Текст книги "Ведьма по наследству"

– Типа того, – туманно ответила я, раздумывая, что ему сказать. По всему выходило, что без помощи Ярополка не обойтись. Труп царицы под моим ковром не рассосется, да и для ритуала нужен воин.

– У тебя все в порядке, Василиса? – Настойчивости Яру не занимать.

– Ну… – Я замялась. С чего же начать?

Ярополк бросил случайный взгляд мне за спину, и глаза его стали круглые, как блюдца.

– Позволь мне зайти, – тихо попросил он.

Я обернулась. Ноги Амаранты все так же торчали из-под ковра.

– Впусти меня, Василиса! – потребовал воевода.

Вздохнув, отступила в сторону.

– Заходи.

Воевода протиснулся мимо меня, и я машинально втянула его запах, прикрыв глаза. Опомнившись, пошла следом. Яр обогнул ржавые двери, присел на корточки.

Юлька, вернувшись в дом, сбивчиво рассказывала о случившемся, захлебываясь впечатлениями. Яр не перебивал ее, но все больше хмурился. Он откинул угол ковра, замер. Черты Амаранты заострились, кожа туго обтянула череп, светлые волосы стали абсолютно белыми, дырочки во лбу почернели.

– Мы проведем ритуал и запечатаем двери навсегда, – сказала я. Голос все еще хрипел, как у настоящей ведьмы.

– Вася, но если я правильно поняла, это полностью разделит миры, – сказала Юлька. – Проходы исчезнут. Мы потеряем дом, который только сегодня стал твоим, весь этот мир.

– Этот мир не наш.

Яр вскинул на меня голубые глаза, встал. Кажется, он собирался что-то сказать, и все во мне замерло в ожидании его слов, как вдруг дом содрогнулся. Кровь Амаранты на шестиугольной двери закипела. Утробный вой исторгся из подвала, сорвался на визг. Воевода сгреб меня в охапку, я прижалась к нему, зажимая уши ладонями. Дикий крик темного бога будил мою ведьмину сущность, звал, требовал подчинения, угрожал. Дверь вздрогнула так сильно, что тело Амаранты подпрыгнуло. Три параллельные полосы вспучились на металле, будто кто-то провел изнутри когтями. Стены дома зашатались, одно окно лопнуло, брызнув стеклом.

Я зажмурилась, уткнувшись в грудь воеводы, и стояла так, пока все не стихло.

– Ты права, Василиса. Надо закрыть эту дверь навсегда, – голос у воеводы дрогнул, – каких бы жертв это ни потребовало.

– Но как мы проведем ритуал? Мы ничего о нем не знаем! – возразила Юлька, выбираясь из-под стола.

– Мы спросим у Виры – богини справедливости, – ответила я, неловко отстраняясь от Ярополка. – Я знаю, где ее искать.

Смотреть в глаза Эльвире Протосовне – все равно что играть в гляделки с осьминогом. Она была совершенно иной, неземной, непостижимой. Я не могла даже предположить, о чем она думает.

– Да, раньше меня звали Вирой, – подтвердила она.

– И вы – богиня справедливости, – уточнила я. Я должна была догадаться сразу, как только увидела фрески в соборе: рыжие кудри, глаза, полыхающие белым, чистые одеяния, дотошность и педантичность, возведенные в культ.

– Я предпочитаю слово «равновесие». Или порядок. Закон.

Она сидела за белым столом в кабинете, откуда все и началось.

– Я хочу завершить ритуал, – сказала я. – Разделить миры до конца. Но я не знаю, как это сделать. Мне нужна ваша помощь.

Эльвира молча сверлила меня взглядом.

– Пять золотых, – сказала она наконец.

– Что? – опешила я. Я ждала долгих рассуждений, торга. В конце концов, просьба покончить с собой и то звучала бы более предсказуемо.

– Пять золотых – стандартная такса. Не думаю, что это займет больше часа. Я приду в твой дом на третий день. Мне нужны трое – ведьма, царица и воин.

– Хорошо, – кивнула я, а после паузы добавила: – Но мне не надо будет себя убивать?

– Нет, ведьма уже добровольно пролила кровь. Хотя порядок ритуала сбился. – Эльвира встала, подошла к окну и приоткрыла жалюзи. Солнце над неведомой планетой опалило глаза, ветер швырнул в стекло горсть красного песка. – В моем мире царил идеальный порядок. Однако абсолютная гармония статична, а без движения нет жизни… – Эльвира закрыла жалюзи и повернулась ко мне. – Думаю, иногда хаос необходим. И если это так, то наше предприятие обречено на успех. Потому что ты – сплошной хаос, Василиса.

– Спасибо, – неуверенно улыбнулась я, хотя вряд ли это был комплимент.

По дороге домой я обдумывала дальнейшие действия. У меня всего три дня, и еще столько надо сделать. Яр погрузил Амаранту в телегу, одолженную у мельничихи, и повез в столицу, пообещав все уладить. Как он это сделает – ума не приложу. Скажет, что Амаранта поскользнулась и упала лбом на тяпку? Учитывая повышенную смертность среди цариц, может, никто и не удивится. Перед тем как он завернул ее тело в ковер, я стащила с цыплячьей шеи старой ведьмы пылающий кулон. Теперь он болтался у меня на груди, горячий и тяжелый, подпрыгивая при ходьбе. Вот он, секрет плавной походки Амаранты: не хочешь заработать синяки от драгоценного кулона – не делай резких движений.

Я привычно скользнула в арку за рыцарем, пошла по тропинке. Небо хмурилось, сгущались тучи. Холодный, совсем не майский ветер рванул за волосы. Грех жалобно взвыл, едва меня завидев, сбежал по ступенькам навстречу, запутался в ногах, так что я едва не споткнулась.

– Совсем про тебя забыла, – покаялась я, проходя в дом.

– Ну что? – Юлька заклеила царапину на шее пластырем, переоделась. Если бы не подсохшая лужа крови посреди дома, можно было бы подумать, что ничего страшного не произошло.

– Все в порядке. – Я прошла на кухню и насыпала в пустую миску кошачьего корма. Грех жадно зачавкал, оттолкнув мою руку головой. – Эльвира Протосовна согласилась. Амаранта была права – наш нотариус терпеть не может незавершенных дел. Придется, правда, раскошелиться, но теперь у нас есть богиня. Еще нужны воин, ведьма и царица. И нам надо решить один важный вопрос.

Я повернулась к Юльке, вынула из кармана маленькую коробочку, откинула крышку. Два обручальных кольца сверкнули на алом бархате.

– Юля, ты выйдешь за царя Ивана?

– Вась, ты сдурела? – тактично поинтересовалась подруга, разглядывая кольца.

– А у нас есть выбор, Юля? – спросила я, захлопывая коробочку. – Где еще взять царицу за три дня? Даже за два. Эльвира сказала – придет на третий день.

Юлька напряженно молчала.

– Ради спасения мира! – патетически воскликнула я, разворачивая бумажный пакет с логотипом фастфуда и вынимая гамбургер. Выдавив под верхнюю половинку булочки щедрую кляксу кетчупа, добавила: – Война войной, а обед по расписанию.

– У нас в зале лужа крови, а твой аппетит не пострадал! – возмутилась подруга.

– Ага, – согласилась я. – Я ведьма, мне можно. И, кстати, ни в коем случае не вытирай кровь! Она должна остаться, для ритуала.

– Я и не собиралась.

Юля посмотрела на меня с укоризной, потом заглянула в пакет и вытащила второй гамбургер.

Некоторое время мы молча ели, изредка бросая друг на друга выразительные взгляды.

– Так что скажешь насчет Ивана? – спросила я, удовлетворенно откидываясь на спинку стула.

– Я даже не помню, как он выглядит – мутный бородатый тип.

Я бросила на стол золотой, и он подкатился к Юлькиному локтю.

– Можешь полюбоваться на его профиль. На монетах, которыми нас Лютый облагодетельствовал, везде царь.

– Я не пойму, у него носа нет? – удивилась подруга, рассматривая золотой.

– Дай-ка гляну… – Я близоруко уткнулась в монету. – Есть вроде. Только стерся. Золото – металл мягкий.

– А Ивана ты не думала спросить, хочет ли он жениться?

– Нет. – Я вытащила из выреза майки сияющий кулон. – Нам сейчас риск ни к чему. Пока расколдуем, пока объясним, почему загнали тяпку в лоб его крайней жене. И не факт, что он согласится. Нет, ты была бы прекрасной царицей, но Иван тебя не знает так, как я.

– Это да, – задумалась Юля. – Я бы тут навела шороху. Занялась бы развитием искусства, пересмотрела социальные программы…

– Но ты особо губы не раскатывай, – осадила я ее. – Нам надо будет вернуться в наш мир. Проходы закроются навсегда.

Во взгляде Юльки мелькнуло искреннее сочувствие, и я резко встала, спряталась за открытой дверцей холодильника. Однако когда я достала кефир, Юля все так же жалостливо смотрела на меня.

– Что? – не выдержала я.

– Вась, ты уверена, что хочешь вернуться в наш мир?

– Что за вопросы? – возмутилась я. – Конечно, хочу! Да, тут красиво, природа и экология, но даже туалетной бумаги не купишь.

– А Ярополк? – в лоб спросила Юля.

– А что Ярополк, – помрачнела я. – Он сам сказал – дверь надо закрыть навсегда. Он и не пытался меня удерживать.

– Ладно, – сказала Юлька после паузы. – Я выйду за Ивана. Хотя можно было бы и без колец обойтись. Или подешевле купить.

– Это все Онисий. Я забежала к нему, чтобы оставить в сейфе наши накопленные богатства. То да се, слово за слово, в общем, рассказала, что у вас с Иваном свадьба намечается. У гнома глаза загорелись, борода распушилась, он мне эти кольца чуть не насильно вручил.

– Ему, наверное, для рекламы хорошо.

– Ага. Кстати, несмотря на то, что обменный курс золотых Лютого куда ниже, чем у монет Амфибрахия, у нас накопилась приличная сумма, плюс еще те тридцать золотых, что мы за дракона получили. Если бы еще жаба не продрыхла всю зиму в спячке…

– И куда потратим эти деньги?

– Рванем в отпуск! – предложила я. – Мы тут год сидели как пришпиленные, пора и развеяться.

– Ты хочешь сказать, тебе было скучно? – удивилась Юля. – Но вообще я – за. Хотя и не предполагала, что проведу медовый месяц с тобой.

– Я думала, ты будешь дольше упираться насчет свадьбы, – призналась я. – Приготовилась соблазнять тебя короной и плащом со значком супергероя.

– Два плаща таких купим, раз уж мы вознамерились спасти мир. – Юлька встала, не доев гамбургер, открыла дверь во двор. – У нас действительно нет выбора. Мы должны закрыть чертову дверь. Иди посмотри на это, Вася!

Я подошла к порогу и замерла. Тучи тянулись со всех сторон неба, подползая к моему дому. Холодный ветер гнул к земле траву, обрывал лепестки сирени. На забор тяжело плюхнулась сова-зомби, перевела на меня мутные глаза. Брюс мелькнул розовой молнией – и сова опрокинулась в траву. Ерема подошел, выдернул тяпку из птицы, вытер тряпицей зубчики. Взмах топора – и за забором взлетело облачко пестрых перьев.

– Это уже третья, Василиса, – сказал Ерема. – Что-то плохое грядет.

Я вспомнила дикий крик подвального бога, от которого все темное в моей душе всколыхнулось, словно муть со дна озера. Бог почуял жертвенную кровь, понял, что его тюрьма может стать вечной. Он звал на помощь. Кто еще услышал его зов? Я поежилась, обняла себя за плечи, но холод словно шел изнутри.

Пора приниматься за дело. Мне предстояло совершить поступок, от которого ведьма внутри меня выла от злости.

– Ты уверена? – Юлька смотрела на крупный сверток из одеяла в моих руках с искренней жалостью.

Я переступила с ноги на ногу, вода в озере осторожно тронула босые пальцы. Уже теплая, еще пару дней – и можно было бы купаться.

– Водяной! – крикнула я. – Выходи, пока я не передумала!

Кореней показался у камышей, быстро подгреб к нам, оставляя за собой белый след, словно катер.

– Что происходит, Василиса? – озабоченно спросил он. – Рыба вся попряталась, лягушки затихли.

– Некогда объяснять, – сказала я. – Но ты тоже схоронись и в ближайшие три дня не показывайся. И вот еще… – Я протянула сверток в его перепончатые лапы.

Кореней откинул уголок одеяла и едва не выронил подарок.

– Я возвращаю тебе Амфибрахия, – сухо сказала я. – Теперь я имею право им распоряжаться. Позаботься о нем.

– Василиса! Я… тебе… – Водяной позеленел еще больше, жабры на шее затрепетали.

– Все. Пока.

– Ты снова прощаешься навсегда? – понял он, шагнул ко мне.

– Целоваться больше не будем. – Я остановила его вытянутой рукой. – Ты и в прошлый раз меня всю обслюнявил.

– Юлия! – воскликнул Кореней, прижимая к себе жабу и поворачиваясь к подруге.

– Прощай! – Юлька всхлипнула, шагнула в озеро, забыв про сандалии, обняла водяного.

А я уже шла дальше. Как же мне не хотелось расставаться со златоносной жабой! Но, во-первых, я боялась, что в нашем мире ей может что-то не понравиться – влажность воздуха, температура, вид из окна – мало ли; а во-вторых, именно мое нежелание отдавать Амфибрахия меня пугало. Ведь сейчас я собиралась упокоить бабку-ведьму, и кто знает, может, моя жадность и страсть к халявному золоту дала бы ей ключик от моей души.

Остановившись у валуна, я вытащила из кармана кулон с душой бабули. Красные искорки едва мелькали в черной глубине. Маргарита должна была умереть больше года назад, но все это время у нее оставалась связь души с телом, гниющим в сырой земле. Юлька подошла, отерла рукавом лицо.

– Надеюсь, Вася, больше с водяным прощаться не придется.

Я попыталась повернуть крышку кулона, но Амаранта слишком плотно ее закрутила.

– Дай я, – предложила Юлька, глядя на мои потуги. – Или давай его об камень разобьем!

– Он не бьется, – пропыхтела я, сражаясь с крышкой.

Обхватив кулон краем майки, чтобы рука не скользила, я крутнула изо всех сил, и пробка поддалась, выпала на желтый песок. Тонкая струйка дыма потянулась из хрусталя и снова спряталась внутри.

– Бабуле неохота покидать место жительства, – заметила подруга.

Я перевернула кулон, потрясла его над могилой. Черная душа Маргариты вылетела, сгустилась в клубок, в котором на мгновение проступили человеческие черты, а потом ее будто пылесосом втянуло под камень. Песок под моими ногами дрогнул, валун покачнулся и осел глубже.

– Вот и все, – сказала я. – Покойся с миром. Знаешь, Юлька, я тут думала на досуге над условиями бабки. Они вроде как должны были открыть темную сторону моей души: я стала бы развратной, удовлетворяя инкуба, жадной, пользуясь золотом Амфибрахия, злее в целом, если бы колдовала. Ну, гости, приходящие в наш мир, ослабили бы грань между мирами, а тыквы нужны были любовнику Марго для посадки. Но одно условие выбивается из общего списка: кормить кота. Оно имеет смысл только в том случае, если старая ведьма была привязана к тощему засранцу. Что, если искорка любви все же горела в ее душе? Что, если вся эта интрига с подселением души в чужое тело была задумана ради того, чтобы не пришлось приносить в жертву любимца?

Юлька насупленно помолчала и потянула меня за рукав к холму. Тучи нависли над домом, едва не цепляясь за черепичную крышу. Дождь пошел внезапно, будто повернули вентиль. Тугие струи воды обдали нас холодным душем, и мы с Юлькой, взвизгнув, побежали к дому.

Ярополк прискакал ближе к ночи. Поначалу я приняла стук в дверь за шум непогоды – ветер разбушевался не на шутку: завывал диким зверем, царапал крышу ветками деревьев.

– Все улажено, – сказал Яр, снимая мокрый плащ. Тряхнул головой, как пес после прогулки. – Амаранту положили в фамильный склеп. Народ уже потянулся прощаться с царицей. Рану прикрыли короной, слухов удалось избежать. Однако пошли волнения.

– Не диво, – заметила Юлька. – Четвертая царица померла. Там уже небось склеп переполнен, некуда гробы ставить. На что ты меня толкаешь, Вася? Ты видишь, как опасно быть царицей?

– Их всех Амаранта убивала, – ответила я, – которая сейчас лежит в том же склепе. Так что тебе ничего не грозит.

– Вы о чем сейчас, девушки? – нахмурился воевода.

– Для того чтобы замуровать Лота, нам нужна богиня – с ней я уже договорилась, ведьма – это я, воин – ты, и царица. Ею будет Юлька.

Я вынула из морозилки три пачки эскимо. Одну забрала Юлька, вторую я всучила Яру, который устроился на табуретке, заняв длинными ногами полкухни, а третью пачку оставила себе.

– Иван ни за что не женится без любви, – сказал Яр, с интересом разглядывая мороженое.

– Да ладно! Я думала, у него браки по расчету были. – Я развернула обертку и лизнула шоколадную глазурь.

– Я видел Ивана. Он сидит в комнате Амаранты, не отвечает на вопросы, ни на что не реагирует, как кукла. Все решили, что он не в себе от горя.

– Ничего. Женится, и я его сразу расколдую, – обрадовала я воеводу.

– Ты сумеешь, Василиса? – Ярополк посмотрел на меня снизу вверх, глаза казались темными, как вечернее небо.

– Конечно, я же ведьма, – фыркнула я. – Ты сам мне это постоянно говоришь. Я попробую управлять царем с помощью кулона Амаранты. И заставлю его пойти к алтарю с Юлькой. Нам позарез нужна царица. А где еще ее взять за два дня? У тебя есть другие идеи?

Яр отвел взгляд и откусил мороженое. Он замер на мгновение, осторожно распробовал, повертел в руках палочку.

– Чудная штука, – сказал он. – Когда ты расколдуешь Ивана, он будет вне себя от ярости.

– Значит, расколдуем – и быстренько делаем ноги. В конце концов, царь для ритуала нам не нужен. Потом мы с Юлькой вернемся в наш мир, а царь сможет расторгнуть брак.

– Расторгнуть? – Яр слизнул подтаявшую капельку мороженого. – У нас так не делается. Только пока смерть не разлучит.

– А у нас этот брак и вовсе не будет считаться действительным, – заявила Юлька. – Правда же, Вася?

– Правда, – подтвердила я. – Яр, так ты сможешь организовать свадьбу?

– Уже завтра? – задумался воевода. – Проведем простой обряд в дворцовой часовне. Да, думаю, смогу. Если царь выразит желание снова жениться, никто ему не посмеет перечить.

– Выразит, – сказала я, хотя уверенности у меня не было никакой. В книжке-чудеснице я не нашла информации, как управлять бездушной оболочкой. По-видимому, это заклинание не для начинающей ведьмы. Но Амаранте достаточно было кулона на шее, так, может, и у меня получится.

– Ладно, утро вечера мудренее, я – спать. – Юлька бросила обертку от мороженого в ведро и ушла, оставив нас с Ярополком наедине.

– Я останусь у тебя, Василиса, – сказал Яр. – Снаружи творится непонятно что, да и в доме небезопасно.

– Думаешь, если Лот выберется из темницы, ты сможешь его остановить?

– Я хотя бы попытаюсь его задержать.

– Что ж, принесу тебе одеяло.

Уголок рта Яра чуть дернулся, но он ничего не ответил, только кивнул.

Когда я спустилась вниз с одеялом в руках, огонь в камине весело потрескивал, в комнате пахло смолой и хвоей. Яр не стал включать свет, и кровь на полу почти не была заметна. Он повесил на спинку стула мокрую рубашку и стоял в свете пламени, красивый как бог. Блики играли на мускулах, огонь отражался в глазах. Дорожка волос, убегающая под ремень, казалась золотой.

Я молча сунула одеяло ему в руки и удрала вверх по лестнице, закрыла за собой дверь дрожащими руками. Я сползла на пол, спрятала лицо в ладонях. Не знаю, сколько так просидела, пытаясь успокоить бьющееся сердце. В коридоре послышался скрип, и я вскочила на ноги, прижала ладонь к двери. Ведьмина кровь вспыхнула, помчалась по венам, обостряя чувства. Ярополк стоял там, я слышала его дыхание, биение сердца, даже тепло его ладони с той стороны двери. Никогда еще я не хотела его так сильно, никогда мне не было так больно. Если я сейчас ему открою, уйти в свой мир будет куда сложнее. Яр шагнул назад, половица жалобно скрипнула под его ногой.

Жар в крови схлынул, я на ослабевших ногах подошла к кровати и рухнула на покрывало. Амаранта была права: я люблю Ярополка. Но если он не может ради меня поступиться своими принципами, то я тем более не готова променять на него целый мир.

Юлька с утра убежала на работу – вести семинары у студентов, пообещав не опоздать на свою собственную свадьбу. Я вышла во двор с чашкой кофе, уселась на ступеньки, чуть влажные после вчерашнего дождя. Солнце выглянуло между тучами, окрашивая их края золотом. Внизу сверкал гейзер, две радуги перекрещивались над ним полосатыми арками. Грех вышел на крыльцо, ступил лапой на мокрую траву и тут же брезгливо ее отдернул.

Ярополк вместе с Еремой обтесывали какие-то колья. Брюс скакал рядом, обдирая с бревен кору.

– Что вы делаете? – не выдержала я.

Ярополк обернулся, улыбнулся мне так ласково, что сердце сжалось.

– Василиса, доброе утро!

– Доброе, – ответила я, глядя, как он приближается ко мне. Высокий, красивый, выгоревшие концы волос чуть вьются, рукава рубахи закатаны, обнажая сильные руки.

– Я поутру встретил Лютого, он снова у вас ошивается?

– Подбивает клинья к Юльке, – подтвердила я.

– Он сказал, что слышал крик темного бога. И, похоже, все существа с примесью темной крови его слышали. Лот звал на помощь.

– Да, я тоже почувствовала что-то такое, – подтвердила я.

– Вот я и решил соорудить укрепление, на всякий случай, – сказал Яр, поворачиваясь к забору. – Да и не спалось мне, если честно.

– А я спала как младенец, – соврала я.

Яр пристально посмотрел на меня.

– Василиса…

– Ярополк Всеволодович, ходь сюда! – перебил его Ерема, и воевода отошел к забору.

Может, и к лучшему. Слишком поздно выяснять отношения.

– Сделай мне кофе, пожалуйста, – крикнул Яр. – Так пристрастился к этому напитку. Чую, жить без него не смогу.

Вот гад! – думала я, наливая воду в турку. Без кофе он, значит, жить не сможет, а без меня – запросто. Сволочь бородатая! Выставив кофе прямо на ступеньки, я вернулась в дом и принялась собирать вещи. В день истечения договора я успела побросать в чемоданы большую часть, но всякие мелочи валялись по дому то там, то тут: Юлькина заколка для волос, одинокий носок, флакончик лака для ногтей. Устроившись в своей комнате, я сделала маникюр, покрыв ногти кроваво-алым лаком, в тон кулону Амаранты, который я теперь носила не снимая. Пошарив в шкатулке с драгоценностями, нацепила на палец перстень с изумрудом, подаренный царицей, когда я присягала на верность. Глядишь, пригодится, когда Иван придет в себя.

Юлька пришла домой к обеду. Стукнула дверьми, загремела посудой на кухне. Я спустилась вниз и обнаружила в прихожей две огромные бобины ниток и пухлый пакет с чем-то белым.

– Юля, это то, что я думаю?

– Купила нитки для Глории. Моей девочке так нравится вязать. Надо попросить Яра, чтобы позаботился о ней. Прямо сердце разрывается, как подумаю, что придется ее оставить…

– Я не про нитки сейчас.

– А, да… – Юлька вышла из кухни, пнула ногой шуршащий пакет. – Я шла мимо салона, а там акция. Два платья напрокат по цене одного. Я и тебе взяла. Устроим фотосессию на память.

Когда мы с Юлькой вышли на крыльцо, у Ярополка и Еремы рты открылись. Себе Юлька выбрала свадебное платье цвета шампанского, с провокационными кружевными вставками на талии и бедрах, а мне – ярко-красное, шелковое, облегающее, с разрезом вдоль всей ноги. Сияющий кулон с душой Ивана смотрелся в глубоком вырезе идеально.

– Айда жениться! – сказала Юлька. – Пока я не передумала.

Я подошла к царской ступе, которая так и осталась стоять в моем дворе. Выглядела она покруче, чем моя: из темного дерева, покрытого лаком, изнутри обита мягкой бежевой кожей.

– Думаешь, ты справишься с управлением? – спросила Юля.

– Не попробуешь – не узнаешь, – ответила я. – Гляди-ка, тут и дверца есть!

– Дверца решает, – согласилась Юля, заходя в ступу. – Мини-бар еще поищи.

Яр уместился позади, прикрыл за собой дверку, которая захлопнулась с мягким щелчком.

– Ерема, заканчивай частокол, – приказал он охраннику. – Ежели увидишь что опасное – прячься в дом.

– Я не могу в него зайти, – ответил Ерема, устанавливая длинное заостренное бревно в землю. – Ведьма дозволения не давала.

Яр так выразительно на меня посмотрел, что мне чуть не стало стыдно.

– Можешь заходить, разрешаю, – позволила я. И скомандовала: – Аер взняти!

Ступа Амаранты поднялась плавно в воздух, окружила нас коконом, защищающим от ветра. Нежно запахло цветами, тихо заиграла скрипичная музыка.

– Знаешь, а ты не так уж была не права насчет мини-бара, – сказала я Юльке. – Может, он тут действительно есть.

– Амаранта знала толк в комфорте, – кивнула подруга, перекидывая распущенные волосы через плечо.

Ступа набрала высоту и понеслась к столице. Мы мигом пролетели над Запорами с крохотными, словно игрушечными домиками. Сверкнул знакомый флюгер на крыше таверны. Черная полоска реки раздвоилась, как змеиный язык, огибая остров с белым жертвенным камнем. Вот его я буду рада больше никогда не увидеть. Зубчатые стены Кижеча вырастали впереди, и я жалела, что не полетела на своей ступе. Пусть в ней велик риск врезаться в пролетающую утку, и прическа после полета напоминает стог сена, зато я дольше бы чувствовала дыхание Ярополка на шее и тепло его тела позади себя.

Мы приземлились на крышу башни Амаранты мягко, как на подушку. Яр подал руку, помогая спуститься Юльке, а потом и мне. Он чуть задержал мою руку в своей, но я решительно ее выдернула. Вот зачем он это делает?

Дверка в полу не выдержала натиска воеводы и распахнулась, впуская нас в покои царицы. Служанки испуганно заверещали, бросились врассыпную, как мыши.

– А ну, стоять! – зычно прикрикнул на них воевода.

– Ах, Ярополк Всеволодович, это ты, слава светлым, – слезливо запричитала старшая, со сбитым набекрень чепчиком, из-под которого выбивались седые пряди. – Не знаем, что делать. Уже и дохтора звали, и бояр, и скоморохов – ни на кого царь не реагирует. Даже собак его любимых приводили – сидит пень пнем.

– А собаки тоже к нему не ластятся, – заунывным трагическим тоном подхватила еще одна служанка, смуглая и румяная, как яблочко. – Не признают царя. Ой, нечисто тут…

– Что делать, Ярополк Всеволодович? – спросила старшая.

– Значит, так… – Яр подошел к царю, положил руку ему на плечо. – Принесите царю лучшую одежду, полный комплект. Достаньте из хранилища все регалии власти. И главное – корону царицы.

– А зачем это? – Глазки смуглянки загорелись любопытством.

– Выполнять! – гаркнул Яр, и служанки вмиг исчезли за порогом комнаты. – Ну что, Василиса, командуй.

Я подошла к царю, погладила кончиками пальцев горячий кулон. Мой расчет состоял в том, что Амаранта не делала никаких магических пассов, а царь ее слушался. У тела есть связь с душой, которая сейчас у меня. Попробую приказать.

– Иван, встань!

Колени царя с хрустом распрямились, и Иван встал, как истукан.

– Впечатляет! – Юлька подошла ближе, заглянула царю в глаза. – А он ничего, и нос в наличии.

Иван возвышался над нами, уставившись пустыми глазами перед собой, словно пугало в огороде.

– Иван, иди!

Царь послушно пошел вперед, по пути снес изящный стульчик, с грохотом опрокинувшийся на пол, уперся лбом в окно.

– Стой! Стой! – крикнула я.

Царь замер, точно кукла.

– Василиса, – сказал Ярополк. – Может, ты его все же сначала расколдуешь?

– Это создаст дополнительные проблемы, – ответила я. – Объясни, убеди… это рискованно.

– А если кто-нибудь услышит, как ты отдаешь царю команды, словно псу, тебя могут отправить прямиком на костер. Да и свадьба сорвется.

– Амаранта приказывала Ивану без слов, – вспомнила Юлька. – Попробуй и ты, силой мысли.

Я наморщила лоб, посылая царю приказ. Ничего – стоит, не шелохнется. Подошла ближе…

– Сработало! – радостно воскликнула я, когда Иван запрыгал на одной ноге.

– А говорить он умеет? – засомневалась Юля.

– Зачем ты купила мне платье, под которое даже трусы не наденешь? – ровным баритоном озвучил мои мысли царь.

Взгляд Ярополка устремился на мою попу.

– Ладно, вы потренируйтесь, – сказал он, – а я найду служителя и прикажу готовить часовню. И вот еще что, Василиса… не садись на холодное, – добавил он, скрываясь за дверью.

Яр ушел, а мы с Юлькой устроились на царской кровати и принялись изгаляться над царем. Опытным путем мы выяснили, что Иван улавливает мои команды с расстояния не больше двух метров, прекрасно удерживает равновесие на одной ноге и неплохо танцует стриптиз.

– Все, Василиса, перестань, – попросила Юля, когда я раздела царя до нижних панталон.

– Должна же ты знать, за кого выходишь замуж, – возразила я. – К тому же сейчас принесут свадебные одежды, так что его по любому пришлось бы раздеть.

– Да, но необязательно, чтобы он при этом крутил бедрами и подмигивал.

– Юля! Я тренируюсь концентрироваться! Знаешь, как это сложно? – сказала я, снимая танец царя на видео.

– У Амаранты прекрасно получалось. И убери телефон.

– Ладно, больше не буду, – согласилась я, – у меня и так память в телефоне забита.

Царь завлекательно провел руками по рельефному прессу.

– Это было в последний раз! – сказала я в ответ на гневный взгляд Юльки. – Кстати, царь в отличной форме. Смотри, какие бицепсы.

Я подошла, пощупала мышцы царя.

– Так, руки убрала от моего будущего мужа, – скомандовала Юля, встав с кровати. – Дай мне потрогать. И правда твердые. А какие кубики…

Две служанки вошли в комнату, таща за собой вешалки с роскошными одеждами, и замерли, сраженные зрелищем полуголого царя в окружении развратных девиц, то бишь нас с Юлькой.

– Наряд оставить! – гаркнул царь. – Сами вон!

– Ожил! Царь-батюшка ожил! – воскликнула старшая, всплеснув руками.

– А с глазами-то у тебя что? Может, лекаря позвать? – настороженно предложила младшая.

– Вася, а и правда, что у него с глазами? – шепотом спросила Юлька. – Они у него сейчас из орбит вылезут.

– Он ими гневно вращает, – так же шепотом объяснила я.

– Вон! А то уволю! – крикнул царь и топнул ногой.

Служанки бросились из комнаты, а Юлька рухнула на кровать, поджимая к себе колено.

– Прямо на палец, – зашипела она от боли.

– Прости, – покаянно попросила я. – Ну что, давай одевать жениха?

Когда Яр вернулся, царь уже был готов: в светлом кафтане, украшенном золотыми лентами, белых атласных штанах. Юлька даже расчесала ему слегка свалявшуюся бороду и побрызгала своими духами.

– Вы не так меч прицепили. – Яр подошел, подтянул ремень туже, перевесил меч на другую сторону. Приколол к груди царя какой-то орден размером с тарелку, завязал на шее золотой бант. На голову водрузил корону, сдув с нее пыль.

– Красавец, – одобрила я жениха, втайне любуясь Ярополком. Он тоже переоделся, будто нарочно выбрав красный кафтан, в тон моему платью.

– А это для царицы. – Яр чуть поклонился Юльке, и та, сделав изящный реверанс в ответ, забрала у него сияющую камнями корону.

– Тяжелая, – пожаловалась она, примерив ее перед зеркалом.

– Тебе ее недолго носить, – ответила я, валяясь на царской кровати.

– И вот еще. – Яр протянул Юльке прозрачную фату, расшитую золотыми нитками. – У нас так принято.

Он накинул фату прямо поверх короны, невесомая ткань зацепилась за зубцы, окутала подругу нежным облаком.

– Как я выгляжу? – спросила Юлька, покрутившись передо мной. – Похожа на невесту?

Иван, стоявший столбом возле кровати, вдруг рухнул как подкошенный.

– Что это с ним? – испугалась Юля.

– Упасть – не встать. Вот что я подумала о том, как ты выглядишь, – пояснила я. – Встань, Иван, это не команда была.

Юлька расцвела, а Яр подошел к царю и, ощупав ему голову, отцепил от груди гигантский орден и прижал его к затылку.

– Василиса, постарайся контролировать свои мысли, нам еще надо доставить Ивана в часовню в целости и сохранности, – попросил Ярополк.

Он вышел из комнаты, приказав нам оставаться на месте, и вскоре мы услышали его голос:

– Принесите в царскую опочивальню яств, да посытнее, царь желает прогуляться, а после отобедать. Немедля! – Он заглянул в комнату и прошептал: – Путь свободен.