Текст книги "Римское право. Шпаргалки"

80. Ответственность и освобождение от ответственности

В случае нарушения или неисполнения договора виновник этого нес имущественную ответственность, по закону он был обязан возместить пострадавшей стороне убытки.

Римское право делило убытки на несколько категорий, учитывая их характер и обусловленность фактом нарушения договора.

По характеру убытков различали:

1) положительные потери, или реальный ущерб, то есть лишение того, что уже входило в состав имущества данного лица;

2) упущенную, или «прекращенную», выгоду, то есть непоступление в имущество данного лица тех ценностей, которые должны были бы поступить при нормальном течении обстоятельств, если бы не обстоятельства, послужившие основанием возмещения.

По характеру обусловленности убытков фактом нарушения договора различали убытки: 1) прямые (circa rem); 2) косвенные (extra rem).

Возмещению подлежали и реальный ущерб, и упущенная выгода, но только пока они выступали как прямые, а не косвенные убытки. Римское право, определяя вред, подлежащий возмещению, не возмещало вреда, наступившего вследствие действий или бездействия самого потерпевшего.

Ответственность должника базировалась на принципе вины: если должник признавался невиновным в возникшем для кредитора ущербе, ответственности он не нес.

Понятие вины различалось в римском праве по степени тяжести:

1) самой тяжкой формой вины признавалось умышленное причинение вреда – dolus;

2) другая форма вины (culpa) предполагала вину по неосторожности или небрежности, тяжесть зависела от степени небрежности: грубая неосторожность (culpa lata) и легкая небрежность (culpa levis); определяя степень виновности, юристы исходили из понятия «хороший хозяин».

Причиной убытков мог стать и случайный вред. Под случайным вредом понимался такой, когда вред наступил, несмотря на проявленную внимательность и заботливость в результате стечения обстоятельств. За случай (casus) никто не отвечал, только в редких случаях допускалась ответственность за вред такого рода. Ответственность не наступала, если должник мог доказать исключительность наступившего случая: если он определялся стихийной силой (сопротивление невозможно) или неодолимой силой (vis maior). Последнее в современном праве известно как форс-мажорные обстоятельства.

81. Прекращение обязательств, зачет и взаимозачет

Договор заключался по определенным правилам и прекращался тоже по определенным правилам. Прекращение обязательства наступало в результате его исполнения (solutio). Исполненным признавался договор, если одна сторона выполняла все условия договора, а другая сторона получала все, о чем гласил договор. В таком случае стороны прекращали обязательственные отношения. Новые отношения такого рода требовали составления нового договора.

В то же время иногда оказывалось, что не все условия договора могут быть выполнены, или не в том объеме, или не теми средствами. Тогда обязательство могло прекратиться в результате зачета (compensatio) за встречное требование. Если имелись взаимные обязательства, то их погашение посредством зачета происходило, исходя из совпадения требований обеих сторон и реальных возможностей их удовлетворения, и называлось взаимозачетом.

Зачетный способ прекращения обязательств первоначально появился как средство упрощения договорного процесса, он использовался, когда другими способами обязательство не могло быть исполнено. Для применения права зачета требовалась просьба заинтересованного лица. Запрещалось требовать зачета, если обязательство касалось неправомерного присвоения должником имущества другого лица и было направлено на возврат незаконно присвоенной вещи.

Основными требования к зачету следующие:

– оба требования должны быть встречными;

– срок платежа по обоим требованиям должен был наступить;

– требования должны быть однородными (например, в денежной форме);

– требования должны быть ликвидные (не запутанные сложными деталями).

Когда вставал вопрос о возможности или невозможности исполнения обязательства, нередко это зависело от связи обязательства с индивидуально-определенными вещами (species) или с вещами, определенными родовыми признаками (genus).

В обязательствах species невозможность исполнения наступала вследствие гибели конкретной вещи. Исполнение обязательства происходило путем возмещения убытков. В обязательствах genus невозможность исполнения вообще исключалась, поскольку они касались вещей, определенных родовыми признаками, а род погибнуть не способен.

82. Институт поручительства

Одним из древнейших способов обеспечения исполнения обязательства в римском праве считалось поручительство. По сути, поручительство предполагало такое соглашение, по которому третье лицо для обеспечения исполнения обязательства должником принимало на себя ответственность по обязательству должника. С этого момента у кредитора появлялось как бы два должника: истинный должник именовался теперь главным должником, а поручитель назывался добавочным (акцессорным) должником.

Соглашение о поручительстве чаще всего заключалось в форме стипуляции, то есть устного договора, подчинявшегося целому ряду формальных требований и строившегося как вопрос-ответ, причем определенный вопрос и определенный ответ, не имеющий никакого отношения к содержанию самого соглашения. Сначала в форме стипуляции будущий кредитор заключал соглашение с должником, затем с помощью добавочной (акцессорной) стипуляции он заключал аналогичное соглашение с поручителем. Основанием введения в сделку поручителя было то, что стипуляция допускала присоединение или к кредитору, или к должнику других лиц, как самостоятельных, так и акцессорных.

Добавочная (акцессорная) стипуляция устанавливала отношения поручительства с третьим лицом и вводила добавочную (акцессорную) ответственность третьего лица (поручителя) за исполнение должником данного обязательства. Ответственность должника и поручителя расценивалась римским правом по общему правилу как солидарная. В правление Юстиниана поручителю предоставлялось право возразить против предъявленного к нему иска и потребовать в первую очередь взыскать долг с должника (это право поручителя называлось правом регресса).

С IV в. до н. э. поручитель, уплативший долг за должника, имел право взыскивать сумму долга с должника в двойном размере (право регресса в двойном размере). Однако римскими юристами поручительство не рассматривалось как субсидиарное: кредитор, не получивший своевременного исполнения, мог по своему выбору обратить взыскание либо на поручителя, либо на основного должника.

83. Стипуляция

Одной из форм договоров, по классификации Гая, были вербальные контракты.

Вербальным договором назывался контракт, устанавливавший обязательство словами (verbis), то есть договор, получающий юридическую силу посредством и с момента произнесения известных фраз. Основным вербальным контрактом, просуществовавшим до классического периода, считалась стипуляция.

Стипуляцией назывался устный договор, заключавшийся при помощи вопроса-ответа: на вопрос будущего кредитора: «Centum dare spondes?» («Обещаешь дать сто?») лицо, соглашающееся стать должником по обязательству, должно было дать созвучный с вопросом ответ: «Spondeo» («Обещаю»).

Никакими иными словами эта сделка не заключалась. Если на вопрос: «Обещаешь дать сто?» – следовал ответ «Даю пятьдесят», сделка не заключалась. Формальные требования с течением времени понемногу ослабли, но прочно сохранялись некоторые черты стипуляции как устного контракта: присутствие договаривающихся сторон в одном месте, устный вопрос кредитора и такой же устный ответ должника, совпадающий по смыслу с вопросом. Обязательство, возникшее из стипуляции, относится к обязательствам строгого права, оно требовало буквального исполнения и подлежало буквальному толкованию.

В стипуляции непосредственно участвовало две стороны, но само обязательство являлось односторонним, поскольку одной стороне принадлежало только право, не связанное с обязанностью, а на другой стороне лежала только обязанность без сопровождающего ее права. Обязательство из стипуляции было абстрактным: оно возникало независимо от того, какое материальное основание лежало в основе заключения договора, какую хозяйственную цель преследовали стороны, достигнута ли цель, преследуемая сторонами. Договор заключен, если необходимые требования относительно порядка заключения стипуляции соблюдены.

В классический период появилась письменная форма стипуляции. Появилась и так называемая добавочная (акцессорная) стипуляция, устанавливавшая отношения поручительства с третьим лицом (стипуляция допускала присоединение или к кредитору, или к должнику других лиц – как самостоятельных, так и акцессорных). Добавочная стипуляция вводила добавочную (акцессорную) ответственность третьего лица (поручителя) за исполнение должником данного обязательства.

84. Литтеральные договоры

В римском праве литтеральным договором назывался контракт, который заключался при помощи записи, на письме (дословно «litteris fit obligatio» означает обязательство, возникшее посредством записи, письма). Это еще не был письменный контракт в современном понимании; древнереспубликанский письменный контракт заключался посредством записи в приходно-расходные книги, которые велись римскими гражданами. До классического периода литтеральный контракт оформлялся после достижения устного соглашения внесением записей о возникновении или погашении долга (или переводе долга на третье лицо) одновременно в приходно-расходных книгах кредитора и должника (и третьего лица при переводе на него долга).

Литтеральный контракт тогда представлял собой обязательство, по существу не впервые возникавшее, но заменявшее собой (обновлявшее) обязательство, уже существовавшее ранее на другом основании или на другом лице. В классический период приходно-расходные книги потеряли всякое значение, на смену им пришли и прочно заняли свое место гораздо более простые и удобные формы записи долгов. Новая практика изменила и форму литтеральных контрактов.

Повсеместно стали входить в употребление заимствованные из греческой практики долговые документы – синграфы и хирографы. Синграф составлялся как документ от третьего лица, имел форму долговой записи («такой-то должен такому-то столько-то»), записывался, подписывался должником в присутствии пяти свидетелей, которые подписывали его вслед за тем, от чьего имени он составлялся. В императорский период вместо синграфов чаще стали применяться хирографы. Хирографы представляли собой долговые расписки, излагались от первого лица («я, такой-то, должен такому-то столько-то») и подписывались только должником.

Кроме литтеральных существовали также реальные и консенсуальные договоры. В реальном договоре обязательство устанавливалось простым соглашением (consensus) и передачей вещи (res); к ним относятся заем, ссуда, хранение, залог. В консенсуальных договорах передачи вещи не требовалось, это простые соглашения, к которым относятся купля-продажа, наем; поручение, товарищество.

85. Договор займа

Займом назывался договор с соглашением сторон (консенсусом), согласно которому займодавец передавал в собственность заемщику определенную денежную сумму или определенное количество иных вещей, имеющих известные родовые признаки, с обязательством заемщика вернуть по истечении указанного в договоре срока либо по востребованию такую же денежную сумму или такое же количество вещей того же рода, какие были получены.

В юридическую силу договор вступал только после передачи предмета займа. Заемное обязательство носило односторонний характер и было только у заемщика (обязательство вернуть долг). Займодавец исполнял свое обязательство в момент вступления договора в силу и имел лишь право «строгого» иска к заемщику о возврате.

Характерные признаки договора займа:

1) это реальный договор; возникновение обязательства связывается как с заключением соглашения, так и с обязательной передачей вещи;

2) предмет договора – денежная сумма или известное количество других вещей, определенных родовыми признаками;

3) эти вещи передаются займодавцем в собственность заемщика;

4) вещи передаются с обязательством для заемщика вернуть займодавцу такую же денежную сумму или такое же количество вещей такого же рода, какие были получены.

Ответственность договора в случае случайной гибели вещи целиком лежала на заемщике, поскольку вещи передавались в собственность и не были индивидуально определены. Договор был по умолчанию беспроцентным, соглашение о процентах составлялось дополнительно, начисление сложных процентов запрещалось. Запрещался также иск домовладыки к подвластному, взявшему заем без его разрешения.

Доказательством передачи долга служили долговые расписки – хирографы. В случае составления расписки до получения займа и фактическом неполучении займа впоследствии квази-должник, к которому недобросовестным кредитором предъявлялся иск о возврате, имел право на встречный иск с эксцепцией о крайней недобросовестности или самостоятельный иск о возврате расписки (кондикционный иск о неосновательном обогащении), но доказать неполучение займа было сложно. Только с III в. н. э. должник мог заявить эксцепцию (государственные выплаты беднякам), а доказывать передачу займа стал кредитор.

86. Договор ссуды

Договором ссуды назывался договор, по которому ссудодатель передавал ссудополучателю индивидуально-определенную вещь во временное безвозмездное пользование с обязательством ссудополучателя вернуть по окончании пользования ту же самую вещь в целости и сохранности. Договор ссуды был реальным контрактом. В юридическую силу договор вступал только после передачи предмета ссуды. В отличие от договора зай-ма договор ссуды предполагал передачу не вещи, определенной родовыми признаками (деньги или другие вещи), а индивидуально-определенной вещи, поскольку только такую вещь можно вернуть по окончании пользования без замены другой.

В договоре займа заемщик получал вещь в собственность, а ссудополучатель – во временное владение. В договоре займа получатель обязывался вернуть такое же количество вещей, в договоре ссуды – ту же самую вещь. Договор займа рассматривал ответственность за случайные риски как лежащую на получателе вещи (становящемся при получении ее собственником), при договоре ссуды ответственность лежала на ссудополучателе, связанном обязательством вернуть данную вещь в сохранности.

В отличие от займа временный пользователь вещи при проявлении полной заботы не отвечал за случайную гибель вещи. Заключался договор ссуды в интересах только одной стороны – ссудополучателя, и хозяйственную выгоду получал только ссудополучатель.

Но обязательство по трем причинам не было односторонним:

1) ссудодатель сам связывал себя любезностью при передаче ссуды и не мог досрочно прекратить договор, но ссудополучатель мог подать иск о востребовании досрочно изъятой вещи;

2) если предмет ссуды оказывался негодным (больные животные, неисправная тара) и причинял вред имуществу ссудополучателя, тот мог требовать от ссудодателя возмещения убытков (незначительная небрежность со стороны ссудодателя не считалась основанием для возмещения ущерба, ущерб возмещался только при грубой небрежности или намеренном причинении вреда);

3) затраты на содержание и «поддержание» вещи в нормальном состоянии, связанные с низким качеством вещи (болезнь раба или животного), подлежали возмещению ссудодателем.

Иск ссудополучателя к ссудодателю не имел самостоятельного наименования, но признавался «обратным» к «основному» иску.

87. Договор хранения

Договором хранения (depositum) назывался реальный контракт, по которому происходила передача депонентом индивидуально-определенной вещи депозитарию для безвозмездного хранения в течение определенного срока или до востребования с последующим возвратом этой вещи и всех полученных от нее выгод. Существовали особые требования к передаче вещей на хранение. Деньги и аналогичные вещи считались индивидуально-определенными, если передавались в шкатулке, таре.

Можно было сдавать на хранение и не индивидуально-определенные вещи, так называемую «ненормальную поклажу» – то есть деньги и другие вещи, определенные родовыми признаками, договор о таком хранении имел название исключительного (depositum irregulare).

Исключительный договор внешне был похож на договор займа, но различался с последним в цели: договор займа направлен на удовлетворение хозяйственной потребности заемщика, исключительный договор – на оказание услуги депоненту; если при договоре займа займодатель получал право собственности на предмет хранения, то при договоре хранения интерес был у передающей, а не принимающей стороны: передаваемая вещь могла быть у депонента в собственности, в залоге, в пользовании, но она не становилась собственностью депозитария, тот не имел права пользоваться вещью.

Депонент и депозитарий были связаны двусторонними обязательствами: возможен был контрарный («обратный») иск о возмещении виновного ущерба, причиненного передачей некачественной вещи, о возмещении необходимых или потребованных депонентом затрат на содержание вещи. Поскольку для депозитария договор был безвозмездным, он обладал ограниченной ответственностью (должен был «хранить, как обычный средний хозяин», незначительная небрежность не была основанием для возмещения стоимости утраченной вещи).

Виновная ответственность депозитария наступала только при виновном ущербе или грубой неосторожности, но использование хранимой вещи или виновное невозвращение вещи приводили к инфамии (бесчестью). В случаях, когда депонент отдавал свои вещи в особо тяжелой обстановке (depositum miserabile), его защищал преторский эдикт: депозитарий в случае причинения ущерба депоненту отвечал в двойном размере ущерба.

88. Договор купли-продажи

Древнее общество не знало торговли, то есть продажи вещей за деньги, обращение вещей происходило и до появления денег, но представляло собой мену, непосредственный обмен вещи на вещь. С развитием экономических отношений на смену меновой форме пришел обмен товара на деньги, еще позднее стороны стали заключать договор, по которому продавец брал обязательство передать товар, а покупатель – уплатить за него цену. В основу договора купли-продажи легли древние обряды манципации, но договоры купли-продажи были проще, не требовали соблюдения множества формальных правил.

Главная цель любого договора купли-продажи заключалась в том, чтобы в хозяйстве покупателя появились те или иные необходимые ему вещи. Сам договор купли-продажи римские юристы определяли как консенсуальный контракт, посредством которого одна сторона, продавец (venditor), обязуется предоставить другой стороне – покупателю (emptor), в собственность вещь, товар, а другая сторона, покупатель, обязуется уплатить продавцу за проданную вещь определенную денежную цену.

Существенными условиями любого договора купли-продажи являлись товар и цена. Цена на вещь, в отличие от мены, не выражалась в виде другой вещи, а была определенной и состояла в денежной сумме. Товаром могли быть телесные вещи, неизъятые из оборота, а также некоторые нетелесные вещи, в том числе права.

Разрешалась продажа чужой вещи, но непрямая продажа была обставлена сложностями: сначала продавец должен был выкупить вещь у ее нынешнего владельца, а при невозможности выкупа возместить покупателю его интерес, на вещь могло иметь право третье лицо, получившее это право до купли-продажи, оно могло предъявить иск об изъятии вещи у покупателя (эвикцию), и на продавца возлагалась дополнительная обязанность отразить такой иск, поскольку, если он решал ничего не предпринимать, его незаинтересованность давала покупателю право на иск к нему в двойном размере и т. п.

Разрешалась продажа плодов до их созревания, то есть урожая на корню, строившаяся на отлагательном условии. Но собственность на вещи, определенные родовыми признаками, переходила не по купле-продаже, а в результате стипуляции. Договоры купли-продажи касались только индивидуализированных вещей.

89. Продавец и покупатель в договорах купли-продажи

Передача вещи покупателю на праве собственности была конечной целью любого договора купли-продажи. Но проданная вещь должна была соответствовать должному качеству. По мере развития экономических отношений развивались и нормы права об ответственности продавца за ненадлежащее качество проданной вещи. Цивильное право гласило, что продавец отвечает за свои заявления и обещания, но лишь за сделанные им серьезно и с целью установления ответственности, а не за простое расхваливание товара. Ответственность продавца наступала только в тех случаях, когда покупатель был осторожен и внимателен при заключении договора, а продавец умолчал о скрытых недостатках товара.

При этом явные недостатки, не выявленные покупателем, не влекли ответственность продавца. Наибольшее значение для совершенствования отношений покупателя и продавца имели рыночные сделки, поскольку наибольшее количество продаж происходило в Риме на рынках, где торговали рабами и скотом. Эдиктами курульных эдилов были установлены правила об ответственности за качество товара: покупатель при последующем обнаружении скрытых недостатков имел право иска о реституции или о соразмерном уменьшении покупной цены – независимо от того, знал ли о них продавец. Для предъявления исков существовал фиксированный срок – 6 месяцев для реституции и 12 месяцев для уменьшения цены.

Со стороны покупателя при сделке купли-продажи существовало обязательство уплатить продавцу покупную цену. С передачей денег он нес за вещь всю ответственность: если проданная вещь погибала по случайной причине, без вины в том как продавца, так и покупателя, то последствия факта гибели вещи ложились на покупателя, он нес риск независимо от того, стал ли собственником купленной вещи или еще нет, была эта вещь ему передана или нет. Этим переходом риска на покупателя договоры купли-продажи отличаются от общих правил о риске у собственника.

Истоки такого подхода лежат в истории римского права – обряде манципации и необходимости наличия двух абстрактных стипуляций для заключения договора купли-продажи. Но продавец был обязан возместить покупателю ущерб – если продажа касалась чужой вещи, виндицированной ее собственником, тогда он нес ответственность за эвикцию и должен был возместить покупателю ущерб.