Текст книги "Адекватность"

– Сэр! Что-то забыли, сэр? – спросил Гоблин, подавшись следом.

– Нет, ничего, – остановил его жестом сержант, – Ждите меня здесь. Я сейчас вернусь.

Он быстро прошел к креслу, на котором сидел старик и, наклонившись, стал шарить по полу рукой. Вскоре ему под пальцы попал небольшой твёрдый предмет. Осторожно, словно опасаясь мины, Челтон ощупал его и, не найдя ничего подозрительного, извлёк на свет. Это был перстень, с огромным искусственным рубином в чёрном кружеве металла оправы. Перстень был тяжёлым, несмотря на воздушные кружева металла, обрамляющего камень.

– Чёрт! Это ещё что такое? – удивленно буркнул сержант, которому вдруг почудилось в глубине кровавого кристалла неясное движение.

Словно тень, едва заметно шевельнувшаяся в жидком камне. Челтон поднёс перстень ближе к лицу, стараясь рассмотреть то, что почудилось ему секунду назад. Камень завораживал, словно бездонная гладь его действительно таила какую-то тайну. Сержант уже собирался опустить перстень и выйти к товарищам, когда рубин вдруг лопнул, разбрасывая тёмные искры, и что-то ударило человека точно в ноздрю. Сержант вскрикнул, выпуская перстень с рассыпавшимся камнем, и схватился за полыхнувшую болью переносицу. Нечто неумолимо двигалось внутри его носа вверх, через каналы в лобные пазухи. Где-то в душе колыхнулся ужас от происходящего. Челтон вдруг почувствовал себя гусеницей, в живую плоть которой злобное летающее насекомое вогнало свои личинки, обрекая на медленную и страшную смерть в роли дома и еды одновременно. И ещё сержант понял, что ему остались считанные мгновения. Он больше не паниковал, слыша, как хрустит, поддаваясь, череп где-то под лобной костью. Он дернул из кобуры свой армейский пистолет «Дезерт Игл Миллениум», одним отточенным движением пальца ставя оружие на боевой взвод. Длинный граненый ствол упёрся в висок, словно последний друг, дарящий избавление от жуткой неизвестности. Указательный палец качнулся, выбирая свободный ход курка.

– Сэр! Что вы делаете?! – крик Гоблина стеганул по ушам.

– Ничего, капрал, – ответил сержант, единым движением ставя пистолет на предохранитель и вгоняя обратно в кобуру, – Он не заряжен. Я ведь дал команду ждать снаружи. В чём дело, капрал?

– Сэр! Простите, сэр, – растерялся Гоблин, невольно подтягиваясь, – Вы кричали, и я просто подумал, что нужна помощь.

– Ладно, капрал, – примирительно поднял руку Челтон, – Всё нормально. Давай веди ребят в расположение. Я сейчас подойду.

Сержант проводил взглядом свою команду, которую уводил Гоблин и, повернувшись, зашагал по коридору в другую сторону. Он не хотел никому ничего объяснять сейчас. Да и как можно объяснить им, что он сейчас, вдруг, многое понял и увидел в ином свете. Он видел теперь истину и знал, что необходимо делать. Он спешил, ведь времени совсем не оставалось.

– Как же я раньше не понимал? – бормотал он, – Как же я был слеп.

На протяжении всего пути, встреченные разумяне лишь на миг оборачивались в след здоровенному сержанту спецназовцу, почти бегущему по коридорам и не обращающего внимания на капельку крови, подсыхающей на кончике его носа.

* * *

– Дьявол! Что за дерьмо! – бесился в своей каюте командор Дикаев, – Что, я ещё недостаточно набарахтался в чёрной полосе невезения?!

– Что ты так завёлся? – пытался успокоить командора Хайес, – Какое невезение ты сейчас поминаешь? Мы все живы и здоровы. Ты победил в дуэли. У тебя уцелела в тяжёлом бою большая часть флота. Другой бы на радостях ставил напрополую всем богам свечки за свою удачу. Что же тебе ещё нужно?

– Не надо меня успокаивать! – отрезал Дик, – Я поменял бы всё это только на одну удачу получить Бергштайна. Имперцы увели его у меня из-под носа. Мы были на расстоянии вытянутой руки.

– Признаться честно, я подумал, что нам конец, когда имперский крейсер вдруг появился совсем рядом, – подал голос Мердок.

– Вот и Амос согласен, что мы везунчики, – приободрился Стивен, – Друг мой, не забывай, что месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным. Признаюсь, я никогда не видел тебя таким заведённым.

– Хорошо, – неожиданно успокоился командор, – Я психанул лишнего. Но как же мы были близко! Всё. Я успокоился. Ещё не вечер. Его ещё не казнили. Хотя после всего, что Трион сделал для Империи, сомневаюсь, что за этим дело станет.

– Но ведь ещё не казнили, – улыбнулся Хайес.

– Амос, летим в пределы Вольного Мира, – принял решение Дикаев, – Я должен связаться кое с кем из имперцев.

– Ты про тех агентов?

– Да. Я не могу так легко отказаться от своей мести. И они просто обязаны мне помочь, – не успокаивался командор, – Я вытащил их из глотки смерти. Они должны.

– Ты ведь говорил, что сам обязал их за это лишь снабжать тебя небольшой информацией, – возразил Хайес.

– Да ладно, – успокоился Дик, – Конечно, я не собираюсь требовать от них чего-то сверх того, о чём был договор. Но попросить я вполне могу.

– Ну, слава богу, ты не свихнулся окончательно, – улыбнулся Стивен, – А я уже подумал, что тебя переклинило.

– Теперь, когда ты убедился, что со мной всё нормально, пойдите и сделайте всё необходимое, что бы в Вольный прилететь и с агентами встретиться.

* * *

– Слышал последние новости? – поинтересовался Фь Илъюк, обращаясь к сидящему перед визором Стингрею.

– Ты про этот жуткий теракт на четырёх планетах? – безразлично уточнил Майкл, не отрываясь от канала новостей.

– А какие там новости? – удивился гурянин.

– Появилась новая версия. В этих кораблях никого не было помимо их экипажей. После случая в космопортах все суда проходили тщательнейшую проверку. Во всех портах был введен усиленный режим безопасности. Повсеместно подключены подразделения Пограничных войск. Наши все совершенно уверены, что никаких смертников, как в космопортах в прошлый раз, теперь быть просто не могло. Всех членов экипажей перед вылетом проверили досконально.

– У трионцев раньше неплохо получалось подстраивать разные катастрофы, основанные на сбое в техники. Может и сейчас, они за старое взялись?

– Нет. Никакого сбоя техники не было. Нет сомнений, что до последнего мига все корабли чётко управлялись своими экипажами, – возразил Стингрей.

– Никого не было, и при этом управлялись? Что ты хочешь сказать, что сами пилоты сделали это? Их за всё время работы столько раз проверяли, что не могли бы пропустить врагов. Во всех рейсах старые испытанные пилоты учавствовали.

– Речь не о том, что плоты совершили это по собственной воле из моральных или политических убеждений, – пояснил свою мысль человек, – Лично я думаю, что на них воздействовали. Может, семьи захватили, может, ещё что-то придумали. Мы слишком легко относимся к Трионскому вопросу. Мы не ведём полноценной войны разведок. Всё слишком примитивно. И они этим пользуются.

– Мы не легко к этому относимся. Вспомни генерала Мэнсона.

– И что? Это всего лишь одно успешное дело. И это та фигура, не защитив которую можно было бы просто сдаться. Что ещё можно вспомнить кроме генерала? В том-то и дело, что ничего. Только примитивные боевые действия.

– Что за депрессия? – удивился гурянин, – У тебя сегодня плохой день?

– Знаешь, какую теорию выдвинули одни ребята из пишущей журналистской братии? – спросил, отмахнувшись от вопросов Стингрей, – Они предположили, что генетики Триона смогли создать точные копии всех членов экипажей. Притом сделали их неидентифицированными для наших систем обнаружения клонов. А настоящих пилотов просто устранили, подменив клонами. И вот, эти клоны начали выполнять поставленную создателями задачу. Как тебе такая версия?

– Любая версия имеет право на существование и тщательную проверку. Но я сомневаюсь, что они смогут сделать таких клонов. Наши системы еще ни разу не давали сбоев.

– Ты хотел рассказать какие-то новости, – напомнил Майкл.

– Да. И они много лучше тех, что нашёл ты. Первая и самая главная в том, что Челтону удалось забрать цель. Доклад получен буквально только что. Они направляются на базу.

– Это лучшая новость, которую ты мог бы принести, друг, – обрадовался Майкл.

– Лучшая, – согласился Фь Илъюк, – Но не единственная. Только не падай в обморок. Когда я уже искал тебя, что бы сообщить о Бергштайне, пришла ещё одна новость. Угадаешь?

– Не томи, – взмолился Стингрей.

– В происшедшей в ресторане перестрелке убит вместе со всеми своими телохранителями командор Триона Зауэрвальд, – торжественно объявил Фь Илъюк, – Как может нам так везти?

– Чёрт! – воскликнул Майкл, окончательно забывая о новостях полученных по визору, – Это действительно неимоверное везение. Ты уверен, что это правда? Может утка? Может он получил информацию о Бергштайне и решил уйти на глубину? Как было у командора Дикаева.

– Группа экспертов уже направлена. Если понадобится, то отобьют труп и сделают экспертизу. Но, почему-то я уверен, что это правда. Кстати, ты помянул Дикаева. Он тоже появился. Похоже, самое интересное как раз сейчас и начинается.

– А Дикаев где проявился? – опешил Стингрей.

– На Фениксе. Когда группу Челтона забирали, его корабль только подошел. Больше ничего не известно. В контакт с ним никто не вступал.

– Странно. Что ему делать на Фениксе? – задумался Майкл.

– Поживём – увидим, – пожал массивными плечами гурянин, – Надо новости генералу Мэнсону сообщить. Пусть обыгрывает.

* * *

– Ну что, парни. Готовы хорошенько поработать? – спросил, не ожидая ответов подтянутый гурянин, с мощной мускулатурой, в форме сержанта Пятого Имперского флота, – Меня зовут сержант Уль Тиук. Я ваш старший инструктор, командир, отец, друг, враг и Ахгар знает кто ещё на ближайшие шесть месяцев. Вам будет очень трудно в эти месяцы. Вы много раз будете думать о капитуляции. Вы много раз будете мечтать убить меня и других сержантов. И, у вас будет возможность, хоть и с позором, но уйти отсюда до срока. Но, помните, никто не может опозорить вас, кроме вас самих. Кто-то считает вас крутыми парнями. Сами вы сейчас уверены в том, что вы настоящие солдаты. Я считаю, что некоторые из вас действительно неплохие солдаты. Но каждый из нас идёт своим путём. И мой путь состоит в том, что бы выбить из вас всё дерьмо и сделать из толпы дилетантов нескольких профессионалов. И ещё одно. Некоторые из вас имеют боевой опыт. Одни больше, другие меньше. Здесь это никого не интересует. И если кто-то из вас попытается умничать, ссылаясь на свой опыт, ему придётся очень туго. Надеюсь, мы понимаем друг друга?

Гурянин неспеша обвёл немного презрительным взглядом стоящий перед ним строй разумян в самой разнообразной форме. Ему почти нравилось то, что он видел. Сразу бросалось в глаза, что все они совсем не новобранцы. А значит, хоть с дисциплиной и физической подготовкой, больших проблем не предвидится. На глаза сержанту попался высокий человек, могучего телосложения, с прямым и честным взглядом. Но взгляд сержанта привлекла не фигура и не взгляд парня, а то, что, в отличие от остальных, он был одет в гражданскую одежду.

– Имя, звание? – спросил сержант, остановившись напротив привлекшего его внимание человека.

– Реззер, сэр, – ответил тот, – Дан Реззер.

– Я спросил звание, солдат, – повысил голос гурянин, – Из какого ты подразделения прибыл?

– Я не служил до прибытия сюда ни в каком подразделении, – ответил Дан, – Я гражданский. И к присяге должен быть приведён только здесь.

Окружающие с интересом скосили глаза на попавшего в их строй гражданского. А сержант только кивнул, словно вспомнив что-то.

– Так это ты, сынок, прибыл с Глота с поручительством командира десанта? – уточнил гурянин.

– Я, – подтвердил Дан.

– Здесь непринуждённая беседа у вас может быть только в час личного времени. В остальное время только бегом или строем. И ответы на вопросы старшего по званию только «так точно, сэр» или «никак нет, сэр». Это понятно?

– Так точно, сэр! – подтянулся Реззер.

– Хорошо. Надеюсь, ты быстро освоишься и поймёшь дух армии. Мне не хотелось бы в тебе разочароваться и разочаровать твоего поручителя.

Сержант, словно сразу потеряв интерес к Дану, шагнул назад, вновь обращаясь ко всему строю.

– Правила в нашей школе не намного отличаются оттого, что вы уже знаете по службе в своих подразделениях. Вот требования много больше. Но, как вы уже слышали, у вас будет выбор. А это ваши командиры учебных отделений. Они покажут вам ваши места и расположение базы. Всё. Вступительная речь закончена. Добро пожаловать в трудовые будни.

* * *

Пройдя совершенно беспрепятственно по коридорам через весь корабль, Челтон оказался в командной рубке, где полным ходом шли приготовления к прыжку. Командир крейсера с улыбкой махнул ему рукой, предлагая проходить.

– Неужели скоро всё закончится? – спросил он, когда сержант подошел.

– У меня для вас новость, – негромко сказал Челтон, пропустив вопрос мимо ушей, – Очень конфиденциальная информация. Мы могли бы поговорить в вашем кабинете?

– Что-то случилось? – встревожился офицер, – Да, конечно. Мне отдать приказ прыгать без меня?

– Нет, наш разговор не займёт много времени, – пообещал сержант, видя, что его план удаётся.

Согласно кивнув, командир крейсера поднялся и вместе со спецназовцем прошел в свой кабинет. Когда они оказались внутри, Челтон дождался, когда командир сядет в своё кресло, и достал «Дезерт Игл».

– Необходимо развернуть корабль и направить его в новую точку старта, – чётко произнёс он, не направляя извлечённый пистолет на офицера, – Я не могу пока вам ничего объяснить. Но, скажу только одно. Ни корабль, ни его экипаж не пострадает в этом случае. Вы видели, на что способны мои ребята. И если я не получу желаемого, я добьюсь этого силой.

Это был блеф, в первую очередь уже потому, что команда Челтона сейчас либо отдыхала, либо готовилась помянуть своих товарищей, оставшихся на Фениксе навечно. Он сам отправил их отдыхать, потому, как не хотел вмешивать в это дело ещё и свою команду. К тому же он вполне мог справиться и сам. Главное было устранить их с места предстоящих действий, что бы самому не столкнуться со своими питомцами. Он не хотел их убивать или быть убитым ими.

– Вы с ума сошли, сержант?! – опешил офицер, не сводя глаз с висящего в расслабленной руке пистолета, – Что вы делаете?!

– Успокойтесь. И выслушайте ещё раз. Всё, что мне нужно, так это чтобы корабль совершил прыжок не оттуда, куда он идёт, а вот с этих координат. И всё.

– Для чего это вам? – спросил офицер, успокаиваясь и пытаясь понять причину действий сержанта, – Какова цель?

– Какая вам разница? Вы сохраните свою жизнь, жизнь многих членов экипажа. Вы предотвратите бессмысленную бойню. А взамен всего лишь прогоните корабль по небольшому крюку. Для бешеного пса семь вёрст не крюк.

– У меня, похоже, нет выбора, – кивнув на пистолет, подвёл итог офицер.

– Именно так, сэр, – подтвердил Челтон.

– Я согласен. Давайте пройдём в командную рубку, и я дам указание….

– Сэр, вы считаете меня полным идиотом? – поинтересовался сержант, без тени эмоций на лице, – Вы прекрасно справитесь и отсюда, с резервного поста. И не забудьте, что ваша команда не должна содержать никаких кодовых слов. Иначе первыми погибнут все, кто находится сейчас на мостике.

– Вы понимаете, что своими действиями подписываете себе приговор и ставите крест на своей карьере? Вы ведь умный человек, сержант.

– Давайте прекратим бессмысленный разговор, сэр. Вы затягиваете время, и ведёте всех нас к кризису, из которого выход будет только один и очень болезненным. Вы не знаете того, что знаю я, и не можете, поэтому судить о последствиях. Просто подчинитесь.

– Хорошо, – вновь согласился офицер, поднимаясь и переходя к резервному пульту, – Что мы должны сделать?

– Только пройти сейчас вот в эту точку и совершить прыжок из неё в те координаты, которые вы получили от командования, – пояснил сержант.

Командир крейсера активировал связь с командным мостиком и передал приказ. Немедленно с мостика подтвердили получение и информировали о том, что корабль лёг на новый курс.

– Отлично! – похвалил Челтон, как только мостик отключился, – Вы приняли единственно верное решение.

Он стремительно шагнул к офицеру, понуро стоящему у пульта, и коротко ударил его кулаком в затылок. Командир крейсера, словно подкошенный, рухнул на пол. Сержант подхватил обмякшее тело, не дав ему ещё и удариться при падении, и быстро перетащил в рабочее кресло.

Вскрыв аварийную аптечку, Челтон быстро отыскал инъекцию из комплексов витаминов, восстанавливающих средств и снотворного. Он не имел ничего против командира корабля. Поэтому не собирался его убивать или серьёзно травмировать. Вот связать и усыпить для верности, это другое дело. После инъекции, Челтон быстро связал своего пленника и, проверил, не слишком ли тугими оказались путы.

Всё шло по задуманному и, отключив с командирской панели систему тревожной сигнализации по всему кораблю, он покинул кабинет командира. Теперь настало время действий. Его время.

* * *

– Мир вашему дому! – приветствовал Фь Илъюк поднимающихся навстречу людей.

Они договорились о встрече в том же уютном ресторанчике, находящемся на одной из самых больших баз Свободных, где однажды между агентами и командором Дикаевым уже состоялся разговор.

– Мир вашему дому! – ответил Дик, пожимая обоим агентам руки.

– Сегодня вы, командор, захотели этой встречи, – сразу перешел к делу гурянин, – Вы что-то хотите предложить или, напротив, в чём-то нуждаетесь?

– У нас с вами сложились неплохие отношения, господа, – начал командор, жестом предложив всем садиться и усаживаясь на своё место, – Говорят, что, попросив или приняв услугу, расстаешься с вольностью. Но я хочу просить вас об услуге. Возможно, услуге большей, чем вы можете оказать. Но, надежда всё же есть.

– Тогда скажи, что мы можем сделать, и всё сразу станет ясно, – предложил Стингрей, – Вдруг мы действительно сумеем помочь.

– Хорошо, – решился Дик, хлопнув настоящей ладонью по стальному колену, – Я думаю, вы оба помните моё желание найти и отплатить. И моя цель была как никогда близка. Сладостно близка. Я отсчитывал последние минуты до этой встречи.

Что бы смочить горло, командор сделал несколько глотков лёгкого кислого белого вина, разбавленного чистой водой. Помолчал несколько секунд, прежде чем продолжить.

– Я не успел совсем немного. Ваш корабль вытаскивал вашу абордажную команду с Феникса, когда я уже был у центрального входа убежища Бергштайна. Ваши ребята забрали его, не смотря на всю его охрану.

– Это было не настолько сложно, как нам первоначально казалось. Хоть наши ребята и понесли потери. Кто-то очень хотел, что бы мы добрались до цели. Хотел, наверное, так же, как и вы, – признался Майкл, не считая, что от командора стоит скрывать подробности этого дела, хоть оно ещё и относилось к классу совершенно конфиденциальных.

– Многие, наверное, хотели этого, – согласился Дикаев, – Слишком много он горя принёс хорошим разумянам и слишком многим плохим дал чувство зависти. Но я не могу радоваться за ваш успех. Ваш успех принёс мне неудачу.

– Всегда чья-то удача, это чей-то проигрыш, – кивнул Фь Илъюк, – Но что же ты хочешь? Я не пойму твоих интересов.

– Не поймёте? – удивился командор, – Что же тут непонятного? Мне нужен Бергштайн. Мне он нужен больше всего, что у меня есть. Я хотел просить вас помочь мне.

– Как? – коротко спросил Стингрей.

– Не знаю. Отпустить. Дать сбежать. Дать мне возможность отбить его у вас. Всё, что угодно. Я готов на любой вариант.

– Ты с ума сошел? – спросил Майкл, от удивления перейдя на «ты».

– Я готов заплатить любую цену. Деньги. Ответные действия. Связи. Сама жизнь.

– Это исключено! – возразил Фь Илъюк, – Он сейчас находится под такой охраной, что ты его не возьмёшь, даже подняв все свои силы. Хотя, сейчас он уже, наверное, вообще находится на базе, принадлежащей Службе Имперской Безопасности.

– Я знаю, что вы не говорите и не обещаете напрасно, – помрачнел Дик, – Но, всё же ещё раз прошу. Не говорите сразу «нет». Просто ничего мне сейчас не говорите. Ведь там, где пропадает надежда, появляется пустота. Давайте просто разойдёмся. А вы, если появится хоть какой-то шанс, дадите мне знать. Я оставлю вам номер своего коммуникатора. И буду продолжать надеяться.

* * *

– Сэр! Подразделения постоянно докладывают о массовой сдаче разумян, служащих в трионских вооружённых силах, – докладывал старший координатор десанта, – Видимо они получили подтверждение по своим каналам. Приводят множество мутантов. Единой обороны больше нет, сэр!

Генерал Мэнсон был доволен. Переданная ему от двух агентов-кураторов информация об уничтожении командора Зауэрвальда и пленении владыки Трона Бергштайна подействовало эффективнее, чем весь десант объединённого имперского флота. Оставшиеся без двух, не просто высших лиц, а ключевых фигур, трионские вооружённые силы сначала никак не отреагировали на полученную информацию. Десант буквально захлёбывался в крови, оплачивая своими жизнями каждую пядь отбитой земли. Но затем пришло подтверждение о том, что имперцы не пытаются обмануть. И всё мгновенно изменилось в корне. Разумяне бежали, бросая целые группы мутантов, которых совсем недавно вели в бой. Другие сдавались. Третьи пытались под шумок оторвать себе кусок от мощи Триона и свалить на территорию Свободных. Но все они были рассыпающимися кирпичиками в фундаменте мятежной провинции.

– Хорошо, – довольно кивнув, ответил генерал докладывающему офицеру, – Передайте, что бы делали резервации для мутантов, а пленных разумян размещали отдельно от них. Что с Глондором?

– Наши войска на подступах. В город ушли несколько разведгрупп. Не хотелось бы наносить городу большой ущерб, коль уж они начали сдаваться.

– Передайте, – оборвал докладчика генерал, – Пусть ускоренно возьмут резиденцию правителя Триона. Это будет ещё одним фактором психологического воздействия. Возьмут резиденцию – возьмут весь Глондор.

Генерал покинул командный мостик, флагманского крейсера и тихонько что-то напевая, направился в свои апартаменты. Ему предстояло написать героический отчёт для командования, Императорского Совета и Императора. А, как известно, плохой отчёт запросто может испортить любую, даже самую удачную компанию. В глазах начальства конечно. Арчи Гудвин Мэнсон умел писать отчёты. Писать так, что сразу всем было ясно – он своими гениальными действиями и бесстрашием вновь сумел одержать тяжелую, но совершенно заслуженную победу. Усевшись за массивный рабочий стол Мэнсон активировал виртуального секретаря. Надо не забыть помянуть добрым словом агентов-кураторов. За всю компанию они ни разу не помешали, не стояли за спиной, не слали своих указаний. Наоборот, помогали всем и во всём. Да и хорошие отношения с офицерами СИБ и тем более ЛСБИ не помешают.

Собравшись с мыслями, генерал откинулся на спинку кресла и начал диктовать свой доклад.

* * *

Первым делом Челтон посетил палубу ботов. Пользуясь своим высоким доступом, присвоенным ему на период операции и всё ещё не отменённым, он запустил программу тестирования и подготовки к вылету одного из ботов. Затем прошел в комнату отдыха, которую занимала его группа. Все действительно сидели за столом в тягостном молчании. Каждый из них вспоминал сейчас что-то связанное с Гризли и Чуном. Только Гоблин настороженно смотрел на своего командира, словно хотел о чём-то спросить, да не решился.

– Поминаем? – присел к столу сержант.

Ему сразу наполнили небольшой стакан из эластика, налив, почти до краёв водкой. Помолчали. Вздохнув от тяжести потери, Челтон одним глотком осушил стакан и поднялся.

– Гоблин за старшего, – бросил он, отходя к аккуратно сложенной амуниции, – У меня кое-какие неотложные вопросы. Ненадолго отойду.

– Принято, сэр, – буркнул капрал, следя за действиями командира.

– До моего возвращения оставаться здесь, – добавил Челтон, посмотрев в глаза Гоблину.

– Принято, сэр, – вновь повторил тот.

Удовлетворённо кивнув, сержант побросал что-то в армейскую брезентовую сумку, и больше не задерживаясь, вышел. Теперь он вновь торопился. Несколько минут быстрого, почти бега, и Челтон оказался у автоматических дверей, ведущих в охраняемую военной полицией зону. Здесь он, наконец, остановился, извлекая всё содержимое своей сумки. Оказавшуюся там боевую экипировку диверсанта он быстро надел на себя. Замерев на несколько секунд, Челтон сконцентрировался. В этом секторе избежать жертв было совершенно невозможно. Поэтому сержант теперь готовился к бою.

Дверь отскочила в сторону, и Челтон стремительно прыгнул внутрь. «Хэклер-Кох» глухо захлопал, посылая смертельных посланцев первым встреченным полицейским. Не останавливаясь, сержант пронёсся по коридору мимо двоих лежащих на полу тел. Теперь многое зависело от того, как быстро сработает он, и как медленно среагируют полицейские. Челтон не сомневался, что его заметят через систему наблюдения или даже уже заметили. Но вот поднять тревогу, просто активировав сигнализацию, они не смогут. Ведь она отключена с пульта командира крейсера. Есть ещё множество способов для этого. Но вот успеют ли ими воспользоваться.

Влетев в следующее помещение – просторный светлый зал, Челтон вновь, не дав опомниться, расстрелял всех находящихся в этом помещении. Лишь пара одиночных выстрелов прозвучало в ответ, прежде чем не осталось никого из живых. Теперь сержант мог не торопиться – из средств связи у тех, кто был в других помещениях были лишь коммуникаторы.

Комната, которую Челтон захватил только что, была ни чем иным, как главным пультом полицейского сектора. Отсюда шли две двери. Первая в жилую и хозяйственную зоны. Вторая в зону содержания задержанных. Не желая рисковать, сержант отворил с пульта управления обе, заблокировав в открытом состоянии. Ничего не происходило и он, держа перед собой свой «Хэклер-Кох» осторожно двинулся в жилую зону.

Его атаковали немедленно, едва он переступил порог кубрика. Два разумянина, видимо отдыхали от службы, потому, что были совсем не вооружены. Они стремительно бросились на Челтона с двух сторон. Мгновенно среагировав, сержант выстрелил в того, что был ближе, и сразу же провёл мощный бросок второго, успевшего повиснуть у него на плечах. Бросок, удар кулаком в челюсть, молниеносный удар ножом, выдернутым из ножен в горло. Кувырок ко второму, который был лишь ранен и пытался подняться. Нож вновь мелькнул со стремительностью атакующей кобры, и противник затих, уткнувшись лицом в пол. Бегло осмотрев кубрик, сержант вернулся в комнату с пультом. В коридор, ведущий к камерам, он ступил так же аккуратно. Но здесь больше никого не было. По приказу командира крейсера сейчас в камерах содержался только один единственный пленник. Поэтому Челтон легко нашел того, из-за кого он только что провёл стремительную операцию, непредусмотренную ни одной инструкцией и не входящей ни в один из планов своих вышестоящих начальников и руководителей.

Старик сидел, в похожей на одноместное купе поезда, комнатке и с испугом смотрел на возникшего в проёме раскрывшейся двери человека.

– Времени на объяснение нет, – объявил сержант, подумав, что пока всё не так уж и сложно, – Быстро следуйте за мной, если всё ещё хотите спастись.

Старик вскочил, словно подброшенный пружиной. Он ничего не спрашивал, не уточнял, не требовал. Поэтому, не теряя времени, Челтон бросился прочь из камеры, краем глаза следя, не отстал ли старик. Набрав на пульте команду, запереть все замки сектора после закрытия входной двери, он вывел старика из сектора военной полиции.

Бег до бота казался бесконечным. Старик еле дышал, отдав все силы, поэтому передвижение их по коридорам шло со скоростью черепахи. Сержант давно бы уже подхватил пленника на руки, что бы бежать быстрее. Но опасность, привлечь к себе при таком способе передвижения слишком большое внимание, не давала ему реализовать этот метод. Но всё проходит, и они, наконец, достигли бота. Буквально затолкав пленника внутрь, Челтон прыгнул в кресло пилота.

– Ещё немного терпения. Сейчас получим от диспетчера добро на вылет и летим.

Сержант уже задраил люк и был полностью готов к старту. Наконец на пульте пробежали последние цифры отсчёта. Добро на вылет бот получил.

* * *

Человек и гурянин неспеша брели по аллее ухоженного парка, примыкающего к центральному кладбищу Тула. Этот сравнительно небольшой город, раскинувшийся на напоенной солнцем планете Лима, был родиной Сои. И кристаллик её праха, согласно завещанию женщины был сохранён именно здесь. Сложная процедура пресации для обывателя была довольно проста. Тело усопшего, после прощания провожающих, перемещалось транспортёром в массивный аппарат. А через минуту по небольшому жёлобу из аппарата выкатывался небольшой кристаллик, в который превратилось тело усопшего. Кристаллик вручали супругу или иному наследнику, для сохранения по его усмотрению. В большинстве случаев кристаллы сохраняли в мемориальных комплексах, в которые превратились кладбища. Но бывали и исключения – кое-кто топил кристалл в океане, кто-то оплачивал выстрел в бездонный космос, а кто-то и вовсе носил на шее, вмонтировав в амулет или другую какую оправу.

– Я вот подумал, – нарушил молчание Стингрей, – Уж лучше бы командор Дикаев забрал Бергштайна. Тогда этому монстру воздалось бы по заслугам в полной мере.

– Ты думаешь, что имперский суд будет неадекватен? – спросил Фь Илъюк, покосившись на друга.

– Смотря, что считать адекватностью, – усмехнулся Майкл, – Ведь его не предадут пыткам, не спустят шкуру, не порежут на маленькие кусочки. Худшее, что его ожидает, так это пожизненное. Да ещё и допросы продлятся на полжизни.

– Что же тут поделаешь? Таков закон. Мы ведь не поставили Челтону иной задачи. А можно было всего лишь внести коррективы, отметив, что мёртвым его доставить предпочтительнее. Уверен, что Челтону было бы легче притащить одну лишь голову.

– Можно было чуть раньше нам с тобой слить командору Дикаеву информацию о том, что мы идём за старым генетиком. Он бы всё сам сделал.

– Не трави себе душу, друг, – успокоил друга гурянин, – Лично я в тот момент даже не вспомнил о Дикаеве. Тебе сейчас не об этой старой мрази надо думать. Тебе надо свою светлую грусть и чистую память дарить её образу.

– Ты прав, – согласился Стингрей, останавливаясь, – Ты погуляй, пожалуйста, тут. Я не очень долго.

– Да ладно. Не торопись. Мне некуда спешить, – отмахнулся Фь Илъюк.

Майкл зашагал по кладбищенской дорожке, которая начиналась непосредственно от края парка, куда они дошли вместе с Фь Илъюком. Он редко мог выбраться сюда, но маленький обелиск нашёл сразу. Тонкая стела чёрного камня с редкими пунцовыми прожилками. Стингрей выбрал для памятника именно этот материал потому, что он был похож на понравившийся когда-то ей цветок, со странным названием Лорнос Бархатистый. Силуэт стелы был звеняще тонкий. А на лицевой стороне виднелись начертанные строки: