Текст книги "Кто проспал начало войны?"

Вместо послесловия
почему историки «не любят» Директивы «от 12 июня»

Заканчивая эту книгу, перед тем как сделать «выводы», не удержусь и выдам небольшую «гипотезу», которая «все объяснит». Изучая мемуары и высказывания Жукова везде, где он в чем-то обвиняет Сталина, можно смело сделать вывод, что он перекладывает на «тирана» свои глупости или даже преступления. Например, Жуков возлагает на Сталина вину за то, что общее размещение войск в западных округах было таким «неудачным». Но войска в округах к 22 июня были размещены строго в соответствии с приказами Жукова и Тимошенко. Читайте сами – Директивы НКО и ГШ от 10–12 июня, которые Жуков назвал «рекомендациями наркома». Именно по ним и произошло такое «неудачное» размещение войск, именно в последнюю неделю перед 22 июня. ЗапОВО (ОдВО с его единственной армией шел в связке с КОВО) получил команду выводить войска в лагеря «в районы, предусмотренные планом прикрытия», а КОВО и, судя по всему, ПрибОВО – «согласно прилагаемой карты». Эти новые «Планы прикрытия» были в начале мая разработаны в НКО и ГШ на основе все тех же «Соображений…» от октября 1940 года, и вроде бы Сталин как утверждавший их и «виноват» в таком размещении. Но Жуков сделал то, чего Сталин от него не требовал: два округа вывел в районы, не предусмотренные «ПП».

Чтобы понять, что же такое сделал Жуков, необходимо сначала рассмотреть его «план от 15 мая» 1941 года, согласно которому Жуков собирался первым ударить по Германии, пока вермахт не успел изготовиться к нападению на СССР. Так вот, в этом «плане превентивного удара» предусматривалось нанести удар из Украины в сторону Кракова, затем на Люблин (севернее Кракова), далее в направлении Балтики и отсечь немецкие войска от Германии. По плану Западный округ наносит удар левым крылом в сторону Варшавы и способствует КОВО в разгроме Люблинской группировки немцев восточнее Варшавы. Остальные округа в это время находятся в активной обороне и вспомогательными ударами способствуют нанесению главного удара через Украину. При этом в этом жуковском «Плане» ожидалось нанесение вермахтом одновременно двух ударов – по Прибалтике и по Украине (в районе Бреста предполагались лишь «короткие концентрические удары» вермахта). Это к вопросу о том, что Сталин «заставил» генералов считать «главным» в ударе вермахта именно Украинское направление и «верить» в то, что основных ударов будет два, а не три! Как видите, так полагал Жуков, но свалил он это потом на Сталина.

Этот план то ли не был показан Сталину, то ли был показан и отвергнут с нелестными комментариями в адрес разработчиков – не это важно.

Важно, что Жуков от этого «плана от 15 мая» отказался и разводить войска после 10–15 июня для нанесения встречного удара по немцам стал в соответствии с официальными планами и разработками. Почти.

Директивы от 10–12 июня предусматривали уже такое развитие событий.

ЗапОВО занимает позиции для активной и упорной обороны «в районах, предусмотренных планом прикрытия», и готовится к ударам в помощь ПрибОВО и КОВО. А КОВО и ПрибОВО концентрируют свои войска не в соответствии с «ПП», а в новых лагерях «согласно прилагаемой карты», для нанесения удара через юг Польши. Упомянутые Директивы были подписаны 10 и 12 июня Жуковым и Тимошенко, именно в эти дни Сталин получил важные разведданные о переговорах Гесса с англичанами, а потом и сообщение от «кембриджской пятерки» с точной датой нападения – 22 июня. Предназначенная Минску директива была подписана еще 10 июня, и 11 июня из ЗапОВО в ГШ уже пошли оперсводки о выполнении этой директивы, о выдвижении войск! А в Ригу и Киев директивы подписанные 12 июня, пришли 14 и 15 июня, после того, как Гитлер не отреагировал на «Сообщение ТАСС» от 13–14 июня. К сожалению, «прилагаемая карта» к Директиве от 12 июня для КОВО не опубликована: хотелось бы сравнить то, что в ней указано для войск КОВО, с тем, что указал Жуков в «плане от 15 мая». Сам «план от 15 мая» составлялся примерно к 20 мая, а 24 мая в кабинете Сталина прошло расширенное совещание руководителей НКО и ГШ с командующими западных округов, членами ВС округов и командующими ВВС этих округов, на котором Сталин сориентировал генералов на скорую войну и, возможно, даже довел до них примерную дату, когда возможно ее начало – 20е числа июня: «24 мая 1941 года

1. Молотов 18.00–22.45;

2. Тимошенко 18.00–21.20;

3. Жуков 18.10–21.20;

4. Ватутин 18.10–21.20;

5. Жигарев 18.50–21.20 (ком ВВС КА);

6. Павлов 18.50–21.20 (ком ЗапОВО);

7. Фоминых А. Я. 18.50–21.20 (ЧВС ЗапОВО);

8. Копец И. И. 18.50–21.20 (ВВС ЗапОВО);

9. Кузнецов Ф. И. 18.50–21.20 (ком ПрибОВО);

10. Дибров П. А. 18.50–21.20 (ЧВС ПрибОВО);

11. Ионов А. П. 18.50–21.20 (ВВС ПрибОВО);

12. Попов М. 18.50–21.20;

13. Клементьев Н. Н. 18.50–21.20;

14. Новиков А. А. 18.50–21.20

15. Черевиченко 18.50–21.20 (ком ОдВО);

16. Колобяков А. Ф. 18.50–21.20 (ЧВС ОдВО);

17. Мичугин Ф. Т. 18.50–21.20 (ВВС ОдВО);

18. Кирпонос Т. 18.50–21.20 (ком КОВО);

19. Вашугин Н. Н. 18.50–21.20 (ЧВС КОВО);

20. Птухин E. С. 18.50–21.20 (ВВС КОВО);

21. Лаврищев А. А. 21.25–22.20 (1-й секретарь советского полпредства в Болгарии (1939–1944)

Последние вышли 22.45».

(Россия. XX век. Документы. 1941й в 2х книгах. Книга вторая. М., 1989)

Дело в том, что к этому времени стало известно (от разведчиков в Болгарии) о переброске немецких войск в Румынию и Польшу с Балкан и из Европы, а также о том, что военные перевозки Германии перешли на уплотненный график и происходит наращивание военной группировки немцев в Польше. Гитлер в письме к Сталину от 15 мая назвал все это мероприятиями по дезинформации Англии и утверждал, что он собирается убрать войска из Польши к 20 июня. После этого совещания «план от 15 мая» Жуков докладывать Сталину скорее всего не решился, и уж точно этот «план» не стал «официальным» планом СССР на случай войны…. Но что тогда готовил Жуков на начало войны?

Так вот, Жуков 12 июня подготовил для КОВО (и ПрибОВО) Директиву, по которой войска этого округа должны были наступать, а не обороняться, сразу после нападения Германии. А 22 июня он подготовил «Директиву № 3», указанное в которой наступление немецких войск и позволяло ему реализовать эти новые «планы». Тимошенко 22 июня подал эту «Директиву № 3» Сталину, Жуков отправился в Киев, подчинил себе все войска КОВО и попытался действовать в соответствии с планами нанесения «фланговых ударов» «а ля Тухачевский» – «операций вторжения», как это называлось у «Великого маршала». Кончилось это полным разгромом войск фронта, а Жуков потом рассказывал, что это Сталин его отправил в Киев («насильно») и «заставил» поставить свою подпись под «Директивой № 3». Ну и вроде как Сталин и «виновен» в разгромленном наступлении «на Люблин»…

Более подробно ознакомиться со всем изложенным можно в работах историка А. Б. Мартиросяна. Впрочем, с «оригиналом» «Плана от 15 мая» Жукова – Василевского можно ознакомиться и самим в черновом варианте, так, как его выложил в Интернете 20.12.2009 года уже упоминавшийся «Сергей ст.»(С. Л. Чекунов): http://militera.borda.ru/?13000001192000001264010477. Желающие могут сами почитать этот оригинал-черновик в Сети, а мы для краткости возьмем суть «плана Жукова – Василевского» (подчеркивания были в публикации, выделения мои):

«На бланке НКО СССР

___ мая 1941 года

Только лично

Экземпляр единственный

Председателю Совета Народных Комиссаров СССР

Тов. Сталину

Докладываю на Ваше рассмотрение соображения по плану стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками.

I. В настоящее время Германия… имеет развернутыми… всего около 284 дивизий. Из них на границах Советского Союза, по состоянию на 15.05.1941 года, сосредоточено… пока «всего до 112 дивизий». «Германия в случае нападения на СССР сможет выставить против нас… всего до 180 дивизий.

Вероятнее всего главные силы немецкой армии в составе 76 пехотных, 11 танковых, 8 моторизованных, 2 кавалерийских и 5 воздушных, а всего до 100 дивизий будут развернуты к югу от линии Брест – Демблин для нанесения главного удара в направлении Ковель, Ровно, Киев.

Одновременно надо ожидать удара на севере из Восточной Пруссии на Вильно, Витебск и Ригу, а также коротких, концентрических ударов со стороны Сувалки и Бреста на Волковыск, Барановичи.

Надо ожидать ударов: а) в направлении Жмеринка румынской армии, поддержанной германскими дивизиями, б) в направлении Мункач, Львов и в) Санок, Львов».

Дальше Жуков сделал вывод: «Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар…» И чтобы этого не допустить, необходимо «…ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому Командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск…».

Для этого Жуков и Василевский предложили наносить основной удар из Украины на Краков и Люблин при «упорной и активной обороне» соседних округов, которые должны при случае помогать силам КОВО (Юго-Западного фронта). Последний, в свою очередь, должен был пробить всю группировку немцев с юга Польши до Балтики и затем уничтожить ее.

«II. Первой стратегической целью действий войск Красной Армии поставить – разгром главных сил немецкой армии, развертываемых южнее линии Брест – Демблин и выход к 30 дню операции на фронт Остроленка, р. Нарев, Лович, Лодзь, Крейцбург, Оппельн, Оломоуц. Последующей стратегической целью иметь наступление из района Катовице, Краков в северном или северо-западном направлении, разгромить крупные силы центра и северного крыла Германского фронта и овладеть территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии. Ближайшая задача разгромить германскую армию восточнее р. Висла и на Краковском направлении выйти на р.р. Нарев, Висла и овладеть районом Катовице, для чего:

а) главный удар силами Юго-Западного фронта нанести в направлении Краков, Катовице, отрезая Германию от ее южных союзников;

б) вспомогательный удар левым крылом Западного фронта нанести в направлении Седлец на Варшаву и Демблин, с целью сковывания Варшавской группировки и овладения Варшавой и а также содействия ЮгоЗападному фронту в разгроме Люблинской группировки противника;

в) вести активную оборону против Финляндии, Восточной Пруссии, Венгрии и Румынии и быть готовым к нанесению удара против Румынии при благоприятной обстановке.

Таким образом, Красная Армия начнет наступательные действия с фронта Чижов, Лютовиско силами 152 дивизий против 100 дивизий германских. На остальных участках госграницы предусматривается активная оборона…

… Для того чтобы обеспечить выполнение изложенного выше замысла, необходимо заблаговременно провести следующие мероприятия, без которых невозможно нанесение внезапного удара по противнику как с воздуха, так и на земле:

1. произвести скрытое отмобилизование войск под видом учебных сборов запаса;

2. под видом выхода в лагеря произвести скрытое сосредоточение войск ближе к западной границе, в первую очередь сосредоточить все армии резерва Главного Командования;

3. скрыто сосредоточить авиацию на полевые аэродромы из отдаленных округов и теперь же начать развертывать авиационный тыл;

4. постепенно под видом учебных сборов и тыловых учений развертывать тыл и госпитальную базу…

VI. Прикрытие сосредоточения и развертывания.

Для того чтобы обеспечить себя от возможного, внезапного удара противника, прикрыть сосредоточение и развертывание наших войск и подготовку их к переходу в наступление, необходимо:

1. организовать прочную оборону и прикрытие госграницы, используя для этого все войска приграничных округов и почти всю авиацию, назначенную для развертывания на западе;

2. разработать детальный план противовоздушной обороны страны и привести в полную готовность средства ПВО.

По этим вопросам мною отданы распоряжения и разработка планов обороны госграницы и ПВО полностью заканчивается к 1.06.41 г.

Состав и группировка войск прикрытия – согласно прилагаемой карты.

Одновременно необходимо всемерно форсировать строительство укрепленных районов, начать строительство укрепленных районов на тыловом рубеже Осташков, Почеп и предусмотреть строительство новых укрепленных районов в 1942 году на границе с Венгрией, а также продолжить строительство укрепрайонов по линии старой госграницы.

…IX. Прошу:

1. Утвердить представляемый план стратегического развертывания вооруженных сил СССР и план намечаемых боевых действий на случай войны с Германией;

2. своевременно разрешить последовательное проведение скрытого отмобилизования и скрытого сосредоточения в первую очередь всех армий резерва Главного Командования и авиации;

3. потребовать от НКПС полного и своевременного выполнения строительства железных дорог по плану 41 года и особенно на Львовском направлении;

4. обязать промышленность выполнять план выпуска материальной части танков и самолетов, а также производства и подачи боеприпасов и горючего строго в назначенные сроки.

5. Утвердить предложения о строительстве новых укрепрайонов.

Приложения:

1. схема развертывания на карте 1:1.000.000, в 1 экз.;

2. схема развертывания на прикрытие на 3-х картах;

3. схема соотношения сил, в 1 экз.

4. три карты базирования ВВС на западе.

Народный Комиссар Обороны СССР

Маршал Советского Союза (С. Тимошенко)

Начальник Генерального Штаба К. А.

Генерал армии (Г. Жуков)

Рукопись, подписи отсутствуют

(ЦАМО, ф. 16а, оп. 2951, д. 237, л.л. 1–15)»

Прочитали? А теперь посмотрим, как же «жуковы» собирались начинать войну и что из этого вышло. Ведь поклонники В. Резуна уверены, что именно по этому «плану» Сталин готовился нападать «6» июля, и в итоге и начала Красная армия войну с размещением войск по этому плану. Однако это не так.

Генерал М. А. Гареев дал вполне чёткое объяснение того, что готовили военные в случае нападения на СССР Германии – немедленное перенесение войны на территорию противника, немедленное наступление на напавшего врага, с нанесением «мощных фланговых ударов». И подтверждается это «Директивой № 3» от 22 июня 1941 года. Которая не была ни «импровизацией», ни тем более «истерикой», как уверяют многие историки.

Текст «Директивы № 3» для КОВО:

«г) Армиям Юго-Западного фронта, прочно удерживая госграницу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5 и 6 А, не менее пяти мехкорпусов и всей авиации фронта, окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, к исходу 26.06 овладеть районом Люблин. Прочно обеспечить себя с краковского направления».

Таким образом, Жуков пытался задействовать в этом наступлении «на Люблин» «23 июня» практически все основные силы округа!

Формально Жуков не стал наносить удар в направлении на Краков, ведь это направление было определено на случай нашего «превентивного» нападения. 22–23 июня Жуков пытался отрезать саму «Люблинскую группировку» войск. Но какой, к лешему, может быть «Люблин» 22 июня?! Если уж проспал нападение, позволил противнику нанести удар первым – уходи в оборону, изматывай противника и перемалывай его войска, подготавливая свое контрнаступление! Но Жуков рвался наступать силами КОВО, а ведь в реальности у него еще и часть войск отобрали в помощь Белоруссии.

Вот что рассказал об этом все тот же генерал-полковник А. П. Покровский в 1968 году, еще до выхода в свет мемуаров маршала Жукова:

«…на Юго-Западном фронте побывал Жуков, в самые первые дни организовал там наступление с лозунгом: “Бить под корень! ” На Люблин. Из этого наступления ничего не получилось. Погибло много войск, мы потерпели неудачу. Жуков уехал в Москву. Правда, потом он говорил, что это наступление было организовано по приказанию Сталина…»

(«Беседа К. М. Симонова с бывшим начальником штаба Западного и Третьего Белорусского фронтов генерал-полковником Покровским Александром Петровичем. Записана 26 мая 1968 г. Запись беседы печатается по оригиналу, находящемуся в архиве К. М. Симонова, в его семье, с сохранением всех особенностей речи Александра Петровича». Размещено на сайте –

).

А ПрибОВО должен был также наносить «23 июня» свой удар «на Сувалки» вместе с ЗапОВО. Что также не соответствовало существующим и утверждённым «Соображениям…» и разработанным в мае-июне планам прикрытия. Откуда известно, что ПрибОВО готовился в июне не столько к обороне, сколько именно к встречному наступлению? А это видно из опубликованных приказов по этому округу. Например, приказа штаба ПрибОВО № 00 229 от 18 июня 1941 года, подписанного В. И. Кузнецовым, Клёновым и Диброва.

И в связи с этим становится понятно, почему мосты через пограничные реки либо вообще не минировали, либо минировали, но не взорвали и взрывать не собирались, предполагая наступать по ним на вражью территорию 23 июня. Понятно, почему Ф. И. Кузнецов в ПрибОВО запрещал минирование границы и почему Д. Г. Павлов заявлял при аресте, что будет давать показания только в присутствии наркома и нач. ГШ.

Но успех сопутствовал бы СССР только в том случае, если бы по вермахту ударила действительно приведенная в боеготовное состояние РККА. Но если бы ударила армия, в которой приведение в боевую готовность сорвано, катастрофа была бы неминуема. Если первыми ударят немцы, а СССР попытается начать встречное наступление, то для РККА все равно наступит катастрофа, поскольку в этом случае все приграничные аэродромы и склады, размещенные для этих наступлений у границы, будут уничтожены или захвачены немцами…

Когда ставится вопрос, почему вместе с Павловым не поставили к стенке и Жукова, ответ следует достаточно простой – у них были разные цели. Павлов и ему подобные открывали фронт немцам и, возможно, собирались сместить Сталина с его «кровавым режимом», а Жуков собирался геройски побеждать Европу. При этом все конечно же радели за Родину. И для того чтобы поставить к стенке Жукова, Сталину надо было еще разобраться с тем, что натворил лично Жуков. С павловыми вроде бы все понятно – они примитивно не выполняли приказы. С тем же, что сделал Жуков и некоторые другие высшие чины, должны были помочь разобраться после войны «вопросы Генштаба», вопросы «от Покровского». И прежде всего – «Вопрос № 1»: «Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?» Но для расследования требовалось время – как и что делалось в округах, что предписывалось «Планами прикрытия» и что выполнялось реально. А самое главное – надо было разобраться, на каком основании «жуковы» пошли на подмену утверждённых «Соображений…», не предусматривающих всеобщее наступление на напавшего врага сразу после его нападения!

Кстати, смотрите, что пишет Жуков в этом черновике примерно в 20-х числах мая: «По этим вопросам мною отданы распоряжения и разработка планов обороны госграницы и ПВО полностью заканчивается к 1.06.41 г…» Дело в том, что примерно к концу мая в округах должны были разработать новые Планы прикрытия госграницы на основании Директив НКО и ГШ от первых чисел мая. Не совсем понятно, собирался ли Жуков вносить свои фантазии из «Плана от 15 мая» в эти «ПП» после их утверждения у Сталина или они уже содержали элементы будущего нападения на Германию.

(Примечание. Попробую подробнее разобрать эту фразу Жукова из «плана от 15 мая»: «По этим вопросам мною отданы распоряжения и разработка планов обороны госграницы и ПВО полностью заканчивается к 1.06.41 г.».

Еще работая над планом превентивного нападения, Жуков уже должен был дать команду тому же Василевскому, в оперативное управление ГШ, начать разрабатывать новые «Планы прикрытия» на случай именно возможного нанесения удара первыми по Гитлеру! И вслед за только что отправленным в начале мая в округа новым «Планом прикрытия» в Генштабе наверняка стали готовить и «новейшие» «ПП» с учетом Плана от 15 мая.

Это «предположение» не просто «логично», оно «однозначно» – Жуков не мог пойти к Главе государства (к Сталину) с «Планом нападения», не имея в ГШ уже готовых новых «ПП», соответствующих этому «Плану».

И очень может быть, что, готовя свой «план нападения» к совещанию в Кремле, к 24 мая, Жуков телефонным звонком в округа и дал командующим «совет» не торопиться с разработкой в частях новых планов прикрытия. Мол, скоро придет новый «ПП» и все равно придется все переделывать (работа эта на самом деле трудоемкая). И по ответам генералов в ВИЖ № 3 и 5 от 1989 года видно, что доведение майских ПП до некоторых из них осуществлялось именно в конце мая, уже после кремлевского совещания от 24 мая.

В ПрибОВО Кузнецов довел до командармов майский «ПП» 28 мая: «Лишь 28 мая 1941 года я был вызван с начальником штаба генерал-майором Г. А. Ларионовым и членом военного совета дивизионным комиссаром С. И. Шабаловым в штаб округа, где командующий войсками генерал-полковник Ф. И. Кузнецов наспех ознакомил нас с планом обороны. Здесь же в этот день я встретил командующих 11-й и 27-й армиями генерал-лейтенанта В. И. Морозова и генерал-майора Н. Э. Берзарина, а также начальников штабов и членов военных советов этих армий…» (Генерал-лейтенант П. П. Собенников, бывший командующий 8-й армией. – ВИЖ, № 3, 1989) В ЗапОВО, правда, Павлов доводил майский «ПП» уже 14 мая. Директива округа для 3-й армии этого округа уже приводилась, а вот что показал генерал Ляпин, начштаба 10-й армии: «Последнее изменение оперативной директивы округа было получено мной 14 мая в Минске. В нем приказывалось к 20 мая закончить разработку плана и представить на утверждение в штаб ЗапОВО. 20 мая я донес: „План готов, требуется утверждение командующим войсками округа для того, чтобы приступить к разработке исполнительных документов“. Но вызова так и не дождались до начала войны».

Сами Директивы НКО и ГШ на разработку новых «Планов прикрытия» пришли в округа в первых числах мая, и для ПрибОВО ставилась задача разработать новый «ПП» к 30 мая, а для ЗапОВО – к 20 мая. Но как видите, до армий в этих округах довели эти директивы вовсе не сразу, в начале мая, хотя тот же Павлов сделал это даже на две недели раньше Кузнецова из ПрибОВО. Судя по показаниям генералов КОВО (из ВИЖ № 3, 5, 1989 г.), похоже, там вообще майских «ПП» не доводили до подчиненных, хотя срок стоял – к 25 мая «ПП» должен быть разработан. Сами окружные «Планы прикрытия» ушли в ГШ на утверждения только после 10 июня. Как Павлов «готовил» округ к войне, выше уже разбиралось. Так что не стоит строить на его счет ненужных иллюзий. Но возможно, что задержка с доведением до командармов в округах майских «ПП» и с разработкой новых планов прикрытия произошла и по вине Жукова – из-за его «плана от 15 мая»…

Чтобы удар «на Люблин» удался и войну в «Польше» в июне 1941 года можно было «выиграть», надо было, чтобы к моменту нашего нападения на Германию все войска западных округов оказались в боеготовом состоянии. Но командование округов, похоже, не было заодно с Жуковым и Тимошенко, если они срывали приведение войск в боевую готовность. Тем более формально в Директивах от 10–12 июня ставилась задача закончить вывод войск на исходные позиции «к 1 июля». При этом после 12 июня все они уже знали, что нападение возможно 22–23 июня. И ведь был, должен был быть еще кто-то, кто держал все под контролем – науськивал Жукова на его авантюру, а Павлова и ему подобных – на срыв приказов ГШ. Конечно, в итоге страна и армия все равно разгромлены полностью, приведение в боевую готовность срывается в любом случае, неважно – нападает ли первым Жуков или немцы. Жуков считал, что «победителей не судят» и Сталин «за победу под Люблином» его не расстреляет. Жуков пытался провести немедленные мощные фланговые удары после нападения Германии – провести «операции вторжения» по Тухачевскому. А тот же К. К. Рокоссовский и недоумевал – зачем Жуков гонит войска в наступления 23 июня «на Люблин», если уже очевидно, что надо отходить в глубь страны, сохранять армию и, держа активную оборону, готовить резервы для более позднего наступления. Т. е. все согласно «планов Шапошникова» (поняли, почему Сталин только их двоих и звал по имени-отчеству?): «Судя по сосредоточению нашей авиации на передовых аэродромах и расположению складов центрального значения в прифронтовой полосе, это походило на подготовку прыжка вперёд, а расположение войск и мероприятия, проводимые в войсках, этому не соответствовали». (ВИЖ, № 4 1989, с. 54, Солдатский долг.) Интересный исследователь начала войны В. Савин, идя по стопам Мельтюхова и считая, что в СССР готовился именно «превентивный удар» против Германии и именно Сталиным, сделал интересный расчет – что было бы в начале войны, если бы приведение войск в боевую готовность перед 22 июня состоялось полностью. В своей книге «Разгадка 1941. Причины катастрофы» (М., Яуза, Эксмо, 2010) он излагает эту «альтернативную историю»: немецкая армия дошла бы самое большее до Минска и до старой границы. А потом у агрессоров начались бы проблемы из-за того, что из глубины СССР им навстречу стали бы выходить войска третьего эшелона, резервы из внутренних округов. Также Савин сделал расчет – а что было бы, если бы СССР «успел» напасть первым, «21 июня», и у него вышло, что разгром Германии в Польше был бы очень вероятен, как предполагал и Жуков. Но это могло произойти только в том случае, если бы командующие округов выполнили все, что предписывала Москва, и вовремя привели свои войска в боевую готовность. Но все это возможно только на первом этапе.

В. Савин не учел того, что дальше началась бы не только война, но и политика и Запад кинулся бы защищать Европу от «азиатских орд большевиков». Не стоит забывать слова Г. Трумэна, сенатора от штата Миссури, ставшего в конце войны президентом США, сказанные летом 1941: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, пусть они убивают как можно больше, хотя я не хочу победы Гитлера ни при каких обстоятельствах». То есть Запад, даже помогая Гитлеру, все равно его уничтожил бы после разгрома СССР. Западу было неважно, каким образом начнется война между Россией и Германией и даже чем она закончится: главное, чтобы сцепились. Англия и США делали все, чтобы СССР и Германия сцепились летом 1941 года, и Сталин никак не мог на это повлиять. Он мог только не стать агрессором и «заполучить» западную «демократию» в «союзники». Жуков, похоже, ничего этого не понимал. Не зря ж Жукова Молотов окрестил и «горлопаном», и никудышным политиком, хотя политиком Жуков себя, видимо, и мнил…

Как пишет историк А. Мартиросян, на «превентивный удар» Сталин не мог пойти еще и из-за полета Гесса в Англию – «воюющие» между собой Англия и Германия в любой момент могли стать союзниками, если бы СССР напал на Гитлера. И этого всерьез опасались в Москве. А вот какие слова из бесед самого Жукова с историком В. А. Анфилову уже в 1965 году приводит в своих работах А. Исаев по поводу «успешности» «плана от 15 мая»: «Сейчас же я считаю: хорошо, что он не согласился тогда с нами. Иначе при том состоянии наших войск могла бы произойти катастрофа гораздо более крупная, чем та, которая постигла наши войска в мае 1942 года под Харьковом».

Почему Жуков сравнил не с июнем 1941, а именно с маем 1942 возможную катастрофу армии в случае реализации «превентивного нападения» на Германию? Так, после Харькова немцы вышли к Волге, и если бы они смогли перерезать единственную транспортную артерию, по которой Москва получала нефть Баку и нефтепродукты Грозного, то поражение СССР в войне было бы более вероятным, чем даже летом 1941. Когда промышленные районы СССР и на Украине еще не были оккупированы или эвакуированы. Т. е. «превентивное нападение» на Германию в июне 1941 однозначно приводило к разгрому Красной армии и в перспективе к поражению СССР. И поумневший с годами маршал это понимал в 1965 году. Чего не понимают молодые исследователи даже сегодня…

Однако тема «после 22 июня» никогда не входила в цели данного исследования. В этой книге был рассмотрен вопрос о том, проводилось ли приведение войск западных округов в боевую готовность перед 22 июня. Вывод однозначный: конечно, проводилось, и именно к 22 июня. Жуков делал это потому, что этого требовал Сталин, и для того, чтобы геройски победить супостата пусть не «превентивным ударом», но хотя бы после нападения. Но были и те, кто срывал эту задачу, чтобы сдать армию и страну. Жуков понимал это лучше многих и потому настоял на расстреле Павлова – ведь Павлов сорвал ему такую «красивую победу»! Но когда Сталина не стало, Жукову проще стало говорить о том, что приведения армии в боевую готовность вообще не было, чем пытаться объяснять и свою некомпетентность, и предательство подчиненных. Впрочем, подмена жуковыми официально утвержденных планов обороны – это тема другого большого исследования (будет проведена в следующей книге «о 22 июня»…).

Надеюсь, что теперь стало понятно, почему ни Жуков в своих «бессмертных» «Воспоминаниях…», ни «официальные» историки во времена КПСС и сегодня так не жалуют «Директивы от 10–12 июня». Начни историки разбирать эти директивы, и выявится полная неприглядность действий Жукова, станет понятна его ответственность за разгром РККА в начале 1941 года. Ведь байка о том, что «Сталин запрещал приводить войска в боевую готовность», в нынешней «мифологии 22 июня» является ключевой. Разрушьте ее – и развалятся все «обвинения» против Сталина, относящиеся к Великой Отечественной войне. Придется переписывать всю историю ВОВ. Придется отменять «решения партии» и снова искать «виновных»…

Данное исследование имело своей целью показать, что вовсе не мифический «тиран и злодей», которого «все боялись», несет ответственность за то, что случилось 22 июня, и за гибель почти 20 миллионов солдат Красной армии и мирных жителей на оккупированных территориях и общее уменьшение населения СССР-России почти на 28 миллионов человек. Как у каждого подвига есть свой герой, так и у каждого поражения есть «авторы». И у этих «авторов» есть имена и фамилии.

Заканчивая эту достаточно долгую и, возможно, утомительную книгу, хотелось бы надеяться, что читатель сам сделает свои выводы о том, насколько верны выводы автора. События последних предвоенных дней и действия перед 22 июня показаны на основе мемуаров основных участников событий, архивных документов и частично– официальных «показаний» тех, кто спустя годы эти мемуары писал. Документы показаны, мемуары разобраны, «показания» представлены (в достаточно полном объеме «показания» генералов были опубликованы в 1989 году в «Военно-историческом журнале», в № 3 и 5, и будут подробно разобраны в следующей книге «о 22 июня»). И читающему осталось только самому и сделать свой вывод – так приводились ли войска западных округов в боевую готовность за несколько дней перед 22 июня или нет? А если приводились, то почему так и не были приведены в реальности? И после этого останется только один вопрос: а кто виноват в том, что приведение в боевую готовность войск на границе перед 22 июня не состоялось, а точнее – было сорвано, и кем? Ни в коем случае не претендуя на «истину в последней инстанции», все же хотелось бы, чтобы возможные оппоненты делали свои выводы именно на документах, мемуарах и показаниях… Данная работа не есть «версия» или «гипотеза, все объясняющая». Это разбор и анализ существующих, опубликованных и вполне доступных материалов. Так что читайте, анализируйте и делайте выводы сами. И выбирайте, чья «логика» убедительней…