Текст книги "Адекватность"

– Я. Только на укрепление это никого не поведу, – ответил тот, – Я не собираюсь тут геройствовать. Если поддержку дадут, тогда поглядим.

– А если не дадут? – не унимался Реззер, – Если бросят тут?

– Не бросят, – уверенно отмахнулся снайпер, – Хотя бы просто эвакуируют, но только не бросят.

– Ну, тебе виднее, – согласился Реззер, отстав от капрала и поднимаясь на крышу.

Снайпера неторопливо, но прицельно отстреливали парящих высоко над головами монстров. Как ни высоко они поднялись, но это расстояние не было преградой ни для мощных электронных прицелов, ни для атомных снайперских тяжелых винтовок, стреляющих пулями из тяжелого титана, в оболочке из «скользкой» керамики.

Скорость полета пули была столь высока, что стрелок почти не замечал интервала между выстрелом и поражением цели. Радугдт дремал в своем «гамаке» полусферы турели автоматической установки, которая стала ему родным домом.

– Эй, друг, ты спишь? – негромко спросил Дан, не желая будить канонира, если тот спит.

– Нет, – ответил гурянин, приоткрыв один глаз, – Я просто думаю. И, поверь, лучше было бы если б я спал.

– Ты знаешь, мне тоже что-то не по себе, – качнул головой Реззер, – Погано все складывается.

– Да, друг, не слишком все хорошо, – согласился гурянин, потягиваясь, – Не так мы все себе представлял. Да?

– Как думаешь, – Реззер присел на основание турели, Что будут делать имперцы? Я не о наших, местных. Что будут делать те, которые наверху?

– Я не знаю, друг, что именно будут делать те, что наверху. Но я абсолютно уверен, что на этот раз они не отступят. Нет у них выбора. Либо они возьмут Глот и посадят в Глоидоре имперского наместника, либо они окончательно потеряют Трион.

– Хорошо, если так. А мы тут сколько протянем?

– Долго, – уверенно ответил Реззер, – Вряд ли нас будут всерьез прессовать. Скорее не дадут нам уйти отсюда, и мы все просто передохнем от голода и жажды. Еды совсем не остается уже сейчас. Да и воды осталось всего ничего. Через несколько дней мы все это почувствуем.

– Никогда бы не поверил, что мне судьбой уготовано воевать и сдохнуть где-то на краю мира, – невесело усмехнулся Реззер.

– А сдыхать никто и не планирует, – отмахнулся гурянин, вылезая из турели и потягиваясь, – Пойдемка лучше съедим чего-нибудь. Время ужинать.

* * *

Девушка давным-давно скрылась из глаз и, возможно, уже добралась до своих, а Ленокс все стоял, глядя в никуда. Его обуревали странные чувства и ощущение неправильности всего здесь происходящего. Словно дурной сон, от которого никак не удается избавиться. В просветах крон мелькнула огромная тень. С похожим на свист звуком штурмовик унесся прочь. И это движение тени и звука вернуло Пипа к действительности. Прислушавшись, пилот не услышал ничего подозрительного и осторожно двинулся по окраине леса, в сторону моста. Через десять минут он был на месте. Лес обрывался, распоротый неширокой лентой дороги. С одной стороны дорога забиралась на прямой, как стрела мост. С другой исчезала в бездне леса. Словно испуганный зверек, Ленокс вновь остановился, прислушиваясь и присматриваясь. Стоял яркий солнечный день и все существо Пипа противилось тому, что бы идти по мосту сейчас. Там уже некуда будет бежать, негде будет спрятаться. Но с другой стороны – еды он не нашел и не найдет, ясли не считать ягод. И после этого дня он лишь станет еще чуть-чуть слабее. А что касается заметности – современному боевому летательному аппарату совершенно без разницы темно вокруг или светло. Системы фильтров, ночного и биовидения, тепловые и многие другие датчики – все это делает цель одинаково хорошо видимой хоть днем, хоть ночью. А вот самому Леноксу днем-то передвигаться получше будет. Да и противника заранее увидеть можно. Наконец, Пип решился и уверенно шагнул на полотно дороги. Ленокс шел все быстрее и быстрее, наслаждаясь тем, что покрытие под ногами жесткое и ноги больше не проваливаются и не спотыкаются. Может быть поэтому, а может просто от страха быть слишком рано обнаруженным, но как только над его головой сомкнулись арки моста, Ленокс побежал. Он бежал легкой трусцой, надеясь что ему хватит физических сил добежать так до противоположного берега. По ходу этого бега, Пип выбрасывал все, что до сих пор тащил с собой. Вскоре он остался с одним только гранисянскими пистолетами в руках.

Монотонные действия притупили реакцию организма. Сил почти не было, только тупой, бездумный бег. Но вскоре Пип уже начал различать вдали громоздящиеся строения базы противовоздушной обороны, когда до его сознания долетел посторонний приближающийся звук. Тонкий свист. Словно затравленный заяц Ленокс начал испуганно озираться по сторонам, стараясь обнаружить источник звука. Его уже давно заметили, поэтому теперь совсем не торопились. Два гранисянских штурмовика неспеша приближались с обеих сторон. Пилот, что было сил, вновь помчался по мосту, понимая, что шансов уйти от летящих машин у него нет ни малейших. Но не останавливаться же ему, сдаваясь на милость врага. Ни один из штурмовиков пока еще не активировал боевые сонары. Они начали стрелять из лазерных пушек малого калибра. Короткими очередями, по два-три импульса, словно играя в кошки-мышки. Не задевая беглеца импульсы плавили покрытие дороги вокруг его ног. Ленокс теперь петлял, стараясь не попасть под выстрел, а гранисяне глумились, неспеша укладывая выстрелы все ближе и ближе к цели. Поняв, что еще несколько секунд, и он останется на мосту хорошо прожаренной тушкой, Пип изменил поведение. Вернее, отчаявшийся и загнанный в угол, он перестал осознавать и думать трезво. Он действовал теперь как зверь, как заяц, загнанный лисой, который падает на спину и бьет подскочившего хищника задними лапами. Пробежав, под очередной широкой аркой моста, Пип резко метнулся к боковой опоре арки и замер, вытянув руки с пистолетами перед собой. Штурмовик, летящий с этой стороны выплыл из-за стойки, отделенный от притаившегося человека всего двумя-тремя метрами. Ленокс даже увидел лицо, похожего на ящерицу пилота, пытающегося высмотреть исчезнувшего вдруг из прямой видимости человека. Пип вдавил курки, за долю секунды, до этого встретившись взглядом с охотником. Треск разрядов заглушил все остальные звуки. Дуги молний заплясали между человеком и колпаком кабины штурмовика, едва не сбросив стреляющего с моста. И бронестекло, не такое прочное на боковой плоскости колпака не выдержало, рассыпалось мелкими искрами осколков. Машина клюнула носом, все, ускоряясь навстречу водной темной глади. Пип даже не провожал ее взглядом. Он отлично помнил о втором хищнике. Пилот метнулся на другую сторону моста. Но гранисянин среагировал быстрее. Угловатый силуэт мелькнул, отлетая от моста и сделав пологий разворот, вновь пошел в атаку. На его носу раскрылись раструбы боевого сонара. Кошка перестала играть.

* * *

Тяжелый крейсер класса «Мгла» вынырнул далеко в Неосвоенном.

– Это координаты конечной точки второго прыжка, – сказал Челтон, передавая командиру крейсера ещё одну карточку, – Но прежде чем мы прыгнем, вы должны перевести корабль в режим невидимости.

– Понятно, – кивнул офицер, передавая карточку главному штурману, – Батареи перед прыжком так же активизируем?

– Думаю, это не повредит, – кивнул сержант, – Хотя, лучше не будем. Нам ни при каких обстоятельствах нельзя себя обнаружить. Поэтому в оружии крейсера сейчас нет никакой необходимости.

– Принято, – вновь кивнул командир.

– Я пойду готовиться. Вы должны будете подойти к планете, находящейся в непосредственной близости от точки выхода из тоннеля. А там посмотрим. Скорее всего, мы будем на нее высаживаться.

Командир крейсера не ответил, занимаясь подготовкой к прыжку, и Челтон задумался о полученном только что задании. В водной были даны координаты и короткое описание планеты. Там же было написано, что цель находится на охраняемой базе, где-то в недрах ли на поверхности планеты. Были приложены частичные схемы коммуникаций, испещривших планету, словно колония термитов старое дерево. Был даже очерчен вероятный район, нахождения цел в переплетении этих коммуникаций. А сержанту надлежало «всего лишь» спуститься на планету по возможности скрытно, пройти сквозь охрану и системы обнаружения, и захватить или уничтожить цель. Вполне нормальное задание для группы армейского спецназа. Численность группы, экипировка и вооружение, прикрытие и все прочие грани предстоящей миссии были отданы целиком на усмотрение сержанта. Не нравилось ему только одно – в задании все было ясно, хоть и в смягченной форме, сказано, что помимо «выполнить любой ценой», можно израсходовать любое количество единиц живой силы. Одним словом для захвата цели можно было оставить внизу всех своих бойцов, да и самому не вернуться. Конечно любой солдат должен отдавать себе отчет в том, что он может умереть в любой момент и быть к этому готовым. Но одно дело знать это для себя, и совсем другое дело когда это цинично прописывается в задании.

Корабль ухнул в бездну, на качелях межпространственного прыжка. Замерев на мгновение в верхней точке, все внутренности упали вниз, вызывая легкий приступ тошноты. Челтон сглотнул слюну и начал массировать через закрытые веки глаза. Зрение быстро восстанавливалось, успокаивая калейдоскоп цветных точек. Планета в действительности оказалась очень далеко от места выхода из прыжка.

– Не удивительно, – пояснил командир крейсера, – Если бы мы вышли в непосредственной близости, то была бы велика вероятность, что нас засекли бы по возмущениям от открывшегося тоннеля. Пусть они нас не увидели бы, но предположить и насторожиться вполне могли.

– Сколько нам идти до цели? – поинтересовался сержант.

– Точное время будет известно чуть позже, но уже сейчас можно с уверенностью сказать, что не менее суток.

– Ну что ж, у нас будет время немного отдохнуть и настроиться, – улыбнулся Челтон, словно ему и его бойцам действительно требовалось время для настраивания и отдыха, – Я пойду к своим, а вы озадачьте пожалуйста свои службы. Пусть прямо сейчас начнут собирать всю доступную информацию.

– Принято, – вновь кивнул офицер и Челтон покинул командную рубку.

Он шел к своим и размышлял над тем, сколько в действительности бойцов заберет у него судьба. Но как бы она ни была настроена, а он настроен бороться за каждого.

* * *

Первый Земной флот, как ни один другой имперский флот, всегда в первую очередь получал и пополнение живой силы, и новую технику, и новые технологии. Так было всегда. Так было и на этот раз. Первый Земной первым получил новые корабли, созданные на основе новых технологий. Тяжелые крейсеры класса «Мгла», линкоры класса «Плеть», десантные корабли класса «Гнев» и корабли-матки класса «Гнездо». Это был основной костяк обновленного флота – корабли умеющие прыгать в межпространстве, летать не медленнее гранисянских и быть невидимыми, притом даже для тех, чьи технологии для этого технического прорыва были использованы. Чуть в стороне от основного ядра флота шли, под прикрытием кораблей старых классов, транспорты с боеприпасами и большая группа мониторов. Флот ворвался в пределы захваченной гранисянами провинции Меото словно тайфун. Но теперь все аргументы были в пользу имперского флота. В который раз уже судьба вновь повернулась лицом к ним. Но никто не мог бы сейчас сказать – надолго ли.

* * *

Ленокс вдруг как-то отстраненно подумал, что больше нет никакого смысла пытаться бежать. Гранисянский штурмовик замедлил свой полет, выйдя на позицию для прямого выстрела. Человек просто не мог сейчас никуда спрятаться. Во-первых, с такого расстояния мертвых зон на мосту не оставалось совсем, а во-вторых, прятаться за опоры арки было совершенно бесполезно. При выстреле из боевого сонара его прикончит одинаково и за колонной и под водой. Пистолеты тоже явно не доставали до нежелающего больше приближаться врага. Пипу показалось, что он рассмотрел ухмыляющуюся морду, похожего на обезьяну разумянина, рассматривающего неподвижную цель. Ленокс просто зажмурил глаза. А в следующий миг, вместо выстрела из сонара запела установка бьющая энергетическими импульсами. Ленокс открыл глаза и успел заметить падающего в манере уворачивания гранисянина. Угловатый корпус мелькнул, после падения взвиваясь в высь. А за ним, словно спущенные за дичью охотничьи псы, с низким свистом устремились два имперских штурмовика. Обезъяне не дали далеко уйти. Оба имперских пилота ударили одновременно. В небе, в том месте, где только что находился вражеский штурмовик, вспух, клубясь, словно дым, яркий огненный пузырь. А через миг Леноксу пришлось броситься к опоре, закрывая голову руками от посыпавших на мост обломков. То, что Пип увидел, выглянувши через пару секунд из-за опоры, наполнило его грудь победным криком.

Некоторые обломки еще летели, падая в воду или на мост. Имперские штурмовики красиво поднимались вверх, начиная постепенно «отваливаться» друг от друга. Это могло означать только одно, база жива. Жива и заметила человека в форме мобильной пехоты, бегущего через мост. А заметив, не продолжали пассивно наблюдать, ставя в тотализаторе на «новенького». База направила ему на выручку пару боевых машин.

Забыв об усталости и боли, Пип завопил во всю мощь своих легких, выплескивая в этом, почти животном крике все накопившееся напряжение. Не дожидаясь каких либо еще знаков от имперских штурмовиков, Ленокс вновь затрусил к виднеющейся базе. С криком последние чувства покинули его, и теперь он двигался как бездумный и бездушный автомат. Никаких эмоций и желаний, только тупая направленность на цель.

* * *

– Главное, что бы вы сумели в режиме невидимости пройти в верхних слоях атмосферы, – пояснил Челтон командиру крейсера. – И даже в этом случае нас могут засечь. Но если мы будем спускаться прямо с высоты орбиты, шансов не стать дичью у нас не будет ни малейших.

– Я понимаю, – согласился офицер, – Конечно крейсер не атмосферный лайнер, но технически у нас есть такая возможность пройти по касательной, нырнув довольно глубоко в атмосферу. Другое дело, что вам придется высаживаться в экстремальных условиях. Большие скорости, необходимость большого обратного ускорения при торможении перед посадкой.

– Ничего. Вы только сбросте нас пониже. Главное для нас как можно дольше не попадаться им на глаза, – сказал сержант, переживая только за то, что их или собьют, обнаружив при посадке, или пошлют заслоны и группу захвата.

Самой группы захвата им вряд ли стоило бояться. Но вот многочисленные заслоны могли серьезно осложнить или, даже, сделать невыполнимой их миссию. Да и то, что после тревоги охрану всего объекта могли серьезно усилить, а то и перевезти экстренно цель в другое место, сержанта волновало еще больше.

– Отлично, – кивнул командир крейсера подошедшему офицеру-расчетчику, из группы штурманов, – Ну вот, расчеты готовы. Можно начинать. Мы сбросим вас даже еще ниже, чем я предполагал.

Корабли такого класса не могли совершать посадок на поверхности планет. Да и при попадания в атмосферу его вес был слишком велик, что бы удержать гигантский корабль от падения на планету… Но они были готовы пойти на риск, просчитав скорость и траекторию маневра, при которой корабль, летя по касательной, сумеет вырваться из цепких объятий гравитации и атмосферы.

– Ну что же, начнем, – кивнул Челтон, устремляясь к выходу.

– Ни пуха, ни пера, – крикнул ему в след офицер.

– К черту, – буркнул сержант, едва слышно.

Он быстро прошел в нижнюю техническую зону крейсера, прыгая с дорожки на дорожку, несясь в скоростных лифтах, двигаясь почти бегом там, где техника не могла его нести. Его диверсионная группа уже сидела по местам, заняв похожие на тесные саркофаги ячейки в десятиместной десантной капсуле, одноразового применения. Их тела сейчас со всех сторон были плотно прижаты к внутренней обшивке ячеек, сделанных в соответствии с физиологическими особенностями организмов. Внешне капсула больше походила на обоюдоострый клинок без рукояти, покрытый графитно-черным матовым покрытием. Такие капсулы, построенные на основе технологий «стэлс» десятого поколения, использовались для высадки разведывательных или диверсионных групп. Конечно, никакие технологии «стэлс» не могли гарантировать действительной невидимости капсул для средств обнаружения противника. Но, тем не менее, часто это срабатывало. Возле капсулы стоял только один разумянин – капрал Гоблин.

– Сэр! Группа к высадке готова, сэр! – отрапортовал он бодро.

– Поехали! – кивнул в ответ Челтон, – Время разбрасывать камни, время собирать пришибленных.

Оба забрались под распахнутые лючки двух свободных ячеек. Автоматика, получив команду, закрыла створки, герметизируя ячейки и плотно «обнимая» новых пассажиров. С этой секунды от пехотинцев больше ничего не зависело до того момента, как капсула отпустит их, совершив посадку на поверхности планеты. Лапа транспортера подала капсулу в стартовый тоннель, словно торпеду в торпедный аппарат. За ней задвинулась бронированная заслонка. Диверсионной группе оставалось теперь только молиться и уповать на мастерство команды крейсера.

* * *

Мердок был практически счастлив. Давно у него уже не было так много интересной работы. Порой он ловил себя на мысли, что не совсем этично получать такое удовольствие от подготовки к пиратскому рейду. Но, помимо этих фантомных мыслей ничто теперь не мучило его совесть и не шло вразрез с его принципами. Сегодня он сам себе объявил выходной вечер. Он намеревался пойти в уютное местечко и немного оттянуться. Словно ожидая этого, Фил напросился к нему в компаньоны. И уж совсем неожиданно для Амоса стало желание Хайеса составить им компанию. Тогда они пригласили с собой и командира, благо он не гнушался посещать увеселительные заведения, на этой большой базе Свободных. Набор команд для новой эскадры командора был завершен, и грех было это не отметить рюмкой-другой чего-нибудь крепкого. Однако Дик только улыбнулся в ответ, пожелав им хорошего вечера и пообещав, если сложатся обстоятельства, попозже присоединиться. Троица избрала для своей вечеринки довольно уютный, хотя на взгляд Мердока, шумноватый бар «Веселая вдова». Тут можно было неплохо поесть, приготовленные с душой блюда разнообразных кухонь Империи. Здесь можно было вволю попить настоящего, не паленого пойла. Здесь можно было поговорить, не опасаясь посторонних глаз или оттянуться с молодыми путанами, ежели такое желание возникало.

– Командор, похоже, готовится к большой войне, – предположил Фил, вгрызаясь в огромный кусок жирного мяса, истекающего соком и запеченного с острыми специями и сочной травой, – Я не припомню, что бы у кого-то из командоров Вольного Мира собирался такой флот.

– Один раз нас всех уже почти убили, – нахмурился, вспоминая Хайес, – Дик, просто, не хочет повторения тех событий. В этом случае лучше перестараться, чем слушать похоронные песни в свою честь.

– Это уж точно, – согласился Фил.

– Но не с имперцами же он надумал воевать? – спросил Мердок.

– Нет, конечно, – усмехнулся Стивен, – Имперцы для нас сейчас большие друзья, чем кто бы то ни было еще. Да и враг моего врага, как известно, мой друг. Этого принципа никто не отменял.

– Ты тоже так и не узнал, что было внутри? – спросил Амос, не уточняя внутри чего, но Хайес прекрасно понял его вопрос.

– Нет. И не советую тебе особо этим интересоваться. Там личные тайны Дика. И не просто личные. Это, как я понимаю, семейные тайны. Мы все имеем свой скелет в стенном шкафу. И не надо стараться про эти скелеты узнать большее.

– Пойду, минус попить отойду, – буркнул Мердок, чувствуя, что пиво, которым они обильно заливали острое мясо начало действовать.

Он прошел в просторную туалетную комнату, от пола до потолка отделанную нержавеющей сталью. Ему вдруг подумалось, что примерно так он представлял себе всегда морг. Амос усмехнулся, глядя на кривую усмешку своего отражения, изуродованного неровностями поверхности металла. Облегчившись, Амос пошел к выходу, почти подсознательно удивившись, что в светлой комнате, с рядом стальных раковин, оказались трое гурян, которых он, заходя, не заметил. Отмахнувшись от не успевшей сформироваться тревожной мысли, а вернее, даже не обратив на нее внимания, Мердок двинулся к выходу.

– Огонька не найдется? – спросил один из гурян, стоящий возле самой двери и держащий в руке зеленую наркотическую сигарету.

– Нет, прости, я не…, – договорить Амос не успел, падая, словно подкошенный, от удара кулаком в затылок.

* * *

– Значит, вы утверждаете, что наткнулись на экипаж гранисянского штурмовика в тот момент, когда шел воздушный бой? Так? И вы смогли застрелить одного из пилотов, а второго взяли в плен? Так? – переспрашивал уже, наверное, в десятый раз, невысокий тьяйерец, назначенный дознавателем от особого отдела, приписанного к пятой авиационной базе.

– Я уже много раз рассказывал вам это, – раздраженно ответил Ленокс, – А от кивания у меня уже шея болит.

– Это неучтивость в отношении меня, или вы просто плохо воспитаны и глупы? – поинтересовался тьяйерец, не пытаясь скрыть издевку в своем голосе, – Я могу попросить и кто-нибудь из этих милых мальчиков сделает вам массаж шеи.

Милые мальчики – двое огромных гурян, в форме армейской полиции, стояли у дверей, мрачно из-подлобья глядя на допрашиваемого.

– Вы прошли довольно большое расстояние, подвергаясь постоянному риску. Вы провели три ночи в непосредственной близости от вражеского пилота. Вы почти ничего не ели за это время, кроме скудного сухого пайка, найденного на вражеском штурмовике. Так?

– Так! Только паек был вовсе не скудным. Просто я боялся, что их пища может оказаться несъедобной для меня.

– Глупо, – усмехнулся особист, – Если уж вы начали, есть их сухую пищу и не умерли, значит, любая их пища из пайка безвредна для вас. Но не заговаривайте мне зубы. Как получилось, что пленный пилот оказался на свободе и сбежал.

– Он не сбегал. Я освободил его… её, – пояснил Пип, понимая, что подобный вопрос уже звучал, – Сначала я освободил её от веревок, которыми ранее связал. А потом, когда мы оказались около моста, я отпустил её.

– Почему? Как вам пришло в голову отпустить солдата врага? – вновь спросил тьяйерец, наклоняясь к Леноксу, – Я хочу знать истинную причину этого поступка.

– Что непонятного в моем поступке? – вопросом на вопрос ответил Пип, – Я все уже объяснял. Здесь ничего хорошего её не ждало. Я пожалел её и отпустил.

– Ничего хорошего? – опешил дознаватель, – Это вы сейчас о чем так сказали?

– Об отношении к военнопленным. И потом, это ведь была девушка. Измученная, обессилевшая, молодая девушка.

– Что лично вы сейчас вкладываете в это понятие – молодая измученная девушка? – тьяйерец недобро улыбнулся, – В рядах наших боевых подразделений тоже служит много разумян женского пола. Процент женщин по имперским вооруженным силам составляет около двадцати или даже более процентов. И среди тех же женщин пилотов наберется немало тех, кто по часам налета и сбитым аппаратам врага даст вам фору. Измученная? Это не показатель не боеспособности вообще. Она отдохнула и села за штурвал, что бы со свежими силами начать новый бой. Не апеллируйте больше столь глупыми понятиями. Скажите честно, какова была ваша мотивация?

– Я не понимаю, что вы хотите от меня добиться, – растерялся Ленокс.

– Почему ты её отпустил, лейтенант? – голос тьяйерца вдруг зазвучал зло и жестко, – Что тебе пообещали? Как на тебя воздействовали?

– Пообещали? – разозлился вдруг Пип, вспоминая, как едва не был превращен в копоть, на мосту, – Да пошел ты! Вместе со своим отделом и со своей учтивостью!

Ленокс хотел встать, но один из гурян, шагнув от двери, лихо заломил ему руки за спину, заставляя больно ткнуться лицом о поверхность стола.

– Вы совершенно неадекватно реагируете на вопросы, лейтенант, – сказал дознаватель совершенно спокойно, без тени иронии или раздражения в голосе, – Я не верю, что это результат стресса от усталости. Думаю, вы просто чего-то нам не договариваете. И я наверняка узнаю это.

Он кивнул полицейскому, и тот легко поволок скрученного человека прочь из комнаты для допросов. Туда, где ожидали его долгие допросы, недоверие, настороженность. Где больше не было славы и достоинства.

* * *

Пехотинцы сейчас абсолютно ничего не видели, и могли полагаться только на слух и на внутренние ощущения. Запищал стартовый зуммер – три коротких высоких звука, с интервалом в две секунды, и один длинный, низкий, после которого они рухнули в бездну. Стартовый аппарат выстрелил капсулу, словно торпеду, придавая ей направленное в сторону поверхности ускорение. Клинок капсулы рассекал воздух, все, ускоряясь, словно целью этого падения было прошить эту планету насквозь. Десять разумян, в недрах этого клинка сейчас занимались каждый своим. Кто-то беззвучно молился, кто-то вспоминал былое, а кто-то просто матерился в слух, благо на время падения переговорные устройства были отключены, как и почти все остальные приборы и оборудование, находящиеся внутри капсул. На заданной высоте из заднего отсека капсулы выдвинулись четыре хвостовых «плавника», почти незаметно замедляя движение и стабилизируя положение капсулы в вертикальной плоскости. Поверхность теперь уже не выглядела далекой и безопасной. Она надвигалась стремительно и неотвратимо. Автоматика дала следующую команду и из кромок «клинка» появились крылья, тянущиеся от самого носа до хвоста. Крылья быстро «росли» выдвигаясь, все дальше и дальше. Хлопнул первый парашют. Сделав свое дело, он уже через мгновение, отцепился. Еще через несколько секунд вырвался на свободу второй парашют. Скорость падала. Не столь стремительно, как росла в начале своего пути, но достаточно быстро, что бы в скором времени сделать падение управляемым. Интеллект капсулы вел её к намеченной точке касания. Выполнив свою миссию, второй парашют отделился от капсулы. Крылья едва заметно выгнулись, изменяя кривизну своей плоскости. Капсула послушно пошла по большой дуге. Достаточно большой, что бы, достигнув нижней точки этой дуги, достигнуть поверхности планеты в заданной точке. За несколько секунд до касания в шлемофонах десантников вновь зазвучал сигнал. Только теперь он учащался по мере приближения к поверхности. И как только сигнал превратился в непрерывный звук, капсула рухнула на поверхность. Никто не осмелился бы назвать эту посадку мягкой. Но все перегрузки, хоть и являющиеся близкими к критическим, все же смертельными не были. Лючки ячеек и зажимы тел отключились в тот же миг, как капсула заняла на поверхности стабильное положение, полностью остановившись. Автоматика выполнила свою задачу и просто умирала, навсегда отключая все свои навигационные и посадочные системы. Зато заработали устройства ближней связи.

– Дьявол! Вот это приложились, – подал голос Гоблин, – У меня в башке звенит.

– Если с первого раза у вас ничего не получилось, парашютный спорт не для вас, – съязвила Рита совершенно бодрым голосом.

– Хватит трепаться! Все наружу! – рявкнул Челтон, первым вываливаясь из своей ячейки.

Именно вываливаясь, потому, что капсула лежала почти на боку, зарывшись носом и обломанным крылом в жирный мягкий грунт. Следом посыпались все девять пехотинцев, четко разбегаясь и осматривая местность через прицелы своего оружия.

– Шахбаз, Ирландец, Чуи, быстро разгрузить капсулу и замаскировать, – командовал Челтон, – Жало, давай к тем деревьям. Полежи там. Осмотрись. Гоблин, Рита, Гризли, сгоняйте вон на ту высотку. Огонь не открывать. Маскироваться.

Все молча и быстро разбежались выполнять распоряжение. Сержант не озадачил первостепенными задачами только двоих своих бойцов. Это были Мясник и Паук. По давней традиции они занимались при высадке своим оборудованием, которое играло роль подчас не менее важную, чем экипировка остальной команды. Мясник был медиком группы и вытаскивал свой ранец, содержащий целую переносную санчасть. А Паук являлся специалистом по электронике и автоматике. Сейчас, как само собой разумеющееся, в его задачу входило извлечение своих непонятных другим предметов и приборов, которыми он проводил обследование местности. Он пытался в первую очередь определить, не попали ли они в зону действия каких-нибудь поисково-контрольных систем и не приближаются ли к их месту высадки боевые аппараты или поисковые группы. Сам же сержант активировал голографическую карту местности, полученную крейсером, перед самым отстрелом капсулы. До необходимой им зоны было чуть меньше тридцати километров. Садиться ближе к цели, было бы неоправданным риском, потому, что тогда они стали бы доступны для визуального наблюдения. А так, день хорошего хода и они на месте. Хотя, судя по отраженной на трехмерной карте местности, одним днем тут можно не отделаться. Уж больно разнообразный ландшафт ожидал их на их пути.

Пока сержант размышлял над картой, вернулся Гоблин с двумя пехотинцам. Они были по уши перемазаны маслянистой грязью.

– Сэр! Все чисто, сэр! – доложил Гоблин, и сам заулыбался от контраста слов доклада и их внешнего вида.

– Я вижу, – хмыкнул сержант, – Вы что, от паразитов избавлялись, в грязи валяясь?

– Там до самой высотки грязь по колено, – оскалился капрал, – Пришлось по ней ползти. Не болото. Дно твердое.

– И то ладно, – кивнул Челтон, – Тогда поскакали. Разбираем свое барахло. Что бы всем хватило. Жало, как у тебя?

– Все чисто, сэр, – отозвался в наушниках снайпер.

– Давай тоже двигай на высотку. А там по своему усмотрению найдешь себе гнездышко.

* * *

– Что-то Амоса долго нет, – посетовал Фил, глянув в ту сторону куда ушел Мердок, – Пойду, гляну, за одно и сам прогуляюсь.

Он поднялся, оставив Хайеса за столом одного. В отделанной полированной сталью туалетной комнате было светло и пусто. Лишь какой-то гурянин мыл руки у крайней к выходу раковины. Фил прошел к кабинкам, размышляя, не мог ли Мердок свалить, не предупредив их, с какой-нибудь девочкой.

– Эй, Амос, ты тут? – негромко позвал он, останавливаясь у кабинок.

Только инстинкт бойца спас его от удара в затылок. За миг до этого Фил умудрился отклониться в сторону, получив лишь скользящий удар по уху.

– Черт! – рявкнул он, уворачиваясь от второго и разрывая дистанцию, – Ты что, белены объелся?

Гурянин молча шагнул следом за ним, намереваясь нанести новый удар. А Фил вдруг представил, что Мердок тоже попался этому психопату и лежит сейчас избитый и окровавленный, в одной из кабинок. Гурянин был уже близко, стремительно приближаясь к нему. Тогда Фил сам шагнул ему на встречу. Не вкладываясь, но достаточно жестко, он ударил в голову, тотчас, продолжая движение, буквально насадил противника на колено. Он даже слышал, как хрустнули под коленом ребра противника. Не прекращая движения к противнику, Фил нанес жесточайший удар локтем, в опустившуюся от боли в ребрах голову нападавшего. Гурянина словно лошадь лягнула. Он рухнул, проехав почти до двери по гладкому полу. В этот миг дверь отворилась и в комнате появились еще двое гурян.