Текст книги "История государственного управления в России"

Заседания Думы проходили в Грановитой палате Кремля по понедельникам, средам и пятницам (по православному календарю – дни постные). Формально председателем Думы был царь, но чаще всего бояре слушали доклады по ведомству приказов без него. Бояре располагались по местам сидения на определенном расстоянии от трона по чинам, а каждый чин – по местнической лестнице.

Законодательная работа Думы велась только совместно с царем. Законы XVI столетия имели определенную формулу: «Уложил (царь) со всеми боярами», либо «все бояре на Верху приговорили». Встречались царские указы без боярских приговоров, но они касались незначительных вопросов, либо принимались в спешке. Дума занималась толкованием законов подчиненным ей органам центрального и местного управления. Административная роль Думы также не была самостоятельной. Бояре вместе с царем производили назначения на центральные и местные правительственные должности (приказные судьи, воеводы, городовые приказчики, полковые командиры и т.д.). Внешнеполитические вопросы царь решал при непременном участии бояр. Прием иностранных послов, переговоры, отправка своих посольств в иностранные государства осуществлялись в присутствии Думы.

Наконец, особое значение имел обычай бытового общения Боярской Думы с царем. Бояре разделяли царское застолье не только во время торжественных пиров во дворце, но и повседневные обеденные столы. Царь советовался с ближними боярами по вопросам своей семейной жизни, доверял им своих чад и домочадцев, призывал их в душеприказчики и воспитатели малолетнего наследника, обращался к ним со своим завещанием и последними наставлениями. Бояре сопровождали царя во всех его поездках по стране, в военных походах. На это время для управления государственными делами создавалась специальная боярская комиссия. Все это указывает на патриархально-семейный тип власти и подчинения, при котором государь выступает как отец, а подданные как его дети, порой неразумные, которых следует учить. Этот тип властвования воспроизводился на всех остальных уровнях: в боярском роду, в дворянской, купеческой и любой другой семье, и самодержавная власть царя в этом отношении не имела принципиальных отличий и была с ними однотипна. Своеобразным православным регламентом такого мироустройства служил созданный трудами митрополита Макария знаменитый «Домострой».

В середине XVI столетия сформировался более масштабный совещательный орган общегосударственного значения – Земский Собор. В отличие от древних вечевых собраний и совещаний великого князя со служилыми и торговыми людьми, имевших место в прежние времена, соборы второй половины XVIи особенно XVII столетия были устойчивыми собраниями законосовещательного характера. Наименование «собор» они получили от церковных соборов, так как в их состав входил Освященный собор духовенства в полном составе. Наименование «земский» – более позднее, из XVII столетия.

Потребность в совете со «всей землей» была следствием слабости верховной власти перед лицом удельно-княжеской вольницы начала царствования Иоанна IV. Молодой царь не мог еще противопоставить боярскому совету более мощный дворянский совет, не мог переступить через местнический счет и традиции назначения начальников войска. Боярское правление после смерти Елены Глинской (1538 год) привело к полному расхищению казны, хаосу во внутреннем управлении, отъездам крупных вельмож в Литву, разрушению судебной системы, взаимному озлоблению сословий и общему недовольству в народе. Сопротивление титулованной знати было вызвано возвышением иноземного рода Глинских, а затем и новых родственников царя – Захарьиных. Пожары 1547 года в Москве и расправы над Глинскими были инспирированы и грозили новыми кровавыми усобицами. Спасти положение мог только царь, и это ему удалось.

Иоанн выступил с идеей всеобщего примирения. Именно с этой целью и были созваны первые соборные совещания 1549 и 1550 годов. Кроткие и вместе страстные речи царя возымели действие. Все поклялись начать новую жизнь, основанную на взаимном прощении и созидательной работе под скипетром самодержавного царя. Иоанн получил благословение «собора примирения» 1549 года и духовенства на «исправление Судебника», который затем и был представлен на утверждение собора 1550 года и стал именоваться царским.

Наряду с крупными «полными» соборами довольно частым явлением (примерно полтора десятка) были соборные совещания, иногда сопоставимые с собором. Царь в них, как правило, выступал с речами. Так, «соборне» принималось решение об отмене кормлений, Уложение о службе, утвержден Приговор о местничестве в 1556 году. В сентябре 1560 года собором были осуждены лидеры Избранной Рады Сильвестр и Алексей Адашев. Имел место собор и накануне введения опричнины.

Более других известен о собор 1566 года, который был собран после первых неудач в войне с западной антирусской коалицией. Из его документов (Приговорная грамота) видно, что в состав Земского собора вошли от Боярской думы 30 чел., от духовенства 32 чел., дьяков и приказных 33 чел., дворян 20 чел., торговых людей 75 чел. Причем представители дворянства и купечества были не избраны земским населением, а приглашены властью. Они были выходцами из уездов Торопецкого, Луцкого, а также из Смоленска, прилегающих к театру военных действий, и должны были выступить в качестве экспертов, знакомых с реальной обстановкой.

Весь комплекс сведений о соборах времени Ивана Грозного позволяет заключить, что непременными участниками его в полном составе были Боярская Дума и Освященный собор духовенства во главе с митрополитом. Остальные участники варьировались по количеству и составу, но именно они – дворяне и «всяких чинов люди» от земли – делали собор Земским. Последний собор XVI столетия, избравший на царство Бориса Годунова в 1598 году, еще более представителен: Из 417 участников (В.О.Ключевский насчитывал 512) к духовенству принадлежали 83, к Боярской думе – 42, стольников насчитывалось 45, дьяков – 10, дворян и других служилых людей – 201 (в том числе выборных от городов – 35), тяглого люда (только москвичи) – 36 человек.

Были ли Земские соборы представительным органом власти? Мнения ученых на этот счет расходятся. Сторонники положительного ответа на этот вопросговорят о сословном (А.А.Зимин) или сословно-представительном (Л.В.Черепнин, М.Н.Тихомиров, Н.Е.Носов) характере русской монархии XVI—XVII столетий. Н.Е.Носов указывал также на то, что сословно-представительный характер имели не только высшие органы власти, каковым являлся Земский собор, но и местные органы земского самоуправления.

Противники этого взгляда (В.Б.Кобрин, В.М.Панеях, Х-Й. Торке и др.) считают, что о сословном представительстве не может быть и речи, поскольку еще не сложились сами сословия, а Земские соборы были всего лишь совещаниями при царе и не идут ни в какое сравнение с Генеральными штатами Франции или Кортесами Испании. Политический строй России этого периода характеризуется как самодержавная монархия деспотического типа5858
  См.: Власть и реформы. От самодержавной к советской России. – СПб., 1996. С.74.


[Закрыть].

На наш взгляд, именно Земские соборы были наиболее характерным проявлением традиционной русской государственности, наиболее красноречивым свидетельством живучести того земского строя власти, который сложился еще в домонгольский период. Это был по сути дела семейно-родовой строй власти и общества, и Земский собор действовал по принципу большого семейного совета. Царь-отец советовался со своими подданными-детьми. Это иное, нежели на западе, жизнеустройство, в котором не было места ни сословному представительству, ни тем более институтам гражданского общества.

Был ли русский царь деспотом, а российская монархия деспотической? Только в той мере, в какой деспотична власть главы семьи над домочадцами и деспотична власть семьи над личностью ее члена. Но это не тот деспотизм, о котором говорят либерально-западнически настроенные исследователи. Власть царя не была посторонней враждебной силой, насильственно подавляющей индивидуальную свободу. Она вырастала из самой архитектоники общества, в котором личность была вписана в мириады связей, установленных традицией семейно-родовых отношений и духовной православной этикой. Поэтому практика Земского собора была так пропитана патриархальным духом речей и обрядов, и в составе его мы видим все высшее православное духовенство.

Лекция 10. РОССИЯ В XVI СТОЛЕТИИ: ГОСУДАРСТВЕННОЕ И ЦЕРКОВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ

– Правительственная роль «Избранной рады»

– Судебник 1550 года и реформы центрального и местного государственного управления

– Опричнина в системе государственного управления

– Национализация православной церкви. Учреждение патриаршества

В самом начале самостоятельного правления Иоанна IV при нем сложился узкий круг близких советников, оказавших заметное влияние на ход правительственной деятельности. В сочинениях А. Курбского этот совет именуется на польский манер «Избранной радой». Это наименование вошло в научную литературу, хотя русские документы его не содержат. Здесь можно встретить и с более ранних времен термины «тайная дума», «ближняя дума», либо «царский синклит». Однако к Избранной раде они, скорее всего, не имеют никакого отношения.

Состав Избранной рады точно не выяснен, есть лишь разрозненные указания источников о том, что ее ядро представляли митрополит Макарий, думный дворянин Алексей Адашев и протопоп Благовещенского собора в Кремле монах Сильвестр, пришедший в Москву вместе Макарием из Новгорода. Адашев и Сильвестр вовлекли в этот круг представителей боярско-княжеской аристократии: князей Андрея Курбского, Дмитрия Курлятева, а также князей Воротынского, Одовевского, Серебряного, Горбатого, Шереметевых и др. С. Ф. Платонов высказывал предположение, что в составе рады преобладали княжата, что не подтверждено документально. Можно, пожалуй, согласиться, что рада действовала под сильным их влиянием, на что указывают факты политического выбора в критический момент тяжелой болезни Грозного. Члены рады не захотели присягать малолетнему сыну Грозного Дмитрию и стали на сторону Владимира Андреевича Старицкого. В то же время, в правительственный кружок привлекались незнатные дети боярские, которым давались поместья и вотчины. Кого следовало привлечь и возвысить полновластно решали Сильвестр и Адашев.

Статус рады не был определен. Это был неформальный правительственный кружок, схожий с позднейшим Негласным комитетом времен императора Александра I. Избранная рада определяла правительственный курс с конца 40-х годов до 1560 года. С ней были связаны крупнейшие реформы центрального и местного государственного управления. Любимцем царя и лидером рады был А.Ф.Адашев, которого Иван Грозный приблизил после московских пожаров 1547 года5959
  Знаменательна речь Грозного, обращенная к А. Адашеву в 1550 г., в момент пожалования его в чин окольничьих: «Алексей! Взял я тебя из нищих и из самых молодых людей. Слышал я о твоих добрых делах и теперь взыскал тебя выше меры, твоей ради помощи душе моей; хотя твоего желания и нет на это, но я тебя пожелал, и не одного тебя, но и других таких же, кто-б печаль мою утолил и на людей, врученных мне Богом, призрел. Поручаю тебе принимать челобитные от бедных и обиженных и разбирать их внимательно. Не бойся сильных и славных, похитивших почести и губящих своим насилием бедных и немощных; не смотри и на ложные слезы бедного, клевещущего на богатых, ложными слезами хотящего быть правым; но все рассматривай внимательно и приноси к нам истину, боясь суда Божия; избери судей праведных от бояр и вельмож».


[Закрыть]. Тогда же рядом с молодым царем появился священник Сильвестр, который своими яркими обличительными речами внушил Иоанну, что грозные события лета 1547 года – страшные пожары и кровавая расправа толпы над его родственниками – есть кара небесная за его неправедное и греховное житие от юности. Завладев всеми помыслами глубоко религиозного и мистически настроенного государя, Сильвестр сделался самой влиятельной фигурой в ближайшем окружении царя. Он решительно и деспотично диктовал Иоанну его поведение, вмешивался в светские правительственные дела и даже в его супружеские отношения, чем вызвал в дальнейшем отвращение и негодование царя, который взбунтовался против такового порабощения.

Напротив, духовное влияние митрополита Макария Иоанн чтил и уважал до конца дней. Макарий приблизился к нему еще в пору его детства и отрочества. В то время как боярские группировки сцепились друг с другом в жестокой схватке за кормило высшей власти и просто не замечали малолетнего великого князя, митрополит был единственным из его окружения, кто старался согреть душу осиротевшего мальчика теплотой участия и внимания. Именно Макарий разработал чин венчания Иоанна на царство, благословил его брак с Анастасией Захарьиной, властью и авторитетом первоиерарха Русской Православной Церкви обеспечил Иоанну полную поддержку духовенством и народом реформаторской программы царя. Макарий познакомил будущего царя с духовными текстами, сформировал программу его самообразования, сообщил жадному до чтения отроку определенное направление мыслей о сакральности царской власти. Возможно, из этих занятий возникла затем идея собрания текстов для духовного чтения на каждый день, которую митрополит Макарий позднее воплотил в знаменитых Четьях-Минеях. Будучи иосифлянином по своим убеждениям, Макарий активно вмешивался в решения вопросов об имущественном положении церкви, прежде всего, о церковно-монастырском землевладении. Он отваживался даже публично спорить и не соглашаться с самим царем, когда тот ставил вопрос о секуляризации монастырских вотчин. Вполне возможно, что митрополит участвовал и в выработке реформаторского курса конца 40-х – начала 50-х годов.

Избранная рада не подменяла собой официальные органы управления, которые продолжали действовать: Дворец, боярские комиссии, Казна, дьяческий аппарат, местные власти в лице наместников и волостелей и т. д. Судя по всему, рада была идейным центром реформаторства, хотя отдельные ее члены, как Адашев, занимали конкретные должности в государственном управлении, имеющие ключевое значение для реализации стратегического курса.

Реформы центрального и местного государственного управления были подготовлены предшествующим этапом развития. Задача укрепления государственного единства, централизации власти и управляемости на огромной территории России осознавалась уже Василием III. Первые робкие шаги в этом направлении были сделаны правительством Елены Глинской. В результате удачной в целом монетной реформы была унифицирована денежная система страны на основе новгородской деньги (копейки). В местном управлении появились губные старосты, отобравшие часть судебных полномочий у наместников и волостелей и подчинявшиеся непосредственно Дворцу, т. е. Москве. Центральное правительство попыталось опереться на местных служилых людей и даже посадских людей и черносошных крестьян: было предписано выбирать «излюбленных голов» из зажиточных крестьян и сотских и десятских из «прожиточных», т.е. состоятельных посадских.

Однако, меры эти были непоследовательны и половинчаты: сохранялись старые «кормленщики» – наместники и волостели, а в столице продолжалось укрепление власти княжеско-боярской аристократии. Государев двор как служилая корпорация приобретает более четкую чиновную структуру, однако в ней сохраняется дробление на московские и местные чины. Ни сама Елена Глинская, ни тем более ее фаворит князь И.Ф.Овчина-Телепнев-Оболенский, не обладали достаточной легитимностью в глазах боярства и народа. А в годы боярского правления великокняжеская власть превратилась в ширму, за которой развернулась ожесточенная схватка алчных боярских группировок.

Судебник 1497 года не применялся, поскольку властная вертикаль была расшатана. Но дело не только в этом. Судебник Иоанна III допускал двойственность суда и управления, которая имела глубокие исторические корни. Наряду с государевым, московским судом и управлением (бояре и окольничьи с дьяками и подъячими, наместники, волостели в городах и волостях, объединенных в уезды с аппаратом праветчиков, доводчиков, приставов и недельщиков) существовал еще местный выборный народный или земский суд – городовые приказчики и дворские в городах и старосты и целовальники в волостях. В соответствии с древней десятичной системой общественного деления местные люди выбирали себе в начальники и блюстители порядка сотских, пятидесятских и десятских. Они занимались раскладкой денежной и натуральной повинностей. Старосты и целовальники должны были участвовать в суде наместников и волостелей. Они также имели свой чиновный аппарат – земских дьяков и подъячих.

У наместников и волостелей были изъяты особо важные дела – разбойные. Разбои резко усилились в годы боярского правления. Поэтому уже тогда появились особые судьи, избираемые жителями уездов из числа детей боярских – губные старосты. Таким образом, Судебник 1497 года вводил двоесудие и потеснил судебную монополию кормленщиков в пользу выборных земских деятелей. Эта тенденция затем была развита в уставных грамотах, данных отдельным территориям.

Правительство Иоанна IV сразу же осознало, что начинать нужно с Судебника. В ходе «собора примирения» 1549 года царь получил одобрение на «исправление» полузабытого Судебника своего деда. Результаты работы группы законодателей во главе с царем были представлены Земскому собору 1550 года. В царском Судебнике были тридцать три новых статьи. Главная мысль состояла в укреплении центральной власти и государственности вообще путем сокращения господства наместников-кормленщиков. По сути дела вводился контроль над ними со стороны выборных от черносошных крестьян и посадских в самом главном и доходном деле – в судебной практике. Участие сотских и целовальников в суде стало обязательным. Тем самым двоесудие было ликвидировано.

Особые споры исследователей вызвала статья 98 Судебника. В ней говорилось о законотворчестве: «а которые будут дела новые, а в сем Судебнике не написаны, и как те дела с государева докладу и со всех бояр приговору вершается, и те дела в Судебник приписывати». Эта важнейшая правовая новелла означала незавершенность и открытость нового Судебника для внесения изменений, которых потребует эпоха реформ, эпоха нестабильности и неопределенности. Историков же волновал другой вопрос: означала ли эта статья ограничение царской власти боярами или Избранной радой? Большинство ученых еще со времен крупнейшего историка русского права М.Ф.Владимирского-Буданова отрицает это. Они исходят из реальной законотворческой практики, в которой царь чаще действует вовсе без совета с Думой. Вместе с тем, на мой взгляд, нельзя отрицать возможность попытки это сделать со стороны ближайших советников царя в момент их наивысшего влияния на его особу. Однако попытка ограничить власть царя не имела успеха, что и ускорило падение Избранной рады.

Губные органы распространились повсеместно после 1555 года. Губной староста имел аппарат целовальников (принявшие особую присягу в виде целования креста), помещавшийся в губной избе, а также губного дьяка с делопроизводством. В компетенцию губного старосты входили суд по разбойным делам, а также о татьбе (воровство) и убийствах. Он также заведовал местной тюрьмой. В городах такую же роль играли городовые приказчики, что привело, в конце концов, к упразднению системы кормлений.

Земские органы приобрели массовый характер также в ходе реформы 1555—1556 годов. В уездах и волостях, где не было поместного землевладения, крестьяне черносошные и дворцовые, а в городах посадские люди выбирали из своей среды «излюбленных голов» и «лучших людей», или земских старост. Делопроизводство земского самоуправления вел выборный земский дьяк. Поначалу выборные земские должностные лица избирались на неопределенный срок, затем – на один год. Земский староста собирал «окуп», разбирал имущественные и второстепенные уголовные дела. Косвенные налоги собирали выборные таможенные и кабацкие головы и целовальники. При них были специальные дворы (таможенный, кружечный) и избы (таможенные и кабацкие). В конце XVI столетия на местах появились новые органы, отражавшие приказную систему – разрядные, стрелецкие и казачьи избы.

Губную и Земскую реформу нужно было закрепить преобразованием центральных учреждений. В результате старая дворцово-вотчинная система должна была уступить место приказной. Территориальный принцип построения центрального государственного управления уступал отраслевому принципу. Становление приказа как учреждения произошло в 60-е годы, но ему предшествовал процесс выделения из казны новых учреждений – «изб». Первоначально избы назывались по именам дьяков, выполнявших то или иное поручение. Затем они получили функциональное наименование: Посольская, Конюшенная, Челобитная, Ямская, Разбойная, Поместная, Разрядная, Стрелецкая и Большой приход. Иногда один дьяк управлял несколькими «избами».

Основными этапами становления приказной системы были следующие:

– приказ как разовое поручение

– приказ как постоянное поручение («путь»)

– приказ как канцелярия («изба»)

– приказ как государственный орган с самостоятельной структурой и подразделениями.

Число приказов непрерывно возрастало. К военным приказам относились Стрелецкий, Пушкарский, Оружейный, Бронный, а также Аптекарский и Приказ Каменных дел. Сюда же следует отнести важнейший для организации государевой службы (прежде всего военной) Разрядный приказ. Он занимался войсковой росписью ратных людей с обозначением их должностей и комплектованием войска6060
  Периодически проводились смотры служилых людей – дворян и «верстание новиков» по 25 статьям. По первой (самой высшей) статье полагалось за службу 350 четей земли и 12 руб. жалованья в год. По низшей – 100 четей земли и 5 руб. жалованья. По Уложению о службе 1555 года «со ста четей добрые угожей земли человек на коне и в доспехе в полном, а в дальний поход о дву конь».


[Закрыть]. Наделение земельным окладом производилось через Поместный приказ.

В соответствии с нуждами государственного управления были созданы приказы Казенный (с 1512 года), где хранилась большая государева печать, Посольский для ведения всей дипломатией, Разбойный и Земский с полицейскими функциями. Близкими к ним были приказы Холопьего суда (1571 года) и Челобитенный. Последний был на особом положении. Он должен был обеспечить обратную связь царя с народом, а точнее со служилым сословием, так как по ст.64 Судебника дворяне и дети боярские могли обращаться к царю с челобитными. Разбирать эти жалобы и был поставлен Алексей Адашев.

Из Дворцовой избы вырос Приказ Большого Дворца, ведавший снабжением государя всем необходимым. Дворцовый статус имели также Ловчий, Сокольничий и Постельничий приказы. С 1490 года известна новая государственная почтовая служба по образцу ордынской – «ямская гоньба» (от монгольского ям – почтовая станция). В 1550 г. возникла Ямская изба, а с 1574 г. – Ямской приказ. Почту доставлял знаменитый своим песенным фольклором русский ямщик. Имели место приказы, сохранявшие территориальное значение, например, Приказ Казанского дворца.

Складывалось особое приказное делопроизводство. Документы хранились в специальных помещениях («палатках»), где находились специальные «лари», «сундуки». Внутри них документы располагались в «ящиках», «коробьях», «мешочках», что свидетельствовало об определенной системе хранения и учета в целях быстрого поиска нужного «столбца»6161
  Столбец получался из подклеенных в хронологическом порядке материалов одного дела (расспросные речи, договорные и иные грамоты и т.д.). Места склеивания назывались составами (сставами) и заверялись подписями составителей (дьяков и подъячих). От подписной формулы «имярек руку приложил» этот обычай подписи именовался рукоприкладством.


[Закрыть]. По требованию царя составлялись резюме нескольких столбцов, для чего они оперативно отыскивались в приказном архиве. Текущая документация хранилась на полках в помещении приказа. Комплекс хранения назывался по имени дьяка. Складывался определенный порядок деятельности приказа и даже приказный сленг со своей деловой терминологией («посольский язык», «разрядный язык» и т.п.).

Важнейшим следствием реформы являлось выделение государственного управления в особую отрасль правительственной деятельности.

Опричнина. Если все предыдущие правительственные меры кажутся вполне логичными и укладываются в общую стратегию централизации государственной власти, то опричнина производит впечатление абсолютной контрпродуктивности, представляется каким-то вывихом, провалом и даже сумасшествием ее инициатора Иоанна IV. Спор о том, можно ли признать в опричнине некую заранее продуманную и политически оправданную комбинацию и систему мер, или это была безумная импровизация, не имевшая никакого смысла, сопровождает всю историографию эпохи Грозного.

Знаменитый указ об опричнине имел свою предысторию. На протяжении нескольких лет нарастало недовольство царя тем, что советчики отодвигали его от реального управления, а боярская аристократия оставалась незыблемой силой и лишала его реальной верховной власти. Это ощущение бессилия для столь деятельной натуры, каким был характер Грозного, вызвало взрыв протеста и падение правительства Алексея Адашева – Избранной рады.

Судьба худородных любимцев царя – Сильвестра и А. Адашева – не беспокоила боярское крыло Избранной рады. Бояре был даже рады их отставке, рассчитывая вернуть прежнее руководящее положение при царе. Но царь думал иначе. После смерти царицы Анастасии Захарьиной он вступил в новый брак и учредил при малолетних царевичах Иване и Феодоре опекунский совет, призванный править страной в отсутствие самого царя. В составе этого «правительства» не оказалось ни одного знатного боярина, ни удельных князей Старицких и Шуйских, ни вождей Боярской думы. «Двор» царевичей возглавили Захарьины, к которым аристократы относились с презрением. В состав новой семибоярщины вошли также никому не известные молодые друзья царя Телятевский и Горенский, стоявшие еще ниже Захарьиных.

Несмотря на падение Избранной рады, начатые при ней реформы продолжались. Доминирующее положение в государственном управлении стали занимать новые органы – приказы. Ключевые должности в приказном аппарате были отданы ставленникам Захарьиных: Никита Фуников возглавил Казенный приказ (финансы), а дьяк Иван Висковатый стал хранителем царской печати (государственный печатник или, по европейской терминологии, – «канцлер»). Вообще высшая приказная бюрократия вошла в силу и в доверие царя6262
  Выразитель аристократической верхушки Избранной рады беглый боярин князь А. Курбский писал, что великий князь писарям русским «зело верит, а избирает их ни от шляхетского роду, ни от благородна, но паче от поповичей или от простого всенародства, а то ненавидячи творит вельмож своих». – Цит. по: Скрынников Р. Г. Иван Грозный. – М.: Наука, 1980. С.74.


[Закрыть].

Ключевая роль в новой политике Грозного отводилась войску. Оно, конечно, находилось в его власти, но не только. Командные высоты в нем традиционно принадлежали думской аристократии. Для решения внутриполитических задач укрепления самодержавной власти нужна была вооруженная сила, которая будет блюсти «дело государево» выше «дела земского». Нужна была своеобразная гвардия. Наиболее подходящим для этого классом населения было служилое дворянство. Из его числа была набрана особая «избранная тысяча» дворян, которые были наделены поместьями в Московском уезде. Их имена занесены в особую «тысячную книгу». Эти привилегированные дворяне стали именоваться московскими, а остальные – провинциальные – городовыми.

Курс на выдвижение дворянства был взят задолго до опричнины. Дворянская конница была самой надежной и боеспособной частью войска наряду с татарскими отрядами служилых царевичей и кабардинцами. Для ее развития требовались резервные населенные крестьянами земли. Взоры казны обратились к многоземельным владениям удельных князей и монастырей. В 1556 г. был соборно утвержден Устав о службе с земли. В нем строго проводился принцип служилого характера всех землевладений, как поместных, так и вотчинных. Вводился контроль над отчуждением вотчин в пользу монастырей. Земля должна была оставаться «в службе».

В 1562 г. был сделан решительный шаг, ведший к разрыву с боярской аристократией: дума утвердила уложение о княжеских вотчинах, по которому княжата не могли обменивать родовые вотчины, а выморочные земли теперь должны были поступать не монастырям, а в казну. Все сделки на княжеские вотчины, совершенные до Устава о службе 1565 г. решено было пересмотреть, и земли записать в казну. Боярство всполошилось и запротестовало. Эти настроения и отразил беглец и предатель Андрей Курбский. До его измены уже имели место попытки «отъезда» вельмож в Литву. Зрели и вполне реальные заговоры.

Первым пытался бежать родной дядя царя Василий Глинский и был арестован. Затем последовало бегство в Литву троюродного дяди царя князя Дмитрия Вишневецкого, которому на правах удела был отдан Белевский уезд. Здесь уже обнаружился заговор. Князь бежал «изменно», бросив доверенные ему войска, которые он вел как раз против Литвы. Незадолго до этого пытался бежать номинальный глава Думы удельный князь Бельский, хотя его владениям Уложение 1562 г. не угрожало. Положение походило на цепную реакцию. Тогда власть перешла к решительным действиям: насильственно были отняты удельные вотчины князей Воротынских, старший из которых Михаил попал в заточение. Была объявлена опала «великому боярину» Дмитрию Курлятеву, сподвижнику А. Курбского по Избранной раде, который был изобличен в измене и попытке бегства в Литву с поста смоленского воеводы. Он был пострижен в монахи вместе со всей его семьей.

Еще большее значение придавал Иван Грозный открывшемуся в 1563 г. заговору бояр, в центре которого вновь оказался его двоюродный брат Владимир Андреевич Старицкий. Еще в момент тяжелой болезни царя в 1553 г. на него попытались сделать ставку княжата, не желавшие присягать младенцу царевичу Дмитрию, первенцу Грозного от Анастасии Захарьиной. Как и десять лет назад Грозный простил брата, назвав его поведение «дуростью», но имена прикосновенных к заговору бояр запомнил и постарался их скомпрометировать в официальных летописных записях, которые правил лично. Старицкий удел был также обречен на ликвидацию.

Обстановка накалялась. Царя сдерживал лишь престарелый учитель и духовный авторитет митрополит Макарий. С его смертью «прямые речи» говорить царю стало некому. Ближайшим советником Грозного становится боярин Алексей Басманов-Плещеев, с влиянием которого связывают первые кровавые казни бояр Шереметева, Репнина и Кашина. В 1564 г. последовала самая болезненная для царя измена князя Андрея Курбского, который не просто бежал к польскому королю, но и воевал на стороне врагов России.

Правительство Захарьиных не выдержало столь напряженной обстановки и дрогнуло. Один из опекунов князь Горенский, отправленный на театр военных действий с Литвой, пытался бежать за рубеж, был схвачен и повешен. Другой душеприказчик царя боярин Яковлев-Захарьин попал под арест. Глава правительства Захарьиных боярин Данила Романович умер в конце 1564 г. Грозный остался в окружении кровавых временщиков – братьев Алексея и Федора Басмановых, обозного воеводы Афанасия Вяземского, никому не известного дворянина Петрока Зайцева и т. п. Знать отшатнулась от них с ужасом и презрением после расправы над сыном фаворита матери царя Елены Глинской князем Федором Овчининым-Телепневым-Оболенским, вина которого была лишь в том, что он осудил Федора Басманова за «нечестивые деяния с царем». Федор пожаловался государю и тот приказал псарям удавить князя. Митрополит Афанасий и бояре потребовали от царя прекращения неоправданного кровопролития и удаления Басмановых. Грозный ответил опричниной.

В.М.Васнецов. Царь Иван Васильевич Грозный

Таким образом, опричнину приближали как царь, так и сами бояре, не желавшие расстаться со своими «государствами». Словно непреодолимый рок увлекал страну в пучину кровавых событий. Грозный ясно видел, что истинное «самодержавство» невозможно без разгрома аристократии, сила которой была в ее родовых вотчинах, освященных вековой традицией организации самой власти по родовому принципу. Ситуация была схожей с той, в которой далекий предок царя галицко-волынский князь Роман Мстиславич в сердцах воскликнул: «Не погнетши пчел, меду не едать!». Грозный переживал свою слабость перед властью земли и решился на отчаянный шаг.