Текст книги "Ольга"

Вернувшись в гостиницу, я быстро просмотрела журнал заселения. Кроме двух номеров, снятых молодыми людьми, встреченными мной утром, было занято еще два номера. Один из них был мой, а второй, судя по записи, принадлежал семейной паре из Германии. Ключ от их номера весел в шкафчике, так что они должны были так же вернуться сегодня вечером. Гости из Инсбрука с молодым внуком съехали сегодня днем. Бронированных номеров на ближайшие дни не было, так что получалось, что в этот момент в гостинице была только я.

Я обернулась на часы, висящие позади меня на стене. Время приближалось к восьми часам вечера. Ожидать возвращения гостей стоило минимум через час-два. Но все равно лучше было поторопиться, и поэтому я быстро направилась в номер, чтобы переодеться. Вернувшись в холл в майке и джинсах, я села на диван, водрузив на себя ноутбук, и решила провести это время с пользой, редактируя заметки со всех трех дней выставки.

Через каких-то двадцать минут усталость и почти бессонная ночь начали брать свое, и строки на экране монитора начали медленно сжиматься в одну точку. Я начала проваливаться в сон. Решив, что сопротивляться этому было абсолютно бесполезно, я закрыла ноутбук и, скинув с ног ботинки, аккуратно встроилась своим телом в небольшой диван.

Закрытые глаза традиционно родили калейдоскоп образов. Мои мысли скакали от улыбок и поцелуев Алексея до звонка отца и нашей грядущей встречи. Меня поочередно кололо где-то в районе сердце от мыслей о том, что на месте Кристофа однажды может оказаться мой отец, а я могу оказаться на месте Алисы. Сюжеты были неконтролируемы, и я с какой-то непонятной мне страстью раскручивала в голове все возможные негативные последствия. Усталость не позволяла мне сбросить с себя подступающий сон, и я так и оставалась в этом пограничном состоянии. Наконец, все мысли и страхи исчезли, и я провалилась в глубокий сон.

Проснулась я, казалось, спустя всего несколько минут. Колокольчик висящий у входной двери несколько раз рассерженно прозвенел, и я, встрепенувшись, открыла глаза и тут же встала с дивана, словно напуганная кошка.

– Guten abend!1717
  (нем.) Добрый вечер!


[Закрыть], – произнес вошедший мужчина, за спиной которого стояла средних лет женщина с короткими кудрями неестественно белых волос.

– И вам добрый вечер. Вы видимо господин Лутц из второго номера? – спросила я на немецком.

– Да. Именно так.

Я прошла за стойку и открыла шкафчик с ключами, протянув нужный ключ вернувшимся постояльцам. Женщина с белыми кудрями не отрывала свой взгляд от моего лица. Мужчина же уклончиво отвел взгляд, когда я передавала ему ключи. Мне стоило как-то объяснить ситуацию с отсутствием Аннет и Кристофа. Но затем я подумала, что вполне могла сойти за работницу отеля, которую хозяева наняли для работы на ресепшене. Поэтому я лишь улыбнулась гостям и пожелала им доброй ночи. Женщина продолжала словно завороженная смотреть на моё лицо. Её глаза были прикованы куда-то в район моей щеки.

Когда гости удалились в свой номер, я подошла к висевшему на стене большому зеркалу в вырезанной из дерева массивной оправе и увидела, что левая сторона моего лица была красной, как гранат, от жесткого подлокотника на котором лежала моя голова во время моего короткого сна. Не лучшая реклама для гостиницы. Хотя сложившиеся обстоятельства и могли служить оправданием, я все же решила больше не допускать подобных промашек и, вернувшись на диван, пообещала себе встретить последних гостей в бодром состоянии.

Сделав себе чашку кофе, я вновь села за ноутбук, собираясь закончить редактирование заметок. Глоток свежесваренного кофе пробудил меня от остатков сна и вернул к собранному состоянию. Где-то рядом послышался едва различимый шум вибрации телефона. Быстро убрав ноутбук и чашку кофе в сторону, я кинулась на его поиски. Все это время он был в беззвучном режиме вибрации, и я совсем про него забыла. Найдя свой телефон, я с ужасом ожидала открытие списка пропущенных вызовов. Три из них были от Семена, и именно он был последним звонившим. Дважды мне звонил Алексей, и еще один раз какой-то незнакомый номер с местным австрийским кодом. Во входящих сообщениях скопилось четыре непрочтенных смс. Я открыла первый из них. Оно было от Алексея:

«Все в порядке? Ты не берешь трубку. Семен звонил мне и не может до тебя дозвониться».

Значит Семен звонил, и после этого Алексей забеспокоился? Меньше всего мне следовало в эту минуту задаваться этим вопросом, но я скрупулезно стала сверять время первых звонков Семен со звонками Алексея. Выходило, что водитель позвонил первым и только потом пошли звонки от Алексея. Хотя так оно и должно быть. Семен должен был позвонить сразу после того, как отвезет Аннет в больницу.

«Успокойся, Воронцова. Сейчас совсем не время выдумывать лишнее» – попросила я себя и прочла оставшиеся три сообщения. Все они были от Алисы и содержали такие слова как «предатель», «я тут умираю от любопытства», «никогда не прощу», «вторую ночь подряд?» и тому подобное. Я решила, что стоит охладить любопытство своей подруги, которое в данной ситуации не было уместным и написала, что пока не могу ничего написать, потому что возникли большие проблемы со здоровьем одного близкого человека. Что ей не стоит беспокоиться, но расскажу я все только по прилету в Москву. На попытке указать примерное время или хотя бы дату своего прибытия в Москву, я замешкалась. Мой утренний рейс, который должен был состояться в семь утра по местному времени уже точно отменялся. Перенести его на другое время тоже было невозможно, поскольку я не знала, во сколько приедет сестра Аннет и как все сложится дальше. Ведь, если им с Кристофом понадобится помощь, хоть какая-нибудь – я никуда не улечу. Получалось, что в Москву я прибуду, но когда – вопрос открытый.

Отправив смс, я нажала на номер Семена, чтобы узнать, как все прошло с Аннет. Посмотрев на часы, я вновь отругала себя за оплошность, которую я могла допустить. Со времени отъезда Аннет прошло почти два часа.

– Да, слушаю, – ответил на звонок Семен.

– Добрый вечер, еще раз. Мой телефон был на беззвучном режиме, и я не видела звонки. Извините, – попыталась оправдаться я.

– Я так и подумал. Хотя Алексей настаивал, чтобы я поехал в гостиницу и проведал вас.

– Нет-нет. Все в порядке. Как там Аннет? Как Кристоф?

– Врачи говорят, что все лучше, чем ожидалось. Инфаркт не подтвердился. Это уже хорошая новость. Но Кристофа оставят на обследование еще на пару дней. Аннет разместили вместе с ним в отдельной палате. Я договорился, чтобы за ними был хороший уход. Все расходы я оплатил. Пока останусь здесь. Вам ведь до утра, как я понимаю не нужна моя помощь? А тут мало ли что? – спросил Семен.

Его тон был очень простым и естественным, словно он рассказывал о том, что съездил на заправку и залил полный бак.

Слезы появились сами собой. И дело было не столько в том, что с Кристофом было все нормально. Скорее дело в Семене. В том, что человек, которого попросила помочь женщина, которую он увидел в первый раз вчера вечером, отвозя своего босса вместе с ней на бал; эта девушка попросила помочь абсолютно незнакомым для него Аннет и Кристофу, и этот человек не просто взял и отвез в больницу, чтобы забыть об этом через десять минут. Он все узнал у врачей, помог с размещением и, судя по тому, как по-приятельски он произносил их имена, он смог даже сблизиться с ними. Просто так. Потому, что так надо. Кому-то нужна помощь, и ты идешь и помогаешь.

– Ольга, вы здесь?

– Спасибо вам, – произнесла я, пряча надрыв в голосе.

– Нет, ничего. Все нормально. У меня отец так же лежал с инфарктом. А Аннет сказала, что у них детей нет. К тому же какой Кристоф! Всю жизнь на коляске, и такая интересная судьба. Я заслушался рассказов.

– Он может говорить?

– Еще как. Полчаса рассказывал мне про кино. Я не так хорошо знаю немецкий, чтобы все понимать, но Аннет помогала. Медсестра ругалась, вы бы слышали.

Так, наверное, и должно быть в жизни, что улыбки, которые ты просачиваешь сквозь слезы, самые эмоциональные и самые дорогие. Из всего того, что произошло со мной в Вене, именно эта улыбка была самой важной.

– Но сейчас он, конечно, уже отдыхает, – продолжил Семен. – Я думаю, он выкарабкается. Сильный мужик. С Аннет ему стало спокойней и намного лучше. Она, кстати, просила передать, что как только сестра приедет, вам нужно сразу уезжать. Её сильно тревожит, что она поставила вас в такое положение.

Я еще раз поблагодарила Семена и пожелала ему спокойной ночи, договорившись созвониться с ним утром, как только я решу вопросы с вылетом.

Положив на колени руки с телефоном, я еще минуту пыталась сдержать накатывающие слезы и только потом, успокоившись, набрала номер Алексея.

– У тебя очень добрый водитель, – вместо приветствия сказала я.

– Да, Семен из той породы людей, которые стали слишком большой редкостью.

– Спасибо тебе.

– А за что мне?

– Просто, что ты теперь есть в моей жизни.

– Мне нравится твоя уверенность в этом. А то наш дневной разговор…

– Забудь его. Это что-то женское и не важное.

– Я так и понял. Ты – особенная. Таким всегда сложно строить новые отношения. Я постараюсь быть терпеливым. Ты этого заслуживаешь.

Слезы вернулись.

– Извини, я сейчас не могу говорить. Это все Аннет и Кристоф.

– Да, я понимаю. Насколько я понял, у тебя не особо есть возможность отдохнуть, но ты постарайся. Я позвоню утром. Хорошо?

Я кивнула, продолжая сдерживать слезы.

– Видимо, ты кивнула, – угадал Алексей. – Спокойной ночи, Ольга.

– Спокойной ночи, – смогла ответить ему я.

Из холла я быстро перебежала в ванную комнату и, открыв кран с холодной водой, набрала её в раскрытые ладони и погрузила в них свое лицо. Холод возвращал ясность. Я подняла голову и посмотрела на себя в зеркало. Слишком много слез за последние несколько дней. В детстве я пообещала себе, что никогда не буду плакать. Что моя жизнь будет настолько счастливой, что мне не придется видеть себя такой. Сейчас я стояла у открытого крана, из которого струилась вода, и была абсолютно счастлива. Счастлива слезам, которые вновь и вновь подступали к моим глазам. Никогда прежде никто не понимал меня так, как всего за один день понял Алексей. Никто не хотел видеть меня такой, какая я есть. Никто не требовал от меня этого. Ни с кем мне не было так хорошо.

Сильные эмоции опьяняют, но за ними следует пустота. Её никогда не стоит боятся и глупо требовать от себя постоянного возвращения к прежней эйфории. Эта пустота – вся суть переживаний. Именно в ней мы оставляем все важное и отбрасываем ненужное. Именно она тот фундамент, который мы строим для того, чтобы однажды испытать что-то новое. И только на нем это новое будет всегда возможным.

Я пыталась строить новое, искать новые переживания, постоянно заменяя под собой весь фундамент. Так сложилось в моей жизни, что семья, которая у всех других служит опорой и примером для собственного счастья, была для меня невозможна. Я была подвешена в воздухе и не знала, как можно ступить на землю, не боясь оказаться среди битых стекол. Но сейчас я понимаю, что битые стекла под ногами встречаются в любой жизни и пройти по ним удел каждого из нас. Мои, быть может, были рассыпаны слишком рано, и для того, чтобы найти в себе сил справиться с ними, мне потребовалось время. Может чуть больше, чем стоило. Но это время и мои ошибки привели меня в этот город и подарили мне очень многое. Я бы не променяла их ни на что.

Спокойствие вновь растекались по моему телу и разуму, как в тот вечер, пару дней назад, когда Алексей пригласил меня пойти с ним на благотворительный бал. Я чувствовала, что все будет хорошо. Со мной, с Алексеем, с Кристофом, с отцом. Это была не глупая топкая надежда, а уверенность в самой себе. Мне нравилось быть такой. Способной чувствовать. Впускать в свой мир людей и преследующие их появление переживания. Не оступаться о них, а становиться сильней.

Около часу ночи вернулись молодые постояльцы. К тому времени я успела закончить львиную доли необходимой работы по редактированию материалов для редакции и отвлеченно читала начатую еще в Москве автобиографическую книгу, в которой главный герой решился на путешествие по северу Африки в тот самый момент, когда там начались военные действия. Я выдала молодым парам ключи от их номеров и затем, посетив ванную комнату, устроилась спать на диване. Накрывшись легким пледом, найденным в кладовке, я еще долго не могла уснуть, перебирая в голове события, произошедшие с главным героем прочитанной мной книги. Его преследовали война и беспорядки, но он не останавливался в своем путешествии. Он рисковал своей жизнью, хотя в любой момент мог сесть на самолет и вылететь в родную Испанию. Для нас те события были пятиминутным блоком сменяющихся кадров в вечернем выпуске новостей. Они нас шокировали и пугали. Мы старались переживать и сочувствовать, но мы и на секунду не могли себе представить, что там творилось на самом деле. Главным достижением современной цивилизации является этот уютный, комфортный мирок, который мы можем себе позволить за определенные деньги. Конечно, внутри он так же полон трагедий, но они не всеобъемлющие. У нас всегда есть понимание того, куда нам идти и к чему нужно стремиться, чтобы оградить себя от проблем. Это наша главная цель. Герой книги напротив отказался от билета в этот мир и остался среди безумия и неопределенности. Этот выбор пугал и заставлял о многом задуматься. А смогла бы я поступить так же? Или все, что мне нужно от этой жизни это то, чтобы подобные события никогда не случились со мной?

Утро наступило слишком быстро. Мой сон, нашедший меня слишком поздно, исчез от звука колокольчика открывшейся двери. Я подняла голову, чтобы увидеть вошедшего. Около двери стояла худая пожилая женщина в темно-синем легком пальто и зеленом платке, повязанном на голову. В её руках была большая сумка, которую она поставила на пол. Окинув взглядом холл гостиницы, она заметила меня и, улыбнувшись, направилась в мою сторону. Я спустила ноги с дивана, пытаясь ступнями найти стоявшие рядом с ним ботинки.

– Доброе утро, – произнесла на чистом русском вошедшая. – Вы, наверное, Ольга.

Женщина подошла ко мне и протянула сухую морщинистую руку. Я успела опустить ноги в ботинки и, встав с дивана, ответила на рукопожатие.

– Здравствуйте. А вы сестра Аннет, Лия?

– Верно, верно, – её голос был очень звонким. – Давно хотела с вами познакомиться. Кристоф постоянно твердит посетителям о красивой русской женщине, которая приезжает в «Единорог» и всегда селится в комнату под номером четыре. Его послушать, так вы прям местная достопримечательность.

Я не знала об этих словах Кристофа, но могла себе представить подобное. Ровно так же он рассказывает в моем присутствии о том, как более двадцати лет назад в «Единороге» остановилась женщина с молодой белокурой дочерью. Они пробыли в гостинице почти неделю и подружились с хозяевами. Кристоф отмечал удивительную внешность молодой девочки и прочил ей большое будущее. Что и произошло, маленькая гостья «Единорога» стала всемирноизвестной моделью и актрисой, известной всем по роли Елены в голливудской интерпретации гомеровской «Илиады». И еще загадочная британка из комнаты номер два, которая одевалась только в черное, а на её шее была вытатуирована голова дракона. По версии Кристофа именно она была той самой девушкой со страниц всем известного скандинавского детектива. Наверное, я тоже могла иметь свою историю, которую хозяин выдумывал для своих гостей. По крайней мере, мне бы хотелось так думать.

– Итак, вы решились помочь Аннет? – с каким-то проскальзывающем упреком спросила меня Лия.

– Да, вы ведь знаете о сложившейся ситуации?

– Хорошо знаю. Я давно говорила Кристофу, что у него больное сердце. Я такие вещи могу определять сразу. Только они меня, как всегда, не слушали.

Я не знала, что ответить, поэтому решила промолчать.

– И во сколько Аннет обойдется ваша помощь? Можете от меня ничего не скрывать, я знаю, что вы отвезли её в больницу и оплатили ей отдельную палату. Личный водитель? Вы что королева?

Её тон был слишком агрессивный. Я крайне не любила подобные ситуации и обычно старалась пресечь их на корню, но в данном случае нужно было попытаться спокойно разъяснить мои мотивы, чтобы не усложнить все для Аннет и Кристофа.

– Моя помощь абсолютно бесплатна. То, что я сделала…

Я не смогла договорить, так как меня тут же прервала Лия:

– Это Аннет – наивная дурочка и всегда была такой. Я же знаю, что ничего просто так не бывает. Сейчас вы вся белая и пушистая, а как только уедете отсюда, придет чек на круглую сумму. Аннет, конечно, все заплатит и никому даже не скажет об этом.

– Я вас могу заверить, что такого и в мыслях не было.

– Хватит мне врать, – не успокаивалась сестра хозяйки «Единорога». – Я вашу породу знаю. Чем богаче, тем жадней. Посмотрите на неё, личный водитель в её то годы. Я в вашем возрасте не всегда могла позволить себе и билет на автобус.

Переходить на личности совсем не хотелось, но я решила, что с этими нападками пора заканчивать.

– Послушайте, – строго начала я. – Я понимаю, что вы прожили свою жизнь и она, возможно, была нелегкой. Но ваш опыт не может служить показателем того, что все люди одинаковые. То, как я поступила – это мое личное право, и ответственность за этот поступок я несу перед Кристофом и Аннет, а не перед вами. Что же касается моего водителя, то это вовсе не ваше дело. Уж простите, за прямоту.

Мне хотелось демонстративно уйти в свой номер, оставив умолкшую женщину одну, но сделав два шага, я остановилась. Аннет просила меня ввести приехавшую сестру в курс дела, относительно постояльцев, и я не могла подвести её. Мало ли, как поведет себя эта женщина с ними. От неё, видимо, можно было ожидать чего угодно.

Но случилось обратное. Лия подошла к лежащей на полу сумке и взяв её в руки, сама стремительно направилась в комнату хозяев. Может, так оно было и лучше, подумала я.

Оставшись одна, я поняла, что несмотря на бурное начало дня, сейчас еще по-прежнему было утро, и я только что проснулась. Поэтому, пройдя в свой номер, я зашла в ванну и умылась. Вещи, еще со вчерашнего вечера были собраны и упакованы в стоящий возле нерастеленной кровати чемодан. Положив в дорожную сумку все оставшиеся мелочи, я взяла телефон и набрала номер Семена, с которым обещала созвониться, как только буду готова. Пока шло соединение, мне пришла в голову мысль, что раз Семен остался ночевать в больнице, то мне, возможно, стоило бы самой добраться туда и уже из больницы отправиться в аэропорт. Заодно можно было бы увидеться с Аннет или даже с Кристофом, ведь подъем в больницах обычно происходил довольно рано.

– Алло. Доброе утро, – голос Семена был очень бодрым, словно мой звонок был не в восемь утра, а в середине рабочего дня.

– Доброе утро. Сестра Аннет, только что приехала. Вы в больнице?

– Ага. Точнее в гостинице рядом с ней. Но тут все в одном комплексе.

– Отлично. Давайте тогда я приеду туда на такси, и, может, можно будет повидаться с Аннет. Мне бы хотелось с ней попрощаться. А уже потом вы довезете меня до аэропорта.

– Зачем такси? Я сейчас приеду к вам и заберу вас. Это займет минут сорок.

– Нет. Не надо. На такси будет быстрей. Просто встретьте меня и все.

– Хорошо, – сдался Семен. – Я тогда пока узнаю, можно ли попасть к Кристофу и Аннет.

– Договорились.

Я сбросила вызов. Набрав номер такси, я заказала машину, которая должна была прибыть к гостинице в течении пятнадцати минут. Оставалось решить вопрос с сестрой Аннет. Для себя я определила, что раз разъясняться с ней в традиционной форме едва ли получится, вполне разумным будет оставить ей записку с информацией о постояльцах.

Выйдя из своего номера, я прошла в холл и, не найдя там Лию, проследовала за стойку. Взяв пустой лист бумаги, я быстро написала на листке ровно те же указания, которыми снабдила меня Аннет вчера вечером. Удовлетворенная результатом, я положила листок поверх книги заселения и, подняв взгляд от стола, обнаружила, что сестра хозяйки стоит напротив меня, по ту сторону стойки. Каким образом она появилась тут, мне было непонятно.

Лия взяла написанный мной листок и пробежала его глазами.

– Вы думаете, я не знаю, как и что тут делать? А кто по-вашему все тут обустроил? Аннет? Да она в жизни не занималась ничем подобным. Это гостиница – моих рук дело. Я тридцать лет проработала в сфере обслуживания и уж, наверное, знаю, как и во сколько сменять белье.

– Аннет не говорила об этом.

– Неудивительно, она предпочитает считать себя хозяйкой, – бросила Лия, обращаясь не ко мне, а к стенам гостиничного холла.

Теперь было понятно, что главной причиной её поведения была вовсе не я, а Аннет. И так же не удивляло, почему Аннет и Кристоф ни разу, даже вскользь, не обмолвились о том, что у хозяйки есть родная сестра. Видимо конфликт между двумя сестрами имел весьма глубокие корни.

– Послушайте, – начала я, как можно более спокойным голосом. – Если мое поведение чем-то задело вас, то примите мои извинения. Я хотела лишь сделать все так, как просила меня Аннет. Последить за гостиницей и ввести вас в курс дела.

Сестра хозяйки хотела была что-то возразить, но я не дала ей эту возможность, продолжив:

– И если вас в чем-то обидело поведение самой Аннет, в прошлом или же настоящем, то постарайтесь не показывать этого. Вы нужны ей сейчас, как сестра и как человек, который сможет помочь ей с гостиницей.

Последний довод, как мне показалось, был ключевым для Лии. Она изменилась в лице и несколько смущенно опустила взгляд, бегая глазами по стойке регистрации.

– Я понимаю, о чем вы, – не смотря в мою сторону, произнесла Лия. – Возможно, я была несдержанной. Но вы же знаете Аннет. Она лишнего слова в такой ситуации не скажет. «Приезжай, Кристоф в больнице». Потом что какая-то постоялица останется на ночь за неё в «Единороге». А далее эта отдельная палата. Личный водитель. Что мне стоило думать?

Мне хотелось ответить, что людям нужно доверять, но я понимала, что скорее всего у неё были личные причины поступить так, как она поступила. Скорее всего ею двигало желание оградить свою сестру от проблем. Видимо, эта роль была частью их истории.

Но эта история меня не касалась. Поняв, что Лия сможет нормально позаботится о «Единороге», я решила, что на этом мое участие должно ограничиться.

– Давайте забудем о том, что произошло и просто, каждая со своей стороны, поддержим Аннет и Кристофа. Я думаю, именно это самое важное сейчас.

Не знаю, приняла она это или нет. Её сдержанный кивок мог означать что-угодно. Но так или иначе, я сделала все что смогла. Оставалось надеяться, что родные люди все-же смогут найти общий язык в этой ситуации.

Покинув холл гостиницы, я зашла в номер, чтобы взять сумки. Когда я выходила из «Единорога» к ожидающему меня такси, Лия уже во всю разбирала документы за стойкой ресепшена.

По дороге до больницы я подумала, что у каждого из нас свое восприятие мира, которое мы проецируем на других через мозаику стеклышек своего личного опыта. И эти стеклышки бывают слишком разные, чтобы сразу делать выводы о том или ином человеке. Терпимость к другим – это и терпимость к себе. Как любил говорить мой отец: уважение порождает достоинство А достоинство – это единственный ключ, к тому чтобы любить и уважать самого себя.

Еще в такси я вышла в интернет и пролистала список ближайших рейсов из Вены в Москву. Первый доступный для меня вариант был в час дня. Следующий около шести. Удовлетворившись обоими возможными вылетами, я убрала телефон. Машина уже подъезжала к комплексу больничных зданий на востоке Вены. Расплатившись с таксистом и пожелав ему хорошего дня, я подошла к скамейке возле, как мне показалось, центрального входа на территорию больницы и положила на неё все свои сумки. Оглядевшись, я увидела, как в мою сторону, почти бегом, приближался Семен.

– Давайте я помогу, – он взял большую сумку на колесиках, которую я придерживала ногой.

– Привет, еще раз. Вы узнали про Аннет и Кристофа? С ними можно встретиться?

– Здравствуйте. Кристофа, конечно, увидеть не удастся. У него сейчас осмотр и потом анализы, а вот Аннет сможет спуститься в холл для гостей. Я вас провожу, сейчас только отнесу вещи в машину. Она тут рядом на стоянке.

Через несколько минут мы с Семеном вошли в холл больницы, и он позвонил Аннет, чтобы она спустилась к нам. Я решила не вдаваться в подробности нашего утреннего разговора с её сестрой и сказать ей, что все прошло нормально.

Хозяйка Единорога выглядела усталой, но вчерашнего уныния на её лице уже не было.

– Не стоило вам беспокоиться и затруднять себя приездом. Вы и так сделали так многое для нас с Кристофом, – сказала Аннет.

– Мне просто хотелось с вами попрощаться и пожелать вам сил и здоровья. Это важно для меня.

Аннет засмущалась, потупив взгляд и начав теребить висящие на груди шнурки от легкой спортивной кофты.

– Спасибо вам. И Семену. Вы очень хороший человек.

На этот раз смущаться пришлось водителю Алексея. Он немного покачал головой из стороны в сторону, словно не соглашаясь с хозяйкой «Единорога». А затем положил свою крупную руку на ладонь Аннет и крепко сжал её.

– Поправляйтесь главное, – с какой-то детской интонацией произнес Семен.

– Да, это будет для нас лучшей наградой, – подхватила я.

– Кристоф, я не сомневаюсь, будет очень расстроен, что не смог поблагодарить вас лично.

– Давайте договоримся, что мы будем ждать его звонка, как только он выпишется из больницы.

– Хорошо, – произнесла Аннет, улыбнувшись. – Вам, наверное, уже пора в аэропорт?

– Да, пожалуй, – ответила я вставая со скамейки.

– Спасибо еще раз за все.

Поджав губы, я кивнула головой, заключив Аннет в свои объятия.

Дорога до аэропорта заняла не более получаса. За это время мы с Семеном ни проронили ни слова. Дело было не в том, что мы стеснялись произошедшего, просто каждому хотелось побыть внутри себя. Вспомнить и оценить все то, что случилось. Помогая другим, ты помогаешь и себе. Ищешь изъяны в своей жизни и хочешь справиться с ними. Возможно, поэтому помощь другим дается многим так не легко. Обнажить себя перед добродетелью порой слишком тяжелое испытание. Но идти на него нужно, потому как зажатая в тиски безразличия душа – это куда более тяжелый крест.

Проходя по посадочному коридору, я мысленно поблагодарила этот город за все, что он мне подарил. Я не знала, куда меня приведут произошедшие перемены в моей жизни. Но я понимала, что больше не боюсь узнать ответ на этот вопрос. И это было главным для меня.

На выходе из коридора зоны прилета международных рейсов меня ждал неожиданный сюрприз. Среди встречающих, которые, как всегда в российских аэропортах, хаотично толпились на пути пассажиров прибывшего рейса, я еще издалека увидела возвышающуюся маленькую фигурку Софьи, сидящую на плечах у её дяди. На ней было ярко желтое платье, а в руках она держала небольшой букет. Рядом с ними, вертя головой во все стороны, стояла Алиса, нетерпеливо всматривающаяся в каждого проходящего мимо неё человека. Она заметила меня и тут же направилась мне навстречу, еще издалека начав свое бурное приветствие, закончившееся объятиями и поцелуем в щеку. Следом за ней подошли Олег с племянницей. Маленькая Софья, приблизившись ко мне, протянула букет и, смущаясь, поздоровалась. Я присела на корточки и поблагодарила её за чудесные цветы. Это засмущало её еще больше, и она отвернулась от меня, уткнувшись в ногу своего дяди.

– Удивительно, насколько дети могут отличаться от своих родителей, – сказала я. – Соня ровно настолько же скромный и застенчивый ребенок, насколько ты шумная и болтливая, – с улыбкой обратилась я к Алисе.

– В детстве она тоже была такой же скромной, – опроверг мою теорию Олег. – Может даже еще больше. Она шептала мне что-нибудь на ухо, и мне приходилось озвучивать это остальным. «Алиса хочет мороженое». «Алиса просит, чтобы её отвели в туалет» и так далее. Вплоть до школы, я был её связующим элементом со взрослыми.

Алиса картинно подняла глаза вверх, рассматривая потолок и показывая всем видом, что не слушает нас с Олегом.

– Это потом вся эта буря вырвалась наружу, превратив милую девочку в постоянно тараторящего чертенка, – смеясь, дополнил свое жизнеописание Олег.

– Я просто не думала, что пока я маленькая, кому-то интересно слушать то, что я говорю, – оправдалась Алиса, продолжая наигранно смотреть куда в сторону.

– Ну да. Сейчас ведь все изменилось, – саркастическим тоном заметил Олег. – Мы сходим с ума от интереса к тому, что ты говоришь.

Алиса повернулась к своему брату и показала ему язык.

– Что-то мне подсказывает, что такие сцены преследуют вас всю жизнь, – сказала я, не в силах сдержать смех.

– Ты даже не представляешь насколько. Давай я помогу с вещами. Наша машина на стоянке, – пояснил Олег и взял за ручку мою сумку.

– Подожди, – остановила его Алиса. – Быть может мы не одни, кто пришел встречать Ольгу.

– Нет, моя дорогая. Сегодня я полностью в твоем распоряжении.

– Тогда бери быстрей её сумку и убегаем, пока она не передумала.

По пути из аэропорта расспросы Алисы продолжились. Мне пришлось рассказать не только о каждой купленной мной в Вене вещи, но и вспомнить все отвергнутые мной варианты. Каждое блюдо, которое я заказала в ресторанах и кафе. Каждого интересного прохожего, встреченного мной. Каждое красивое здание. И так далее. Я пожалела, что не являюсь активным пользователем социальных сетях, в которые обычно и умещают подобные эпизоды личной жизни. Селфи в примерочной, ужин в австрийском ресторане с венским шницелем на тарелке, закат на фоне собора святого Стефана. Лайк-лайк, пару смайликов и все. Никаких расспросов.

– Не хочешь пойти с нами в зоопарк? – спросил Олег, когда мы уже въезжали в центр Москвы. – Сейчас завезем твои вещи, потом перекусим и в зоопарк. Я там не был со времен института. Говорят, все стало намного лучше.

Его предложение было больше похоже на мольбу. Провести почти неделю с Алисой – это не самое легкое испытание. При всей нашей любви к ней, её постоянная активность очень утомляла, и Олег явно хотел, чтобы хоть какое-то время её внимание было переключено на меня.

– Извини, я не смогу. Последние ночи были почти без сна, и я просто валюсь с ног.

– Понимаю, – удрученно ответил Олег.

– Получается «вся твоя» – это сорок минут до твоего дома? – обиженно отреагировала на мой ответ Алиса.

– Нет. Тебя я жду сегодня вечером и надеюсь, что ты останешься на ночь. Если, конечно, Олег не против побыть сегодня один с Соней.

Олег был совсем не против и воодушевленно закивал головой.

Доехав до моего дома, я поблагодарила Алису и Олега за то, что они меня встретили и довезли из аэропорта. Еще раз засмущать Соню за подаренный мне красивый букет у меня не вышло, поскольку она еще на выезде из аэропорта моментально уснула на коленях у матери и проспала всю дорогу.