Текст книги "Адекватность"

– Ну что, не станем заморачиваться? – спросил Челтон у капрала, хотя для себя уже принял решение.

Громкий треск привлек внимание лежащих в засаде диверсантов. Кто-то ломился через заросли не слишком заботясь о том, что бы быть незаметным. Пехотинцы на минуту напряглись, ожидая нежданных гостей. Но все вскоре разрешилось совершенно неожиданно для них. Из кустарника, растущего совсем близко от места их засады, с невнятными хрюканием и ворчанием выбрался огромный косматый зверь, очень похожий на дикого кабана. Несколько секунд зверь постоял, водя уродливой мордой из стороны в сторону. Затем, совершенно не боясь и не спеша пересек КСП и прислонился к колючей стене системы. Гоблин немедленно запустил на своем коммуникаторе секундомер. Зверь все сильнее терся боком о проволоку, подергивая в наслаждении задней лапой и задирая вверх клыкастую морду. Время шло. Проволочный забор сотрясался под напором лохматого зверя.

– Не слишком-то они усердствуют, – удивился Гоблин, отсчитывая время между моментом, когда зверь начал с упоением скрестись свалявшимся боком о шипы системы, и моментом, когда последует хоть какая-то реакция, – Я за это время успею через всю базу пройти. Может у них система не включена?

– Не горячись, – усмехнулся сержант, – Не забывай про башню.

При этих словах Челтон перевел перископ на высокую наблюдательную башню, в центре базы, на которой постоянно маячил силуэт часового.

– Он там один все время, – не сдавался капрал, – Для Жала это просто легкая мишень. Мы можем пойти почти в полный рост.

– В полный рост хорошо, только у них вполне может стоять блокировка входов. А нам надо под землю. Иначе смысла нет, вообще идти.

Зверь от удовольствия капал на КСП тягучей слюной, обдирая о колючки колтуны со своей шкуры. Из-за парапета стены, наконец, вылез один из охранников – опухший и помятый гурянин. Он начал махать руками и гортанно выкрикивать ругательства, пытаясь отогнать зверя прочь. Но его потуги не возымели никакого действия на довольно сопящего и хрюкающего зверя. Рядом с гуряниным появился еще один охранник, на этот раз принадлежащий расе людей. Он некоторое время молча наблюдал за действиями товарища, а потом вскинул скротчер и дал по зверю длинную очередь. Толи он не ставил целью убить, толи стрелял настолько плохо, но цели достиг только один импульс, да и тот вскользь, лишь опалив шкуру на холке. Зверь взвизгнул и, обиженно озираясь на нарушивших его наслаждение, затрусил к лесу. Человек вскинул скротчер к плечу, старательно выцеливая бегущего зверя, но гурянин остановил его, положив руку сверху на оружие. Они о чем-то перемолвились и так же неспешно убрались со стены.

– Зато теперь знаем, что стрелять они умеют, – усмехнулся Челтон.

– Умеют, – с сарказмом согласился Гоблин, – По нам бы все так стреляли. Может мы так в легкую и пройдем?

– Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, – нахмурился сержант, – Не нравится мне все это. Слишком все гладко.

– Сэр, а как мы узнали о том где цель? – спросил вдруг капрал, – Может это и впрямь мышеловка?

– Зачем? – возразил Челтон, – Мы слишком мало кому нужны. Да и маловато нас, что бы тратить столько усилий для того, что бы группу диверсантов заманить. Скорее нашими руками кто-то кого-то убрать хочет. Что бы чистым остаться. Тогда понятно было бы почему так плохо безопасность обеспечена. Специально отребье поставили, что бы нам проще было.

– Ваши слова да богу в уши. А бесплатный сыр бывает только в мышеловке и только для второй мыши, – оскалился Гоблин, – Где бы нам первую мышь найти.

* * *

– Нам не найти тех, кто это сделал, – пожал плечами Хайес, когда Мердок спросил почему они улетают, – Поэтому мы и уходим. Вернее их не найти здесь. Это наемники, а они не знают того, кто их нанял. А если и знают, то не реального заказчика, а только посредника.

– Вытрясти из них посредника. Из посредника вытрясти заказчика, – не унимался Амос. – Так по цепочке и добрались бы до главного.

– Мы не вытрясем даже исполнителей из этих ребят, – покачал головой Стивен, – Особенно после того, как мы держали их за яйца, что бы получить тебя. Да на нас пол базы волками смотрели. Да и разлетелись многие, как только мы дали тревоге отбой. Ты что считаешь, что Дик слишком легко прощает?

– Ну, это уж точно нет, – мотнул головой Мердок, в который раз уже вспомнив, о том, как командор Дикаев несколько лет тому назад прямо в кабаке перерезал глотку гурянину, накануне убившему пилота командора, – Что-что, а за своих командор всегда расплачивался сполна.

– То-то и оно. Не забивай себе голову. Мы сейчас должны заняться более важным делом. А за Фила мы отплатим, ты не переживай.

– Мне Дик даже не сказал, куда мы идем, – вздохнул Мердок, – Он опять заперся у себя.

– Очередная мигрень, – пояснил Хайес, – Он ни с кем сейчас не говорит. Ты разве забыл, что у него так бывает?

– Но, тем не менее, мы куда-то идем, – насупился Амос, понимая, что Хайес ему ничего не скажет.

– Извини друг, – улыбнулся миролюбиво Стивен, – Я не люблю говорить о том, что мне не принадлежит. Дик оклемается и сам тебе все скажет. Думаю, пару дней ты потерпишь.

* * *

Над Хоупс Хейвном сияло яркое солнце, щедро даря тепло и свет последних теплых осенних дней. Дорожки центрального городского парка столицы Империи были покрыты пестрым ковром опавших листьев. Убирая мусор, садовники парка специально оставляли часть яркой листвы, придающей даже унылому пасмурному дню немного ярких красок в настроение. Сейчас парк совершенно опустел, раскрыв свои объятия только двум разумянам, неспешно бредущим по широким дорожкам. Они были совершенно разными, принадлежа разным расам, но под порывами осеннего холодного ветра одинаково кутались в легкие одежды, явно не предназначенные для долгих прогулок в этот сезон. Один из них являлся человеком, высоким и статным, с осанкой гордой, словно привыкшего к почтению существа. Второй, из расы дакхарр, выглядел рядом со своим спутником огромным тюленем. Он неуклюже переваливался, перемещая свое массивное грузное тело. Этих двоих сейчас не мог побеспокоить никто. Потому, что их службы безопасности позаботились, что бы некому было помешать неторопливой беседе. Сейчас Центральный парк Хоупс Хейвна был защищен не хуже дворца Императорского Совета. И странного в том ничего не было. Ведь встретившиеся в парке разумяне были Председателем Императорского Совета лордом Гергеем и Главным Координатором Второго Отдела ЛСБИ Аарайдгхом.

– Сегодня получено официальное предложение от правительства Граниса начать мирные переговоры, – сообщил лорд Гергей, – Соответственно все боевые действия между Гранисом и нашими боевым подразделениями прекращены.

– Возможно это значительное историческое событие, вес которого в нашей реальности сложно переоценить, – после минутной паузы ответил дакхарр, – Возможно это первый шаг в создании нового союза двух великих держав. Но нам всегда надо помнить, что примирение с врагом часто говорит лишь об усталости, боязни поражения или о желании занять более выгодную позицию для нового этапа войны.

– Этого мы не можем знать наверняка, – кивнул головой Председатель Императорского Совета, – Кто-то из великих предков сказал: если тебе причинили ущерб – примирись, если оскорбили – отомсти. Мы лишь причинили Гранису ущерб. Да и теперь они знают нас много лучше, чем во время первого столкновения нашего Третьего Имперского Флота и Первого крыла Объединенного флота Граниса. Тогда мы не сумели отыскать пути к умам и сердцам друг-друга.

– Мы поступили именно так, как всегда поступают в такой ситуации люди, – усмехнулся Аарайдгх, – Если не удастся достучаться до ума и сердца, надо стучать в печень.

– Никто не сомневается в том, что дакхарры умеют лучше прочих проводить анализ и прогнозирование. Почему же вы тогда не были предусмотрительны и настойчивы?

– Именно потому, что мы были предусмотрительны, адмирал Баук, командующий тогда Третьим имперским Флотом и действовал по своему собственному усмотрению, – ответил дакхарр, улыбаясь глазами.

– Так или иначе, но инициативу Граниса можно считать нашей большой победой, – продолжал лорд Гергей, не споря с собеседником, – Главное суметь закрепить этот успех. Признаться честно, я до последнего не позволял себе надеяться на то, что план с показательным, но неэффективным выступлением в пределах Граниса групп наших кораблей возымеет такой успех.

– Мы чувствовали, что план удастся, – ответил дакхарр, – Быть понятым, значит стать вровень со всеми, ведь понимание и есть начало согласия.

– Вы, дакхарры, умеете оформить красивыми словами и умными изречениями успешное дело. Но я никогда, видимо, не пойму, так ли вы умны и прозорливы, как стараетесь показать, – упрекнул Председатель Императорского Совета, которому в голосе собеседника вдруг почудилось высокомерие, – А что мы делали бы, если гранисяне ударили всем флотом?

– Мы были готовы к любому исходу этой акции. Да и что такое неудача и поражение, как не урок? А если гибель не была завершением неудачи, то это первый шаг к чему-то лучшему.

– Да-да, – усмехнулся лорд Гергей, вспомнив, что все дакхарры говорят, замещая половину своей речи разными изречениями и философствованиями, – Именно если бы гибель не была завершениями неудачи. Но мы говорим не о спортивном мероприятии, а о военном противостоянии с державой, ничем нам технически не уступающей.

– Именно это они и поняли, – согласился Аарайдгх, – То, что и мы им ничем технически и психологически не уступаем.

– Хорошо, давайте прекратим это философское пикетирование, – улыбнулся лорд Гергей, – Я рад вас послушать, дорогой друг, но мы ведь не за тем сюда пришли. Я хочу, что бы вы проследили за тем, что бы никто из имперских подразделений не совершал сейчас никаких боевых, провокационных, агрессивных или просто недружелюбных действий.

– Да, господин Председатель, – согласно прикрыл глаза дакхарр, – Я уже дал команду подготовить перечень всех опасных и потенциально спорных точек. Сразу, как только узнал о предложении гранисян.

– Хорошо, – повторил председатель Совета, – Предоставьте мне копии немедленно, как только такая справка будет готова. Мир вашему дому.

Председатель Императорского Совета прощально кивнул и двинулся к своим сопровождающим, терпеливо дожидающихся на краю парка у целой колонны тонированных черных гравитолетов.

* * *

Шахбаз и Гризли вернулись с охоты. Шахбаз трусил налегке впереди, а Гриз шел широким размеренным шагом, неся на плечах огромную тушу, того самого зверя, похожего на кабана, что чесал свои бока о колючку системы.

– Достали-таки, – удовлетворенно кивнул Челтон, – Молодцы.

Сейчас все собрались в том небольшом овражке, куда ранее стаскивали землю от укрытий. Только Чун стоял на часах, вернее сидел в землянке под деревом, не отрываясь от перископа.

– Может всё же напрямик? – без настойчивости предложил Паук, – Я смогу сделать проход в системе без сработки. Подберу подходящие по сопротивлению сопли, подвешу их на крокодилах и прорежу проход. Все просто, как дважды два.

– Нет, – отрезал Челтон, – Не сомневаюсь, что ты легко пройдешь эту систему. Но за ней пятиметровая стена. Мы её, конечно тоже без напряга преодолеем. Но, что за ней? Какой смысл идти на встречу с неизвестностью, когда мы набросали отличный план.

Паук, улыбаясь, поднял руки. Он и сам понимал, что план сержанта много лучше, но не мог отказать себе в удовольствие сделать предложение. Тем более, как только закончатся эти несколько минут общего обсуждения, слово сержанта вновь станет бесспорной истиной и законом для всех членов команды.

Шахбаз вместе с Гоблином споро разделали тушу животного, колдуя над её шкурой и ногами. Не прошло и часа, как они уже сделали из отрубленных ног животного подобие подвязывающихся подошв. Рита была выбрана на роль «заблудшей скотинки», как самая легкая из всех бойцов. Ей помогли нацепить на ноги и руки сделанную обувь, с копытами зверя. Пока шли все эти приготовления окончательно стемнело, сделав их недоступными для глаз часового на вышке. Девушка оставила оружие в лесу и нетерпеливо заковыляла к КСП. Добравшись до начала профилированной полосы, она встала на четвереньки и аккуратно вышагивая. Двинулась к забору системы. Достигнув «колючки» Рита выдернула из-за спины большой кусок шкуры. Ухватив его поудобнее. Девушка с силой теранула по проволоке, оставляя на шипах колтуны и приличные клоки шерсти. Повторив это движение несколько раз, девушка забросила шкуру животного за спину и так же аккуратно вернулась обратно.

Почти весь отряд замер на самой границе леса, через прицелы осматривая верхний обрез стены. Только Жало уже занял свою позицию прямо напротив ворот в системе и ограждении, через которые выходили для проверки КСП охранники. Все происходило именно так, как и несколько раз до этого. Сначала на стене появился силуэт охранника, осматривающего сработавший участок системы сверху. Затем он исчез, а через несколько минут ворота распахнулись, выпуская двоих бойцов. Третий, в обязанности которого входило охранять ворота, на время обхода наряда, уселся около стойки распахнутых ворот системы и закурил. Уже только одно это являлось нарушением всех инструкций по несению службы, сколь бы лояльным не было командование. Двое вышедших, небрежно помахивая фонариками, в свете которых отлично виднелись все следы на гребнях профиля КСП, неспеша и переговариваясь брели к месту сработки. Им необходимо было обогнуть угол стены и пройти еще пару сотен метров. Неторопливо они преодолели это расстояние и остановились около свежих следов. Некоторое время они что-то обсуждали, освещая то следы, то клочки шерсти на колючках проволоки. Затем, пометив осмотренный след знаком, начерченным прямо на КСП, наряд двинулся в обратный путь.

Челтон начал отсчет, щелкая ногтем по микрофону переговорного устройства. Три, два, один – несколько выстрелов, из пулевых армейских пистолетов «Хэклер-Кох Ультра», оснащенных почти совершенными глушителями-пламегасителями. Высокая скорострельность, большой боезапас и дальность действительно эффективной стрельбы порядка ста пятидесяти метров, делала это детище компании «Хэклер и Кох» весьма востребованными, при проведении скрытых армейских операций.

Получив, почти одновременно по несколько девятимиллиметровых пуль, оба охранника беззвучно рухнули на тропинку, не проронив ни звука. Одновременно с этим Жало вогнал из бесшумной снайперской винтовки «Сиг-Зауэр» пулю, калибра 7,62 миллиметров, точно в сердце сидящего у ворот охраннику. Тот лишь дернулся, получив смертельную посылку, да уронил руку с сигаретой, так и оставшись сидеть.

Бесшумными тенями диверсанты метнулись к воротам. Спокойствие опустившейся ночи ничто не нарушало. Слышался звук, идущего по визору фильма – это кто-то свободный от дежурства отдыхал в домике охраны, возведенным из таких же легких быстровозводимых конструкций, что стена. Только у массивных ворот бункера лениво бродил в свете прожектора еще один охранник.

– Похоже, там камеры, сэр, – зашептал Паук, указывая лежащему у створа ворот Челтону на освещенный верх ворот, – Думаю, внизу сидит дежурный у мониторов. Могут быть и другие камеры.

– Черт, – выругался сержант, осматриваясь по сторонам, – Ты их сумеешь нейтрализовать?

– Нет, сэр, – качнул головой Паук, – Мне будет мешать этот охранник. А если убрать его, то бдительный дежурный на мониторах обнаружит это раньше, чем я поставлю обманки.

К разговаривающим подполз Гоблин, слышавший слова их специалиста по системам.

– Надо брать их с ходу, сэр, – вступил он в разговор, – У нас нет ни для чего иного времени. А так есть шанс, что мы возьмем их раньше, чем они поднимут тревогу.

– Добро, – согласился Челтон, и тотчас зашептал в микрофон, – Гриз, возьмешь домик охраны, а потом проверишь периметр. Останешься тут ждать нашего возвращения. Жало, давай на вышку. Смотри, что бы к нам никто со стороны не пожаловал. Гоблин и Ирландец, снимаете часового и шеметом вниз. Вам надо успеть найти того, кто сидит у монитора прежде, чем он поднимет крик. Остальные со мной. Все. Погнали.

* * *

Тамир Третий был вне себя от бешенства, когда получил приказ для всех боевых подразделений Объединенного флота Граниса о прекращении любых боевых действий с противником. Он командовал группой новейших боевых кораблей, способных прыгать через огромные расстояния, оказываясь в одно мгновение на расстоянии удаленном от стартовой точки на целый мир. Несколько десятков могучих кораблей были построены в боевой порядок. Тамир Третий только ждал координаты целей, что бы бросить этот страшный флот, объединенный ненавистью составляющих его солдат за унизительное невмешательство в наглую атаку врага. Но вместо координат Тамир Третий получил постыдный приказ прекратить любые боевые действия и вернуться в квадрат постоянной дислокации.

Он стоял в рубке своего флагманского корабля, словно оплеванный. И хотя ему удавалось не позволить эмоциям вырваться на волю, подрагивающий кончик короткого хвоста мог бы открыть случайному свидетелю истинное состояние офицера. Тамиру Третьему казалось, что он сходит с ума, настолько перемешалось все в его голове. И еще одно он понимал совершенно отчетливо – он никогда не сможет подчиниться такому приказу. Его рука обхватила рукоять командирского ножа, чье узкое обоюдоострое, с вогнутыми плоскостями, лезвие за многие века существования этого атрибута власти не изменилось и не потеряло своей смертоносности. Он лучше бесславно умрет, лишив себя жизни, чем покроет свое имя и весь свой род несмываемым позором, подчинившись такому приказу. Ведь это почти то же самое, что сдаться врагу. Лезвие выскользнуло из ножен, тускло, отсвечивая испещренными символами и вязью орнамента боками.

– Это заговор, – чистая и четкая, как этот великолепный клинок мысль полыхнула в мозгу офицера, – Это не приказ моего командования. Это попытка заговорщиков уничтожить нас и отдать Гранис на растерзание врага. Они только и ждут, когда мы подчинимся, а потом сотрут наши корабли в порошек. Это победа без крови и усилий.

– Вы что-то сказали, великий? – спросил передавший приказ офицер связи, который, услышав слова своего командира вернулся.

– Ты сам получил этот приказ? – уточнил Тамир Третий, хотя сам знал ответ на поставленный вопрос.

– Да, великий, – ответил офицер связи, – Приказ имел уровень допуска, который есть лишь у меня.

– Значит ты никому больше не говорил о нем? – поинтересовался Тамир Третий, обводя огромную рубку взглядом и замечая, что никто сейчас не видит их беседы.

– Нет, великий, – улыбнулся офицер, – Как я мог сообщить кому-то такие важные сведения. Это ведь ваше право. Такую весть может огласить лишь великий.

– Хорошо, – кивнул Тамир Третий, окончательно принимая решение, – Ты отличный солдат. Твой род может гордиться своим сыном.

Он одним шагом преодолел расстояние, разделяющее их, словно бы хотел обнять своего офицера. Но в последнюю секунду клинок метнулся вперед, словно ударившая змея. Каждый офицер, перешедший в касту великих, в совершенстве владеет этим видом холодного оружия. Поэтому офицер связи даже не успел понять, что произошло, когда жизнь покинула его тело.

– Я вовремя понял истину, едва не приняв за неё ложь, – прошептал Тамир Третий, извлекая клинок из трупа и обтирая его об одежду убитого, – Мой поход только начинается. И это будет славный поход во имя великого Граниса.

* * *

Обстановка медленно, но ощутимо изменялась. Летающих монстров становилось все меньше и меньше. Они все чаще гибли при столкновении на большой высоте с группами штурмовиков, пилоты которых нашли свою тактику в борьбе против крылатых тварей. Технари на кораблях моментально отреагировали на реалии боя, переоснастив ракетные установки на штурмовиках ракетами с ручными дистанционными детонаторами. Сами ракеты были снаряжены крупной картечью. Во время воздушного боя ракеты выпускались в сторону летающих монстров, и когда в зоне поражения оказывался кто-то из них, пилот активировал детонатор. Изменилась и сама тактика боя. Вместо того, что бы маневрировать на высоких скоростях, штурмовики зависали на месте, лишь разворачиваясь для запуска ракет.

С уменьшением летающих монстров возобновились атаки летающих аппаратов по наземным целям. То тут, то там устраивались ковровые бомбардировки, уничтожающие призраков прямо в своих норах.

– Может теперь пора? – спросил Реззер, подходя к капралу снайперу, который возглавлял теперь группу имперских пехотинцев.

– Что пора? – не понял тот.

– Крылатых стало совсем немного, – терпеливо начал объяснять Дан, – Призраков тоже большей частью перебили. Вас тут набралось на полтора, а то и на два полных отделения. Если возьмем соседнее укрепление, то может быть основные силы вернуться и начнут разворачиваться именно здесь.

– А он прав, – поддержал, оказавшийся поблизости Радугдт, – Возьмешь это укрепление, так тебя еще и героем сделают за взятие плацдарма.

– А вам-то что за интерес? – удивился капрал.

– Подыхать тут неохота, – ответил Реззер, – Если вас бросят, нас всех тут кончат. Или от голода подохнем. Продукты-то уже кончаются. Ещё сутки и жрать нечего будет. А ваши ничего не подвозят. А если ты доложишь, что организовал безопасную для продолжения миссии зону, сюда придут и будет всем хорошо.

– Ну что ж, – после долгого раздумья согласился капрал, – В ваших словах хватает логики. Видать и впрямь время пришло.

Снайпер, приняв решение, не стал тянуть время и раскачиваться. Он сразу построил пехотинцев, четко объясняя каждому, что надо делать. Видно и сам не раз в своих мыслях шел на приступ.

Солдаты споро покинули укрепление и рассредоточились. Они разбились на три небольшие группы. Одна осталась на крыше, обстреливая, как обычно крышу соседнего укрепления. Дведругие ушли на фланги, занимая небольшие высотки. По центру наступления капрал поставил группу тяжелых пехотинцев. У операторов «драконов» и Радугдта стояла одна задача – следить за воздухом и отсекать попытки атаковать с воздуха. несколько тяжелых пехотинцев, чьи костюмы были оборудованы системами биовидения, капрал «раскидал» между основной массой наступающих, для борьбы с «призраками», если таковые вновь появится. Вновь Реззер и остальные невольные защитники укрепления остались одни, с тревогой наблюдая за ходом атаки.

Большую часть пути линия пехотинцев двигалась под прикрытием песчаных барханов и каменных островков в песчаном море. Видимо ковровые бомбардировки имели успех, потому, что «призраки» выскакивали из своих нор лишь пару раз. Оба раза тяжелые пехотинцы сработали четко, расстреляв монстров прежде, чем они добрались до солдат. Перед последней, уже ни чем не защищенной прямой все залегли, готовясь к последнему броску. Капрал прекрасно понимал, что чем дольше лежат солдаты, тем меньше куража боя в них останется. Поэтому, не позволив разлеживаться, он поднял всех в атаку, первым бросившись к вражескому укреплению. Действуя синхронно с атакующими, все три группы снайперов открыли шквальный огонь по крыше и бойницам укрепления. Достигнув стен, пехотинцы забросали гранатами бойницы укреплений. Приглушенные толстыми стенами зарокотали взрывы, заставляя содрогнуться стены и камни под ногами.

– Дверь! – рявкнул капрал и один из тяжелых пехотинцев, выступив вперед, обрушил мощь «хэндкэннона» на створы двери.

Двери не выдержали, брызнув раскаленными осколками. Тотчас двое пехотинцев, стоящих по бокам, швырнули в образовавший проем по гранате и отбежали в стороны. Взрывная волна тугим снопом хлестанула из дверного проема, едва не сбив с ног тяжелого пехотинца, держащего дверь под прицелом ручной пушки. Едва стих визг осколков, несколько имперцев метнулись в дымный темный проем, держа оружие на изготовку. Они взяли на прицел ведущую на нижние ярусы лестницу, а следом за ними в укрытие врывались все новые и новые солдаты.

* * *

Тело часового еще не достигло земли, нашпигованное девятимиллиметровыми пулями пистолетов «Хэклер-Кох Ультра», а Гоблин и Ирландец уже буквально катились по лестничному проему вниз. Комната охраны оказалась первой от лестницы. И диверсанты вломились в неё в тот миг, когда обезумевший от ужаса охранник, увидевший происходящее на экране мониторов, вместо того, что бы поднять общую тревогу, схватился за оружие, в надежде спасти свою шкуру. Гоблин, первым оказавшийся в комнате, метнулся на пол, в кувырке уходя от выстрела из энергетического автомата «Макфайр 3000». Очередь из зеленых импульсов прошла над капралом, дырявя стену и едва не задев шарахнувшегося в сторону Ирландца. Гоблин, оказавшись под ногами охранника, провел жесткую подсечку, и едва враг с грохотом рухнул на пол, кулаком в висок добил его.

– Чисто, – шепнул капрал в микрофон, бросаясь к мониторам.

Видимо удача сегодня улыбалась им, потому, что база действительно ничем не была встревожена. При отсутствии должной тренировки, обязанности, прописанные в инструкциях, приходят в голову слишком поздно, вытесненное другими эмоциями более сильного порядка. Страх, паника, чувство самосохранения – все это слишком часто превращает бравого, еще миг назад «профессионала» в жертву, а то и просто в кусок парного мяса.

Через несколько секунд сержант и большая часть бойцов были уже внизу.

– Дело за малым, – ухмыльнулся Челтон, – Нам осталось найти цель и добраться до неё.

Паук уже вовсю хозяйничал у монитора компьютера, выуживая по крупицам всю доступную информацию. Ему было немного проще из-за того, что неизвестный источник дал не только координаты цели на планетном уровне, но и очертил предположительное место нахождения цели на планете.

– Сэр! – обратился Паук к сержанту через несколько минут, – Я нашел этот сектор. Довольно далеко. Мы сейчас находимся в технической зоне. Это как бы черный ход для обслуживающего персонала, доставки оборудования и прочих хозяйственных нужд. А цель находится в исследовательском секторе. Вот здесь.

Паук пальцем указал на точку выведенной, на экране схемы территории и расположенных на ней объектов. Сержант, склонившись над экраном, внимательно изучал схему.

– Здесь что, еще выход? – спросил он, в свою очередь, показывая пальцем на экран.

– Да, сэр, – ответил Паук, увеличивая изображение, – Это, можно сказать, белый ход. Парадная. А мы вошли со стороны помойки. Далеко, но безопасно. Уверен, что на том входе и охрана другая и системы поновее. Наш сектор почти не соединен с исследовательским, в основном только коммуникациями. Воздуховоды там и прочее. По ним мы и можем туда попасть.

– Видимо кто-то очень хочет, что бы мы забрали цель, – задумался сержант, – Но нам плевать на эмоции. Главное, что нас хорошо навели.

– Помимо центрального есть еще несколько выходов на поверхность, – продолжал рассказывать Паук, – Но только этот так близок к поверхности, что можно достичь его за пару пролетов лестницы. Остальные много глубже. Практически, пол планеты используется под сеть коммуникаций, жилых зон и рабочих помещений.

– Ладно. Это все конечно очень интересно, – усмехнулся Челтон, – Но ты скажи, как нам лучше уходить отсюда?

– Над центральным входом находится серьезно укрепленный бункер. А неподалеку взлетная площадка для легких кораблей и яхт. Чисто теоретически, можно попытаться там, – неуверенно ответил Паук, глядя на экран.

– Ясно, – посерьезнел Челтон, – Будем уходить тем путем, которым пришли. Слей карту в планшет, и трогаем. Рита, поднимайся наверх. Вместе с Жалом оборудуйте хорошую позицию. Будете ждать нашего возвращения. Гриза пришлешь сюда.

Девушка метнулась выполнять команду, понимая, что это не дискриминация по половому признаку. Ведь в любую минуту помощь хозяевам укрепления может подойти поверху. А Гризли, как опытнейший боец, принесет в коридорах гораздо больше пользы, чем она. Чисто технический вопрос и ничего личного.

* * *

Командор Дикаев появился на мостике все еще бледный, после перенесенной тяжелой недельной мигрени, но уже с посветлевшим взглядом. Все встречные радостно приветствовали своего командора.

– Может быть, стоит показаться врачу? – спросил Мердок, не разделяющий глупой корректности, которая не позволяла тому же Хаесу настоять на лечении командора, – Сейчас всё лечат. А в таких посттравматических мигренях для современной медицины и вовсе нет ничего сложного. Или ты сам лелеешь эту боль, как искупление за какие-то прегрешения.

– Ты что, бредишь? – удивился Дик, отвыкший от любящего лезть под кожу Мердока, – Хотя в твоих словах и есть немного истины.

– И какая именно часть? – не унимался Амос, – Про искупление или про то, что пора к врачу?

– Про всё, – отмахнулся Дик, – Пора нам брать новый курс.

– Мы против кого-то выступаем? – забыв сразу о своей вредности, спросил пилот, – Интересно, кому повезет встретить твой новый флот?

– Там, куда мы идем, друг мой, вряд ли понадобится такой флот, – покачал головой пират, – Может быть только пара кораблей. Мы идем к секретной планете-лаборатории, на которой скрывается Бергштайн, со своими лучшими учеными. Однажды я прилетал к ней на «Бризе» и это стоило мне и флота, и едва ли не самой жизни. Теперь пришло время спросить кое о чём, пока Триону не до своего главы. Планету эту называют «Феникс-три».

– А разве Бергштайн не в Глоидоре? – удивился Мердок.

– Скажешь тоже, – усмехнулся командор, – Он слишком осторожен и предусмотрителен, что бы ждать имперского плена на Глоте. Не станет он своими руками….

По ушам стеганул вой сирены боевой тревоги. И тотчас к командору подбежал один из офицеров группы обнаружения.

– Командор, флот гранисян только что вышел из межпространства. Все батареи активны! Они готовятся к атаке!

– Черт! Как не вовремя все это! – воскликнул Дикаев, ударив кулаком в свою железную ладонь, – Неужели судьба не хочет, что бы я оплатил по своим долгам?

– Мы не сможем уйти, – вставил Амос, прикинув расстояние до группы кораблей на голографической карте и то, что прыжковые генераторы не активны.

– Знаю, – с горечью ответил командор, – Ну что же, друг, вспомним былое?

Дик быстро прошел на свое боевое место, усаживаясь в адмиральское огромное кресло и слушая доклады о готовности расчетов и служб. Два флота, перестраиваясь, сходились – флот пирата из Вольного Мира и флот бывшего офицера Граниса, ставшего таким же пиратом, после неподчинения приказу командования.

* * *

Едкий дым, нехотя выветривался через узкие бойницы и взорванную дверь. Капрал отправил облаченного в костюм – трансформер пехотинца развернуть «дракона» на крыше. Стационарная турель, стоящая здесь была уничтожена то ли шальным попаданием со штурмовика, то ли удачным выстрелом Радугдта. На нижних ярусах еще никто не был, и теперь пехотинцы готовились к штурму лестничных пролетов. Тяжелым, в их громоздких неповоротливых костюмах, здесь делать было нечего, поэтому в дело шли только легкие пехотинцы. Им оставалось уповать лишь на то, что «призраки» погибли наверху. К тому же при штурме нижнего яруса использование гранат было исключено, вследствие расположенной там оружейной комнаты с запасом, помимо обычных боеприпасов, зарядов для зенитно-ракетного комплекса «Гремлин 2500».