Текст книги "Мертвый, как ты"

77

14 января, среда

Особой группе, занимавшейся операцией «Меч-рыба», в ОШ-1 стало тесновато. Поэтому вечернюю оперативку Грейс созвал в конференц-зале.

Вокруг прямоугольного стола умещалось двадцать пять красных стульев. Еще человек тридцать могли стоять вдоль стен. На противоположной от входа стене, рядом с экраном, висела доска двух оттенков синего, шести футов в высоту и десяти футов в ширину. На доске помещался интернет-адрес полиции Суссекса и телефон Центра приема криминальных сообщений.

Грейс сидел спиной к этой доске и лицом к двери. Зал постепенно заполнялся членами его особой группы. Многие из них разговаривали по телефону. Последним вошел Норман Поттинг. Вид у него был чрезвычайно самодовольный.

Ровно в половине седьмого Рой Грейс открыл совещание, объявив:

– Прежде чем мы приступим к повестке дня, сержант Поттинг сделает важное заявление. – Он дал знак Поттингу.

Поттинг откашлялся и сказал:

– Рад доложить, что я арестовал подозреваемого.

– Здорово! – воскликнул Майкл Форман.

– Сейчас он сидит в Центре предварительного заключения. А эксперты обыскивают его дом – баржу, которая стоит в устье Адэра, в Шорэм-Бич.

– Норман, кто он? – спросил Ник Николл.

– Его зовут Джон Керридж. Я докладывал о нем на утренней оперативке. Местный водитель такси. Придумал для себя странную кличку – Ра. В ходе обыска у него на барже мы обнаружили в трюме тайник с восьмью десятью семью парами дамской обуви на высоком каблуке. Обувь лежала в нескольких сумках.

– Восемьдесят семь пар?! – ошеломленно переспросила Эмма Джейн Бутвуд.

– А может, и больше. Обыск еще не закончен, – ответил Поттинг. – Подозреваю, что мы найдем на барже туфли, украденные у первых двух жертв.

– Но пока их еще не нашли? – уточнил Ник Николл.

– Пока нет. А еще он собрал целую коллекцию газетных вырезок про Туфельщика, а также распечатки из Интернета о его подвигах в девяносто седьмом.

– Он живет один? – спросила Белла Мой.

– Да.

– У него есть жена? Он разведен? Есть у него подружка или друг?

– Похоже, нет.

– Как он объяснил, зачем ему столько туфель и столько вырезок? – спросила Белла.

– Никак. Когда я задал ему этот вопрос, он надулся и отказался отвечать. Кроме того, мы нашли у него множество туалетных цепочек, спрятанных в трюме, как и туфли. Из-за цепочек он страшно распсиховался.

Брэнсон нахмурился и изобразил рукой спуск воды в туалете.

– Туалетные цепочки?! Хочешь сказать, сортирные?!

Поттинг кивнул.

– Зачем они ему?

Поттинг хмыкнул и посмотрел на Роя Грейса:

– Не знаю, шеф, политкорректно ли так говорить, но…

– Мы умираем от любопытства, – улыбнулся Грейс.

Поттинг постучал себя пальцем по голове:

– По-моему, у него не все дома.

Сидящие в зале расхохотались. Грейс очень радовался успеху сослуживца. Старый сержант умеет работать! И все же… кое-что остается непонятным. Несмотря на то что многое совпадает, у него пока нет ответа на один важный вопрос.

Он подумал об арестованном. Замечательно, что его взяли. Будет что скормить «Аргусу» на завтра. Но арест – не главное. Главное – доказать, что подозреваемый и есть преступник.

– Норман, как он реагирует? – спросил Грейс.

– Злится, шеф, – ответил Поттинг. – Кстати, у нас проблемка. К нему приставили Кена Акотта.

– Черт! – воскликнул Ник Николл.

Как известно, подозреваемым положен адвокат. Тем, у кого нет личных адвокатов, выделяют общественных защитников, и тут уж как повезет. Из всех общественных защитников Кен Акотт был самым смышленым. Его терпеть не могли полицейские, которые производили арест.

– Что говорит Акотт? – нахмурился Грейс.

– Требует, чтобы провели медицинское освидетельствование его клиента, – ответил Поттинг. – Сейчас я как раз этим занимаюсь. Керридж переночует в камере; надеюсь, наши ребята отыщут у него на барже еще что-нибудь ценное.

– Может, удастся сличить ДНК, – сказал Форман.

– Туфельщик проявлял поразительную осведомленность в криминалистике, – возразил Грейс. – Эксперты ни разу ничего не нашли. Ни единого волоска, ни волоконца! – Он посмотрел в свои записи. – Ну ладно. Молодец, Норман, отлично поработал! Давайте двигаться дальше. Гленн, что у нас по второму подозреваемому?

– Кое-что есть, босс. Мы нашли водителя «мерседеса» класса Е с кузовом седан, который на большой скорости уезжал от дома Пирсов приблизительно в то время, когда изнасиловали миссис Роксанну Пирс. Мы его уже допросили. Прояснилось дело с романтическим ужином на двоих, который она готовила, но, боюсь, это не очень нам поможет. – Брэнсон пожал плечами. – Его зовут Яннис Стефанос, он местный ресторатор. Ему принадлежат рестораны «Тимон» на Престон-стрит и «Салоники».

– Я его знаю! – воскликнул констебль Форман. – Только неделю назад мы с женой ходили туда на годовщину свадьбы!

– Да… Так вот, мы с Эммой Джейн сегодня беседовали со Стефаносом. Хоть и не сразу, он признался в том, что у них с миссис Пирс интрижка. В конце концов она тоже это подтвердила. Она пригласила его к себе, потому что муж улетел по делам. Стефанос приехал к дому любовницы, а войти не смог. По его словам, он немного постоял у входа, звонил в дверь и по телефону. Он был уверен, что она дома, потому что видел тени за занавесками. Он ничего не понял, но в конце концов решил, что муж неожиданно вернулся раньше, и испугался. Вот почему он так быстро уехал.

– Вы ему верите? – Грейс посмотрел сначала на Брэнсона, потом на Эмму Джейн Бутвуд.

Оба кивнули.

– Раз она его сама пригласила, зачем ему насиловать ее?

– А может, после возвращения мужа ее замучили угрызения совести, вот она и заявила в полицию об изнасиловании? – предположил Майкл Форман.

– Ее муж узнал обо всем только от нас, на следующий день, – ответил Брэнсон.

– Он знает, что у жены любовник? – спросил Грейс.

– Пока нет… а зачем ему знать? – удивился Брэнсон. – По-моему, пока лучше ничего ему не рассказывать.

– Мистер Пирс несколько раз звонил мне по телефону и спрашивал, как идет расследование, – сказал Грейс и перенес свое внимание на Клер Уэстмор из отдела по борьбе с сексуальными преступлениями. – А вы как считаете? Сказать мужу или нет?

– По-моему, ни к чему еще больше осложнять жизнь миссис Пирс. Ей и так несладко, – ответила Клер.

После совещания Грейс вызвал констебля Формана к себе в кабинет. Там он, попросив никому ничего пока не говорить, рассказал о своих подозрениях в отношении суперинтендента Пью.

Когда Пью прислали в Суссекс, Форман еще не служил в уголовной полиции. Констебля трудно обвинить в предвзятости. Лучше его кандидатуры не найти!

– Майкл, прошу вас, проверьте алиби суперинтендента Кэссиана Пью – и давнишние, в девяносто седьмом, и сейчас. Пока у меня лишь дурное предчувствие: уж слишком многое сходится. Но для ареста улики должны быть неопровержимыми. Пока у нас их нет. Может быть, вам что-нибудь удастся нарыть. И помните, вам предстоит иметь дело с очень нечестным и очень изворотливым типом.

– Босс, не волнуйтесь! Я ему ни в чем не уступлю.

Грейс улыбнулся:

– Потому-то я вас и выбрал!

78
1998

20 января, вторник

Лабораторные анализы подтвердили, что возраст покойницы из сгоревшего микроавтобуса колеблется между восьмьюдесятью и восьмьюдесятью пятью годами.

Кем бы ни была старушка при жизни и после смерти, ясно одно: она не Рейчел Райан. В голове сержанта Роя Грейса замаячили новые вопросы. Кто она такая? Кто и зачем посадил ее в угнанный микроавтобус и поджег?

Три вопроса, на которые нет ответов.

Хотя покойницы не хватились ни в одном похоронном бюро, Грейс не оставлял стараний. За прошедшие два дня он узнал о старушке много нового. Рост – пять футов четыре дюйма[3]3
  1 метр 62 сантиметра.


[Закрыть]. Белая. Судя по анализу легочной ткани и уцелевших частиц кожи на спине, проведенному доктором Фрейзером Теобальдом, она скончалась за несколько дней до того, как очутилась в сгоревшем микроавтобусе. Причина смерти – рецидив рака.

Грейс и не подозревал, что в графстве Суссекс столько старушек, которые страдают смертельной болезнью. Многие из них живут в маленьких городках – Уортинге, Истборне и Бексхилле, чье население стремительно стареет. Эти городки даже называли в шутку «Господни залы ожидания». Обойти все похоронные бюро и все морги – непосильная задача. Благодаря находкам патологоанатома происшествие из разряда тяжких преступлений можно было перевести в разряд курьезов, поэтому на установление личности старушки выделили ограниченные средства. Точнее, ею занимался практически один Рой Грейс.

Покойница была чьей-то дочерью. У нее самой были дети, значит, она была чьей-то женой или любовницей. Матерью… Бабушкой… Возможно, она была заботливой, доброй, порядочной женщиной.

Почему же она завершила свой жизненный путь, пристегнутая к водительскому креслу угнанного микроавтобуса?

Может, это идиотская выходка каких-нибудь хулиганов?

Но если и так, откуда они ее забрали? Если они вломились в какое-нибудь похоронное бюро и украли труп, о происшествии наверняка бы сразу сообщили в полицию! Но в сводках ничего подобного не было. Грейс добросовестно изучил все сводки за три недели.

Ерунда какая-то получается!

Грейс искал и за пределами Суссекса; навел справки в соседних графствах – безрезультатно. Он предполагал, что у старушки должны остаться родственники. Но она могла быть и одинокой. При этой мысли ему стало грустно. И еще грустнее оттого, что никто не заметил ее пропажи.

Он почему-то страшно оскорбился за несчастную старушку.

Но если покойница не стала беспомощной жертвой чьей-то гнусной шутки, что же с ней произошло? Может, он что-то упустил?

Грейс снова и снова проигрывал в голове случившееся. Зачем кому-то понадобилось угонять микроавтобус, сажать в него мертвую старушку, спускать с обрыва и поджигать?

Неужели преступник настолько глуп, что не понимает: эксперты сразу разберутся, что мертвая не могла управлять машиной… Да и возраст установить не проблема…

Скорее всего, мертвая старушка все же стала жертвой чьей-то безобразной выходки. Остается вопрос: как шутник раздобыл тело? День за днем Рой обзванивал похоронные бюро и морги, надеясь, что где-то в графстве найдется похоронное бюро, в котором недосчитались трупа…

Прошло двенадцать лет, а он так ничего и не выяснил.

79
Наши дни

15 января, четверг

Норман Поттинг сидел на зеленом стуле в кабинете для допросов Центра предварительного заключения, находящегося напротив штаб-квартиры уголовной полиции. В кабинете имелись окно, расположенное высоко под потолком, камера видеонаблюдения и микрофон. Тяжелая зеленая дверь с маленьким смотровым окошком была закрыта и заперта на замок.

Напротив сержанта, по другую сторону столика цвета гранита, сидел Джон Керридж, одетый в обязательную для здешних заключенных форму: плохо сидящий синий хлопчатобумажный спортивный костюм и легкие парусиновые туфли. Рядом с ним расположился назначенный для его защиты адвокат Кен Акотт.

В отличие от многих своих коллег, которые не слишком заботились о своем внешнем виде, когда им поручали защиту неимущих клиентов, сорокачетырехлетний Акотт всегда одевался с иголочки. Сегодня на нем были хорошо сшитый темно-синий костюм, белая рубашка – только из прачечной – и модный галстук. Чертами лица и стрижкой он напоминал многим актера Дастина Хоффмана. Он и правда обожал театральные жесты, когда пикировался с ведущим допрос полицейским в Центре предварительного заключения и когда обращался к присяжным в суде. Для полицейских Кен Акотт был настоящей костью в горле.

Керриджу, которому на вид можно было дать лет сорок с небольшим, видимо, с трудом удавалось спокойно усидеть на месте. Он то и дело приглаживал короткие, зачесанные назад волосы, ерзал на стуле, дергался, словно пытаясь освободиться от невидимых оков, и то и дело поглядывал на часы.

– Мне не принесли чай, – встревоженно заметил он.

– Уже несут, – заверил его Поттинг.

– Да, но они опаздывают на десять минут! – испуганно ответил Ра.

На столе стоял диктофон с окошками для трех кассет. Одна – для полиции, вторая – для адвоката и третья – резервная копия. Поттинг заранее вставил все три кассеты. Он собрался нажать кнопку «Запись», как вдруг адвокат сказал:

– Сержант Поттинг, прежде чем вы и дальше будете напрасно тратить мое время и время моего клиента, прошу вас взглянуть вот на что. Это было найдено ночью в доме у моего клиента, на барже «Том Ньюбаунд».

Он подтолкнул к сержанту Поттингу большой коричневый конверт.

Поттинг нехотя вскрыл его.

– Не спешите, – посоветовал Акотт.

От уверенности адвоката Поттингу стало не по себе.

Первым Поттинг вынул лист формата А4. Компьютерная распечатка чека с интернет-аукциона eBay за покупку пары туфель «Гуччи» на высоком каблуке.

Следующие двадцать минут Норман Поттинг, все больше мрачнея, перебирал копии чеков из комиссионных магазинов и с интернет-аукционов. Чеки подтверждали покупку восьмидесяти трех из восьмидесяти семи пар туфель, найденных на барже.

– Не хватает чеков за еще четыре пары, – сказал Поттинг, хватаясь за соломинку.

– Мой клиент уверяет, что чеки остались в такси, – ответил Кен Акотт. – И поскольку ни одна пара не подходит под описание туфель, которые вы разыскиваете, я прошу немедленно освободить моего клиента из-под стражи, чтобы он больше не страдал от потери заработка.

Поттинг потребовал продолжить допрос. Но Керридж, по настоянию Акотта, на все вопросы отвечал одно и то же:

– Без комментариев.

Через полтора часа Поттинг вышел из Центра предварительного заключения посоветоваться с Роем Грейсом. Вернувшись, он признал себя побежденным.

– Ваш клиент освобождается условно на срок до двух месяцев, пока идет следствие, – предложил Поттинг в качестве компромисса.

– Мой клиент также требует, чтобы ему вернули его собственность, – заявил Кен Акотт. – У вас есть основания для того, чтобы не возвращать ему изъятые туфли, газетные вырезки, компьютер и мобильный телефон?

Поттинг отказался возвращать туфли и газетные вырезки, несмотря на то что Керридж закатил истерику. Зато мобильник и ноутбук ему вернули – все равно сотрудники компьютерного центра уже скопировали их содержимое.

На такой компромисс Акотт согласился. Через двадцать минут Ра освободили. Адвокат отвез подзащитного домой на своей машине, прихватив его компьютер и телефон.

80

15 января, четверг

Пришлось добираться до места второпях; он уже забыл, какие пробки скапливаются у набережной. Ему показалось – возможно, только показалось, – что сегодня полиции здесь больше, чем обычно.

В начале четвертого он заехал на стоянку за Гранд-отелем. Вдруг он упустил ее и она уже уехала?! В своих новых синих атласных туфлях «Маноло Бланик»… Заметив ее черный «фольксваген-туарег», он вздохнул с облегчением.

Какая она умница – выбрала для стоянки прекрасное место! Ему крупно повезло: «туарег» стоял в так называемом кармане, который не просматривался камерой видеонаблюдения.

И что еще лучше, место сзади оказалось свободным.

Ключики от ее машины лежат у него в кармане. Запасной комплект, который он нашел там, где и думал, – в прихожей ее дома, в ящике комода.

Загнав свой микроавтобус куда нужно задним ходом, он позаботился о том, чтобы остановиться на некотором расстоянии от стены: ему ведь придется открывать задние дверцы. Потом торопливо вылез из машины, чтобы все проверить. Он понимал, что времени у него в обрез. Осторожно огляделся по сторонам. Вокруг ни одной души!

Скоро благотворительный обед закончится, и Ди Барчмор придет сюда. Ей надо домой – в четыре часа она проводит у себя встречу Общества по реставрации Западного пирса. Потом опять должна вернуться в центр города; в семь вечера она приглашена на коктейль в здании брайтонской ратуши. Там, в помещении Музея полиции, она посетит собрание по сбору средств на Центр приема криминальных сообщений. Ди Барчмор – сознательная гражданка; она состоит в правлении многих брайтонских благотворительных организаций. И в списках постоянных покупателей многих обувных магазинов!

Он надеялся, что она не передумала и наденет синие атласные туфли «Маноло Бланик» с пряжками из искусственных бриллиантов. Женщины то и дело меняют планы; вот, кстати, еще почему он их ненавидит. Он очень на нее рассердится, если на ней будут другие туфли. Тогда придется ее наказать… Будет знать, как разочаровывать людей!

Конечно, он накажет ее еще сильнее, если она их все-таки наденет!

Он нажал на брелке кнопку. Вспыхнул огонек, и послышался тихий щелчок. В салоне «туарега» зажегся свет.

Он распахнул переднюю правую дверцу и немного посидел на водительском сиденье, вдыхая богатый аромат кожаной обивки и следы духов «Армани Код».

Глянув в ветровое стекло, убедился, что все чисто. Как тут выключается свет? Найдя нужную кнопку, нажал ее.

Все готово.

Столько мелочей надо постоянно держать в голове! И не забывать о камерах, которые здесь натыканы повсюду. Недостаточно привинтить на микроавтобус фальшивые номера. Во многих патрульных машинах имеется бортовой компьютер, с помощью которого копы через несколько секунд получают все нужные им сведения из Центра регистрации транспортных средств в Суонси. Пришлось изготовить копию настоящих номерных знаков – он заранее заприметил такой же микроавтобус, как у него, припаркованный на одной улице в Шорэме.

Пришлось также позаботиться о том, чтобы шорэмский микроавтобус в ближайшие день-два никуда не поехал. Вдруг какой-нибудь смышленый патрульный вспомнит о двух одинаковых машинах? Поэтому он предусмотрительно всыпал в бензобак шорэмского микроавтобуса два пакета сахару. Приятно сознавать, что у тебя все под контролем. Только так и можно оставаться на свободе. Всегда заметать следы. Всегда иметь наготове ответ на любой вопрос.

Он перелез на заднее сиденье, натянул на голову черную маску, поправил, чтобы прорези пришлись точно против глаз и рта. Потом соскользнул на пол, между передними и задними сиденьями, чтобы его не было видно снаружи, – правда, снаружи не очень-то много увидишь, ведь теперь у всех затемненные стекла. Он глубоко вздохнул и нажал кнопку блокировки дверей на брелке.

Уже скоро!

81

15 января, четверг

У Ди Барчмор имелось золотое правило: не пить перед выступлением. Но потом… После речи она ощутила настоятельную потребность выпить. Хотя ей довольно часто приходилось выступать на публике, она всегда волновалась и дрожала как осиновый лист. А сегодня, непонятно почему, дергалась даже больше обычного. Наверное, все дело в том, что в зале столько важных гостей. В общем, речь в поддержку хосписа «Ласточки» далась Ди Барчмор с огромным трудом.

После выступления она решила чуть задержаться, пообщаться со знакомыми. Недолго – ей надо было успеть домой, в четыре у нее гости. Ди сама не понимала, как ухитрилась одним махом выпить три больших бокала совиньон-блана. Зря, конечно, – особенно без закуски.

Подходя к стоянке, она поняла, что у нее подкашиваются ноги и двоится в глазах. В таком состоянии за руль садиться нельзя. Значит, надо вызвать такси или пройтись пешком – ее дом не так далеко. Но начался дождь, а ей не хотелось мочить новенькие туфли «Маноло Бланик».

Все равно, садиться в таком состоянии за руль не стоит. Во-первых, она подвергает опасности свою жизнь и жизнь других людей. Во-вторых… как расстроится муж, если ее остановят за вождение в нетрезвом виде! Остановившись у паркомата, Ди долго рылась в сумочке, ища талон. Наконец нашла, но талон выпал у нее из рук.

Выругавшись, она нагнулась, но поднять талон оказалось не так просто.

Ну и пьяная же я!

Она попыталась вспомнить, есть ли в машине зонтик. Вроде бы есть. А самое главное, в багажнике лежат удобные туфли на плоской подошве, в которых она водит машину! Значит, решено. Она переобуется и пойдет домой пешком. Заодно и протрезвеет.

Ди Барчмор сунула талон в сумочку и, пошатываясь, направилась на второй ярус.

82

15 января, четверг

Он услышал гулкое цоканье ее каблучков по бетонному полу. Она приближается!

Ему нравилось, когда цоканье приближалось. Делалось все громче. Он терпеть не мог, когда «цок-цок-цок» постепенно стихало вдали. В детстве он, правда, пугался. Если каблуки удалялись, значит, мать куда-то уходила. Если звук делался громче, значит, она возвращалась.

И часто наказывала его. Или заставляла себя ублажать.

Сердце у него забилось чаще. И кровь быстрее побежала по жилам – как будто он вколол себе дозу. Он затаил дыхание. Она все ближе!

Пожалуйста, пусть на тебе будут синие атласные туфли «Маноло Бланик»!

ЩЕЛК!

Он вздрогнул от неожиданности. Как будто одновременно раздались пять выстрелов из пистолета – это все пять дверей машины открылись одновременно. Он чуть не вскрикнул.

Потом послышался другой звук.

Цок-цок-цок!

Шаги удаляются… Она подняла заднюю дверцу. Покупки складывает, что ли? Может, купила еще какие-нибудь туфли?

Почти неслышно, опытной рукой, он сдвинул крышку лежащего в кармане пластикового контейнера, в котором находилась тряпка с хлороформом. Зажал тряпку рукой в перчатке. Заставил себя успокоиться. Через секунду она сядет в машину, захлопнет дверцу и пристегнет ремень. И тогда – его выход!

Он вскинул голову и увидел прямо перед собой ошеломленное лицо Ди Барчмор. Заметив в своей машине незнакомца в маске, она ахнула и попятилась.

А еще через миг громко закричала.

Он рывком поднялся с пола и метнулся к ней, собираясь прижать тряпку к ее лицу, но не рассчитал расстояния. Поскользнувшись, полетел ничком, а когда с трудом поднялся на ноги, Ди Барчмор снова заорала – еще громче, развернулась и побежала прочь.

Высокие каблуки гулко цокали по бетону.

Черт, черт, черт, черт!

Он наблюдал за ней, скорчившись между «туарегом» и своим микроавтобусом. Погнаться за ней или нет? Сейчас она в том месте, которое хорошо просматривается камерами. Кто-нибудь услышит ее вопли.

Черт, черт, черт, черт!

Он лихорадочно соображал, что теперь делать. Ничего не придумывалось. Мысли в голове путались.

Скорее выбираться отсюда!

Он обежал микроавтобус, влез в салон через задние двери, захлопнул их, прополз вперед, кое-как взгромоздился на водительское сиденье, завел мотор. Выбравшись из кармана, повернул налево, прибавил газу и помчался по стрелкам в сторону выхода.

Повернув еще раз налево, он увидел Ди Барчмор. Спотыкаясь на высоких каблуках, она бежала вниз по пандусу и истерически размахивала руками. Достаточно немножко прибавить скорости, и он сметет ее с пути! Новая мысль вихрем мелькнула в голове, но он отогнал ее. Нет, зачем еще больше осложнять себе жизнь?

Услышав рев мотора, она обернулась и завопила истошным голосом:

– Помогите! Пожалуйста, помогите!

Чтобы не сбить ее, пришлось вдавить в пол педаль тормоза.

Ди Барчмор вгляделась в лицо водителя, и ее глаза расширились от ужаса.

Он сообразил, что забыл снять маску. Вот облом!

Она пятилась – как ему показалось, очень медленно, а потом повернулась и побежала со всех ног, спотыкаясь, крича, теряя туфли – сначала одну, потом вторую.

Вдруг справа распахнулась дверь запасного выхода, и на стоянку выбежал полицейский в форме.

Он вдавил педаль газа в пол, микроавтобус со свистом миновал очередной поворот и устремился к двойному шлагбауму, перегородившему выезд.

Он вдруг вспомнил, что не заплатил за стоянку.

В будке никого – да у него и времени нет. Он продолжал давить на газ, приготовившись к удару. Но удара не последовало. Шлагбаум отлетел, как будто был сделан из картона, и он понесся дальше. Вылетел на улицу, вильнул влево, потом вправо, объезжая отель. Наконец вписался в транспортный поток на перекрестке у набережной.

И только тут снова вспомнил про маску. Торопливо стащил ее с головы, запихнул в карман. Сзади нетерпеливо загудел клаксон. Светофор переключился на зеленый.

– Ладно, ладно, ладно!

Мотор на секунду заглох. Сзади снова загудели.

– Пошел ты!

Он завел мотор, рывком двинулся вперед, повернул направо и направился вдоль набережной на запад, в сторону Хоува. Дыхание срывалось. Катастрофа! Настоящая катастрофа… Надо выбираться отсюда как можно скорее! И поскорее избавиться от микроавтобуса.

Впереди на светофоре зажегся красный свет. От измороси ветровое стекло покрылось корочкой инея. Он задумался. Может, успеет проскочить? Но большой грузовик уже начал поворот. Он затормозил, испуганно вцепившись в рулевое колесо, и включил «дворники».

Ему показалось, что грузовик поворачивает целую вечность. Да еще и с прицепом, черт бы его побрал!

Краем глаза он уловил какое-то движение. Справа ему кто-то махал. Он повернул голову и увидел патрульную машину.

Кровь застыла у него в жилах.

Его загнали в угол! Проклятый тягач с эмблемой какого-то цирка ползет с черепашьей скоростью. А за ним пристроился громадный рефрижератор…

Может, выскочить из машины и бежать?

Полицейский патрульной машины все махал ему и с улыбкой жестикулировал. Ткнул себя в плечо, потом в него, потом опять в свое плечо.

Он нахмурился. Что происходит, черт возьми?

И вдруг до него дошло.

Полицейский приказывает ему пристегнуться!

Он помахал рукой в ответ и быстро пристегнул ремень. Щелк!

Наконец тягач повернул, а светофор переключился на зеленый. Он покатил вперед, заставляя себя не гнать. К его облегчению, патрульная машина свернула в перекресток. Тогда он сразу прибавил газу – насколько возможно.

Впереди всего одна миля. Одна миля, и ему ничего не грозит…

В отличие от той сучки.