Текст книги "История государственного управления в России"

Лекция 6. СИСТЕМА ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ КИЕВСКОЙ РУСИ

– Земля и город

– Князь и дружина

– Боярский совет

– Вече

– Отрасли государственного управления

Система власти и управления возникает тогда, когда общество осознает свою потребность в силе, которая способна регулировать отношения между людьми и прекратить войну всех против всех. При этом правила общежития (законы), пределы власти и компетенция управляющей силы устанавливаются общим согласием народа, который тем самым признает легитимность системы управления. Так возникает государственность.

Русская государственность существовала задолго до прихода варягов, которые в этом отношении были никак не выше славян. Следовательно, и система государственного управления на Руси уходит своими корнями далеко в прошлое, в эпоху всеобщего вооружения народа или «военной демократии». Государственный строй базировался на двух фундаментальных явлениях и соответствующих им понятиях – земля и город.

Земля представляла собой определенную территорию, населенную однородным в этническом отношении населением. Границы летописных земель совпадали с расселением восточнославянских племенных объединений. Таковы были земли полян, древлян, полочан, кривичей и т. д. Объединенные в одно государство они придавали ему своеобразное строение – земское. В летописи не раз встречаем указания о том, что князь «думал» со своей дружиной о «строе земленом».

О государственном строе отдельных славянских земель известно очень мало. Кроме более или менее подробного описания появления власти и управления у полян (Кий, Аскольд, Дир), есть отрывочные и скудные сведения о других землях. Так, недатированная часть Начальной летописи содержит сведения о словенах ильменских и окружающих их племенах, имевших государственный опыт и даже вождя (Гостомысл), однако не сумевших сохранить зыбкое единство и вынужденных пригласить внешнюю правительственную силу в лице дружины Рюрика. Упоминаются также родовые вожди радимичей (Радим) и вятичей (Вятко) и древлянский князь Мал. В первых договорах с греками упоминаются великие и светлые князья подвластных Олегу и Игорю славянских земель.

Особо следует сказать о Русской земле. В отличие от племенных территорий она не имела определенной этно-географической локализации и не может быть поставлена в один ряд с землями полян, древлян, северян и т. п. Более того, содержание этого термина менялось. Исследователи различают понятие «русская земля» в узком и широком смысле. В узком смысле оно распространялось на Среднее Поднепровье с центром в Киеве, а в широком смысле относилось к территории всего Русского государства как державы Рюриковичей. Ираноязычное (вероятнее всего аланское) наименование анто-славян «рухс-ас» укоренилось в Поднепровье как «русь» (летопись: «а словеньский язык и русский одно есть») и было усвоено варягами как собственное, а Русская земля (поляне, древляне, северяне) – как родовое владение Рюриковичей. В то же время, словене ильменские не называли себя русскими, предпочитая наименование «новгородцы» на протяжении всего киевского периода истории Руси. Это произошло позже, что свидетельствует о том, что наименование «Русская земля» распространялось постепенно.

Система государственного управления в моноплеменных землях складывалась медленнее, нежели там, где был необходим диалог нескольких однородных племен, а тем более – при объединении разных в этническом и языковом отношении народов. При этом наиболее эффективной становилась правительственная сила, не связанная этническими узами с местными племенами. Такова была сила русов в Киеве и сила варягов в Новгороде. Древляне противопоставляли жестоким киевским князьям-пришельцам своего доброго князя Мала, который был их сородичем и заботился о древлянской земле. Однако, центр древлянской земли Искоростень еще не располагал системой публичной власти, управленческая функция которой была бы отделена от народного собрания, совета старейшин и прочих атрибутов военной демократии. Киев же к этому времени уже был столицей государства, но не земли полян, а Русской земли, которая со временем стала центром притяжения для всех восточнославянских земель.

Земский строй Русского государства был одновременно городским строем. Каждая из славянских земель имела свой главный город, по отношению к которому все другие города земли (если они имелись) считались пригородами. Скандинавы называли Русь царством городов (Гардарики). Древнейшими городами были племенные центры (Киев, Чернигов, Новгород, Искоростень, Ростов, Смоленск, Полоцк и др.). Иерархия городов составляла политический каркас государства. Подчинение той или иной земли Киеву было немыслимо без подчинения ее главного города. Завоевательный поход киевского князя чаще всего ограничивался взятием племенного центра. Этого было достаточно, чтобы возложить дань на всю землю, «тянувшую» к своему центру.

С течением времени городская структура на Руси усложнялась. Возникали новые города на торговых путях, князья строили крепости на главных направлениях военных походов, которые также обрастали поселениями ремесленников и торговцев. И племенные центры также становились узловыми пунктами развития ремесла и торговли. Они были привлекательны для торгово-промышленного населения большей безопасностью, ибо были под защитой великокняжеской дружины, имели более мощные укрепления, за которыми в случае опасности можно было укрыться. С превращением земель в княжества, то есть с вытеснением местной родовой знати и формированием аппарата публичной власти в лице княжеского двора, города-центры земель приобретают значение княжеских столов или княжений для разрастающегося рода Рюриковичей.

Город был не только резиденцией князя, но и имел самостоятельное государственно-политическое значение. Город был выразителем интересов своей земли. Горожане порой вступали в конфликт с публичной властью и даже свергали её. Общегородское народное собрание (вече) было собранием не только жителей данного города, но и его пригородов и даже сельских жителей (смердов). Городская элита – старцы градские – обладала немалым влиянием и властью в городе, и князь стремился к союзу с ней и, как правило, включал её в состав высшего совета наряду со старшей дружиной.

Развитие внутренней и особенно внешней торговли обернулось быстрым ростом экономической силы местных, особенно удачно расположенных относительно торговых путей городов, которые начинают соперничать с Киевом. Затем в самих землях-княжествах растет соперничество молодых городов со старыми племенными центрами, что приводило иногда к переносу столицы княжества, как это случилось в Суздальской земле в XII столетии, когда Андрей Боголюбский перенес свою столицу из старого Ростова в молодой Владимир на Клязьме.

Градостроительная деятельность князей велась с целью утверждения великокняжеской власти в отдаленных землях (Ярославль, Юрьев) и в еще большей мере – в целях обороны рубежей. Так, Владимир Святославич построил на границе со степью систему городов-крепостей, призванную затруднить кочевникам скрытное проникновение в Русскую землю. Опорным пунктом этой системы был Белгород. В случае внезапного набега степняков срабатывала система оповещения соседних городов посредством сторожевых дымов. Весть об опасности в считанные часы достигала столицы, что позволяло быстро организовать эффективный отпор непрошеным гостям.

Именно в городах происходило становление государственной власти и управления как процесс выделения публичной власти и формирования органов управления. Первым выделилось военное управление во главе с князем и его дружиной – особой категорией членов племени, занятых исключительно военным делом.

В эпоху военной демократии и великого переселения народов фигура военного вождя племени была самой авторитетной. Постепенно власть его распространилась и на все остальные стороны жизни племени. На Руси такой вождь получил древнеславянское наименование «князь»4747
  Возможно от древнегерманского kuning (древнескандинавское – koningr), означавшее «царь». – См.: Вернадский Г. В. Киевская Русь. С.171.


[Закрыть].

Нам мало что известно о славянских князьях до Рюриковичей. Вероятнее всего они (например, древлянский князь Мал) были вождями племен или племенных объединений и должны были подчиняться решениям народного собрания. С Рюриковичей Киевский князь становится верховным правителем, а дружина его представляет собой аппарат центрального государственного управления.

Власть князя включает в себя, прежде всего, военное командование и суд. Князь объявляет войну («иду на вы!») и заключает мир, о чем свидетельствует наша летопись и первые договоры с Византией. Никто, кроме князя, не может предводительствовать дружиной. Князь назначал воеводу – предводителя войска – из числа старших дружинников.

Княжеский суд зафиксирован в Русской Правде. Сама Правда была написана князем Ярославом Мудрым. Даже церковный суд митрополита и епископов регламентирован княжеским уставом, в котором князь добровольно отказывался от права вмешиваться в дела церковной юрисдикции. Местом судилища выступал княжеский двор, на который приводились преступники и свидетели (видоки и послухи). Князь вершил суд и расправу в ходе полюдья (сбор дани). Русская Правда содержит подробную градацию штрафов в пользу князя за различные преступления.

Имущественная власть князя имела расчлененный характер. Он был верховным владетелем всех земель княжества. Распоряжался ими, назначал своих посадников в городах и целых землях. Так, воевода князя Игоря Свенельд имел право сбора дани в древлянской земле, а также в земле уличей и тиверцев. В то же время, князь имел в собственности особые территории и города (княжеский домен). Впервые они названы в летописи в связи с реформами княгини Ольги. Русская Правда содержит нормы, ограждающие от посягательства княжеское домениальное хозяйство и его служителей – тиунов, огнищан, ключников, конюхов.

Князем на Руси мог быть лишь представитель дома Рюриковичей. Единственное за всю историю Руси вокняжение боярина Володислава Кормиличича в Галиче было недолговременным эпизодом и не имело прецедентов. Вопрос о престолонаследии был одним из самых сложных и взрывоопасных в междукняжеских отношениях. История Руси знает два способа занятия трона: по праву рождения и по праву народного избрания. Преобладающим был первый. До Ярослава Мудрого не было определенного порядка наследования. Рюриковичи считали Русскую землю своей родовой отчиной, где каждый член рода имел право на свою долю. Самыми значительными считались после великокняжеского Киевского княжение в Чернигове и Переяславле южном. Это был своеобразный властный треугольник. После смерти киевского князя, на его место претендовал черниговский, а на место черниговского – переяславский князь.

Ярослав Мудрый, пришедший к власти в результате кровавой усобицы сыновей Владимира Святославича, хотел исключить подобное для своих сыновей. Он распределил между тремя старшими сыновьями крупнейшие области государства: старший Изяслав получил Киев и Новгород, второй сын Святослав – Чернигов и Рязань, третий Всеволод – Переяславль и Суздаль. По его завещанию в наследовании столов должны были участвовать три поколения Рюриковичей: отец, сын и внук. Киевский трон переходил от брата к брату по старшинству. Соответственно происходила общая смена княжений у всех остальных князей.

Стремясь выполнить волю отца, Ярославичи поначалу составили своеобразный триумвират, власть которого распространялась на остальные ветви Рюрикова дома. Однако вскоре триумвират распался (восстание киевлян 1068 года и изгнание Изяслава), а затем усобицы вспыхнули с небывалой силой. Наследственный счет окончательно запутался, ибо племянники оказывались порой старше своих дядей, а в случае смерти отца при жизни деда внук оказывался выбитым из очереди на замещение стола и становился князем-изгоем. Пытаясь остановить «коловращение князей по Руси», Рюриковичи съехались в 1097 году в Любече и приняли новый порядок: «Кождо да держить отчину свою». Однако и этот принцип был вскоре нарушен и усобицы возобновились.

Проблема была в том, что разросшийся род Рюриковичей распался на несколько враждующих ветвей. Первыми обособились полоцкие князья – потомки Изяслава, старшего сына Владимира Святославича от Рогнеды, сосланной с сыном в родной Полоцк после неудачного покушения на жизнь великого князя. Полоцкие князья враждовали со всем остальным родом Рюриковичей.

А.Д.Кившенко. Долобская встреча Владимира Мономаха со Святополком Изяславичем в 1103 г.

Еще более мощный раскол с далеко идущими последствиями произошел между потомками Ярославичей – Святослава и Всеволода. В следующих поколениях эта вражда и соперничество распространилась сначала на Олега Святославича, князя Черниговского и Тмутараканского (даже прозванного Гориславичем за свою гибельную политику), и Владимира Всеволодовича Мономаха, овладевшего в 1113 году киевским престолом, а затем и на Мономашичей и Ольговичей.

Особую ветвь составили князья-изгои, яростно интриговавшие против более счастливых своих сородичей, от обиды и отчаяния даже опускавшиеся до разбоев на торговых путях. В итоге двое из них – Володарь и Василько – захватили червенские города на юго-западе Руси – Перемышль и Теребовль. Потомки Володаря сколотили мощное Галицкое княжество, которое после объединения с Волынским княжеством под скипетром мономашича Романа Мстиславича превратилось в один из крупнейших государственных центров домонгольской Руси.

В моменты особого ослабления княжеской власти в ее дела вмешивался народ. В 1068 году киевляне выступили против Изяслава Ярославича и посадили на трон полоцкого князя Всеслава, освободив его из поруба (земляная тюрьма). Занятие трона Мономахом также не обошлось без участия народа. После смерти отца, Всеволода Ярославича, занимавшего киевский престол, Мономах не решился нарушить завещание своего деда Ярослава Мудрого и уступил трон сыну старшего Ярославича – Изяслава – Святополку. После смерти последнего в 1113 году Владимир Мономах вступил в Киев лишь после настойчивых просьб и даже угроз бояр и митрополита, вызванных мощным восстанием киевлян против администрации покойного Святополка Изяславича и засилья евреев-ростовщиков. Народ не желал видеть на троне сына Святополка, уже снискавшего всеобщую ненависть и презрение. Вокняжение Мономаха, напротив, встретило полную поддержку народа и знати.

Раньше других городов «вольность в князьях» проявил Новгород. Уже в 1102 году новгородцы отказались принять сына великого киевского князя Святополка Изяславича, прислав ему угрожающее предложение: «Аще ли две главы имееть сын твой, то посли его». После 1136 года новгородцы полностью взяли в свои руки судьбу княжения, сведя роль князя к простой оборонительной функции. Обострилась ситуация и в других городах. Случалось, что очередной претендент на княжение слышал с городской стены: «Поеди, княже, прочь. Ты нам еси не надобен!». Киевляне в своем желании возвратить на трон Мономашичей не остановились даже перед убийством князя из Ольговичей.

Княжеская дружина была сложным образованием. Она сыграла определяющую роль в возвышении княжеской власти, в распространении ее далеко за пределы чисто военной сферы. В системе государственного управления дружина занимала центральное место. В силу особенностей своего строения она сочетала в себе функции как высшего, так и центрального управления. Старшая дружина, княжьи мужи, были ближайшими советниками князя. Они выполняли наиболее ответственные поручения князя, включая дипломатические. Наиболее доверенные из них выдвигались князем в тысяцкие крупных городов, получали в управление с правом сбора дани обширные территории. Таким был переяславский тысяцкий Ратибор при Владимире Мономахе, переведенный затем в Киев, таким был Ян Вышатич, подавивший восстание волхвов в Ростовской земле в 1071 году.

Младшая дружина, или «уные» – гриди, отроки, детские – выполняли отдельные более или менее постоянные поручения князя. Они становились вирниками, мечниками, княжескими подъездными, ябетниками, то есть агентами центрального государственного управления, органом которого выступал «княжь двор». Они объявляли на местах волю князя, собирали штрафы в пользу княжеской казны (виры и продажи),контролировали «повоз» – доставку дани на становища и погосты и т. д.

Дружина подчинялась только князю, но при этом обладала известной свободой выбора князя, то есть свободой перехода от одного князя к другому. Внутри дружины случались конфликты из-за борьбы за близость к князю. Так, известно возмущение старшей дружины киевского князя Всеволода Ярославича, вопреки традиции советоваться со старшей дружиной возлюбившего «смысл уных».

Княжеская власть представляла собой монархическое начало в системе власти Руси. Особенно хорошо это видно из текстов договоров с греками. Они заключены от имени князя и его дружины и подвластных Киеву славянских земель, от которых упоминаются «светлые и великие князья». Князь выступал здесь как полноправный властитель страны, все население которой в договоре князя Игоря от 944 года обозначено формулой «людье вси рустии». Следовательно, заключенный договор считался обязательным для всех русских людей. Однако, великий князь еще не был самодержцем, ибо власть его ограничивалась силой традиции принимать решения после совета с дружиной и с учетом интересов всех Рюриковичей, для которых Русская земля была родовым владением.

Если княжескую власть можно было бы признать монархическим началом в системе государственного управления, то боярский совет представлял собой начало аристократическое. Термин «бояре» или «боляре», происходит от наименования старшин булгарских кланов – «бойлы». Во множественном числе по-тюркски – «бойлар». Возможно, он был воспринят русами в VII—VIII столетиях во время активных контактов с булгарами.

Боярский совет просуществовал до реформ Петра Великого под именем Боярской Думы. Термин «дума» как учреждение или орган власти Древней Руси был еще неизвестен, но слово «думати» (советоваться) – термин уже киевского периода. Состав этого совета не был определен, и вообще не была законодательно зафиксирована его компетенция. Князь «думал» со своими боярами «о ратях и о строе земленом», то есть советовался по самым важным вопросам государственной политики и государственного устройства. В таком случае на совет к нему призывались не только дружинники, но и тысяцкий, и старцы градские, и представители старой племенной верхушки. Кроме этого расширенного состава совета, при великом князе существовал своеобразный кабинет из нескольких наиболее приближенных бояр («мужи передние»), в который также входил тысяцкий, судя по всему, по должности.

Должности тысяцкого, а также сотских и десятских, отражали десятичную систему организации населения. Эта система древнего происхождения. Была ли она изначально присуща славянам или была усвоена от тюркских народов (скорее всего, гуннов, имевших частично монгольские корни) в точности неизвестно4848
  Название города Тмутаракань возможно происходит от соединения слов «тьма» и «тархан»


[Закрыть]. Вероятно, она возникла в период военной демократии как организация войска, а в государственный период сохранилась в административно-территориальном делении населения, а также в организации особых замкнутых по профессиональному признаку групп, особенно торговцев и ремесленников (гончарная сотня, суконная сотня и т.п.). По этой системе тысяча соответствовала племени, сотня – роду, десяток – семье.

Тысяцкий, предводитель войска (ополчения), был выборным должностным лицом и обязан был блюсти интересы народа. При этом он был ближайшим соратником князя и даже княжеским ставленником. Сотники и десятники в городском управлении были, в свою очередь, ставленниками тысяцкого. Пренебрежение к народу могло дорого стоить тысяцкому. В 1113 году во время восстания в Киеве народ расправился с тысяцким Путятой и разграбил не только его двор, но и дворы его ставленников – сотских и десятских.

Иногда должность тысяцкого становилась наследственной. Так, при Ярославе Мудром киевским тысяцким был Вышата, при Святославе Ярославиче – сын Вышаты – Ян. В исключительных случаях тысяцкий мог даже противоречить князю. Когда Всеволод Ольгович попытался передать киевский престол своему брату, тысяцкий Глеб встал на сторону киевлян, желавших возвращения на трон Мономашичей.

Верхушка торгово-промышленного населения – старцы градские —также были участниками пленарных заседаний боярского совета, а позднее влились в состав боярства вместе с племенной верхушкой – крупными землевладельцами-вотчинниками. Другую крупную категорию бояр-вотчинников составляли княжеские дружинники, которые получили свои вотчины от князя. Наделение бояр вотчинами не означало их служебной зависимости. Бояре были вольны в выборе князя.

Боярский совет играл важную роль в управлении государством. Бояре упоминаются в договорах с Византией, они участвовали в составлении Правды Ярославичей, в княжеских съездах XI—XII столетий. К боярскому совету обратился Владимир Святославич в решении вопроса о судьбе Рогнеды. Владимир Мономах завещал своим детям каждый день начинать с совета с боярами.

В отличие от княжеского дома Рюриковичей, боярство не было закрытой кастой. Боярином мог стать любой отличившийся на службе князю. Чаще всего это происходило через службу в дружине. Важную роль играли родственные и наследственные связи. При всей своей самостоятельности и значимости бояре стояли гораздо ниже князей и не имели политического статуса без князя.

Демократическое начало в древнерусском обществе и государстве представляло вече. Оно имело наиболее глубокие исторические корни и было наследием прямой демократии древнего народного собрания. Термин «вече» буквально соответствует французскому «parlement». От него образованы слова вещать, совещаться. В летописи вече встречается впервые в Новгороде. К нему обращается Ярослав, прося помощи против брата Святополка Окаянного.

В вечевых собраниях с правом голоса принимали участие мужчины – главы семей. На вече главного города земли допускались и жители пригородов. Собирал вече и председательствовал на нем городской глава, иногда митрополит или епископ. Жители извещались об этом через глашатая, а позднее —колокольным звоном. Князь мог присутствовать на вече, если оно собиралось по его инициативе или с его согласия. Если же вече собиралось по требованию народа, князь воздерживался от присутствия на нем. Ведущую роль на вече, как и в городском самоуправлении вообще, играли старцы градские.

Вече главного города имело политическое значение. Оно могло выступить и против князя. Такое вече протеста собрали киевляне в 1068 году, причем оно передвигалось сначала от торговой площади к княжеским хоромам, а затем к порубу. Вече избирало князя, городского главу, тысяцкого, глав пригородов. Оно имело прерогативы верховного суда.

Решения веча принимались голосованием, как правило, криком. Меньшинство должно было подчиниться большинству. В случае равенства сторон нередко дело решалось дракой. Вече было органом непосредственной демократии. Представительства не было ни у народа, ни у аристократии.

Отрасли государственного управленияв Киевской также находились в стадии формирования. До собственно отраслевого принципа было еще далеко, поэтому мы будем говорить об отраслях управления с большой долей условности. Все нити центрального управления замыкались на княжеский двор. Государственное управление было продолжением системы управления княжеским домениальным хозяйством. Главный управляющий – тиун дворский – вел финансовые дела всего княжества. Устройством самого княжеского двора ведал огнищанин. Хранителем имущества князя был ключник. При всей важности указанных должностей, они могли замещаться людьми зависимыми – холопами (См. Русская Правда: «тивуньство без ряду», «аще ли привяжеть ключь без ряду», т.е. вступит в должность без особого договора).

С Ярослава Мудрого появляется первый записанный свод законов -Правда Роськая, и управление принимает более регламентированный характер. Законодательно закреплялась, прежде всего, важнейшая прерогатива княжеской власти – судебная. Были установлены штрафы (виры и продажи) за нарушение того порядка, который вносила государственная власть князя в хаос распада древних общинно-родовых отношений и беспорядочной войны всех против всех. Была ограничена и упорядочена кровная месть, установлены санкции за конфликты в дружинной среде, за кражи и иные посягательства на чужое, прежде всего княжеское, имущество, определялся правовой статус различных слоев древнерусского общества.

Сыновья Ярослава дополнили Правду новыми статьями об охране не только княжеской, но и иной собственности, удвоили виру за убийство высших должностных лиц княжеской администрации, а также установили порядок и размер содержания вирников (сборщики присужденных платежей и штрафов) и мостников (специалистов по ремонту мостовых в городах, особенно в Новгороде).

Владимир Мономах дополнил Правду своим Уставом, в котором был предусмотрен еще больший спектр преступлений, устанавливался новый, более справедливый порядок резоимания (ростовщичество). Были записаны отдельные циклы статей о положении различных групп зависимого населения (устав о холопах, устав о закупах и др.), свидетельствовавшие о развитии социальной политики государства. Повышалась ответственность местной общины – городской (мир) и сельской (вервь) – за сохранение порядка и спокойствия на их территории. Под защиту князя брались представители местной власти – сельский и ратайный (пахотный) староста.

Важнейшей отраслью управления по-прежнему оставалось военное дело. Вооруженные силы Руси состояли из дружины и войска. Дружина была самым боеспособным отрядом из числа профессиональных бойцов-витязей, которые осваивали военное искусство с младых ногтей. Дружину имел не только князь, но и его супруга, а также знатнейшие бояре. Об этом свидетельствуют многочисленные упоминания в летописи и в былинном эпосе. Княжеская дружина подчинялась только князю. Конный русский дружинник был грозной силой и стоил в бою десятка легковооруженных степняков.

Князь больше всего дорожил своей дружиной. Он не скупился на ее снаряжение и пиры. Владимир Святославич в ответ на недовольство дружинников деревянными ложками приказал выдать серебряные, говоря при этом: «Серебром и золотом не добуду дружины, а с дружиной добуду и серебро, и золото». В сражении князь стремился сохранить свою дружину. Так, Мстислав Тмутараканский, одержавший победу над Ярославом при Листвене, во время осмотра поля битвы не сдержался от неуместного восклицания: «Радостно видеть убитых северян и варягов. А моя дружина цела»! Павшие были союзниками Мстислава.

Наряду с постоянной дружиной князь пользовался услугами профессиональных наемников, чаще всего варяжских отрядов. Варяги служили за деньги, меха, пожалованные города и целые земли с правом сбора дани. Однако они были беспокойной средой, активно участвовали в политической борьбе и интригах, и князья стремились поскорее от них избавиться. Первым это сделал Владимир Святославич, отправивший своих ненадежных союзников-варягов в Константинополь и попросивший императора не пускать их более на Русь.

Войско («тысяча», «ополчение») собиралось для крупных военных предприятий и состояло из свободных общинников-воев. Это был отголосок военной демократии с ее всеобщим вооружением народа. Войско возглавлял воевода, назначаемый князем, чаще других – тысяцкий. Ополчение было по-преимуществу пешим, хотя спор Мономаха с другими князьями о коне смерда при подготовке одного из походов на половцев говорит о том, что в войске была и конница. Не случайно в Русской Правде немало статей, указывающих на большое значение коневодства. За жизнь опытного княжеского конюха была установлена двойная вира.

Вспомогательные военные части формировались из числа союзных кочевников. С наступлением половцев такими союзниками стали разбитые ими печенеги, торки, берендеи. Часть их поселилась в низовьях Днепра на положении федератов. Нередки были союзы и с самими половцами, особенно накануне монгольского вторжения.

Дружина и войско передвигались не только посуху, но и водой. Военные караваны достигали полутора-двух тысяч судов. Это были так называемые лодьи-однодеревки, по-гречески – моноксилы (киль вытесывался из одного ствола), снабженные уключинами для распашных весел и парусами, защищенные специальными деревянными щитами от стрел противника. Они были уязвимы только для загадочного «греческого огня» – горючей жидкости неизвестного состава, с помощью которой византийцы не раз сжигали русский флот дотла.

Дальние походы требовали определенной организации тыла. Как правило, это был внушительный обоз, в котором везли палатки, провиант, доспехи, оружие и иное необходимое снаряжение. Это существенно замедляло движение войск. Поэтому чтобы подчеркнуть стремительность походов князя Святослава, летописец указывает, что он «воз по собе не вожаше». Он позволял себе даже предупреждать противника о своем намерении: «Хочу на вы ити», и все равно удары его были неожиданны. Святослав первым произнес воодушевляющую речь перед своими полками накануне решающей битвы. По тогдашнему воинскому обычаю князь сражался в первых рядах и личным примером увлекал своих воинов на врага.

Управление финансами формировалось из древнего обычая сбора дани. Примитивный грабеж покоренного населения постепенно превращался в правильную систему сбора податей, то есть в отрасль государственного управления. Основная масса податного населения – «люди», поэтому дань на Руси именовалась «полюдьем». Причем этот термин означал и обычай сбора дани, и княжеский поезд, и сами предметы дани.

Благодаря известию византийского императора Константина Багрянородного, мы имеем подробное описание полюдья. Это был круговой объезд подвластных князю территорий с целью сбора дани. Начинался он глубокой осенью, в ноябре. Князь в сопровождении дружины («со всеми русами») и слуг выезжал из Киева в землю древлян. Затем он поочередно посещал земли дреговичей, кривичей, северян и «остальных славян, платящих дань русам». Весной в апреле месяце княжеский поезд возвращался в Киев по талой воде. К этому времени кривичи и полочане пригоняли сюда новые однодеревки, которые оснащались для дальнего плавания, нагружались собранными в ходе полюдья предметами и рабами и сплавлялись по Днепру, а затем морем до Константинополя.

Конечно, полюдье не могло проникнуть во все уголки огромного государства. Судя по всему, маршрут его пролегал по районам, прилегающим к землям полян и радимичей. Уже в таком случае он по протяженности своей составлял около двух тысяч километров. Князь должен был делать остановки, вершить суд, обсуждать с местной знатью местные дела и т. д. Поэтому на маршруте полюдья были устроены становища, куда предварительно свозились предметы дани. Этот порядок получил наименование повоза.