Текст книги "Красные против белых. Спецслужбы в Гражданской войне 1917–1922"

Спустя месяц после соответствующей индивидуальной работы с каждым перевербованным агентом в стан противника был переброшен внушавший наибольшее доверие сотрудникам особого отдела бывший офицер Перепелкин. Он был снабжен дезинформационными материалами, подготовленными в штабе Восточного фронта. Судя по поведению Перепелкина после его возвращения от колчаковцев, а также по характеру задания, полученного им в разведотделе, противник продолжал верить своим агентам. Тем не менее, чтобы окончательно убедиться в успешном развитии оперативной игры, по тому же каналу к белым был заброшен агент особого отдела «Богданов». Анализ поведения колчаковских разведчиков, проведенный после возвращения агента, показал, что поверили ему не сразу. Его многократно допрашивали, тщательно перепроверяли легенду и даже с целью выяснения его причастности к агентуре особого отдела провели оперативный эксперимент. Оставив агента одного в комнате, где находились «секретные документы», проследили, не проявит ли он к ним интереса. Убедившись, что поведение «Богданова» соответствует легенде, начальник разведотдела полковник М.М. Шохов проинструктировал его, дал задание и связь в Бугульме (инструктаж и задание почти не отличались от тех, что были даны Перепелкину). Агент был переброшен за линию фронта.

Результаты использования «Богданова» позволили чекистам пойти на расширение оперативной игры. К тому же стали поступать данные о некоторой передислокации колчаковских войск. Это свидетельствовало о том, что противник поверил дезинформационным материалам штаба Восточного фронта.

Оперативная игра велась в течение лета и осени 1919 г. Ни один из перевербованных колчаковцев не был заподозрен разведкой противника в связи с ОО 5-й армии. Позже это подтвердил сам начальник разведотдела 3-й колчаковской армии полковник М.М. Шохов, арестованный весной 1920 г. в Красноярске при отступлении колчаковских войск. Он показал, что у него не зародилось и тени сомнения в своих агентах. Вот что показал он на допросе: «Была налажена, как мне казалось, надежная работа. Вся работа велась через Кондакова. От него вначале пришел ко мне Перепелкин, его информация перекрывалась нашими данными, затем ко мне в разведотдел нелегально поступали разведсводки через переходивших линию фронта моих агентов Смирнова (“Богданов”), Кутасова и многих других… Все поступавшее к нам после перепроверки докладывалось командованию… За это я им щедро платил… Выдавал по 50 тысяч рублей и с новыми заданиями направлял в расположение ваших частей… Посылалась мною одна женщина с заданием поступить в штаб 5-й армии, помнится, что такие же задания имели землемер Пименов, еще один учитель, кажется, по фамилии Иванов… Потом в зафронтовую полосу посылал еще двух поляков, четырех женщин, одного артиллериста…» Полковник признал, что такое могло случиться только от неопытности его подчиненных, и заявил, что «никто из нас не был как следует знаком с искусством разведки, все мы были направлены в нее со штабной работы»[880]880
  Борьба за Урал и Сибирь // Воспоминания и статьи участников борьбы с учредиловкой и колчаковской контрреволюцией. М. – Л., 1926. С. 179–183; Белоусов Г. Оперативная игра // Восточно-Сибирская правда. 2002. 24 апреля.


[Закрыть].

Деятельность особого отдела высоко ценил командующий 5-й армиии М.Н. Тухачевский. Информация, поступавшая от чекистов, давала возможность командованию упреждать противника, наносить ему удары в местах, где он меньше всего ожидал появления боевых частей красных. Дезинформация, подготовленная в штабе фронта и продвигавшаяся к противнику силами особого отдела, толкала колчаковцев на частые передислокации и распыление сил, что эффективно использовалось командованием 5-й армии.

Оперативная игра способствовала не только успешному проведению боевых операций на фронте, но также работе по выявлению и обезвреживанию колчаковской агентуры, забрасывавшейся в войска Восточного фронта. По свидетельству одного из членов Сиббюро ЦК РКП(б), за период оперативной игры было обезврежено 80 агентов колчаковской разведки.

В ходе игры особый отдел 5-й армии не смог избежать отдельных ошибок и просчетов. Например, действовавший самостоятельно, не связанный с эсеровской группой перевербованный колчаковский агент Мерешковский оказался предателем. Пользуясь доверием оперативных работников, он добывал секретные сведения и передавал их противнику. Об этом стало известно только в 1920 г., после ареста Шохова и его заместителя Дьяконова и др.

В Дальневосточной республике органы Госполитохраны также проводили активные контрразведывательные мероприятия. Так, в Хабаровске органы ГПО ликвидировали шпионскую группу, сформированную разведкой атамана Г.М. Семенова. Белогвардейцы поддерживали связь с Харбином через владелицу мастерской по пошиву дамских шляп. Была раскрыта и другая группа во главе с владельцем ресторана Феофановым[881]881
  Чумаков Н.С. Указ. соч. С. 17.


[Закрыть].

В апреле 1921 г. Госполитохрана раскрыла крупный заговор в Верхнеудинске. Его готовила подпольная белогвардейская организация, возникшая в начале 1921 г. Организация преследовала цель отделить от ДВР Прибайкалье одновременно с выступлением белогвардейцев во Владивостоке. Руководил ею сын пристава Ионин, командир рабочей роты Верхнеудинского запасного батальона Боровиков и помощник начальника Верхнеудинского отдела милиции Данилов. Называлась организация «Лесной отряд Прибайкальской группы белых». Она имела связь с другими подпольными организациями, оперировавшими в Забайкалье, и с белой армией, действующей в Монголии. В начале 1921 г. в «Лесном отряде» насчитывалось уже более 70 человек. Собирались заговорщики в семи верстах от Верхнеудинска в нескольких землянках глухой лесной местности.

Для решительных действий они сформировали боевой отряд. Начать свою деятельность организация решила с захвата города, для чего по подложным документам заговорщики из местного казначейства сумели получить 37 млн 800 тыс. рублей. Из арсенала они пытались взять 6 пулеметов, 200 винтовок, гранаты, 100 тыс. патронов. Получив это вооружение, белогвардейский отряд должен был захватить город. Однако их планы не осуществились, так как при получении оружия они были задержаны. Госполитохрана арестовала часть заговорщиков, но оставшиеся на свободе организовали наступление на город. После неудачи отряд отступил, ограбив Курбинский лесопильный завод, лавку потребительского общества, разрушив Брянский мост и разоружив во многих местах милицию.

Ликвидацию бандитов по решению начальника облотдела ГПО Ю.М. Букау и начальника гарнизона Лукьянова осуществил сводный отряд из сотрудников ГПО и бойцов гарнизона. Отряд захватил около 100 заговорщиков[882]882
  Васильченко Э.А. Указ. соч. С. 67, 68.


[Закрыть].

В то же время сотрудники Госполитохраны расконспирировали подпольную организацию в городе. Среди ее участников оказались ответственные работники госучреждений, что позволило организации в течение длительного времени избегать разгрома. Так, активными членами белогвардейского подполья были начальник городской милиции Будревич, его помощник Данилов, начальник 2-го участка милиции Крикус, его помощники Торопов-Пудовкин и Игумнов, милиционеры Молчанов и Софронов, исполняющий обязанности хошунной милиции Милашевич, сотрудник уголовного розыска Неволин, сотрудник ГПО Мохнатов, служащие Березовского гарнизона Богданов, Муртазов, работник автопарка Сергиенко и др.

Сведения о подготовке заговора Госполитохрана получила до выступления организации, сотрудники ГПО взяли ее под наблюдение для того, чтобы потом раскрыть ее и получить достаточно улик для предания заговорщиков суду. ГПО арестовала 82 участника подполья, большинство из которых проходило по делу Верхнеудинской контрреволюционной организации, рассмотренному Народным политическим судом в мае 1922 г.[883]883
  Васильченко Э.А. Указ. соч. С. 68, 69.


[Закрыть]

В январе 1921 г. отделом ГПО были получены данные о существовании в Благовещенске нелегальной белогвардейской организации, ставящей своей целью побудить амурчан к вооруженному восстанию и свержению легитимной власти. В процессе ее разработки было установлено, что она является филиалом созданной в г. Сахаляне семеновским генералом Е.Г. Сычевым Амурской военной организации (АВО), штаб которой возглавлял также семеновский генерал К.И. Сербинович. Через него заговорщики имели связь с атаманом Г.М. Семеновым и так называемым «Правительством» во Владивостоке. Нити заговора тянулись через японские военные миссии в Китае к японскому командованию. При штабе Сербиновича находилась его контрразведка, которая обеспечивала безопасность и конспиративность проводимых заговорщиками «съездов», различных сборищ в китайском прикордоне. Под их контролем и с непосредственным участием изготавливалась и распространялась антисоветская литература, распускались слухи, преследующие цели дестабилизировать обстановку на Амуре, спровоцировать часть населения и армии к выступлению против органов государственной власти.

Амурским отделом ГПО выявленные антисоветские группы брались под контроль, пресекалась деятельность вооруженных отрядов из-за рубежа. Чекистами было установлено, что «Штаб военной организации» в Сахаляне наметил начало мятежа на 20–28 апреля. С приближением этой даты наблюдалось общее оживление среди контрреволюционеров. Генералом Сербиновичем через белогвардейскую контрразведку предпринимались меры по подставе чекистам своего лазутчика Старченко. Оперативная игра отделом ГПО была принята. Чекисты в этой операции захватили инициативу в свои руки. В результате были вскрыты намерения амурских заговорщиков. При аресте их руководителя князя Маевского были изъяты дела и переписка, свидетельствовавшие об их замыслах. Для предупреждения выступления из-за рубежа чекистами и военным командованием были приняты меры по усилению охраны границы[884]884
  Показаньев А.Д. Указ. соч. С. 25, 26, 72.


[Закрыть].

В июле 1922 г. ГПО ликвидировала крупнейшую белогвардейскую организацию, сеть которой охватывала всю Дальневосточную республику. Руководил ею читинский монархист, заведующий хозяйством Читинского городского управления, член Народного собрания З.И. Гордеев, который, судя по захваченной ГПО переписке, должен был стать главой будущего правительства. Штаб организации, находившийся в Чите, получал руководящие указания и средства от представителя атамана Г.М. Семенова в Маньчжурии генерала И.Ф. Шильникова.

Из шифрованной переписки между Гордеевым и Шильниковым и материалов, изъятых ГПО при разгроме организации в разных районах, была обнаружена ее цель – поднять восстание в ДВР с одновременным выступлением из полосы отчуждения КВЖД белогвардейских отрядов. Во всех городах и многих крупных селах белогвардейцы организовали ячейки, которые с течением времени должны были развернуться в крупные боевые единицы.

Гордееву подчинялись организаторы, которых Шильников направил в Забайкалье и Прибайкалье для создания новых подпольных групп. Среди них Богатырев – в Сретенском районе, Вальдемаров – в Верхнеудинском, Тарунов – в Акшинском, Марков – в Чикойском и т. д.

Члены белогвардейской организации за время своего существования дважды крали боеприпасы и оружие из артиллерийского склада в Чите, неоднократно портили полотно железных дорог, совершили нападение на санитарный поезд и захватили медикаменты, спустили под откос экспресс, шедший из Верхнеудинска в Читу.

Тщательная организация и законспирированность позволили штабу З.И. Гордеева выполнять ряд заданий маньчжурского центра. Во всех городах и селах Забайкалья и Прибайкалья его агенты успели завербовать достаточное количество помощников. В районе Нерчинского завода, Сретенска, Нерчинска, Акши и Троицкосавска активно действовали боевые группы. члены организации проникли в госучреждения, армию и военные ведомства.

Госполитохране долго не удавалось выявить центр этой организации. Проваливались лишь отдельные ее звенья. Наконец в июле 1922 г. белогвардейский центр был обнаружен. 14 июля органы ГПО приступили к ликвидации гордеевской организации. Все руководители подполья, за исключением самого Гордеева[885]885
  З.И. Гордеев осел на жительство в Маньчжурии, где активно занимался формированием из эмигрантов белогвардейцев партизанских отрядов, которые совершали набеги на советскую территорию и после окончания Гражданской войны. Гордеев нередко лично руководил подобными отрядами. Активно разрабатывался разведкой полпредства ОГПУ по ДВО и в ночь с 12 на 13 апреля 1924 г. был захвачен оперативной группой на китайской территории и вывезен в ССCР. Судом за совершение уголовных преступлений приговорен к расстрелу.


[Закрыть] и полковника Васильева, находившихся в это время в районе Мокзона, были арестованы. В результате дальнейшей работы ГПО выявила большинство участников подполья, окончательно разгромив его[886]886
  Васильченко Э.А. Указ. соч. С. 77–79.


[Закрыть].

Пик противоборства между советской разведкой и белогвардейской контрразведкой на Юге России пришелся на 1919 г., на период развертывания интенсивных боевых действий.

Анализ документов позволяет судить, что спецслужбы красных действовали двумя методами: с одной стороны – засылали в белогвардейские штабы разведчиков-одиночек для сбора информации военного характера, а с другой – проводили массовую заброску агентуры для проведения подрывных мероприятий в тылу войск противника, нередко во взаимодействии с коммунистическими подпольными организациями. Как раз последние в большинстве своем становились объектами разработок деникинской контрразведки.

Белогвардейскими органами безопасности было установлено, что на Северном Кавказе против ВСЮР разведку вели особый отдел и разведвательное отделение штаба 11-й армии под руководством и контролем реввоенсовета армии. Советское командование, намереваясь отрезать нефтяной район от белой армии, начало наступление на Кизляр. Для ведения оперативной разведки, совершения диверсионных актов и агитации среди горского населения и рабочих большевики направили на Северный Кавказ около 600 малоопытных агентов. Главная масса разведчиков, по данным белогвардейской контрразведки, шла на Кизляр, Петровск, Баку, Грозный, остальные – на Ставрополь, Ростов-на-Дону, Великокняжескую, Царицын, Оренбург, Гурьев. Белым удалось захватить часть агентов и выяснить планы красного командования[887]887
  ГАРФ. Ф. Р-6396. Оп. 1. Д. 23. Л. 77–78 об.; Д. 27. Л. 6 об.


[Закрыть].

12 октября 1919 г. начальник КРО при штабе главноначальствующего и командующего войсками Терско-Дагестанского края ротмистр Новицкий докладывал о раскрытии всей организации советской разведки в тылу ВСЮР.

Деникинские спецслужбы установили цели, задачи, районы действий некоторых руководителей Кавказского коммунистического комитета (ККК), занимавшегося разведывательной и иной подрывной деятельностью в тылу ВСЮР. Документально подтверждалась его связь с английской Рабочей партией в Москве, Закавказским крестьянским и рабочим съездом в Тифлисе[888]888
  ГАРФ. Ф. Р-6396. Оп. 1. Д. 27. Л. 7.


[Закрыть].

Органам безопасности ВСЮР удалось узнать о плане потопления судов Каспийской флотилии, который был выработан ККК совместно с командованием РККА. В октябре 1919 г. контрразведка арестовала основного исполнителя предстоящего диверсионного акта, и вместо него внедрила в организацию своего агента, благодаря чему обладала достоверной информацией о готовящихся взрывах. Вскоре участники подполья были арестованы и преданы военно-морскому суду[889]889
  ГАРФ. Ф. Р-6396. Оп. 1. Д. 15. Л. 14, 14 об.


[Закрыть].

В ноябре 1919 г. контрразведка штаба командующего войсками Северного Кавказа отметила, что большевики тратят на разведку и агитацию огромные денежные средства. Более того, для понижения курса рубля и прожиточного минимума советские эмиссары наводнили рынки денежными знаками, чем вызывали недовольство населения белогвардейской властью. Вышеупомянутый Кавказский коммунистический комитет не жалел денежных средств для привлечения к негласному сотрудничеству чинов Добровольческой армии, организации повстанческих движений в тылу ВСЮР, подкупа контрабандистов и администрации. Руководители деникинских спецслужб предлагали властям изымать из оборота те денежные знаки, которые в неограниченном количестве распространяли Советская Россия и Германия[890]890
  ГАРФ. Ф. Р-6396. Оп. 1. Д. 2. Л. 430 об.


[Закрыть].

С момента появления в Новороссийском морском порту английских транспортов со снаряжением и вооружением контрразведчики зафиксировали активизацию советской агентуры, сопровождавшуюся уничтожением военных запасов, систематическим торможением подачи артиллерийских снарядов на фронт, хищением обмундирования и т. д.

Портовые рабочие, подверженные большевистской агитации, по данным секретных источников, намеревались саботировать работы по снабжению армии проведением забастовок[891]891
  ГАРФ. Ф. Р-6396. Оп. 1. Д. 9. Л. 22 об.


[Закрыть].

Если в разоблачении советских разведывательных организаций белые спецслужбы достигли определенных результатов, то выявление агентов-одиночек, охотившихся за секретами в штабах, для контрразведки оказалось трудновыполнимой задачей. Проникшие в учреждения большевистские агенты зачастую оставались ею нераскрытыми.

Контрразведка не смогла скрыть от разведки противника сосредоточение деникинских армий в районе Донецкого бассейна в феврале 1919 г., что позволило командованию Южного фронта перебросить главные силы на донбасское направление[892]892
  Гражданская война в СССР. М., 1980. С. 333, 334.


[Закрыть].

В июле 1919 г. разведорганы Южного фронта узнали о готовящемся наступлении А.И. Деникина на Курск – Орел – Тулу.

Во время осады Харькова Добровольческой армией штаб большевиков располагал совершенно точными сведениями о численности и расположении белогвардейских частей. При расследовании выяснилось, что агенты под видом сестер милосердия, представителей Красного Креста или перебежчиков вели разведку среди офицеров и солдат, получая необходимые сведения[893]893
  РГВА. Ф. 40238. Оп. 1. Д. 57. Л. 39.


[Закрыть].

Не являлся тайной для командующего Юго-Восточным фронтом В.И. Шорина план белогвардейского командования прорваться к Балашову в ноябре 1919 г. Белые тогда смогли взломать оборону на правом фланге 9-й армии, овладеть Новохоперском и ст. Поворино. Но успех они тогда закрепить не смогли – в ходе боев красные перешли в общее контрнаступление[894]894
  Гражданская война в СССР. М., 1986. С. 181.


[Закрыть].

Б.И. Павликовский и А.И. Холодов установили количество кораблей и подводных лодок в Севастополе, численный состав команд и их настроение[895]895
  Каримов О.В. Советская военно-морская разведка в годы Гражданской войны // Вопросы истории. 2004. № 7. С. 133.


[Закрыть].

Когда Кавказский фронт стоял на реке Маныч, готовясь нанести удар по войскам А.И. Деникина, красная разведка узнала о разногласиях кубанского казачества с белогвардейцами, что во многом способствовало успехам советских войск[896]896
  Каменев С. Организация в деле разведки. М., 1922. С. 5, 6.


[Закрыть].

Нераскрытой оказалась группа разведчиков киевского подпольного ревкома во главе с Д.А. Учителем (Крамовым), проникшая в штаб генерал-лейтенанта Н.Э. Бредова и поставлявшая важнейшую информацию о планах белогвардейцев командованию Красной армии и партизанско-повстанческих отрядов[897]897
  Организация борьбы трудящихся в тылу деникинцев // История Киева. URL.: http://kiev-history.com.ua/index.php?option=com_content&view=article&id=314:2011-09-27-13-35-59&catid=56:2011-09-21-21-49-28&Itemid=97 (дата обращения: 03.03.2013).


[Закрыть].

В Севастополе, в Морском управлении, также успешно действовала резидентура разведотделения 13-й армии Южного фронта РККА, которая передавала квалифицированные разведывательные данные о составе и передвижении белого флота, артиллерии, запасах топлива на судах, составе команд. По данным крымского исследователя В.В. Крестьянникова, белой «контрразведке не удалось раскрыть эту резидентуру, успешно работавшую до прихода в Севастополь Красной Армии»[898]898
  Крестьянников В.В. Указ. соч. С. 218.


[Закрыть].

Выявление красных агентов-ходоков иногда носило случайный характер. Так, 4 декабря 1919 г. начальник КРО отдела генерал-квартирмейстера Кавказской армии полковник Чурпалев докладывал рапортом начальнику КРЧ, что некто Н. Чистяков был задержан во время переправы на правый берег Волги, у него при обыске обнаружили удостоверение сотрудника разведки большевиков[899]899
  РГВА. Ф. 39540. Оп. 1. Д. 75. Л. 424.


[Закрыть].

К исходу войны интенсивность работы фронтовых подразделений военной разведки Красной армии нарастала, о чем свидетельствуют регулярно поступавшие командованию красных агентурные сводки сведений[900]900
  История России (Гражданская война в России, 1917–1922): учеб. – методич. модуль. М., 2004.


[Закрыть].

В мае 1920 г. работавшая в советских штабах белогвардейская агентура обращала внимание руководителей контрразведки на осведомленность красных об оперативных планах командования Русской армии. В частности, она сообщала о том, что большевикам стало заранее известно о намечавшейся переброске корпуса генерала Я.А. Слащева на Керченский полуостров[901]901
  РГВА. Ф. 39540. Оп. 1. Д. 71. Л. 48.


[Закрыть]. Но выявление красных «кротов» в собственных штабах для контрразведки оказалось делом трудным. Только после отъезда помощника 2-го генерал-квартирмейстера полковника Симинского в Грузию обнаружилось исчезновение шифра и ряда секретных документов. Проведенное по данному факту расследование выявило принадлежность полковника к советской разведке[902]902
  Врангель П.Н. Указ. соч. URL: http://nashastrana.narod.ru/beloedelo/vrangel2-1.htm (дата обращения: 14.07.2009).


[Закрыть].

Осенью 1920 г. контрразведчики выявили и арестовали двух красных разведчиков – полковника Скворцова и капитана Деконского, которые находились на связи с военным представителем Советской России в Грузии и передавали ему сведения о Русской армии и планах ее командования. После этого случая штабные офицеры обоснованно связывали неудачу кубанской десантной операции главным образом с деятельностью этих лиц[903]903
  ГАРФ. Ф. Р-6217. Оп. 1. Д. 24. Л. 315.


[Закрыть].

Врангелевская контрразведка больше преуспела в обезвреживании агентов-ходоков. «Руководимая опытной рукой генерала Климовича работа нашей контрразведки в корне пресекала попытки противника, – писал генерал П.Н. Врангель. – Неприятельские агенты неизменно попадали в наши руки, передавались военно-полевому суду и решительно карались»[904]904
  Врангель П.Н. Указ. соч. URL: http://nashastrana.narod.ru/beloedelo/vrangel2-1.htm (дата обращения: 14.07.2009).


[Закрыть].

Позволим себе заметить, что П.Н. Врангель несколько преувеличил роль особого отдела своего штаба в обеспечении безопасности армии и ее тыла. Советские источники опровергают слова главкома. В частности, в сентябре 1920 г. разведка красных точно сообщала о количестве белогвардейских сухопутных войск в Северной Таврии и морских сил, взаимодействующих с английскими, американскими, французскими и итальянскими военными кораблями[905]905
  Гражданская война в СССР. М., 1986. С. 292.


[Закрыть].

На заключительном этапе войны кадровым сотрудникам контрразведки и их агентуре из числа местных жителей ставилась задача по внедрению в органы советской власти. Особой целью для проникновения в большевистские структуры были военно-революционные комитеты, комиссариаты, штабы Красной армии, трибуналы и ЧК. Развитие такой работы и план ее в деталях были доложены начальником штаба главнокомандующего генерал-лейтенантом П.С. Махровым генералу П.Н. Врангелю и были им утверждены[906]906
  Махров П.С. В Белой армии генерала Деникина (Записки начальника штаба Главнокомандующего Вооруженными Силами Юга России). СПб., 1994. С. 282, 283.


[Закрыть].

Таким образом, кроме решения задач по оказанию помощи своим войсковым частям непосредственно во фронтовой полосе, органы контрразведки стали решать стратегические задачи по созданию базы для длительной борьбы, рассчитанной на долгие годы.

На северо-западе России белогвардейские спецслужбы тоже вели борьбу с разведкой большевиков, но поскольку документы контрразведки армии генерала от инфантерии Н.Н. Юденича оказались уничтоженными, не представляется возможным отразить данный вопрос в настоящем исследовании. Известно немного. Например, о том, что заведующего гаражом главного начальника снабжения Северо-Западного фронта А. Садыкера предали военному суду по обвинению в передаче красным сведений о деятельности белогвардейских организаций в Финляндии и пропаганде большевизма[907]907
  РГВА. Ф. 40298. Оп. 1. Д. 28. Л. 130.


[Закрыть].

В сентябре 1919 г. был сожжен белыми в паровозной топке на ст. Ямбург военный чекист Н.С. Микулин, передававший красным ценную информацию из штаба генерала Н.Н. Юденича[908]908
  Дегтярев К., Колпакиди А. СМЕРШ. М., 2009. С. 23.


[Закрыть]. Существуют и другие версии гибели девятнадцатилетнего разведчика, однако причастность к ней белогвардейской контрразведки не просматривается[909]909
  Зирин С. Гибель чекиста Н. Микулина // Русская линия: православное информационное агентство. URL: http://rusk.ru/st.php?idar=41050. (дата обращения: 28.03. 2011).


[Закрыть].

На Севере России отмечались случаи взаимодействия ВРО – ВРС со спецслужбами интервентов в борьбе с разведкой противника. Например, 2 октября 1918 г. союзный военно-контрольный отдел, получив сведения от английского Адмиралтейства, сообщил военно-регистрационному отделению о следовании в Архангельск известного немецкого террориста барона Раутерфельса и группы его помощников с целью уничтожения военных складов. Среди указанных Адмиралтейством фамилий значился некто П.Э. Персон. Контрразведчики обнаружили последнего при проверке парохода «Михаил Сидоров» и заключили в тюрьму для выяснения личности. Однако следственными мерами не удалось установить причастность Персона к немецкой разведке и выяснить его задачи. В связи с заключением перемирия с Германией его освободили под поручительство шведского вице-консула в Архангельске[910]910
  РГВА. Ф. 39450. Оп. 1. Д. 320. Л. 41–42.


[Закрыть].

Первый опыт борьбы ВРО с советской агентурой оказался неудачным. Контрразведчики не смогли выявить красного разведчика Ф.А. Миллера в Олонецкой губернии, предотвратить утечку сведений о численности прибывающих на Север войск интервентов в штаб северо-восточного участка завесы[911]911
  РГВА. Ф. 40311. Оп. 1. Д. 9. Л. 107.


[Закрыть].

Для улучшения противодействия советской разведке белые предприняли ряд мер. В частности, на большинстве дорог были установлены кордоны численностью до шести человек на каждом для воспрепятствования перехода агентуры через линию фронта[912]912
  РГВА. Ф. 39450. Оп. 1. Д. 89. Л. 167.


[Закрыть]. Однако таким образом белым не удалось полностью поставить заслон проникновению агентуры красных. Некоторых красных разведчиков ВРС удалось выявить как с помощью секретной агентуры, так и благодаря поддержке правоохранительных органов и представителей общественных организаций.

ВРС перехватила инструкцию особого отдела разведчикам, работавшим на фронте и в тылу, в которой был приведен перечень сведений, интересовавших советскую разведку. В мае – июне 1919 г. ВРС смогла скрыть от командования 6-й армии прибытие в Архангельск двух британских бригад[913]913
  Иванов А.А. «Северная стража»… С. 149–152.


[Закрыть].

С помощью военной цензуры удалось вскрыть разведывательную деятельность коменданта 5-го Северного стрелкового полка А. Бровкова и солдата П.К. Телова[914]914
  РГВА. Ф. 39450. Оп. 1. Д. 89. Л. 96, 120–121.


[Закрыть]. По мнению А.А. Иванова, успехи военной цензуры на поприще борьбы с советским шпионажем были эпизодическими, «суммарная эффективность цензорской службы оставляла желать лучшего»[915]915
  Иванов А.А. «Северная стража»… С. 142–143.


[Закрыть].

В Сибири красная разведка делала ставку на массовость. Для сбора сведений в тылу белых вербовались возвращавшиеся домой из австрийского и германского плена офицеры и солдаты. Со временем колчаковская контрразведка научилась отличать настоящих военнопленных от мнимых. Советских разведчиков, как правило, выдавало наличие с собой больших денежных сумм[916]916
  РГВА. Ф. 39515. Оп. 1. Д. 183. Л. 17.


[Закрыть]. По полученным контрразведывательным отделением при штабе ВГК сведениям, каждая партия военнопленных, переходившая фронт, насчитывала в себе от 5 до 10 % большевистских пропагандистов, снабженных соответствующими документами. Среди советских агентов также были пленные сербы, карлики, женщины и дети, которым рекомендовалось поступать рассыльными в военные учреждения. Например, при штабе 1-й армии находился 13-летний советский разведчик В.В. Вейверов[917]917
  РГВА. Ф. 39498. Оп. 1. Д. 7. Л. 28.


[Закрыть].

Красные спецслужбы применяли и другие приемы для заброски своей агентуры: отправляли вплавь на бревне, под видом перебежчиков, при отступлении подвергали порке и оставляли. Контрразведка узнавала о таких приемах, кстати, от перебежчиков. Они также сообщали о проникнувших в штабы белогвардейских воинских формирований большевистских агентах, главным образом офицерах и «интеллигентных женщинах»[918]918
  РГВА. Ф. 40218. Оп. 1. Д. 101. Л. 98 об.


[Закрыть].

Иногда сведения об агентуре, направленной в тыл белой армии, поступали в штабы из разведывательных органов вышестоящих штабов. Например, начальник разведки штаба Западной армии капитан Горецкий 26 января 1919 г. направил начальникам штабов 1-го Волжского, 2-го Уфимского, 3-го и 6-го Уральских корпусов телеграммы о заброске 3-х советских агентов в расположение белых войск, с указанием возраста и примет[919]919
  РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 255. Л. 14.


[Закрыть]. Как удалось контрразведке реализовать полученную информацию, осталось неизвестным.

Колчаковская контрразведка не смогла поставить надежный заслон массовой заброске советской агентуры, хотя и пыталась ей противодействовать. Так, возвращавшихся из плена офицеров, намеревавшихся занять высокие посты в армейских структурах, зачисляли в резерв при Ставке, подозрительных подвергали проверке. Для выявления красных разведчиков белогвардейские спецслужбы в каждую партию военнопленных стремились внедрить своих негласных сотрудников[920]920
  РГВА. Ф. 40218. Оп.1. Д. 8. Л. 181, 181 об.


[Закрыть].

Несмотря на принятые меры, разоблачать разведчиков и агентов противника колчаковским спецслужбам удавалось редко. Так, с ноября 1918 г. по август 1919 г. КРЧ при штабе ВГК возбудила лишь 5 дел по обвинению в шпионаже, притом 2 из них было прекращено[921]921
  РГВА. Ф. 40218. Оп.1. Д. 206. Л. 19–28.


[Закрыть].

После разгрома армии адмирала А.В. Колчака контрразведывательные органы правительств и армий, образованных в Приморье, вели борьбу в основном с разведдеятельностью красных спецслужб: управления политической инспекции и разведупра НРА ДВР, главного управления Госполитохраны ДВР, осведомительного отдела (осведотдел) военно-технического отдела (ВТО) Приморского областного комитета РКП (б) («партийной разведки»), а также военно-технического центра (ВТЦ) межпартийного социалистического бюро (МСБ).

Военная и партийная разведки старались внедрить свою агентуру в различные учреждения и воинские части белых. Например, осведомительному отделу удалось завербовать агентов в Судебной палате (А.Л. Слонова-Трубецкая), милицейско-инспекторском отделе МВД (И. Берг), в штабе Дальневосточной армии (подполковник К.П. Новиков) и т. д.[922]922
  Шинин О.В. Большевистская «партийная» разведка в период существования в Приморской области буржуазных правительств (май 1921 г. – октябрь 1922 г.)… С. 25.


[Закрыть]

В середине июня 1921 г. ВТО Межпартийного социалистического бюро, в состав которого входили большевики, развернули агентурную сеть в белых штабах, добывали и фотографировали документы. Контрразведка выявила и арестовала некоторых членов ВТО. Устроив им побег, контрразведчики убили П.Г. Пынько, И. Портных, В. Пашкова, В.В. Иванова, И.В. Рукосуева-Ордынского. Последний, будучи полковником русской армии, вступил в РКП(б) весной 1919 г., когда служил в штабе колчаковского наместника во Владивостоке генерала С.Н. Розанова. Уже тогда он вел пропагандистскую и разведывательную работу в белой армии, но так и остался не раскрытым контрразведкой[923]923
  Ципкин Ю.Н. Белое движение на Дальнем Востоке России и его крах (1920–1922): дисс. … д-ра истор. наук. Хабаровск, 1998. С. 245, 262.


[Закрыть].

Осенью 1921 г. стала прорабатываться возможность двух параллельных антимеркуловских заговоров: большевистского и эсеровского. Нелегально работавший во Владивостоке уполномоченный правительства ДВР Р.Л. Цейтлин получил инструкции придерживаться позиции возможного компромисса с белогвардейцами и перехода их на сторону ДВР, с условием роспуска всех воинских частей. Военный совет Народно-революционной армии отдал приказ командующему войсками НРА и партизанскими отрядами Приморской области А.П. Лепехину ускорить подготовку переворота во Владивостоке. В октябре 1921 г. Военсовет партизанских отрядов Приморья вновь направил во Владивосток в распоряжение Приморского облревкома Л.Я. Бурлакова, который должен был активизировать деятельность «партийной» разведки.

Большевики считали, что их поддерживает треть Ижевского полка, а четверть всех каппелевцев сочувствует идее переворота. Подпольные ячейки установили связь с партизанами, отправляли им оружие и медикаменты. Партизаны принимали также перебежчиков из белой армии.

Однако контрразведка Временного Приамурского правительства с помощью японских спецслужб раскрыла заговор благодаря внедренной в ряд государственных учреждений ДВР агентуре. В частности, Н. Антонова (она же Виноградская, она же Бутенко) сумела завоевать доверие и получила поручение осуществлять связь из Хабаровска с коммунистическим подпольем во Владивостоке. Таким образом были провалены ряд подпольных партийных и комсомольских организаций. Другой агент – Черненко – была шифровальщицей и выдала подпольщиков-комсомольцев.

10 октября 1921 г. во Владивостоке начались аресты. 15 октября на квартире доктора Моисеева неизвестными в военной форме был убит скрывавшийся там Р.Л. Цейтлин. В результате провала в тюрьму попали более 200 подпольщиков, в т. ч. 120 офицеров – членов подпольных ячеек в каппелевских частях[924]924
  Шинин О.В. Большевистская «партийная» разведка в период существования в Приморской области буржуазных правительств (май 1921 г. – октябрь 1922 г.)… С. 29.


[Закрыть].

Серьезные потери понес и осведомительный отдел ВТО. Начальнику разведпункта штабс-капитану Попову удалось внедрить своего агента А.И. Иваненко в коммунистическую организацию, которая в течение 12 дней выявила несколько конспиративных квартир, в том числе квартиру сотрудницы осведотдела Н.С. Буториной.