Текст книги "Змеиный князь"

Хуфтор же рассказал, что городом правят братья-близнецы из древнего египетского рода Иниотеф. Оба – старше восьмидесяти лет. В молодости любили вместе плавать по морям, за что их прозвали братьями-мореходами. Они путешествуют и сейчас, но порознь. Много лет назад один из них принял ислам и взял себе имя Инсаф, что означает «справедливый». Он властвует на одной половине города. На другой правит брат, принявший христианство. Его имя Юстин также можно перевести как «справедливый». Они и есть первые пройдохи в этом городе. Им удалось провести как мусульман, так и христиан города Айи. Изучив священные писания, они возвестили, что откровение с небес о едином и всесильном Боге было ниспослано для всех. И пророчество о Судном дне, по их словам, сбудется как для христиан, так и для мусульман. Они провозгласили закон Возмездия, и египтяне признали его. Кроме того, порядок, утвержденный Инсафом и Юстином, устраивает как франков, так и арабов. И те, и другие полагаются на них, верят им, и братья до сих пор никого не разочаровывали. В городе Айя нет вражды между мусульманами и христианами. Такое положение дел устраивает Султана Аль-Азиза и Короля Конрада. Инсаф и Юстин умеют договариваться с обоими государями. Они держат нос по ветру, и мир в городе сохраняется благодаря их чуткости, а также умению принимать разумные решения.

В день ожидаемого приезда рыцаря Филиппа Мал наказал хозяину постоялого двора приготовить самую просторную комнату для застолья и выбрать всё самое лучшее из еды. Он предложил на всякий случай сделать дополнительные запасы, потому как в честь прибытия французского рыцаря и воссоединения пилигримов непременно будет устроено пиршество.

Во время утренней трапезы в обеденной зале постоялого двора появился рыцарь в сопровождении десятка воинов. Мал поприветствовал его и спросил, куда он едет. Рыцарь был мрачен и немногословен. Из его краткого ответа следовало, что он возвращается в халдейские земли к себе в замок. Когда же и сам рыцарь поинтересовался у Мала о цели пребывания в городе Айя, тот уклончиво сообщил о желании навестить проживающих в Халдее французских родственников.

– Не встречал в Халдее ни одного француза. Впрочем, я не желаю знаться даже с собственными соседями, не говоря обо всех остальных, – заметил рыцарь.

– Вижу, ты не в духе. Скажи, что за несчастье случилось с тобой. Может быть, я в силах помочь тебе?

Рыцарь горько усмехнулся:

– Местные пираты захватили в плен моего кузена. Вчера на закате солнца я должен был выкупить его в условленном месте. Прождав всю ночь, я ушел ни с чем. Думаю, что пираты либо убили его, либо продали в рабство.

– Твоего кузена зовут Валленрод?

– Откуда ты знаешь?

– Могу тебя успокоить: он жив, хотя и не совсем здоров…

– Он жив!

– Валленрод провел много дней в трюме пиратского корабля и теперь ему нужно восстановить силы. Но, кажется, их вполне достаточно, чтобы выйти из комнаты и разделить пищу, что ниспослана нам этим утром по воле провидения.

– Прошу тебя, отведи меня к нему! – в нетерпении поднялся рыцарь. – Я хочу как можно скорее увидеть кузена.

Мал попросил Верна указать новому знакомому, где находится комната спасенного ими австрийца. Рыцарь торопливо зашагал за телохранителем Мала и вскоре вернулся, ведя под руку Валленрода. Отпустив кузена на пороге обеденной залы, рыцарь подошел к Малу и спросил его имя.

– В этих местах я известен под именем Тибо-де Марли.

Мал предпочел сказать полуправду. Он назвал французское имя, понимая, что фламандский выговор выдает его происхождение. Если арабы и египтяне и не обратили бы внимания на эту тонкость, то любого из христианских рыцарей ему вряд ли удастся провести.

– Мое имя Генрих фон Штайн. Отныне человек по имени Тибо-де Марли – самый желанный гость в халдейском замке Люстшлёссл.

– Благодарю за приглашение. Придет время, и я им воспользуюсь.

Мал простился с фон Штайном и Валленродом и поспешил вместе с Верном к причалу. Корабли Филиппа к тому времени уже показались на горизонте. В ожидании двух нефов, прибывающих в город под яркими разноцветными флагами, возле причала собралась толпа горожан. На одном из кораблей рассекала воздух голова дракона с полуоткрытой пастью, а второй украшала прекрасная женщина в окружении морских чудовищ. Борта обоих нефов были укреплены щитами. Корабль-дракон также был оснащен мощными боевыми крыльями, предназначенными для сокрушения бортовой обшивки неприятельских судов.

Мал разглядел паладина в рыцарских доспехах, Ари в плаще из верблюжьей шерсти, Дана, не расстающегося с луком, и поднял руку в знак приветствия. Рыцарь также приветствовал Мала поднятием руки. Гор завидев принца подпрыгнул от радости. Когда корабли пристали к берегу, Мал первым взбежал на борт корабля и по очереди обнял Филиппа, Дана и Гора. По отношению к Ари он ограничился легким поклоном. Она молча склонила голову в ответ. В сопровождении Мала воссоединившийся отряд пилигримов прибыл на постоялый двор. Там завершились приготовления к торжественной трапезе в честь приплывших в Айю гостей. Те забили дом до отказа, при этом большей части пришлось расположиться под открытым небом. За столом паладин представил Малу капитанов обоих кораблей – саксонских рыцарей: сэра Эдварда и сэра Вальтера. Первый – худой, невысокого роста и порывистого нрава. Второй, наоборот, – плотного телосложения, высокий и невозмутимый. Они подняли кубки и осушили их за здравие друг друга, затем за удачу в бою и славную добычу в военных походах.

Пиршество шло своим чередом. Саксы общались исключительно между собой, причем сэр Эдвард говорил без умолку, а сэр Вальтер предпочитал молчать. Капитан с необыкновенной нежностью что-то объяснял Илин. Морквард сошелся с французами и рассказывал им нечто, заставляющее хвататься за животы от хохота. Хуфтор толковал с арабскими лучниками из отряда Ари, внимающих ему с безучастными лицами. Дан неторопливо излагал свои приключения Верну. Мал же разговорился с Филиппом.

– Принц, я был в Мемфисе и видел Великие Пирамиды, – сообщил рыцарь.

– Тебе удалось найти обитель Христа?

– Нет, но теперь я знаю, что она находится именно там.

– Ведь я своими глазами видел карту Пирамиды в пещере Ари, а ты собственноручно перенес ее на пергамент. Неужели всё это напрасно?

– Я не сомневаюсь, что карта верна. Но мы так и не знаем, какая из двенадцати пирамид была там изображена. В горах Мемфиса до нашего отъезда мы успели осмотреть только две пирамиды. Осталось всего десять. Что это по сравнению с теми двумя сотнями пирамид, откуда мне пришлось уйти ни с чем! Я верю, что ты, Мал, отыщешь обитель Христа. Кто еще подобен змею в образе человека, на которого указал отец Илларион?

Малу стало не по себе. Получается, что Филипп верил в него гораздо больше, чем он сам. Как Мал мог забыть о данном ему обещании? Ведь после города Эфф он мечтал об избавлении от змея.

– Мы найдем Священную обитель. Честь войти в нее первым по праву принадлежит вам, – сказал Мал.

– Я умею ждать, принц. Позади двадцать два года. Подожду еще немного.

Мал попросил Филиппа рассказать, как ему удалось снарядить два больших корабля.

– После того, как мы расстались, я повел наш отряд в Мемфис. В Галаре, с помощью аль-Захида, мы захватили один из греческих портов. Там мы завладели «Тифоном» и «Медеей» и отправились в Айю. Нашими трофеями стала золотая и серебряная посуда, шелк, мулы и ослы, доверху нагруженные изящно расшитыми подголовниками. Нам удалось заменить наших измотанных дорогой коней на отличных скакунов и даже прихватить с собой жеребят. У нас есть целебные драгоценные камни. Мы отбили быков, коров, коз и кур, освободили рабов, плененных греками. Среди них оказались как мусульмане, так и христиане.

– Вот как! А ведь мне пришлось побывать в городе аль-Захида, Амир-аль-Мадине!

И Мал рассказал Филиппу о Городе девяти принцев. Затем он поделился воспоминаниями о Нибуре и собирался уже продолжить повествование о других пережитых им приключениях, как сидевшая по другую сторону Филиппа Ари наклонилась и шепотом спросила:

– Зачем ты пытаешься скрыть свои чувства? Если тебя что-то гложет, скажи об этом прямо сейчас.

Внутренний холод на мгновение сковал Мала. Он не желал говорить про отвращение к змею. Он слишком боялся, что Филипп перестанет ему доверять. Между тем Ари оказалась более проницательна, чем он думал.

– Я предпочитаю, чтобы мои сомнения пока остались при мне, – отвечал Мал.

Ари улыбнулась. Ее улыбка выражала презрение и горечь.

– Ваше высочество, – сказал Дан, – среди пленников, освобожденных нами на греческих кораблях, я встретил голландцев и предложил им служить вам…

– И правильно сделал, Дан, – перебил его Мал, мысленно благодаря его за то, что тот вступил в разговор именно сейчас.

– Девять человек согласились.

– Я буду рад каждому соотечественнику. Расскажи мне о них.

– Пока мы путешествовали, я обучал их военному делу. Теперь четверо сносно стреляют из лука, а другие пятеро сильны в ближнем бою.

– Великолепно! Пусть стрелки будут в твоем подчинении, а остальных возьмет Верн. Если еще посчитать и Гора, то каждому из вас достанется по пять воинов.

Мал спросил о том, как вел себя Гор. Дан сдержанно похвалил мальчика за храбрость, сметливость и желание учиться. Гор поблагодарил принца, заметив, что путешествие оказалось очень похоже на его мечту о морских странствиях. Мал указал Гору на капитана Оцеано:

– Вот кто может научить тебя морскому делу, чтобы ты мог еще больше приблизиться к мечте.

– Ты будешь юнгой на нашем корабле, – сразу предложил капитан Гору.

– Но при этом ты не должен забывать о тех обязанностях, что я возложил на тебя ранее, – добавил Мал.

Гор радостно закивал в знак согласия.

По завершению трапезы Мал щедро расплатился с хозяином постоялого двора, и пилигримы вернулись на корабли. Перед тем как проститься, Филипп пригласил Мала на свой корабль. Он предложил обсудить план дальнейших действий ближе к ночи, когда суда встанут на якорь.

Мал хотел попрощаться также и с Ари, но ее нигде не было. Немой укор отшельницы не давал ему покоя. Пока корабль отходил от причала, Мал наблюдал за ловцами, преследующими крокодила. Животное пыталось скрыться в воде. Охотники гнались за ним с копьями и арканами. Один из них бежал впереди всех. Настал момент, когда ему надо было бросить аркан, иначе крокодил неминуемо уходил под воду. Охотник остановился и замер, рассчитывая силы. Крокодил внезапно развернулся, рывком бросился на человека, схватил его зубами и потащил под воду. Побережье огласил крик боли и страха. Люди растерянно созерцали страдания охотника, в мгновение ока ставшего жертвой. Если Мал признается в том, что желает вытравить в себе змеиное начало, и стать человеком, паладин падет духом:

– И это на самой границе с Халдеей!

Но почему Мал не может быть искренним с Филиппом, когда тот доверяет ему от начала и до конца.

– Не пора ли перестать оправдывать свою скрытность и собственные страхи?

Флот из трех кораблей вышел на большую воду. Пилигримы и голландцы предпочли отправиться на «Геракле». Трофейный корабль был намного вместительнее и быстроходнее судна купленного капитаном и Илин. Поэтому парусник, так и не успевший получить имя, продали за золотые динары незадолго до отплытия.

К ночи Мал обратился с просьбой к Хуфтору и Оцеано сопроводить его на корабль Филиппа. Верн вызвался пойти вместе с ними. Вчетвером они перебрались с одного корабля на другой. Матрос провел их в каюту Филиппа. Там их ждали сам рыцарь, отшельница Ари, а также капитаны: сэр Эдвард и сэр Вальтер. После взаимных приветствий паладин раскрыл карту и пододвинул ее к тому краю стола, где находились Мал и Хуфтор. Проводник бросил исполненный уважения взгляд на Филиппа и принялся изучать карту.

– Мы находимся здесь, – паладин очертил рукой линию озера. – В нашем распоряжении больше пяти сотен воинов. Здесь находится город Крак. Он стоит на большом выступе, возвышающемся над равниной. В распоряжении правителя города не менее тысячи воинов. Я был в Краке несколько раз и отлично знаю его изнутри. Город разделен на две части. Первую стену защищают тринадцать башен, перед второй прорыт ров, наполненный водой. В мирное время он служит водопоем для лошадей и коров, здесь же набирают воду для домашних нужд.

Филипп подробно описал конструкцию крепостных стен, в том числе их толщину, расположение потайных комнат и ходов.

– Выходит, что крепость отлично защищена и может устоять против любого натиска, – поспешил с выводом Мал.

– У Ари есть идея. Мы уже обсудили ее в присутствии сэра Эдварда и сэра Вальтера.

Мал посмотрел отшельнице в глаза и едва удержался от того, чтобы отвернуться: взгляд Ари пронзал насквозь.

– Среди моих людей есть горцы, – заговорила отшельница. – Крутые горы и высокие стены для них не преграда. Они гибкие, как кошки, и умеют направлять силу в кончики пальцев. Ночью они перелезут через стену Крака и откроют ворота.

– В северном крыле наружной стены есть небольшая дверь, – добавил Филипп. – Она находится между квадратными башнями. Сначала можно открыть ее, а уже потом большие ворота. Главное застигнуть врага врасплох. После захвата сторожевых башен у нас появится возможность окружить замок и взять приступом храм святой Гертруды. Тот самый, что прежде носил имя Артемиды. Он расположен к востоку от входа в главные ворота.

Мал встрепенулся: именно в храме Артемиды могла находиться Маргарита.

Совет принял план Филиппа и Ари. По поводу захвата замка мнения разошлись. Филипп и Мал считали, что воины Крака будут обороняться до последнего, тогда как Эдвард и Вальтер в один голос твердили о том, как дух врага будет сломлен, когда город окажется, по сути, у них в руках. Остальные воздержались от того, чтобы склониться на чью-либо сторону.

– Необходимо придумать, каким образом подойти к городу как можно ближе и остаться при этом незамеченными, – сказал Филипп.

– Судя по карте, – проговорил сэр Эдвард, – можно переплыть озеро, затем войти в канал, и через одиннадцать дней мы доберемся до городских стен.

Капитан Вальтер кивнул, поспешно прикрывая раскрывшийся в зевке рот.

– Предлагаю не приставать к халдейским берегам, – продолжил сэр Эдвард, – до тех пор, пока мы не доберемся до замка.

– Хватит ли у нас запасов еды? – поинтересовался Хуфтор.

– У нас есть все необходимое для долгого путешествия, – ответил Филипп и не поленился перечислить: – мука, соль, рыба, мясо, масло, вино, мед, орехи и пряности.

– Полагаю, что через несколько дней после того, как мы перейдем халдейскую границу, враг узнает о нашем приближении, – сказал Оцеано.

– Ты прав, капитан, – согласился Филипп, – перед каждым хорошо укрепленным городом, а Крак из их числа, есть дозорные башни. Вдоль канала они стоят на расстоянии полдня пути друг от друга.

– Но они ведь не знают, с какой целью мы идем, – сказал сэр Вальтер, по-прежнему едва сдерживая зевоту. – Что если мы держим путь на Атлантическое море?

– Дозорные башни стоят как на том месте, где северный канал впадает в Атлантическое море, так и там, где второй канал отходит от озера Айя, – сказал Филипп. – В любом случае они дадут сигнал городской страже, когда увидят приближение наших кораблей.

– У нас всего три корабля. Ни десять и не двадцать, – заметил сэр Эдвард. – Разве на трех кораблях можно поместить войско, которому под силу штурм Крака?

– Тем более, что у нас и в самом деле недостаточно людей для взятия города, – добавил сэр Вальтер.

– Нам не удастся проскочить незаметно, – отвечал Филипп, – с дозорной башни увидят корабль, плывущий к Краку, и городская стража получит сигнал. Когда мы будем уходить в море, об этом также станет известно. Если мы пристанем к берегу на полпути, и в этом случае стражи Крака будут обо всем уведомлены. Они направят к нам разведчиков и удвоят охрану города.

– Можем ли мы высадиться на берег до того, как нас заметит дозор Крака, напасть на него и уничтожить? – сказал Мал.

– Для этого нужно действовать внезапно и незаметно пробраться в башню, – сказал Филипп. – Если мы все-таки попадемся на глаза дозору, то всё будет напрасно. Сейчас нужно действовать наверняка – мы не можем рассчитывать на удачу.

– Что если мы пройдем обе дозорные башни? Высадимся здесь, – предложил сэр Эдвард, указывая на один из участков на карте, – а затем вернемся и атакуем башню.

– Но здесь, как видите, находится замок Ле Шан. Его владелец состоит на службе у короля Пипина. В случае нашей высадки он приложит все усилия, чтобы выяснить наши намерения, и пошлет гонца в Крак.

Сэр Эдвард пожал плечами, и в каюте воцарилось молчание.

– У меня есть одна идея, – неожиданно вступил в разговор Хуфтор, – возможно, она покажется вам отчаянной…

Все повернулись к проводнику.

– Говори, – сказал Филипп, – надеюсь, что она все-таки не лишена здравого смысла.

– Из озера Айя выходят два канала, искусно построенные халдеями. Они, подобно Нилу, извиваются, как змеи в песке. Нам нужен Северный канал. По нему мы выйдем из озера и подплывем к Краку. И чем дальше мы будем плыть, тем пустыннее будет становиться местность. Если мы пройдем Айю и высадимся на следующий день, а потом отправимся на восток через пустыню, то на шестой день мы достигнем Крака. Так мы можем сократить путь. По каналу нам пришлось бы идти несколько дольше. Если нас заметят во время высадки проплывающие мимо корабли, мы всё равно окажемся под стенами Крака быстрее. Я хорошо знаю эту пустыню и ручаюсь за то, что проведу вас по кратчайшему пути. Нам потребуется много воды, шатров, лошадей и верблюдов.

– Это хорошая идея, – сказал Филипп. – Шатров у нас хватит для всех. Я успел ими запастись. Верблюдов у нас нет, зато лошадей хватит, чтобы доставить всё необходимое.

– Лошадей придется поить каждый день, – напомнил Хуфтор. – Чтобы сберечь воду, мы будем двигаться ночью, а днем спать, скрываясь от палящего солнца в шатрах.

– Мне не нравится только одно: недалеко от того места, где нам предстоит высадиться, стоит замок Люстшлёссл.

– Люстшлёссл?! – вспомнил Мал. – Я знаком с его владельцем. Это Генрих фон Штайн. Мы спасли его кузена от пиратов. Насколько я знаю, фон Штайн ведет замкнутый образ жизни. Он приглашал меня в свой замок. Теперь у меня есть хороший повод навестить его. Я смогу убедить фон Штайна в том, что наши рыцари не угрожают местечку Люстшлёссл.

– Если завтра мы снимемся с якорей на рассвете, то на второй день доберемся до пустыни, – просчитал сэр Эдвард.

– Предлагаю еще раз обсудить избранную нами стратегию. Мы должны постараться заранее предусмотреть все препятствия, что поджидают нас на этом пути, – призвал всех Филипп.

Еще до глубокой ночи совет обсуждал все подробности предстоящего путешествия. Паладин предположил, что Маргарита находится либо в храме, либо в замке, и если она в замке, то они возьмут его штурмом. Наконец, совет пришел к общему согласию. К тому времени все настолько устали, что Мал и его спутники остались ночевать на корабле Филиппа.

Утром Верн и Дан устроили на «Тифоне» всеобщие занятия по воинскому искусству. Верн давал новобранцам урок владения мечом, а Дан показывал, как следует обращаться с луком. Морквард поочередно брал в руки нож, копье, топор и объяснял, как их применить в бою. Монголу приходилось превозмогать морскую болезнь, но он себя не щадил. Весь день прошел в подготовке к предстоящим сражениям. Вечером в учебных схватках сошлись Мал и Дан, Верн и Оцеано. Ночью корабли встали на якорь. Илин поднялась из воды на борт «Геракла», и пилигримы уснули на палубе, укрывшись медвежьими шкурами.

Следующий день путники также посвятили изучению способов нападать и защищаться в бою. По завершению воинских упражнений Филипп пригласил друзей на вечернюю трапезу. Откликнулись все, за исключением страдающего от качки Моркварда. Один из французов захватил с собой лютню и, сидя за столом, неторопливо перебирал струны. Когда музыкант отложил инструмент в сторону, Мал попросил разрешения сыграть на нем. Он исполнил балладу на французском языке, и на глазах у Филиппа выступили слезы. Мал как никто другой разделял его чувства. Чем дольше он находился среди французов, тем сильнее испытывал тоску по родине, смешанную с горечью разлуки с Маргаритой. Мал осторожно бросил взгляд на Ари. Музыка оставила ее равнодушной. Всё это время она пристально рассматривала Илин.

На третий день пути корабли подошли к халдейским берегам. Они ничем не отличались от земель Сабии. Те же холмы и построенные на них дома. У причала – не менее двух десятков кораблей. Среди них как торговые, так и военные суда: узкие и широкие, маленькие и большие, с тараном и без, с одним, с двумя, а то и тремя парусами. На берегу – местные жители. Они с любопытством рассматривали приближающиеся корабли. Пилигримы, согласно принятому плану, с ходу повернули в северный канал. К вечеру того же дня они причалили к холмистому берегу вблизи замка Люстшлёссл.