Текст книги "Взыскание погибших (сборник)"

VI

ЭТО БЫЛ новый этап в семейной жизни Алины и Владимира – они признали проблему и решили с ней бороться. Более того, начали говорить о ней с окружающими, не стесняясь, прямо и искренне. Такая тактика вскоре принесла неожиданно хорошие плоды: знакомые посоветовали хороших врачей, друзья стали чаще приглашать на вечеринки, стараясь отвлечь их от печальных мыслей, родители гарантировали материальную поддержку на случай непредвиденных расходов. Алина зря боялась выглядеть жалкой – наоборот, именно теперь, когда она начала борьбу за свое счастье, все вокруг отмечали ее решимость. Чуть ли не каждый день Алина ходила на консультации к самым разным специалистам. Это было непросто – каждый раз рассказывать свою историю и интимные подробности, снова и снова сдавать анализы, а потом смотреть, как врачи молча пишут свои заключения, но не дают четких рекомендаций, а все виды лечений ни к чему не приводят! Обследование прошел и Владимир. Он был здоров, чему очень обрадовался, но зато теперь куда лучше понимал жену – сидеть перед кабинетом врача, тревожась по поводу диагноза, оказалось весьма неприятно. Наверняка, Алине приходится крепко держать себя в руках, снова и снова переживая это!

Резюмируя огромное количество заключений, Алина пришла к выводу, что она бесплодна, но надежду терять не следует, так как физических дисфункций не обнаружено. Несмотря на постоянные разочарования, она упорно продолжала выполнять все предписания врачей, ходить на процедуры, принимать лекарства. Теперь в этом заключалась ее основная задача. Был и второй, совсем уж удивительный, результат решения Алины начать лечение. В очередном разговоре с матерью Владимир дипломатично сообщил, что жена послушалась совета свекрови и проходит обследование. Анна Николаевна ответила, что рада этому и желает поскорее увидеть внуков! С тех пор из Подольска стали поступать посылки с гостинцами; да и вообще, свекровь сменила гнев на милость. Алина считала, что женщине просто стало стыдно – невестка выдержала все придирки и нападки, не ответив злым словом, что и пробудило в душе Анны Николаевны чувство вины.

Месяц следовал за месяцем, незаметно пролетел год и стало ясно, что первый этап лечения результатов не принес. Эмоциональный подъем постепенно пошел на спад. Алина еще пыталась найти новых врачей, новые методы лечения, но надежда в ее глазах гасла, а настроение все чаще портилось. Отчасти это происходило из-за гормонального лечения, сопровождавшегося побочными эффектами – тревожностью, раздражительностью и прибавкой веса. Глядя в зеркало, Алина пыталась убедить себя, что потеря девичьей стройности – это такая малая плата за возможность стать матерью, что нет смысла и говорить об этом. Владимир старательно делал вид, будто не замечает перемен во внешности жены. Молодая женщина снова возвращалась в исходное состояние, когда зацикленность на неисполненной мечте становилась препятствием для всех других жизненных начинаний. Она просто не могла ставить иных целей, не родив ребенка.

Кое-как завершив свою учебу, Алина отказалась от перспективных должностей, чтобы не отдавать работе все время – ведь надо посещать врачей, проходить курсы лечения. Да и потом, когда она забеременеет, карьеру придется прервать! В результате Алина устроилась работать в небольшую частную семейную фирму, где платили крайне мало, но и не предъявляли претензий. Дела Владимира шли с переменным успехом. Он тоже получил свой диплом и искал новое место работы, но пока получал предложения, неинтересные во всех смыслах. Этим летом знакомые посоветовали Алине и Владимиру съездить в Покровский монастырь, к иконе Матроны Московской. Икона считалась у православных чудотворной, а многие бесплодные женщины рожали детей, помолившись Матроне и попросив ее о помощи. Супруги последовали совету, искренне помолившись святым образам. Они получили надежду, которая не поспешила оправдаться. Новое обследование еще раз подтвердило диагноз Алины: бесплодие. На этот раз она погрузилась в глубокую тоску. Многие советовали им усыновить ребенка. Этот вариант вполне устраивал Алину, только она боялась, что в итоге Владимир не будет счастлив! Он-то может получить родного ребенка, зачем ему чужой? Алина чувствовала, что ему, как мужчине, будет сложнее полюбить приемыша.

Тем временем Владимиру улыбнулась удача. Он нашел новое место работы, но не в Москве, а в Подольске. Обещали хорошую зарплату, а главное – предприятию не хватало инженера именно с той самой специализацией, которой обладал Владимир, что сулило быстрое повышение и продвижение карьеры. Молодой специалист загорелся идеей переезда и не ожидал препятствий со стороны супруги. Алина работала лишь для проформы, а врачей и в Подольске было предостаточно. Исходя из этих соображений, он подписал контракт с руководством подольского предприятия, о чем сообщил жене только вечером, вернувшись после работы домой.

– Но почему ты не поговорил со мной заранее? – спросила она.

– Извини, надо было с тобой посоветоваться, но я не дозвонился, а документ был перед глазами. Ты ведь не обижаешься?

– А я – как? У меня три курса лечения, они продлятся до мая. Я не могу их прерывать или пропускать, а то не будет никакого смысла. Или мне из Подольска каждый день мотаться до Москвы и обратно?

– Найдем то же самое лечение в Подольске. Или пока у родителей поживешь!

– Что?! – Алина даже задрожала от обиды. – Ты просто хочешь от меня избавиться, вот почему контракт подписал!

– Нет! Я даже в мыслях не имел такого!

– Имел!

Она схватила куртку и ушла в ночь. Владимир хотел побежать за ней, но был слишком раздражен и голоден, чтобы снова мотаться по темным улицам из-за участившихся капризов жены. Как он помнил, после прошлого ее гневного ухода она вернулась, успокоившись и приняв разумные решения. Не логичнее было бы подождать ее дома? Но для Алины теперь все было иначе. Она ощущала не просто обиду, а боль от его предательства. Пока еще скрытого, внутреннего, но уже настоящего предательства. Теперь молодая женщина уже и сама верила, что муж недаром подписал этот проклятый контракт – подсознательно он пытался найти способ сбежать от нее. От ее проблем, ее бесплодия, ее горя и боли! Алина шла по улице и травила себя все новыми и новыми злыми мыслями. Что Владимиру стоит найти другую женщину, здоровую? На свете много красивых и плодовитых девиц, которые родят ему много таких прекрасных детей. Он еще может быть счастлив, он может ждать от жизни хороших поворотов, а она? Она – пустая, бессмысленная, ненужная никому и даже самой себе, – как она найдет свое счастье? Даже если она встретит другого мужчину – а она не хотела никого встречать – ей уже ничего не изменить!

Тем временем узкая улочка, на которую она свернула, выйдя из дома, влилась в более широкую улицу, в конце которой стоял величественный православный храм. Ноги Алины понесли ее именно в этом направлении, будто бы включился тайный магнит, ожидавший особого случая, особой ситуации. Алина не стала сопротивляться и вскоре переступила порог церкви. Она не знала толком, сколько времени там провела. Наверное, очень долго, если успела обойти все иконы и у каждой поставить по свечке. Иногда ей хотелось плакать, но уже не от горя, а из-за нового чувства, которое она пока не могла назвать. Оно было чистым, простым, оно помогало не зацикливаться на второстепенном, а смотреть вперед и видеть главное – ясную красивую цель и идти к ней. Вернулось волнующее воспоминание – лицо Володи в день их венчания. Тогда он был счастлив, он так надеялся, что они вдвоем будут жить долго и безмятежно! Алина поклялась сохранить его счастье. И вдруг в ее сознании сверкнула страшная, но очень простая мысль: если она любит мужа, то зачем препятствует его счастью? Отпустить его означает потерять, что принесет ей немыслимую боль, неописуемое страдание, но он обретет то, чего заслуживает в полной мере.

Из храма Алина вернулась успокоенной и с принятым решением.

– Володя, ты поезжай в свой Подольск, а я здесь останусь. Сейчас я смогу оплатить эту квартиру, на лечение мне тоже хватает, а если что – папа поможет.

– А я решил не ехать. Что мне без тебя там делать?

– Понимаешь, я не просто отпускаю тебя, я развожусь с тобой.

– Как это?

– Думаю, что без детей нет семьи, а у меня не может быть детей. Пусть у тебя еще останется шанс!

– Но я не хочу без тебя! Я тебя люблю!

– Я не могу так жить! – закричала Алина, внезапно сорвавшись. От ее мирного настроения не осталось и следа. – Я же мучаюсь, ты не видишь? Я неполноценная, я больная, а ты – здоровый, у тебя все впереди! Я не хочу, чтобы ты жертвовал ради меня будущим, а потом бы не простил мне этого!

Володя вспыхнул от ее вспышки гнева, как одна спичка от другой. Теперь и он не собирался щадить ее чувств:

– Неужели ты думаешь, что если бы я хотел детей все равно от кого, то я бы их уже не завел? Я с тобой хотел детей, потому что любил тебя! Я не хотел этого!

– Так захоти! Уезжай уже скорее… не могу больше…

– Ну и захочу, – сказал он решительно и горько. – Ну и уеду!

Вернувшись на следующий вечер с работы, Алина не нашла вещей мужа в квартире. Ближе к вечеру в телефоне брякнуло СМС: «Я в Подольске. Ты права, вместе у нас ничего не получается».

Алина опустилась на пол в прихожей и разрыдалась. Теперь она осталась одна.

VII

АНДРЕЙ постоянно думал о дочери, пытаясь придумать разумный выход из ситуации. Разве этого он ожидал, выдавая Алину замуж за хорошего парня? Нет, конечно! Он надеялся, что девочка будет счастлива, а он сам станет дедом. В итоге его красавица превратилась в располневшее существо без возраста, унылое, подавленное, одинокое. Он с трудом представлял, чем Алина занимает свои свободные часы, если живет без семьи, не общается с родными и друзьями, не имеет какого-нибудь хобби. В это воскресное утро он приглашал дочь в гости, но она отказалась прийти – мол, надо стирать постельное белье. Как будто для этого она должна идти к речке и оттирать простыни вручную хозяйственным мылом! Бросит белье в машинку и сядет смотреть сериалы – вот, что она будет делать. А не приходит, так как боится, что ее будут жалеть. Андрей вышел из дома, сел за руль своей машины. Все-таки не зря он столько о дочери думал – в его голове сложился план ее спасения.

– Привет, Володя! – сказал Андрей, входя в квартиру зятя – официально Алина и Владимир еще не развелись. – Не побеспокою?

– Я очень рад вас видеть, Андрей Петрович, – ответил Владимир. – Сегодня решил немного полениться. Работа оказалась сложнее, чем думал.

– Ага, ну, я с тобой поленюсь!

Они прошли в комнату, Владимир предложил чай, поставил на стол бутерброды с колбасой, сахарницу, разлил по чашкам ароматный напиток. Он не спрашивал о причине визита тестя, видимо уже понял, что разговор будет непростой. Выглядел зять неплохо, но и не блестяще – мрачноватый, похудевший, в нестиранной майке с размазанными на груди пятнами кетчупа. В нем уже проступала свойственная некогда женатым, а теперь оставшимся без женского присмотра мужчинам, заброшенность и неряшливость. Похоже, Алину никто не заменил. Это было кстати!

– Скажи мне, Владимир, ты навсегда от жены уехал?

– Это она меня выперла, вы же знаете! Я люблю ее.

– А что, если я уговорю ее дать тебе еще один шанс?..

Дело в том, что почти год назад Андрей навещал свою бабушку, Екатерину Васильевну, жившую в селе Старый Ильмень, где родился и вырос Андрей. Алина и Владимир к тому моменту еще не развелись, но их семейная жизнь уже находилась под угрозой. Андрей, переживавший о судьбе дочери, рассказал о ней и ее проблеме бабушке, а Екатерина Васильевна, подумав несколько секунд, попросила внука привезти правнучку с мужем к ней, в этот дом.

– У меня есть одна иконка, – сказала бабушка вроде бы небрежно. – Список чудотворного образа. Ну, ты видел ее. Думаю, что пришла пора обратиться к ней, внучек!

Тогда Андрей пообещал привести дочь с мужем в Ильмень, но после разъезда супругов он отложил эту идею подальше – куда они поедут, если говорить друг с другом не хотят! Только сейчас, когда понял, что надо срочно спасать дочку, решил попытаться использовать этот, возможно последний, шанс.

Он рассказал о просьбе Екатерины Васильевны Владимиру и попросил:

– Володя, просто давай сделаем то, о чем она просит! Бабушка мудрая, добрая, она плохого не допустит. Но вдруг что-то у вас наладится? Алине очень плохо, и я подозреваю, что ее настигло отчаяние.

– Если так, то я согласен, – Володя опустил лицо в ладони. – Я тоже в отчаянии. Мне тоже плохо… без нее!

Алина не понимала, почему папа так рьяно уговаривает ее съездить в Старый Ильмень именно сейчас. Он сказал, что бабушка просила его привезти Алину с мужем. И он не уверен точно, но вроде у бабушки есть список иконы «Взыскание погибших». А икона та – чудодейственная! И в числе сотворенных ею чудес – рождение детей якобы бесплодными женщинами. Также папа упирал на возраст Екатерины Васильевны, на ее печальные предчувствия близкой кончины… Как отказать пожилой родственнице на пороге ее смерти?! Но Алина не собиралась никуда ехать и больше не хотела никого рожать. Она страшно устала от этих диких американских горок: взмываешь ввысь с очередной надеждой и – несешься в бездну с разочарованием! И так – снова и снова. На этот раз, извините, нет! С другой стороны, Алина хотела бы проведать бабушку, которую очень любила. А еще – но в этом она не призналась бы и под пытками – Алина невозможно соскучилась по Владимиру! Ей так хотелось хотя бы увидеть его, а целое путешествие вместе представлялось сказочным приключением. Не было ей покоя в роли соломенной вдовы, не могла она отказаться от последней попытки вернуть счастье…

Они встретились накануне поездки, в доме отца. Андрей позвал их, чтобы обсудить детали путешествия. Алина вошла в комнату, а Володя бросился ей навстречу и молча крепко обнял. Всю дорогу до Старого Ильменя Владимир и Алина напоминали робких влюбленных – они не разнимали рук и робели, если нечаянно встречались взглядами. Бабушка Екатерина Васильевна, несмотря на возраст, выглядела далеко не умирающей. Пусть двигалась не быстро, но бодрость духа и воспоминания сохранила в полной мере. Она много рассказывала о прежних временах, передавала старинные семейные предания, вспоминала сюжеты ее собственной жизни, а гости просили еще и еще этих историй! В последний день пребывания в Ильмене, Алина и Владимир зашли к Екатерине Васильевне попрощаться.

– Что же, рада была увидеть вас, дети! – сказала она с доброй улыбкой. – А теперь хочу, чтобы случилось то, ради чего я вас сюда позвала!

Она бодро прошла в красный угол комнаты, где на полочке, в окружении свечей, под кружевным платом стояла потемневшая икона. Екатерина Васильевна, перекрестившись, сняла плат с образа.

Алина вздрогнула и шагнула к иконе, Владимир сделал то же самое.

– Вы, дети, постойте возле образа «Взыскание погибших», подумайте о своей беде, о ребенке которого так хотите родить. Подумайте также, почему Бог не дает вам дитя, что необходимо сделать для его рождения, что исправить в своих жизнях, какие мысли перенаправить в правильное русло. Попросите Божью Матерь послать вам наследника, а я в это время почитаю молитву.

Супруги переглянулись. С момента встречи, случившегося несколько дней назад, они не говорили о том, что будет дальше, не решали – вернуться ли друг к другу и попытаться ли снова завести ребенка. Каждый хотел начать разговор и – не решался. Только слова бабушки сломали все барьеры. Они оба осознали, что страстно и без раздумий хотят быть вместе и мечтают о детях! Екатерина Васильевна, словно прочитав их мысли, опустила голову и стала молиться. Алина и Владимир молча застыли перед иконой, испытывая удивительные ощущения – их будто напитывала какая-то незримая сила, которой они, покорно и безраздельно, вручали все свои тревоги и себя самих… Когда бабушка и правнуки вышли на улицу к машине, Андрей вдруг понял: все случилось! Он не знал – что, но понимал это так же ясно, как понимает ребенок голос своей матери. Екатерина Васильевна глянула на него мельком, чуть заметно кивнув. У Андрея отлегло от сердца!

– Ну, друзья мои, в путь? – спросил он дочь и зятя, заводя двигатель машины.

Эпилог

ГЛЯДЯ на новорожденную дочь, Алина пыталась понять, в чем именно заключалось чудо? В той молитве в доме Екатерины Васильевны? В их удивительно преобразившейся после возвращения из Старого Ильменя жизни? В зачатии, беременности и родах? Как будто да, но как будто и нет.

– Это чудо, – сказал Владимир, приблизившись к жене и осторожно обняв обеих своих девочек.

– Что именно?

– Наша вера, – произнес он, как очевидное.

И тогда Алина нашла ответы на все свои вопросы: чудо – это вера, которая наполнила их, таких растерянных, невольно шагнувших к образу «Взыскание погибших». Вера в Бога освободила их от суеты, она позволила осознать, что человеческие тревоги не имеют смысла – все в руках высшей силы. Что бы ни ожидало тебя впереди, все произойдет только по Его воле. Алина хорошо помнила свои ощущения: она лишь отпустила туго натянутые поводья и решила жить одним днем – решать повседневные проблемы, любить мужа, родителей, ничего не требовать от жизни, стараясь отдать как можно больше. Тогда же Алина и Владимир ощутили горячую потребность погрузиться в свою веру, осмыслить прозрение и жить согласно божьим правилам. Они стали посещать церковные службы, вечерами читать Библию, соблюдать основные обряды, держать посты. Изменяя отношение к жизни, Алина менялась и сама: лишний вес уходил, а прежняя красота возвращалась. Женщина снова научилась звонко, как в юности, смеяться, чем радовала и мужа, и отца. О ребенке они больше не говорили – зачем? Если Бог даст, то слава Ему, если нет – то так тому и быть! Через полгода она поняла, что беременна. Просто поняла и всё…

…В дверь позвонили, Алина очнулась от воспоминаний.

Владимир открыл гостю – это был новоявленный дедушка Андрей, принесший подарки от всех членов семьи. Близкие решили, что к новорожденной не следует ходить толпой, и лучшим представителем будет Андрей.

Алина вышла ему навстречу, обняла.

– Папа, спасибо тебе за ту поездку в Старый Ильмень! – сказала она.

Владимир деликатно прошел в детскую, чтобы не мешать жене – она мечтала рассказать папе о чувствах, переполнявших ее сейчас, после рождения ребенка.

Выпустив Андрея из своих объятий, Алина счастливо вздохнула и продолжила:

– Если бы не ты, у нас бы не только Катеньки не было, но и нашей веры. Знаешь, как тяжело пришлось до того, как ты организовал ту поездку! Я же себя теряла, я не знала, кто я и зачем живу. Меня пожирало горе, одиночество, чувство неполноценности, пустоты… И только та встреча с иконой и молитва бабушки изменили все в моей жизни!

– Значит, не мне спасибо, а бабушке!

– Да, папа, тебе и бабушке! Я же недаром дочку в ее честь назвала. Наша семья – это как сильное дерево, и каждая его ветка питается от одного корня!

– Ну, ты поэтесса! – Андрей смутился.

– Я счастлива, поэтому хочу говорить красиво! Смотри, рядом – мои любимые люди, я живу настоящей полноценной жизнью! И мы с Володей верим, знаем, чувствуем, что все не зря, во всем есть глубинный смысл. Бог не давал нам ребенка именно потому, что мы были далеки от Него, но стоило нам пустить в душу веру, как родилась Катенька. Надо ждать и не поддаваться отчаянию – тогда Бог вознаградит тебя. И Его испытания – это благословение, а не наказание!

Андрей стал искать слова, чтобы ответить, но вдруг понял, что говорить не надо! Приобняв дочь за плечи, он прошел с ней в детскую, где они оба остановились на пороге. Нежно баюкавший задремавшую Катю Владимир поднял взгляд. Все трое на мгновение замерли – их переполняло счастье.

Еще через два года у Алины и Владимира родился сын, его назвали Алексеем. Появление мальчика, казалось бы, уже не такое чудесное, как рождение сестры, окончательно и бесповоротно укрепило веру его родителей. Дарованные Богом дети – разве это не самое сильное доказательство Его любви и доброты?

Призвание

I

ЛЁВА хорошо помнил, почему в его сознании понятия «страдание» и «алкоголь» оказались связаны напрямую.

До того, поворотного, момента Лёва даже не знал, что люди могут быть пьяными – в его семье алкоголь употребляли весьма умеренно. По традиции, ставили на праздничный стол бутылку шампанского, поднимали тосты, но это как-то мало отражалось на сидевших за столом. Веселье шло изнури, от радостного события, от встречи любящих друг друга людей, тесно связанных родственными и дружескими узами. Не представлял Лёва и того, что алкоголь может стать дороже жизни родных и близких. Подобных примеров в его семье не встречалось несколько поколений, да и с друзьями-знакомыми Зубовым очень повезло – все они были людьми малопьющими или непьющими вовсе.

Но вот однажды Лёва разом увидел всю бездну горя, в которую погрузился зависимый от алкоголя человек. Им был сосед по лестничной клетке, дядя Саша – добродушный рыхлый толстяк с одутловатым лицом и всегда довольной ухмылкой. На лестничной клетке дядя Саша оставлял удивительно стойкий шлейф, собранный из множества отвратительных запахов: перегара, немытого тела, больных зубов, заношенных до сального вида вещей и прочего, что обычно сопутствует затяжному и беспробудному пьянству. По характеру сосед был незлобен и окружающим (если они вовремя затыкали носы) беспокойства не доставлял. Кто бы мог подумать, что дяде Саше с его морщинистым серым лицом, уже почти беззубому, седому и с трудом поднимающемуся на свой второй этаж, всего-то тридцать пять лет от роду!

Жил дядя Саша с матерью, которая не разделяла его увлечения водкой и много лет пыталась переубедить сына. Сейчас ей приходилось особенно тяжело, так как мозг Саши планомерно разрушался под воздействием спиртов, он все чаще терял остатки самоконтроля и тогда становился способен на физическое противостояние ее словам – мог отпихнуть мать, наседавшую с нравоучениями, в сторону. Свои действия он сопровождал злобным матом. В этих случаях мать обычно старалась спрятаться в их тесной квартирке, чтобы поплакать и уснуть. Пожилая женщина очень страдала, с одной стороны, понимая, что сын уже никогда не бросит пить, а с другой – не считая себя вправе бросить попытки уговорить сына отказаться от пьянства и начать лечение. Тлеющее в ее душе горе подтачивало здоровье женщины, пока не случилось то, что и должно было случиться…

В память Лёве навсегда врезалась картинка, которую он сумел осмыслить, только став взрослым человеком. Они с мамой, как обычно, слегка опаздывали в садик и на работу, поэтому мама сначала выскочила на лестничную клетку, держа замотанного в шарф по самые глаза Лёвика, и только тогда увидела, что выходить следовало бы гораздо осторожнее. На лестничной клетке стояли соседи и участковый. Дверь в квартиру Саши была распахнута, в проеме просматривались почти все его жилые метры, вся изнанка убогого и заброшенного жилья: свалка барахла в прихожей, истерзанный годами бурый линолеум, ободранные обои, оборванные занавеси, разобранный диван, застеленный несвежим тряпьем. Невольно мать задержалась, озирая прежде скрытое от посторонних глаз, словно завороженная этим жалким зрелищем. Лёва успел заметить сидящего в углу дивана сгорбленного дядю Сашу в грязной растянутой майке. Он покачивался на месте, будто баюкал себя, утешая. Увидев соседку, пробормотал:

– Я не виноват! – и следом: – Это я ее убил… Водка, проклятая, да за что ж мне это?

В этот момент из комнаты двинулись два санитара с носилками, на которых лежало накрытое простыней тело. Оказалось, дядя Саша осиротел этой ночью, даже не понимая, что рядом с ним умирает его мать. Он, конечно, не ожидал такого исхода – мать, вроде, не болела. Вчера вечером все шло, как всегда: он пил, мать пыталась стыдить его, он отпихнул ее, она оставила свои попытки. Саша продолжал возлияния до тех пор, пока не достиг высшей степени «просветления». Затем уснул мертвым сном на диване. Тем временем у его матери случился сердечный приступ. Если бы сын не валялся в беспамятстве и вызвал скорую, она осталась бы жива, но этого не произошло.

Очнувшись ранним утром с головной болью, которую мог бы снять только оживляющий опохмел, Саша неловко встал и потянулся к бутылке. Что-то мешало ему приблизиться к серебристо мерцавшему горлышку. Он опустил глаза и увидел лежащую на полу мать. Она была мертва. В относительно трезвом состоянии Саша помнил, что когда-то любил свою маму. Испугавшись, что вчера вечером нечаянно убил ее, по привычке небрежно оттолкнув подальше, он склонился над ее телом, но признаков травмы не нашел. Вызвал врачей…

– Мама, а что случилось? – спросил Лёва, когда они вышли на улицу.

От подъезда отъезжала машина, перевозившая тела в морг.

– Горе, малыш. Мама дяди Саши умерла.

– Почему?

– Сердце остановилось.

– Потому что дядя Саша плохо себя вел?

– Да, он плохо себя вел.

– А почему не перестал?

– Он, наверное, не мог, – мать с трудом подбирала правильные слова. Она была потрясена происшедшим. – Саша болеет, понимаешь? Когда-то он начал пить водку, а потом уже не мог остановиться и отравился, стал больной. Алкоголь – это очень плохо, он убивает людей.

– Ал-ко-голь?

– Да, зайка! Никогда не пей алкоголь, а то беда будет! Алкоголь – это беда, беда – это алкоголь. Так запомнил Лёва. Подрастая он расширил свой кругозор и добавил к алкоголю наркотические вещества, но смысл от этого не поменялся. Просто у дракона выросла вторая голова.

А что же дядя Саша? Спустя пятнадцать лет он покончил с собой в приступе белой горячки.