Текст книги "Карма. Том 1"

Так что Иветта сама не заметила, как вырвалась вперед (или это Молли почему-то приотстала) и задала весьма бодрый темп.

– Ой! – внезапно раздалось за спиной.

Когда Иветта обернулась, Молли уже сидела на земле, с шипением растирая правую лодыжку.

– Я ногу подвернула! – надрывно объявила она.

– Сильно?

Иветта встревоженно присела на корточки возле подруги, поставила вазу на землю и привычным движением откинула с лица волосы. Ей не раз предлагали собрать их в пучок, под обруч или вообще подстричь, но девушка с вежливой улыбкой качала головой – мол, мне так больше нравится. Молли как-то не сдержалась и саркастически посоветовала ей прикупить паранджу, под ней прятаться гораздо удобнее, но у подруги сделался такой несчастный вид, что эта тема больше не поднималась.

Пока Иветта осторожно ощупывала ногу Молли, та искренне айкала и повизгивала – пальцы у подруги были тонкие и ледяные, несмотря на жару.

В медицине Иветта не разбиралась, но как скульптор никаких анатомических погрешностей не обнаружила.

– На вывих не похоже, – неуверенно заключила она.

– Ну да, просто подвернула-а-а! – Молли принялась раскачиваться взад-вперед, словно подруга еще сильнее разбередила невидимую рану. – Но болит, уй как боли-и-ит! Ужас просто!

– Может, нерв защемило? – предположила Иветта.

– Наверное, – охотно согласилась Молли. – Давай немножко посидим, вдруг отщемит!

Прохожие вежливо обходили сидящую посреди прохода девушку, изредка интересуясь, всё ли у нее хорошо и не нужна ли ей помощь, но Молли свирепо на них рыкала. Время тянулось ужасающе медленно и все более напряженно. Подруга сердобольно топталась рядом – несмотря на уговоры не маяться дурью и погулять по окрестностям. Видимо, для Иви это звучало как «Брось меня, спасайся сама!», а на такую подлость она была не способна.

Потом по проходу пополз здоровенный алькуявец. Он честно хотел обогнуть сидящего на земле хуманса, ради чего даже вытянулся в струнку, но все равно обмахнул бы Молли многочисленными кольчатыми щупальцами – кабы та, ужаснувшись оной перспективы, в последний момент не вскочила и не отбежала.

– О, тебе лучше? – обрадовалась Иветта.

Снова хвататься за ногу и падать на землю было глупо, к тому же Молли не сразу вспомнила, какая лодыжка у нее «подвернута».

– Да, немножко, – сквозь зубы соврала она. – На нее только наступать больно, а так вроде и ничего…

– Тогда пошли, я тебе помогу! – Подруга с готовностью подставила свое хрупкое плечо.

Молли метров сто пропрыгала на одной ноге, как можно тяжелее и неудобнее наваливаясь на Иветту, но та проявила недюжинный героизм и скорее рухнула бы вместе с подругой и драгоценной вазой, так что пришлось ослабить нажим.

Теперь видеофон зазвонил у Иветты.

– Ну где вы там застряли?! – с раздражением поинтересовался Хэл.

– Молли ногу подвернула, – виновато сообщила Иветта. – Еле ковыляет.

– А вы где? – смягчился друг.

Иветта осмотрелась и нашла приметный ориентир: связку желтых шаров на длинной веревке дальше по ряду. Несмотря на легкий ветерок, веревка стояла колом, а в шарах что-то пульсировало.

– Сейчас подойду, – пообещал Хэл.

Молли воспользовалась моментом, чтобы снова сесть, и отмахнулась от протянутой ей руки:

– Да ну, зачем тебе надрываться? Дождемся Хэла, с ним намного легче и быстрее будет.

– Мы же договорились встретиться под шарами!

– Ничего, и так найдет. Если че – перезвонит.

Молли мысленно потерла ладони, приплюсовав к двадцати минутам еще три-четыре, но Хэл примчался уже через десять – видимо, скакал поперек рядов.

– А, ерунда, – авторитетно заявил он, едва глянув на «травмированную» ногу. – Обычный вывих – видите, косточка выпирает?

Косточка выпирала у Молли всю жизнь, причем на обеих ногах, но прежде чем она успела это сообщить, Хэл уверенно ухватил ее ступню покрепче, встал на упор и дернул.

В ноге что-то щелкнуло, и Молли заорала уже по-взаправдашнему.

– Ну как? – с надеждой спросил Хэл, разжимая пальцы. – Легче?

– Дура-а-ак! – взвыла Молли, торопливо отползая от «костоправа», а на попытку снова прикоснуться к ее больной ноге лягнула его здоровой. – Если ни черта в этом не понимаешь, то чего суешься?!

– Я понимаю! – обиженно возразил Хэл. – Я на курсы медбратьев ходил… виртуальные, у меня даже диплом есть!

– Тоже виртуальный?!

– Ага…

– То есть даже задницу подтереть не годится?! Пля-а-а…

Лодыжка начала долгожданно опухать.

– Ладно, на корабле разберемся, – решил Хэл и, закинув руку Молли к себе на шею, одним рывком перевел ее в вертикальное положение, а Иветта торопливо подперла подругу с другой стороны.

Молли попыталась повторить трюк с подгибающимися коленками, но Хэл уже через десяток шагов категорично объявил:

– Нет, так не пойдет! – и подхватил ее на руки.

Молли быстренько переквалифицировалась из умирающего лебедя в дохлого и обмякла, однако по возмущенному возгласу друга поняла, что переигрывает, и обреченно обняла его за шею.

Дорога до корабля таки заняла около получаса, хотя Хэл останавливался передохнуть всего дважды.

– А пассажиры уже вернулись?! – первым делом спросила Молли, когда взмыленный друг сгрузил ее в кресло в кокпите.

– Нет, еще есть шанс свалить! – воодушевленно отозвался из рубки Натан.

Иветта поспешила туда и убедилась, что удача наконец повернулась к ним фасадом: обе панели мирно сияли правильными огоньками. Хэл прямо в куртке и уличной обуви шлепнулся в навигаторское кресло, пристегнулся и дрожащими от нетерпения пальцами принялся запускать одну программу за другой: задраить шлюз, погасить стояночные огни и включить взлетные, просканировать посадочную площадку – нет ли на ней посторонних организмов или предметов. Панели отчасти дублировали друг друга, позволяя навигатору выполнять функции второго пилота и наоборот, поэтому их синхронизация значила не меньше, чем слаженность работающих за ними людей.

Молли, к изумлению друзей, бодренько прискакала в рубку на одной ноге, придерживаясь рукой за стену.

– Слушайте, я тут подумала, – торопливо заговорила она, – до Сокко не так уж далеко, давайте все-таки довезем туда этих засранцев, а то карма штука такая…

– Ты что, еще и башкой стукнулась? – цинично осведомился Хэл, а Иветта на всякий случай заботливо пощупала подруге лоб.

Молли сердито мотнула головой, сбрасывая чужую руку.

– Я подвернула ногу, когда мы пытались от них сбежать, а значит, сие грех и Боженька меня за него покарал!

– Ну и отлично – выходит, ты с ним уже в расчете! – беспечно отмахнулся Натан, привычный к эзотерическим припадкам подруги.

– Взлетаем! – поддержал его Хэл.

Молли готова была заорать «Стойте!» и начать каяться, но когда Натан подал штурвал на себя, что-то негромко хлопнуло и все опять погасло. Из уголка панели потянулась тонкая, зато плотная и четкая струйка дыма.

– Да что за чертовщина?! – Хэл в сердцах саданул по панели кулаком.

Дымок трепыхнулся и оторвался от щели, как мыльный пузырь от трубочки, но за ним сразу полез следующий.

– И ради этого я себе ногу сло… вы нас с барахолки выдернули?! – возопила Молли, до глубины души оскобленная такой издевкой судьбы: получается, она могла спокойно вернуться на корабль без спектакля с травмой – и ноги были бы целы, и наркоторговцы сыты?!

– Похоже, предохранитель сгорел, – несчастным голосом сказал Натан. – Странно, с чего бы это?

– Карма? – с горькой иронией предположила Иветта.

* * *

Рыбное хозяйство оказалось даже ближе, чем говорил амм, – всего-то взобраться на ближайший холм и спуститься по противоположному склону. Кай и Лиза в экзоскелете могли бы дойти туда намного быстрее, но пришлось подстраиваться под семенящую походку проводника, еще и не особо, похоже, спешившего.

– Ты точно в порядке? – шепотом уточнила Лиза.

– Точно. – Кай скорректировал движения в бедренных суставах, чтобы убрать совсем легкую, но, видимо, все-таки заметную косолапость.

Он сам не понимал, что на него нашло. Это же просто Лиза, его верная боевая подруга, знакомая с детства и изученная до мелочей! Ну да, за пять лет она стала чуть повыше, чуть посильнее, чуть поумнее и чуть-чуть поспокойнее, но в целом-то ничего не поменялось.

Почти.

Кое-что у Лизы все-таки выросло, и Каю это не нравилось. То есть нравилось, но совсем не по-дружески. Девушек-то вокруг полно, а лучшая подруга у него всего одна! Не хватало еще, чтобы между ними встали ее… его…

Кай спохватился, что чем дольше он обдумывает проблему, тем больше она становится, и решительно выкинул ее из головы. К тому же они как раз пришли.

На ходу аватар амма мигал и рассыпался на пиксели, а сейчас снова собирался воедино.

– Вот, – гордо сообщил он, – пруд!

Пруд оказался огромной овальной лужей в низине, куда стекали осадки с обкошенных почти в ноль склонов. Возможно, со дна его еще и ключи подпитывали, но вода оставалась бурой и абсолютно непрозрачной.

– А второй, осенний, пруд где? – недоуменно спросила Лиза, полагавшая, что им предстоит гнать рыбу по каналам со шлюзами или на худой конец вылавливать и куда-то загружать.

– Там! – Амм неопределенно махнул лапой вверх по холму и дальше.

– А как же тогда…

Ксенос неторопливо спустился почти к самой воде, где уже начиналась вязкая грязь, потоптался на месте, разминая старые лапы, а потом внезапно быстро-быстро выбил ими хлюпающую дробь.

Пруд вскипел, и на противоположный берег накатила волна из темных вертких тел. Пометавшись по суше, они стекли обратно в воду, оставив после себя блестящую от слизи землю и кайму пены.

Амм отскочил назад с прытью, которая сделала бы честь даже киборгу, а на его место из тины выползла рыба покрупнее, почти с Пса. Добравшись до почвы потверже, она высоко приподнялась на многочисленных брюшных щупальцах-плавниках, давая разглядеть себя во всей красе: темно-синяя спина, светло-серое брюхо, тупая лобастая морда, усаженная длинными вибриссами, и штук десять немигающих акульих глаз, дающих, скорей всего, фрагментарное, зато круговое зрение. В роли хвоста выступал пучок все тех же щупалец, частью опорных, частью воинственно растопыренных, черно-бело-рыжих.

– Вожак, – опасливо и вместе с тем гордо пояснил амм. – Хороший, злобный!

Рыба сделала выпад в сторону настороженно принюхивающегося к ней добермана. Пес шарахнулся и разразился возмущенным лаем.

– Что это за твари? – ледяным тоном поинтересовался киборг.

– Пестроногие сомики. Жирное мясо, вкусные кишки, ух! – Амм приоткрыл пасть и побулькал слюной в горловом мешке.

– Сомики? – переспросил Кай, подчеркнув уменьшительно-ласкательное окончание слова, но транслятор такой тонкой иронии не уловил, и аватар энергично закивал.

Прежде чем величаво сползти обратно в пруд, вожак склацнул чудом уцелевший или сдуру проклюнувшийся побег осоки, и Лиза поняла, что склоны не обкошенные, а объеденные.

– Кай, смотри!

Кай видел. На гребнях соседних холмов копошились, рассаживаясь, темные фигурки аммов и не только. Их было уже около сотни и все прибывало.

– Вы же говорили, что работать некому?

– Работать – да, – охотно подтвердил амм. – А смотреть все хотят!

Похоже, старикашка слукавил и нарочно еле плелся к пруду, чтобы оповещенные им друзья и сородичи успели собраться на рыбно-пастушье шоу, где два хуманса с блеском опозорят свою расу.

Испепеляющий взгляд киборга транслятор тоже не перевел, но амм, кажется, сам кое о чем догадался и вкрадчиво добавил:

– Хорошая оболочка, ценная! Чем труднее работа, тем выше награда!

Друзья переглянулись.

– Ну что, погнали? – храбро спросила Лиза.

Кай опустил ладонь, и Пес аккуратно выплюнул в нее чуть влажную конфету. Киборг неторопливо развернул фантик и закинул ее в рот.

– Ага.

Экзоскелет – фиг бы с ним, но спасовать перед какой-то… рыбкой?!

Лиза снова посмотрела на Кая, кивнула, словно друг что-то ей сказал, и спустилась к воде. Экзоскелет тяжелее и мощнее киборга, он топочет громче, а еще у него толстые металлические подошвы и хотя бы фрагментарная защита ног.

Кай занял позицию позади и слева от подруги, Пес – справа. Лиза кашлянула, приосанилась, словно солист-чечеточник, и подала на ножные усилители такую мощность, что вибрацию почвы ощутил даже стоящий в двадцати метрах киборг.

«Волна» выплеснулась из пруда вдвое дальше прежнего и поползла вперед длинным закругленным языком, какое-то время казавшимся бесконечным. Лиза продолжала усердно топотать, и сейсмочувствительные рыбки спешили покинуть опасное место.

«Интересно, почему они не пытаются отсидеться под водой?» – удивленно подумал Кай, но когда почти весь косяк выбрался наружу, киборг получил ответ на свой вопрос. Пруд капитально, на полметра, обмелел. Обнажились глинистые, сплошь изгрызенные и исцарапанные стенки котлована. Сколько там той воды-то, заходи в нее и хватай добычу голыми руками! Если не боишься, конечно.

Последним из пруда выскочил «вожак». Как и в прошлый раз – на этот берег.

Лиза с визгом отпрыгнула. Визг был боевой, поэтому Кай не обратил на него внимания и сосредоточился на косяке.

Киборг и доберман помчались в обход пруда, залихватски вопя «э-ге-гей!», «кыш!» и «гав-гав!».

Рыбы тупо пялились на приближающихся загонщиков, шевеля вибриссами, но потом одна, самая робкая, бросилась наутек, и это стало пусковым сигналом.

Темно-синяя лавина хлынула вверх по склону, оставляя за собой блестящую полосу, как гигантский слизень. Кай с Псом бежали по бокам от нее, продолжая подбадривать косяк криками. На полпути киборг оглянулся проверить, как там дела у Лизы, и ожидаемо столкнулся с ней взглядами – они с подругой частенько действовали словно в киберсвязке, только без обмена цифровыми данными. Девушка помахала ему рукой и высоко подпрыгнула, уворачиваясь от очередного наскока преследующего ее вожака. Ну, главное, что все бегут в нужную сторону, а кто за кем – несущественно!

Стоило Каю это подумать, как до самой умной или самой ленивой, отставшей от косяка рыбки начало доходить, что ими жестоко манипулируют. Может, там, впереди, их ждет засада?! К тому же драпать по склону вниз, по умащенной слизью земле, гораздо легче, чем вверх!

Возможно, в одиночку рыбке и удалось бы проскочить между загонщиками. Киборг не стал бы на нее отвлекаться, стадный инстинкт – лучший пастух, заблудшая «овца» помечется-помечется и вернется в косяк. Но еще несколько рыб приостановились, готовые последовать ее примеру и, чтобы не допустить цепной реакции, Каю пришлось скакнуть на слизь, перекрывая стае путь к отступлению. Рыбка испугалась, развернулась и помчалась догонять своих, а киборг красиво заскользил поперек полосы, балансируя руками, но на последних метрах запнулся носком ботинка о какую-то кочку и брякнулся лицом вниз.

«Трибуны» азартно взревели. Каю на миг почудилось, что среди зрителей снует Лизин отец, болея за дочь и одновременно принимая ставки, как на Карнавальско-Кассандрийских гонках. Этого, конечно, не могло быть, и киборг остановил уже запущенную программу поиска и распознавания объектов.

Кай не сомневался, что Лиза тоже не удержалась и обвела холмы ищущим взглядом.

На вкус слизь оказалась горько-соленой и едкой. Киборг злобно сплюнул и шустро пополз к краю полосы на более устойчивых четвереньках – сейчас важнее сберечь косяк, а не достоинство.

Увы, Каю не удалось ни то, ни другое. Когда один из загонщиков упал, косяк описал дугу по гребню холма, уклоняясь от Пса, и стремительно стек обратно в пруд. Последним, триумфально подскакивая и клекоча на недоступных человеческому уху частотах, мчался отлипший от Лизы вожак.

Каю только и осталось раздосадовано проследить за ним вплоть до последнего булька.

– Дубль два? – как ни в чем не бывало спросила подошедшая к другу Лиза.

Киборг свирепо провел последним чистым участком рукава по измазанному грязной слизью лицу и кивнул.

– Теперь будет сложнее, – предупредил он. – Эта дрянь очень скользкая.

Похоже, аммы на то и рассчитывали. Неизвестно, как там у них насчет букмекеров, но торговец жареными головастиками между зрителями уже шастал. Косяк оставил после себя широченную, блестящую на солнце полосу. По-хорошему, надо подождать несколько часов, пока она высохнет, обычные пастухи так бы и сделали, но тогда шоу утратит всю прелесть. Возможно, если хумансы хорошенько побарахтаются в слизи, так ничего и не добившись, то всласть нахохотавшиеся аммы подарят им экзоскелет… а может, и нет.

Лиза поднесла перчатку к лицу и внимательно ее осмотрела. В барахлящем шарнире посверкивали и похрустывали крошки чего-то подозрительно напоминающего засохший клей… или рыбью слизь. Похоже, друзья были не первыми простаками, возжелавшими «халявного» экзоскелета.

Девушка нахмурилась, стиснула кулак и воинственно сказала:

– Давай по-другому попробуем!

Кай серьезно выслушал ее план, внес пару дельных предложений, и друзья разошлись по исходным позициям.

Лиза глубоко вздохнула, пригнулась, словно вратарь в воротах, и начала топать.

Косяк выплеснулся из пруда, но на этот раз ни Кай, ни пес не тронулись с места. Девушка тоже замерла в напряженном ожидании.

А вот и вожак.

После череды побед рыба выглядела такой самодовольной, словно была в доле с аммами. Окрас стал вдвое ярче, на спинке проступили темно-фиолетовые пятна, вибриссы воинственно топорщились. При виде девушки сомик раззявил зубастую пасть и сделал несколько пружинистых подскоков, полагая, что этого вполне достаточно, дабы жалкий хуманс убоялся и ретировался.

Лиза хладнокровно, как дуэльной перчаткой, запустила ему в морду куском дерна.

Кай дождался, когда они отбегут достаточно далеко, и спустился к воде на место подруги.

Большая часть косяка успела вернуться в пруд, и вытоптать ее оттуда оказалось непростой задачей. Устав от постоянного стресса и беготни, рыбы покидали уютную лужу крайне медленно и печально, пока Кай не придумал, как ускорить процесс: Пес по плечи сунул голову в воду и продолжил лаять под ней.

Сомики хлынули из пруда, словно стремящиеся на нерест лососи – высокими прыжками, трепеща щупальцами, будто драными крыльями.

– Так-то лучше! – самодовольно проворчал киборг.

Когда весь косяк очутился на берегу, доберман выдернул из воды бурую, словно целиком вылепленную из грязи голову и, не встряхиваясь, помчался в обход пруда. Слизи на земле стало намного больше, лапы у Пса то и дело разъезжались, либо он заваливался набок. Каю приходилось не легче, но вдвоем им все-таки удалось перекрыть рыбам путь к отступлению.

В иной ситуации косяк описал бы очередной круг по склону и, оставив нейтрализованных пастухов далеко позади, ссыпался бы в пруд с другой стороны. Однако сейчас у рыб был безусловный ориентир: удаляющийся вожак, и они дружно устремились за ним.

Лиза уводила погоню по еще сухой полосе земли, левее слизневой трассы. Так получался изрядный крюк, но иначе не получится ничего вообще. После второго пробега холм покроется слизью сплошь, и третьей попытки не будет. Придется признать свое поражение и удалиться под глумливое бульканье.

Бежать приходилось с точно рассчитанной скоростью: чуть быстрее – и вожак охладеет к погоне, чуть медленнее – и он наскочит на беглянку, с размаху хлестнув ее щупальцами. Пару раз такое уже случилось, и хотя широкий хребет экзоскелета принял на себя основной удар, Лизе тоже перепало достаточно, чтобы соблюдать дистанцию как можно точнее.

На вершине холма сомик остановился, со скептицизмом полководца изучая открывшийся ему простор. Отсюда он видел оба пруда, и расстояние до них было примерно одинаковым. Сзади приближалась стая, впереди удалялся подлый враг… а нет, уже тоже приближался!

– Что, сдаешься, килька трусливая?!

Очередной кусок дерна помог рыбе определиться с выбором.

– А-а-а! – завопила Лиза, огромными парящими скачками летя вниз по склону – тяжелый экзоскелет разогнался неожиданно быстро и неукротимо. – Ура-а-а! – быстро исправилась она. – На аборда-а-аж!

Кай с Псом были еще по ту сторону холма, причем сильно по ту сторону, хотя киборг худо-бедно приноровился вычислять наименее скользкие участки почвы и ставить ноги «елочкой», как лыжник. Но продвижение это очень замедляло.

– Упс, – только и сказал Кай, услышав смачный плюх в воду.

Второй пруд оказался такой же глинистой лужей, как и первый. Когда киборг наконец взобрался на холм, ему жизнерадостно помахал бурый голем. Рыб, кроме возбужденно бегающего по берегу вожака, было не видно.

Кай вздохнул с облегчением и боком заскользил вниз по холму, как сноубордист по снежному склону. Трибуны руко– и хвостоплескали, хотя что это означает у аммов, киборг понятия не имел.

– Скажи, мы круты?! – радостно завопила Лиза.

– Ага, – согласился Кай, хлопая по подставленной ладони, и тут же смазал триумф: – От косяка отстали и отбились девятнадцать объектов. Один здоровенный и кучка мелочи.

Спрашивать, почему киборг упустил беглецов, подруга не стала. Ясно же: если бы мог – не упустил бы!

– Самка с мальками? – деловито предположила она.

– Черт их знает, – после сухопутных рыб выводковым Кай уже не удивлялся. – Но они свалили.

– Обратно в летний пруд?

– Нет, по другому склону, в сторону барахолки.

– И чего их туда понесло?! – Лиза хотела зачерпнуть чуть отстоявшейся воды, чтобы протереть хотя бы лицо, но вожак с таким осатанелым видом поскакал к ней, что девушка решила считать глину косметической маской. – Ладно, давай за ними!

Теперь слизеточивость сомиков играла пастухам на руку – через холмы путеводной нитью пролегала лакированная тропка.

– Вон они! – сказала запыхавшаяся Лиза, не сомневаясь, что Кай тоже прекрасно видит беглецов. Но начинать войну без ее официального объявления – дурной тон.

Сомовья стайка мирно паслась в лощинке у самого края барахолки. Туристы показывали на них подходящими конечностями, смеялись и голографировали. Здоровенная рыба в окружении мальков, более светлых и похожих на мелких осьминожек, и впрямь выглядела очень трогательно: она то и дело касалась их щупальцами, словно пересчитывая, и подпихивала к самым сочным пучкам осоки.

Кай с Лизой тоже позволили себе небольшую передышку. Их трое, а рыба, считай, одна. Загнать ее в пруд не составит труда – куда она побежит, туда и мальки. Спешить уже незачем, основную задачу пастухи с блеском выполнили – вон до сих пор блестят!

Лиза потопала ногами, пытаясь хоть немного избавиться от грязи. Что-то действительно отвалилось, но поручиться, что это не деталь экзоскелета, девушка не могла. Киборг скептически рассматривал рукав рубашки – отстирается или нет? Эдак у него скоро весь гардероб закончится, Кай шел на барахолку с расчетом пополнить его, а не проредить!

Туристы становились все смелее. Девочка лет пяти присела на корточки рядом с мальками и осторожно гладила их по спинкам, два шоаррца с селфодроном попытались сделать снимок в обнимку с сомихой, но та испуганно плеснула щупальцами и вывернулась, а потом сквозь полукруг зрителей решительно протолкалась бабка со здоровенным батоном наперевес и с яростным «цып-цып-цып!» стала крупными кусками крошить его прямо на головы сомикам.

Кай с Лизой напряглись – аквариумным рыбкам такой «прикорм» был строго противопоказан, проверено на собственном опыте!

– Надо, чтобы кто-то шуганул их со стороны барахолки, – сказала девушка.

Кай кивнул. При виде приближающихся пастухов сомики могут в панике кинуться в торговые ряды, где поймать их будет не легче, чем на скользком склоне. Насчет «кто-то» разногласий тоже не возникло, киборг проберется сквозь толпу куда ловчее грязнющего человека в экзоскелете.

Беззвучно свистнув Псу, Кай сбежал с холма, обходя лощинку по большому кругу, и нырнул в толпу. Доберман остался снаружи и начал ползком подкрадываться к рыбьей стайке, держась на почтительном расстоянии от любвеобильных детей, селферов и батонов. Лиза тоже спустилась до середины склона, но едва сомиха стала проявлять признаки беспокойства, девушка снова замерла.

Кай лавировал в толпе, как нож в супе, ловко огибая охающих и подскакивающих от неожиданности существ – киборг двигался так стремительно, что его появление и исчезновение осознавали уже задним числом. Зато потом еще долго чуяли – стойкий рыбно-аммиачный запах жестоко терзал даже самый «неприхотливый» нос.

Все шло прекрасно до огромного фрисса, который внезапно сдал задом, преградив киборгу путь. Вариантов полностью избежать столкновения не было, и Кай задел плечом фреанина в национальном костюме, забренчавшем, как куча металлолома. Рядом с ксеносом стоял изможденный, алкоголично трясущийся человек, который при «нападении» киборга с поразительной живостью кинулся наутек. Даже, кажется, раньше – его почему-то испугал сам вид бегущего в их сторону парня.

– Смотри, куда прешь! – рявкнул фреанин. С этим утверждением Кай в целом был согласен и даже покаянно вскинул руку, но тут ксенос добавил: – Обезьянья отрыжка!

Легкое чувство вины (не так уж сильно Кай его толкнул и вообще ушибся о дурацкий допотопный доспех гораздо больнее!) бесследно испарилось.

– От свиной отрыжки слышу! – на ходу огрызнулся киборг и той же рукой сделал куда менее дружелюбный жест.

На этом все опять же могло закончиться, как у двух кобелей, яростно облаявших друг друга сквозь забор, но тут фреанин обнаружил, что удравший наркоман прихватил с собой неоплаченный пакетик с дозой.

– А ну, стой, падла! – с утроенной яростью взревел ксенос, бросаясь в погоню за Каем – наркоман успел бесследно сгинуть, а его «сообщник» еще мелькал впереди, будоража толпу.

Фреанин не настолько разбирался в тонкостях человеческой киборгизации, чтобы сходу понять, кто перед ним. Да если бы и понял – сложно считать серьезным противником существо на голову ниже и вдвое тоньше себя, особенно зная, что обычный человек от твоего удара улетает на три метра!

Если продолжать аналогию с супом, то ксенос ломанул сквозь толпу, как перевернутый черпак, бесцеремонно отшвыривая с пути нерасторопные фрикадельки. Такой способ продвижения тоже имел право на существование, хоть и крайне не одобрялся обществом, но киборг все равно бежал быстрее.

– Лео, Хаим, меня грабанула парочка хуманских сучат! Один из них драпает в вашу сторону! – Фреанин вкратце описал подельникам вонючего рыбьего пастуха, а потом прибег к еще более бесчестному приему и во всю глотку заорал: – Держи вора!

Толпа стала расступаться охотнее, но если кто-то и пытался схватить беглеца, то киборг автоматически уворачивался от ловцов, даже не замечая этого. Тем не менее рев, звон и возмущенные крики за спиной в конце концов привлекли внимание Кая. Он притормозил, оглянулся, пытаясь понять, что происходит, и тут на него наскочил взбешенный фреанин.

Боевая программа отреагировала раньше мозга – «нападение враждебного объекта, возможные повреждения такие-то, производится контратака по оборонному типу», – и фреанин с изумлением обнаружил, что тоже умеет летать. Главное – правильно выбрать точку опоры, а эффективность системы рычагов не подвергалась сомнению со времен Архимеда.

– Ты что, рехнулся? – все еще относительно мирно спросил Кай.

Ему случалось участвовать в кабацких драках, в том числе с фреанскими воинами, которые обычно затевали побоища от скуки, чтобы размяться, а не оторвать противнику голову и засунуть ему же в задницу, как грозились. Уложенные носом в пол, они в большинстве случаев проникались к более сильному бойцу уважительными, а то и дружескими чувствами.

Но не сейчас.

На киборга налетели еще двое – вызванная фреанином подмога – и попытались скрутить его со спины. Попытка длилась три целых семь десятых секунды, люди летели еще дальше и красивее, но никакого удовольствия Кай от этого зрелища не получил. Типы выглядели откровенными бандюками, один даже прятал под курткой бластер с шок-эффектом. Технологи Кассандры придумали, как снизить его воздействие на имплантаты – теперь их парализовало только в зоне поражения и ненадолго, – но если стрелок попадет в жизненно важный орган, то киборгу придется почти так же паршиво, как человеку.

– Точно рехнулись, – заключил Кай и, пока полуоглушенные противники барахтались среди обломков и осколков раздавленных ими прилавков, осыпая киборга невнятными угрозами и проклятиями, был таков.

По-хорошему следовало бы разоружить негодяев и сдать в полицию, но это означало задержку и, скорее всего, проблемы. Авось полученный урок научит их относиться к спешащим по своим делам киборгам с бо́льшим терпением и пониманием.

Тем временем залегший в осоке Пес поднял голову и заворчал. По склону холма спускались двое: один медленно, осторожно переступая короткими кривыми лапами, второй залихватски мчался по слизистой тропке, как по горке-ледянке, энергично отталкиваясь от обочин пестрыми щупальцами. Лиза отвлеклась от наблюдения за рыбкой и обнаружила, что в толпе происходит какое-то волнение.

– Кай!

Пес досадливо гавкнул – мол, не отвлекайся, у хозяина все под контролем! – но три эффектных полета изначально нелетающих тел решили дело, и Лиза, забыв о рыбках, помчалась на помощь другу.

Рыбки, напротив, о пастухах прекрасно помнили. Ощутив знакомый топот, сомиха подскочила и растопырилась, выплюнув недожеванный кусок батона. Мальки цыплятами сбежались к ее бокам, и в следующий миг вся стайка юркнула в «заросли» ног, лап и прочих опорных конечностей.

Лиза успела добежать до края барахолки, когда навстречу ей выскочил целый и невредимый Кай.

– Упустили рыбок, – с укоризной констатировал он.

– Да черт с ними, ты-то как?!

Киборг с искренним недоумением пожал плечами: «А что я?» Ну, напала на него местная шпана… Как напала, так и отпала! Если снова полезут – снова получат.

Кай внезапно отпрыгнул в сторону, сдернув подругу за собой. Вожак сделал еще несколько холостых подскоков, удовлетворился паникой во вражеских рядах и бросился догонять самку с мальками.

– Откуда он тут взялся? – ахнула Лиза.

– Прибежал по следу, как и мы.

Киборг потрепал присоединившегося к ним Пса по башке, счищая засохшую грязь. На собачьей шерсти она раздражала не меньше, чем в собственных волосах.

– И чего ему не сиделось в пруду с остальными?

– Может, это его любимая жена? – предположил Кай, снова углубляясь в толпу.

Как загонять в ней сразу двух рыб, одна из которых активно нарывается на уху, друзья пока не придумали и просто бросились вдогонку, надеясь изобрести что-нибудь в процессе.

Ситуация продолжала накаляться – если рыбоматка мчалась куда глаза глядят и посетители барахолки поскальзывались и падали, можно сказать, добровольно, то вожак активно помогал им освобождать дорогу. Кай надеялся, что сомики в конце концов выскочат с другого края барахолки, а там уж пастухи отгонят их подальше и завернут-заманят в сторону пруда, но тут сомиха увидела «холм» приятного болотного цвета с такой соблазнительной черной норой, что рыбу не смутил даже стоящий у входа змеелюд. Стайка юркнула в шатер между дугообразно расставленных лап ксеноса, а когда тот опрометчиво их сдвинул, произошло неизбежное, и вожак пробежал по уже рухнувшему телу, закатав его в слизь и сверху.