Текст книги "Доля отцовская"

– Идешь посылать вестника?

– Нет, я передумал: «И с посланием в орден можно задержаться, – тихо прошелестело в голове у мужчины, вынуждая его подчиниться. – А лучше и вовсе забыть…»

Квер пришел в себя ночью. Сознание было предельно ясным, так же как понимание того, что ему нужно делать, как только он встанет на ноги.

Он отомстит бывшему господину Оррену Риту.

Глава 7
Драку заказывали? Уплачено!

Исход драки не всегда такой, как планировалось.

Фингал

Два дня прошли относительно спокойно. Останавливались лишь в крайней необходимости: туалет, какие-нибудь мелкие неприятности и горячий обед, который был обязательным условием поддержания нормального пищеварения и отдыха от седла. Так что за эти дни мы, к моему удивлению, достигли границы герцогства Рит. Оно у меня большое, но только в другую сторону – здесь несколько дней пути от замка, на север до Окраинных земель чуть дольше, а вот на запад можно целый месяц добираться до пределов своих владений. Ну так предки не дураки, чтобы родовое поместье строить прямо перед носом наместника Хель. Нет, на границе есть небольшой замок – уж больно места красивые, но его последний раз посещали еще перед моим рождением. Деревни там тоже есть, укрепленные каменными оградами, с постоянным отрядом воинов и магом, чтобы в случае нападения успеть отправить вестника в столицу.

Однако сейчас не об этом. Эти два дня мы пробирались лесом, на дорогу не выходили, в деревни не заглядывали и объезжали их по большому кругу. Но, увы, в землях Геттена это не пройдет. Во-первых, лесов мало – народ все больше поля возделывает, тогда как у меня охотой промышляет. Во-вторых, этот род давно враждует с Ритами, так что, услышав о моем отъезде в столицу (а то, что Геттен узнает, сомнений не вызывает), он просто из принципа решит вставить несколько палок в колеса. В-третьих, уж чересчур много нечестного люда у него в герцогстве обитает.

Конечно, имелось еще несколько путей, которые вели в столицу. Например, через земли Варэла. Или можно было сделать большой круг и погостить у баронессы Пиклит – та еще ведьма. Я уже хвастался, что у меня самое большое герцогство? Да? Ну ничего, повторю это еще раз. Так вот, соседствует оно с севера-запада по большой дуге с землями наместника Хель. Это неудивительно, так как изначально все мои земли принадлежали первому защитнику. Не правда ли, смешно? В роду, где через два-три поколения обязательно рождается новый защитник, появился проклятый, которого, надо сказать, до сих пор считают отмеченным силой Пресветлой Алив. Однако я опять отвлекся.

С юга у меня два соседа: герцог Геттен Ирр и маркиза Эла Ситт – помешанная на вере фанатичка. За их землями раскинулись Хелины топи – владения графов Эттов. С востока, чуть-чуть соприкасаясь с Окраинными землями, надежно прикрывает от набега кочевников мой друг, Варэл Дикк. Ну и наконец, запад – баронесса Пиклит Арр и герцогиня Нельенсс Ветт, урожденная Арр, которая недавно стала вдовой (на третий день после свадьбы). Как когда-то давно выразился мой брат на уроке политологии: обложили со всех сторон. Теперь обстановка только ухудшилась.

Так что особой разницы, как ехать в Шейлер, не было. Поэтому я выбрал из всех зол наименьшее – самый короткий путь. Ибо, как известно, чем длиннее дорога, тем больше вероятность, что на пути попадется яма.

Как и решили, прежде чем пересечь границу, нужно было стереть все следы нашей причастности к сильным мира сего. Сначала я подумывал над тем, чтобы совсем снять перстень рода Ритов, повесить его на цепочку с маленькой копией дара. Но, подумав, просто повернул камнем вниз. Так, на всякий случай, чтобы, если что, не прошлось долго возиться, снимая герцогский знак с шеи.

Над вещами пришлось мудрить долго. Не переживали только Василий и Маришка – у иномирца наряд в точности соответствовал вкусам наемников, и у девушки одежда была самая простая. Нет, мы с дочкой тоже расшитыми камзолами и драгоценностями не сверкали, но любой мало-мальски сведущий человек или нелюдь определит по покрою, что одежда шилась для дворян. Пришлось магией переделывать. Процесс изменения материи давался Юльтиниэль, слава Алив, неплохо. Благо не нужно было превращать штаны в корзинку с яблоками или живых бабочек.

Судя по тому, как заливисто и совсем непочтительно смеялась над моим новым нарядом Маришка, после чего мечтательно закатила глаза, – дочка превзошла саму себя. Василий только сочувствующе ухмыльнулся. Да и себе Юльтиниэль придала облик такой разбойницы, что моя совесть честного и добропорядочного подданного его императорского величества потребовала немедленно тащить ее на суд… Хорошо, хоть не на казнь.

– Теперь осталось только закрепить результат в каком-нибудь трактире средней задрипанности.

Я печально оглядел потертую кожаную куртку. Ну не для меня такая мода и все эти металлические заклепки и штаны в обтяжку – сразу перестаешь чувствовать себя мужчиной. Особенно если учесть, что чадо напортачило с размерами. И как только некоторые в таком еще и сражаться умудряются? Погоревав о своей непростой доле, вернулся к делам более приземленным.

Собрал волосы в короткий хвост, чтобы открыть с правой стороны лица тонкий шрам от виска к шее, который я обычно прикрывал разлохмаченной шевелюрой. Знаю, конечно, что шрамы украшают и прочее, но уж больно глупая и неприятная ситуация была при его получении, чтобы выставлять напоказ и лишний раз вспоминать.

Юльтиниэль спросила, зачем закреплять результат в трактире.

– Хочешь вылить на себя пиво, чтобы и запах был соответствующим? – насмешливо протянула она, аппетитно хрустя большой грушей.

– Нет, устроить драку, – отозвался я, морщась при упоминании той отравы, которую трактирщики вливают в посетителей под видом пива.

– А? – хором уточнили девушки, переглянувшись с одинаково удивленными выражениями лиц.

Ну да, люди, которые меня достаточно знают, никогда не поверят, что спокойный, миролюбивый Оррен предложил устроить в трактире драку. Желательно с поножовщиной и в присутствии стражников.

– Все вам надо объяснять, молодежь. Во-первых, лучше понять, узнают меня или нет. Это удобнее сделать здесь, еще около границы. И если что-то не получится, не приведи Пресветлая мать, успеть развернуться и дать деру, в смысле тактично отступить. Во-вторых, опять-таки сработает моя репутация – даже если кто-то и подумает, что мы могли замаскироваться, то представить, что я разрешил ввязаться в драку, он точно не сможет. В-третьих, надо засветиться перед стражниками как компания, живущая не совсем правильно и честно. Увы и еще раз увы, в землях Ирра разбойники и наемники вызывают меньше подозрений, чем люди, которые пытаются прикинуться честными.

– Весело! – обрадовалась Юльтиниэль. – А мне тоже можно будет кого-нибудь побить?

М-да… как мало ребенку для счастья надо – всего лишь дать кому-нибудь по лицу и отправить пинком в непродолжительный полет. А потом догнать и побить еще раз. И разве могу я запретить, если сам намереваюсь пересчитать ребра и зубы какому-нибудь неудачнику, который окажется не в то время не в том месте?

– Да, конечно, – разрешил я. – Если хочешь, можешь даже сама драку начать.

– Спасибо, папуля! Я тебя люблю! – Я и не сомневался.

Громкий вздох, последовавший за этим разрешением, передал все, что я думаю о своей же затее.

Василий скромненько размял пальцы и похрустел шеей, показывая, что в данный момент солидарен с Юльтиниэль. Маришка согласно кивнула, не отрывая от меня завороженного взгляда. Вот припомню я дочке свой вид! Когда-нибудь обязательно припомню.

Границу мы пересекли, как и положено нормальным наемникам, то есть через небольшой пост-башенку, который располагался на краю последней в моем герцогстве деревни. Или первой, смотря откуда считать. Повезло только наполовину – сейчас вахту несли стражники соседа, и можно было проверить нашу маскировку, но вот за проезд они драли втридорога. Хотя наши также потрошили кошельки тех, кто ехал с той стороны.

Рослый дядька с пышными усами и внушительным брюхом долго и подозрительно оглядывал наши честные лица и всевозможные железки, которые висели на поясе, за спиной, на перевязи, торчали из-за голенищ и просматривались под складками одежды. Поддельное разрешение самого герцога Оррена Рита, наспех сотворенное дочкой и подписанное мной, прошло на ура, и придраться к пункту о ношении оружия, как ни хотелось, дядька не смог. Маришка стражника почти не заинтересовала, на Василия он посмотрел с уважением. Юльтиниэль порывался обыскать, пока я не протянул ему золотую монету, перед этим показав кулак и недобро сощурившись. Так что меня осматривали дольше всего, девочки даже волноваться начали.

– По каким делам господа едут? – наконец поинтересовался стражник.

– К морю, в империю Девяти островов, – тут же отрапортовал я. Потом тихо добавил: – Заказ выполнять, – и протянул дядьке еще один золотой.

Со странным народом, который жил на этих островах, у нас давно (с самого начала) отношения не ладились. Война не война, мир не мир, Хель знает что, в общем. Некоторые отчаянные купцы даже решались торговать с ним, привозя уникальные вещи. За одну ходку, если торговец возвращался живым и с товаром, он мог обеспечить и себе, и своим детям безбедную жизнь. Были смельчаки и романтики, которые отправлялись просто за приключениями. Находили. В общем-то, возвращались многие, кто-то привозил с собой молодых жен с бирюзовой кожей и синими волосами. Говорили, что они обладали способностью превращаться в рыб. Хотя, наверное, врали. Так что, с одной стороны, вроде ничего страшного в империи Девяти островов не было, но с другой – периодически что-то происходило, и многие люди бесследно исчезали. Переговоры между нашим императором и тамошним завершились еще шесть поколений назад, так ни к чему не приведя.

В общем, такой ответ должен был сообщить дядьке, что больше с нас взять нечего и препятствовать проезду смысла нет. Спросите, почему тогда этим маршрутом не прикрывались все кому не лень? Была еще одна очень неприятная особенность: если человек или нелюдь говорил, что собирается в империю Девяти островов, но не сдерживал слова – неизвестная сила начинала тянуть его туда против воли и в конце концов все-таки приводила к цели. Только вот на слуг Хель эта дрянь не действовала. Выяснился факт при крайне гадостных обстоятельствах. Однако потом эта особенность не раз выручала меня.

– Проезжайте, – разрешил дядька, кивая молоденьким подчиненным, чтобы те отпирали ворота.

– Благодарим, – кивнул Василий, проезжая первым.

– Доброго вам пути! – донеслось нам вслед.

Фух, не признали во мне герцога. А ведь виделись мы с этим дяденькой всего месяца три назад, когда в соседней деревне обвинили моих подданных в воровстве редиса. Юльтиниэль узнать и так никто не сможет – она, как я рассказывал, далеко от дома не отъезжала. Разве что встретим кого-нибудь из ее незадачливых женихов. Но думаю, что те, помня о характере и тяжелой руке дочки, сделают вид, что никогда нас не видели и знать не знают девушку с фиолетовыми волосами.

– Кажись, все в порядке? – уточнил через минут пятнадцать Василий, когда мы снова выехали на широкий тракт.

– Похоже на то, – согласился я, надеясь, что теперь удастся хоть немного расслабиться.

– Но драку-то мы все-таки устроим? – с надеждой уточнила Юля, создала на ладони небольшой огненный шарик и подбросила его в воздух, явно красуясь перед немногочисленными путниками.

Закончилось все тем, что она, не рассчитав привязку, отправила его слишком высоко в небо, где шарик благополучно взорвался, изжарив пролетавшую мимо птичку и осыпавшись нам на головы горячими искрами.

– Устроим ведь, да? – ни капли не сконфузившись, продолжила дочка.

Кто о чем, а сокровище мое о мордобое. Нет, я все-таки никак не пойму, как в нашем тихом мирном замке могло вырасти то, что выросло.

– Устроим, солнышко, все ради твоего удовольствия.

– Всегда бы так… – мечтательно протянула она, заставив меня вздрогнуть от тех перспектив, которые мне живо нарисовало воображение.

Бар, хозяин единственного, а поэтому лучшего трактира на две деревни, вовсе не был скупым человеком. Скорее, практичным. Ну зачем, право слово, приобретать дорогие столы, если в пылу драки их обязательно пустят на запчасти вместе со стульями, тарелками и всем прочим, подвернувшимся дерущимся людям под руки? Куда лучше обставить все как можно проще и дешевле, чтобы после каждой «веселой» ночи не рвать на себе волосы. А ночи такие случались тут так часто, что у Бара на них появился нюх. Вот и сегодня внутреннее беспокойство очень настойчиво подсказывало трактирщику, что утром ему опять придется подсчитывать убытки. Поэтому он загодя начал переставлять стоящие на барной стойке бутылки под нее.

Когда все более-менее бьющееся было убрано в безопасное место, подальше от посетителей, мужчина принялся изучать собравшуюся сегодня в его заведении публику. Ну и заодно саму обстановку, чтобы, если что, унести заранее недавно купленные подсвечники и две картины. Их он повесил по просьбе жены, которая утверждала, что в тюрьме и то уютнее.

Крепкие столы были прибиты к полу – пока он этого не сделал, некоторые ретивые драчуны любили их использовать в качестве орудий. Стулья он прибить не решился, а хорошие лавки, которые можно было бы на цепях прикрутить к стенам, стоили дороговато. На жестяные миски Бар все-таки раскошелился – они не ломались, просто теперь на нескольких экземплярах экзотическими рисунками отпечатались профили и анфасы завсегдатаев.

Вроде вечер проходил как обычно. Вон Бапир скоро дойдет до состояния нестояния – значит, одного потенциального зачинщика драки можно смело вычеркивать из списка. И братцев двух нет, значит, и не они. Кто же тогда? Вон капитан пятую кружку пива в себя опрокидывает. Наемники, в количестве шести рыл, что-то уж больно развеселились около выхода – рожи совершенно зверские, словно в роду тролли были. А может, и были… кто их знает? Старейшина тоже тут, изволит отдыхать лицом в жареной картошке. Святой отец, брезгливо морщась, уже второй час подряд цедит из небольшой кружки квас. Ну и самый необычный гость – посетитель, закутанный в плащ, который уже несколько часов сидит в дальнем углу. Подозрительная, надо сказать, личность. Явно мужчина и, судя по скупым плавным движениям, а также очертаниям фигуры, – эльфийского происхождения. Может, темный? Ну уж этот точно устраивать драку не будет, сразу видно, что светиться не хочет. Да и заплатил за ранний ужин хорошо. Так что пускай сидит.

Только Бар начал думать, что на этот раз предчувствие его обмануло, как, широко распахнув дверь, в трактир вошли четверо. Двое взрослых мужчин и две молодые девчонки – явно наемники и, судя по комплектации отряда, берутся даже за самые щекотливые и грязные заказы, лишь бы платили хорошо.

Сразу стало понятно, что главный у них – человек, одетый в черный кожаный костюм с кучей металлических заклепок. Статный, широкоплечий, с добродушным выражением лица, которое украшала опрятная русая бородка и усы. Русые же волосы собраны в короткий хвост. Однако лицо портил странный шрам, будто на незнакомце была надета маска, и это выглядывал ее неудачно замаскированный край. Но страшнее всего в мужчине были глаза – синие, просто светящиеся добротой и искренностью. Такие глаза могли быть или у детей, или у убийц, работа для которых являлась еще и приятным хобби.

Старший наемник и девушка с короткими темными кудрями, больше похожая на мальчика, ничем примечательным не отличались, разве что мужчина обладал невероятным ростом. А вот вторая девица с надменным личиком, цветным ужасом на голове и в обтягивающей одежде была прекрасна как дитя Пресветлой матери. Трактирщик сглотнул слюну и поспешил отвести взгляд от красавицы. А вот Бапир с капитаном аж протрезвели от такого зрелища. От знакомства с наемницей их удерживали только ее спутники и внушительный набор смертоносных игрушек, которыми была обвешана девушка. И провалиться Бару к Хель, если красавица не умела ими пользоваться!

Мужчина с глазами убийцы обвел зал скептическим взглядом, еще более скептическим взглядом ознакомился с рожами посетителей, задержав взгляд на фигуре в дальнем углу, и, кивнув своим, чтобы они устраивались за столиком, направился к трактирщику.

– Четыре очень хороших ужина, графин с вином, с квасом и… Нет, насчет комнат мы решим позже. И чтобы быстро! – На стойку упал золотой, который, не успев звякнуть, исчез в одном из многочисленных карманов фартука Бара.

– Будет исполнено, господин, – бодро отрапортовал трактирщик и сам поспешил на кухню, подальше от этого доброго взгляда, который, казалось, ласково и осторожно уже перерезал ему глотку.

Когда я подошел к столику, который заняла наша компания, дочка неприятно поморщилась и прошипела, изображая злую кобру:

– Хватит пользоваться меткой! Немедленно измени взгляд!

– Что, страшно? – весело уточнил я, заранее зная ответ.

– Это отвратительно! – отрезала Юльтиниэль. – Кажется, что в мыслях ты уже несколько раз нас успел убить!

Василий с Маришкой молча кивнули.

– Извини, так уж получается, – пожал плечами я. Подумал, что хоть еду подадут быстро и она обязательно будет вкусной и свежей. – Уже приглядела, кого будешь обрабатывать? – быстренько сменил я тему.

Ну надо же, смотреть ей неприятно! Можно подумать, что мне самому это все нравится. Я еще восемнадцать лет назад дал себе клятву, что воспользуюсь меткой Хель только в самом крайнем случае – и вот, пожалуйста, уже второй раз за неделю изменяю зрение. Наверное, несведущий человек удивится: мол, что же в этом страшного? Ну подумаешь, пугнул (простите за тавтологию) непуганых идиотов? Так ведь с Хель всегда так, шаг за шагом, капля за каплей, кажется, всего немного проклятьем воспользовался, а потом раз – а ты уже переступил черту, и обратного пути нет.

Это только молодым кажется, что все просто и обмануть можно даже смерть, что тьма не есть зло. Нет, конечно, не есть. Но в ней куда проще им стать, чем остановиться. Ладно, извините за то, что изображаю из себя скучного учителя, мол, все это уже слышали и не раз. Просто в силу своих особенностей мне об этом часто приходится задумываться. А поговорить по душам не с кем. Помню, с Лареллин целыми ночами болтали на летней террасе – все рассказывали друг другу. И главное, сколько ни говорили, все равно всегда находилась новая интересная тема.

– Присмотрела, – согласилась дочка, изучая прилагающуюся к принесенному ужину вилку.

Надо сказать, то еще произведение искусства – я осмотрел свой экземпляр с одним-единственным уцелевшим зубцом. Тарелка была не лучше, создавалось стойкое ощущение, что ее долго били обо что-то очень странной формы. Мне с чего-то это напомнило отпечаток лица. Подозрительно?

А вот ужин был действительно превосходным. Даже вино оказалось вполне сносным для настолько непрезентабельного трактира. К моему удивлению, Василий пить не стал, хотя в один из вечеров рассказывал мне, что попал сюда в не совсем трезвом состоянии. Рассказчик из него получился замечательный, так что смеялись мы долго и громко. С чего бы вдруг трезвенником становиться? Да и от такого вина проще хвост отрастить, чем опьянеть, – легкое-легкое.

Иномирец, заметив мой взгляд, пояснил, что не хочет после второго стакана провалиться еще куда-нибудь. Я успокоил его, сказав, что, если почувствую смещение реальностей, успею предупредить. Юльтиниэль добавила, что сможет сделать привязку на наш мир до того, как он попадет в общину к иномирцам. Так что графин оказался пустым пугающе быстро. За ним последовал второй. После замечания дочки, что такими темпами я с двух шагов промахнусь кулаком мимо чьего-нибудь лица, нарочно заказал третий.

– Будем считать, что это для храбрости, – хмыкнула Маришка.

Нет, плохо на нее Юльтиниэль влияет. В замке такого не было – девочка больше времени проводила в компании слуг, а с ними особенно над господином не пошутишь. А здесь слуг нет – боевые друзья, можно сказать, и я позволяю подружкам почти все, что им угодно. Ну не могу я быть нормальным герцогом. Не получается. Если за первые двадцать лет мне и вдолбили в голову, что я выше простых смертных и обязан не давать им спуску, то за последующие годы это благополучно оттуда выбилось. Действительно, после того как обычный крестьянский парнишка прикроет тебя в бою, в то время как белобрысенький дворянчик дрожит в кустах, сразу приоритеты поменяются. Конечно, не все такие и по отдельным двум экземплярам равнять остальных глупо, но не могу я принижать приятных мне людей только из-за их происхождения.

Тем временем вечер начал переходить в теплую душную ночь. Под окнами громко затрещали цикады, сквозь мутные окна в зал трактира пробрались первые лунные лучи. Трактирщик, подозрительно оглядывая посетителей, начал зажигать толстые свечи. Помещение с каждой минутой все больше и больше наполнялось народом, который, закончив с дневными делами, переодевшись и передохнув, выбрался сюда продолжить заслуженный отдых и пропустить по кружечке с друзьями. Пугливо косясь на капитана, в зал проскользнули пятеро стражников. Добавилось с десяток крепких мужиков рабоче-крестьянской наружности. Заглянули две женщины крайне разбитного вида. Потом раздался конский топот и громкий окрик, чтобы трактирщик прислал кого-нибудь расседлывать лошадей. В помещение, гордо оглядывая безродных и держа безупречную осанку, зашел немолодой дворянин в дорогом камзоле. За ним пугливо семенила молодая девица, закрывающая лицо цветастой тряпкой. Сели они как раз напротив нас – так, что пришлось слушать все их нелестные комментарии по поводу собравшихся.

– Уже можно? – Юльтиниэль презрительно оглядела спутницу дворянина и громко фыркнула.

Те как раз обсуждали ее откровенный наряд.

– Не стоит. Народу уже достаточно, но выпили они пока мало. Надо, чтобы в драке участвовали абсолютно все: от священника до этой девушки, – тихо пробормотал я, зная, что меня и так не слышат, но на всякий случай осторожничая.

– Жаль… – Юльтиниэль с нарастающим интересом навострила свои длинные ушки, прислушиваясь к разговору.

– Чертова кобыла! Я отдал за нее двадцать золотых! И только для того, чтобы она поломала себе ногу?! Теперь мы застряли в этом крысятнике до тех пор, пока не удастся купить новую. Алив, ну что за обитель разврата?! И даже нет огороженного столика. Лика, ты что пялишься на эту, Пресветлая мать, прости мне грубость, девку, которой явно пользуются все, кому не лень? Ты только посмотри на ее одежду! Да разве это одежда?! Это же позор! А ее патлы?

По-моему, юная особа пялилась не на Юлю, а на меня. Может, это мания величия, но взгляд был у нее точь-в-точь, как у Маришки. Однако дворянчику об этом знать было не обязательно…

Дочка нахмурилась, явно изменив свой выбор и сделав этого аристократа главным стрелочником. Откинула за спину фиолетовые волосы и умудрилась так соблазнительно выгнуться, выпятив грудь, что дворянчик икнул и попытался отвести взгляд, быстро моргая.

– Па-ап, а че эта дура в тряпку замотана? Неужто такая страшная? – громко вопросила она, подпирая изящной рукой точеный подбородок и презрительно оглядывая девушку.

Выражение и тон, видимо, специально подобрала, чтобы соответствовать представлению мужчины о себе.

– Нет, милая. Это у них так принято – когда вывозят в свет благородную девицу, прикрывают ей лицо, чтобы чужие мужчины не заглядывались и она особо по сторонам не смотрела. Соблазнять-то удобнее по согласию… Кстати, девушка очень даже ничего, за такую фигурку можно простить даже страшную рожу, – флегматично отозвался я, искренне наслаждаясь моментом и даже не пытаясь говорить тише – раз дочка начала, пускай продолжает. Так веселее получится.

Василий с Маришкой сразу же насторожились, понимая, что вот-вот им придется принять прямое участие в намечающейся заварушке. Полувампирка скосила на меня глаза и хихикнула, явно размышляя о своей фигуре.

Дворянин повторно икнул. Кстати, по нашивке на камзоле я его определил как мелкого барончика, такие чаще всего чувствуют себя сосредоточениями мира. Власть ко многому обязывает. Чем больше власть, тем больше проблем. Но, видимо, этот еще не догадывался, что проблемы уже нашли его и признали годным для того, чтобы использовать в своих целях. Наоборот, только усугубил ситуацию.

– Что ты сказал, смерд? – Он привстал из-за столика и грозно уставился на меня, видимо, думая, что он выглядит очень устрашающе и я тут же испугаюсь.

Сейчас, только высморкаюсь. Театрально оглянулся, пытаясь понять, где же притаился этот загадочный смерд, не нашел оного и уточнил у Василия:

– Это он с кем разговаривает?

– Кажись, с тобой, – сделав непроницаемое лицо, ответил иномирец.

– М-да? – нарисовав на лице изумленное возмущение (или возмущенное изумление?), я вздохнул. – Бедный человек. Видимо, у него совсем плохо со зрением…

Юльтиниэль наблюдала за этим ребячеством сияющими глазищами, в таком амплуа она видела меня первый раз.

– Ты посмел издеваться надо мной?

Хель, из какой чащи он приехал, что так себя ведет в трактире, полном смердов? Тут такие люди, что, не задумываясь, прикопают под ближайшим деревом любого, кто их оскорбит. Взять хоть других наемников, которые, кажется, приняли это оскорбление очень близко к сердцу.

И что можно ответить на эту фразу? Разве что известное всем:

– Нет, не посмел, а уже поиздевался. И, между прочим, я вашей дочери комплимент сделал, в отличие от некоторых, которые только оскорблять умеют.

Девушка теперь засмущалась. А побагровел ее отец, напоминая вареную свеклу. Однако не стоит перетягивать все на себя, все-таки обещал веселье дочке. А как известно, обещания надо выполнять. Так что я подмигнул Юльтиниэль – клиент доведен до кондиции, зрители морально подготовлены, и можно переходить к главной части нашей пьесы.

– Да! – подхватила дочка, приняв боевую позицию. В правой руке она держала рапиру, уткнувшуюся в грудь дворянчику. – Ты оскорбил меня, дочь леса, и должен быть за это наказан! – пафосно воскликнула она.

– С каких пор дочери леса идут в наемницы? Или тебя оттуда выгнали? – Мужчина оказался не из пугливых.

Он поднялся из-за стола, кажется, успев успокоиться, и теперь взирал на Юльтиниэль с напускной брезгливостью.

В общем-то я сейчас должен быть на его стороне. Право выражать свои мысли вслух у него есть, просто место надо лучше выбирать. И, действительно, был такой обычай скрывать лица молодых незамужних дворянок. Правда, уже лет сто о нем никто не вспоминал, считая верхом абсурда. Но, видимо, в небольших поместьях он сохранился, причиняя девушкам массу неудобств.

– Выгнали или нет, тебя уже не должно волновать! – Юльтиниэль приблизилась к жертве одним плавным движением и дала дворянчику звонкую пощечину. – Я не стесняюсь своего тела, чтобы прятать его под покрывалами, а если кто-то попытается на него посягнуть, отправлю обидчика на тот свет!

Ответ, достойный истинной леди Рит.

Я явно услышал, как под цветным шарфом хихикнули, наблюдая за изумленным лицом барона. Потом он опомнился и попытался ударить Юльтиниэль в ответ. Она легко могла увернуться, но от сценария отступать не следовало, и как только дочка прижала ладонь к разбитой губе, я запустил в несчастного обидчика стулом, на котором еще несколько секунд назад изволил сидеть.

Попал…

А дальше все развивалось как в плохом анекдоте. Я даже представить не мог такого удачного стечения обстоятельств. Дворянин, сделав красивый пируэт, случайно смахнул с соседнего стола графин с самогоном. Личность, сидевшая за столом, была в таком состоянии, что, не разобравшись, в чем дело, с размаху попыталась заехать кружкой соседу в челюсть. Промахнулась, опрокинув ее на голову одного из наемников. А дальше пошло веселье! Дрались все со всеми. А нам оставалось только добавлять масла в огонь, щедро раздавая направо и налево тычки и затрещины, а также уворачиваться от оных в чужом исполнении.

– Танцуют все! – весело воскликнул Василий, отправляя капитана в нокаут ударом справа.

Юльтиниэль вертелась ужом, демонстрируя свою скорость и умение рукопашного боя – оружием я ей пользоваться запретил. Маришка в противоположном конце трактира с интересом разглядывала худую шейку мальчишки-конюха, который пребывал в обмороке. Спорю на желание, что не укусит. Брезгливая… Я же отошел в сторонку с приглянувшимся мне стулом. Ну не люблю драки! Тут теперь и без меня справятся.

В какой момент все изменилось, я так и не понял. Резким порывом ветра выбило входную дверь, потушив почти все свечи. Следом за ветром в зал проскользнули восемь теней с длинными изогнутыми мечами.

– Куклы! – в панике завопил кто-то, пытаясь убежать через окно.

Застрял, но уже через несколько мгновений его, словно пробку, выбила испуганная до крайности толпа. Те, кто не успел удрать, жались по углам, оставив нашу компанию и одного уцелевшего наемника против кукол.

Допрыгались…

На самом деле ничего страшного. Хотя это как посмотреть. Есть у наместника Хель слуги страшнее, но оптимальное число кукол для победы над ними – не более трех штук. Кстати, эти существа действительно большие смертоносные игрушки, которые полностью подчиняются своему кукловоду.

Перехватив удобнее меч, я загородил собой Юльтиниэль. Пускай она лучше поколдует, пока мы ее прикроем. Так оно вернее будет. Куклы тем временем взяли нас в полукруг и без всяких предисловий напали.

Бар уйти через окно не успел. Хотя куда ему из родного трактира-то бежать? Лучше уж за барную стойку спрятаться и посмотреть, что тут дальше происходить будет. Интересно ведь!

Мужчина осторожно выглянул из-за стойки как раз в тот момент, когда тени напали на горстку наемников. Хм… а горстку ли? В смысле, их было действительно маловато для сражения со слугами наместника Хель, но зато дрались они мастерски. Если бы Бар не боялся привлечь к себе ненужное внимание, он бы уважительно присвистнул.

Тот самый мужчина со шрамом успешно теснил сразу двух противников, а его меч из странной темной стали превратился в туманный круг. Второй дрался вообще без оружия, пригибаясь, отпрыгивая, уклоняясь, словно танцуя невероятную партию для его возраста и комплекции, и как только находил брешь в защите куклы, наносил четкий удар. Наемник не из их компании защищал двух девчонок. Черноволосая девушка пыталась метать в противников короткие кинжалы, но те их успешно отбивали, не прилагая особых усилий. А вот полуэльфийка будто отрешилась от всего мира, широко раскинув руки в стороны, и что-то шептала себе под нос. Фигуру девушки окутали языки синеватого ведьминского пламени и тонкими змеями обвили ближайшую куклу, медленно, словно с наслаждением, оплавляя ее. Видимо, слугам наместника Хель это очень не понравилось: уже через несколько мгновений чужой наемник получил серьезную рану, а черноволосая девчонка была отброшена к стене. Следующий удар предназначался ничего не подозревающей полуэльфийке, которая по-прежнему находилась в трансе, добивая еще одного из противников. Слуга наместника рубанул сверху, явно намереваясь раскроить колдунью на две неравные части.