Текст книги "Ты – Моя ошибка"

Глава 27 – Ульяна

Оказавшись рядом с общежитием, я вдруг поняла, что силы меня основательно покинули, и я не могу идти дальше. Тело стало каким-то тяжёлом, мысли в голове терялись, словно их пожирало едкое чувство страха. На трясущихся от усталости ногах, я дошла до клумбы, где поздним августом обычно цвели розы, и опустилась на бордюр. Руками закрыла лицо, мне почему-то казалось, что этот жест сможет скрыть от жестоко мира, от реальности, в которой я ощущала себя лишним элементом.

Позади послышались мужские голоса, переполненные радостью и хорошим настроением. Я вздрогнула и судорожно потянулась в карман, пытаясь нащупать там телефон. Оказалось, пальцы у меня настолько продрогли, что я едва могла их сжать: сенсор не поддавался на уловки.

– Эй, красавица, – крикнул мужской голос, он был не близко, хотя все равно напугал.

Я не могла мыслить трезво, единственное, о чем вспомнила, что Анфиска сегодня должна была пойти на какую-то вечеринку в общаге, которая как раз находилась за моей спиной. Оставалось понять в какой из трех корпусов идти, а дальше, уверена, звуки веселья бы меня привели по адресу.

Я попыталась подняться, но ноги казались одеревеневшими, они не слушались, будто не я была их хозяйкой. Ладно, наверное, нужно ещё немного посидеть… несмотря на страх.

Осенний ветер тоже словно присел рядом, его холодные пальцы скользнули мне под рваную одежду, они сжимали кожу и оставляя на ней глубокие царапины. В округе шелестела листва, этот звук напоминал шёпот, будто сама природа насмехалась над моим плачевным положением. А потом… я услышала хруст, такой бывает обычно от шагов. Кто-то шёл прямо сейчас ко мне, кто-то, а может это был Валерий, вот-вот должен был приблизиться.

С глаз предательски покатились слезы, странно, я думала, они успели закончиться, ведь в пустой душе не бывает соленых капель. Меня потряхивало, дыхание стало прерывистым, внутри я готовилась тотчас подорваться и бежать. Снова хруст. Теперь уже ближе, отчетливее.

Сжавшись, словно испуганный зайка, я зажмурилась. Стала качать головой и шептать себе под нос:

Раз. Все хорошо. Два. Все хорошо. Три. Все будет хорошо. Это плохой сон, Уля. Ты скоро проснешься, и все будет хорошо.

– Ульяна, – чей-то голос нежно произнес мое имя. Он напоминал свет от маяка, к которому неслось мое тонущее сердце.

Сперва я открыла один глаз, слишком боялась, что этот голос – игра моего воображения. Затем открыла второй и замерла, не поверив, что вижу… Вернее, кого увидела перед собой. Он сидел на корточках напротив, пытался разглядеть мое лицо и позорные ссадины.

– Никита, – прошептала я настолько тихо, что и сама себя почти не расслышала.

Новиков вытащил телефон, включил фонарик и навел свет в мою сторону. Я напряглась и подняла ладонь, пытаясь защититься от яркого света. Никогда не думала, что буду так рада видеть этого человека.

– Твою мать, что… – он запнулся. Явно не оценил всю красоту моего вида. Поджав губы, я потянулась к Нику, и обвила руками шею парня. Больше всего на свете мечтала спрятаться от ядовитого страха, который медленно убивал мои клетки. От безумной обиды, что резала без ножа и… пожалуй, от безысходности. Я чувствовала себя маленькой потерявшейся девочкой, которая стояла одна посреди огромного леса и горько плакала.

Уткнулась носом в ткань его куртки, и Ник от неожиданности едва не упал на землю, но успел вовремя среагировать. Он не спешил обнять меня в ответ, погладить по волосам, пожалеть, как это сделали бы, наверное, близкие люди. Ведь мы с ним были совсем не близки. С другой стороны, он не оттолкнул , а это для меня уже много значит.

– Не плачь, Снежинка, – прошептал Новиков, спустя почти минуту.

В этот раз мужской голос прозвучал иначе: в нем откуда-то возникла забота. Не выдержав, я заревела в голос. Как же мне не хватало этой банальной фразы, как же я ждала ее…

– Прекрати, я… черт, – бессвязно заговорил Ник и осторожно коснулся ладонями моей спины. Медленно прижал к себе, позволив остаться слабой девочкой.

– Плачь тише, ладно? – неуверенно произнес Новиков.

Только я была не в состоянии остановиться: слезы летели градинами, я ревела громко, до хрипа, пока силы окончательно не иссякли.

Мы просидели на так почти полчаса. Не разговаривали, и, пожалуй, со стороны это выглядело максимально глупо. Да только кажется, нам обоим было наплевать на это. Никита терпеливо ждал, когда я успокоюсь, и постепенно я действительно пришла в себя. Слезы имеют свойство заканчиваться. Вот и мои закончились. Жаль воспоминания не исчезали так же быстро.

– Спасибо, – искренне поблагодарила его, чуть отдаляясь. Опустив голову, постаралась спрятать лицо в тени распущенных волос.

– Отвезти тебя домой?

– Нет! – слишком резко отреагировала. Мой голос прозвучал громко, выдавая истерзанную душу.

– Ко мне поедешь? – Новиков задал этот вопрос без доли игривости, обычно присущей ему.

– Я… я с тобой не… – запнулась, вспомнив его предыдущие предложения.

– Дура, – отрезал он довольно грубо. – У меня сегодня, и еще пару дней точно не будет настроения. Так что не говори ерунды.

– П-правда? – заикаясь спросила я.

– Есть хочешь? Выпить или… может, торт? Что хочешь?

– Выпить, думаю, хорошая идея.

– Зачет, вставай тогда! – скомандовал Новиков.

Он поднялся и протянул мне ладонь. Я непонимающе взглянула на него снизу вверх и тогда Ник, сам взял меня за руку, запросто подняв на ноги. Я не сопротивлялась, наоборот покорно переплела наши пальцы, крепко вжавшись в мужскую ладонь. Она была горячей, несмотря на холод, царивший на улице. А еще, эта пускай и дружеская близость, заставила меня почувствовать себя в безопасности.

Мы прошли по темной аллее в сторону парковки. Никита впереди на два шага, я за ним семенила следом, словно маленький ребенок. Разглядывая его широкую спину, я шлепала летними кроссовками по ледяной земле, лужам и грязи, не чувствуя ног. Мне снова захотелось прижаться к нему и забыться.

Возле машины Новиков вдруг сам открыл дверцу и усадил меня на пассажирское. Пока он обходил спорткар, мысли снова вернулись к тому, что произошло в моей комнате, страх пробрался под кожу, заставив сжаться. Но стоило Нику появиться рядом, как меня отпустило, словно ночной кошмар испугался парня с глазами грозовых облаков.

– Что? – тихонько спросила я в ответ на его пристальный взгляд и застегнула ремень безопасности. В салоне горел тусклый свет и, вероятно, теперь мой образ был виден во всех деталях.

– Скажи только одно?..– губы Никиты искривились, словно он больше всего на свете не хотел слышать положительный ответ на свой вопрос.

Новиков тяжело дышал, и я заметила, на его скулах желваки. Ник отвел взгляд первым, я тоже повернулась к окну. Понимала, о чем он спрашивал, не дурочка ведь. Да и любой бы подумал об этом, увидев мое порванное платье, раны на лице и потекшую тушь. Это логичный вопрос, нужный, хоть и болезненный.

– Нет, я… – задохнувшись, от собственных эмоций, прошептала. – Я сбежала.

– Хорошо, – кивнул он то ли мне, то ли себе.

– Поехали, мне холодно…

Я повернулась к Никите, он в этот момент как раз смотрел на меня. Казалось, Новиков был шокирован не меньше меня происходящим, оно и понятно, ведь не каждый день видишь девушку, которую едва не изнасиловали.

Мы помолчали несколько минут, и Ник неожиданно стянул с себя парку, затем протянул ее мне.

– Я…

– Возьми, сейчас тачка прогреется и… Будет теплее.

Глава 28 – Никита

Если бы я не поехал на вечеринку в общагу, то не встретил бы побитую собачонку. Ульяна выглядела… Мне была невыносима одна мысль, что с ней произошло подобное. . Ни один мужик не может называться мужиком, если пытался насильно заставить девушку раздвинуть ноги. И я планировал добраться до истины, узнать, кто посмел сотворить такое. Каков же урод!

До дома мы доехали в полнейшей тишине. Я изредка поглядывал в сторону Снежинки, откровенно говоря, меня немного пугал ее внешний вид. Я сжимал руль, представляя на месте рукоятки шею той сволочи, который посмел кинуться на это невинное существо.

Ульяна, к моему удивлению, держалась девчонка особняком: не плакала, не просила утешений, лишь смотрела в окно каким-то пустым и одиноким взглядом. Оно и к лучшему, я точно не выдержал бы новой порции слез. Ненавижу слезы. Они действовали как острый нож по позвоночнику, и я переставал быть адекватным. В подобных случаях лучше отвернуться или уйти. Однако со Снежинкой не получилось бы. Я, как только заметил ее в темноте, сразу ускорил шаг, даже испугался, мало ли, беда приключилась. А когда увидел девичье лицо с подтеками от туши и порванную одежду – внутри что-то сломалось. И как собрать это что-то я не знал.

Дома первым делом усадил Ульяну в кухне на стул и вытащил виски из холодильника. Налил ей, не стал смешивать с колой, просто поставил ее рядом, сам же ушел к себе за майкой и трениками. Достав чистые вещи из шкафа, я вернулся в кухню и заметил, как Снежинка повторно налила себе виски. Она так и не притронулась к газировке.

– Переодевайся, – протянул ей вещи.

На милом лице красовалась далеко не женственная ссадина, губа была разбита, туш размазана по щекам. На коленке виднелась рана, колготки порваны, а сексапильное платье превратилось в половую тряпку. Я не мог даже представить то, через что прошла эта девушка, сразу челюсть сводило от адской злости. Окажись я где-то рядом в этот момент, наверное, согрешил бы и убил ту тварь. Человеком такое ничтожество язык не поворачивался назвать.

– Спасибо, – тихо произнесла Ульяна и ушла в ванную. Пока она переодевалась, я налил себе выпить. Понимал, что еще немного и точно наделаю делов. А что если… если она врет?…

Твою мать…

Одним махом выпил полный стакан, горло тут же обожгло, и черт возьми лучше не стало. Запустив пятерню в волосы, я крепко сжал пряди и натянул их, чтобы затупить нарастающие эмоции.

Что, мать его, произошло с Ульяной… Кто посмел надругаться… Кому сломать лицо, вырвать ноги и руки? Подушечки пальцев покалывало от нервов. В последний раз такое было, когда меня довел отец. Я редко выхожу из себя, и сегодня, видимо, том самый редкий случай.

– Никита, – ее голос, словно плеск холодной воды, отрезвил.

Подняв голову, я увидел Снежинку в своих вещах: белая майка на ней висела будто мини-платье, да и джоггеры были велики. Кажется, задень только, и они легко скатятся вниз. Она умылась, стерев ужасные подтеки от туши, которые создавали ей образ панды. Ее губы растянулись в подобии улыбки, только не яркой и нежной, а мучительной. В глазах пропали былые искорки света, осталась лишь тьма, словно Ульяна упала в бездну.

– Выпьешь? – окинув девушку взглядом, я сжал крепче стакан.

Она свела руки перед собой, сжав их в замок. Это могло бы выглядеть мило, если бы не те ужасные обстоятельства. Мне хотелось расспросить, узнать подробности, но я не знал, как это сделать. Впервые я в таком диком замешательстве.

– В какой комнате будешь спать? – задал я крайне глупый вопрос.

Снежинка села на стул, потянулась к бокалу с виски и сделала глоток. Она поморщилась и, наконец, повернулась в мою сторону. Наши коленки соприкоснулись, и меня прошибло током от этой внезапной близости. Мысленно я дал себе пощечину: сейчас не время для этого.

– А в какой можно?

– В любой, – безразлично отмахнулся я.

– А в какой из них бывают твои девицы, которые тают от стихоплетства? – она потянулась к бутылке, видимо решив добавить еще спиртного, хотя прошлая доза не закончилась. Я не стал останавливать, вполне возможно, так она станет сговорчивей, а, может, ей даже полегчает.

– Ревнуешь? – Я говорила без всяких подтекстов или флирта. Это был обычный вопрос, по типу «как дела» или «чем занималась прошлым вечером», даже если звучал он иначе. Снежинка, с которой я переспал в первую встречу, словно испарялась по крупицами. Не знаю почему, но это убивало меня.

– Наверное, – губ Ульяны коснулась вымученная улыбка. Она скрывала за ней слезы, страх, отчаяние. Девушек должны заставлять смеяться от радости, а не кусать губы до крови из-за безысходности.

Меня ломало от одного взгляда на нее такую. Чертов сукин сын! Как можно было сотворить… Вены казалось, набухли от нахлынувшего адреналина и животной ярости. Мне хотелось подскочить и отправиться на поиски той твари, хотелось сделать нечто ужасное с этим человеком. И я обязательно сделаю. Сотру ухмылку с его лица.

– Никита, – тихо позвала Ульяна.

– Что? – я поднял голову, внимательно посмотрев на девушку напротив.

– Я сбежала. Ты ведь об этом думаешь? – ее тонкие пальцы сжимали прозрачный стакан с виски. Снежинка вытянула шею и отклонилась назад, рассматривая люстру на потолке.

– Это был твой бывший? – напрямую вывалил я слова, которые крутились на языке. Я не привык быть нежным и мягким, подбирать правильные фразы. Хотя, может, в этой ситуации стоило бы вести себя иначе.

– Нет. Мой отчим.

– Что? – горло свел спазм.

Ее признание шокировало меня. Лучше бы это был бывший, а не человек, который постоянно рядом, строит видимость родителя, опекает, в то время как в штанах у него зреет злокачественная опухоль.

Ульяна опустила голову, и я случайно заметил, что ее глаза покраснели, а губы задрожали, словно девушка вот-вот расплачется. Однако она не заплакала, зато схватила бокал с виски и в этот раз выпила за раз содержимое.

– Мне кажется, он был под чем-то. Потом кто-то пришел, то ли мама, то ли… если бы никто не пришел, я бы не сидела у тебя. Слушай, – Ульяна поддалась навстречу, и вдруг коснулась ледяными пальцами моей руки.

Я нервно сглотнул, не потому, что мне было неприятно, нет, совсем наоборот: от прикосновений это девушки во мне пробуждались чувства, которые в данной ситуации стоило бы запихнуть в дальний ящик. Ульяна пристально смотрела на меня, будто пыталась вытащить мою душу, будто мы с ней вдвоем стояли на одной балке, которая покрыта множеством трещин.

– Скажи, Никита, я, что… У меня что, на лице написано: «трахни меня»?

– Типа того, – вырвав руку, я отодвинулся. Хотя может зря я ей это сказал?

Мой взгляд случайно зацепился на ее груди… Она что, сняла лифчик? Вот же… проклятье. Я отвернулся.

И о чем я, мать твою, думаю в такой ситуации? Совсем что ли человечность потерял?! Ей было страшно, час назад она плакала в моих объятиях, а я залипаю на…

Дьявол! Кажется, пора прописать себе пощечину.

– Я хочу спать, – произнесла Снежинка пьяным голосом и резко поднялась.

Она пошатнулась, чудом не упала, хорошо успела опереться о стол. Надо было помочь, проводить в комнату, но я физически не готов был стать для нее матушкой Терезой.

– Моя спальня в твоем распоряжении. Девок я там не трахал, не переживай.

– Как мило, – ответила Ульяна и развернулась, выходя из кухни.

Я скользнул взглядом по ее стройным ногам, подтянутым бедрам, хрупкой спине. Снежинка серьезно перебрала, поэтому ее знатно штормило. Несколько раз Ульяна схватилась на стену, потом один раз за ручку дверей. Я почему-то ждал, что девчонка повернется и попросит помощи, однако она не повернулась и не попросила. Неужели привыкла справляться со всем сама? Это так не по-женски… быть сильной.

После ее ухода я выпил еще стакан, затем вышел на балкон. Вытащил из кармана пачку сигарет, чикнул зажигалкой и затянулся. Клубы дыма воспарили в небо, на котором не было ни звезд, ни жизни. Ночью это проклятое полотно напоминало пропасть, куда Косая забирает грешников. В окнах соседних домов до сих пор горел свет, на рядом прилегающей трассе продолжали ездить машины, иногда сигналя друг другу.

Мне вдруг безумно захотелось, чтобы все заткнулись, чтобы наступила полнейшая тишина. Даже в собственном сердце. Какого черта оно так неистово бьется? Да, с Ульяной поступили ужасно, несправедливо. Да, тот человек – урод моральный. Но я-то почему так реагировал на все это?

Вытащив мобильник из кармана, я решил, что плохих людей надо наказывать. Бумеранг же для чего-то существует, ко всему прочему Всевышней не вездесущ. Пока его кара достигнет объекта назначения, мир может перестать существовать.

– Але, – раздалось на другом конце.

– Где ты, малой? – я скинул пепел с сигареты в пепельницу и вжал окурок в прозрачное стекло. Интересно, тот урод будет умолять, также как просила Снежинка прекратить?

– Я… Ульяна, она у тебя? Я только что домой вернулся… Что-то случилось… – слова Вани звучали тихо, прерываемые громким дыханием.

– Отчим твой дома?

– Отчим? У меня нет отчима, – не понял малой. Видимо, еще не в курсе.

– Мужик, который спит с твоей матушкой. Где он? Как его зовут?

– Он в соседней комнате с мамой, они ругаются. Что случилось? Я не могу до Ули дозвониться. Ник!

– Отлично! – усмехнулся я громко.

– Чего? В чем дело?

– Через час буду у вас. Сделай так, чтобы к тому времени он не свалил. А когда я приеду, выманишь его на улицу.

– Он что… к Ульке приставал? – хрипло спросил малой.

Слово-то какое забавное. Приставал. Слишком острое, словно лезвие японского ножа. У меня глотку так и сжало от него, в глазах забегали дьявольские искорки.

– Хуже, мальчик мой.

– Что? – вскрикнул Ваня.

– Мешок есть?

– Постой… ты что? Ты что-то задумал? – затих вдруг мелкий.

– Мешок есть? – повторил я вопрос.

– Е-есть.

– Возьми с собой. Жди меня! Повеселимся.

Скинув вызов, вернулся на кухню и налил еще виски. Я, конечно, не мягкий человек, да и подобную жестокость никогда не совершал. Но, если у него в этот раз не вышло, кто знает, не получится ли в другой. Есть люди, в которых живут только глисты. А глистов врачи советуют выводить.

Прежде чем уйти из дома, я заглянул в спальню. Облокотившись о дверной косяк, скрестил руки на груди. В комнате горел ночник, а из форточки тянул прохладный ветерок. Ульяна лежала на подушке, почти с головой укрытая моим одеялом. Ее губы слегка дергались, пальцы крепко сжимали края подушки.

Я подошел ближе и сел на корточки напротив подушки, на которой лежала Снежинка. Склонил голову, несколько секунд рассматривая это милое и одновременно грустное лицо. Потянулся и зачем-то убрал прядку, которая скатилась на ее щеку.

Интересно, для чего мы встретились с ней? Явно не для того, чтобы я стал палачом.

Поднявшись, бросил взгляд на циферблат. Самое время уходить.

Глава 29 – Ульяна

Проснувшись, я не сразу поняла, где нахожусь. Потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и все вспомнить. Вчера был самый ужасный вечер в моей жизни, а сейчас я лежала в кровати Никиты. Он появился неожиданно, протянул руку помощи, ничего не потребовав взамен. Что бы я ни твердила себе, но Новиков – хороший человек.

Поднявшись, я окинула комнату взглядом: Высокие светлые потолки, большой шкаф с зеркалом, книжная полка в виде дерева. На ней было столько книг с интересными названиями, что мне невольно захотелось подойти и коснуться корешков, провести вдоль них пальчиком. Из панорамного окна открывался потрясающий вид на горы. Что ж, у Ника отменный вкус на выбор жилья. Хотя в спальне, конечно, не веяло особо уютом, скорее, тянуло одиночеством.

Взглянув на себя в зеркало, я смутилась, увидев одежду Никиты. Вспомнила, как разглядывала ее, надевала и снова разглядывала. В ней было уютно, а еще она вкусно пахла морской свежестью. Зевнув, я подумала, что не отказалась бы от стакана воды, в горле ужасно пересохло. Сколько же вчера выпила?…

Засунув ноги в мужские тапочки, я прокралась на носочках по широкому коридору, мимо туалета с ванной, и зала, в который вела приоткрыта дверь. Было очень тихо, и я решила, что Никита спит. Интересно, как бы его отблагодарить. Хотя сейчас не это главное, мне нужно найти ответ на бальный вопрос – что делать дальше?

Зайдя в кухню, я замерла в проходе, не поверив своим глазам: Никита стоял у столешницы и что-то нарезал. Выглядел он необычно по-домашнему что ли: шорты до колен, светлая майка, растрепанные волосы, словно их забыли их причесать.– Проснулась? – спросил он, не оборачиваясь.

Я подошла ближе, украдкой поглядывая на стол. Морковка, порезанная идеально ровной соломкой, одна к одной, лежала рядом на тарелочке с кружечками кабачка и кольцами лука.

– Что ты делаешь?

– Омлет планирую приготовить. А ты? – Никита отложил нож и двинулся в мою сторону.

От неожиданности я вздрогнула, смущенно опустив ресницы. Его взгляд скользнул ниже, и до меня дошло – я забыла надеть лифчик. Вчера сняла его, потому что казалось, он словно душит, впивается в грудь. И как я могла забыть о нем сегодня? Волна неловкости и стыда накрыла с головой, я, стремительно развернувшись, убежала в комнату.

Прикрыв дверь, быстро отыскала белье и свою одежду. Когда я взяла в руки платье, в сердце болезненно кольнуло. Вещь была настолько испорчена, что ее проще выбросить, чем пытаться привести в божеский вид. Интересно, Ник не обидится, если я одолжу у него майку и штаны до завтра?

С губ слетел горестный вздох. На самом деле, мне безумно не хотелось возвращаться домой. Стоило только представить Валеру, и этот его сальный взгляд, моментально хотелось вырвать. Наверное, стоит поговорить с мамой, пригрозить заявлением в полицию. Вот только все эти подвиги в голове просто сделать, а в реальности, от одной мысли, что мне придется переступить порог родного дома, ноги деревенели и наворачивались слезы. Страх никуда не ушел, он притаился, казалось, теперь этот червячок будет жить со мной вечно.

Я взяла расчёску и аккуратно провела ей по волосам, затем сделала хвостик . Посмотрев в зеркало, заметила под глазами небольшие темные пятна. Видимо, остатки туши. Кое-как вытерев их тыльной стороной пальцев, я все-таки выдвинулась обратно в направлении кухни. Согласна, неловко получилось, но ничего необычного Ник не увидел. Тем более, он, в общем-то, уже видел все, что я скрывала под одеждой.

К моему возвращению Новиков успел выложить готовый омлет на тарелки. Это выглядело настолько необычно, что кто-то, вроде него, готовит завтрак. Мне всегда казалось, что парни не проявляют большой любови к кухне и готовке. Никита умел удивлять.

Отодвинув стул, я уселась и потянулась к тарелке. Живот моментально отозвался на вкусные запахи громким урчанием.

– Воды выпей сначала, пьянчуга, – спокойно сказал Ник, показав пальцем на стакан с жидкостью.

– О, спасибо, – кивнула в ответ. Мне действительно хотелось пить, во рту словно хорошенько прошлись наждачкой, до того было сухо. Осушив стакан практически в доли секунды, отодвинула его и принялась за еду.

– Я привез тебе вещи, – неожиданно обрушил Новиков, когда я закинула кусочек горячего омлета в рот. Пришлось приложить усилия, чтобы прожевать, потому что фраза ввела меня в ступор.

– Что, прости? – я была так поражена, что не смогла почувствовать вкуса еды.

– Вещи – это то, в чем обычно ходят люди. Лифчик, например, – язвительным тоном пояснил Никита.

Он отложил вилку и перевел взгляд в мою сторону. Какое-то время мы смотрели друг на друга слишком открыто и пристально. Я смогла разглядеть его пушистые ресницы и заметить усталость во взгляде, будто парень не спал всю ночь. А что успел заметить Ник – мне было неизвестно. По большой части, он для меня – закрытая книга.

– Какой ты внимательный, когда дело касается моей груди, – хмыкнула я и воткнула вилку в омлет, отломив кусочек. Вкус оказался приятным, настолько, что я бы съела две таких порции.

– Не только твоей. Но ты догадливая девочка. Я удивлен.

– Стой, – до меня вдруг дошел смысл сказанной фразы. – Откуда у тебя моя одежда?

– Твой брат передал, – спокойно сообщил Новиков. Он продолжил завтрак так, словно мы каждый день вместе сидели за этим столом и сейчас, как обычно, обсуждали что-то крайне банальное.

– Мой… Ваня? В смысле? – ошарашенно переспросила я. – Он… – горло перехватил спазм от одной мысли, что брат узнал о вчерашнем.

– Он потерял тебя, позвонил мне и… – Ник перевел взгляд в мою сторону, откинувшись на спинку стула. – Я сказал ему, что у нас начался брачный период, и ты останешься у меня погостить на несколько дней.

С минуту я молчала, переваривая услышанное. Поджав губы, старалась дышать ровно, но в памяти так и вспыхивали проклятые воспоминания. Аппетит пропал, на его место подкралась тошнота. Если подумать, Ванька же не раз говорил матери, что ее ухажер на меня странно поглядывает. Она обычно отмахивалась, и в какой-то момент мне самой стало казаться, что это лишь бурная фантазия брата. Будь моя мать любящим родителем, она бы сразу заметила и пресекла это. К глазам подкатили слезы обиды, я всегда считала себя лишней в ее жизни. Чтобы не расплакаться, пришлось несколько раз сморгнуть и сделать пару глубоких вдохов.

К моему удивлению, Никита ничего не говорил. Откровенно говоря, его реакция – лучшая, какую можно хотеть. Ни жалости, ни расспросов. Новиков просто позволял мне пережить тяжелый период.

– Ты… правда, не против, если я останусь тут на несколько дней?

– М-м, – он задумчиво провел указательным пальцем вдоль подбородка, затем вытащил из кармана связку, стянул с колечка один ключ и положил на прозрачный стол. – Нет. Вот, держи.

– Спасибо, – выговорила я почти шепотом.

– Чем планируешь заниматься в выходные?

– Не знаю, – пожала плечами я, взяла вилку и отломила еще кусочек омлета. Новиков неплохо готовил: кабачки с морковью таили во рту, и по соли самое оно. – Наверное, поработаю. Мне только ноут нужен. Слушай, у тебя есть ноут?

– Работой? Надеюсь, это не вебкам? – усмехнулся Ник.

– Чего? Веб… что-о?! Я репетиторством занимаюсь. А! Точно, мне же еще в пивную надо.

– В пивную? Мало вчера залила в себя? – недовольно оскалился он.

– Да нет, я подрабатываю там.

– Зачем тебе столько подработок? Мечтаешь купить путевку на Эверест? – с сарказмом спросил Новиков, поднявшись из-за стола, и включил чайник.

– Я в жизни не накоплю на Эверест. Разве что, на Эльбрус и то к старости. А деньги это для тебя. Долг ценен тем, что его полагается возвращать.

Никита неожиданно подошел ко мне со спины, опустил ладони на стол по обе стороны от меня и наклонился. В одно мгновение аромат его парфюма нотки хвои вперемешку с запахом свежести погрузил меня в свои оковы. Горячее мужское дыхание обжигало кожу шеи, я невольно растерялась от столь пьянящей близости.

– Увольняйся, Снежинка, – прошептал томным голосом он мне на ухо. Мурашки моментально осыпали спину, и я вся вжалась в спинку стула.

– Ч-чего?

– Твои деньги мне не нужны. Это было удачное стечение обстоятельств, не более, – на последней фразе Никита отдалился, забрав вместе с собой и жар, от которого горела спина.

А я уже и забыла, о чем говорила, настолько взбудоражило происходящее. Не припомню, чтобы парни меня так цепляли. Вот же блин… Прикусив губу, я заставила себя оглянуться и прошептать:

– Я… я так не могу. Не привыкла быть в долгу.

– Твои проблемы, Снежинка.

Я хотела было открыть рот, но Ник уже вышел из кухни.

***

Остаток дня прошел спокойно. Никита отдал мне сумку с вещами, а через час уехал. Я не стала спрашивать куда он, мы даже не попрощались. Новиков просто ушел, оставив меня в тишине своей светлой квартиры.

Какое-то время я слонялась приведением по комнатам, а потом поняла – надо позвонить брату. Мне хотелось спросить у него про Валеру, да только где смелости на этот вопрос взять – непонятно. Язык не поворачивался о подобном говорить, будто если скажу, признаюсь в чем-то грязном. Ванька отвечал скованно, достаточно сдержанно, его голос звучал хрипло, но он ничего не спрашивал. Лишь поинтересовался моим настроением, что на него вообще не похоже.

– Как… дома дела? – все же рискнула задать тяжелый вопрос.

– Все… нормально. Развлекайтесь с Ником, ток деток раньше времени не наделайте, – попытался пошутить брат. Хотя прозвучала фраза уж больно тоскливо.

– Дурак, – в глазах вдруг защипало, откуда-то взялось дикое желание увидеться с Ванькой. – Я скоро вернусь домой.

– Угу. Ладно, мне пора. Нику привет.

– Пока.

Сбросив вызов, я задумчиво провела пальцем по экрану, а потом осмотрелась. Что я здесь делаю? Это не мой дом и никогда им не будет. Эта роскошная светлая квартира словно окутывает одиночеством, укрывает в своих холодных объятиях. Пока Новиков разгуливал рядом, запах его духов витал в воздухе, и мне не было так одиноко. А сейчас…

«Ну, нет! Поводы для слез закончились. Хватит! Пора быть сильной», – дала я себе команду к действию. Звучало не очень убедительно, только выбора особо не было.

Я слезла с кровати и направилась в гостиную. Никита разрешил пользоваться его ноутбуком, так что займусь работой. Она отвлечет.

И я, в самом деле, с головой погрузилась в дела: прозвонила учеников, перенесла занятия в зум. У Новикова был крутой ноут: в отличие от моего, он буквально летал, еще и нужные программы имелись. Правда, кроме этого, там почти ничего не было: ни папок с фотками, ни с музыкой, даже фильмов. Так странно. Никита вообще странный. Отдаленный. Словно он жил в другой галактике, и до него невозможно было дотянуться.

От работы я оторвалась, только когда хлопнула входная дверь. Раздались шаги, шум в коридоре, а затем буквально на секунду Ник заглянул в комнату. Я показала ему пальцами пять, намекнув, что освобожусь через пять минут, он кивнул в ответ и удалился.

Закончив урок и отключив компьютер, я выскочила из зала в сторону кухни. Там оказалось пусто. Когда я подошла к спальне, то застала Никиту на кровати. Он лег прямо в одежде, положил руку на голову, прикрыв глаза тыльной стороной ладони.

– Все нормально? – обойдя кровать, я села рядом и облокотилась на соседнюю подушку. Вытянув ноги, наклонила голову, чтобы рассмотреть поближе лицо парня. Словно уловив этот жест, Никита моментально убрал ладонь с лица, а затем и вовсе лег на бок, повернувшись ко мне.

– Устал.

– От чего? – я тоже перевернулась на бок, мы лежали лицом друг к другу. – Ублажал очередную красотку?

– Фу, какая мерзость, – усмехнулся он.

Его взгляд, столь пристальный и внимательный немного смущал.

– Поужинаешь со мной? Мне одной как-то… неловко, – призналась я. Лазить по чужим холодильникам было неудобно.

– Там ничего готового, а мне лень вставать.

– Я приготовлю. Что бы ты хотел? – спросила я улыбаясь.

– Тебя, – слишком быстро ответил Новиков.

Я потупила взгляд, кажется, внутри меня только что произошло крошечное землетрясение. Всего одно словно, а какое… Нет, вполне вероятно, Никита ничуть не поменял свои мысли на мой счет: просто девочка для утех, ни больше, ни меньше. Да, он поступил как настоящий мужчина, не прошел мимо, помог, даже дал крышу над головой. Пожалуй, именно эта его сторона привлекала меня особенно, она закрывала брешь в тех местах, где между мой и парнем-грозовые облака был только секс.

– Шутка. Я слишком устал. Макарон с курицей хватит. – Словно считав мои переживания, поправил себя Никита.