Текст книги "Ты – Моя ошибка"

Глава 19 – Ульяна

Губы словно обдало холодком, а потом тут же обжигающим пламенем. Я не сразу осознала, что ответила на поцелуй. Тело обмякло, растеклось лужицей перед Никитой. Мир вокруг казалось, исчез, а секунды превратились в бесконечность, у которой не было ни конца, ни начала. Новиков целовал меня не нежно, не с любовью и желанием сотворить нечто прекрасное, наоборот – это был поцелуй изголодавшегося хищника. Сладость на языке перемешалась с привкусом крови. Рука Ника легла на мою шею, притягивая меня ближе, а вторая наглейшим образом вторглась мне под майку, настойчиво скользя шершавыми подушечками по разгоряченной коже.

Осознание пришло позже, когда Новиков почти усадил меня к себе на колени. Он не скрывал желаний, и одна мысль, что меня хочет кто-то вроде него, дико заводила. Вот только разум отрезвляюще шептал, что это неправильно, дать слабину – значит допустить ошибку, самостоятельно воткнуть себе в сердце кол.

Секс – не любовь, продолжения «долго и счастливо» не последует. Этот парень имел каждую, и для него я – очередной трофей на деревянной полке.

Стой, Ульяна.

Приди в себя.

Очнись от сказочного дурмана.

Не целуй его!

Сила воли вернулась внезапно, я оттолкнула Ника, вырвавшись из его объятий. Замерла на короткое мгновение, разглядывая парня напротив, заострив внимание на красивом разрезе глаз, на острых мужских скулах и чувственных губах. Наверное, Аполлон выглядел так же. Он манил, подобно запретному плоду. Меня тянуло и прошибало током одновременно.

– Я тебе говорила! – с придыханием произнесла я, ощущая, как пульсировала венка на шее.

– Ты меня целовала, – его губы растянулись в насмешливой улыбке.

– Не правда! – возмутилась я и отошла от Новикова, взяв аптечку.

Мне нужно было занять чем-то руки, чтобы не выдать своего волнения. Скрывать, что ты жаждешь продолжения, оказывается та еще задачки. Хотя, кажется, он итак понял. Никита вообще был далеко не глупым парнем.

– Ну ладно, я тебя целовал. Какая разница? Что тебя останавливает? Секс – это приятно, во второй раз уж точно. Или постой, – Ник сделал многозначительную паузу, заставив перевести на него взгляд. – У тебя был кто-то после? Только не говори, что это тот урод, который был тогда в туалете с девчонкой?

Мне охватила волна стыда. И нет, это не тот стыд, от которого прячут голову под ковер. Я потерялась в воспоминаниях, мелькающих перед глазами подобно кадрам старой кинопленки: ночь, общага, старая студенческая кушетка и наши стоны в унисон. Это было настолько прекрасно, что, кажется, я буду рассказывать историю своей молодости потомству. Рассказывать и грустить, что у нее не было продолжения. Хотя нет, не буду. О таком обычно не говорят, предпочитая, хранить где-то за семью замками.

– Какая разница? – прошептала неуверенно я, чувствуя, что пальцы все-таки потряхивает. Пора бежать, подальше от несбывшихся ожиданий, от человека, который умело пробирался в мое сердце. Ну же, Ульяна! Ты же – не дурочка.

– Значит, не было, – запросто констатировал Никита. Видит насквозь, что ли?

– Кажется, дальше ты и сам справишься со своими ранами, – я понадеялась, что мой голос прозвучал уверенно и, развернувшись, вышла из кухни.

– Поэтому твой парень и водится с другими, – прилетело мне в спину.

Новиков не вышел в коридор, он даже не видел меня – между нами была стена, но его фразы задели, резанули по больному.

– Не можешь принять, что не все девушки будут раздвигать перед тобой ноги? – выкрикнув, я опустилась на корточки, чтобы завязать обувь. Пальцы все еще дрожали и махинация со шнурками затянулась.

– Отнюдь, – Ник неожиданно появился в проеме.

Облокотившись о дверной косяк, он скользнул по мне надменным взглядом. Забавлялся. Я его забавляла. Это читалось в каждом движении, вот даже в этой улыбке, расслабленной позе. Он чувствовал себя царем, а я чувствовала себя той, кого загоняли в угол – добычей.

– Ты, как и все, – продолжил Новиков. – Человеком двигают желания. Мы не далеко ушли от живности. Можешь пытаться сопротивляться, но твое тело говорит обратное.

– Если так, – поднявшись с корточек, я натянула на лицо улыбку. Безусловно, мне было чертовски обидно, ведь в его глазах, я – как все. Сегодня есть, завтра нет. – То щелкни пальцем и утоли свою жажду. Не будет ведь разницы, Никита?

– Обратно не повезу. Не заблудись, Снежинка. – Новиков кинул на меня взгляд «мне плевать на тебя», затем развернулся и, не попрощавшись, ушел на кухню.

Его отношение был будто удар под дых… Никита ничего не вкладывал в знакомство со мной, в предложенную помощь. Он делал только то, что хотел, только то, от чего получал удовольствие.

Глаза заполнили слезы, во рту скопилась неприятная горечь. Я сжала кулаки, желая… не знаю, ударить его, обозвать неприятными словами, да что угодно! Это… это было так обидно.

Хлопнув дверью, я убежала из дорогой квартиры. Выскочив на улицу, и вдохнув прохладный воздух, я заставила себя успокоиться. Ну, уж нет! Этот бабник не заслужил моих слез. Не сегодня! Не завтра! Никогда!

Глава 20 – Ульяна

Домой я возвращалась на такси. Машину не пришлось долго ждать, зато с водителем не повезло: он всю дорогу то цокал, то громко вздыхал, словно сам факт его работы и мое присутствие в салоне его жутко напрягало. Одним словом, ехали мы в довольно давящей атмосфере. Я едва дождалась, когда мы подъедем к моему двору, а как только автомобиль остановился у нужного подъезда – пулей выскочила на воздух. Холодный ветер хлестнул по щекам, словно отрезвляющая пощечина.

Я легонько коснулась губ, проведя по ним подушечками пальцев.

Это был последний поцелуй. Больше никогда! От дьявола-искусителя нужно держаться на приличном расстоянии. Хотя кого я пыталась обмануть? Это было желание мозга и совести, но не сердца. Оно назойливо требовало непостижимого.

К себе на этаж поднялась без особого желания. Переступив порог квартиры, уловила запах жареной картошки. Судя по голосам, доносившимся из кухни, мама с Валерой выпили. Устало вздохнув, я закрылась в спальне на замок, в надежде, что никто не потревожит. Сегодня итак был перебор эмоций, пожалуй, мне требовалась перезагрузка.

Утром на пары собиралась в спешке: на голове накрутила «дулю», надела широкий белый свитер, джинсы-дудочки, успела слегка подкрасить морковным тинтом губы и выскочила из подъезда. В автобусе стала свидетелем очередного спектакля, где недовольный дедок возмущался, почему он должен убирать пакет со свободного места. Не смущало его, что пассажиров много, что мама с ребенком рядом с ним стоят, нет же, его вещи должны занимать отдельное сиденье. Кажется, я никогда не перестану удивляться людям.

Сегодня у нас первой запланирована была новая пара, совместная. Какой-то экспериментальный курс лекций на тему философии. Но как только я оказалась рядом с Анфиской у лекционного зала, как к нам подкатил Иванов. С самодовольной ухмылочкой он разглядывал меня, словно мы продолжали встречаться.

– Это тебе, Улечка, – протянул мне Женька стаканчик с кофе.

– Ты девочек перепутал, – усмехнулась Анфиса и кивнула в сторону Светы, которая стояла в компании подруг и активно разглядывала нас, не скрывая интереса.

– А ты – мозги, но как-то ведь живешь, – пожал Женька плечами. – Хорошо выглядишь, Уль.

Он держал руку со стаканчиком вытянутой, не иначе ожидая, что я приму этот благородный в кавычках жест. Внутри что-то щелкнуло, мне захотелось схватить стакан и выплеснуть содержимое в лицо Женьки. И дело было не столько в обиде, сколько в ущемленной гордости. Да, может я была в чем-то виновата сама, однако мы много раз поднимали тему секса. Так почему же он предпочел молча ходить налево, нежели открыто сообщить мне, что не готов ждать?

Смотреть на его смазливое личико было противно, поэтому я повернула голову. Тело словно прошиб разряд током, я замерла не в силах шевельнуться. Там, среди толпы незнакомцев, стоял Новиков. И да, его прямой взгляд был направлен на меня. В его глазах, цвета собирающейся грозы, не было ничего, кроме усмешки. Словно Ник поражался тому, какая я дура.

– Уляшка, – произнес Женька, отвлекая от Никиты.

– Отврат, – покачала головой Анфиса.

– Вылей его себе на голову, – прошептала я, схватив подругу и утянув в сторону дверей лекционного зала. Каким-то чудом профессор успел подойти раньше, чем мир перевернулся вверх ногами.

Сама мысль, что Новиков будет сидеть в одной аудитории со мной, вызывала мурашки по всему телу. Я плохо видела ступеньки и шла словно наощупь, сжимая лямки рюкзака. Казалось, что он продолжал смотреть на меня, будто я постоянно была в зоне его видимости. Меня подмывало оглянуться, снова отыскать глаза-грозовые облака в этом зале, а, может, даже подойти к нему. Но, конечно, я не стала этого делать.

Анфиска усадила нас в седьмом ряду, рядом с безопасниками. Ребята громко обсуждали теории из домашнего задания, а я продолжала метаться в противоречивых желаниях. И только когда лектор поднялся на сцену, в груди, да и в зале воцарилась тишина.

Преподаватель – мужчина в возрасте, в строгом костюме тройке, вышел в центр сцены. В руках ничего, никаких бумажек, записей или тетрадей. Он начал лекцию, задавая вопросы аудитории. Я отвлеклась, не слушала, хотя надо было, потому что именно в этот момент лектор обратился ко мне. И почему именно ко мне?! Неужели в этом огромном зале так мало людей? Тем более, что человек пять тянули руки.

– Как считаете? – преподаватель ждал ответа на неведомый мне вопрос.

– М… – я сглотнула. Мне было так неловко, все-таки обычно я более собранная, и всегда отвечаю, когда меня спрашивают. А от всеобщего внимания, у меня даже ком в горле образовался. Я очень нервничала и мечтала лишь об одном: чтобы преподаватель повторил вопрос.

– Повторяю вопрос, – словно услышав мои мысленные молитвы, проговорил лектор. – Представьте себе ситуацию, когда вы являетесь свидетелем будущего происшествия. Вы стоите на мосту, рядом с вами толстяк. Внизу едет машина, у которой отказали тормоза, и она несется на пятерых дорожников, работающих впереди. Вы можете позволить ей сбить этих пятерых или же подтолкнуть толстяка, и тогда он упадет на дорогу, останавливая собой автомобиль. Какой путь вы выберете?

– Спасти пятерых или пожертвовать одним? – зачем-то переспросила. Пальцы стали влажными, я нервно сжала тетрадку, чувствую, что сотня взглядов прикована ко мне.

– Именно.

– Толкнем толстяка, – выкрикнул кто-то, не дождавшись моего вердикта.

– Но ведь он не виноват, и не обязан жертвовать своей жизнью, – попыталась защитить я персонажа из выдуманной истории.

– Жрать будет меньше, – послышались смешки с другой стороны зала. Повернув голову, я заметила Светку. Судя по тому, как переглядываются и улыбаются ее подружки, шуточка прилетела от них.

– Это будет несправедливо, – прикрикнула я.

– Что есть справедливость? – внезапно прозвучал насмешливый голос Новикова. Кажется, теперь я смогу узнать его из тысячи. Он тоже смотрел на меня, как и многие в этом зале.

– И что есть справедливость, по-твоему? – повернулась я к Нику, который сидел на четыре ряда выше в компании какого-то парня и двух девушек. – Пнуть в спину человека, который оказался не в том месте, не в то время? Это, по-твоему, справедливость?

– Ты путаешь субъективное мнение с благом для общества в целом, – спокойно ответил Никита. В зале вдруг повисла тишина. Хотя нет, я отчетливо слышала, как билось мое сердце.

– Как вас зовут, молодой человек? – неожиданно обратился к Новикову лектор.

– Никита.

– Ваша позиция очень напоминает Джона Стюарта Милля. Поясните для остальных, почему вы так считаете.

– Разве мы не занимаемся философией? – усмехнулся Новиков. – Счастье – это польза. Справедливость – это польза. Большее количество счастья для наибольшего количества индивидуумов, но, знаете, есть здесь зацепочки. Например, как показывает практика именитой табачной фирмы, вполне возможно, толстяк мог бы принести большую пользу для государства. Он много ест, поэтому, скорее всего, стоит на учете у гастроэнтеролога, и наверняка отдает приличные суммы фармацевтической сфере. Вероятно, не доживет до пенсии, так что государство получит его деньги, которые потратит по итогу не на него одного, а на тех же пятерых, что ремонтируют дороги. Поэтому я бы не спешил с выводами, кого отправлять на тот свет.

По залу зашумели голоса, народ принялся активно обсуждать теорию Ника, а он продолжил коситься в мою сторону. Даже когда отвечал, смотрел только на меня. Словно мы были одни в этом огромном зале.

– Что? – не выдержав, спросила я у него одними губами.

Никита закатил глаза, покачав головой. Его губ коснулась улыбка, нет, скорее ухмылка. Новиков в очередной раз забавлялся.

– Уль, – дернула меня за рукав Анфиса.

– А? – отвлеклась я, и наконец, отвернулась от Ника.

– Вы знакомы?

– Что?

– Тот парень буквально пожирает тебя взглядом, может, ты ему понравилась? – прошептала Анфиска, еще раз оглянувшись.

Хотя и без ее слов было понятно, что Новиков не сводил с меня глаз остаток пары.

Глава 21 – Никита

Не сказать, что отказ Снежинки меня задел, однако он заставлял продолжать вылавливать ее взглядом. В толпе незнакомых студентов я сразу приметил Ульяну. Даже в дурацкий разговор на паре влез, чтобы посмотреть на ее реакцию. Она же так забавно продолжала смущаться. Чутье не подводило: мы оба хотели друг друга, только девчонка по неведомой мне причине сопротивлялась. Бесило только, что рядом с ней крутился тот дебил из туалета. Неужели она с ним до сих пор общалась? Вроде не смахивала на дурочек, у которых отсутствует чувство гордости. Но тогда какого черта…

Остаток дня старался я не думать о Снежинке. Секс – прихоть. Обычная пища для тела. Не с ней, так с другими. Я толком не понимал, почему зациклился. Да, симпатичная, да, в ней что-то есть. Может, зацепил тот факт, что я был у нее первый? Хотя это глупость и совсем не повод, перестать заглядываться на других девушек. Сегодня же исправлюсь.

Вечером с Яриком Смирновым, который учился на третьем курсе экономического, поехали в клуб, где ожидалась шоу-программа и море выпивки. Мне необходимо было расслабиться.

Вечерняя трасса тоже неплохо способствовала расслаблению: местами машин было мало ,и я успел поюлить из стороны в сторону, превысив скорость. Неожиданный входящий звонок с неизвестного номера заставил перестроиться, и ехать в обычном темпе.

– Ты был прав, – внезапно обрушил знакомый голос, а следом раздался тяжелый вздох. Я сразу понял, это был Ваня, брат Снежинки. Видать отшила его девчонка, ради которой он готов был отдать шкуру.

– Только с крыши не прыгай, малой, – усмехнулся я и плавно крутанул руль, рассматривая машины по трассе.

– Иди ты! – прорычал в трубку Ваня. Еще бы, получать отказы никому не нравится.

– Хочешь выпить? – предложил я, сам не понимая зачем. Наверное, мужская солидарность.

– Хочу! – моментально согласился парнишка. – Только, если без Ульяны. С ней не пойду, она и так достала уже своими нотациями.

Остановившись на светофоре, мельком посмотрел на часы. Во рту появилось странное ощущение сухости.

– Записывай адрес, Ванек.

А через час я уже встретил у входа в клуб мелкого. Его не пропускали, потому что восемнадцати нет, пришлось позвонить менеджеру, благо мы с ним в неплохих отношениях. Вернее, с ней. Она умеет делать хорошо. Отменная дамочка. Отличные губы.

Ваня с любопытством разглядывал зеркальные потолки, вдыхая прокуренный воздух. Здесь пахло далеко не мясом с помидорками. Многие курили травку, забавлялись с таблетками и прочей дрянью. Чем элитнее клуб, тем интереснее шалости богатых клоунов. Обычная жизнь им не в кайф. Собственно, я от них ничем не отличаюсь. Разве что, удовольствие предпочитал получать на ринге или в койке. Игла – не мое. Зависимость – всегда плохо. Даже с девушками.

Мы зашли в темный, достаточно большой зал. Громкая музыка тут же неприятно ударила по вискам. Я перевел взгляд на сцену, там, на шесте крутились полуголые девушки, не танцовщицы, а обычные гостьи клуба. Внизу трое парней не стесняясь снимали их на видео.

Усадив Ваню за стол к Яру, и заказав ему виски, я откинулся на спинку диванчика, уставившись в потолок.

– Крутое место, – пораженно произнес мелкий.

– Обычное, – пожал плечами Ярик, высматривая высокую брюнетку у барной стойки. Она пила через трубочку водку с соком, делая вид, что напиток ей безумно нравится.

– Отстойное место, – усмехнулся я.

Официант принес на подносе выпивку, выставил бокалы и с улыбкой удалился. Им нельзя быть хмурыми, в мире элиты платят даже за настроение. Жаль. Мне нравились хмурые официанты, они больше похожи на людей, а не на роботов.

– Если отстойное, зачем ты меня сюда притащил? – спросил малой, и нагло схватил стакан с виски и льдом. Покрутив его в пальцах, он, наконец, решился сделать глоток. Лицо мальчишки скривилось, правда ненадолго, он быстро подобрался и сделал вид, что ему нравится. Видимо, взрослым себя хотел почувствовать.

– У тебя хоть девки были? – задал я ему в лоб очевидный вопрос. Глаза Вани расширились, явно не от градуса и жары, он закашлял, типа поперхнулся.

– На втором этаже есть вип-комната, – ответил за меня Яр. Товарищ уже собрался в бой, потирая в кармане пакетик с презиком.

– Пошли, малой. Будем лишать тебя невинности.

– Ты спятил? Я… Да я очень даже! У меня уже знаешь сколько… – задохнулся от смущения этот дурачок. Я перевел на него взгляд и вдруг заметил схожие с его сестрой черты. У них была одинаковая форма лица, разрез глаз. И уверенность в исключительной правильности – явно семейное. В штанах вдруг стало тесно от одной мысли о Снежинке.

И почему я так сильно ее хочу! Твою мать! Это начинает бесить.

Я взял бокал с виски и залил в себя чуть больше обычного. Зацикленность на проклятом «хочу» не приведет ни к чему хорошему. Да и блин! Ульяна оказалась девственницей, она не умела ублажать как многие, да как любая в этом клубе.

Пора развлечься, вытряхнуть из головы ненужные мысли о ненужных девушках.

– Пошли! – схватив за шкирку Ваню, я потащил его за собой в сторону барной стойки. Он едва успевал переставлять ноги, возмущался, пытался храбриться. Но стоило нам остановиться рядом с двумя обаятельными брюнетками, как пацан замолк. Сглотнув, он вдруг выпрямился, расправив плечи. Вырез на платье одной из них сделал свое дело.

– Знакомьтесь, дамы, – проговорил я с улыбкой. Обманчиво-обаятельной. – Это Ваня. Его бросила девушка, и он разочаровался в жизни, хотел сигануть с крыши, но увидел вас и передумал.

– Слышишь! – прошипел мелкий и пнул меня в бок локтем, нахмурившись.

– Бедняжка, – с барного стула спрыгнула та, что с большим вырезом. По виду, ей было лет двадцать пять, не меньше. – Давай оторвемся, потанцуем, и назло всем будем счастливы?

– Я плохо тан… – попытался что-то промямлить малой.

– Девушкам нехорошо отказывать, – намекнул я ему. К счастью, Ваня смекнул и увел девчонку на сцену, ловить ритмы музыки.

Я же остался с другой незнакомкой. Мы обменивались любезными репликами, она пыталась казаться умной: говорила сложными предложениями, заученными словами, значения которых не понимала. А потом типа невзначай коснулась моей руки, хлопая ресницами.

В ней не было ничего притягательного, хотя она и была чертовски красива. Отменная задница, наливная грудь, шикарные волосы и пухлые губы. В вип-комнате незнакомка продемонстрировала свои умения, усевшись передо мной на колени.

Расстегнула мой ремень, стянула боксеры и стала ласкать член. Я закрыл глаза, сжал волосы брюнетки, заставляя её активнее работать ртом. Я слышал, как она постанывала, несмотря на то, что губами пыталась ублажать меня.

И любой другой на моем месте сошел бы с ума от передоза возбуждения, ведь девушка была хороша во всех отношениях. Но у меня случился резонанс… Перед глазами вдруг вспыхнул абсолютно иной образ и именно он играл с моим телом.

Я думал о Снежинке. Я ненавидел ее. Я хотел ее. И она меня жутко бесила.

Подняв девушку с колен, я повел ее к кровати. Мы избавились от одежды, затем я развернул спиной ее к себе, решив, что не хочу видеть лица. Это неправильно по отношению к прекрасному полу, но я всегда считал себя сволочью, не мне задумываться о правильности.

Алкоголь, который я влил в себя двадцатью минутами ранее, наконец-то взял свое, позволив расслабиться, уйти от мыслей о Снежинке. Я наращивал темп, периодически шлепая брюнетку по заднице. Она громко дышала, ее стоны разносились по комнате, заполняя собой воздух. Мне было почти хорошо. Я почти ни о чем не думал, парил где-то над бездной, и вдруг попросил крайне абсурдную вещь.

– Назови меня по имени.

– Ник! Да! – вырвалось у нее со стоном. И этот было… настолько отвратительно, словно меня окатили ледяной водой, зарядили звонкую пощечину.

Я резко остановился, желание довести дело до конца вмиг пропало.

Сука! Твою мать!

Оттолкнув от себя незнакомку, я понял, что меня немного штормило. Будто я сопротивлялся естественному природному состоянию. Никогда такого не было. Меня словно ломало, каждая косточка трещала по швам.

– Ник, ты чего? – непонимающе спросила она. – Ты куда… а я?

– Сорян, – кинул я ей пустое извинение. Натянул джинсы, поднял майку с пола и взял бутылку с ромом, которая стояла на прикроватной тумбе.

– Ник?.. – повторила вопрос брюнетка.

– Бывай, – сухо отчеканил я и хлопнул дверью, отправившись на первый этаж. Мне просто нужно еще немного выпить.