Текст книги "Моя маленькая месть"

– Погуляем?

Устав стоять, потащила Деймона вдоль парапета, придерживаясь за его плечо, взгромоздилась на самый верх.

– Я лечу!

Раскинув руки, закрыла глаза, подставив лицо ласковым порывам ветра.

Любовный жар улегся, ему на смену пришло небывалое спокойствие и ощущение правильности. Все именно так, как должно быть: я, крыша, Деймон. Можно и без крыши.

– Рисковая ты!

Ворчит для порядка, а сам запрыгнул на соседний каменный блок.

– Осторожнее! – пришло мое время волноваться. – Упадешь, империя потеряет ценного сотрудника.

– Как скажете, айла!

Заставив напоследок мое сердце сжаться от страха, Деймон спрыгнул на крышу. Ловко, не покачнувшись, а ведь она покатая!

– Позер!

Сама слезла аккуратно, перестраховываясь. У меня завтра суд, нельзя допустить, чтобы Эрик и его семейка порадовались из-за моих увечий, им положено только плакать. Долго и кровавыми слезами.

– Эй, вы там! А ну слезайте! – послышался снизу суровый мужской голос.

Следом резко вспыхнул кристаллический ручной фонарь, силясь осветить наши силуэты.

– Попались! – задорно констатировал Деймон.

Складывалось впечатление, будто для него это веселая игра, а встреча со сторожем – щекочущее нервы приключение. Воистину, я его заразила, испортила хорошего человека, надо срочно лечить.

– Идем!

Потянула Деймона к слуховому окну. Не хватало, чтобы на него составили протокол! Тогда повышение отдадут другому, этого я допустить не могла. Не из корыстных соображений – из соображений справедливости. Человек мужественно пришел преподавать в академию, терпел меня, мои зелья, ни геллера не получил за сдачу в наем мансарды, он заслужил награду. Себя, конечно, тоже подарю, даже на ленточку по такому случаю потрачусь, но любовные утехи на хлеб не намажешь, горделиво соседям не предъявишь.

Но я не была бы ведьмой, если бы просто предложила бегство:

– Спрячемся в какой-нибудь аудитории и переждем. У меня шпильки есть, замок открою.

И два нашкодивших подростка пятидесяти лет отроду на двоих, хихикая, вприпрыжку скрылись от возмездия.

Глава 26

 
Синенькая юбочка,
Ленточка в косе.
Кто не знает ведьмочку?
Ведьму знают все.
 
 
Подружки на шабаше
Соберутся в круг.
Как колдует ведьмочка,
Лучше всех подруг!
 
 
Кружится и юбочка,
И ленточка в косе,
Кто обидел ведьмочку,
Все лежат в росе.
 

Задорная детская песенка крутилась в голове, когда я, сама серьезность, скромность и невинность, входила в зал заседаний.

Семейство Монфей опасалось фейерверка эмоций с моей стороны, поэтому добилось закрытого судебного процесса. В последний момент передумало. А еще утверждают, будто у людей без дара интуиция слабо развита!

Отсутствие зрителей чуточку расстроило, но тесное общение с Деймоном тлетворно на меня влияло, я согласилась не размазывать Эрика по мостовой тонким слоем. Ему еще со своей Елизаветой как-то жить, пусть ограничится красными ушами. Пожалеть, убогого, надо: без любви, без перспектив, с синим языком. С высоты своего счастья мне нетрудно.

Деймон со мной не пошел, якобы его присутствие могли истолковать превратно, поэтому меня сопровождал мэтр Олоний. Вот уж кто вне подозрений! Хотя от папаши Эрика всего можно ожидать, вдруг он мне связь с фонарным столбом припишет? Вот он сидит, такой важный, думает: как сейчас дам ей больно! Только ведь можно промахнуться, самого себя щелкнуть по носу.

Вручила повестку секретарю и вежливо поздоровалась с судьей:

– Ваша честь.

Даже книксен сделала.

– Мой защитник, – представила спутника. – Достопочтенный мэтр Герберт Олоний, магистр магии и профессор уголовного права.

О последнем звании узнала по дороге в суд, но преподнесла все так, будто изначально воспринимала его как адвоката, а не как моральную поддержку. Зато теперь понятно, отчего Деймона на уголовщину потянуло – учитель прельстил рассказами об убийственной романтике.

– Кхм…

Судья переглянулся с бароном, будто спрашивая совета, как поступить в непредвиденной ситуации. Ай-ай, как нехорошо, господа, рассчитывали вчетвером раздавить одну бедную девушку! Эрик с папенькой явились с адвокатом, чем я хуже?

Только барон открыл рот для выражения бурного протеста, как мэтр Олоний ловко сунул судье под нос лицензию и диплом со всеми печатями. Сдается, он и перо феникса из рукава выудил бы, если понадобилось. Не человек, а воплощение Двуликого!

– Все в порядке, – с видимым сожалением констатировал судья и вернул мэтру бумаги. – Можете занять свое место рядом с подзащитной.

Цок-цок.

Голову прямо, на Эрика не смотрим, рож не корчим. Пару раз вздохнем – и глазки в пол. Идеальная будущая мать, жена и возлюбленная, ходячая добродетель.

– Итак, все стороны в сборе. Заседание объявляю открытым!

Стук молотка знаменовал начало первого акта дурной пьесы. Адвокат обвинителя в красках живописал злодеяния особы, едва не погубившей лучшего представителя имперского общества. Я аж заслушалась и прониклась отвращением к мерзкой ведьме, вылезшей на минутку из пучины разврата, чтобы отравить наивного Эрика. Правда, оставалось загадкой, как он не разглядел печати порока на ее челе. Но ему простительно: всего двадцать три годика, а тут цельная ведьма, соблазны… Потом, конечно, он осознал свою ошибку, но коварная я приставила нож к горлу и потребовала на себе жениться. Ну и чашечку чая, чтобы подсыпать туда приворотного зелья. Эрик – кремень! – быстро сделал предложение другой. Тогда зловредная ведьма надумала его извести. И переписать его имущество на себя – это я сама мысленно добавила, если уж злодействуй, то до конца. Героические усилия врачей спасли влюбленных, но оставили шрамы на их теле и репутации. Елизавета, между прочим, в благотворительности принять участие хотела, а Эрик – подобрать на том же балу невесту номер два, если с первой любовь сдуется. Компенсируй, мол, Джуди упущенную выгоду. Разумеется, адвокат использовал другие выражения, но общий смысл тот же.

Чтобы не смеяться в голос, решала задачки по арифметике. Она всегда давалась мне тяжело, печальная мина обеспечена. Успела дойти до умножения дробей, когда судья позволил мне изложить свою точку зрения.

Мельком глянула на Эрика и его попашу. Напряжены, ждут подвоха. Правильно ждете, милые, я не зря молчала, не швырялась огнем как обычно.

Поднялась.

Мэтр Олоний на мгновение крепко сжал мою руку. Успокоила его взглядом: никакой комедии, только высокая драма.

– Ваша честь, – голос мой чуть подрагивал, как положено у едва сдерживавшей слезы особы, – мне прискорбно было слушать все сказанное. Особенно в свете обещаний, которые подвигли меня приехать в столицу, искать встречи с лордом Эриком Марлоу. Признаю, в случившемся есть и моя вина. Мне следовало сразу догадаться, что между нами пропасть, но, как любая девушка, я верила в сказки. А еще честному слову человека благородного происхождения. Вот, возьмите!

Протянула связку бережно сохраненных конвертов.

– Составьте собственное суждение и о моей нравственности, и о том, кто из нас двоих являлся соблазнителем.

– Протестую!

Раскрасневшийся адвокат папаши Эрика едва не брызгал слюной.

– Эти письма – подделка!

– Откуда вы знаете, что это письма, а не стопка газетных вырезок? Откуда вам известно их содержание? – вступил в бой мэтр Олоний.

– Но ваша подзащитная только что сама…

– Моя подзащитная лишь попросила приобщить к суду некую улику или улики.

– Не делайте из меня дурака! Айла достаточно пространно намекнула на сделанное сыном моего подзащитного предложение, предложение, даже мысль о котором нелепа!

– Вовсе нет. – Я твердо выдержала его гневный взгляд. – Вы юрист и должны точно воспроизводить формулировки. Я говорила о неком честном слове, каком именно, додумали вы сами. Или, как утверждает мэтр Олоний, вы действительно что-то скрываете от суда?

Когда целыми днями вертишься в Уголовном департаменте, волей-неволей нахватаешься канцелярских оборотов.

Выдав заковыристую короткую речь, крайне довольная собой, опустилась на место.

Зато адвокат барона доволен явно не был, наоборот, посылал всех и вся к демонам.

– Протест отклоняется, – прозвучало музыкой для моих ушей. – Суд объявляет перерыв, чтобы ознакомиться с новыми уликами.

И потянулись долгие минуты ожидания…

Пока я мирно болтала с мэтром Олонием на отвлеченные темы, скамья обвинения бурлила. Отец и сын явно не сошлись во мнениях. Закончилось тем, что, вырвавшись из цепкой хватки родителя, Эрик направился ко мне.

– Что делать? – шепотом спросила мэтра.

– Выслушать. Если предложит примирение, соглашайтесь.

Соглашайтесь! Да мне ему… Впрочем, если уж начала новую жизнь, то начни ее правильно.

– Джульетта…

Эрик робко закашлялся. Ну прямо невинная овечка из речи адвоката!

– Да?

Сделала вид, что только сейчас его заметила. И ни капельки не хочу превратить в козленочка. Хотя тут мои желания разбивались не только об Уголовное уложение, но и о собственные скромные возможности. Это в древности необразованные ведьмы бесконтрольно видоизменяли население, а теперь знания строго дозировались учебным планом и должностной инструкцией.

– Джульетта… – Эрик сделал поверхностный вздох и в поисках поддержки оглянул на отца. – Я… Я не хотел до этого доводить.

Сижу, молчу, жду примирения.

– Я… Ты тоже нехорошо поступила!

А как все прекрасно начиналось! Опять Джульетта виновата. Но «тоже» – уже прогресс, я недооценила побитого молью принца.

– И готова публично извиниться.

А ты думал, снова гадостей наговорю? В суде? Нет, милый, я ученая.

– Прямо в суде готова выплатить штраф. Ну и бесплатный антидот сварить, хотя… – Пристально изучила рот Эрика. – У вас синева уже сошла, у леди Елизаветы тоже скоро должна.

– Ты изменилась! – скривился он.

А вот и зубы прорезались. Люди не меняются, меняются только маски.

Пожала плечами:

– Стала взрослее?

– Другой.

Даю перевод: я не добился от тебя нужной реакции, поэтому удаляюсь. А мог бы обойтись без скандала… Ничего, грабли для всех полезны, лоб не расшибет.

Удар действительно вышел знатный, особенно по самолюбию.

Эх, Эрик, в вашем возрасте положено знать, что порядочные женщины хранят письма возлюбленных под подушкой, перечитывают долгими бессонными ночами, а не воровато сжигают в печке. Но кто с кем общался, тот на то поведение и рассчитывал.

Как вытянулось лицо барона! Беднягу аж перекосило от осознания моей честности и добродетели. Он столько денег на адвоката потратил, а неразборчивым в словах и связях оказался сыночек. Сдается, сразу за дверьми суда Эрик получит звонкую оплеуху, а то и вовсе с треском вылетит из завещания. У дворян с этим просто: развелся с постылой женой, купил себе молодую – и снова отец.

Меня наказание тоже не обошло стороной, но я морально подготовилась. Материально, к сожалению, не получилось, однако мэтр Олоний обещал помочь, беспроцентно ссудить нужную сумму на неопределенный срок.

– Деймон потом отдаст, – беззаботно отмахнулся он.

Нахмурилась:

– С чего бы?

Он мне не муж, даже не постоянный любовник, чтобы долги выплачивать.

Мэтр Олоний многозначительно улыбнулся и толкнул локтем в бок:

– Самое интересное пропустите!

Я? Да никогда в жизни! Когда еще представится случай поставить на колени дворянина? В переносном смысле, по суду извинения приносились стоя, но я потребую еще в письменном виде, над кроватью в рамочку повешу. Свои произнесла на удивление легко – отболело.

После я поехала… не праздновать, на работу. Тяжела участь отбывающей наказание практикантки! Сердце грела лишь грядущая совместная поездка с Деймоном на выходные. Мы планировали придаться разнузданной страсти. В первый раз, между прочим, что бы там обо мне ни думали. А думали, как оказалось, всякое, еще и щедро делились с окружающими.

– Вот!

Выплеснув очередную порцию яда, Эльвира вручила мне письмо.

– Там еще второе есть, но, ладно, пожалею. Не все сразу.

– Нет уж, давайте оба!

Гадая, что еще могло случиться, забрала конверты. Один со штемпелем академии, второй от родителей. Волнуются, наверное, как я, пеняют на недостойное поведение, помешавшее провести с ними каникулы. Все оказалось гораздо хуже.

– Деймон, ты это видел?!

Вихрем ворвалась в кабинет и сунула под нос некроманту письмо. Он недовольно глянул на меня, прошипел:

– Осторожнее! Ты едва не уничтожила улики.

Те песчинки и кусок грязной ткани на бумажке?

– Боюсь, скоро кое-кто другой уничтожит тебя, а ты о грязи с кладбища думаешь.

К счастью, мы были одни, выбирать выражения не приходилось.

Кабинет Деймона, секретный оплот следствия имперского масштаба, достался мне в качестве довеска к сердцу его владельца. Пусть из моего тут пока была только сумочка, но я намеревалась со временем застолбить помещение, изгнав из него лишний элемент – не в меру языкастого сменщика Деймона.

Сейчас дело тоже касалось языка, чьего-то неуемного змеиного жала – не сомневалась, пасквиль сочинила Эльвира. И ладно бы оставила его при себе, в рамочку вместо диплома повесила, так она послала свои выдумки родителям. Моим родителям. И, что хуже, ректору. Стенания отца и поджатые губы матери я бы как-нибудь пережила, да и одного вида Деймона хватило, чтобы родительница начала прихорашиваться и строить ему глазки. А вот ректор не женщина, он в два счета уволит некроманта. Ну и меня вышвырнет из академии, само собой.

– Что за?..

Не будь меня рядом, Деймон бы выругался, но он старался спасти остатки моего воспитания.

Будто при повторном прочтении что-то изменилось бы, некромант заново пробежал строки глазами и в недоумении уставился на меня.

Насупилась:

– Полагаешь, моих рук дело? Мол, с предложением тороплю.

Деймон медленно покачал головой и разгладил лежавший перед ним лист.

– Сомневаюсь. Ты не круглая дура.

– Зато у нас тут завелась прямоугольная.

Оседлала свободный стул, уперлась подбородком в жесткую спинку. Пальцы сжали деревянную поперечную планку. С удовольствием свернула бы Эльвире шею!

– Почему прямоугольная?

Деймон неодобрительно глянул на меня, но замечания делать не стал.

– Потому что гроб прямоугольный, а жидкость принимает форму сосуда, в котором находится.

Некромант нахмурился.

– Какая жидкость? Какой гроб? Что за бред ты несешь!

– За бредом – это к Эльвире, – сдала злейшего врага. – И за желчью тоже. Не человек, а ходячее проклятие!

– Ты думаешь, это она?..

На лбу Деймона залегла глубокая морщинка.

– Ну а кто еще? Она и намекала, и открытым текстом говорила. Вспомни ее улыбочки.

– Но какая ей выгода?

Окончательно позабыв о работе, некромант принялся расхаживать по комнате.

– Избавиться от меня. Раздражаю я ее. Красива, молода, с призраком поладила, без нареканий ее подменила. А еще ты. Завидует наша кобра. Она меня под статью подвести пыталась, – с юристами поведешься, терминов наберешься. – Только я сразу смекнула и на все просьбы отвечала «нет».

– То есть, – попытался подловить Деймон, – противозаконные просьбы других людей ты бы выполнила?

– Нет, конечно!

Сопроводила возглас взглядом «за кого ты меня принимаешь!»

– Но кто бы не сочинил анонимку, придется ехать, объясняться.

Судя по лицу Деймона, он тоже понимал, чем обернется незапланированное возращение в Бердыч.

– Я на всех склянках лаборатории поклянусь, что ты меня не совращал. Чистая правда, между прочим, потому что мы как школьники.

– Хороши школьники! – усмехнулся Деймон.

Видимо, вспомнил, чем мы занимались на крыше. Я тоже вспомнила, густо покраснела и стукнула кулаком по стулу.

– Не сейчас, Деймон! Нам линию защиты продумать нужно.

Некромант хрюкнул:

– О, смотрю, участие в суде пошло тебе на пользу!

И уже серьезно, без тени улыбки добавил:

– Нам много чего нужно продумать. И на время увеличить дистанцию.

Кисло кивнула:

– Понимаю…

Никаких поцелуев, никаких объятий, снова «айл» и «айла».

– Это ненадолго, – попытался ободрить Деймон.

– Как знать…

Что-то я настроена пессимистично.

Мы действительно жили в одном доме, одни, без пригляда. Кто поручится, что с самого первого дня не устраивали оргии? Вдобавок наша взаимная неприязнь, затем переросшая в любовь, слишком бросалась в глаза.

А когда мне надоедал Деймон, я прелюбодействовала с демонами, уединялась в кладовке с курьерами и дворянами в экипажах. Все со слов анонима, превратившего меня в достойную конкурентку суккуб.

– Я не узнаю тебя, Джуди!

Деймон обнял меня со спины, уткнулся носом в макушку.

– Моя воинственная ведьмочка изобрела бы тысячу и один способ отомстить обидчикам.

– Ты мне сам запретил: никакого членовредительства и необдуманных поступков. Вот стараюсь, следую твоим заветам.

Улыбнулась и потерлась затылком о его подбородок.

– Это-то и странно!

– Ты дурно на меня влияешь.

– Ты тоже.

– Я?!

Наглый поклеп! Как после такого усидеть на месте?

– Да ты. – Деймон давно обзавелся антидотом к моим убийственным взглядам. – Прежде я вел чинную, размеренную жизнь…

– Ложился в десять вечера.

– И это тоже. Иногда. Редко. Не сбивай меня с мысли!

– Господин некромант, – с лукавой улыбкой обошла вокруг него, скользя ладонью по телу, – как же вас легко запутать! А ведь на кладбище ценится усидчивость и хладнокровие, как же вы справляетесь?

Деймон от души рассмеялся, клюнул губами в щеку:

– Ты восхитительна!

– Никогда в этом не сомневалась.

Именно так, женщину красит высокая самооценка, а не платье и губная помада, чтобы там ни проповедовал Алекс. А еще любимый и любящий мужчина рядом, с ним ты всегда отличница, победительница и императрица.

Постояла, подумала и решила: ничего у тебя не выйдет, Эльвира. К Астароту мой пессимизм! Я благополучно перейду на пятый курс, Деймон получит повышение, которое мы отпразднуем в одной постели на зависть злобной секретарше, которую никто не любит. Но если Эльвира скоропостижно скончается от разлива желчи, я тут ни при чем!

Глава 27

– Смотри, скоро твое лицо на эмблеме столичного экспресса появится! В который раз ты на нем едешь? В тысяча первый?

Я всеми силами старалась развлечь Деймона, который стоял как на похоронах. Сама тоже пребывала не в лучшем расположении духа, но две грозовых тучи на одной платформе – перебор, придется поработать солнышком.

Ситуация складывалась гаденькая, вдобавок папаша Эрика снова нарисовался. Не сам, через адвоката. Не любил он проигрывать, жаждал наказать всемирное зло в моем лице, грозил обнародовать «порочащие связи» – так он именовал наши отношения с Деймоном. Правда, чего добивался, непонятно. Извинения не бриллиант, обратно не вернешь, так что пусть судачит по всем великосветским гостиным, как матерая преступница ловко обвела вокруг пальца бедняжку Эрика. Не удивлюсь, если в экспрессе нам подадут газету с заметкой обо мне на первой полосе. Этак к Бердычу из соблазненной девицы превращусь в главу имперского преступного мира. Ну а Деймон – в мою жертву, которую я затащила на кладбище, надругалась и шантажом заставила за собой ухаживать. Если очень надо, я согласна, все для карьеры любимого. А моя… Всегда можно соврать, что выбрала семью.

Деймон не ответил. Погруженный в свои мысли, он рассеянно вглядывался в сужающуюся к горизонту дорожку шпал. Нервничал.

– Не беспокойся, – положила руку ему на плечо, – я поумнела, не стану говорить то, что думаю. Совсем наоборот, я скажу то, о чем совсем не думаю.

Грядущая беседа с ректором и меня лишила сна. Пока ворочалась, успела прокрутить ее в голове так и этак, набросала план действия. И все равно в горле стоял комок, а ладони потели.

– И о чем же ты не думаешь? – заинтересовался Деймон.

– Ну… – возвела очи горе. – О работе. Учебе. Нравственности.

Деймон фыркнул и наигранно ужаснулся:

– Двуликий, с кем я связался?!

– С ведьмой, милый.

Целомудренно чмокнула его в лоб: мы в публичном месте.

– Зато я не пью, не курю, не ругаюсь матом – идеальная невеста.

Вот зачем я про невесту пошутила! Отрезать бы тебе язык, Джуди, но поздно.

Осторожно заглянула в лицо Деймону. Он как, бросить меня на рельсы не собирается? Вроде, желваки под кожей не играют, от «невесты» не стошнило. Не смейтесь, некоторые сыпью покрываются при виде свадебной процессии. А если в разговоре «брак» и его производные упомянуть, и вовсе бьются в конвульсиях.

– Ты хочешь замуж?

Смутившись, отвернулась, чиркнула туфлей по платформе.

– Теоретически.

– А практически?

– Еще не решила. Неизвестно, какой супруг из тебя выйдет. Вдруг заставишь меня рыть могилы и шпионить за демонами?

– Джуди…

– Нет!

Испугавшись, запечатала ему рот ладонью.

Сердце билось как заполошное.

Пожалуйста, не надо! Я не готова, я просто так ляпнула. Какой брак, у нас отношений толком-то не было, так, одно недоразумение. Или два недоразумения – Деймон тоже иногда вел себя как дурак.

– Тьфу, да я о демоне хотел поговорить.

Деймон с трудом вернул себе возможность говорить, глянул обиженно:

– Ты решила, будто я предложение тебе сделаю? Верхом на чемодане?

Въедливо напомнила:

– Чемодан ты сдал, при всем желании не получится.

– Все равно место не подходящее.

Дернула плечиком:

– Отчего же? Тут шумно, всегда можно заявить, что девушке послышалось, он ей стакан воды предлагал, а не руку и сердце.

– Ну тебя!

Удалось, я сумела растормошить Деймона. Хмурая мина не красит не только женщин.

– Про демона-то сказать? Готфрид без тебя вчера заходил, сказал, твое дело приняли к рассмотрению.

– Чудесно!

Хлопнув в ладоши, подпрыгнула на месте, чем вызвала неудовольствие пожилой дамы с собачкой. В ее взгляде ясно читалось: «В мое время молодежь вела себя скромнее. Я, например, до свадьбы даже не улыбалась, репутацию блюла. Да и ведьмы тоже были ведьмами. Где метла, где широкополая шляпа, бородавка на носу? Вырождается, вырождается мир!» Соглашаясь с мыслями хозяйки, собачка тявкнула. Ответила ей на зверином языке: «Сама дура!» На этом наш диалог благополучно завершился – дама предпочла ретироваться в буфет. Правильно, вдруг я заразная, мало ли, что от гавкающей девицы можно ожидать.

– Умеешь же ты произвести впечатление!

А вот Деймона моя выходка рассмешила.

– Я своих талантов не скрываю, если надо кого-то шокировать, обращайся.

И вернулась к прежней теме:

– Так что там с Бельфегором?

– Мне тоже хотелось бы узнать.

– И мне.

– И мне.

Троекратно сурово пронеслось под сводами вокзала.

Дебаркадер мигом опустел. Побросав вещи, пассажиры кинулись врассыпную. Не отставали и служащие. Набившись на грузовые платформы теснее селедок в бочке, они со скоростью света неслись к земле. Даже паровозы, и те растворились в собственном дыму. Остались только мы с Деймоном. Как самые стойкие, привыкшие к демонам. Или те, которых все равно не отпустят. Сомневаюсь, что родственники Загробного императора отправились на ежедневную прогулку и со скуки заглянули на столичный вокзал.

– Добрый день. – В любой ситуации помни о вежливости. – Я несколько занята, общение исключительно через моего юриста.

Сама себе поражалась – стою, пигалица, против высоченного разъяренного архидемона и двух менее высоких, зато более коварных демоняшек, еще и права качаю. Точно ведьма! Причем, сомневаюсь, что светлая.

– Предпочитаю обсуждать все вопросы лично.

Бельфегор угрожающе клацнул клыками. Лилит и Аграт скопировали его гримасу, правда, вышло потешно: клыки молочные, маленькие, к тому же косые. Им бы другим пугать, например, обещанием проводить в классную комнату и на себе опробовать местные учебные пособия. А вот Бельфегор хорош! Самостоятельно закопаться в землю хочется и сверху гроб гранитной скалой придавить, чтобы не откопал. Татуировки полыхают огнем, налились, словно собрались отделиться от тела и выстроиться в заклинание. Само тело тоже отменное, хоть сейчас на картину. Хотелось бы эротическую, но пока выходила лужица на полу. Лужица – это я, если кто не понял. В перспективе. А демоняшки уборщицами поработают, окончательно сотрут из людской памяти.

Деймон дернулся, чтобы заслонить меня. Взглядом попросила не вмешиваться. В драке нам все равно не победить, тут надо дипломатично, по-женски. Или, наоборот, нахрапом, по-ведьмински.

– Простите, что порчу такой момент, архидон и Темнейшие, но имя вашего дантиста не подскажете? Тоже хочу такие здоровые белые зубы.

Деймон тихо застонал, схватился за голову. Да не надо так убиваться, подумаешь, минус одна студентка, к тому же проблемная. Бельфегор его от разочарования в семейной жизни спасает. Первый блин, то есть невеста, всегда комом.

Над вокзалом повисла оглушающая тишина. Даже ветер стих. Зря – с ним волосы и плащ Бельфегора смотрелись эффектнее.

А у Лилит чернильное пятно на юбке.

Я точно спятила, раз такие мелочи замечаю.

И как нос чешется… Нашел время! У нас тут проблемы вселенского масштаба: убить нас прямо сейчас или чуточку позже.

– Однако! – спустя целую вечность выдохнул Бельфегор.

Скалится перестал – значит, еще помучаемся.

Виновато пожала плечами. Такая, как есть, не переделаешь.

Сестрички за спиной Бельфегора зашушукались, толкая друг друга локтями. Рано я расслабилась, сейчас нам устроят самый негуманный суд в мире.

До меня долетали обрывки эмоционального диалога:

– Она нас бросила, в суд подала!

– А вдруг по другой статье пройдет, не по шестнадцатой? Я чистить клетки грифонов не хочу!

– Так давай ее заставим. А его – на опыты. Мне.

– Почему сразу тебе? Я старше!

– А я искуснее.

Закончилось тем, что демоницы сцепились. Самым обычным, вульгарным образом, друг другу в волосы. Бельфегор снисходительно наблюдал за их возней, но не вмешивался. Лишь обронил, обращаясь к Деймону:

– Поздравляю!

Может, я мало смыслила в культуре демонов, зато неплохо разбиралась в женщинах, смекнула, у сестренок интерес вовсе не кулинарного свойства. Если любимого в качестве рагу я еще кое-как могла стерпеть, при условии, что меня нашинковали в ту же кастрюлю, то в качестве домашнего питомца точно нет.

– Эй, красотки! – прищелкнула пальцами, привлекая к себе внимание. – Вы ничего не забыли? Например, того, что мужчина занят и в ближайшее время не освободится.

– Мы предательниц не замечаем, – сдув со рта нависавшую прядь, озвучила совместное мнение Лилит. – Ты пустое место!

– Ну раз меня нет, то мы пойдем.

Ухватив под руку ошарашенного моим бессмертием Деймона, шагнула к лестнице и ожидаемо наткнулась на воздушную стену.

Что-то Бельфегор начал меня раздражать!

– Контракты надо правильно составлять. А то пытались одурачить, а теперь недовольны.

Всем корпусом развернулась к архидемону, надулась словно жаба.

– Я извинений жду вообще-то. И оплаты морального ущерба.

Либо сплющит в лепешку, либо…

– А ты точно человек?

Бельфегор прищурился. Зря, двумя глазами меня изучать удобнее.

– А вы точно архидемон, а не жулик?

Деймон за моей спиной начал молиться, хотя прежде ни разу не поминал Двуликого. Потом и вовсе совершил глупый акт самопожертвования:

– Возьмите меня вместо нее! Я готов ответить за все прегрешения Джульетты.

Стоит, грудь колесом, героем себя ощущает. Забыл, что с некоторых пор я не терплю благородных принцев. И не я одна, Бельфегор тоже книжных героев не жаловал.

– Да ты-то мне зачем? – устало отмахнулся он.

– Братец, бери! – демоняшки вновь ответили хором. – Тебе не надо, а нам сгодится.

Аграт послала Деймону воздушный поцелуй, а Лилит кокетливо продемонстрировала кинжал и ножку в порванном чулке.

Мне тоже нашлось, что показать, только мой жест демоницам не понравился. Бельфегору тоже:

– Вульгарно!

За родственницами бы следил! Но замечание оставила при себе.

Вот вы говорите: хамство, а я с его помощью почти мирный договор заключила.

Однако дальнейшее ведение переговоров взял на себя Деймон. Надоела ему роль в массовке, вспомнил о начальственных перспективах.

– Джульетта, посиди пока.

Игнорируя протесты, Деймон усадил меня на ближайшую скамейку и строго-настрого запретил двигаться и открывать рот:

– А то в Бердыч почтово-пассажирским поедешь!

Угроза серьезная, правда, только в том случае, если вокзал возобновит работу.

Интересно, через сколько времени сюда ворвутся бравые демонологи и попытаются добыть новый трофей для императорской столовой?

– А думать можно?

Деймон посмотрел на меня, затем покосился на Бельфегора.

– Лучше тоже не надо.

А я буду. Из чувства протеста.

Принялась мысленно скандировать: «Свободу светлым ведьмам!», отбивая ритм каблуком. Формально я не двигаюсь, только дергаюсь, запрета не нарушаю. За дурашливостью скрывалась тревога, которую не заглушил бы даже барабанный бой. Она костлявой рукой вцепилась в горло, сжала до хрипоты. Я боялась оглянуться, посмотреть на Деймона и в то же время очень хотела. Вдруг я больше никогда его не увижу?

Гулко сглотнув, впилась пальцами в подол юбки.

Дыши, Джуди, дыши и думай о хорошем. Он не самоубийца, опытный некромант…если только не надумает совершить подвиг.

Замотала головой.

Нет, не хочу подвиг, не надо подвигов, пожалуйста! И отряд демонологов, армию – ничего высылать не надо. Бельфегор, Лилит и Аграт не мелкие хулиганы, а ближайшие родственники Астарота. Страшно представить, что он сотворит, когда узнает о нападении! И не менее страшно то, что эта троица устроит в столице без его помощи. Вряд ли пострадает только вокзал.

Я все-таки решилась, повернула голову.

Деймон и Бельфегор стояли друг против друга. Карлик против великана, человек против архидемона.

Принюхалась: магией не пахнет. Неужели разговаривают?

Деймон держался уверено, заложил пальцы за ремень брюк. Бельфегор его внимательно слушал.

А где сестренки? Увлеченная наблюдениями за мужчинами, я потеряла их из виду.

Оказалось, Лилит и Аграт уже помирились. А еще успели насолить двоюродному брату – тот развесил их на фонарях и поместил каждую в звуконепроницаемый пузырь, чтобы не досаждали воплями. Однако сестрички отказывались смиренно отбывать наказание. Они пытались раскачать фонари, скребли ногтями по переливающемуся пузырю. Аграт даже пыталась его прокусить.

Перехватив мой взгляд, демоницы скорчили плаксивые гримасы. Развела руками. Мол, и хотела бы помочь, но не могу. На самом деле, наоборот, порадовалась их наказанию. В кой-то веки не меня! Заслужили.

Бум! Бах!

О внутреннюю поверхность шара Лилит ударился снежок и, взорвавшись, наполнил его черным дымом. Вот уж не думала, что когда-нибудь поблагодарю демона, но спасибо, огромное спасибо за только что спасенную жизнь. Если бы не чары Бельфегора, меня бы уже заключил в теплые объятия Алекс – Лилит швырнула проклятие. Не простое – немедленного и необратимого действия. Но справиться с чарами кузена она не могла, возрастом и знаниями не вышла. Шар выдержал, пришлось самой расхлебывать последствия своей злости. Ничего, ну облысеет, постареет на пару десятков лет – наоборот, хорошо, больше авторитета.

Пока старшая сестра шипела и в ужасе хваталась за стремительно отваливавшиеся волосы, младшая от души потешалась над ней. Прильнув к внутренней поверхности шара, Аграт корчила Лилит рожицы, вдоволь потчевала ее неприличными жестами. На фоне неудачи сестры она думать обо мне забыла, уже не сердилась. Нет ничего слаще неудачи соперницы, особенно, если она старше и красивее.