Текст книги "Мертвый, как ты"

110

18 января, воскресенье

Джесси оглянулась и посмотрела прямо в луч света. Мысли в голове путались. Пистолета у него нет – конечно нет, иначе он угрожал бы ей пистолетом, а не ножом. Он ранен. Он совсем не сильный. У нее есть нож. Она владеет приемами самообороны. И все равно ей страшно.

Отсюда должен быть другой выход!

Вдруг фонарик погас.

Джесси зажмурилась, стараясь поскорее привыкнуть к темноте. Ее била дрожь. Она слышала собственное частое дыхание. Она пыталась успокоиться.

Сейчас их силы равны, но у него есть преимущество. Он здесь ориентируется, а она – нет.

Может, сейчас он подкрадывается к ней?

Когда он еще светил на нее фонариком, она успела разглядеть слева обширное пустое пространство, а в конце его – что-то вроде бункера. Она сделала несколько шагов в ту сторону и споткнулась. Послышался громкий металлический лязг: от ноги откатилось что-то круглое и через несколько секунд с громким плеском плюхнулось в воду.

Черт!

Джесси замерла на месте и вдруг вспомнила: телефон!

Если удастся незаметно подобраться к машине, она возьмет телефон и позвонит… Кому? И что она скажет? Ее охватил страх. Где она? Похоже, в каком-то производственном здании – может, в заброшенном заводском цеху? Но где он находится? Что она скажет, даже если дозвонится в службу спасения?

Он вернулся в свой автодом. Правым глазом, в котором пульсировала боль, он ничего не видел – но ему было все равно, по крайней мере сейчас. Главное – поймать эту суку, все остальное не важно. Она видела его лицо!

Он должен ее найти. Нельзя позволить ей уйти!

Он должен ее найти, потому что она его выдаст!

И он ее обязательно найдет. Он знает, что делать.

Не желая выдавать себя и потому не включая фонарика, он осторожно, ощупью перемещался в кузове автодома, пока не нашел то, что искал, – прибор ночного видения.

Он засек ее через несколько секунд. Зеленая фигурка медленно, как в замедленной съемке, перемещалась влево.

Думаешь, ты самая умная, да?

Он огляделся, ища нужное приспособление. Что-нибудь тяжелое, массивное. Надо сбить ее с ног одним ударом! Он открыл шкафчик под раковиной, но из-за темноты не сумел разглядеть, что в нем лежит, несмотря на прибор ночного видения. Пришлось ненадолго включить фонарик. Ослепительный луч сразу ожег болью раненый глаз. Он невольно выронил фонарик и, попятившись, упал.

Джесси услышала грохот и, обернувшись, увидела освещенный изнутри автодом. Она что было сил помчалась к замеченному раньше бункеру. Споткнувшись, ударилась головой о какой-то выступ и приглушенно вскрикнула. Потом побежала дальше, ощупывая стены. Рука наткнулась на стальной столб.

Подпорка бункера?

Она осторожно зашла за бункер. Кое-где приходилось пригибаться. Ноздри забивала пыль. И вдруг она нащупала металлическую ступеньку.

Лестница?!

Он продолжал искать подходящий инструмент, светя себе фонариком. Рывком выдвигал ящики. То, что нужно, он нашел в последнем ящике: большой и тяжелый гаечный ключ. Он взвесил его в руке. Правый глаз болел невыносимо, по лицу бежала кровь. Он взял прибор ночного видения, подошел к дверце и огляделся.

Сука пропала!

Ну и пусть. Все равно он ее найдет. Он знает этот заброшенный цементный завод как свои пять пальцев. Сам руководил здесь установкой камер видеонаблюдения. В этом цеху раньше работали огромные вращающиеся печи, в которых при высокой температуре – полторы тысячи градусов Цельсия – производили обжиг смеси известняка, глины и различных добавок. После обжига смесь охлаждалась, поступала на мельницу для помола, а оттуда – в бункеры для хранения. Потом сухую смесь грузили в вагонетки… В общем, здесь масса мест, где можно спрятаться.

Зато выход только один.

А ключи от висячего замка у него в кармане!

111

18 января, воскресенье

Вечернюю оперативку Рой Грейс перенес на половину восьмого, чтобы успеть доложить начальству о том, что удалось установить при эксгумации.

В морге он оставил Гленна Брэнсона; тот должен был докладывать ему о ходе вскрытия, которое еще не закончилось. У покойницы оказалась сломана челюсть. Кроме того, Надюшка диагностировала перелом основания черепа. Скорее всего, причиной смерти послужил удар по затылку.

Надежды Грейса, основанные на идентификации личности покойницы, были связаны с волосяными фолликулами и клетками кожи. Да и найденный презерватив был очень кстати. Надюшка Де Санча и Джоан Мейджор не исключали, что им удастся обнаружить в нем следы спермы. По мнению криминалиста-археолога, провести анализ ДНК возможно, хотя прошло уже двенадцать лет.

Собранные материалы положили в специальный контейнер и с курьером доставили в криминалистическую лабораторию «Орхидея», услугами которой Грейс часто пользовался. Он знал, что сотрудники лаборатории действуют очень быстро. Они обещали сразу сообщить, как только что-нибудь обнаружат. К сожалению, процесс секвенирования ДНК занимает довольно много времени; даже если эксперты будут работать круглосуточно, первые результаты появятся только завтра, в понедельник, к середине дня. Грейса заверили, что ему сразу же позвонят.

Суперинтендент Грейс наскоро проинформировал подчиненных о ходе расследования и спросил, что им удалось узнать за день.

Первой откликнулась Белла Мой. Она раздала всем фотографии молодой женщины с растрепанными волосами.

– Ее разыскивает полиция нескольких графств. Настоящее имя – она использует несколько псевдонимов – Донна Аспиналл. Известная наркоманка; несколько приводов за неоплаченный проезд, как в поездах, так и на такси. Судима за антиобщественное поведение. Объявлена в розыск в трех графствах за нападение с применением насилия и нанесение тяжких телесных повреждений. Вчера ее опознали два наших информанта. Это за ней гнался Джон Керридж, водитель такси.

Грейс внимательно посмотрел на снимок. Опять они влипли!

– То есть Керридж, по-вашему, говорит правду?

– По-моему, он не врет насчет пассажирки, которая хотела удрать не заплатив.

Грейс задумался. Керриджа продержали в Центре предварительного задержания уже двадцать четыре часа. Максимальный срок для содержания под стражей без предъявления обвинения или санкции суда на продление срока задержания составляет тридцать шесть часов. Завтра в девять тридцать таксиста придется выпускать, если они не соберут достаточно улик и не убедят судью, что содержание Керриджа под стражей необходимо продлить. У них пока даже нет доказательств того, что Джесси Шелдон похитили и что похищение – дело рук Туфельщика. Если Акотт, защитник Керриджа, еще не в курсе – а он, скорее всего, в курсе или скоро обо всем узнает, – получить санкцию суда будет трудновато. Надо будет не забыть к вечеру дать запрос о продлении срока содержания Керриджа под стражей.

– Хорошо, спасибо. Молодец, Белла!

Руку поднял Норман Поттинг:

– Босс, мне сегодня здорово помогли в компании сотовой связи «02». Утром я побеседовал с женихом Джесси Шелдон; парень сказал, что именно в этой компании зарегистрирован ее айфон. Полчаса назад они отследили местонахождение ее телефона. Возможно, это нам поможет.

– Продолжай, – кивнул Грейс.

– Последний исходящий звонок с него поступил вчера вечером, в восемнадцать тридцать две, на номер, который, как я установил, принадлежит ее жениху Бенедикту Грину. Грин подтверждает, что Джесси звонила ему примерно в то время; сказала, что идет домой с тренировки по кикбоксингу. Он попросил ее поторопиться, потому что должен был заехать за ней в девятнадцать пятнадцать. Далее телефон оставался в режиме ожидания. Исходящих звонков больше не было, но, судя по сигналам, поступившим от базовых станций, он последовательно перемещался в западном направлении, начиная приблизительно с восемнадцати сорока пяти. Время совпадает с временем похищения. В девятнадцать пятнадцать сигнал перестал перемещаться и с тех пор подается из одного места.

– Откуда?

– Сейчас покажу.

Поттинг подошел к подробной карте, прикрепленной к белому щиту. По всей длине ее пересекала волнистая синяя линия. На карте был нарисован красный овал, помеченный сверху и снизу крестиками.

– Двумя крестиками помечены вышки компании сотовой связи, на которые сейчас поступает сигнал с телефона Джесси Шелдон, – пояснил Поттинг. – Район достаточно большой; к сожалению, вышек всего две. Построили бы они здесь еще одну, и у нас получился бы треугольник. Тогда мы сумели бы точнее определить место, в котором она находится… – Сержант ткнул указкой в волнистую синюю линию. – Это река Адэр, устье которой находится в Шорэме.

– В Шорэме живет Джон Керридж, – заметила Белла Мой.

– Да, но нам это ничего не дает, потому что Керридж уже сидит, – со снисходительным видом ответил Поттинг и продолжил: – В том районе только одна оживленная дорога, Кумбз-Роуд, которая как раз и соединяет две вышки. В окрестностях интересующей нас территории есть несколько частных особняков, улочка коттеджей, в которых раньше жили рабочие бывшего цементного завода, и сам цементный завод. Либо сама Джесси Шелдон, либо ее телефон находятся где-то там. Но территория очень большая…

– Цементный завод можно вычеркнуть, – вмешался Ник Николл. – Пару лет назад я был там с опергруппой. Там отличная сигнализация – за заводом следят круглосуточно. Если птичка пролетит, и то запищит сигнал тревоги.

– Прекрасно, Ник! – сказал Грейс. – Спасибо. Итак… Каковы наши дальнейшие действия? С рассветом мы прочесываем весь район. Привлекаем поисково-спасательные отряды, рядовой состав и группы особого назначения. И водолазов тоже – пусть обыщут реку. Кроме того, уже сейчас поднимаем в воздух полицейский вертолет. Он может вести поиски даже ночью; на борту есть спецсредства.

Грейс что-то черкнул в блокноте.

– По сведениям, полученным на сайте земельно-кадастрового управления, интересующий нас гараж принадлежит компании-застройщику, – сказала Эмма Джейн Бутвуд. – Завтра же с утра я наведу у них справки.

Грейс кивнул. Несмотря на то что за гаражом установили круглосуточное наблюдение, пока рядом с ним никто не появлялся. И теперь уже вряд ли появится – такое у него было предчувствие.

Что дальше?

Он повернулся к криминалисту-психологу:

– Джулиус, что у вас?

Праудфут откашлялся и, как всегда, с важностью заявил:

– Человек, похитивший Джесси Шелдон, и есть тот, кто вам нужен! А несчастный, который сидит в камере предварительного заключения, ни при чем.

– Похоже, вы нисколько в этом не сомневаетесь?

– А вы помяните мое слово. Время, место, способ действия – все совпадает! – Праудфут говорил с таким напыщенным видом, что Грейсу вдруг – ненадолго – ужасно захотелось доказать, что психолог ошибается.

Вернувшись после совещания к себе в кабинет, Грейс нашел на столе небольшую бандероль из «Фед-Экса».

Вскрыв пакет, он помрачнел.

В пакете была записка, нацарапанная от руки на бланке курсов повышения квалификации в Брамсхилле. К записке прилагалась фотокопия электронного письма, датированного октябрем прошлого года.

Отправителем адресованного Грейсу послания значился суперинтендент уголовной полиции Кэссиан Пью. В письме сообщалось, что в деле Туфельщика, которое Грейс просил его просмотреть, недостает нескольких страниц, а именно показаний свидетеля, который видел микроавтобус, возможно увезший Рейчел Райан в 1997 году.

В записке же Пью писал:

«Рой, я нашел это в папке отправленных писем. Надеюсь, это вам поможет. Видите, память у вас уже не та, что прежде, но не волнуйтесь, с кем не бывает! Всего наилучшего, Кэссиан».

Грейс включил компьютер и, порывшись минут десять в своем почтовом ящике, нашел то письмо от Пью. В прошлом году здесь творился настоящий хаос, а Пью как будто получал удовольствие, забрасывая его десятками электронных посланий ежедневно. Если бы Грейс их все читал, он бы не успевал работать.

Тем не менее Пью его уел. А в списке подозреваемых еще на одного человека стало меньше.

112

18 января, воскресенье

Джесси всю жизнь боялась высоты, поэтому сейчас она очень радовалась тому, что вокруг темно. Она понятия не имела, где находится, и все же упорно взбиралась вверх по металлической лесенке – похоже, по ней раньше в бункер спускались рабочие.

Она поднималась так долго, что ей показалось, будто лесенка достает до самого неба. Хорошо, что ничего не видно, иначе она непременно посмотрела бы вниз… Через каждые несколько ступенек Джесси прислушивалась. Что, если он нашел ее и теперь поднимается следом? Но похититель не подавал признаков жизни – и вообще не издавал никаких звуков.

Наконец руки нащупали ровную площадку. Она кое-как вскарабкалась на решетчатый металлический настил, на котором лежали какие-то мешки – судя по запаху, со старым цементом. Джесси взобралась на мешки и, пригнувшись, принялась вглядываться во мрак, окружавший ее со всех сторон. Она сидела тихо, боясь пошевельнуться.

Кроме тех звуков, к которым она уже привыкла за долгие часы лежания в фургоне автодома, она не слышала ничего. Равномерные гулкие удары, скрежет и скрип здесь, наверху, казались громче. Наверху, над самой головой, в покореженных металлоконструкциях завывал ветер.

Джесси лихорадочно соображала. Что он задумал? И почему не включает фонарик?

Можно ли подняться сюда как-нибудь по-другому?

В темноте слабо светился циферблат ее наручных часов. Половина десятого вечера. Сегодня воскресенье. Прошло больше суток с тех пор, как ее похитили. Что сейчас творится у нее дома? Что с Бенедиктом? Жаль, что она так и не успела познакомить его с родителями. Трусиха! Если бы они уже знали друг друга, то непременно вместе что-нибудь придумали бы!

Ищет ли ее полиция? Да, скорее всего, ищет. Джесси знала своего отца. Он наверняка поднял тревогу и забил во все колокола.

Как они там? Как сейчас мама? Папа? Бенедикт?

Она услышала вдали рокот вертолета. Вот уже во второй раз за последние полчаса.

Может быть, он как раз ищет ее.

Он тоже услышал вертолет – уже во второй раз. Мощная машина, а не маленькая тренировочная «стрекоза» из вертолетной школы в Шорэмском аэропорту. Кстати, не все вертолеты могут летать по ночам. По ночам в основном летают военные, спасатели, медики – и полицейские.

Вертолет полиции Суссекса тоже базируется на шорэмском аэродроме. Скорее всего, поводов для паники нет. Его могли поднять в воздух по многим причинам. Рокот двигателей постепенно стихал, отдаляясь на восток.

И вдруг до его слуха донесся другой звук, обеспокоивший его гораздо сильнее.

Резкий, настойчивый виброзвонок доносился спереди, из кабины. Он снял прибор ночного видения, посмотрел туда и увидел слабый, пульсирующий свет.

Ах ты, черт! Нет, нет, нет!

Мобильник сучки, который он вынул у нее из кармана… Он думал, что выключил его!

Спотыкаясь, он шагнул вперед, схватил трубку, в ярости швырнул на пол и со всей силы наступил на нее каблуком, раздавив, как большого жука.

Он никак не мог успокоиться. Давил и давил.

Обезумев от боли в глазу, злости на сучку и на себя, он весь дрожал.

Боже, боже! Ну как он мог свалять такого дурака?!

Ничего не стоит засечь местоположение мобильника, даже если он находится в ждущем режиме. Любой следователь, если у него в башке есть хоть какие-то мозги, первым делом свяжется с оператором сотовой связи…

А может, по воскресеньям компании сотовой связи не работают? Может, они не сразу дадут подробный отчет?

И все-таки рисковать нельзя. Он должен как можно скорее увезти отсюда Джесси Шелдон. Сегодня же ночью! Пока темно…

Тем важнее как можно скорее найти ее.

Она уже больше часа не подает голоса. В прятки играет. Не дура! Наверное, решила, что победила его, раз сумела забрать нож. Ничего, у него найдется еще кое-что полезное. Фонарик и прибор ночного видения.

Никогда он не увлекался книжками и прочей ерундой. Но запомнил откуда-то строчку, которая сейчас вдруг всплыла в гудящей голове: «В стране слепых и одноглазый король».

Прямо как он сейчас.

Он спрыгнул на пол и опустил на глаза прибор ночного видения. Охота началась!

113

18 января, воскресенье

Для Роя Грейса вечер тянулся медленно. Он сидел у себя в кабинете и изучал генеалогическое древо Джесси Шелдон, составленное кем-то из подчиненных. Содержимое ее компьютера и мобильного телефона сейчас просматривали два усталых сотрудника компьютерного центра. Работы у них всегда было выше крыши, а людей не хватало. Вот и сейчас им пришлось отправиться на службу в выходной.

Пока удалось узнать только одно: Джесси очень активно пользуется социальными компьютерными сетями – и в этом она похожа на Ди Барчмор, которая чудом не стала жертвой Туфельщика в четверг.

Может, именно в социальных сетях он находит будущих жертв?

Мэнди Торп зарегистрирована в «Фейсбуке» и еще где-то. Зато Никола Тейлор, которую изнасиловали в «Метрополе» под Новый год, и Рокси Пирс, изнасилованная в собственном доме, своих сайтов не имеют и в «Фейсбук» не заходят. И микроблогов не ведут.

Пострадавших от Туфельщика пока объединяет только одно. Все они недавно купили в брайтонских магазинах дорогие туфли. Все, кроме Мэнди Торп.

Несмотря на заверения доктора Праудфута, суперинтендент Грейс по-прежнему считал, что Мэнди Торп изнасиловал не Туфельщик, а кто-то другой. Может быть, подражатель.

Зазвонил телефон: констебль Майкл Форман из ОШ-1.

– Только что докладывали с «отеля-900». Они идут на заправку, сэр. Ничего особенного не заметили, кроме двух возможных аномалий на старом цементном заводе.

– Аномалий?! – ошеломленно повторил Грейс. Интересно, что вертолетчики называют аномалиями?

Он знал, что у них на борту имеется инфракрасное оборудование, тепловизор, способный различить человека в темноте или густом тумане по теплу, испускаемому телом. С помощью тепловизора можно обнаружить, например, угонщика, который прячется от полиции в лесу или в темном переулке. К сожалению, прибор реагирует не только на людей, но и на животных – и вообще на любой источник тепла.

– Совершенно верно, сэр. Но кто там, они сказать не могут. Может, люди, а может, на завод забрели лисы, барсуки, кошки или собаки.

– Ладно, вышли туда опергруппу, пусть все проверят. И держи меня в курсе.

Через полчаса констебль Форман перезвонил Грейсу. Ворота старого цементного заводы закрыты. Забор высокий, в десять футов, сверху колючая проволока. И везде камеры.

– Куда попадает картинка? – спросил Грейс.

– В зал видеомониторинга обслуживающей фирмы. Фирма местная, брайтонская, надежная. Называется «Суссекский дистанционный контроль». Если бы там что-нибудь происходило, они бы сразу заметили, сэр.

– Знакомое название, – сказал Грейс.

– Полицейское управление тоже заключило с ними контракт. Кажется, именно они обслуживают Суссекс-Хаус.

– А, ну ладно…

Как и все местные жители, Грейс отлично знал старый цементный завод. Если подъезжать к Брайтону с запада, он виден издалека. Ходили слухи, что завод снова собираются запустить после почти двадцатилетнего перерыва. Завод занимает огромную территорию. На ней несколько строений – бывших цехов. Каждый размером со стадион, а то и больше. Грейс не знал, кто сейчас владеет заводом, но, несомненно, на воротах имеется вывеска.

Чтобы провести там обыск, нужно либо заручиться согласием владельцев, либо добыть ордер. А чтобы обыск прошел успешно, туда придется направить большую бригаду. И искать придется днем.

Он сделал пометку в блокноте – дела на утро.

114

18 января, воскресенье

– Джесси! – крикнул он. – Тебе звонят!

Голос у него звучал так убедительно, что она почти ему поверила.

– Джесси! Это Бенедикт! Предлагает мне сделку, чтобы я тебя выпустил! Но сначала он хочет убедиться, что ты в порядке. Он хочет поговорить с тобой!

Она продолжала молчать, пытаясь сообразить, что делать. Неужели Бенедикт правда позвонил, что вполне вероятно, и этот подонок ответил?

Или он бьет наугад?

Никаких денег у Бенедикта нет. О чем он может договариваться с ее похитителем? И потом, эта мразь – настоящий извращенец, Туфельщик или как там его. Он хотел, чтобы она ввела в себя шпильку от туфли… О чем с таким можно договариваться? Скорее всего, он врет.

Кроме того, Джесси понимала: стоит ей подать голос, и она выдаст себя.

Она скорчилась на старых мешках с цементом. Руки и ноги затекли, отчаянно хотелось пить. И все же здесь, наверху, она в относительной безопасности. Она слышала, как он почти два часа ползал по ангару, сначала внизу, потом по площадке у нее над головой, потом обследовал еще один уровень, который, судя по звукам, находился почти под ней. Однажды он подобрался так близко, что Джесси услышала его сопение. Он тоже старался не выдать себя ни единым звуком. Иногда это у него не получалось – когда он с размаху врезался в какой-нибудь выступ или спотыкался. Но фонарик он все равно не включал.

Может, разбил? Или батарейка села…

Неожиданно Джесси заметила внизу красный огонек, и по спине у нее побежали мурашки.

В технике она не очень разбиралась, зато помнила кино, в котором маньяк надел прибор ночного видения. От него тоже исходил едва различимый красный огонек. Неужели у Туфельщика тоже есть такой?!

Значит, он может следить за ней, оставаясь при этом невидимым!

Тогда почему он до сих пор не набросился на нее? Ответ может быть только один: он не может ее найти.

Для того и врет про звонок от Бенедикта.

Одно он знал наверняка. Внизу ее нет. Он обшарил каждый сантиметр пола. Должно быть, она поднялась выше, но куда? На верхнем ярусе – шнеки подачи сыпучих материалов и печи для обжига. Там много мест, где можно спрятаться, но он обыскал их все.

А она не дура, эта сучка! Может, она все время перемещается с места на место? С каждой минутой он все больше тревожился. Надо во что бы то ни стало увезти ее отсюда. А еще надо завтра обязательно показаться на работе. Завтра очень важный день. У него переговоры с потенциальным крупным клиентом и встреча с руководством банка – пора расширять дело. Перед важными переговорами необходимо хоть немного поспать.

А еще нужно показаться окулисту.

– Джесси! – снова позвал он ласковым голосом. – Тебя к телефо-о-о-о-ну! – И через несколько секунд: – Джесси, я знаю, где ты! Я вижу тебя наверху! Если гора не идет к Магомету, тогда Магомет идет к горе!

Ответом ему было молчание. Снова хлопнула дверца кухонного шкафчика. И снова – через четыре секунды:

– Джесси, лучше отзовись. Когда я тебя найду, тебе же будет хуже… Тебе будет очень-очень плохо!

Джесси не издала ни звука. Одно она знала точно. Пока здесь темно, у этой мрази есть перед ней преимущество. Но как только взойдет солнце и в заброшенный цех начнут проникать слабые лучи света, все сразу изменится. Он пытается ее запугать; вполне возможно, он способен на многое. Но она не сомневалась, что сильно поранила ему глаз. И нож по-прежнему у нее – под рукой.

Сейчас полночь. Солнце взойдет часов в семь утра. Ей надо каким-то образом собраться с силами, забыть о мучительной жажде и усталости. О том, чтобы поспать, не может быть и речи.

Завтра сюда проникнет луч света. Ангар очень старый. Он уже рассыпается. Где-нибудь наверняка есть дыра, через которую она сможет проползти. Даже если придется лезть на крышу.