Текст книги "Практика Дхаммы"

Читатель, возможно, уже знает о некоторых Благородных учениках, которые достигли арахатства прямо на том месте, где они находились, слушая проповеди Будды. Вы когда-нибудь задумывались о том, как такое стало возможным, что они смогли это сделать так легко? Может быть, они к этому моменту уже развили медитативное погружение, сосредоточение, прозрение и Восьмеричный путь? При более близком рассмотрении этих ситуаций мы приходим к выводу, что в этот момент у них не было развито даже медитативное погружение. И даже если были некоторые, которые уже развили медитативное погружение прежде, определенно они не могли достичь погружения во время слушания проповеди Будды. Но то, что они развили во время слушания, – это Правильное воззрение (sammā diṭṭhi), поддерживаемое Правильной медитацией (sammā samādhi). Это было действительно наступлением Благородного восьмеричного пути, характеризуемого прозрением (vipassanā) в свете Трех характеристик. Здесь могут быть те, кто сомневается в том, что во время слушания проповеди возможно достижение медитативного сосредоточения. Я бы хотел пояснить, что, в отличие от погружения, медитативное сосредоточение в буддийском смысле не нуждается в остановке или прекращении всех сознаний органов чувств. Напротив, оно допускает в качестве своего созерцательного объекта любой из шести видов сознания органов чувств, которое проявляется в данный момент. В данном созерцательном процессе шесть органов чувств являются местом, где шесть чувственных объектов могут сами проявляться для индивидуума, посредством чего загрязнения (kilesa) имеют возможность проникнуть в жизнь. Но это возможно из-за неведения индивидуума и последующего присвоения этих органов чувств как принадлежащих ему. После этого страдания различных видов и уровней являются неизбежным результатом. Но на самом деле шесть органов чувств осуществляют свои функции безлично, то есть просто как посредники для контакта с шестью чувственными объектами. Они не осознают и не задаются вопросом, нравится это или не нравится кому-то. Лишь ум индивидуума из-за своего неведения тянется и вступает во владение этими органами чувств, претендуя на собственность и контроль. Но что касается самих органов чувств и их объектиов, то где бы они ни рождались, там же они и растворяются, лишь непрерывно повторяя этот процесс рождения и растворения. Таков процесс созерцания.

Ум, который продолжает следовать созерцательному процессу, поддерживаемому Правильным воззрением, как это было описано выше, становится сдержанным, отказываясь от склонности выходить из под контроля через эти органы чувств. При этом возникает понимание, что только для индивидуума, упорствующего в своем заблуждении относительно владения этими органами чувств, они могут стать источником опасности и загрязнений. Тогда как для того, кто постиг Истину, эти органы чувств функционируют естественным образом и безлично. Они пребывают отдельно от ума, который теперь независим от них. Поддерживаемый постижением этой истины, ум обращается к медитативному сосредоточению. Когда же в дальнейшем ум получит более возвышенную и детальную истинную информацию, связанную со схожими темами, такими как совокупности или врата органов чувств, при этом опираясь на те же самые фундаментальные факты, он будет способен с легкостью проследить за каждым моментом и аспектом, пока не избавится ото всех сомнений и не придет к окончательному достижению.

С вашего разрешения я бы хотел поделиться с вами предположением, которое может показаться слишком смелым. Если вы, интересующиеся практикой Дхаммы, обращаетесь к Будде за его наставлениями, вам следует видеть его в прекрасном обличии, с красивыми украшениями и в элегантной форме. В то же самое время вы должны получать от него наставления, слыша его звучный и возвышенный голос. Проповедь, кроме раскрытия важных моментов Дхаммы, которые вы очень хотели бы прояснить для себя, состоит из слов и фраз, которые очень приятны для слуха, а также обладают великолепной ритмикой и стилем. Его достижение, как вы знаете, было высочайшим и совершенным, а его поведение во всех отношениях безупречное, тогда как его ум наделен безграничным состраданием. И теперь я хотел бы задать вам прямой вопрос: Смогли бы вы, особенно впервые находясь перед столь великой личностью, оставаться безразличным в этот возвышенный момент, закрыть глаза и практиковать kammaṭṭhāna, войти в состояние медитативного погружения и так наслаждаться экстазом, развивая прозрение до тех пор, пока не будет достигнут Путь, Плод и Ниббана? Если вы станете делать так, то, скорее всего, Будда посчитает, что ему лучше будет «встать и уйти». (Поскольку бессмысленно чему-то обучать безжизненное бревно.) Поэтому вы можете узнать, как можно воспользоваться сложившейся ситуацией при помощи Правильного созерцания, просто представив, какое великое благо вы смогли бы получить, когда бы Будда, чей ум был абсолютно очищен, передавал чистую Дхамму слушателю с чистым устремлением, уже вооруженному в достаточной степени Правильным воззрением при помощи Правильной медитации. Такое предположение может казаться чересчур смелым и обобщающим, но оно предназначено для того, чтобы донести до читателя мое представление, а также ответить на вопрос, обладали ли ученики, слушавшие проповеди Будды и достигшие арахатства прямо на том же месте, медитативным погружением и сосредоточением. Чтобы развить эту тему дальше, я бы хотел сказать, что в сравнении с медитативным сосредоточением (samādhi) медитативное погружение (jhāna) обладает меньшей и второстепенной важностью. Это лишь инструмент или игра для тех, кто достиг высшего осуществления и поэтому управляет этим исходя из своего желания и по своему усмотрению. Мы знаем, что умному не сложно сыграть глупца, тогда как глупцу сыграть умного очень трудно. Попробуйте делать как он и быть как он (кто достиг высшего осуществления), ведь всегда есть подсказки, чтобы передать его истинное состояние. Я надеюсь, что в итоге этого долгого обсуждения читатели смогли понять, чем медитативное сосредоточение отличается от погружения.

…Кроме войны c использованием живой силы противоборствующих сторон и стратегического оружия, мудростью также должна вестись тихая война при помощи психологии и дипломатии. Людям, находящимся на отвоеванной территории, всегда должна протягиваться рука помощи, им должны оказываться поддержка и демонстрироваться знаки доброй воли… пока эти люди не убедятся в том, что новый режим лучше старого.

…Медитативное погружение (jhāna) имеет склонность втягиваться в кокон временной безопасности, вместо того чтобы прямо смотреть на врага и решительно с ним сражаться. В критический момент такой ум предпочитает погружаться в наслаждение однонаправленности и убеждать себя, что таким образом им достигается славная победа. После появления из этого кокона он с изумлением обнаруживает, что в нем по-прежнему остаются все те же слабости, страх и прочее.

…Погружение часто ввергает в соблазн, и практикующий, который не достаточно защищен мудростью, очень легко им увлекается. В итоге он развивает к нему сильное пристрастие.

…Медитативное сосредоточение (samādhi) сражается головой, а не сердцем. Его руководящим принципом является рассуждение и истина, которые оно принимает и к которым прямо обращается. Сражаясь в сфере разума, оно не беспокоится о победе или поражении, будучи уверенным в том, что было сделано все возможное и что победа или поражение – это Дхамма (т. е. любой результат сам по себе принимается им как моральный урок).

Ни безмятежность (samatha), ни прозрение (vipassanā)

Имеется утверждение, что арахат категории sukkhavipassako не может развивать практику безмятежности, но овладевает лишь практикой прозрения. Это утверждение опирается на буквальное прочтение и понимание написанного в тексте. На самом деле термин «безмятежность» (samatha) обычно подразумевает погружение или сосредоточение. Если арахат этой категории не может развивать безмятежность, это противоречит сказанному Буддой, что опирающаяся на сосредоточение мудрость обладает огромной пользой и ценностью (samādhiparibhāvito paññā mahapphalo mahānisaṅso), или же, что Благородный восьмеричный путь, включая медитативное сосредоточение, – Путь, ведущий к ниббане. На самом деле Восьмеричный путь – не что иное, как соблюдение предписаний (sīla), медитативное сосредоточение (samādhi) и мудрость (paññā), которые представляют собой главный путь, ведущий к чистоте и избавлению от загрязнений. Об этом говорится в писаниях. Однако же для подтверждения этого могут быть получены более существенные основания, исходящие из действительной практики Дхаммы, которая была ранее изучена. Следуя этому методу, ученик должен на некоторое время оставить все свои учебники. Ему не следует брать в руки книги до тех пор, пока не будут получен некоторый опыт безмятежности. После этого он сможет сравнить этот свой прямой опыт с тем, что написано в книгах. Лишь таким образом он сможет полностью избавиться от всех своих сомнений относительно буддийского учения. Подобно тому, как невозможно любоваться прекрасными рыбами и золотистым песком на дне водоема с волнующейся поверхностью, какая бы чистая вода в нем ни была, также и практикующий, какие бы высокие устремления у него ни были, не может проникнуть через свой взволнованный ум, чтобы отсечь корни своих загрязнений и извлечь все совершенные качества, находящиеся на дне волнующихся вод своего ума. Именно поэтому так необходима безмятежность ума (samatha) в качестве инфраструктуры для формирования прозрения и мудрости.

Армия мудрости, как было ранее отмечено, – величайшая из трех. На нее возлагается наиболее важная миссия в этой борьбе за превосходство. Кроме войны c использованием живой силы противоборствующих сторон и стратегического оружия, мудростью также должна вестись тихая война при помощи психологии и дипломатии. Людям, находящимся на отвоеванной территории, всегда должна протягиваться рука помощи, им должны оказываться поддержка и демонстрироваться знаки доброй воли… пока эти люди не убедятся в том, что новый режим лучше старого. Если мудрость способна выполнять подобные функции, можно не опасаться подпольных движений, которые стремятся свергнуть действующее правительство. Таким образом, функция мудрости заключается в проверке и исследовании каждого аспекта этих активностей в прошлом, настоящем и будущем, определяя, например, то, где и как осуществить лечение, применить противоядие, поддерживать и содействовать.

Что касается войны против собственных загрязнений внутри, то индивидууму, преодолевшему свою жадность и скупость при помощи благотворительности, рекомендуется воздерживаться от любых бурных восторгов, которые могут привести его к мыслям, будто он одержал действительную победу. Жадность все еще остается в глубинах его ума и в любое время может проявить свой уродливый лик, когда ослабнет охрана, и тогда будут появляться мысли, что он уже сделал очень много и больше нет нужды в благотворительности. Подобное заблуждение освобождает путь для врага, то есть для жадности или скупости, позволяя ему повреждать наши запасы заслуги и добродетели. И чем дольше усилия будут ослаблены, тем больший может быть нанесен урон для ума, поскольку жадность сможет проникнуть и захватить обширные территории. В результате ум будет все меньшее уделять внимание благотворительности, и одновременно с этим будут ослабевать сочувствие, щедрость и великодушие. Поэтому индивидууму здесь дается совет, чтобы он как можно чаще радовался накоплению своих запасов добра, чтобы он ослаблял свой эгоизм и увеличивал силу воли.

И также тем, кто достигает медитативного погружения и сосредоточения, советуется не пребывать в самодовольстве, то есть не думать, что это полностью находится под их властью и контролем. Такие практикующие подобны тем, кто сами разрушают свой дворец, и многие из них заканчивают тем, что оказываются в хижине. Слова Будды, который говорит, что «все явления лишены владельца (sabbe dhamma anattā)», следует рассматривать как предостережение. Перед лицом сильных эмоций, вторгающихся через различные врата органов чувств, практикующий медитативное погружение склонен убегать на небеса временного покоя, вместо того чтобы вступать в бой и прокладывать свой путь вперед, пока не будет завоеван покой гораздо более высокого уровня и более великой ценности. Это происходит в результате отсутствия доверия к самому себе и следующих за этим опасений и страхов. Примеры этого можно видеть у некоторых практикующих, которые сталкиваются лицом к лицу с ужасными и дикими животными, такими как тигр, который оказывается источником сильного страха. Когда ум не стоит на крепкой основе, он, конечно же, погружается в безумие и полностью выходит из под контроля практикующего. Тогда как, жестко ограниченный, он подобен дикому животному, привязанному к крепкому столбу. Вначале он отчаянно пытается убежать, но, устав и понимая, что нет никакой надежды сбежать, он успокаивается и безропотно принимает свою участь. Точно так же, когда ум практикующего понимает, что сопротивляться бесполезно, и вынуждается принять свою судьбу, он обращается внутрь себя и покоится в глубине своей внутренней гавани, пока полностью не перестанет обращать внимание (осознавать) на внешнее окружение, с последующим исчезновением страха. Но, несмотря на достижение некоторой безопасности, при таком подхрде не была развита мудрость как противовес страху. Лишь мудрость способна исследовать причину страха, понять природу устрашащего объекта и устрашенного субъекта (то есть данного индивидуума) и затем посредством своей власти покорить страх.

Здесь показывается, что мирское медитативное погружение (jhāna) имеет склонность втягиваться в кокон временной безопасности, вместо того чтобы прямо смотреть на врага и решительно с ним сражаться. В критический момент такой ум предпочитает погружаться в наслаждение однонаправленности и убеждать себя, что таким образом им достигается славная победа. После появления из этого кокона он с изумлением обнаруживает, что в нем по-прежнему остаются все те же слабости, страх и прочее. Важно то, что ни один практикующий не может заставить свой ум все время покоиться в этом состоянии однонаправленности. Но даже если это будет достигнуто, без опоры на мудрость, скорее всего, в критический момент, когда враги предпримут внезапную атаку, ум будет вынужден уступить вторгающимся злым силам. Тогда кокон окажется разрушенным и блаженная однонаправленность внезапно исчезнет, оставив практикующего один на один с его поражением.

Было установлено, что медитативное погружение может подчинить или подавить пять загрязнений ума, таких как чувственные удовольствия. Оно не может выкорчевать их из глубин ума. Однако же многие практикующие, которые достигли этого состояния, завораживаются им и становятся уверены в том, что уже достигли превосходного и неколебимого уровня. Вследствие такого отношения они невольно приходят к чрезмерной самоуверенности, которая непременно приводит их к деградации. Печально, что многие воины-практикующие, после тяжелого и героического сражения против своих внутренних врагов, оказываются обманутыми ими в тот момент, когда они достигают состояния медитативного погружения. Пойманные в ловушку врагами и запертые со всех сторон, они сдаются безоговорочно, не зная, как вбить клин во вражеские ряды. До тех пор, пока они не знают, как снять осаду, как это ни грустно, но они будут оставаться во вражеских руках неопределенно долгое время, в течение многих жизней. Соблазнительное для практикующего и не достаточно защищенное мудростью медитативное погружение может легко увлекать и вызывать привыкание.

Также следует заметить, что достижению медитативного погружения может мешать группа из пяти загрязнений, называющихся препятствиями ума (nivarana). Они могут быть включены в три коренные причины неблаготворного следующим образом: первое – желание чувственных удовольствий – соответствует страстному желанию; второе – ненависть (неприятие) – соответствует злости; и остальные три – вялость и апатия, тревога и беспокойство, сомнение и нерешительность – соответствуют проявлениям заблуждения.

Медитативное сосредоточение, в отличие от погружения, встречает врага иначе. Медитативное сосредоточение (samādhi) сражается головой, а не сердцем. Его руководящим принципом является рассуждение и истина, которые оно принимает и к которым прямо обращается. Сражаясь в сфере разума, оно не беспокоится о победе или поражении, будучи уверенным в том, что было сделано все возможное и что победа или поражение – это Дхамма (т. е. любой результат сам по себе принимается им как моральный урок).

Следующие далее рассуждения можно применять как оборонительное оружие для практикующего медитативное сосредоточение (в отличие от практикующего медитативное погружение). Органы чувств (āyatana), как уже знают все практикующие, это место, в котором объекты органов чувств могут проявляться для индивидуума, и в результате чего могут возникать загрязнения. Видя опасность этих загрязнений, которые появляются из-за отсутствия сдерживания органов чувств, практикующий развивает внимательность всегда, когда он, к примеру, что-то видит. Таким образом, он защищается от того, чтобы не быть унесенным желанием или отвращением, появляющимся в результате видения, слышания, обоняния, вкушения или осязания, созерцая все это как собрание так называемых элементов (dhātu), подверженное изменению и исчезновению. В конце концов они не имеют владельца, не обладают самостью и поэтому не могут называться «я», «он», «это» и т. д., будучи простым формированием и исчезновением определенных вещей. Это созерцание приводит практикующего к дальнейшему рассмотрению того, чем являются причины такого формирования, существования и исчезновения, например, видимого. Поняв эту истину, практикующий не поддается влиянию того, что он видит, слышит, обоняет, вкушает или осязает. Он не подвержен внезапным приступам радостей и печалей, когда видит то, что представляется прекрасным или ужасным, или же слышит, обоняет, вкушает и осязает кажущееся приятным и неприятным. Он всегда помнит о том, что они всего лишь естественные и нейтральные вещи, сами по себе ни приятные, ни неприятные, и таким образом они не намеревается доставлять кому-то радость или печаль. Именно вследствие отсутствия самоограничения пренебрегают созерцанием, и тогда возникают загрязнения. Затем такие личности следуют за эмоциональными реакциями (нравится и не нравится, радость и печаль), которые рождаются и поддерживаются умом, который произвольно наделяет их приятными и неприятными свойствами. Таким образом, ум обусловливается сотворенными им же загрязнениями, склоняясь то к радости, то к печали, постоянно пребывая в беспокойном состоянии.

Таким образом, медитативное сосредоточение борется головой, а не сердцем. Происходит встреча с истиной и ее принятие. Рассуждение, исследование – это всегда преобладающий фактор. Подобная борьба приводит к более высокому уровню и качеству покоя и блаженства. Эта борьба в соответствии и в рамках Благородного Пути. Любая одержанная победа поддерживается Благородным Путем. Степень победы, большая или меньшая, частичная или полная, зависит от силы Пути на определенном уровне. Поэтому погружение и сосредоточение являются индивидуальными тактиками ведения боя против внутреннего врага, и их различие описывалось ранее.

Важно то, что этот способ борьбы, поддерживаемый и усиливаемый Благородным Путем, не порождает мысли о «я», такие как «я побежден, я победил, я борюсь» и т. д. При этом есть внимательное наблюдение (sati) на контрольно-пропускном пункте (то есть наблюдение за умом); есть медитативное сосредоточение (samādhi), помогающее укрепить этот контрольно-пропускной пункт; а также есть мудрость (paññā) для узнавания всех появляющихся загрязнений и для их мгновенного отбрасывания. Однако здесь нет опирающихся на самих себя мыслей относительно того, что «я в этот момент развиваю медитативное погружение, сосредоточение или прозрение, или же, что я следую Пути, достигаю этого уровня и т. д.». В уме практикующего эти три Дхаммы, а именно samādhi – сила однонаправленности, sati – охрана, не позволяющая уму отвлекаться от предмета медитативного сосредоточения, и paññā – способность понимать то, что происходит внутри, сочетаются. Если коротко, то поскольку практикующий следует буддийскому пути, у него нет мыслительных концепций, которые бы опирались на самих себя или концентрировались на «я». Есть лишь сочетание трех перечисленных выше Дхамм, как необходимых для развития средств или инструментов.

В связи с этим у некоторых может возникнуть недоумение: если у практикующего нет мыслей о «я» или самом себе, тогда как он может узнать, далеко ли он продвинулся в своем развитии, какого уровня он достиг, какие загрязнения были отброшены и чего другого у него нет? Ответ в том, что такие сомнения естественным образом появляются у тех, кто предпочитает рассуждать, опираясь на книжную ученость, но еще даже не приступал к действительной практике. Но такие мысли не относятся к Правильному воззрению относительно Пути. Это лишь спекуляции, опирающиеся на собственные предвзятые представления, не поддерживаемые действительной реальностью, непосредственным переживанием, «вкусом» Правильного воззрения относительно Пути. На самом деле тот, кто ненасытен и голоден, телесно или ментально, склонен преувеличивать ценность того, что он хочет попробовать. И даже мысли об этом иногда могут привести к слюноотделению.

Теперь давайте подумаем о том, кто обладает описанной выше тройной добродетелью. Будет ли он оценивать свой ум и сравнивать его с каким-либо уровнем или этапом? Путешественник, который следует долгим путем, маршрут и расстояния которого ему все еще неизвестны, когда выбьется из сил, будет нуждаться в пристанище, чтобы отдохнуть. Тогда он скажет себе: «Это не так далеко отсюда, и я окажусь там очень скоро». Это простое воодушевление себя, несмотря на то, что конец пути может быть еще очень далеко. Теперь те, кто все еще не избавился от своих неуемных желаний, просто не могут развить свое Правильное воззрение до уровня, который может рассматриваться как принадлежащий Пути. Загрязнения являются внутренним врагом, находящимся в нашем собственном уме. Никто кроме самого индивидуума не может знать, много или мало у него было, насколько много или мало он смог отбросить, а также какие средства или методы он для этого использовал. Лишь полностью просветленный Будда, благодаря своему всевидящему оку, может об этом сказать. Все остальные могут лишь предполагать об этом. Никакие учебники не затрагивают эту тему. Те, кто пытается предсказывать, становятся всеобщим посмешищем. Это переживание или достижение является самоочевидным, происходящим лишь для тех, кто правильно и надлежащим образом следует Благородным Путем. И это может быть понято лишь теми, кто прошел тем же путем. Для остальных это бесполезно. Кроме того, Дхамма, как было сказано выше, является самоочевидной и подтверждающей саму себя. Независимо от одобрения или критики со стороны, она остается такой, как есть. В том, кто все еще стремится к почестям и славе, а также предлагает подделку вместо подлинного, Дхаммы нет. Когда бесценная вещь, которую невозможно измерить деньгами, предлагается на продажу, и это сопровождается коммерческой рекламой, такая ситуация выглядит очень прискорбно.