Текст книги "Красные против белых. Спецслужбы в Гражданской войне 1917–1922"

В период оккупации в Благовещенске, Владивостоке, Иркутске, Омске, Харбине и Чите были созданы структуры так называемой «специальной (особой) службы (Токуму-Кикан). Во главе их «стояли представители военной администрации, выполнявшие функции военных атташе Японии при правительстве А.В. Колчака и военной администрации на той или иной оккупированной территории», которые в переводе на русский язык стали именоваться японскими военными миссиями[826]826
  Ямпольский В.П. Роль японских спецслужб в борьбе против Советского Союза (1918–1945) // Труды Общества изучения истории отечественных спецслужб. М., 2006. Т. 2. С. 174, 175.


[Закрыть].

Вербовку агентуры влияния среди местного населения японские спецслужбы осуществляли как самостоятельно, так и совместно с белогвардейской контрразведкой[827]827
  Показаньев А.Д. Указ. соч. С. 36.


[Закрыть].

Осуществляя контроль над белогвардейскими спецслужбами, ЯВМ вели разведывательную и иную подрывную деятельность в Сибири и на Дальнем Востоке, о чем свидетельствуют документы колчаковской контрразведки. В Красноярске ей удалось задержать нескольких японцев, занимавшихся шпионажем среди белогвардейских войск. Генерал-квартирмейстер распорядился поступать с ними по закону, уведомив начальство привлекаемых к ответственности лиц через главный штаб и МИД[828]828
  РГВА. Ф. 40218. Оп. 1. Д. 348. Л. 17.


[Закрыть].

Япония пыталась укрепить влияние на континенте, привлекая к сотрудничеству представителей различных общественных групп и прессы. Например, чины военной миссии в Омске, по данным КРЧ, приглашали журналистов, охотно делились с ними всякого рода информацией, предлагали угощения и подарки[829]829
  РГВА. Ф. 40218. Оп. 1. Д. 105. Л. 2.


[Закрыть].

В поле зрения военно-статистического (разведывательного. – Авт.) отделения штаба ПриВО, по собственной инициативе занимавшегося сбором информации контрразведывательного характера, неоднократно отмечали, что японцами проводится детальное обследование бухт, заливов и всего побережья в районе Владивостока и на Сахалине. «По-видимому, одной их главных целей является исследование минеральных богатств побережья, столь необходимых для их экономической самостоятельности», – высказывается предположение в докладе резидента[830]830
  РГВА. Ф. 39507. Оп. 1. Д. 32. Л. 30.


[Закрыть].

Случаи разоблачения и привлечения к ответственности японских агентов являлись скорее исключением, нежели правилом. По документам белогвардейских спецслужб сложно судить о размахе и результативности японского шпионажа в тылу белогвардейских войск, поэтому сошлемся на оценку генерал-майора Такиуки. Подводя итоги японской интервенции на Дальнем Востоке, он откровенно заявил: «О сибирской экспедиции 1918–1919 гг. говорят, что это не что иное, как попусту выброшенные 700 миллионов иен. Но это не совсем так. В то время в Сибири работали офицеры из всех полков Японии, которые занимались изучением края. В результате те местности, о которых мы ничего не знали, были изучены, и в этом отношении у нас не может быть почти никаких беспокойств…»[831]831
  Цит. по: Рабинович С. Иностранный шпионаж в СССР в годы гражданской войны // О некоторых методах и приемах иностранных разведывательных органов и их троцкистско-бухаринской агентуры. Партиздат ЦК ВКП(б), 1937. URL: http://vault.exmachina.ru/spy/14/1/. (дата обращения: 18.09.2009).


[Закрыть]

Таким образом, находившиеся в Сибири и на Дальнем Востоке интервенты, поддерживая колчаковский режим, в первую очередь преследовали свои собственные геополитические цели, поэтому занимались разведдеятельностью не только против Советской России, но и против белогвардейских режимов. Контрразведывательные органы Верховного правителя по мере возможности вели наблюдение за иностранными спецслужбами, но активного противодействия им не оказывали, руководствуясь, по мнению авторов, в первую очередь политическими соображениями.

Первым документом совершивших переворот большевиков был принятый 26 октября (8 ноября) 1917 г. на II Всероссийском съезде советов рабочих и солдатских депутатов Декрет о мире, в котором декларировалась, что «Советская власть предложит немедленный демократический мир всем народам и немедленное перемирие на всех фронтах».

2 декабря 1917 г. Советская Россия заключила с центральными державами перемирие и начала мирные переговоры. 3 марта 1918 г. советское правительство подписало с Германией мирный договор, в соответствии с которым под немецкий контроль передавались Белоруссия, Украина, Прибалтика и Польша, кроме того, большевики должны были выплатить большие денежные суммы в виде контрибуции. Немцам было важно контролировать большевистскую власть, чтобы против них не восстановился восточный фронт, поддерживать сепаратистки настроенные национальные окраины с целью воспрепятствования объединению России и выкачивания материальных ресурсов. Глава германского МИД Р. фон Кюльман инструктировал посла в Москве: «Используйте, пожалуйста, крупные суммы, поскольку мы чрезвычайно заинтересованы в том, чтобы большевики выжили… Мы не заинтересованы в поддержке монархической идеи, которая воссоединит Россию. Наоборот, мы должны пытаться предотвратить консолидацию России насколько это возможно, и с этой точки зрения мы должны поддерживать крайне левые партии»[832]832
  Цит. по: Назаров М. Уроки Белого движения. URL: http://apocalypse.orthodoxy.ru/ (дата обращения: 01.05.2013); Germany and the Revolution in Russia, 1915–1918. Documents from the Archives of the German Foreign Ministry. Ed. by Z.A. Zeman. London, 1958. P. 128–129.


[Закрыть].

Внешнеполитическая деятельность Германии в Советской России осуществлялась при активном участии национальных спецслужб, что, естественно, вызывало серьезную озабоченность у руководителей ВЧК. 9 апреля 1918 г. на заседании президиума ВЧК начальник отдела по борьбе с контрреволюцией И.Н. Полукаров выступил с докладом о широких масштабах германского шпионажа и отсутствии реального противодействия ему со стороны соответствующих военных органов. В разведывательных и диверсионных целях германское командование широко использовало на Украине и в Закавказье местных националистов, а также германских военнопленных, освобожденных после Октября от жесткого лагерного режима. 15 (28) января 1918 г. управление Северного фронта докладывало главковерху: «Наблюдаются все учащающиеся случаи прибытия на фронт из внутренних губерний, даже из Сибири, пленных германцев, иногда целыми партиями, без всяких документов, желающих пройти через линию окопов. Просим принять меры»[833]833
  Петров В.И. Указ. соч. С. 59, 72; Пипия Г.В. Указ. соч.


[Закрыть].

В первой половине 1918 г. ВЧК и лично Ф.Э. Дзержинский определяли как наиболее опасную для Советской республики именно немецкую разведку, поскольку она опиралась на монархические круги и поддерживала их подпольную контрреволюционную деятельность.

28 апреля на экстренном заседании президиума ВЧК И.Н. Полукаров заявил, что концентрация монархических сил происходит при активном участии германского посольства, но соответствующего аппарата для квалифицированного наблюдения за иностранными дипломатическими и иными представителями нет. Ф.Э. Дзержинский предложил «сосредоточить борьбу с контрреволюцией, главным образом идущей со стороны Германии, а во вторую очередь союзнической». Члены президиума дали указание отделу по борьбе с контрреволюцией подготовить детальный проект организации борьбы со шпионажем и другими видами подрывной деятельности, проводимой иностранными государствами. Предполагалось рассмотреть данный документ в ближайшее время[834]834
  Зданович А.А. Отечественная контрразведка… С. 117.


[Закрыть].

Но требование председателя ВЧК осталось нереализованным. В этих условиях Дзержинский предпринял попытку лично наладить работу по немецкой линии сначала в Петрограде, где размещалось германское консульство, а затем в Москве.

С момента образования Петроградской ЧК (ПЧК) в новой столице пристально следили за деятельностью германского консульства. Подбор, зачисление и расстановку сотрудников по немецкой линии взял лично на себя председатель ПЧК М.С. Урицкий. Однако вскоре сложилось такое положение, когда стиль работы комиссии стала определять группа людей с сомнительной репутацией. Доверить им контрразведывательную работу Дзержинский не мог и пытался организовать борьбу с немецким шпионажем на базе центральной уголовно-следственной комиссии при Совнаркоме Союза северных коммун. Председатель комиссии Б. Орлинский (В.Г. Орлов. – Авт.) был известен как следователь по особо важным шпионским делам при Ставке Верховного главнокомандующего, зарекомендовавший себя активным борцом с разведкой военных противников России.

В июне 1918 г. Орлинский докладывал в ВЧК, что создал агентурную сеть в среде германских военнопленных, в германофильских кругах аристократии и финансистов, а также немецкой дипломатической миссии. В это же время он неоднократно выезжал в Москву для чтения лекций на курсах по подготовке руководителей разведки при местных ЧК.

Председатель ВЧК предполагал использовать опыт Орлинского и назначить его начальником контрразведки ВЧК, но встретил сопротивление в этом вопросе со стороны наркома юстиции Союза северных коммун Н.Н. Крестинского, не желавшего отпускать опытного следователя и организатора уголовного розыска[835]835
  Зданович А.А. Отечественная контрразведка… С. 118.


[Закрыть].

Одновременно с возложением на Орлинского задач по контрразведке Дзержинский лично организовал агентурную группу, известную как «организация Штегельмана». Группа первоначально также предназначалась для работы против немцев. И только в июне 1918 г. в ВЧК принимается решение о формировании в отделе по борьбе с контрреволюцией отделения по противодействию германскому шпионажу. Начальником отделения был назначен командированный в ВЧК Центральным комитетом партии левых эсеров Я.Г. Блюмкин. Его назначение явилось, как считает доктор исторических наук А.А. Зданович, уступкой большевиков своим политическим оппонентам, чтобы снять подозрение в негласных контактах с германским посольством и кайзеровским правительством. Начальник отдела по борьбе с контрреволюцией и член президиума ВЧК М.Я. Лацис констатировал, что «Блюмкин обнаружил большое стремление к расширению отделения в центр всероссийской контрразведки и не раз подавал в комиссию свои проекты»[836]836
  Зданович А.А. Отечественная контрразведка… С. 119.


[Закрыть].

Но, несмотря на это, вся работа отделения за июнь 1918 г. позволила возбудить лишь одно уголовное дело. Это было дело на австрийского военнопленного Р. Мирбаха – племянника немецкого посла в России В. Мирбаха. Родственник дипломата был заподозрен в контрреволюционной деятельности и после ареста подписал обязательство сообщать чекистам «секретные сведения о Германии и германском посольстве в России». Однако этим успехи Блюмкина и ограничились[837]837
  Иванов А.А. Рожденная контрреволюцией… С. 76, 77.


[Закрыть]. В конце июня 1918 г. «отделение контрразведки» было ликвидировано по постановлению ВЧК, а сам Блюмкин оставался до начала левоэсеровского мятежа в штабе ВЧК, но без определенных занятий[838]838
  Зданович А.А. Отечественная контрразведка… С. 119.


[Закрыть].

Даже после военного поражения Германии ее разведка пыталась контролировать развитие ситуации в стратегически важных регионах России. Так, в Сибири для сбора разведывательной информации использовались осевшие там военнопленные австро-германской армии. По данным исследователя И.И. Белоглазова, в 1921 г. в Омске был арестован член немецкой секции РКП(б) при Сиббюро ЦК, занимавшийся шпионажем.

Следует отметить неоднозначное отношение правящих кругов Германии и командования оккупационных войск к Добровольческой армии. С одной стороны, она стремилась к разделу России с целью удержания контроля над ее экономикой, использовала оккупированные территории в качестве источников сырья для потребностей промышленности и нужд армии, поддерживала возникшие на окраинах империи самостоятельные государства, что шло вразрез с политикой белых правительств.

Но, с другой стороны, Германия принимала активное участие в формировании белогвардейских армий на северо-западе России и на своей территории, немецкое командование предпринимало попытки установить союзнические отношения с Добровольческой армией.

Следует обратить внимание еще на один исторический парадокс. Германия, которую А.И. Деникин и А.В. Колчак считали врагом России, ведя боевые действия с большевиками и поставляя оружие Всевеликому войску Донскому, тем самым отвлекла значительные силы красных от слабой в военном отношении Добровольческой армии, что позволило последней нарастить свою мощь и продолжить борьбу с Советской Россией. Германское оккупационное командование, как говорится, сквозь пальцы смотрело на то, как казачьи атаманы вооружали Добровольческую армию немецкими боеприпасами. П.Н. Краснов писал: «Добровольческая армия чиста и непогрешима»[839]839
  Цит. по: Гражданская война в СССР. М., 1980. С. 129.


[Закрыть].

Наиболее дальновидные руководители белогвардейских спецслужб высказывали обоснованное предположение, что Германия не сможет примириться с потерей былого экономического могущества, поэтому слабая Россия ей необходима для возрождения и развития. 13 февраля 1919 г. обер-квартирмейстер штаба войск Юго-Западного края докладывал начальнику особого отделения отдела Генштаба: «Германский капитал и банки, руководимые агентами из евреев, остались в России и в частности сосредоточились в Одессе, есть основания полагать, что направление к разрушению русского государства продолжается. Поэтому борьба с банками, зависящими от германского капитала, проникновение в их тайны – есть один из видов борьбы»[840]840
  ГАРФ. Ф. Р-6396. Оп. 1. Д. 39. Л. 3.


[Закрыть].

Поставленная задача по расчленению России и укреплению влияния на окраинах проводилось посредством немецких банков и еврейской организации из крупных местных финансистов во главе с А.Р. Хари, Гепнером и Бабушкиным. Как было установлено секретным наблюдением, они задались целью поддерживать Украину через различные политические направления, стремились препятствовать проведению идей Добровольческой армии по воссозданию единой России[841]841
  ГАРФ. Ф. Р-446. Оп. 2. Д. 44. Л. 254 об.


[Закрыть].

На Юге России немцы ориентировались на политические силы, не разделявшие союзных отношений со странами Антанты и стоявшие за союз с Германией. В скрытой оппозиции к командованию Добровольческой армии и ВСЮР находилась монархическая партия, представлявшая собой значительную, хотя ничем реально не проявившую себя силу. В ее состав кроме аристократии входило значительное число офицеров и даже солдаты. С помощью монархистов немцы рассчитывали организовать заговор с целью смещения высшего командного состава ВСЮР и замены его лицами германской ориентации, чтобы потом заключить союз с Россией[842]842
  ГАРФ. Ф. Р-6396. Оп. 1. Д. 23. Л. 39 об., 172, 173, 175.


[Закрыть].

Помимо этого немецкая разведка возлагала надежды на возвращавшихся из Германии на Родину русских офицеров, снабжала их явками к своим агентам в России и Константинополе для обеспечения деньгами и проведения инструктажа.

Несмотря на бессистемный характер противодействия германскому шпионажу, белогвардейская контрразведка выявила немецкие разведцентры в Константинополе, Новороссийске, Ростове, Харькове, Николаеве, Симферополе и Севастополе, а также их агентуру[843]843
  ГАРФ. Ф. Р-6396. Оп. 1. Д. 90. Л. 152, 152 об.


[Закрыть]. По проверенным данным, в Ростове, Таганроге и Новочеркасске находилось около 100 германских офицеров, оставленных разведкой после оккупации в качестве резидентов. Однако из-за отсутствия кредитов на содержание агентуры и оплаты услуг случайных осведомителей контрразведывательная часть лишилась всякой возможности уделять внимание немецкой шпионской организации. Дальнейшее наблюдение в указанном направлении носило эпизодический характер[844]844
  ГАРФ. Ф. Р-6396. Оп. 1. Д. 50. Л. 42, 43 об.


[Закрыть].

Некоторые ориентировавшиеся на Германию организации белогвардейцами все же были ликвидированы. Однако германская разведка так и не смогла реализовать политические цели своего правительства – привести к власти в России прогермански настроенных политиков и заключить с ними выгодный для Германии договор.

Белогвардейские режимы в Сибири основную угрозу своей безопасности также видели в Германии, поэтому усилия своих контрразведывательных органов направляли на противодействие немецкой разведке.

Военный контроль Сибирской армии выявил немецкую организацию «Всероссийский союз граждан немецкой национальности», занимавшуюся отправкой военнопленных в Германию, и арестовал ее членов во главе с Герцбергом. Контрразведчики считали ее центральным органом шпионажа в Сибири и предлагали властям закрыть ее омское отделение, чтобы прервать связь с Германией[845]845
  РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 239. Л. 256 об.


[Закрыть].

По данным контрразведки, находящиеся в сибирских лагерях австро-венгеро-германские военнопленные, будучи недовольными и озлобленными нежеланием антисоветских правительств возвращать их на родину до заключения мирного договора со странами бывшего Германского блока, выполняли задание большевиков по агитации среди рядового состава Сибирской армии. Места пребывания военнопленных были взяты под усиленный контроль, в результате которого была пресечена деятельность целой сети[846]846
  Рец. Указ. соч. С. 163.


[Закрыть].

В одном из документов белогвардейской контрразведки говорится, что в марте 1918 г. разведотделение германского Генштаба с согласия большевистского правительства вооружило 12800 австрийских и немецких военнопленных, принявших российское подданство, и направило в Сибирь для поддержки советской власти, а также с целью захвата Транссибирской магистрали и объявления Сибири своей колонией.

Однако эти грандиозные замыслы, если таковые и были на самом деле, так и остались нереализованными. Воспрепятствовала им активная деятельность чехов, которые вовремя раскрыли планы германской разведки, и при содействии белогвардейских властей произвели в Томске обыски у членов шведской миссии и других лиц[847]847
  ГАРФ. Ф. Р-7490. Оп. 1. Д. 1. Л. 7, 8; РГВА. Ф. 40308. Оп. 1. Д. 74. Л. 5.


[Закрыть]. Военный контроль штаба Сибирской армии арестовал членов немецкой делегации по отправке военнопленных в Германию, поместил их лагерь военнопленных и начал против них следственные действия[848]848
  РГВА. Ф. 40218. Оп. 1. Д. 7. Л. 84 об., 85 об.


[Закрыть].

В дальнейшем белогвардейская контрразведка немецкую агентуру в тылу белых армий, по всей видимости, не выявляла. В 1919 г. Германия не имела того могущества, чтобы попытаться негласными методами влиять на ситуацию в далекой Сибири или осуществлять сбор сведений о вооруженных силах адмирала А.В. Колчака.

Составной частью Гражданской войны была вооруженная борьба национальных окраин бывшей Российской империи за свою независимость, против которой были как красные, так и белые. Историк Ю.Н. Жуков считает, что Гражданская война началась осенью 1917 г. на национальных окраинах России, и рассматривает ее как широкомасштабный межнациональный конфликт[849]849
  Жуков Ю.Н. Гражданская война в России как широкомасштабный межнациональный конфликт // 1919 год в судьбах России и мира: широкомасштабная Гражданская война и интервенция в России, зарождение новой системы международных отношений: сборник материалов научной конференции. Архангельск, 2009. С. 179–181.


[Закрыть].

Так или иначе, но попытки провозглашения независимости национальными окраинами вызывали отпор как со стороны красных, увидевших в росте национализма угрозу завоеваниям революции, так и белых, сражавшихся за «единую и неделимую Россию». Лозунг единства и неделимости воспринимался на окраинах как противоречащий любым проявлениям национальной самодеятельности.

Как известно, 10 декабря 1917 г. декретом Совнаркома была признана независимость Польши. После поражения Германии в войне Польша была восстановлена как независимое государство и встал вопрос о ее новых границах. Польские политики выступили за возврат восточных территорий бывшей Речи Посполитой в состав нового государства. Советское правительство, напротив, предполагало установить контроль над всей территорией бывшей Российской империи, превратив ее в плацдарм мировой революции. Поэтому с началом Гражданской войны на западных границах России активизировала свою подрывную деятельность разведка Польши. В частности, «Польска организация войскова» (ПОВ), действовавшая по заданию польского главного штаба, занялась созданием широкой агентурной сети на Украине.

Эта деятельность попала в поле зрения органов ЧК. Так, в 1919 г. Всеукраинская чрезвычайная комиссия арестовала в Харькове 11 участников разведывательной группы ПОВ. Из следственных материалов по делу этой группы установлено, что она готовила покушения на жизнь видных деятелей Украинского Советского государства. Покушения не удались благодаря профессионализму сотрудников особого отдела Юго-Западного фронта, работавших в тесном контакте с органами ВУЧК.

В Волынской губернии в ПОВ входило 69 человек, которые имели оружие и достаточное количество боеприпасов. В Одессе ячейка ПОВ в кульминационный момент своей деятельности насчитывала свыше 100 человек, она поддерживала связи с деникинскими офицерами, частями Врангеля и разведывательными центрами ряда зарубежных государств. Собирая шпионские данные, группы ПОВ особое внимание уделяли сведениям о военных объектах, деятельности комитетов РКП(б).

Летом 1919 г. украинские чекисты раскрыли крупную шпионскую организацию в Подольской губернии. Здесь было создано польское «Бюро контрразведки», которое собирало сведения о частях Красной армии, политическом положении на Украине. Имевшее достаточные денежные средства «бюро» формировало боевые «пятерки» для организации восстания против советской власти. Через курьеров «бюро» поддерживало связь с польским главштабом.

Организация, разбросанная по Подолии и части Галиции, имела в своем составе представителей буржуазии, бывших легионеров, ксендзов и т. п. Местом собраний заговорщиков были польское и нидерландское консульства. У одного из руководителей организации – Гнатковского – чекисты при обыске обнаружили склад оружия. В антибольшевистской деятельности организации непосредственно участвовали официальные лица консульских служб в Виннице Я. Остроменский, Т. Кумановский, К. Нельковский, Э. Бричаньке и Л. Длугоменский. Они, в частности, снабжали членов организации паспортами[850]850
  Маймескулов Л.Н. и др. Указ. соч. С. 199, 200.


[Закрыть].

Интересное свидетельство о деятельности ПОВ в эти годы оставил министр иностранных дел Польши в 1930-е гг. Ю. Бек, который рассказывал своему отцу Ю. Беку, вице-министру внутренних дел в правительстве И.Я. Падеревского, как в конце 1918 г. после разведывательного задания в Румынии, Москве и Киеве он с товарищами по организации (ПОВ. – Авт.) пробирался через «большевизированную Украину»: «В деревнях мы убивали всех поголовно и все сжигали при малейшем подозрении в неискренности. Я собственноручно работал прикладом»[851]851
  Мельтюхов М. Советско-польские войны. М., 2004. С. 41–43.


[Закрыть].

В апреле 1920 г. началась советско-польская война, которая всячески инспирировалась странами Антанты. С началом военных действий активизировала свою деятельность агентура второго отдела польского главного штаба и «Польска организация войскова». ПОВ располагала на территории Советской России, Украины и Белоруссии глубоко законспирированным, хорошо организованным, снабженным необходимыми техническими средствами разведывательно-диверсионным аппаратом. Филиалы ПОВ находились в Москве, Петрограде, Киеве и других городах.

С самого начала войны агенты ПОВ стали взрывать в тылу Красной армии мосты, военные склады, разрушать железнодорожные пути. Кроме диверсий агенты вели разведку, готовили террористические акты, создавали в тылу Красной армии повстанческие отряды из крестьян.

Все это проходило на фоне совершения польскими войсками массовых преступлений против мирного населения. В оккупированных районах Украины польские войска грабили население, сжигали целые деревни, расстреливали и вешали мирных граждан. Пленных красноармейцев подвергали пыткам и издевательствам. В городе Ровно оккупанты расстреляли более 3 тыс. мирных жителей. Грабеж Украины, прикрывавшийся ссылками на договор с С.В. Петлюрой о снабжении польских войск, сопровождался террором и насилием: телесные наказания крестьян при реквизициях, аресты и расстрелы советских служащих в городах, конфискации имущества и еврейские погромы. За отказ населения дать оккупантам продовольствие были полностью сожжены деревни Ивановцы, Куча, Собачи, Яблуновка, Новая Гребля, Мельничи, Кирилловка и др. Их жителей расстреляли из пулеметов. В местечке Тетиево во время еврейского погрома было вырезано 4 тыс. человек.

Правительства РСФСР и Советской Украины 29 мая 1920 г. обратились к правительствам Англии, Франции, США и Италии со специальной нотой, в которой выражали протест против бесчинств польских военнослужащих. В ноте приводился ряд фактов, свидетельствовавших о варварском поведении польских оккупантов на Украине. Протестуя против насилий польских войск, правительства России и Украины отмечали, что правительства стран Антанты ответственны за нападение Польши на Советскую республику[852]852
  Мельтюхов М. Указ. соч. С. 69, 70.


[Закрыть].

26 мая 1920 г. председатель ВЧК и наркомвнудел РСФСР Ф.Э. Дзержинский[853]853
  Ф.Э. Дзержинский в это время находился в Харькове, а 29 мая он был назначен начальником тыла Юго-Западного фронта.


[Закрыть], заместитель начальника Центрального управления чрезвычайных комиссий Украины и начальник Харьковского сектора войск внутренней охраны издали совместный приказ, в котором обращали внимание личного состава на то, что «польские шпионы сообщают врагу расположение наших войск, портят дороги, разрушают мосты, телеграфные и телефонные сооружения» и т. д.; приказ требовал от всех чекистов и бойцов ВОХР решительно и беспощадно вести борьбу с контрреволюционными заговорами и шпионами[854]854
  На защите революции. Из истории Всеукраинской чрезвычайной комиссии, 1917–1922 гг. Сборник документов и материалов. Киев, 1971. С. 164–166.


[Закрыть].

На Западный фронт были дополнительно направлены войска ВЧК, а также для усиления чекистских органов – кадры контрразведчиков. Особый отдел ВЧК для пресечения подрывной и разведывательной деятельности польской разведки создал ряд оперативных групп во главе с особоуполномоченными ВЧК А.Х. Артузовым, Р.А. Пиляром, Я.С. Аграновым и другими[855]855
  Христофоров В.С. Указ. соч. С. 48.


[Закрыть].

Оперативные группы ОО ВЧК успешно работали на Западном фронте. Чекисты арестовали большое количество польской агентуры и членов ПОВ. Прифронтовая полоса была почти полностью очищена. Выявили чекисты резидентуру польской разведки и в управлении Западного фронта. Польские агенты занимались шпионажем, они информировали свой центр о планах советского командования, путали директивы подчиненным фронту частям, задерживали продвижение эшелонов, организовывали бандитские формирования в тылу Красной армии, незаконными конфискациями провоцировали население прифронтовой полосы на выступления. Польским разведчикам удалось организовать несколько диверсионных актов на военных складах и затруднить этим планомерное снабжение некоторых частей Западного фронта продовольствием и боеприпасами.

В результате проведенных оперативных мероприятий чекистам удалось ликвидировать резидентуру, арестовать ряд агентов из числа военнослужащих и значительно сковать подрывную деятельность польской разведки.

Показания ряда арестованных агентов польской разведки свидетельствовали о том, что в Москве действует крупная резидентура второго отдела Генштаба Польши и возглавляет ее поручик И.И. Добржинский[856]856
  Материалы об И.И. Добржинском (Сосновском) из личного архива доктора исторических наук А.А. Здановича.


[Закрыть]. Предпринятые ВЧК разыскные мероприятия первоначально результатов не дали. Но в Орше оперативная группа, руководимая особоуполномоченным особого отдела ВЧК А.X. Артузовым, установила курьера московской резидентуры М. Пеотух, через которую чекисты и вышли на явочную квартиру польской разведки в Москве.

Однако Добржинский почувствовал опасность и скрылся, сумев предупредить некоторых своих агентов. Лишь в июне он был установлен и арестован на квартире одной из своих связей[857]857
  Лубянка. Из истории отечественной контрразведки… С. 176.


[Закрыть].

Длительные допросы его опытными чекистами А.Х. Артузовым и В.Р. Менжинским не принесли ожидаемых результатов. К работе с ним был привлечен член ЦК коммунистической партии Польши Ю.Ю. Мархлевский.

Вот как о встречах с Ю.Ю. Мархлевским позднее вспоминал сам И.И. Добржинский: «Больше допросов не было, меня начали воспитывать, повезли в Кремль к Мархлевскому. В Кремль меня повез на машине один Артузов… Мархлевский на меня произвел хорошее впечатление… говорили о Польше, о Ю. Пилсудском. Я в тот момент считал его коммунистом без 5 минут. Мархлевский разъяснил мне, что это не так… и правильно разъяснил мне с точки зрения коммунистической разницу между ППСовцами и большевиками…»

А.X. Артузов так вспоминал об этом: «Мы обнаружили трещину в его (Добржинского. – Авт.) взаимоотношениях с Пилсудским и решили ее углубить, тем более, что Добжинский много читал и слушал В.И. Ленина и считал его великим политиком. После длительной работы с помощью Ю. Мархлевского нам удалось склонить Добжинского к переходу на нашу сторону».

В итоге И.И. Добржинский принял непростое решение – назвать чекистам всех агентов своей резидентуры, которые еще оставались на свободе. Лишь одно условие выставил он при этом – ограничиться высылкой их в Польшу. По делу ПОВ 1385 человек были освобождены под подписку, а под поручительство и т. п. – 852 человека. Более десятка из них стали кадровыми сотрудниками ВЧК и работали по линии контрразведки[858]858
  Линдер И.Б., Чуркин С.А. Указ. соч. С. 650.


[Закрыть].

Ф.Э. Дзержинский принял эти условия. По названным Добржинским адресам выехали группы чекистов. Сам же он в сопровождении А.X. Артузова и его помощников направился в Петроград, где предстояла встреча с заместителем резидента В.С. Стецкевичем, внедрившимся на центральную военную радиостанцию. Чекисты уже знали от Добржинского, что Стецкевич давно тяготился связью с польской разведкой, не раз в беседах со своим руководителем высказывал сомнения в правильности политической линии Пилсудского и даже заявлял о сочувствии большевикам, в рядах которых сражался с белогвардейцами и геройски погиб его старший брат.

Убеждать Стецкевича долго не пришлось. Уже на следующий день после встречи с Добржинским он добровольно явился в номер гостиницы, где расположился А.X. Артузов, рассказал все, что ему было известно о работе польской разведки в Петрограде, выразил готовность выполнять поручения чекистов[859]859
  Лубянка. Из истории отечественной контрразведки… С. 177.


[Закрыть].

В общей сложности к концу июля ОО ВЧК арестовал более десятка негласных помощников Добржинского, но, как и обещали ему чекисты, все польские офицеры после окончания следствия были через особый отдел Западного фронта переданы представителям пилсудских войск.

Что же касается самого И.И. Добржинского, а также В.С. Стецкевича, то они решили остаться в Советской России и помогать органам ВЧК в раскрытии диверсионных и террористических ячеек польской разведки.

Артузов включил их в оперативную группу, выезжавшую на Западный фронт для оказания содействия местным чекистам в ликвидации подпольных групп ПОВ, проводивших разведку частей Красной армии, совершавших взрывы и поджоги в тыловых районах.

В списках группы И.И. Добржинский значился уже как сотрудник для особых поручений под фамилией Сосновский. Этот псевдоним, избранный по соображениям конспирации, закрепился за ним на все последующие годы.

Прибыв на Западный фронт, Сосновский по поручению А.X. Артузова отобрал из числа военнопленных поляков небольшую группу людей, способных выполнять задания чекистов.

За короткий срок удалось выявить и разоблачить несколько агентов и диверсантов противника. Как и полагали чекисты, большинство из них состояли в ячейках ПОВ.

Видимо, тогда и родился замысел пропагандистской акции, преследовавшей цель породить у руководителей польской разведки недоверие к членам ПОВ, действовавшим в советском тылу, и таким образом сбить их активность. План действий чекистов одобрил Дзержинский.

Главным исполнителем был намечен Сосновский. Чекисты исходили при этом из результатов проверки его на конкретных боевых поручениях. Немаловажную роль сыграли и биографические данные Сосновского: с 1912 г., еще будучи гимназистом в Вильно, он принимал активное участие в деятельности различных польских военизированных кружков и союзов, затем установил связи с националистами, с 1918 г. служил вольноопределяющимся в корпусе генерала И.Р. Довбор-Мусницкого, где вступил в ПОВ и по ее заданию руководил восстанием рабочих в Сувалках и Гродно против немцев. В тот период Сосновский близко сошелся с капитаном Матушевским, возглавившим в конце 1919 г. польскую военную разведку. Именно по его настоянию Сосновский перешел туда на работу и после подготовки под кличкой «Сверщ» был направлен резидентом в Москву.

Все подготовительные мероприятия по операции завершились в конце сентября. А в один из первых дней октября линию фронта пересек самолет «форман», и пилоты разбросали над позициями польских войск листовки с текстом, озаглавленным «Открытое письмо к товарищам по работе в ПОВ – офицерам и солдатам польской армии, а также студентам – товарищам по университету от Игнатия Добржинского». В тексте указывалось: «Еще минуту тому назад я находился на вашей стороне, вместе с вами я был обманут словами “Родина”, “независимость”, “свобода и счастье народа”, лозунгами, содержанием которых было и есть “капиталистические прибыли за счет трудящихся масс”, “ложь”, “темнота и нищета”. Я имею право и обязанность немедленно после свободного и решительного перехода на сторону революционной борьбы сообщить вам и широким кругам, позорно обманутому и проданному собственной буржуазией нашему народу о своем поступке… Вместе со мной открыто и добровольно отказались от работы против Революции все мои идейные сотрудники, присланные в Россию из Польши. Большинство из них уже крепко стоит вместе со мной в рядах Революции».