Текст книги "Адекватность"

– Черт! Вот это помойка! – непритворно удивился Ковалюк.

В ведущем на корабль рукаве появилась высокая массивная фигура, в длинном и просторном бесформенном одеянии. Прилетевший шел быстро и уверенно. И было в его походке еще что-то странное, бросающееся в глаза, но при этом непонятное.

– Остановитесь и предъявитесь для идентификации, – поднял руку в останавливающем жесте старший смены, вышедший вперед и с потертым визатором в руках.

Этот прибор удобно размещающийся в руке, выбрасывал вверх активную голографическую клавиатуру с цифрами. Разумянин, взявший визатор просто должен был набрать свой личный идентификационный код. Прибор в это время делал микросрез кожи и сканировал радужную оболочку глаза. Все данные были занесены в единую базу данных, позволяющую получать все сведения именно об этом разумянине.

– Возьмите визатор, сэр! – официально и твердо повторил старший смены.

Остановившийся в двух шагах от охранников прилетевший поднял руки вверх и медленно снял глубокий капюшон с головы. Изумленный вздох прокатился по группе сотрудников космопорта, которые никогда в своей жизни не видели живого пагра. А то, что иногда показывали им в сводках новостей, не шло ни в какое сравнение с тем, что сейчас открылось их глазам. Пагр тряхнул плечами, сбрасывая с них балахон и открывая взору изумленных охранников бугры, покрытых зеленой шкурой мускулов и два угловатых автоматических пистолета «Икс-10 Гюрза», сделанных из углепластика компанией «Хэмерли».

– Сожалею, но меня нет в вашей базе данных, – произнес пагр, с явной насмешкой в хриплом голосе.

Даже когда крошечные ракеты, которыми были заряжены «Икс-10 Гюрза» полетели в толпу изумленных охранников, те все еще продолжали стоять, словно парализованные увиденным и кажущемся нереальным в патоке их жизни.

Первые выстрелы послужили сигналом. Нечто невидимое, помчалось из чрева древнего транспорта, обогнув стоящего посреди коридора пагра и разметая, словно кегли очумевших от ужаса охранников. Итен Ковалюк лежал среди разорванных тел товарищей, с которыми еще вчера он громко ржал, обсуждая за кружкой пива после смены этих честных давалок – стюардесс, с федеральных пассажирских рейсов. Сейчас он не мог шевельнуться, лишь наблюдая, словно со стороны, как пагр неспеша двинулся следом, за тем невидимым нечто, что только что превратило полтора десятка охранников в куски парного мяса. Осторожно перешагивая через фрагменты разорванных тел, пагр все же наступил на вывернутые наружу внутренности. Огорченно покачав головой, он поднял глаза и встретился взглядом с Итеном.

– Ай-ай, – вновь покачал головой пагр, – Как некрасиво получилось. Сам пополам, а глазки хлопают.

Он поднял ствол пистолета, направляя его точно в переносицу Ковалюка. Затем сделал шаг назад, что бы несильно забрызгаться и нажал спуск.

* * *

– Внимание всем! – заорал сержант, выслушав что-то звучащее в гарнитуре его переговорного устройства, – Немногим удалось так удачно закрепиться. Сейчас сюда прибудет еще одно отделение. Они отошли от точки выброса потому, что там слишком ветрено.

Фигу посмотрел в ту сторону, откуда должны были появиться товарищи по оружию.

– Повсеместно довольно жарко сейчас. Это только мы тут слегка расслабились, благодаря помощи господина Реззера и его друзей. Наша задача помочь подходящим товарищам огнем, когда они с хода будут штурмовать вон ту высотку, – пояснил Ро Луиш, тыкая пальцем в соседнее укрепление.

– Далековато будет, – усомнился стоящий неподалеку Реззер.

– Далековато, – согласился, нисколько не смущаясь, сержант, – Поэтому мы сделаем очень простой ход. Снайперы совьют свои гнездышки здесь на крыше. А ваш канонир со своей пушкой и так достанет. И наш «дракон» тоже. А с остальными я пойду на песочке поваляюсь.

Он говорил полушутливым тоном, но никто из его солдат как шутку эти фразы не воспринимал. Слыша их через свои индивидуальные переговорные устройства, все немедленно принимали их к исполнению. Снайперы засели вдоль каменного парапета, умащивая поудобнее свои винтовки. Стрелок, сидящий в «драконе», развернул спаренные энергетические пушки большого калибра в сторону соседнего укрепления, и медленно поводя стволами, отмечал потенциальные цели. Глядя на все эти приготовления Радугдт, так еще и не вылезший из под купола своей установки, тоже повернул турель в нижнем направлении, хотя никуда прицеливаться не стал. За то время, что он провел тут, в ожидании начала событий, он и так переметил все цели, которые только были доступны его орудию. Так что сейчас он испытывал оправданное чувство гордости за себя. Он был готов, да и орудие его по мощности, комфорту и техническому оснащению превосходило «дракона», которым довольствовались пехотинцы. Да и боезапас, скрытый под каменной крышей укрепления был несоизмеримо больше.

– Нам бы только до ночи управиться, – проворчал сержант, посматривая на светило, уже коснувшее своим краешком горизонта.

– А что должно произойти ночью? – спросил Дан, услышавший слова сержанта.

– Ночью? – задумался Фигу, не спеша объяснить своего настроения, – Ничего. У меня просто не очень хорошие воспоминания о ночи на Глоте.

Он вдруг коснулся рукой гарнитуры переговорного устройства, прислушиваясь.

– Начинаем! – крикнул сержант через секунду, спускаясь с крыши на первый этаж, где у выхода его уже ждали все свободные бойцы, – Ну, парни, погнали!

Пехотинцы, словно, как монетки из разбитой копилки, стремительно высыпали из укрепления. Они не могли бегать, пригибаясь, как легкая пехота. Тяжелый пехотинец одет в броне-энергетический массивный костюм, защищающий его от пят до головы. Ему не страшны одиночные выстрелы из стандартного ручного стрелкового оружия. Кроме того, навешанное на костюм оружие и оборудование делает его почти маленьким танком. На плече каждого костюма громоздилась легкая ракетная установка, с комплектом из восьми небольших самонаводящихся ракет. Шлемы, помимо мощной защиты, были оснащены системой слежения и наведения, которая самостоятельно опознавала совместимое с ней вооружение, попадающее в руки пехотинца. Из ручного оружия, носимого тяжелым пехотинцем чаще всего использовались снайперские винтовки «Гэлакси Десять Армс». Эти винтовки большого калибра, созданные компанией «Уэзерби» и оснащенные откатными стволами, были столь же востребованы в подразделениях тяжелой пехоты, как и ручные пушки «Хэндкэннон Фэт Бой», компании «Томпсон», или тяжелые многоствольные пулеметы «Т-12» калибра 12 миллиметров, оснащенные системой принудительного охлаждения стволов. Любое оружие, из этого перечня арсенала, обладало огромным боезапасом, подвешенным на спинах костюмов. И если бы не множество приводов, помогающих мускулам бойцов, тяжелые пехотинцы не смогли бы сделать в этой экипировке и шага.

Сейчас подразделение спешило, двигаясь быстрым шагом. Ведомые сержантом, они скрылись от взглядов противника за невысокой вытянутой высоткой, идущей наискосок между двумя укреплениями. Вытянувшись в одну шеренгу пехотинцы остановились, едва только первый из них достиг края природного укрытия. Так они и стояли молча, словно изваяния оставленные древними народами. Изваяния, готовые по жесту одного разумянина сорваться в безумство кровавой бойни.

* * *

На позицию, где было дислоцировано подразделение обеспечения, путники вышли совершенно неожиданно. Конечно, Ленокс предполагал, что они должны уже вот-вот дойти. Но он ждал шума жизни, шума боя, ну хотя бы каких-то дымов. Но вместо этого их встретила мертвая тишина, безмолвие и неподвижный воздух. То, что открылось их взорам, Пипа уже не шокировало, но ввергло в состояние близкое к депрессии, в состояние ступора. На огромной площади, где еще несколько дней назад кипела жизнь, теперь не осталось даже зданий. Лишь обломанными зубами то тут, то там торчали невысокие основания стен, да едва заметно курились тонкие струйки дыма и гари.

– Почему? – выдохнул Ленокс, осматривая руины, – Здесь же почти не было военных.

Не особо надеясь найти хоть что-нибудь, Ленокс потащил девушку через руины. Он пока и сам не представлял, куда им теперь идти. Поэтому сейчас он просто шел, глядя на то, во что превратилась огромная база тыловиков.

Гранисянка плелась за ним, испуганно озираясь, постоянно спотыкаясь и оступаясь. Вдруг она совсем остановилась, мелко дрожа всем телом. Пип проследил за ее взглядом и увидел изуродованное тело совсем молодой девушки, полузасыпанное мелкими обломками здания. Она была обожжена и изорвана, но лицо, на удивление сохранилось хорошо. Пленница судорожно сжала кулачки и втянула голову в плечи, зажмурив глаза. По ее щекам покатились крупные слезы.

– Прекрати. Война есть война. Правда, не мы ее начали. И в том, что это происходит больше вашей вины. Но я военный пилот, а не аналитик или философ. Поэтому не мне судить обо всем этом. Да и ты сама во всем разберешься. Не моя вина, в том, что твой друг погиб. И не твоя вина, что это произошло, – сказал Ленокс, обводя рукой вокруг, – Я не сомневаюсь, что если бы вы заметили меня раньше, чем я вас, то трава под деревьями была бы удобрена моим пеплом. А у нас такая же кровь и плоть, как и у вас. Может быть, мы просто по-разному смотрим на жизнь. Но разве это повод убивать друг друга?

Он шагнул дальше, но девушка оступилась и упала. Пип помог ей подняться, чувствуя, что ее качает. Мгновенно подумав, он выдернул из кармана стропорез. Пленница отшатнулась, вспомнив страшное прикосновение граненого клинка к горлу. Но пилот уже махнул рукой, распарывая путы на ее руках. Гранисянка непроизвольно вздохнула, понимая, что ее не собираются убивать. А Пип, опустившись перед ней на колено, растер затекшие от пут кисти.

– Мы пойдем дальше. Теперь я научился ориентироваться и смогу правильно выйти. Мы можем дойти до Пятой авиационной базы за пару дней. Сегодня переночуем здесь, за базой, в лесу. А утром тронемся дальше. На базе большая группа штурмовиков. Их не так легко взять.

Не сомневаясь, что девушка пойдет вслед за ним, Ленокс зашагал по руинам к окраине разрушенной базы. Пленница несколько секунд постояла, со слезами осматривая развалины, а потом торопливо двинулась за человеком.

* * *

– Странное место ты выбрал для встречи, – сказал, вместо слов приветствия немолодой тьяйерец, подходя к сидящему за угловым столиком человеку.

– А что, тебе безопасность кается излишней роскошью? – ухмыльнулся человек за столиком.

– Безопасность излишней никогда не бывает, – согласился тьяйерец, – Но место действительно странное.

Вокруг нестройно звучал гул пьяных голосов. Дым стоял плотным туманом. Да и чистотой заведение не блистало. Это был обшарпанный дешевый бар на одной из дальних баз Свободных. Здесь зависали в хмельном угаре, по большей части, самые отбросы из тех, кто собрался на базе. И вот в этом странном месте оказался сейчас командор Трионского флота Зауэрвальд и его гость, пожилой тьяйерец.

– Будешь что-нибудь пить? – поинтересовался человек у пришедшего.

– Нет, спасибо. Сомневаюсь, что тут есть что-то, что можно пить без угрозы для жизни, – покачал головой тот.

– Ну не скажи. Тут гонят неплохое пойло, похожее на виски. Его вполне можно пить. И оно много лучше местного пива, – Зауэрвальд пощелкал ногтем по низкому стакану, с прозрачной светло-коричневой жидкостью.

– Нет уж, уволь. Я предпочитаю легкие напитки, – улыбнулся тьяйерец.

Он не пытался перевести разговор на цель встречи или поторопить командора. Он прекрасно понимал, что раз уж Зауэрвальд позвал именно его, значит вопрос действительно более чем щекотливый и сложный. И то, что они оказались в этой дыре, да еще командор прибыл сюда без охраны и сопровождения, совершенно инкогнито, только подтверждало это предположение. Вполне могло быть, что они вообще разлетятся отсюда ни с чем, если Зауэрвальд в последний момент все же передумает и так и не решится открыть цель встречи.

– Успешно ли идут твои дела? – поинтересовался Зауэрвальд, дождавшись, когда уйдет потрепанная официантка гурянка, принесшая тьяйерцу заказанный зеленый чай.

– Все хорошо, слава всем богам, – улыбнулся, кивая головой тьяйерец, – Я же не берусь за все подряд, лишь бы заработать немного денег. Да ты знаешь. Я работаю эксклюзивно, когда надо сделать все по настоящему четко и без огласки.

– Я помню. Ты можешь гордиться своим имиджем. Что ж, думаю я вполне созрел для обсуждения главного вопроса, – Зауэрвальд подался вперед, чтобы быть ближе к собеседнику, – Я понял, что вполне могу взять много большую ответственность на свои плечи.

– Ты хочешь подняться выше? – вновь улыбнулся тьяйерец, – Я знал, что когда-нибудь подобный разговор у нас состоится. И надеялся, что смогу быть тебе полезен. Я полностью понимаю и разделяю твое желание.

– Правда? – удивился командор.

– Да. Я считаю, что твое место много выше, чем ты занимаешь сейчас, – кивнул тьяйерец, – Но оно сейчас занято, не так ли?

– Да, ты умен, – проговорил в раздумье Зауэрвальд, – Оно занято. И, уверен надолго.

– Если только не посодействовать его освобождению, – прищурился хитро тьяйерец, – Ты хочешь, что бы я занялся этим?

– Не этим, – качнул головой командор, – Это будет слишком явным. Я думаю, что он слишком умен, что бы не окружить себя серьезной защитой и верными бойцами. Поэтому делать это даже через тебя – это значит подставить тебя и подставиться самому.

– Что же ты тогда хочешь? – спросил растерянно тьяйерец, – Только скажи и я сделаю.

– Мой план и проще и сложнее, – ответил командор, рассматривая свои руки, – Мне надо, что бы ты очень и очень хорошо продумал путь и слил по нему информацию.

– Слить информацию? Кому? – переспросил тьяйерец, хотя к этому моменту он и сам уже догадался, чего от него хочет командор.

– Большому брату, – ответил Зауэрвальд, оскалившись, – Пусть большой брат сам вымоет эти Авгиевы конюшни.

– Гениально, – похвалил тьяйерец, нахмурившись.

– Что-то не так? – поинтересовался командор, заметив мимику на лице гостя.

– Нет. Все гениально, как я уже и сказал, – махнул рукой тот, – Просто я уже обдумываю пути решения этого вопроса. Не переживай больше. Я смогу сделать так, как надо.

* * *

Во всех залах и помещениях космопорта Литл Гринда поселилась тишина, какой этот порт не видел за все время своего существования, со дня его сдачи приемной комиссии много десятилетий тому назад. Только теперь тишина эта была действительно мертвой, какой она бывает лишь в финале самых жутких фильмов ужасов. Все полы, стены и даже потолки помещений был залиты, забрызганы или заляпаны кровью. Повсюду, то грудами, то отдельными фрагментами валялись до неузнаваемости изуродованные тела недавних пассажиров и сотрудников космопорта. Посередине центрального зала стояло одинокое кресло диспетчера, в котором невозмутимо восседал зеленый пагр. И несмотря на то, что кроме широких штанов на нем не было сейчас никакой одежды, он вовсе не был зеленым. От макушки до кончика хвоста он был покрыт спекшейся кровью.

В мертвой тишине раздался негромкий звук. Кто-то кричал из включенного переговорного устройства, пытаясь докричаться хоть до кого-нибудь. Пагр поднялся и неспеша пошел на звук. У пульта диспетчера он остановился, глядя на небольшой монитор.

– Кто-нибудь ответьте! – кричал гурянин, облаченный в форму полицейского, с серым от эмоций лицом.

– Что тебе? – ответил пагр своим хриплым, рыкающим голосом.

– Кто это? Что у вас там происходит? Что за кошмар у вас творится?

– А разве камеры не работают? – оскалился пагр, показывая ровные острые зубы, – Мы старались ни одной не повредить. Я даже протирал объективы некоторых, что бы вам там внизу было лучше видно. Вы ведь все хорошо видели?

– Ахгар! – не выдержал гурянин, – Что происходит?

Пагр не отличался умом, как и все представители этого исскуственно созданного племени. Но он четко запомнил то, что должен был говорить.

– Ничего особенного, пока, – рыкнул пагр, вновь показывая в оскале зубы, – Это всего лишь предупреждение и напоминание. Мы умеем убивать. Мы умеем умирать. Мы не боимся ни своей, ни чужой крови и боли. А вы уверены, что готовы к этому? К тому, что произошло здесь. К тому, что произошло сегодня в нескольких других местах Империи. К тому, что произойдет во множестве других мест вашего государства. Мы просто хотим жить по своим законам. А вы пытаетесь заставить нас жить по вашим законам. Уходите с наших земель или готовьтесь и дальше хоронить своих родных и близких. Готовтесь к тому, что то, что произошло сегодня здесь, станет вашей страшной повседневной обыденностью.

Закончив заученную речь, пагр совершенно безразлично повернулся спиной к монитору и вернулся в зал. Он не знал, что его сообщение облетит в программе новостей всю Империю, как и кадры страшной резни в космопорту. Ему было наплевать на это. Как и на десяток точно таких же ужасающих своей безкомпромисной жестокостью инцидентов, произошедших в других провинциальных портах Империи. Пагр был создан для боя. Поэтому теперь он просто ждал, когда придет кто-то еще, кого надо будет убить или просто погибнуть самому.

* * *

Подразделение мобильной пехоты появилось из-за ближайшей песчаной складки, словно тяжелая темная змея. Основное тело этой змеи составляли тяжелые пехотинцы, старающиеся идти как можно быстрее. Вокруг них трусил легкие пехотинцы, защищенные только броне-энергетическими жилетами и шлемами. Их вооружение состояло из энергетических автоматов «Макфайр 3000» или автоматических пулевых винтовок «Ласка-5,45». Магазины на тридцать патронов, калибра 5,45 миллиметра были рассованы по множественным карманам разгрузочных жилетов. Там же покоились по три гранаты, наступательного действия «РГ-30». Сверху всю эту процессию прикрывали два штурмовика, при появлении которых, турель на соседнем укреплении немедленно открыла огонь.

– Начали! – продублировал команду, поданную сержантом, старший группы снайперов, с нашивками капрала, – Огонь всем!

Снайперы, давно заждавшиеся у парапета, открыли прицельный огонь, выбивая засевших на соседнем укреплении стрелков. Они били по крыше и бойницам, если и не попадая, то уж хотя бы отгоняя от бойниц противника.

Снаружи взревел «дракон», пытающийся подавить бьющую по штурмовикам пушку. Тотчас к нему присоединился и Радугдт. Створ двери соседнего укрепления скользнул в сторону, выпуская большую группу воинов. Укрываясь за валунами и искусственными укреплениями от выстрелов снайперов, они открыли огонь по приближающимся пехотинцам.

С той же крыши метнулась к заходящему для атаки штурмовику ракета из переносного ЗУРК «Гремлин 2500». Ракета, едва заметная глазом, стремительно преодолела расстояние до летящей машины и, прежде чем пилот успел среагировать, врезалась ей в брюхо. Полыхнул яркий взрыв, раскидавший горящие обломки далеко вокруг. Второй штурмовик мгновенно завалился на бок, уходя в крутой разворот. Через пару секунд он скрылся вдали. Недавно появившиеся пехотинцы рассредоточились, широко растянувшись в линию. Несмотря на ожесточенный огонь противника, эта линия неумолимо приближалась к залегшим за валунами трионцам. Радугдт, переведя огонь ниже, начал, не жалея зарядов пушек, планомерно перемешивать площадь перед укреплением.

– Смотрите! – заорал кто-то из бывших пленников, находившийся на крыше, – смотрите, это же те самые коконы!

В пылу боя все совершенно забыли о захороненных коконах. И вспомнили о них только теперь, когда, колыхнувшись, песок, разошелся чуть в стороне от укреплений, выпуская на свет крылатого монстра. Во множестве других мест песок также забурлил, раздвигаясь в стороны, являя все новых и новых гигантов. А ничего пока не замечающие пехотинцы остервенело вели бой с защитниками укрепления. Громадные крылья начали расправляться, первые архангелы уже взмывали в небо.

– Внимание! Воздух! – заорал в микрофон гарнитуры один из снайперов.

Темная стая монстров, кружась высоко в небе, росла с каждой секундой, получая все новые и новые силы от поднимавшихся с земли тварей.

– Неужели мы их столько зарыли? – опешил Реззер, осматривая стаю, в которой было уже много больше сотни архангелов.

– Кто это такие? – спросил снайпер капрал, подскакивая к Дану, – Что они будут делать?

– Я не знаю, – пожал плечами Реззер, – Я только знаю, что они едят мясо.

Пехотинцы, ведущие бой на подступах к укреплению начали торопливо перестраиваться, готовясь к отражению атаки с воздуха. Внезапно, словно получив команду, летающие монстры обрушились вниз. Они падали, по несколько штук в ряду, один ряд за другим. Пехотинцы открыли беглый огонь, однако это не слишком помогло. Огромные монстры оказались на удивление проворными. Они умудрялись уворачиваться от импульсов так, словно это были не быстрые разящие импульсы, а медленно летящие воздушные шарики. Только пулевое оружие наносило им небольшой урон. Да и то, твари продолжали атаковать даже после нескольких попаданий. Они камнем падали вниз, подхватывали свои жертвы мощными лапами, и вновь взмывали к небесам, без всякого напряжения поднимая вес тяжелого пехотинца. С легкими монстры расправлялись еще проще – удар хвоста или когтистых лап, а то и просто укус мощных челюстей оказывались смертельными для снующих в панике разумян. Забыв про укрепление противника, пехотинцы отступали к захваченной башне. А оператор «дракона» и Радугдт пытались прикрыть их веерным огнем своих пушек. На несколько секунд над полем боя появилась пятерка штурмовиков. Идя на бреющем полете, они палили без остановки, расстреливая атакующих монстров. От башни противника вновь ударили ЗУРК «Гремлин– 2500». Сразу две ракеты скользнули в сторону звена из боевых машин. Один из штурмовиков закрутился, словно выпускающий воздух шарик. Потом его нос выровнялся и, медленно теряя высоту, дымя и роняя куски обшивки, штурмовик улетел за холм. Оставшиеся четыре летательных аппарата ушли на большую высоту и пытались оттуда вести огонь по мечущимся летающим монстрам. Это не очень хорошо удавалось, и немного помучавшись, они скрылись совсем.

– Второму «дракону» на ту каменную плиту! – скомандовал, вернувшийся вместе со своим отделением, сержант Фигу, – Снайперам на крышу! Распределиться по сменам и вести постоянный огонь!

Командира пришедшего отделения уволок к небесам крылатый монстр, и теперь это отделение, как чуть ранее и отделение легкой пехоты осталось без командира. Ро Луиш Фигу взял их под свою команду, ни минуты не сомневаясь в своем решении.

– Остальным отдыхать! – распорядился он, осматривая доставшихся ему солдат, – Придется ждать темноты. Может они ночью видят хуже. Хотя, Господь свидетель, здесь ночью и без них бывает нескучно.

* * *

Ленокс размеренно шагал по устланной прошлогодней листвой земле, под прикрытием переплетенной кроны деревьев. По его расчетам река и мост, на другом конце которого находилась Пятая авиационная база, находилась уже совсем не далеко.

«Не могу больше. Не могу. У меня нет больше сил», – стучало у Пипа в голове. Он вдруг резко остановился, словно наткнувшись на ствол дерева. Он неожиданно осознал, что это совсем не его мысли. Он не был настолько утомлен, что бы страдать навязчивой мыслью об усталости. Да и сама эта мысль была четкой и ясной, словно фразы.

– Это что такое, черт бы побрал? – спросил он оборачиваясь к девушке.

Она испуганно остановилась, хлопая огромными глазами, побелевшими от усталости и напряжения. Ничего больше не происходило в голове Ленокса. Да и та навязчивая мысль тоже пропала. Пип потряс головой, боясь, что уже сходит с ума. Зло, сплюнув под ноги, он вновь шагнул вперед. И почти тотчас лес внезапно расступился, выпуская путников на высокий обрывистый берег.

Темная холодная река медленно несла свои воды через пространство и время. Равнодушная к тем, кто радовался и умирал на ее берегах, она знала уже много поколений. И впереди ее наверняка ждали встречи с новыми поколениями живущих. Для нее не было времени вообще, в том понимании, которое вкладывали в него жалкие разумяне, проживающие свои короткие быстротечные жизни.

В том месте, где путники вышли на берег, река в ширину составляла около двух десятков километров. И противоположный берег был виден единой темной полосой вдали, темной полосой на фоне багровеющего закатного неба. Ленокс пытался рассмотреть хоть что-нибудь на противоположном берегу. Но это оказалось совершенно невозможным. Даже мост, совершенно целый и ясно видимый у их берега, превращался в черную полоску, а затем и вовсе терялся по мере удаления, сливаясь с линией горизонта.

– Отдохнем до ночи, а потом пойдем через мост, – бросил Ленокс, чувствуя растущую уверенность, что те пульсирующие мысли не были вызваны усталостью, – Сейчас доедим твой сухой паек. Это даст нам непмного сил.

«У меня нет сил! Я не могу больше идти!» – вновь застучало у него в голове.

– И что ты предлагаешь? Сдохнуть здесь? У нас нет еды. У нас нет укрытия. У нас даже теплой одежды нет. И ты надеешься, что твои друзья прилетят тебя спасать? – напряжение последнего времени обратилось неконтролируемой агрессией, которая, словно дикий зверь заворочалась в его сознании, пытаясь выбраться наружу.

«Я не могу!» – опять колыхнулась мысль.

– Не можешь? – почти крикнул Ленокс, хватая ее за плечи, – Я тащу тебя с собой, вместо того, что бы идти налегке. Да мне просто следует прикончить тебя и спокойно уйти к своим. Утопить?

Пип почувствовал ее тонкое гибкое тело через тонкую ткань комбинезона, и внезапно собравшиеся в нем усталость, агрессия и раздражение переродились на почве опасности и близкого соседства со смертью в болезненное желание. Ленокс сжал ее, опрокидывая на землю и одновременно рывком расстегивая на ней комбинезон. Девушка забилась, пытаясь вырваться, и что-то жалобно крича. Костюм соскользнул с тонких плеч, открывая худые ключицы и вздернутую вверх грудь. Пилот собрался одним рывком полностью освободить ее от одежды, но неожиданно ей удалось высвободить одну руку. Звонкая пощечина словно ведро ледяной воды обрушилась на Ленокса… И все кончилось. Пип отпустил ее и перекатившись на спину и лег, глядя куда-то в небо. Он вдруг вспомнил свою любимую Гаргиини. Кокой был ее последний миг? Может ей, тоже попался такой озабоченный ублюдок? Девушка плакала, сидя в нескольких шагах, на упавшем дереве. Плакала точно так же, как плачут земные девушки. Ленокс представил себя со стороны – враг, убивший напарника и, наверняка, друга, захвативший в плен, да еще и грязный насильник. Теперь он чувствовал свою вину и не сомневался, что на этот раз это его собственные мысли.

– Останемся тут на ночь, – решил Пип, – Съедим оставшуюся еду. Поспим. А утром будет видно, что и как.

Пип сам не знал, что ему будет видно утром. Он поступал совершенно нелогично. Идти днем по двадцатикилометровому мосту, где негде и некуда спрятаться от обнаружившего беглеца врага, было само по себе глупостью. Остаться же в лесу до следующей ночи было еще глупее. Ведь он так и не сумел найти никакой пищи, а сухой паек они доедят сейчас. Значит весь день они проведут без еды. А это для утомленных долгой дорогой, отсутствием сытной еды и воды путников, почти смерти подобно. Счастье еще, что Пип находил пару раз небольшие лесные родники. Теперь, по берегу полноводной реки недостатка в воде они не испытывают. Но вот отсутствие пищи…. Конечно Ленокс читал в умных книжках, как главные герои ловили рыбу, сплетенными из волос сетями или лесками, били птицу вырезанными из веток луками. Но одно дело книги, а другое – реальные полевые условия. Мало того, что пилоту не приходила мысль как поймать и убить, так ему еще и не попадалось на глаза кого это можно было бы поймать и съесть. Но почему-то сейчас Пип даже не раздумывал отдыхать им здесь эту ночь или нет. Единственное, что не давало ему покоя, так это «услышанные» мысли. В том, что это были именно ее мысли, подслушанные им, он не сомневался. Но вдруг этот «мысленный фон», который услышал он, могут слышать и ее соплеменники? Вдруг они могут видеть, где она сейчас находится? Но Ленокс принял решение. Как просьба прощения или искупления, но решение было принято. И менять его он не собирался.

* * *

Дунг встретил, прибывших на военном огромном корабле, с настороженной сдержанностью. А как еще могли встретить представителей власти, нанесших неожиданный визит на планете, почти целиком посвященной поощрению и обеспечению одного из древнейших и крепчайших пороков всех рас разумян. Причем пороку, официально разрешенному и преследуемому лишь в войнах за общественное мнение. Войнах, которые на страницах СМИ, экранов визоров, а часто и в судах вели все обитающие на Дунге компании, подобно их предкам и прародителям. Порок этот назывался табакокурение. С переменным успехом его пытались изжить. Но несмотря на очевидную его опасность, каждый раз, подобно многоголовой гидре порок поднимал головы, неся хозяевам стабильную и в то же время огромную прибыль. После слияния нескольких рас, из которых теперь состояла Империя, табак потерял для общественности образ основного официально разрешенного врага. Ведь появились официальные разрешённые, благодаря гурянам наркотики, чаще всего имеющие вид жевательной смеси. Появились виртуальные стимуляторы, уводящие подсевших пользователей в «мир иной». Появилось многое иное и табакокурение воспряло, став на фоне прочего не столь заметным. Но тем не менее творцы товара всегда ждали и были готовы к новому удару судьбы и общественного мнения. Или к приходу на какой-нибудь высокий пост ханжи-проповедника, несущего, для прикрытия своих пороков, идеи очищения общества от различной скверны.

– И это единственный вопрос, с которым вы прибыли к нам, господин Стингрей? – с недоверием спросил управляющий директор крупнейшей и известнейшей в пределах Империи компании «Дунг Табако».

– Это очень серьезный для нас вопрос, – ответил Майкл, – Поэтому мне не хотелось бы, что бы вы так облегченно вздыхали, услышав его. Мне нужна четкая, полная и честная информация. И, повторюсь, именно о неофициальных поставках малых партий, клиентам вне пределов Империи.

– О, господин Стингрей, – поднял руки управляющий директор, – Вы неверно истолковали мои эмоции. Я всесторонне поспособствую тому, что бы вы получил любую интересующую вас информацию. А вздох облегчения последовал только из-за того, что по этому вопросу мы, скорее всего, действительно сумеем дать вам исчерпывающую информацию. Дело в том, что «Черчиль» одна из самых дорогих и престижных моделей наших сигар. Они производятся в одной нашей мануфактуре. И в отличии от большинства других моделей, которые делаются машинным способом, эти сигары катают вручную, по древнейшим, скажем так, рецептам. Они, как и всё, являющееся имиджевыми предметами, помимо уникального вкуса, обладает малым количеством и высокой ценой. Ну, и как следствие, эти сигары не продают массово, через обычную торговую сеть. Эти сигары поставляются в табачные магазины для постоянных клиентов, или напрямую развозятся и рассылаются нами прямо по адресам наших именных клиентов.