранники пропустили?..

Я решительно развернулась, но не успела сделать и шага, когда рука Иванова резко опустилась на мое плечо, сильно сжимая его. Мятное дыхание смешалось с перегаром.

– Отпусти, – прорычала я шепотом.

Женька наклонился, слишком близко, закрыв собой весь обзор. Я никого и ничего не видела. Фоном мелькали голоса Анфиски и друзей Иванова. Они там то ли шутили, то ли отвлекали мою подругу от чего-то грандиозного. Видимо, я должна была растаять от такого настойчивого, точнее, навязчивого внимания парня. Только замерла я из-за другого.

Снова появилось это странное ощущение, словно в помещение ворвался промозглый ветер, который готов снести на своем пути всех и каждого. Однако сейчас мне было не до тех ощущений, я все пыталась освободиться и каким-то чудом у меня получилось выскользнуть из объятий навязчивого изменника. Уже после в самом дальнем углу главного холла я заметила Никиту. Хотя это произошло мельком, потому что Женька и его друзья тут же закрыли обзор.

Я сделала шаг вправо, не знаю зачем, и снова поймала на себе взгляд Новикова. Уголок его губ приподнялся, выдавая ухмылку. Я словно услышала этот голос в голове: «Серьезно? Ты снова с этим парнем из туалета?». И мне вдруг стало не по себе, будто я делала что-то противоестественное. Схватив подругу за руку, я дернула ее в сторону выхода, пора было заканчивать этот каламбур.

Шла быстро, стараясь держать спину горделиво ровной и не оборачиваться. Только у турникета все-таки оглянулась. Хотя и без этого знала – Ник до сих пор смотрел. Он провожал меня взглядом до дверей, вплоть до того момента, пока мы не оказались на улице.

Глава 23 – Никита

Всю неделю я ходил, словно в прострации. Только в субботу немного ожил, и то потому, что Ромашка прикатил в гости. Вытащил меня на картинг, где мы устроили гонки. Ромка вечно пытается меня обогнать, и каждый раз уступает в несколько секунд. После получения адреналина, уже ночью, мы пошли гулять вокруг озера. Купили пива, орешки, чтобы окончательно расслабиться.

– И как тебя твоя женушка отпустила? – усмехнулся я, сделав глоток прохладительного напитка.

Мы уселись на крыше какой-то старой постройки, метра два высотой. Отсюда открывался отменный вид на зеркальную плоскость воды, в которой отражалась яркая луна. Закутавшись в горные куртки, мы ели орешки с разными вкусами и вроде как вели разговоры о жизни.

– Ревнуешь что ли? – засмеялся Филатов, пытаясь подкинуть арахис и поймать его ртом.

– Констатирую факт каблука!

– Катя на меня обиделась, кстати, – заявил Рома.

– А я говорил, Ромашка, надо новые позы изучать. Классика имеет свойство приедаться.

– У меня складывается стойкое ощущение, что у тебя давно никого не было, – закивал с видом умного профессора Фил. А ведь почти попал в самую точку, хоть и не знал истины. Не просто так мы лучшие друзья.

– Ну… – замялся я с ответом. Отпил еще глоток пива, задерживая взгляд на луне. Она сегодня была такой яркой, словно серебром облита.

– Так! – Ромка отложил стаканчик с арахисом и потянулся к телефону.

– Катрин звонить собрался?

– Не-а, товарищам в сто двенадцать, – сообщил Филатов и на полном серьезе начал набирать цифры на экране.

– Ты что перебрал? – я попытался выхватить у него мобильник, но Рома отвел руку в сторону, выдав довольную ухмылку. Чертов лис! Решил припомнить мне, тут и к гадалке не ходи.

– А помнишь, друг мой, когда мы тут с тобой тусовались такой же глубокой ночью, ты мне втирал, что: «в отличие от меня, никогда…» – оскалился он.

– Отвернись, – пробурчал я. – Слишком много радости из тебя льется, меня так стошнит скоро.

– Ой, да по-братски! Кто она, Ник? – заиграл бровями Филатов.

– Никто, – отмахнулся от друга я. – Меланхолия осенняя. И к тому же, только твоя Катерина навечно в моем сердце, какие уж тут могут быть соперницы? – попытался я отшутиться. До сих пор не верилось, что эти двое однажды застряли в городской глуши, и провели всю ночь у него в машине, будучи считай незнакомцами. Судьба-злодейка неплохо умела соединять людей.

Рома ничего не сказал, лишь понуро склонил голову и стал делать один глоток за другим.

– А что у вас с Катериной случилось-то? – поинтересовался я, хотя советчик из меня был тот еще. В целом Катя – девчонка хорошая, я к ней сам как-то проникся. А еще, она всегда к моему приезду нарезает морковку. Такая забота. Запомнила же, что это мой любимый овощ.

– Ну… я ее немного к Макарову приревновал. – Признался друг. Макаров был наш новый препод, молодой, бойкий, многие девчонки на него поглядывали. – Просто бесит, понимаешь?! Какого черта он ей так мило улыбается? – недовольно вывалил Филатов, от чего у него аж уши покраснели. Милаха. Мне даже захотелось вживую понаблюдать за его истязаниями.

– А Макаров-то мужик огонь! Я же говорил, что однажды он ее…

– Заткнись! Ты специально, да?

– Ну, либо он, либо я, либо…

– Ник, я тебя скину сейчас в озеро поплавать! – строго пригрозил Ромашка.

Сдерживаться больше не было сил, поэтому я рассмеялся. Впервые за неделю у меня поднялось настроение и захотелось улыбнуться. Пусть и таким коварным способом. Хотя, зная Катю, вряд ли там даже какие-то намеки были. Раньше Ромка хохрился тем, что ревность и он – вещи не совместимые. Кажется, все в этой жизни бывает первый раз.

Мы просидели еще часа два, пока конечности не отмерзли окончательно. Попрощались, обменялись очередными подколками и разбрелись по домам.

***

В понедельник с утра меня допекала соседка сверху, вернее, ее скандал с мужем. Они разговаривали настолько громко, что стены в элитной новостройке не выдержали и дали сбой. Девушка кричала, какой он козел-изменник, и даже выбросила в окно пару вещей своего сожителя. И все бы ничего, не будь этой ссоры в шесть утра. Неужели не могли подождать?

Налив себе чашку кофе, я вышел на балкон и заострил внимание на олимпийке, повисшей на кусте, что рос рядом с подъездом. Почему-то вспомнил Ульяну и ее дружка-изменника. Эх, эта девушка, как яд, который почему-то невозможно выкачать из моего тела. Какого черта я раз за разом мыслями к ней возвращаюсь?

Как же бесит!

В универе на первой паре я лениво разглядывал прохожих в окне, слушать лекцию было неинтересно. Препод повторялся, а я прекрасно запоминаю с первого раза. Но таких людей мало, многим требуется повтор, много повторов.

Во время перемен Рома то и дело тянул меня в главный корпус: то ему кофе срочно нужно, то поесть, то еще что-то. Идти не очень хотелось, да только друг так требовал, что у меня не было выбора. Оказавшись в центре скопления людей, я стал неосознанно выискивать взглядом среди студентов Ульяну. Последний раз я видел ее здесь же, когда тот полудурок из туалета тусовался рядом. Он нагло лапал ее, чем жутко меня раздражал. Тогда мне почему-то захотелось выломать ему руки. Без всяких аргументов…

Сегодня, к счастью или нет, Снежинку я не застал. Может, оно и хорошо. Пора бы выкинуть несносную занозу из головы, переключиться на кого-то другого. Но мое желание сбылось ровно наоборот – в мужском туалете я пересекся с этим героем-любовником. Он ввалился с компанией друзей и довольно громко обсуждал свои достижения. Я как раз полоскал руки, и решил зачем-то замедлиться.

– Да-а, Жека, это полное динамо! Столько времени убить на целку и не получить ничего взамен, печаль, – какой-то брюнет покачал головой.

Я искоса поглядывал на них, стараясь сдержать улыбку. По правде говоря, слушать эти пубертатные разговоры было смешно. Словно я оказался в школьном туалете, где мальчишки мерялись членами.

– Я трахну ее, вот увидите! Это вопрос времени, – распетушился Евгений.

– У Ульяны отменная задница, так бы и всадил, – восхитился блондин.

Вроде бы фигня, чисто мужской разговор, но меня почему-то задело. Стиснув зубы, я похрустел шеей. Взгляд скользнул вниз, под раковину, где стояла часть пластмассовой бутылки со срезанным горлышком, видимо, для уборки.

– Сначала я всажу, а потом уже будете распускать слюни, – уверенно выдал полудурок.

И как только Снежинка могла с ним встречаться? С другой стороны, хорошо, что она его бортанула. Нет, я, конечно, не герой из комиксов, и из меня не бил фонтан манер, переливающийся правильными повадками из серии «до свадьбы ни-ни!». Но обсуждать, как пустить девушку по кругу, к тому же невинную, это уже слишком.

– Смирись, Иванов! Она тебе не дала и не даст уже! – заржали дружки.

Я опустился на корточки и все-таки взял бутылку. Набрал в нее воды и резко повернулся к этому недоделанному мачо, держа руку с бутылкой как раз на уровне его ширинки. А потом специально задел супер любовника так, что вода перелилась, и светлые джинсы Иванова начали намокать и темнеть в самом забавном месте.

– Твою ж! – завопил он не своим голосом, отпрыгнув.

Поздно. Пятно позора уже прекрасно освоилось на его штанах. Это выглядело так потешно, что я едва сдержался от смеха. А еще вдруг понял: если парня так штормило, значит, Снежинка держала крепкую оборону – не подпускала. Эта мысль заставила выдохнуть спокойнее. Хотя, собственно, не мои проблемы с кем она планировала дальше развлекаться. Ульяна – свободная птица, нас с ней ничего не связывало и не будет! Только почему-то именно мысль о Снежинке рядом с этим уродом в одной койке напрягала. Возможно, из-за того, что он дерьмо, а во мне вдруг ожила человечность.

– Ты вообще смотришь, куда… – начал возмущаться Евгений, и тут же оборвал себя. Он выпрямился и мы встретились взглядами. Репутация шла далеко впереди, так что мальчик узнал меня и благополучно заткнулся. Наслышан, видимо, каким я могу быть уродом.

– Иногда смотрю, прости, – губы растянулись в усмешке. Не получилось сдержать смешок – как же жалко он выглядел со своим желанием покрасоваться перед обществом. Даже успел всем похвастаться, что встречался с девственницей.

Достижение года, твою мать…

– Все нормально, – произнес Евгений, пропустив меня к выходу. Засунув свободную руку в карман, я поравнялся с этим героем женских грез.

– Сочувствую, друг, – проговорил я с ноткой усмешки и высокомерия.

– Чего? – не понял Иванов, удивленно округлив глаза.

Дружки его молча топтались рядом. Кажется, если бы я положил их товарища здесь на лопатки, они бы отвернулись, заклеили бы рты скотчем и просто ждали окончания банкета. Трусы!

– Хорошие девушки не раздвигают ноги перед теми, у кого проблемы в штанах и голове. Они, знаешь ли, абы кому не отдаются. – Мудро сообщил я ему очевидный факт.

Один из дружков Евгения не сдержал смешок, правда, для приличия прикрыл рот ладонью. По скулам Иванова заходили желваки, он сжал руки в кулаки. Я наблюдал с интересом, все думал, когда парнишка сорвется, кинется отстаивать свою супер репутацию. Время шло, а парень продолжал молча стоять, словно не его только что словестно опустили. Ни слова не сказал в мой адрес. Знала бы Ульяна, как унизительно выглядел сейчас ее бывший.

– Ну, удачи, фантазеры, – усмехнувшись, я кинул бутылку к ногам Евгения и вышел из туалета, хлопнув дверью.

Воспоминания той ночи вспыхнули яркими искрами. Губы Снежинки. Ее стоны и поцелуи. Черт!

Как же она меня бесит.

Как же хочется ее взять…

Примечание:

Роман Филатов – герой из романа «Вредина для Мажора».

Глава 24 – Ульяна

Подработка меня утомляла, но долг нужно было отдать. Я устроилась в пивную рядом с домом, на подхват. Им нужен был сотрудник, который сможет помыть полы, полки, помогать с ревизиями раз в неделю. До семи вечера занималась с учениками, а к восьми шла в пивную и работала там до одиннадцати. За пару часов платили тысячу рублей, потому что дел было много, да и проходимость хорошая.

Домой еле доползала: утомленная, голодная и мечтающая о подушке. Все время казалось, что даже волосы провонялись сухарями и рыбой. После работы обычно меня встречал Ванька. Он тоже время даром не терял: днем погружался с головой в учебу, а после – раздавал листовки, друг какой-то пристроил. А еще взялся чинить чей-то компьютер. В целом выходила мелочь, но всяко лучше, чем ничего.

Мама заметила наше совместное частое отсутствие не сразу, и то лишь сухо поинтересовалась, мол, где это мы пропадаем. Я не стала отвечать, а брат наврал, это у него отлично получалось.

Так прошла неделя, которая, кажется, тянулась целую вечность. Я старалась не думать про Никиту, хорошо, что и некогда было, усталость не позволяла. И в понедельник не задумалась бы, если бы не слухи, которыми наполнился наш факультет. Девчонки громко обсуждали, что якобы Новиков унизил Женьку в туалете. Как унизил – не пояснили, однако сам факт их забавлял. Опять пошли влажные фразы про то, какой Ник крутой и красивый, девчонки таяли, подобно мороженому. Я даже мысленно разозлилась, приревновала – парней, что ли, нет больше, чего они от Новикова так текут?! А потом Анфиска добила. До нее тоже, понимаешь ли, дошли слухи, друзья Иванова разболтали.

В конце концов, терпение лопнуло, я подскочила с дивана, на котором ждала последней пары, схватила рюкзак и помчалась на первый этаж. Забрав в гардеробе куртку, я пулей вылетела на улицу. Единственное, что знала – Новиков учится на факультете международных отношений.

Можно было пройти через корпуса, но через улицу пролегал путь короче. Я не успела застегнуться, и порыв ветра забрался под одежду, пронизывая тело насквозь. Шерстяной свитер и джинсы показались слишком тонкими для такой погоды. Пройдя мимо лавочек и курилки, я заметила у парковки знакомую фигуру и знакомый автомобиль. Его спорткар.

Ноги сами пустились в бег в сторону парковки. По пути я чуть не поскользнулась, столкнувшись с парой студентов. Спросил бы кто: зачем я бегу? что хочу узнать у Ника? Наверное, ответа не нашлось бы. Это был рефлекторный порыв, не поддававшийся никакой логике.

Спорткар Новикова дал задний ход и стал медленно разворачиваться, планируя выехать с парковки. Я остановилась посреди дороги. На меня внезапно накатила такая грусть, что я опустила голову, прикусив губу. Что изменится, спроси я у Ника про сцену в туалете с Ивановым? Какая мне, собственно, разница, что между ними произошло? Похоже, это была банальная отговорка, просто подходящий повод подойти к Никите, услышать вновь его голос, полный сарказма. Я так погрузилась в собственные мысли, в поисков ответов, которых не было, что не заметила, как подъехала машина, остановилась напротив и как дверца в мою сторону открылась.

– Подвезти? – раздался его насмешливо бархатистый голос. Из салона исходило приятное тепло и аромат полыни. Я наклонилась, пытаясь рассмотреть знакомое лицо. Ссадины зажили, словно и не было никакого боя.

– Ты подрался с Ивановым? – выдала то, что якобы являлось причиной моего появления здесь.

– Я? – Ник усмехнулся, уголок губ потянулся еще выше. – Думаешь, буду всю жизнь драться за тебя, принцесса?

– Говорят, ты унизил его в туалете. Надеюсь, это личное, а не потому…

– Унизил? – перебил Никита, выстукивая пальцами по рулю одному ему понятный ритм.

Наконец он снова перевел на меня взгляд. В его глазах не было ни капли агрессии, только некоторая игривость. Мы с ним походили на кошку с собакой, которые вроде и испытывали нечто похожее на взаимную неприязнь, но в то же время не могли перестать бегать друг за другом. По крайней мере, мне так казалось.

– Это тебя не касается, Снежинка. Мужики иногда не находят точки соприкосновения. А ты так тяжело дышишь, потому что за него переживала?

– Я не хочу, чтобы ты из-за меня… – я резко замолчала. Выдала себя по полной программе.

– Когда разум и тело не в ладах, так бывает.

И почему он всегда такой, пытается сделать все, чтобы оттолкнуть меня. Будто кроме холодной и колючей стороны у Никиты за душой ничего не нет. С его губ снова сорвался смешок, и я не выдержав, резко захлопнула дверь машины – смотреть на издевающееся лицо было невыносимо, пускай у Ника оно и чертовски привлекательное. Развернувшись, полная решимости уйти первой, я услышала звук стирающихся покрышек. Это Новиков дал по газам, решив опередить меня.

– Иди к черту, самовлюбленный бабник… – прошептала себе под нос, посылая мысленно тысячу проклятий в его сторону.

Несколько секунд смотрела вслед удалявшемуся дорогому автомобилю. Вся эта ситуация вокруг Никиты меня безумно выводила из себя. Он был смерчем в моей жизни: убийственным и затягивающим в свою спираль. И как спастись, когда сила притяжения сильнее, я пока не понимала.

Укутавшись в куртку, я сделала шаг и вдруг заметила Женьку с друзьями. Они дружной компанией вывались из здания универа, о чем-то болтая.

Иванов скользнув по мне взглядом, казалось, я для него была вроде красной тряпки. Дружки Жени еще так красноречиво переглянулись и стали перешептываться. Мне сделалось не по себе, создавалось впечатление, что они меня обсуждали.

Сделав глубокий вдох, я непроизвольно сжала руки в кулаки в карманах куртки. Мужчины слишком странные, чтобы можно было адекватно воспринимать и понимать их поведение. Расправив плечи, я натянула на лицо маску равнодушия и уже планировала ступить на дорожку в сторону корпуса, как мужская рука неожиданно схватила меня за запястье и потянула на себя. Все, что я успела —мимолетно заметить глаза Ника и уловить тонкие нотки его парфюма. А затем он накрыл мои губы поцелуем.

Его язык, такой обжигающе сладкий, моментально проник в мой рот. Не успев вдохнуть, и одуматься, я потерялась под натиском этого безумия. Это был поцелуй, вызывающий пламя в сердце, именно такое, о каком пишут в страстных романах о любви. У меня закружилась голова, словно кто-то толкнул в пропасть, заставил воспарить над грешной землей. Руки Никиты нагло пробрались под мою куртку, а затем и под свитер. Холодные пальцы скользили по спине, лаская кожу, оставляя на ней след, напоминающий ожог. Я потеряла остатки воли, продолжая вдыхать крышесносный запах Никиты, напоминающий осенний лес после сильной грозы. Как же хотелось замедлить наш поцелуй, поставить мир на паузу и наслаждаться столь сводящими с ума прикосновениями.

Но реальность беспощадно ворвалась в наши двери, будто женщина-разлучница, которая не желала позволять нам с Новиковым стать на шаг ближе. Мимо, просигналив, проехала машина. Резкий звук с силой вырвал меня из дурмана, и я оттолкнула Ника. Ноги словно приросли к холодному асфальту, и я не смогла уйти, даже отвести взгляда от парня. Моя грудь часто вздымалась, его тоже. Мои губы горели, его, кажется, тоже.

– Какого черта? – придя в себя спустя несколько секунд, вскрикнула я.

– Доброе дело, за которое полагаются ворота в рай, – ответил в привычной манере Ник. В нем было слишком много высокомерия. А еще этот насмешливый взгляд… Как же бесит.

– За доброе дело можно получить по лицу, ты знал? – прорычала я, прикусив щеку изнутри. Может я и грезила о поцелуе, но не о таком… вернее о таком, только с другим подтекстом. И угораздило же Никите влезть в мое сердце, заняв там слишком большое место.

– А он так не думает.

– Кто? – не поняла я.

– А я-то думал, мне умненькая девочка досталась, оказывается, ошибся, – усмехнулся Новиков. И только теперь я заметила, куда был направлен его взгляд.

Жаль, нельзя было оглянуться, иначе выдала бы и себя, и эту сцену, которую устроил Никита. Ведь позади точно был Иванов, и он явно стал свидетелем нашего поцелуя.

Я подумала, что у меня есть идеальная возможность не просто оттолкнуть наконец-то Женьку, но и дать ему понять, что мне глубоко наплевать на его измену. Пускай мы с Ником – вселенская ложь, у которой никогда не было ни начала, ни конца. Мы – ошибка, вызванная магнетической тягой. Однако это не повод, не воспользоваться этой ошибкой. Поэтому я шагнула навстречу Нику.

Дотронувшись до краев его парки, я резко притянула парня к себе. Наши губы вновь сблизились, только теперь наседала уже я. Скользила языком по его языку, придвинулась вперед, еще ближе, не стеснялась едва слышного стона, неосознанно вырывавшегося с моих уст.

Только не теряй последние зачатки разума, Уля Даже если это практически невозможно..

На короткий миг мы разорвали это подобие поцелуя. Ник пристально смотрел на меня, так словно я была самой красивой и желанной девушкой в университете. Его дыхание было спокойным, почти беззвучным, в отличие от моего, которое нуждалось в подзарядке. Казалось, Новиков позволил себе снять броню, стать на одну ступеньку с ним. Но когда уголки его губ изогнулись в улыбке, которая была красноречивее любых слов, поняла, он забавлялся. Я ошиблась, решив, что смогла разглядеть за толстой стеной его настоящего. Новиков поддался вперед, и наши губы вновь встретились.

Однако если бы я позволила этому поцелую перерасти в утоление жажды, то не простила бы себя за слабость. Поэтому оттолкнула Ника, с вызовом взглянув на него снизу вверх.

– Продолжаешь мстить, Снежинка? Становишься дрянью? – немного высокомерно проговорил Ник, не выпуская меня из крепких объятий.

Рядом с ним я чувствовала себя маленькой мышкой, зажатой в угол крупным зверем. Страх переплелся с каким-то другим чувством, довольно приятным и будоражащим.

– Ты говорил, что подвезешь. Поехали?

– Ну, поехали, – в его голосе послышалась игривость.

Ник отпустил меня и направился к машине. А мне захотелось вернуться на пару секунд назад. Находиться в его объятиях было приятно, пусть и неправдоподобно. У наших ненормальных отношений не было ни то что будущего, даже настоящего. Лишь дурацкая месть, которой я прикрывала истинные причины своих импульсивных поступков.

В Новикове не было джентельменских замашек, поэтому он не открыл мне дверь, а, наоборот, даже погазовал, намекая, что не готов долго ждать. Вытерев вспотевшие ладони о прохладную куртку, я подошла к спорткару и села внутрь. Очередной поступок, о котором наверняка позже буду жалеть.

В салоне приглушенно играла песня Halsey – Colors и витал уже знакомый аромат полыни. Я не заметила, как мы тронулись с места, как картинки за тонированным стеклом сменяли друг друга. Видела только свое отражение и горящие губы, которые целовал этот засранец.

Мы молчали, оба погруженные в собственные мысли. Никита уверенно маневрировал на трассе, рядом с ним мне почему-то было спокойно ехать. Я закрыла глаза, думала на минутку, но тут голос Ника вырвал меня из дремы, и я осознала, что мы проехали достаточное расстояние.

– Не спи, Снежинка.

Оказалось, что его машина стояла где-то на обочине напротив высокой многоэтажки. Я не очень хорошо запомнила адрес Ника, хотя его дом явно выглядел иначе.

На детской площадке за высоким железным забором не было людей, машины проезжали одна в пять минут, прохожие не пробегали туда-сюда. Я знала этот район, пару раз бывала здесь летом: тихий и находился на приличном расстоянии от университета.

– Что мы здесь делаем?

Новиков откинулся на сидение и повернулся ко мне. Вблизи он выглядел еще очаровательнее, особенно глаза оттенка грозовых облаков.

– Соотносим разум с желаниями тела, Ульяна, – мое имя Ник выделил интонационно, словно смаковал каждую букву.

Я не успела подумать ни о чем, испугаться ситуации, в которой находилась, потому что в долю секунды Новиков оказался в миллиметре от моих губ. Шершавые подушечки пальцев коснулись моей шеи, обхватив ее сзади. Он притянул меня к себе и впился в мои губы жадным, диким поцелуем.

Меня будто прошибло разрядом тока от столь неожиданной, но такой безумной близости. Я не смогла глотнуть и капли воздуха, потому что его губы слишком быстро сминали мои, настойчиво проталкивая язык глубже. Внизу живота начало припекать, даже грудь отреагировала на страстный поцелуй, наливаясь истомой от желания.

Одной рукой Ник продолжил придерживать мою шею, а другой скользнул по ногам. Я сжала бедра, скрещивая ноги. Вроде бы и пыталась сопротивляться, но не могла перестать отвечать на ласки. Его пальцы расстегнули пуговицу на моих джинсах, затем спустили бегунок замка и нагло проникли под трусики, он так умело ими управлял, что я едва сдерживала стон наслаждения. Я прикусила его губу, от волны нереальных ощущений, которыми заливалось тело. Не контролируя себя, раздвинула ноги, позволяя Нику доставить еще большее удовольствие.