Текст книги "Обнажённый Бог: Феномен"

– Я был неправ, – холодно сказал представитель Западной Европы. – Это не политическая трусость. Вы физически его боитесь.

– Ложный выпад, – усмехнулась Южная Акватория. – Я не собираюсь открывать движение поездов только потому, что вы меня оскорбляете.

– Знаю. И все же оскорбляю. Вы этого заслуживаете.

– Велика важность! Сами-то уже наверняка настроились покинуть тонущий корабль.

– Насколько мне известно, подготовились все. Было бы глупо не сделать этого. Но я смотрю на это как на последнее средство. Если уж быть до конца откровенным, начинать все заново в новом мире не очень-то хочется. Подозреваю, что и вы все в этом со мной согласны.

Представители за столом хранили молчание.

– Вот именно, – подытожила Западная Европа. – Нам нужно победить Декстера на Земле. Нашей Земле.

– Позволив уничтожить Эдмонтон, мы тем самым уничтожим и его, – сказала Центральная Америка. – Он исчезнет с планеты вместе с аркологом.

– Нет. Он слишком умен для этого и в ловушку не угодит. Его способности намного превосходят способности обыкновенного одержимого. А поезда откроют, как бы вы против этого ни возражали. Это всего лишь вопрос времени. Мы заманим его в место по нашему выбору и уничтожим.

– Он уже уничтожил четырех сектантов Беннет в ее собственной штаб-квартире, – вмешалась в разговор Военная разведка. – Нам известно, что эта сволочь продолжает туда ходить, но убить его нам не удалось. Поэтому не понимаю, почему в другом аркологе у нас это получится.

– Мы сейчас не можем перенести штаб-квартиру в другое место, это было бы слишком очевидно. Декстер насторожится. Но мы можем саму Беннет переселить в другое место.

– Вы только что сказали, что он пожертвует своей вендеттой против Беннет ради более высокой цели, – сказала Азиатская Акватория. – Постарайтесь давать нам последовательные аргументы.

– Я могу убрать его из Эдмонтона, – настаивала Западная Европа. – Появление девушек Кавана на этой стадии заинтригует его. Он будет следить за ними, чтобы выяснить, что происходит. А я буду управлять их действиями.

– Вам не следует вторгаться на мою территорию, – сказала Южная Акватория.

– У меня и в мыслях этого не было. Это потребовало бы профессионализма и полной кооперации. Таких качеств у вас нет.

– Ведите тогда его на свою территорию.

– Это я и собираюсь сделать.

– Тогда о чем вы шумите?

– Я не хочу никакого вмешательства. Операция требует тонкости. Когда я начну ее, прошу всех оставаться в стороне. Никаких декретов, нарушающих подготовку. Никаких масс-медиа. Мы все знаем, на что мы способны, если захотим нагадить ближнему. Мы достаточно всем этим занимались, но сейчас для таких игр не время.

Южная Акватория перевела взгляд с Западной Европы на Северную Америку.

– Вы двое можете делать, что хотите. Но только без нас. Ваши территории сейчас реквизированы, вместе с Бомбеем и Йоханнесбургом. Вы хотите опротестовать решение большинства?

– Нет, – ответила Западная Европа. – У меня есть все, что нужно.

Энди решился и взял у Лискард еще один аванс: четырехнедельную зарплату под семь с половиной процентов! И намеренно не подключил программу-калькулятор: лучше не знать, сколько времени придется ишачить на Джуд'с Эворлд, чтобы расплатиться за кредит. А просить Луизу заплатить за Женевьеву не стал бы ни за что: уронил бы себя в собственных глазах.

В этот раз консьерж «Ритца» мило ему улыбнулся. Черный смокинг довольно модного покроя одолжил Энди бывший клиент, белую нарядную рубашку и красную бабочку выдал напрокат приятель-продавец, а черные ботинки – сосед. Даже шелковый платок в верхнем кармане был материнский. Единственный предмет одежды, который принадлежал ему самому, были боксерские шорты. В этом случае он не рисковал: был уверен, что Луиза их не увидит.

Семь часов, а ее пока нет. Вот и шесть минут пробежали, и он колебался, не попросить ли администратора позвонить ей в номер. Восемь минут… и он решил, что его обманули. Что ж, ничего удивительного.

Двери лифта открылись. На Луизе было вечернее темно-синее платье и маленький жилет цвета ржавчины. Куда подевалась растерянная молоденькая девчонка, вошедшая в магазин Джуд'с Эворлд? В своих манерах она повзрослела лет на двадцать. Энди не стал даже записывать ее облик в память нейросети. Да разве может бездушная программа уловить сочетание красоты и умудренности! Энди знал: момент этот останется с ним на всю жизнь.

Улыбнулся он ей почти печально.

– Спасибо за то, что пришли.

На лице ее появилось выражение неуверенности: она почувствовала, насколько важен для него был этот вечер.

– Ваше приглашение польстило мне, Энди, – и подтолкнула Женевьеву.

– Большое спасибо за то, что позволили пойти с вами, – сказала девочка. Подвоха в ее голосе он не заметил.

– Да ладно, что уж там, – сказал Энди. – Ого, да ты здорово выглядишь. Повернись-ка.

Женевьева радостно улыбнулась, развела руки и покружилась. Алое платье хлопало по ногам. Тонкая цепочка с кулоном подпрыгивала на шее. Энди посмотрел на Луизу.

– Еще пять лет, и мальчики не будут знать покоя.

– Что вы хотите сказать? – не поняла Жеиевьсва.

– Он хочет сказать, что ты очень хорошенькая, – объяснила Луиза.

– Ой, – и Женевьева покраснела, но все же хитро улыбнулась Энди.

Оказывается, не так уж плохо, что она пошла с ними, подумал Энди. Она сняла напряжение, которое он, без сомнения, почувствовал бы, доведись ему целый вечер быть наедине с Луизой. Думал бы над каждым словом, и кончилось бы все в результате полным конфузом.

Он заплатил за короткую поездку на такси до Ковент-Гардена. За старинным фасадом «Лэйк Айла», одного из сотни расположенных в этом районе ресторанов, обнаружились маленький бар и неожиданно большое помещение для обедающих. Все здесь так и сияло, а значит, было, скорее всего, построенным под старину новоделом. Когда они входили, Луиза легонько похлопала Энди по плечу.

– Платим поровну. Не спорьте. Ведь я в конце концов взяла с собой Джен.

Метрдотель передал их официанту, а тот довел их до столика. Оглянувшись, Луиза подумала, что они, возможно, оделись слишком торжественно. Но она не могла не воспользоваться возможностью надеть синее платье, да и Энди, похоже, был доволен. Если бы глаза его были руками, можно подумать, что он душил ее в объятиях.

– Вы нашли вашего друга? – спросил он, когда они уселись.

– Пока нет. Правда, детектив, которого вы рекомендовали, производит очень хорошее впечатление. Благодарю.

Подали меню вин. Луиза, не веря глазам, посмотрела на цену, стоявшую против Норфолкских слез. Она позволила Энди сделать выбор: сухое белое вино из джовианских обиталищ и газированную минеральную воду для Джен.

– Ты можешь выпить бокал вина, – сказала Луиза, заметив возмущение на лице сестренки.

– Да, Луиза. Спасибо, Луиза.

Луиза пригрозила ей наказанием, если она будет во время обеда вести себя неподобающим образом.

Вечер был странный. Как бы это было замечательно, думала Луиза, жить в таком вот аркологе, ходить на свидания с мальчиками. Одеваться. Есть экзотическую пищу. И разговаривать не об урожаях, родственниках и местных новостях, а о будущем Конфедерации, о флоте и последних новостях кампании Освобождения на Мортонридже. Она могла высказывать собственное мнение, основанное на личном опыте. Рассказать удивительную историю и знать, что тебя со вниманием выслушают.

Она забыла на несколько часов, что все это не так. Она не беспечная городская девушка, она скоро станет матерью. А Джошуа никогда не видел ее в такой одежде. И жизнь не могла быть такой беззаботной, ведь человечество не знает, что ждет их впереди. Квинн Декстер ходил по Земле, по ее прекрасным аркологам, в любую минуту готовый разбить их на триллион кусков.

За десертом она смотрела на Энди чуть ли не с завистью. Он мог вести такую жизнь: ухаживать за девушками, проводить время с друзьями, ходить в университет, готовиться к защите дипломной работы, писать программы, путешествовать. Мог. Если не возьмут верх одержимые.

– Вы нормально себя чувствуете? – спросил Энди. В этот момент он рассказывал ей о планах основания собственной фирмы по разработке программного обеспечения, как только заработает на это деньги.

– Извините, – она тихонько пожала ему руку. – Вы, может быть, не поверите такой банальной фразе, но я говорю вам чистую правду: это был один из лучших вечеров в моей жизни, – его полный обожания взгляд чуть не вызвал у нее слезы о том, чего никогда не могло произойти. Она сделала знак официанту: – Три бокала Норфолкских слез, пожалуйста.

Женевьева перестала скрести ложкой, выбирая последние кусочки шоколадно-апельсинового суфле, и улыбнулась в изумленном предвкушении.

– Да, да, ты тоже, – засмеялась Луиза. Энди она сказала: – Угощаю. Если вы никогда его не пробовали, то обязательно воспользуйтесь случаем. Это будет прекрасным окончанием нашего замечательного вечера.

Вино появилось в тонких стеклянных бокалах на серебряном подносе. Луиза осторожно вдохнула букет.

– Графство Уэссекс, вероятно, поместье Клэйтон.

– Да, мисс, – ответил пораженный официант. – Совершенно верно.

Они подняли бокалы.

– Прожить жизнь с пользой, – предложила тост Луиза. И выпили за это.

В такси по дороге в Ритц в нейросеть Луизы пришло извещение. В мозгу мигнула криптограмма в виде красной ручки телефона (у НАС2600 имелись тысячи символов и звуков, из которых можно было выбрать, но этот казался ей самым знакомым). Ощущение спокойствия и довольства от проведенного вечера немедленно исчезло.

Нейросеть ее откликнулась на звонок, и вместо красного телефона появилась криптограмма Иванова Робсона.

– У меня для вас хорошая новость, – объявил детектив. – Я нашел Беннет.

– Где? – спросила Луиза.

– Сейчас она в Эдмонтоне.

– Благодарю, – этот арколог входил в число изолированных. – У вас есть ее электронный адрес?

– Конечно, – он передал файл. – Луиза, вам вряд ли удастся рассказать ей вашу историю. Если возникнут трудности, пожалуйста, обращайтесь ко мне. Я помогу вам.

– Да, конечно, еще раз большое спасибо.

Швейцар с сомнением посмотрел на Энди, когда они подошли к дверям отеля. Луиза увидела, как он замялся и сконфузился, и почувствовала жалость и симпатию.

– Подожди меня в вестибюле, – сказала она Женевьеве.

Сестра лукаво взглянула на Энди, подмигнула и вошла в гостиницу.

Радуясь тому, что хихиканья не слышно, Луиза глубоко вздохнула.

– Я должна идти, Энди.

– Могу я вас увидеть еще раз?

В голосе его звучала такая надежда, что у нее сжалось сердце. «Не надо было мне соглашаться на свидание, – подумала она, – он, должно быть, понял меня неправильно. И все же у него, несмотря на все его несовершенства, было золотое сердце».

– Нет, Энди, извините. Мне нужно найти этого человека, к тому же у меня есть жених. Я должна как можно скорее покинуть Землю. Это было бы неправильно, для нас обоих. Я не хочу, чтобы вы как-то по-особенному на все смотрели. Это не так.

– Понимаю, – он повесил голову.

– Вы можете поцеловать меня на прощание, – застенчиво сказала она.

Он прижал ее к себе скорее со страхом, нежели с радостью, и прикоснулся губами к ее губам. Рот ее сочувственно сморщился.

– Я действительно очень благодарна вам за вечер, Энди. Спасибо.

– Если у вас что-то не заладится с женихом и вы вернетесь сюда… – начал он оптимистически.

– Вы будете первым в моем списке. Обещаю.

С обреченно повисшими руками он смотрел ей вслед, пока она не исчезла за дверями. Окончательность свершившегося оглушила его. В какой-то дикий момент ему захотелось побежать за ней.

– Ничего, сынок, все пройдет, – сказал швейцар. – Девушек много.

– Таких, как она, нет! – закричал Энди. Швейцар пожал плечами и улыбнулся с возмутительным самодовольством.

Энди быстро повернулся и пошел через ночной город. Толпы запрудили тротуары.

– Я ее все-таки поцеловал, – прошептал он. – Поцеловал, – и он изумленно хохотнул, сам себе не веря. – Я поцеловал Луизу Кавана, – смеясь, он шел к Айлингтону. Денег на метро у него не было.

Луиза подождала, пока Женевьева не улеглась в кровать, и позвонила Беннет.

– Здравствуйте. Вы меня не знаете. Меня зовут Луиза Кавана. Я звоню вам, чтобы предупредить вас о человеке, которого зовут Квинн Декстер. Вы его знаете?

– Пошла ты… – контакт был прерван.

Луиза снова вызвала электронный адрес Беннет с помощью комнатного процессора.

– Послушайте, это очень важно. Я встретила Квинна Декстера на Норфолке, он собирается…

Замигала красная криптограмма в виде креста: контакт снова прервался. Когда Луиза еще раз позвонила Беннет, та поставила фильтрационную программу, отключавшую ее код.

– Проклятие!

– В чем дело? – Женевьева смотрела на нее с кровати, прижав к груди одеяло.

– Беннет не хочет со мной говорить. Не могу в это поверить… после всех наших мытарств, и все ради того, чтобы ее предупредить…

Как глупо!

– Что ты теперь собираешься делать?

– Робсону позвоню, – она набрала код на процессоре, думая при этом, что детектив, возможно, провидец. Что ж, неплохо, если так.

– Не беспокойтесь, – сказал он. – Я сейчас приеду.

Луиза, должно быть, напрасно выбрала для встречи бар. Она сидела одна за столиком и пила апельсиновый сок. Убранство его было таким же, как и повсюду в отеле: на стенах золотисто-коричневые деревянные панели и зеркала в золотых рамах. Хотя люстры светили ярко, в углах собирались тени, словно на лесных прогалинах. Разнообразные бутылки в баре палисандрового дерева делали его похожим на выставочный экспонат.

То ли выпитое вино вкупе с Норкфолкскими слезами, то ли мягкое сиденье кожаного кресла, но Луиза почувствовала подступающую дремоту. Не помогало ей и то, что к ней обращались чуть ли не десятки молодых (и не очень молодых) людей с предложением выпить в их компании. Она беспокоилась лишь, что отвечала им более резко, чем подобало. Мама бы ее за такую грубость не похвалила.

К ней наконец подошел официант во фраке. Старый человек с большими седыми бакенбардами, он напомнил ей мистера Баттерворта.

– Вы уверены, мисс, что вам здесь надо оставаться? – ласково спросил он. – Для наших постояльцев есть более спокойные комнаты.

– Я о ней позабочусь, – сказал Иванов Робсон.

– Ну, разумеется, сэр, – официант поклонился и попятился.

Взгляд великана прошелся по сидевшим возле барной стойки мужчинам. Все они сразу отвернулись.

– Не обижайтесь, Луиза, но на вас такое платье, в бар вам лучше одной не ходить. Даже и в этом отеле. Оно вводит в заблуждение, – детектив уселся в кресло рядом с ней. Кожа под ним жалобно заскрипела.

– О! – она посмотрела на себя, только сейчас осознав, что она все в том же синем платье. – Должно быть, я слишком много выпила. Я ходила с приятелем в ресторан.

– В самом деле? Я, правда, не думал, что вы надели его ради меня. Хотя в этом случае был бы весьма польщен. Вы выглядите великолепно.

Луиза покраснела.

– Гм… спасибо.

– Разве вы не знаете, в вашей нейросети есть программа, подавляющая последствия опьянения?

– Нет.

– Есть. Если вы ее сейчас запустите, то наш разговор станет более продуктивным.

– Хорошо, – она вызвала структуру управления и поискала программу подавления. Прошли две минуты, и она почувствовала, что в баре не так уж и жарко. Несколько раз глубоко вздохнула, и в мозгу ее появилась готовность, как перед трудными экзаменами в школе.

Перед Ивановым на маленьком столике появился хрустальный бокал с виски. Он сделал глоток и внимательно посмотрел на Луизу.

– Ну как, получше?

– Да. Благодарю, – хотя она по-прежнему ругала себя за платье: мужчины смотрели на нее, как Энди, только без его умилительной сдержанности.

– Что там у вас вышло с Беннет? – спросил Иванов.

– Она меня отключила. Я ничего не могла ей рассказать.

– Гм. Что ж, ничего удивительного. Я собрал о ней разные сведения и выяснил, что человек она непростой. Эдмонтонская полиция составила большой файл, посвященный ее деятельности. Похоже, она связана с некой криминальной организацией, поставляющей запрещенные гормоны и биотехнические продукты. Естественно, что любое упоминание о бывших коллегах ее настораживает. И вы были правы в отношении Декстера: его депортировали, обвинение отягощено сопротивлением при аресте. Полиция предполагает, что он был курьером у Беннет.

– Что я должна делать?

– У вас два варианта. Первый: забудьте обо всем и останьтесь в Лондоне. Здесь мы пока в безопасности. Я держу руку на пульсе: одержимые тут пока не появились.

– Нет, не могу. Пожалуйста, не спрашивайте, почему, но мне обязательно нужно предупредить Беннет. Неужели я прошла весь этот путь, чтобы отступить на последней миле?

– Понимаю. Тогда я с большой неохотой советую вам ехать в Эдмонтон. Если вы встретитесь с Беннет лицом к лицу, она увидит, что вы не засланный из полиции агент и не сумасшедшая. И воспримет ваше предупреждение серьезно.

– Но ведь Эдмонтон закрыт.

– Уже нет, – не сводя с нее глаз, сделал еще глоток. – Поезда опять пошли. Думаю, власти уничтожили одержимых или верят в то, что уничтожили.

– Там будет Квинн Декстер, – сказала она тихо.

– Знаю. Поэтому я и предложил вам остаться. Но если вы так уж упорствуете, я могу поехать с вами и обеспечить, по возможности, защиту. Если он так страшен, как вы рассказываете, то вряд ли я могу дать вам гарантию. И все же это лучше, чем ничего.

– Вы соглашаетесь?

– Вам придется заплатить мне за это. Я включу услуги телохранителя в свою смету.

Выходит, дело ее не закончилось. Луиза старалась подавить страх при одной мысли о том, что она войдет в арколог, в котором наверняка будет Квинн Декстер. Но милый Флетчер так настаивал, и она ему обещала.

– А вы знаете, где Беннет?

– Да. У меня контакт с эдмонтонской полицией, они держат меня в курсе. Если решитесь, поедем прямо к ней. Вы сообщите то, что нужно, и мы уйдем. Думаю, на это уйдет не более десяти минут. После этого вернемся в Лондон. На все про все понадобится менее пяти часов.

– Я не могу оставить Джен. Даже ради этого.

– Уверен, что в гостинице за ней кто-нибудь приглядит.

– Вы не понимаете. Я за нее отвечаю. Джен и я – вот и все, кто остался от нашего дома, семьи, а возможно, и целой планеты. Я не имею права подвергать ее опасности. Ведь ей всего лишь двенадцать лет.

– Что здесь, что в Эдмонтоне – опасность одинакова, – бесстрастно заметил он.

– Нет. Находиться в одном аркологе с Беннет… уже опасно. Центральное правительство напрасно открыло там движение поездов.

– Я возьму с собой оружие, которым пользуется армия Освобождения на Мортонридже. Оно хорошо себя показало против одержимых. Так что преимущество будет на нашей стороне.

Она изумленно на него посмотрела.

– Похоже, вы хотите, чтобы я ехала.

– Я всего лишь разъясняю вам ваше положение, Луиза. Мы ведь с вами выяснили, что в этой области мне известны правила игры. Так что я вполне компетентен.

Быть может, на нее подействовало само его присутствие или огромные габариты, но Луиза и в самом деле чувствовала себя рядом с ним гораздо спокойнее. И все то, что он сказал, внушало доверие.

Она поднесла руку ко лбу, удивившись, что на нем испарина.

– Если мы поедем и мне не понравится то, что мы обнаружим у Беннет, я не стану с ней встречаться.

Иванов ласково улыбнулся.

– Если там будет так плохо, что даже вы это заметите, я не позволю вам войти.

Луиза медленно кивнула.

– Хорошо. Пойду за Джен. Вы можете заказать нам билеты?

– Конечно. Поезд через тридцать минут. Мы успеем на Кингс Кросс.

Она поднялась на ноги, удивленная тем, что устала.

– Да… Луиза, оденьтесь как положено, пожалуйста.

AI обнаружил поток глюков за несколько секунд до того, как взволнованные горожане стали забрасывать полицию Эдмонтона сообщениями о том, что по центральным улицам купола движется армия мертвецов. Стоял полдень, солнце ярко светило с безоблачного неба, так что все было видно как на ладони. Транспорт подавал сигналы об авариях: их двигатели останавливались, и энергия иссякала. Пассажиры в ужасе выскакивали на улицу и стремглав бежали от одержимых и сектантов. Пешеходы ломились в закрытые двери, умоляли пустить их в дом.

Квинн развил бешеную активность: все утро он расставлял своих миньонов на четырех главных улицах, ведущих к штаб-квартире секты. С обычными сектантами работать было легко. Он составлял из них группы по два и три человека и посылал их к кафе и магазинам, возле которых они должны были дожидаться дальнейших распоряжений, пряча оружие в сумках или рюкзаках. С одержимыми пришлось труднее: надо было найти пустые конторы и первые этажи зданий. Два неодержанных сектанта, обученные дидактической электронике, отключили в этих помещениях все процессоры с тем, чтобы одержимые спокойно туда вошли. На все это потребовалось два часа. Никто не жаловался, по крайней мере, ему в лицо. Все считали, что служат общему делу – пришествию на Землю Ночи. Единственное, что стоит у них на пути, – объяснил он, – штаб-квартира с засевшими там предателями.

Когда все одержимые Эдмонтона (за исключением одного, мрачно думал Квинн) собрались, Квинн отдал приказ к наступлению. Если высокие полицейские чины окажутся так хороши, как он о них думал, то ответная реакция будет быстрой и эффективной. Никто из одержимых и сектантов не уцелеет.

Квинн прошел несколько первых шагов вместе со своей маленькой обреченной армией, когда она запрудила улицы и, вытащив оружие, надела на себя разнообразные мрачные личины. Убедившись в том, что все настроены решительно, Декстер нырнул в мир теней.

Городские жители, которым повезло оказаться позади одержимых, замедлили шаг и нервно оглянулись через плечо. Те, в которых сильна была коммерческая жилка, вступили в контакт с местными медиа-агентствами и стали передавать туда визуальные репортажи с места событий. Журналисты, принимавшие их, с удивлением заметили открытое неповиновение, браваду, которой не могли похвастаться даже одержимые.

Бунтари подошли к ничем не примечательному пятидесятиэтажному небоскребу. В каждом отряде, возглавляемом одержимыми, было около ста человек. Одержимые нарядились в старинные костюмы воинов. Там, где они проходили, по опорам эстакад, проскакивали заряды, словно вспышки маленьких молний, и металл пенился и ронял на землю расплавленные капли. За молчаливыми лидерами весело шли неодержанные сектанты, увешанные громоздким оружием, которое до поры до времени хранилось в их секретных арсеналах.

Никто из них не обращал внимания на хныкавших горожан, шмыгавших у них из-под ног. Им нужен был только небоскреб. Автомобили, заслонявшие им дорогу, вспыхнули ярко-синим огнем и рассыпались на черные гранулы. Армия обреченных шла через дымящиеся руины. Все это выглядело как рисовка, шоу.

Большинство жителей Эдмонтона не могли взять в толк, отчего гнев восставших обрушился на обыкновенное здание, состоявшее из коммерческих и жилых помещений. Полиция, как, впрочем, и местные жители, знала, в чем тут дело. Слухи о секте, находившейся в небоскребе, доходили до них и раньше. Когда к месту событий прибыли профессиональные репортеры, они увидели, что полиция изолировала район и расставила свои отряды в боевую позицию.

Шестьдесят процентов населения Земли наблюдали за событием на экранах своих аудиовизуальных установок. Самая большая аудитория в истории.

В штаб-квартире в это время старшие сектанты раздали всем крупнокалиберные винтовки с химическими зарядами и автоматы. Паники особой не было. Осажденные сектанты почти радовались тому, что у них наконец появился реальный противник. Беннет руководила их действиями. Сначала она расставила кольцо снайперов возле окон небоскреба, за ними выстроились защитники с более тяжелым оружием.

Она обходила сектантов, отдавала приказы, подбадривала. Угроз не было: сейчас не время. Квинн и одержимые стали для них новыми опасными фигурами. Интересно все-таки, что они ее не покинули. Все то, что делал Квинн, стараясь внушить им к ней недоверие, после пыток и смертей, устроенных им в ее штабе, оказалось в конце концов напрасным. Они по-прежнему верили, что из них двоих она сильнее.

– Вы думаете, что это отвлечение внимания? -спросила она. – А ведь он, вполне вероятно, планирует захватить меня или убить во время сражения.

– Возможно,– невозмутимо ответила Западная Европа. – Лично я считаю, что этот жалкий конфликт, который он инсценирует, Декстер рассматривает как второстепенное побоище. С его помощью он хочет достичь настоящей своей цели: уйти от нашей погони.

– Спасибо. Я испытываю некоторое облегчение.

– Испугались? Вы?

– А вы бы на моем месте не испугались?

– Если бы я физически был на вашем месте, без сомнения, испугался бы. Но ведь я в безопасности.

– Не надо демонстрировать мне свое превосходство.

– Прошу прощения.

– Очень великодушно. Не означает ли это то, что вы нацелили на меня платформы стратегической обороны?

– Боюсь, что это так. И все же сомневаюсь, что нам придется пустить их в ход. Квинн сегодня наверняка не появится.

Возвращаясь в свою комнату, Беннет внимательно осмотрела знакомые полутемные коридоры штаб-квартиры. По ее приказу они освещены были свечами и низковольтными галогеновыми лампочками, работающими от химических батареек. Такую технологию одержимые не смогли бы заглючить, не затратив большие усилия. Хотя вряд ли это теперь имеет значение, думала она. Защищать нам теперь нечего. После боя штаба уже не будет. То, что делали ее сектанты, было лишь отвлекающим маневром, пока полиция и Би7 не уничтожили эрзац-наступление Квинна. Но ведь и сама секта была не чем иным, как созданием Би7. Удобным зонтиком для них и для нее.

На часовню она посмотрела с ностальгией. По небоскребу ударила первая ракета. Выпустил ее Даффи. Квинн дал ему почетное право начать сражение в качестве награды за лояльность и преданность. Взрыв вызвал ударную волну, прошедшую по структуре небоскреба. С северной стороны образовался огромный кратер, из соседних домов вылетели сотни окон. Огромные осколки посыпались на улицу под ноги шедшим в передних рядах одержимым. Оставшиеся после взрыва в живых снайперы открыли огонь по наступавшим.

Вагон поезда был рассчитан на сто пассажиров. Луиза, Женевьева и Иванов ехали там одни. Да и на платформе Кингс-Кросса Луиза заметила не более дюжины людей. Она даже не была уверена, были ли то пассажиры или вокзальные служащие.

Несмотря на нараставшую неуверенность и мрачное неодобрение Джен, она последовала за частным детективом через дверь переходного люка. Даже сейчас она чувствовала в нем что-то ободряющее. И дело тут было не только в его физических данных: уверенности в своих силах было у него даже больше, чем у Джошуа. А это о многом говорило. Нахлынули воспоминания о женихе. Места в поезде были удобными, хотя и поношенными. Программа, подавляющая похмелье, была отключена. Она вспоминала теплую улыбку Джошуа. Как было бы хорошо увидеть ее еще раз.

– Я люблю тебя и вернусь за тобой, – его слова. Он сказал их ей, когда, обнаженные, они лежали, прижавшись друг к другу. Такое обещание не могло быть неправдой.

«Я обязательно найду его, несмотря ни на что».

Новостная программа предупредила ее о ситуации в Эдмонтоне. Она подключилась к месту событий. И вот она уже там, скорчилась за стоящим без присмотра автобусом. Осторожно выглядывает из-за него и видит марширующее по улице сумасшедшее войско. Ее ослепили белые огненные шары, выскакивающие из десятков вытянутых рук, летящие в направлении небоскреба. Из окон вырываются языки пламени, в стенах нижних восьми-девяти этажей образовались пробоины. Из здания стреляют крупнокалиберные ружья, бьют по тротуару, образуя маленькие интенсивно-желтые взрывы. На улице валяются несколько тел в дымящейся одежде.

А вот мимо автобуса бегут люди. Полиция в темно-серых защитных костюмах с автоматами, еще крупнее тех, которые бьют сверху. Движения их похожи на паучьи, они перебегают от укрытия к укрытию. И вот они открыли огонь, грохот и разрывы отдаются в ушах. Потом она присела, так как улицу вспахали многочисленные взрывы. Над головой залетали белые шары.

Луиза отключила программу и посмотрела на Иванова.

– Что теперь? – спросила она. – Они не пустят наш поезд в Эдмонтон?

– Должны пустить. Послушайте комментарий. Одержимые сконцентрировались в одном месте, полиция их там изолировала. Оружия у них хватит на то, чтобы десять раз их там всех уничтожить. Кроме того, если бы нас не пустили, транспортники сразу бы нас предупредили.

Луиза подсоединилась к процессору вагона и затребовала расписание. Ей сообщили, что они должны прибыть в Эдмонтон через сорок одну минуту.

– Ничего не понимаю. Власти всегда панически боялись беспорядков.

– Это политика. Эдмонтон старается заверить всех, что проблем с одержимыми у него нет и что он держит ситуацию под контролем.

– Но…

– Знаю. Им следовало подождать, пока не закончится бойня, а потом уже и делать заявление. Но Центральное правительство всегда торопилось объявить хорошую новость заранее. Должно быть, лоббисты с высокими связями и сочувствующие им сенаторы давили на администрацию президента, призывая открыть движение поездов. Сами подумайте: Эдмонтон выпадает из глобальной экономической сети. Что происходит? Все компании арколога отстают от своих конкурентов, а ведь арколог – огромный рынок для сторонних компаний. С этим фактом нельзя не считаться.

– Они подвергают людей опасности из-за денег? – изумилась Луиза. – Это ужасно.

– Добро пожаловать на Землю.

– Разве они не понимают, что произойдет, если одержимые проникнут в другие аркологи?

– Разумеется, понимают. Раз уж выяснилось, что в Эдмонтоне имеются одержимые, поднимется шум, и на администрацию станут давить с не меньшей силой, чтобы поезда снова закрыли. Действие и противодействие, Луиза.

– Вы хотите сказать, что нас могут не выпустить, когда мы приедем на место?

– Выпустят. Времени нам хватит. Я же вам обещал: дома будем через пять часов. Вспомнили?

Она глянула на Джен. Та спала в кресле, свернувшись калачиком, личико ее хмурилось даже во сне.

– Помню, – развеять тревогу девочки она не могла. Поезд скоро прибудет в страшный арколог.

То, что битва за небоскреб окажется неравной, ясно было с самого начала. И все же эффективность действий полиции потрясала. В авангарде выстроились бойцы с крупнокалиберным портативным оружием, сзади, с лазерными автоматами, шли группы поддержки (эти полицейские, не желая подвергать оружие энергистическому воздействию одержимых, стояли на выверенном от них расстоянии). Как следствие, очень мало одержимых проникло в небоскреб. К тому же, судя по огню из здания, сектантов Беннет слабаками назвать было никак нельзя. Коммерческая аудиовизуальная демонстрация схватки закончилась, и Би7 немедленно переключилось на уцелевшие сенсоры штаб-квартиры. По заполненным дымом коридорам крались нервные, плохо различимые фигуры. Одна из них наткнулась на решетку, по которой пропустили напряжение в двадцать тысяч вольт. Тело обратилось в столб пламени, расплавившего цемент в коридоре.