Текст книги "Ведьма по наследству"

– Благодетель ты наш!

Мы уселись за маленьким столиком в дальнем углу, на нем как по волшебству появилась корзиночка со свежим хлебом, кувшин с квасом, орешки. Две молодые девушки в накрахмаленных передниках с торчащими оборками незаметно спроваживали остальных посетителей из таверны, пышная тетка точным пинком подвинула к нам лохматого лютниста. Тот дернул головой, отбросив сизую прядь с глаз, нескладно провел по струнам пятерней. Яр поморщился, и лютниста и след простыл.

Я вынула из вазочки свежий розовый бутон, понюхала, поставила обратно. Сервис, несомненно, улучшился: и рыбой не воняет, и за волосы меня не таскают.

Воевода сидел напротив, голубые глаза изучающе скользили взглядом по моему лицу. Он выжидал, наблюдал, анализировал… Я откинулась на резную спинку деревянного стула. Мы походили на двух противников перед схваткой. В левом углу в черных стрингах боец Василиса, более известная как ведьма, в правом, в портках до колен – да, белье в этом мире не особо радует – Ярополк, воевода всея Велируси.

Первый удар провел Ярополк и сделал это мастерски.

– Василиса, – произнес он, – прости меня.

Я приподняла бровь. Пусть сам скажет за что. У меня так списочек накопился.

– Возможно, я был сегодня недостаточно нежен с тобой. Два месяца сражений, я не остыл после боев…

Я разочарованно вздохнула. Мимо. Я так соскучилась по нему, что нежности были бы лишними. Яр, по-видимому, уловил перемену в моем лице, и сменил тактику:

– К тому же тебя обидел поступок Еремы, а я не наказал его.

Теплее.

– Но он всего лишь выполнял приказ.

– Твой приказ, который ты отменишь, – заявила я безапелляционным тоном. Вот сейчас все и выясним.

– Возможно, – произнес воевода.

У меня чуть рот от удивления не открылся. Так быстро сдается?

– Обстоятельства изменились, – пояснил Яр. – Я ведь был у царя сегодня.

– Ты видел Амаранту? – спросила я, наклонившись через стол. – Ты рассказал царю, что собой представляет эта выдра?

Перед нами опустились тарелки. Сочные отбивные, картошка в грибном соусе, рядом брякнули плошки с салатом. Не самый романтичный ужин, но выглядит и пахнет отменно.

– Я видел Амаранту, – ответил Яр. – Царица, несомненно, спасла тысячи невинных жизней.

– Что? – Я выронила вилку, официантка тут же подала мне чистую и, кажется, собиралась промокнуть мне губы салфеточкой, но я так на нее глянула, что она мигом спряталась за стойку.

– Приказ отправляться в Сумеречный лес исходил от нее. Это она надоумила царя отправить войско…

– На верную погибель! – перебила я его.

– Мы остановили сумеречную армию, разбили ее в пух и прах. Если бы на ее пути не оказалось войска, она просто смела бы города и села до самой столицы. Пограничные пункты не смогли бы оказать сопротивления такой мощи.

– Значит, теперь она – спасительница, – недовольно хмыкнула я. – Она заманила тебя в западню!

– Или верила в то, что я смогу победить.

В его взгляде мелькнуло осуждение. То есть я в него не верила?

– А откуда она вообще знала о приближении сумеречных тварей? Ты не думал об этом? Она одна из них, точно говорю!

– Говорит – у нее свои источники. Амаранта – царица. Она радеет за благо народа, – ответил Яр. – Дипломатия никогда не была сильной стороной Ивана, но с этой женитьбой его будто подменили. У нас мир со всеми соседями, торговля процветает.

Я отпилила кусок отбивной с такой злостью, как будто под моим ножом была тощая шея Амаранты.

– Царица интересовалась тобой, – сказал после паузы Яр, и я замерла с куском мяса на вилке. – Она расспрашивала о драконе и похвалила твою затею.

– Да, Глория удалась на славу, – кивнула я довольно. – Кстати, яркий образец невыполненного приказа. И каков результат!

Ярополк нахмурился, подцепил вилкой грибочек. Я видела, что он размышляет над следующими словами.

– Спасибо, Василиса, – сказал он и тепло посмотрел на меня. – Победа – твоя заслуга.

Просто вечер сюрпризов!

Ярополк вытащил из кармана объемный замшевый мешочек, брякнул его на стол. На коричневом боку блестела вышитая корона.

– Вот награда за неоценимую помощь царству. Здесь тридцать золотых. Кажется, именно столько нужно тебе по договору ведьмы.

Я молча кивнула, ошарашенная внезапным богатством.

– Тогда этот пункт ты тоже можешь считать выполненным. Глория – результат ворожбы, это деньги, заработанные колдовством. – Яр слегка улыбнулся, потер лоб, и я заметила темные круги под синими глазами, новую морщинку меж пшеничных бровей. Скулы на исхудавшем лице обозначились резче. Совесть вдруг решила проснуться в моей ведьминой душе. Мужчина вернулся с войны, при этом не забывает решать мои проблемы, а я с порога выкатываю ему претензии, собираюсь бросить. Пусть отдохнет, придет в себя, может, сам вспомнит, что война закончилась.

– Царь сам решил наградить меня именно этой суммой? – спросила я, уже зная, что без Яра тут не обошлось. Воевода лишь улыбнулся уголком губ. – Спасибо тебе.

– Для меня очень важно, чтобы ты осталась в нашем мире, Василиса. Да, мы с тобой разные, мы из разных миров, но нельзя просто так взять и отбросить то, что происходит между нами.

Он накрыл мою руку теплой ладонью, погладил кончиками пальцев запястье. На первом свидании я сама его соблазняла, теперь роли поменялись.

– Возможно, я слишком давлю на тебя.

Я хмыкнула, забирая руку и возвращаясь к еде. Аппетит снова проснулся. Слишком насыщенный выдался денек.

– Я только требовал. Но я могу много дать тебе, Василиса. Я предлагаю тебе свое имя. Сейчас ты ведьма. Изгой с проклятой кровью.

– Вот, кстати, у вас геноцид какой-то, – возмутилась я. – Ведьма – не приговор. Я хорошая!

– К жене воеводы было бы совсем другое отношение, – вкрадчиво произнес Яр. – Если тебе не надо мое имя, то хотя бы от моего меча не отказывайся. Странные вещи творятся. Сумеречные твари выступили против людей все вместе, такого раньше не бывало, в твоем доме – выход в нижний мир, царь все еще как неживой.

– Постой, я думала, ты говорил с царем…

– Так и есть. Только он отвечал с паузами, будто после подсказки. Глаза пустые, плечи поникли. Я не знаю, что за хворь с ним приключилась, но она не отпускает его.

– Это все козни Амаранты! Точно тебе говорю!

– Это она решила наградить тебя, не Иван.

Я покосилась на пухлый мешочек с опаской. Если это подарочек Амаранты, надо сто раз подумать перед тем, как его принимать.

– Она все еще носит кулон? – спросила я как можно равнодушнее.

– Да, – немного удивился вопросу воевода. – Такой яркий алый камень. Рубин, наверное.

Теперь я знала, что на груди Амаранты хрустальный пузырек. Но о его содержимом не имела ни малейшего понятия.

Официантка появилась перед столиком, убрала незаметно опустевшие тарелки, поставила перед нами блюдца с яблочным пирогом и исчезла.

– А где Парнас? – вспомнила я незадачливого трактирщика.

– Наверное, еще в столице. Он должен был получить расчет, потом еще найти подводу до Запоров. Он оказался незаменимым воякой.

– Да ладно! – удивилась я. – Я видела, как он под телегой весь бой прятался.

– Зато он единственный умел варить шоколад. – Яр улыбнулся, и его усталость проступила еще заметнее. – Глория его обожает.

– Да, она та еще сладкоежка.

– Не шоколад – Парнаса. Ему чаще всего приходилось выступать в роли подушки для объятий. Глория оказалась существом романтичным и склонным к меланхолии. Если выдастся красивый закат – все, садится на попу ровно, сгребает в охапку Парнаса, или кто еще попадется, и любуется.

– Надо же, – не сдержала я улыбки.

– А еще она вяжет. Отобрала два копья у вояк, распустила шерстяной плед и в спокойные дни вязала какой-то гигантский носок. Зрелище, надо признать, впечатляющее. Я приказал доставить вязание в Запоры вместе с копьями.

– Увлечение вязанием у нее от домового, это точно. Глория хорошо себя вела?

– В целом – да. Очень легко обучаема, понимает команды с лёта. Но если видит сумертов – пиши пропало. Мозги, если они у нее есть, отключаются напрочь.

Вокруг зажглись теплые огоньки свечей, я оглянулась – в таверне не осталось ни души, и даже прислуга куда-то спряталась.

– Яр, – набралась решимости я. Надо все же расставить точки над «и». Воевода ласково посмотрел на меня, снова взял за руку, и моя решимость сдулась. – Так что с Еремой? – начала я издалека. – Ты отзовешь его?

– Я готов к компромиссам, Василиса. Тем более что царица теперь вроде как к тебе расположена. Ерема останется с тобой, но я прикажу ему поменьше попадаться тебе на глаза. Ты его даже видеть не будешь!

Я нахмурилась. Какие-то полумеры.

– И я могу идти, куда пожелаю?

– Я надеюсь на твой здравый смысл. Мне надо будет постоянно отлучаться в столицу, ездить на приграничные посты, я не могу все время защищать тебя. – В глазах Ярополка отражался огонек свечи. – А знаешь, что еще натворила Глория? Как-то раз мне обработали раны, она унюхала в составе лекарства алкоголь и выдала прямо мне в лицо свой дикий вопль. Я думал, у меня борода осыплется, как осенние листья, и зубы вылетят. Когда видишь перед собой распахнутую драконью пасть, полную острых зубов, а в глубине глотки теплится огонь… – Он поежился. – Это незабываемо!

Я улыбнулась, поддела вилочкой кусок пирога. Воевода умел быть милым, если хотел. Он рассказывал мне забавные истории, расспрашивал о том, чем я занималась без него. Розы пахли, пламя дрожало, пирог был умопомрачительно вкусным, и я понимала, что проигрываю этот бой. Я не хотела расставаться с Ярополком.

Мы вернулись домой уже ночью, воздух загустел от запахов, звезды рассыпались крупным бисером, отражаясь в озере. Я отлучилась в душ и, когда вернулась, воевода уже лежал в моей кровати. Скользнув под одеяло, я прижалась спиной к теплой груди. Сердце застучало мне под лопатку, тяжелая рука по-хозяйски обняла за талию.

– Когда я делал тебе предложение сегодня, я не сказал, что есть еще «в-третьих», – прошептал Ярополк.

Я замерла, боясь и желая услышать продолжение.

– Если то, что между нами происходит, не любовь, то что?

Сердце мое забилось как птичка, с губ так и норовило сорваться заветное «да» – и будь что будет! Я повернула голову к Ярополку.

Воевода спал. Лицо его расслабилось, грудь мерно вздымалась, борода нацелилась в потолок. Я улыбнулась и закрыла глаза. Мне необязательно принимать решение прямо сейчас.

Утром я проснулась одна, спустилась на кухню и застала там Юльку.

– Ну, как все прошло? – спросила она, наливая мне кофе. – Судя по тому, что Ярополк ушел полчаса назад, сияя, как медный таз, вы не расстались.

Я уткнулась в чашку, в голове еще бродили обрывки сна, в котором точно фигурировал Яр.

– Кто знает, Юля, может, мне удастся объездить этого жеребца, – ответила я.

Подруга покачала головой, села напротив.

– Воевода не дурак. Он вчера быстро просек, что ты собираешься его бросить. У тебя же все на лице было написано: сурово поджатые губы, скорбные брови домиком. Сумел, значит, вовремя подластиться…

– Он готов идти на уступки!

– Ой, не знаю, Вася, – покачала головой Юлька. – Может, и так. Но, ты уж прости, в вашем споре, кто кого объездит, я бы скорее поставила на него.

Бабье лето в сказочном мире стало одним из самых счастливых периодов в моей жизни.

Тыквы наливались на безупречно прополотых Брюсом грядках, хвастаясь пухлыми оранжевыми боками. Грех валялся на травке, подставляя седой живот последним теплым лучам. Глория вырыла позади дома настоящую пещеру и натащила туда какого-то барахла. Среди колес, чугунков и сломанных стульев я приметила икону светлого Кристофа. Страшно представить, где дракоша ее раздобыла. Мне видится, дело было так: добропорядочный крестьянин пытался защититься светлым образом от чудовища, а оно, это самое чудовище, аккуратно взяло икону из натруженных рук, оценило ее как подарок и благодарно забрало себе. Может, даже сказало «спасыбо». Словарный запас Глории растет. По приказу Ярополка нам доставили вязание Глории, которое оказалось не носком, а чехлом для хвоста. Глория надевала этот зеленый полосатый кошмар и медленно каталась на закате вокруг озера, совершая вечерний променад. Кореней вопил, что теперь надежды на появление русалок нет вовсе.

Юлька перестала бухтеть насчет Ярополка. Наверное, поняла, что была не права насчет него, потому что воевода оказался идеальным возлюбленным. Он устраивал пикники, носил мне охапки цветов, в таверне, переименованной в «Сияющий дракон», мы стали завсегдатаями. Вместе с Еремой они построили новый сарай, куда приволокли ступу, обновили забор. Конечно, не обходилось без мелких стычек. Однажды воевода заявил, что лучше бы я готовить научилась, чем тарабарщину учить – это о моих курсах китайского. А еще подарил мне целый ворох длинных юбок и платьев. Впрочем, они мне шли. Это требование Яра я признала разумным. В конце концов, надо чтить обычаи страны, в которой живешь.

Я купила два новых велосипеда, и мы с Юлькой частенько ездили в лес. Сзади, ломая ветки, несся Ерема, вверху парила Глория, так что нам ничто не угрожало. Возвращались мы с полными корзинками боровиков на багажниках. Мы варили грибные супы, делали пиццу с грибами, а один раз даже сподобились налепить пирожков с грибами, убив на это целый день. Китайский и то проще.

Ко мне дважды приходила делегация запорцев. Сначала подвалила толпа мужиков. Все, как один, мрачные, бородатые, кто-то вилы притащил. Видимо, новшество касательно запрета алкоголя не всем пришлось по нраву. Глория выкатила из-за угла дома, дружелюбно улыбнулась – их и след простыл. Только пыль по дороге клубилась какое-то время.

Потом женщины приходили, принесли кучу подарков: мешок яблок, два вышитых платка, бидон малины. Очень благодарили за дракона. Оказывается, Большие Запоры могут стать действительно большими. Популярность деревни резко выросла у всего женского населения. Слухи о драконе, не выносящем запах спиртного, распространялась быстрее лесного пожара. Уже несколько семей из ближайших деревень начали здесь строительство домов.

Скрепя сердце я сожгла все подарки, как только женщины ушли. Кто знает, не затесалось ли там отравленное яблочко от Амаранты.

Идиллия слегка нарушилась, когда Яр сказал, что ему надо отлучиться на несколько недель. На границе у Сумеречного леса все было спокойно, однако царь потребовал его присутствия на переговорах с восточными соседями.

– Василиса! – Яр попытался убрать кудрявую прядь мне за ухо, но она тут же воинственно встопорщилась. – Я оставляю тебя с тяжелым сердцем.

– Не переживай, я буду хорошо себя вести, – пообещала я, искренне в это веря.

Воевода вздохнул, легонько сжал мои руки:

– С тобой будет Ерема. Да, он не станет тебя неволить и запирать в доме, – добавил он, видя, как я вскинулась. – Очень тебя прошу, веди себя разумно. Никаких сюрпризов, колдовства и всякой самодеятельности.

– Ладно! – Я чмокнула его в губы. – Но ты все же возвращайся скорее.

– Как только смогу, – пообещал Яр.

И ускакал.

– Есть все же что-то прекрасное в мужчине на коне, – заметила Юлька, глядя вслед тающей в сумерках фигуре всадника. – Цокот копыт, развевающийся плащ…

– А я-то думаю, в кого Глория такая романтичная. Кстати, где она?

– Вон, сидит у озера, – кивнула Юлька.

Я, сощурившись, присмотрелась:

– Мне кажется, или там чья-то нога дергается?

– Не нога, копыто, – зевнула подруга. – Она где-то Парнаса подцепила.

– А-а-а… – Я помолчала. – Чай будешь?

– Давай.

Мы устроились на крылечке, поставив между нами тарелку с кривобокими пирожками. В воздухе уже разлилась вечерняя свежесть, так что я укуталась в платок, купленный на рынке в столице, и принесла такой же подруге. Я раздумывала, как бы получше использовать отлучку воеводы. Можно было бы смотаться еще раз на ступе в столицу, или устроить девичник, или организовать выходные в спа… Странное дело, но больше всего мне хотелось, чтобы он поскорее вернулся. Я усмехнулась про себя: вот с этого все и начинается. А потом оглянуться не успеешь – и вот ты уже босая, беременная и на кухне.

Я услышала странный шум, как будто кто-то мял бумагу, постепенно приближаясь. И замерла, сжимая теплую чашку вмиг похолодевшими пальцами.

– Что это? – прошептала Юлька. Ее чашка накренилась в дрогнувших руках, и чай выплеснулся на ступеньки.

На низкий новенький забор, еще не потемневший от дождя, спланировала сова. Она зацепилась скрюченными лапами за штакетник, впиваясь когтями в доски, и едва не свалилась в кусты по инерции. Круглые тусклые глаза смотрели вперед без всякого выражения. Пестрое тельце, взъерошенное, словно у сердитой кошки, слегка покачивалось. Сова повернула голову в мою сторону, клюв разжался, и на траву выпал конверт. Растопырив крылья, птица неловко забила ими в воздухе и сорвалась с забора.

Грех взвился из кустов стремительной стрелой, клацнул зубами. Рухнув на землю, он возмущенно выплюнул пучок полосатых перьев, расфыркался, вытирая лапой морду. Сова, словно и не заметив незадачливого охотника, полетела в лес по кривой дуге. Пух и перья сыпались с нее, оставляя след, как от самолета.

– Мне кажется, или эта сова какая-то больная? – спросила Юля.

– Она мертвая, – ответил Ерема, появившийся будто из ниоткуда. – Это излюбленный способ ведьминского общения. Тебе письмо, Василиса.

Сова-зомби, надо же. В книжке-чудеснице был способ, как такую сделать. Сначала ее надо поймать и умертвить, утопив в чане с соленой водой, так что этот рецепт я пролистнула, как и прочие.

Я на одеревеневших ногах подошла к забору, подняла конверт, на котором виднелась вмятина от совиного клюва, открыла.

– Меня приглашают на шабаш, – повернулась я к Юльке. – Тринадцатого.

– Погоди, это ведь уже в эту пятницу? – всполошилась подруга.

– Я так и знал! – выпалил Ерема. – Говорил воеводе – что-то произойдет!

– Не каркай! Ничего плохого пока не произошло! – рявкнула я на охранника и задумчиво постучала письмом по ладони, а оно вдруг вспыхнуло и рассыпалось пеплом прямо у меня в руках.

Мы решили разведать диспозицию заранее. Загрузившись в ступу все втроем, вылетели на Ведьмин остров с самого утра. Я его приметила еще раньше – остров, омываемый двумя рукавами реки, напоминал рыбку с крупным белым глазом-валуном. Ерема был еще мрачнее, чем обычно. Накануне он снова пытался заколотить дверь снаружи, к счастью, Грех был настороже и поднял вой похлеще бога из преисподней.

– Ой, плохо это закончится, ведьма, – в который раз заныл Ерема, крепко держась за бортики ступы. – Ой, чует мое сердце…

– Слушай, и без тебя тошно, – возмутилась я. – В который раз тебе объясняю – я не могу не пойти на шабаш. Если я туда не явлюсь, то не выполню одно из условий Маргариты и потеряю право наследования на дом. Вместо меня появится другая ведьма, и вряд ли воевода очень этому обрадуется.

– Меня больше расстраивает, что мы не можем пойти с тобой, – произнесла Юлька. Ее волосы развевались на ветру, глаза смотрели вдаль.

– В письме было однозначно указано, что я должна прийти одна.

Я нахмурилась, вцепилась в край ступы сильнее, чтобы унять дрожь в руках. В моем представлении на шабашах должны твориться страшные вещи – жертвоприношения, оргии, всякие жуткие ритуалы. И теперь я должна принять участие в этом безобразии! А если не пойду, то прощай, дом, и весь сказочный мир. Может, мне сделают скидку, как новичку? Потанцую вокруг костра, буду корчить страшные рожи, если придется зарезать какого-нибудь черного петуха, думаю, справлюсь. В конце концов, я ведьма. Пусть я держу эту часть себя взаперти, но другие ведьмы почуют во мне свою.

Скомандовав ступе приземляться, я всмотрелась в приближающийся остров. Сейчас на нем не было ни души. Колыхались пожелтевшие березки, темная вода закручивалась у берега бурунами, высокие тощие елки окружили белесый камень, склонив к нему острые верхушки. Ступа мягко воткнулась в желтый песок на берегу, и Ерема, выбравшись первым, сплюнул себе под ноги.

– Не думал, что когда-нибудь ступлю на проклятую землю!

– А по-моему, здесь очень красиво, – заметила Юлька, она оперлась на руку Еремы и спрыгнула на песочек. – И пляж такой чудесный. Жаль, вода уже холодная, не искупаешься.

Я оставила их позади и углубилась в небольшую рощицу, покрывавшую остров-рыбу пятнистой чешуей. Меня тянуло к белому камню, увиденному с высоты. Вблизи он был скорее серым. Мелкие серебристые вкрапления переливались на солнце, поздние ромашки пробивались у подножия валуна, растопырив нежные лепестки. Сверху камень был ровным, будто кто-то чуть вкось срезал его острым мечом. Я положила руку на теплую поверхность, прислушиваясь к ощущениям. Ничего. Тишина. Мелкий курчавый мох покрывал сторону валуна, обращенную к лесу, зеленой бородой. На поляне чернел выжженный круг от костра, мелкая травка пробивалась сквозь старые угли.

Что-то было не так. Я убрала руку с камня, осмотрелась, принюхиваясь, как собака.

– Здесь никого нет, – сказала я.

– Кто ж в здравом уме сунется на Ведьмин остров, – подхватил свою старую песню Ерема. – И тебе не след…

– Даже птицы не поют, – добавила я, – не квакают лягушки, не порхают бабочки.

Юлька подошла ближе, обхватила себя руками.

– Да, что-то есть жуткое в этом месте. Давай обойдем остров, найдем, где нам с Еремой можно спрятаться.

– Это слишком опасно, – покачала я головой. – Остров слишком маленький. Здесь негде укрыться. Вы будете следить за мной с воздуха.

– Ступа только твои команды выполняет, – возразила Юлька.

– Зато Глория – послушная девочка, – многозначительно улыбнулась я.

Юлька кивнула, задумалась.

– Ладно, мы будем летать над островом на драконе, а дальше что? Какой знак ты нам подашь? Незаметно пустишь сигнальную ракету? Как я увижу, что что-то не так, да еще и в темноте?

– Я увижу, – буркнул Ерема. – У моего нового глаза ночное зрение, как у филина.

– Вот и решение проблемы, – преувеличенно радостно объявила я.

Мы вернулись домой притихшие, за всю дорогу никто не обронил ни слова. Юлька поднялась со мной в комнату, села на кровать, положив руки на колени, как отличница.

– Вася, я боюсь.

– Я тоже, – призналась я.

– Может, ну его, этот шабаш?

Я села рядом, вынула из шкатулки кулон. Зная, что в нем не просто камень, я избегала касаться его руками, предпочитая брать за цепочку. Так что кулон тихонько покачивался, мигая таинственными красными искорками.

– Это мой дом, – сказала я. – И мой мир. Я должна пойти туда.

– Это все из-за Ярополка, – рассердилась подруга, на скулах вспыхнули яркие розовые пятна. – Он лишил тебя остатков разума.

– Наверное, разума у меня никогда не было слишком много, – пожала я плечами.

– Ладно, – шмыгнула носом Юлька. – Наденешь что-нибудь светлое, чтобы в темноте было хорошо видно. И если эти ведьмы хоть что-то против тебя замыслят, я сожгу этот остров дотла!

– Смотри, сильно не увлекайся, – толкнула я Юльку локтем в бок. – А то в Сумеречном лесу ты на себя похожа не была. Я даже подумала, что напутал нотариус, и ведьма у нас – ты.

– Если они обидят тебя, то пожалеют, что не остались в нижнем мире!

– Спасибо, эта мысль очень меня утешит.

Тринадцатое октября, пятница, совсем скоро еще одно условие моей бабули-ведьмы можно будет вычеркнуть из списка. Я надела длинное белое платье, вколола в волосы белый цветок. Как невеста. Отставив ножку, полюбовалась эффектным разрезом и новыми босоножками – тонкие серебряные ремешки обвивали ступни до щиколоток. Наверное, буду среди ведьм белой вороной, зато Ерема сможет легко меня увидеть с высоты. Вздохнув, нацепила на шею ведьмин кулон. Пузырек с загадочным содержимым опустился в ложбинку меж грудей, на короткое мгновение полыхнув алым.

В тишине послышался тихий стук, и я опрометью сорвалась с места, побежала вниз, распахнула дверь, едва не опрокинув Ерему.

– Ты снова за свое? – крикнула я, топнув для пущего эффекта ногой. Каблук звонко цокнул по крыльцу.

Ерема спрятал за спину молоток, отпихнул ногой в сторону доску. Я посмотрела на гвозди, рассыпанные по крылечку, перевела укоризненный взгляд на охранника.

– Я расскажу воеводе, как ты выполняешь его приказы!

Что-то теплое и пушистое коснулось ноги. Я глянула вниз – Грех потерся боком о мою икру, моргнул желтыми глазами. Я присела, чтобы его погладить, и он шустро удрал в кусты, перепрыгнув Брюса, ползающего по грядке с тыквами. Минутка нежности окончена.

Я выпрямилась, расправила складки на юбке. Сердце билось так сильно – того и гляди кулон начнет подпрыгивать на груди. Из-за угла дома выстрелили два луча света, а следом выкатилась Глория. Юлька сидела верхом на драконе, укутанная с ног до головы в черное.

– Маскировка, – объяснила она.

– Знаешь, Глорию трудно не заметить, – с сомнением произнесла я. – Твоя черная шапочка вряд ли что-то изменит.

– Мы фары выключим, – пообещала Юлька, – никто нас не увидит. Но помни, мы рядом.

Я глубоко вдохнула, забралась в ступу. Чего тянуть? Аер взняти!

На Ведьмином острове горел костер. Живая искорка огня трепыхалась в темноте, указывая дорогу, словно маячок. Темный силуэт разорвал облака, сгустившиеся над островом, потом еще один. Ведьмы десантировались на берег. Прищурившись, я насчитала восемь ступ, выстроенных рядком у кромки воды. По позвоночнику пробежал холодок. Я обернулась, нашла взглядом Глорию, парящую под самыми звездами, как гигантский орел, и на сердце немного потеплело.

Припарковав ступу рядом с остальными, я грациозно перебросила ноги через край, соскользнула вниз и сразу провалилась шпильками в песок. Вокруг костра двигались тени, слышались разговоры, чей-то приятный баритон затянул песню. Может, все не так плохо? Пообщаюсь с дальней родней. Хмыкнув, поковыляла к костру, вытаскивая каблуки из рыхлой земли.

При моем появлении все разговоры смолкли, молодой чернявый парень оборвал песню. Я приветственно махнула рукой, чувствуя себя неловко под изучающими взглядами.

– Ведьма из дома на холме, – гнусаво произнесла тощая рыжая тетка, шепелявое «з» выдавало в ней англичанку. Она медленно приблизилась ко мне, виляя костлявыми бедрами, обошла вокруг, внимательно рассматривая. – Мы очень, очень рады тебя видеть.

Точно англичанка, такой горловой прононс.

– Починаемо? – Маленькая женщина, круглая и мягкая, вскочила со своего места, как мячик, подпрыгнула ко мне, больно ущипнула за щеку. – Яка спрытна Маргарита! Знайшла ж таку красу!

– Ш-ш-ш, – шикнула на нее рыжая, не спуская с меня глаз. – Азель, поди познакомься.

Я повернулась к парню, держась рукой за щеку, горевшую огнем. Хотелось пнуть толстушку, чтоб отлетела куда подальше, а заодно и рыжую. Она только что не облизывалась, глядя на меня, черные глаза, непроницаемые, как ведьмин кулон, скользили по моему телу, оставляя липкий след.

Азель, подойдя ближе, оказался вовсе не парнем, а стриженой девушкой с грубоватыми чертами лица. Она потянулась к щеке, еще горевшей от предыдущей ласки, и я довольно грубо шлепнула ее по руке. Азель усмехнулась, повернувшись к товаркам.

– Она мне нравится, – очаровательно грассируя, заявила она. – Как тебя зовут?

– Василиса, – нехотя ответила я. – Шабаш скоро? А то у меня еще дела…

Азель взяла меня под руку, повела к белому камню.

– Не стоит спешить, – сказала она. – Сегодня твоя ночь. Мы не так часто принимаем в нашу дружную семью новую ведьму.

– Мне – сюда? – спросила я, когда меня подвели к камню.

– Да, – кивнула рыжая. – У тебя место в партере.

Пожав плечами, я оперлась руками на камень и, подпрыгнув, уселась на него. Закинув ногу за ногу, я попыталась принять уверенный вид. Остальные ведьмы подошли ближе, стали полукругом. Они были очень разные. Белая как лунь ведьма притопывала на месте ногой в деревянном башмаке и щелкала пальцами с длинными желтыми ногтями – она была словно Баба-яга из сказки. Смуглая высокая женщина с плечами атлета смотрела на меня с невозмутимостью индейского вождя. Две ведьмочки с раскрашенными в разные цвета прядями волос – от розового до зеленого – хихикали, как школьницы на перемене, сидя на бревне, и шептали что-то друг дружке на ухо, стреляя по сторонам раскосыми глазками и болтая ножками в белых гольфах. Эти точно японки.

– Для начала я введу нашу гостью в курс дела, – объявила рыжая.

– Навiщо? – брякнула пухленькая коротышка, ущипнув меня за бедро. – Годi вже базикати, Гвинi.

– All in good time. Всему свое время, – отрезала рыжая. – Луна еще не в зените.

– Я с удовольствием вас выслушаю, – заверила я, отодвигаясь подальше от толстушки и ее цепких ручонок и бросая взгляд в ночное небо, якобы заинтересовавшись положением луны. Та висела вверху, как большой круглый фонарь, а вот Глории не было видно. Хотя пока что все неплохо. Поговорим, познакомимся – и по домам…

– Наш отец, темный бог Лот, заперт в нижнем мире, дверь в который находится в доме Маргариты, – произнесла рыжая Гвини, и я вцепилась пальцами в белую ткань юбки. – Когда-то ведьмы были почти всемогущи: мы вершили судьбы целых государств, магия била ключом, переполняя единый мир, а люди были там, где им и место – внизу, безропотно исполняя приказы высших существ.

Я разжала пальцы, разгладила смятую на коленях ткань, на которой остались темные пятна от вспотевших ладоней. Что-то мне подсказывает, что я сильно встряла.

– Однако коварные людишки смогли обернуть против нас наше же оружие. Заручившись поддержкой ведьмы-предательницы, они сотворили колдовство, которое свергло отца и его империю, отделив всю силу магии в нижний мир.

– Почти всю. – Азель оперлась на камень рядом со мной, подмигнула черным глазом с ресницами длинными, как у лошади. – Давно это было.

– Да, – кивнула рыжая. – Они не смогли довести заклинание до конца. Магия просочилась в миры, оставив нам надежду и ключ от двери!

Я покосилась на свою ступу, попыталась незаметно стащить босоножки с пяток, готовясь к отступлению. Убегать лучше босиком.

– Но наша магия оказалась слишком слаба, – горестно вздохнула рыжая. – Ни одна ведьма не сумела отворить дверь, освободить отца из его многовекового заточения.

– Ключ не поворачивался, – пояснила Азель. – Как ни крутили.

– Лишь пророчество поддерживало нас в тяжелые времена, когда ведьмы стали бесправными слугами. Когда каждый человечишка, самый пропащий, возомнил себя выше дочерей темного бога. Когда «ведьма» стало означать «изгой»!

– Если ты еще не поняла, нас не очень любят, – притворно вздохнула Азель и заправила мне прядь за ухо, совсем как воевода недавно. – Ты симпатичная. Мы бы с тобой подружились.

Она снова мне подмигнула и отошла к костру.

– Пророчество говорит, что однажды появится ведьма, способная открыть дверь.

А вот теперь время делать ноги! Я дернулась, чтобы спрыгнуть с камня, но не смогла и пошевелиться. С ужасом я смотрела, как рыжая ведьма приближается ко мне, склоняется…

– Эта ведьма – ты, Василиса, – прошептала она мне на ухо, горячие влажные губы обожгли мочку. – А вот теперь начнем! – сказала она громко.