Текст книги "История государственного управления в России"

В решительные моменты престолонаследия главным аргументом великого князя становился земский собор, состав которого виден из летописной записи 1211 года, когда случился конфликт Всеволода Большое Гнездо с его сыном Константином, попытавшимся восстановить былое первенство ростовского боярства. В Московском летописном своде 1408 года читаем: «Князь же великый Всеволод созва всех бояр своих с городов и с волостей, епископа Иоана, и игумены, и попы, и купце, и дворяны и вси люди, и да сыну своему Юрью Володимерь по собе, и води всех ко кресту…». Как видим, формировались все предпосылки для дальнейшей централизации власти на Северо-Востоке Руси и последующего объединения всех русских земель в одном государстве, столицей которого мог стать Владимир на Клязьме.

Однако, затем началось дробление Владимиро-Суздальской Руси на уделы птенцов «большого гнезда», что привело к складыванию удельной системы с ее мелочными конфликтами, раздором и бессилием перед иноземным нашествием.

В самый разгар раздробленности Русь оказалась в тисках Востока и Запада. Практически одновременно начался крестоносный натиск на восточную Прибалтику и северо-западные русские земли, и монгольское нашествие на северо-востоке русских земель. Такая синхронность породила гипотезу о согласованности действий агрессоров. Однако это, на наш взгляд, маловероятно. Во всяком случае, для Руси наступил судьбоносный момент. Следовало сделать исторический выбор.

К моменту нападения на Русь Монгольская империя была крупнейшим государством Азии. В своем стремлении к «последнему морю» завоеватели намеревались покорить не только Русь, но и народы западной Европы. В этом смысле упорное сопротивление русских городов неизбежно ослабляло их натиск и давало европейским государствам время для подготовки отпора. Западные соседи Руси знали о нашествии и вообще о монголах задолго до него, но не пришли на помощь русским князьям. Половцы единственный раз пошли на союз с южнорусскими князьями в 1223 году. В период Батыева нашествия они большей частью бежали от монголов, либо сражались в их рядах. Вообще кипчаки составляли большинство в войске Батыя. Собственно монгольские тумены были уже немногочисленны.

Удар, нанесенный татарами, был небывалым по своей силе. Разгрому подверглись как раз главные центры возрождения единого русского государства – Северо-Восток и Юго-Запад. Сохранился Новгород и западнорусские княжества, но они не претендовали на роль объединительного центра. Более того, большая часть этих земель оказалась в составе Великого княжества Литовского.

Само нашествие 1238—1240 гг. было кровопролитным и опустошительным. Монголы не щадили ни городских, ни сельских жителей, ни знать, ни духовенство. Разрушались храмы, сжигались города и селения. Однако, установившееся иго не отрицало традиционных форм государственности и организации власти и управления. В Орде со временем возникла епархия православной церкви во главе с епископом Сарайским.

Западные соседи попытались воспользоваться ослаблением Руси и отторгнуть русские земли. Римский папа Григорий IX обращался к русским князьям с письмами, в которых предлагал вступить в лоно католической церкви в обмен на помощь против татар. На деле ни один из католических королей, а тем более Орден, не помышляли об оказании такой помощи. Их целью был захват. В 1239 году Владимирский князь Ярослав Всеволодович вынужден был идти под Смоленск походом, чтобы отбить интервенцию Литвы. В 1240 году начался крестовый поход на Русь с северо-запада. Сначала шведы, а затем Тевтонский орден двинули свои войска на Псков и Новгород. Крестоносцы знали о татарском разгроме Северо-Восточной Руси и были уверены в победе. В тот момент, когда Батый штурмовал Киев, рыцари взяли Изборск.

Важно подчеркнуть, что речь идет именно о крестовом походе, то есть о спланированной и скоординированной акции, в которой роль вдохновителя и организатора принадлежала римской курии. На Руси хорошо знали о судьбе прибалтийских славян, подвергшихся натиску крестоносцев. Поэтому, несмотря на то, что северо-восточная Русь была разорена Ордой, ее князья нашли силы и проявили политическую волю для жесткого противостояния крестоносной агрессии.

В столь трагический момент истории Руси князья русские оказались перед историческим выбором дальнейшей судьбы своего Отечества. Сложились две диаметрально противоположные государственно-политические стратегии, направленные на достижение одной цели – сохранения русской государственности и собирания сил для решительного отпора завоевателям. Стратегия Галицкого князя Даниила Романовича состояла в объединении сил христианской Европы для открытой борьбы с Ордой. Уцелевший в ходе Батыева нашествия герой битвы на Калке попытался, прежде всего, объединить юго-западные княжества и вступил в изнурительную борьбу с Черниговскими Ольговичами. Михаил Черниговский был вызван в Орду и казнен, а вскоре и сам Даниил предстал перед Батыем. Он был принят милостиво и обласкан ханом, но не смирился и попытался сколотить антиордынский союз с Владимирским великим князем Андреем Ярославичем, женившись на его дочери.

Еще большее значение Даниил придавал своему союзу с папой. Рим предложил князю королевский титул и вступление в лоно католической церкви, после чего был обещан крестовый поход католических королей на Орду. Даниил принял королевскую корону, но переходить в католичество не спешил, требуя сначала военной поддержки. Её не последовало, да и не могло последовать. Напротив, Даниилу пришлось вести оборонительную войну с быстро растущей Литвой, чей князь Миндовг притворно принял католичество и получил полную поддержку папы. Надежды на помощь Запада рухнули.

В 1252 году ордынская рать салтана Неврюя смела хрупкую антиордынскую постройку Даниила и Андрея. Владимирский престол перешел в руки Александра Невского, а Андрей бежал в Литву. Против Даниила был брошен прославленный ордынский темник Бурундай, и галицкий князь был вынужден срыть восстановленные было укрепления своих городов. После смерти Даниила в 1264 году его наследство разошлось по чужим рукам. Стратегия союза с Западом оказалась ложной.

Стратегия Александра Невского была принципиально иной. Он видел залог спасения и возрождения русской государственности в жестком противостоянии Западу и выстраивании мирных отношений с Ордой с изъявлением полной покорности ордынским владыкам. Отец Александра Ярослав Всеволодич был не только активным участником междукняжеских схваток, но и организатором отпора псам-рыцарям и литовцам на северо-западе Руси. После гибели великого князя Владимирского Юрия Всеволодича на реке Сити Ярослав занял великокняжеский стол и в этом качестве был утвержден Батыем, а затем и Каракорумом. Путешествие в столицу монгольской империи оказалось для него роковым. После его смерти туда же отправились и его сыновья Андрей и Александр.

Александр к этому времени был уже в ореоле славы блестящих побед в Невской битве и Ледовом побоище. На фоне пронесшегося по северо-востоку и югу Руси монгольского нашествия эти победы были весьма характерны и красноречивы. Русские князья, хотя и уступили Батыю, но продолжали насмерть стоять против крестоносной агрессии. Александр прошел через те же унижения в ставке великого хана, что и Даниил, но оказался более выдержанным. Он не бросился очертя голову на борьбу с непосильным врагом и даже сопровождал Неврюеву рать, а затем всеми силами способствовал проведению ордынской переписи, стремясь добиться мира с Ордой и предотвратить новые карательные экспедиции завоевателей.

Александр Невский

Расчет Александра оказался верным. Ордынцы не намеревались ликвидировать государственный порядок на подвластных им территориях. Они удовлетворялись взиманием дани и полной покорностью русских князей и городов. И самое главное: они не посягали на духовный стержень русской государственности и вскоре поняли, что лучше использовать в своих интересах силу и влияние православной церкви на Руси. Хан освободил духовенство от переписи и тяжких повинностей и предоставил русским свободу вероисповедания. Таким образом, сохранялось культурное ядро народа, а с ним и предпосылки воссоздания государства в будущем.

Не исключено, что Александр имел свой далеко идущий план борьбы за освобождение русских земель от ордынского владычества. В 1262 году он заключил союз с Миндовгом против Ордена, что, по-видимому, вызвало подозрение в Орде. Князь был вызван в Сарай, а на обратном пути неожиданно разболелся и умер. Загадочные обстоятельства его смерти очень напоминают кончину его отца Ярослава Всеволодича на обратном пути из Каракорума. Во всяком случае, несомненно, что именно Александр Невский задал тот вектор развития Северо-Восточной Руси, который затем столь успешно был реализован московской ветвью его потомства и привел, в конце концов, к созданию Российского государства, а сам Александр был канонизирован как воитель за Землю Русскую, питавший самоотверженную любовь к народу, «живот свой полагая за православное христианство»4949
  Федотов Г. П. Святые Древней Руси. М., 1990. С. 101.


[Закрыть].

Значительный период истории Руси проходил в составе Золотой Орды и Великого княжества Литовского. Ордынское владычество на Руси вызывает немало споров. Особенно на фоне современных геополитических событий распада СССР, сопровождающихся взрывом национально-патриотических настроений.

Фундаментальным фактом является то, что Орда не отрицала традиционной системы управления в русских княжествах, а пыталась использовать ее в собственных целях. Хан выдавал ярлык на княжение, не меняя распределения столов между княжескими родами. Исключение составлял ярлык на великое княжение Владимирское, а поначалу также княжение Киевское и Новгородское. Великое княжение переходило из рук в руки князей Суздальских, Тверских, Московских, что, в конце концов, породило удельную систему великого княжения, при которой великий князь управлял из столицы своего княжества, а не из Владимира на Клязьме. В этих условиях сам Владимир утрачивал свое былое величие и начинал уступать первенство удельным центрам – Москве и Твери. Великий хан на Руси именовался царем. Орда стремилась не допустить чрезмерного возвышения отдельных княжеств. Поэтому обладатели ярлыка на великое Владимирское княжение менялись, сами княжества дробились, иногда восстанавливалась самостоятельность княжений, как было с Галицким и Ростовским княжествами, которые были отняты у московского дома. В 1445 году была восстановлена политическая самостоятельность Нижегородского княжества, присоединенного к Москве еще в 1392 году. Василий Темный вынужден был вновь бороться за его возвращение. Получение ярлыка на собственное княжество было обусловлено денежными выплатами и ценными подарками хищной ордынской знати. Обладатель ярлыка должен был пройти унизительный обряд посажения в главном храме княжества в присутствии ордынского посла и его свиты, что также было сопряжено с немалыми расходами.

О наличии ордынской администрации на Руси мы имеем разноречивые сведения. С уверенностью можно говорить лишь о представителях хана при княжеском дворе. По-монгольски они назывались даругачи, или даруги (дороги). По-тюркски они назывались баскаки. Их задачей было стоять на страже интересов Орды в княжестве. Баскак контролировал сбор ордынского выхода (дани), поведение князя и его придворных и докладывал в Орду обо всех нарушениях ханской воли. Иногда по докладу баскака из Орды посылался карательный отряд или целая экспедиция (рать). Баскачество было широко распространенным на Руси и просуществовало до начала XIV столетия.

Первоначально сбором дани занимались бесермены – персидские купцы, получавшие это право за откуп. Их чрезмерные поборы вызвали массовый протест в народе и восстания, после чего право сбора дани перешло к князьям, которые тут же вступили в междоусобную борьбу за распространение этого права на возможно большую территорию.

Точных сведений о размере ордынской дани нет. По приблизительным, явно заниженным оценкам, она составляла с северо-восточных княжеств не менее 15 000 рублей. Согласно летописному свидетельству от 1384 года, на каждую деревню великого княжества приходилось по полтине платежа. Деревня того времени был не больше трех дворов, а полтина даже в малоплодородной псковской земле была эквивалентом двух тонн зерна.

За первые 50 лет ига не было построено ни одного города. Каменное зодчество достигло домонгольского уровня лишь через 100 лет после Батыева нашествия. Чеканка монеты возродилась лишь в 80-х годах XIV столетия, то есть лишь через 150 лет. Русские княжества обязаны были поставлять воинов в ордынские войска. Вплоть до конца XIII столетия русские полки участвовали в военных операциях монголо-татар против Венгрии, Польши, народов Северного Кавказа, Византии. Ордынское иго подтолкнуло процесс формирования самодержавного характера новой верховной власти на Руси.

Русские земли в составе Великого Литовского княжества появились в самом начале его формирования, то есть в первой половине XIII столетия. В следующем столетии княжество на две трети состояло из западных и южных русских земель и из русского населения и поэтому справедливо называлось Литовским и Русским, что выражалось в титуле князя (rex litvinorum et rutenorumque). Начало положил первый достоверно известный литовский князь Миндовг, около 1235 году захвативший русский город Новогородок (Новогрудек). Политическая активизация литовских племен была вызвана натиском крестоносцев. Они подчинили пруссов, захватили земли зимиголы и летголы и подошли к землям литвы и жмуди. Миндовг, со своей стороны, основав полулитовское, полурусское княжество, также приступил к подчинению этих племен своей власти. Стремясь остановить немецких рыцарей, он притворно принял крещение и подтвердил специальной грамотой права Ордена на уже завоеванные им литовские земли, формально Миндовгу не принадлежавшие. Ему удалось заключить выгодный договор и Даниилом Галицким и скрепить его брачным союзом своей дочери с сыном Даниила Шварном.

Могущество Литвы оформилось при Витене (1293—1316) и особенно при Гедимине (1316—1341) – современнике Ивана Калиты. Усилился и русский элемент в литовском войске и даже в дипломатии. Гедимин присоединил к Литве Киев, Полоцк, Минск, Туров, Пинск и Витебск. Литовско-Русское княжество превратилось в центр притяжения русских земель и вступило в соперничество с Владимиро-Суздальской Русью, а затем с Москвой. Предметом споров и борьбы с Москвой становятся главенство в Новгороде и Пскове и подчинение Смоленской земли, которая распалась на мелкие княжения и все более слабела.

После смерти Гедимина выдающаяся роль принадлежала его сыновьям Ольгерду и Кейстуту, правившим одновременно. Причем, Ольгерд ориентировался на русский элемент и был хорошо известен на Руси своей завоевательной политикой. Кейстут был обращен против Ордена и на Руси был практически неизвестен. Он прославился как воин, народный богатырь, защитник Литвы от крестоносцев. Ольгерд присоединил к Литве Брянск, Новгород-Северский и другие земли. В пику Москве он поддерживал тверских князей.

Перелом в судьбе Великого княжества Литовского и Русского произошел в княжение Ягайлы Ольгердовича. В 1386 году он вступил в династический брак с польской королевой Ядвигой и сделался королем польским. За этим последовала католическая экспансия в Литву, которая была к этому времени вполне русским княжеством, с господством русского языка и православия. Начался раскол, которым воспользовался сын Кейстута Витовт. Опираясь на поддержку русских сил, он добился признания его литовским князем, а Ягайло должен был удовольствоваться королевским титулом. Однако, Витовт не смог в полной мере опереться на русское население, так как «отвержеся православныя веры и христианства и прия Лядскую… а помыслил тако, хотел пленити русскую землю, Новгород и Псков». При такой невнятной позиции польско-католический элемент получал все большее влияние на Литву. Литва не смогла стать самостоятельным государством и после Городельской унии 1413 года стала частью Польско-Литовского государства. Русские земли обратили свои взоры на возвысившуюся уже Москву.

Лекция 8. СТАНОВЛЕНИЕ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА В XIV – XV СТОЛЕТИЯХ

– Условия возникновения и характер нового русского государства

– Эволюция верховной власти. «Государь всея Руси» Иоанн III

– Новый административный строй и первый общерусский Судебник

– Государственно-политическая роль церкви

Формирование централизованных национальных монархий на базе преодоления раздробленности было процессом общеевропейским. К концу XV столетия завершился объединительный процесс в Испании, Португалии, Франции, Англии. Скандинавские страны обрели государственное единство еще раньше. Из крупных стран лишь Италия и Германия еще долгое время оставались в раздробленном состоянии. Характерными чертами европейского процесса были формирование единого экономического пространства и складывание национальных торговых (буржуазных) связей. Ведущую экономическую роль играли города как центры торговли и мелкотоварного производства, основанного на территориальном разделении труда.

Национальную идею повсюду воплощала в себе королевская власть. Королям пришлось вести ожесточенную борьбу с многоземельной феодальной аристократией вплоть до открытых военных действий (война Алой и Белой роз в Англии). Королевская власть была центром притяжения для национально-патриотических сил в борьбе за независимость своей страны (Реконкиста в Испании, Столетняя война во Франции). На стороне королевской власти выступили города, что и предопределило ее победу.

Города Западной Европы были самостоятельнойэкономической и политической силой. Привилегии городского самоуправления, муниципалитета, были закреплены в нормах так называемого «магдебургского права». Но города нуждались в защите сильной централизованной власти. Им нужна была свободная торговля, без таможенных рогаток между различными частями территории страны. Силы централизации в лице короля и города оказались сильнее. На их стороне были популярная в народе национальная идея и очевидное экономическое превосходство молодого капитализма. Политическое преобладание королевской власти над сепаратистскими амбициями крупных феодалов привело к объединению графств и герцогств в одно государство, а экономический фактор обеспечил монархии централизованный характер. В то же время, в Германии и Италии, где отсутствовала угроза внешней экспансии, и не было сильной королевской (императорской) власти, объединение надолго затянулось.

Объединительный процесс на Руси обозначился уже в домонгольский период. На роль центра претендовали юго-запад и северо-восток бывшего киевского государства, то есть Галич и Суздаль. Особенно отчетливо эта тенденция прослеживается в политике Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо. В противоборстве с местным многоземельным боярством здесь явный перевес был на стороне князя, которого все более отчетливо поддерживали горожане. В 1211 году Всеволод Юрьевич даже пошел на созыв съезда «всей земли», который уже был очень похож на земские соборы XVI столетия. Боярский совет здесь не приобрел самостоятельной политической роли.

Галицко-Волынские князья столкнулись со значительно более сильным сопротивлением. Западное, прежде всего польское, влияние здесь сказалось на нравах местного боярства. Боярский совет здесь был не совещательным органом при князе, а вполне самостоятельной силой, из которой затем выросла верхняя палата сейма – паны-рада. Галицкие бояре играли судьбой княжения, вмешивались в управление и в личную жизнь княжеской семьи. Боярин ВолодиславКормиличич даже рискнул провозгласить себя князем.

Монгольское нашествие смело все эти политические построения, создав совершенно иную геополитическую ситуацию. Объединительный процесс теперь был прочно связан с внешнеполитическим фактором – борьбой против иноземного владычества. Кроме того, на северо-западе выросла угроза крестоносной агрессии. Верховная власть и влияние на всем пространстве русских княжеств и ближайших западных соседей перешла к великому хану (царю). Ордынская дипломатия дирижировала отношениями русских князей с их соседями так же, какимежкняжескими отношениями в русских землях.

Галицко-Волынская Русь утратила и свое значение, и свои объединительные амбиции. Западные русские княжества нашли себе нового покровителя в лице литовского великого князя. До некоторой поры Орда намеренно «выращивала» Литву как противовес великому княжеству Владимирскому в соответствии с принципом «разделяй и властвуй» и не препятствовала переходу западнорусских князей под скипетр литовского великого князя. Власть и влияние последнего были весьма ограничены вольностями русской знати, которая все больше усваивала западные польские порядки государственного строя. Западные русские города познакомились с магдебургским правом. Однако это не вело к централизации государственного управления. Престиж великокняжеской власти вскоре оказался подорванным начавшимся сближением, сначала династическим, а затем и государственным, с католической Польшей. Литва оказалась неспособной сыграть роль объединителя русских земель. Эта историческая миссия досталась Москве.

Относительно условий возникновения и характера Московского государства высказано немало различных соображений. Крупнейшие русские историки дореволюционного времени в большинстве своем сходились на мысли о вотчинном характере власти великих московских князей вплоть до Ивана III или даже до его внука Ивана Грозного. Спорили больше о причинах возвышения Москвы. О феодальном характере Московского государства впервые заявил Н.П.Павлов-Сильванский (Феодализм в Древней Руси. 1907). Он считал, что к середине XVI столетия сложилась сословная монархия, основанная на феодальных отношениях вассалитета между землевладельцами. По его мнению, это был политический феодализм по типу романо-германского, известного в Европе. Последним словом старой дореволюционной русской исторической школы была монография А.Е.Преснякова «Образование Великорусского государства» (1918), в которой вотчинная теория отвергалась, и образование государства было представлено не как «собирание земель», а как концентрация политической власти московских князей.

В советский период основные концепции были сформулированы Л.В.Черепниным (Образование Русского централизованного государства в XIV—XV вв. 1960) и А.М.Сахаровым (Образование и развитие Российского государства в XIV—XVII вв. 1969). Спор шел об определяющих факторах и централизованном характере Российского государства.

Л.В.Черепнин считал, что в основе объединительного процесса на Руси были экономические факторы, сходные с европейскими. Он отметил оживление внутренней торговли в русских землях северо-востока, подъем городов как центров товарного производства и обращения. Исходя из этого, был выдвинут тезис об активной политической роли горожан в борьбе великокняжеской власти за объединение страны. Черепнин считал также, что организация власти и управления соответствовали сословно-представительной монархии. Следовательно, можно говорить о централизованном характере государства.

А.М.Сахаров доказывал, что объединительный процесс на Руси принципиально отличался от западного. Русский город оставался средневековым феодальным организмом, так как основная масса ремесленников и торговцев находилась в зависимости от крупных вотчинников – князей, бояр, монастырей, митрополита, в собственности которых находились городские земли. Ремесло еще не превратилось в мелкотоварное производство. Это состоялось лишь в XVII столетии. Не было и единого экономического пространства. Буржуазные национальные связи еще не могли сложиться. Русские города, никогда не знавшие «магдебургского права», не могли играть самостоятельной экономической и политической роли.

Определяющую роль в объединительном процессе Сахаров отводил не экономическим, а политическим факторам, причем на первое место поставлены задачи внешнеполитические, борьба с иноземными завоевателями и прежде всего с ордынским игом. Такова была национальная программа. Общенародную санкцию, легитимацию, получал тот княжеский дом, который возглавил реализацию этой программы. Поэтому решающим событием в возвышении Москвы, как государственного общерусского центра, стала победоносная Куликовская битва 1380 года.

Сахаров отрицалцентрализованный характер Московского государства, указывая на то, что еще долго сохранялись «живые черты прежней автономии» (выражение В.И.Ленина) отдельных его частей. По-настоящему централизованным государством Россия сделалась лишь в XVII столетии, когда не стало уже удельных княжеств, и вся территория страны представляла собой единое целое в экономическом и политическом отношениях. Основой государства он считал феодализм, но не как систему сюзеренитета-вассалитета романо-германского типа (как Павлов-Сильванский), а как способ производства, продолжавший безраздельно господствовать на Руси. Главным властным ресурсом великого князя было землевладение.

Оценки характера государственной власти и управления в России XV—XVI столетий давались советскими историками с позиций марксистского определения государства как аппарата насилия. Главной для них была тема нарождавшегося самодержавного абсолютизма как инструмента подавления угнетенных классов.

В постсоветский период марксистский классовый подход был отброшен и заменен цивилизационными оценкамирусской государственности как деспотической. По мнению ряда ученых (В.Б.Кобрин, А.Л.Юрганов, В.М.Панеях) на северо-востоке Руси реализовалась одна из двух наметившихся в период раздробленности тенденций, которая состояла в том, что государственное управление осуществляли не свободные вассалы, чья служба князю строилась на договорных отношениях, а министериалы, т.е. лично зависимые (челядь). Ордынское иго усилило эту тенденцию и привнесло в русскую государственность отношения жесткого подчинения, характерные для монгольского государства.

Сторонники концепции восточного деспотизма упускают из вида третью тенденцию, самую древнюю и долго сохранявшую свою мощь – демократическую. Городское вече – неотъемлемый атрибут русской государственности. В кризисные моменты, когда обнаруживалась слабость и недееспособность монархической и аристократической власти, оно выступало на передний план. Так было при нашествии Тохтамыша на Москву, так было и в самый отчаянный момент Смуты начала XVII столетия.

Представления о российском государственном строе как о беспросветном деспотизме навеяны эмоциональными сочинениями враждебно настроенных европейцев. Под покровом монгольского ига и в обстановке общеевропейского страха перед угрозой завоевания с востока русские внутренние дела были сокрыты от взоров европейцев. Когда же новая Россия открылась этому взору, цивилизационные расхождения были уже столь велики, что стена непонимания оказалась непреодолимой. Власть и управление на Москве казались заезжим иностранцам варварскими, даже сама религия и церковь русская не признавались христианскими, а российская государственность считалась слепком с ордынской.

Монгольское нашествие и последующее иго действительно оказало мощное воздействие на государственные и общественные отношения в северо-восточных русских землях. Прежде всего, сложился новый тип властвования. Великокняжеская власть была лишена суверенитета, который принадлежал теперь хану.

Монголы признали родовой принцип замещения столов и исключительное право Рюриковичей так же, как у них самих такой привилегией пользовались Чингизиды. Однако источником княжеской власти стала ханская воля, выраженная в ярлыке, который мог быть передан другому княжескому дому в соответствии с древним принципом: «Разделяй и властвуй!». Теперь все князья, прежде не желавшие стать подручниками великого владимирского князя, стали подручниками хана. Возвышение любого русского князя теперь быловозможнотолько до тех пор, пока монгольская дипломатия считала это для себя выгодным, а потому допустимым. Непосредственным сувереном русских земель считался хан западного (Джучиева) улуса монгольской империи – Золотой Орды, именовавшийся на Руси царем.

Монархическое начало в условиях ордынского владычества резко усилилось. Этому способствовало намеренное подавление демократических традиций городского веча монголами. Города подверглись самым разрушительным ударам во время нашествия, и они труднее и дольше восстанавливались после разгрома, нежели сельские поселения. Горожане продолжали открытое сопротивление и после нашествия, когда князья уже встроились в новую систему власти. Ответом завоевателей были карательные экспедиции, новые разрушения и подавление вечевых традиций. Князья и сами тяготились бурными вечевыми собраниями и вскоре даже освободились от тысяцких как представителей народа в их администрациях. В 1375 эта должность была упразднена.

Аристократическое начало также неизбежно должно было прийти в упадок. Еще сохранялась свобода перехода бояр от одного князя к другому, но она приходила в противоречие с монархическими устремлениями князя. Конфликт с князем стал неизмеримо опаснее, ибо князь был обладателем ярлыка и всегда мог обратиться к хану за помощью против оппозиции. Великому князю была необходима поддержка многоземельного боярства. Стягивание их вотчин было составной частью собирания земель. В то же время, боярам также выгоднее было перейти на службу к великому (Московскому) князю. Это сулило большие преимущества и стабильность. С началом возвышения Москвы бояре других менее значительных княжений стали склоняться к переходу на московскую службу и подвигали к этому своих князей.

Однако бояре не смогли сохранить свои права и свободы. Вскоре московские князья, опираясь на непререкаемый авторитет ханской воли, стали распоряжаться и вотчинами, и самой жизнью непокорных бояр. На боярские переходы был наложен запрет. Так, московские власти жестоко расправились с боярином Иваном Вельяминовым, перешедшим на службу к тверскому князю в 1374 году. Его вотчины были конфискованы, а сам он позднее казнен. В 1433 году это повторилось с боярином Иваном Всеволожским, когда он оставил службу Василию Темному и ушел к его врагу Юрию Дмитриевичу Галицкому. Московский князь дал понять, что уход боярина в период кризиса есть измена. При Иване IIIи его сыне Василии III такие переходы стали невозможны. А Иван IV ликвидировал все уделы в царской семье и нанес сокрушительный удар по родовому боярскому землевладению.