Текст книги "Путь к Вавилону"

Они вышли покорно, как стадо баранов, и направились следом за Финнаном в крошечную грязную кухню, где он вешал уже над очагом наполненный водой котелок.

– Забавный старый козел, – сказал купец, – но зато очень добрый, добрее всех в этом городе, вместе взятых. Так что вы не волнуйтесь. Больная в хороших руках.

– Вот и отлично, – отозвался Байклин. – Я тебе верю. Стало быть, будем ждать. – Он осмотрелся кругом. Внезапно рассмеялся. – Но только не здесь. Здесь и затылок-то почесать – не развернешься.

– Пива, – вдруг произнес Ратаган. – Пива! Ради всего святого. Я и забыл почти, что мы наконец-то добрались до места, где продается пиво. Никаких мучений больше. Мы пойдем сейчас и промочим пересохшие глотки. А то она у меня без смазки совсем растрескалась.

– Вниз по улице есть таверна. «Черный дрозд», – сказал Финнан. – Там очень даже приличный эль, и кабатчик еще ни разу меня не надул.

– Тогда мы пошли, – объявил Байклин.

– Я тут побуду, – тихо вымолвил Льюб.

Все остальные выбрались из сумрачного дома лекаря на залитую солнцем улицу, радуясь возможности глотнуть уличного воздуха и ощутить дуновение ветерка на лице. Они едва ли-не бегом ринулись к кабаку, привлекая к себе изумленные взгляды прохожих. Но им было уже наплевать. Главное – они наконец-то покинули баржу и больше их не преследовал запах смерти, что держался на палубе со дня столкновения с гриффешами. Даже Ривен хохотал за компанию с остальными, когда они шумной толпой ввалились в таверну, – ту самую, что им посоветовал Финнан, – и Ратаган пожелал кабатчику доброго дня таким зычным басом, что заколыхались занавески на окнах. Вскоре они уже пинали стойку ногами, уткнувшись усами в холодное пиво. Лишь Коррари по-прежнему оставался подавлен, вспоминая своего брата, который лежит теперь в вырытой наскоро могиле на речном берегу, так далеко от своего Рорима. Меч Дармида он отдал Ривену взамен потерянного.

После первой кружки они заказали по второй и принялись разглядывать помещение. На удивление тихое место, хотя, может быть, их прибытие было слишком уж шумным. Местные завсегдатаи, сидящие, в основном, порознь, молча глазели на них. Кабатчик нервно тер полотенцем какую-то посудину.

Ратаган икнул и поднял свою кружку, приветствуя посетителей, знакомых и незнакомых. Айса – единственный, кто не пил. Он стоял рядом с Ривеном, задумчиво перебирая пальцами свой посох.

– Ну, вот мы и в Талскере, – объявил Ратаган, – в самом большом из северных городов и последнем на пути в горы. Что теперь, Байклин?

Смуглолицый отпил немного пива и провел пальцем по влажному боку кружки.

– Теперь начинается самая трудная часть пути.

– Горы, – пробормотал Ривен.

– А лошадей у нас нет, – добавил Коррари.

– Это не самое страшное. Все равно в горы Гресхорна особенно-то не поднимешься верхом, – успокоил его Байклин.

– И куда мы пойдем? – спросил Ривен.

– К Стэйру. Примерно три недели пути, если повезет с погодой. Во всяком случае, столько времени потребовалось мне, когда я ходил туда прошлой весной. Придется, правда, идти в обход, чтоб обогнуть самую крутую часть хребта. Сейчас там не пройти. Стало быть, выйдем из города через северные ворота и пересечем феод Армишира. Бароном там Квиринус. Он меня знает. Год назад я помогал в службе его мирканам. Там, если что, нам окажут помощь… – он нахмурился. – Хотя, несомненно, Квиринус начнет расспрашивать, что нам понадобилось в Гресхорне. Ум у него острый, что клинок меча, у барона Армишира.

Знакомые имена проносились в мозгу Ривена, пока он пытался сообразить, что здесь, в Мингнише, было реальным, своим, а что – вымыслом из его книг. Квиринус… имя звенело у него в голове. И тут он вспомнил красное вино, роскошные платья, лысую голову и глаза цвета гранита, омытого дождем. Резкий смех. Квиринус.

– Здесь много мирканов, в Талскере, – сказал он, то ли спрашивая, то ли утверждая.

Байклин посмотрел на него удивленно, потом кивнул.

– Талскер не так уж далеко от Меркадола, и к тому же – это самый крупный город в Мингнише. В городском гарнизоне сейчас числится пятьдесят мирканов под командованием Одхара, и в два раза больше – в окрестных поместьях. Талскеру есть чем похвалиться. У них тут, по меньшей мере, пять сотен стражей.

– В таком большом городе у них немало работы, – предположил Коррари, однако, похоже, слова Байклина произвели на него впечатление. Ривен заметил, как тот безотчетно коснулся своего кушака. Страж теперь был одет в простую кожаную куртку, почти все доспехи он потерял во время битвы, и сейчас они, верно, покоились на дне реки или ржавели среди трупов павших в сражении. Отряд походил теперь на группу затравленных беженцев, усталых, покрытых дорожной пылью. Только синие кушаки стражей да оружие, что было при них, отличали отряд от простого люда, бежавшего от мародеров. Да еще – присутствие мирканов.

– А кто здесь правитель? – спросил Коррари. – Я совсем ничего не знаю об этой стране, кроме того, что говорится в этих сказках про горы.

Байклин сделал хороший глоток пива.

– Городской Совет возглавляет герцог Годомар. Последнее слово практически всегда остается за ним, когда дело касается управления, хотя в Совете заседают люди не менее могущественные: Саффарак, Валентир и другие. Они возглавляют городские цеха и контролируют торговлю. Так что герцогу порой приходится идти с ними на компромисс, чтобы сохранить свою власть. Впрочем, у него более чем достаточно мирканов и стражей, чтобы держать в страхе своих сюзеренов из городских вождей. Так что они тут худо-бедно поддерживают относительный мир.

– Неплохо тут все устроено, я смотрю, – задумчиво проговорил Ратаган, отхлебнув пива.

Среди посетителей вновь завязались разговоры, хотя двое из сидевших в зале потихоньку поднялись и вышли, пока ралартцы беседовали промеж собой. Хозяин, однако, по-прежнему держался скованно и вид у него был испуганный, а когда Ратаган, скаля зубы, грохнул кружкой о стойку и потребовал снова наполнить ее, бедняга совсем разволновался.

– Какой-то ты нервный, друг мой, – обратился к нему ралартский верзила. – Зачем так волноваться? Мы не бандиты какие-нибудь. Просто люди, которые знают толк в добром пиве, и радуются, когда оно попадает в глотку.

Хозяин наполнил кружку из бочонка под стойкой. Когда он выпрямился, что-то отдаленно похожее на решимость появилось на багровом его лице.

– Вы ведь наемники, верно, сударь? И пришли сюда, чтобы присоединиться к Сергиусу?

Лицо Ратагана помрачнело, но Байклин положил руку ему на плечо.

– Ты когда-нибудь видел наемника-миркана? – спросил он, указав кивком на хмурящегося Айсу.

Хозяин с трудом сглотнул слюну.

– Я не хотел оскорбить вас, сударь. Поверьте. Просто в такие-то времена…

– Какие еще времена? – не сдержался Ривен. Внезапно он почувствовал себя бесконечно усталым. Пиво ударило ему в голову, заставив вспомнить о Мадре, которую они оставили в доме лекаря, и о долгом пути через горы, что ждал их впереди. Больше ему не хотелось уже никаких приключений.

Хозяин бросил взгляд на покрытые грязью остатки эмблемы Сказителя на груди у Ривена.

– Простите меня. Я вижу, вы пришли издалека, господа. – Голос его, наконец, перестал дрожать. – Просто мы с недоверием относимся к чужестранцам в эти тревожные дни, когда столько народу ищет убежища в стенах Талскера, и столько… наемников собираются под знамена Сергиуса, нравится это нашему герцогу или нет. Сейчас их так много в городе, а вы, я смотрю, вооружены… – он опять прикусил язык.

Байклин вздохнул и бросил на стойку несколько монет.

– Интриги. Политика. У нас и без этого много забот.

– Поговаривают, Горний народ спустился в Долы и напал на южные Роримы. А с ними пришли хищные горные твари, – доверительно прошептал кабатчик. – Ходят слухи, что Роримы захвачены.

Байклин и Ратаган склонились над стойкой. Интересные слухи.

– И кто говорит? – спросил Байклин.

Кабатчик не на шутку струхнул.

– Просто слухи, сударь… не более того. Какие-то люди, бежавшие с юга, принесли эту весть.

– Какие люди? – рявкнул Ратаган. Его рыжая борода топорщилась во все стороны.

– Не знаю. Благородные люди. Барон или леди. Ходят слухи, у герцога новая фаворитка… дама с юга. Я – человек маленький, я не знаю.

– Джиннет, – криво усмехнулся Байклин.

– Может быть, совпадение? – предположил Ратаган, но Смуглолицый покачал головой.

– Это она. Я уверен. Так что не стоит нам задерживаться в Талскере. Здесь для нас небезопасно. Чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше.

Джиннет. Здесь. Ривен почему-то чувствовал, что все идет как надо. Что это важно для судьбы Мингниша – то, что подобие Дженни оказалось нежданно-негаданно там же, где и они. Он вспомнил черный дым ее волос, карие глаза, плечи цвета слоновой кости. Вспомнил и поморщился. Такие, мысли ни к чему хорошему не приведут.

Новая фаворитка.

Как ни странно, но эта мысль все еще задевала его, – мысль о том, что другие мужчины пользуются ее телом. Телом, которое он любил, которое принадлежало только ему. Что здесь покупается и продается то, что когда-то было отдано ему, Ривену, в дар. Бесценный дар.

Пусть здесь – другое…

Но неприятная мысль эта все равно не давала ему покоя.

Дверь таверны широко распахнулась, и в зал ввалилась группа людей в блестевших от дождя стальных шлемах и кольчугах под тяжелыми плащами. Они вели себя здесь как дома. Были небриты, многие – с бородой. Одеты в кожаные или же шерстяные штаны с выступающими рубцами швов, закрытых тонкими полосками сыромятной кожи. Повылезший мех украшал отвороты плащей и края шлемов. У каждого – повязка из черной с белой полосой материи на рукаве, вокруг шлема либо – вокруг рукояти меча.

– Вольная Братия, – шепнул кабатчик.

Вновь пришедшие разбрелись по таверне. Посетители шарахались, спеша убраться с их дороги. Никто пока еще не проронил ни слова, но Ривен заметил их откровенные оценивающие взгляды. Они словно прикидывали расклад сил. Могучие формы Ратагана, жилистую фигуру Байклина, длинный меч Коррари и посох Айсы. С минуту две группы пялились друг на друга – все так же молча. Наконец, один из солдат Вольной Братии шагнул вперед. Его черные волосы вились кудрями, выбиваясь из-под шлема и падая на глаза. Во рту не хватало переднего зуба.

– Кто вы и откуда будете? – хриплый голос его звучал резко. Ратаган весь напрягся, Айса с едва уловимой мрачной улыбкой приподнял свой посох, готовый отразить нападение.

Ответил Байклин:

– А кого это интересует?

Беззубый наемник нахмурился.

– Вопросы здесь задаю я. А ваше дело – отвечать. Еще раз спрашиваю, кто вы и откуда?

– А кто, интересно, дал тебе право докучать честным людям, мирно пьющим свое пиво? – рассудительно проговорил Ратаган, сжимая стальную кружку в кулаке и скаля зубы. – Не лучше ли будет и вам пропустить по кружечке, согреть нутро, а там уже и потолкуем. По-дружески. Познакомимся, вместе выпьем. По-моему, так будет лучше, верно? – Внезапно он стиснул кулак и смял кружку как мягкую глину. Кабатчик попятился, стараясь убраться как можно дальше, насколько это вообще позволяла длина стойки.

Ривен начал, понемногу выходить из себя. Мать твою, ну впрямь – Дикий Запад.

– Мы с юга, – сказал он, нарушая напряженную тишину. – Бежали от нашествия горных тварей. Сюда пришли искать убежища.

Предводитель наемников не сводил глаз с Ратагана.

– Откуда с юга?

Ривен переглянулся с Байклином. Смуглолицый едва заметно пожал плечами.

– Рорим Раларта.

Беззубый мрачно кивнул.

– Тогда вы-пойдете с нами.

– Куда?

– Туда, куда мы поведем.

Ратаган швырнул смятую кружку ему под ноги. Та со звоном ударилась о каменный пол. Наемники отскочили. Гигант все еще улыбался, но в глазах его не было смеха.

– Как-то не слишком учтиво здесь встречают гостей, в вашем городе. Почему бы вот не объяснить, с какой такой радости мы должны идти с вами, куда и тому подобное. Растолковали бы нам, что да как, может быть, мы бы и договорились. Мы же все-таки приличные люди, не разбойники с большой дороги, вот и надо вести себя соответственно.

– Мы состоим на службе у городского Совета, – сказал предводитель наемников сдавленным голосом. – Мы следим за порядком в городе и проверяем всех подозрительных чужеземцев… и особенно тех, кто с юга, тем более – из южных Роримов. Чтобы знать, кто такие – откуда и зачем явились. Такое у нас предписание. Удовлетворены вы теперь?

– Почти целиком и полностью, – отозвался Байклин. – Теперь вы уже знаете, кто мы такие, так что можете идти. А мы останемся здесь и допьем свое пиво.

– Вы пойдете с нами.

Смуглолицый улыбнулся.

– Это вряд ли.

Наемник обвел их взглядом с головы до ног, увидел угрожающий блеск в глазах Айсы, потом оглянулся на своих людей. Их было пятеро и им, похоже, вовсе не нравилась перспектива схватки с мирканом и с этим притворно миролюбивым гигантом.

– Я вернусь, – прорычал разъяренный наемник. – И тогда мы посмотрим. – Он развернулся и вышел из зала, чеканя шаг. Его люди последовали за ним, не проронив ни слова.

Байклин вздохнул.

– Жизнь и так штука тяжелая, а тут еще пристают какие-то наемники… – Он обратился к компании. – Пора сматываться. Вернемся туда… где все наши. В сложившейся ситуации нам лучше не разделяться.

– Согласен. Похоже, на данный момент Талскер – не самое подходящее место для таких, как мы, – отозвался Ратаган.

– И нам, как мне кажется, стоит потолковать с этим лекарем, другом Финнана, – сказал Байклин. – Пошли. – Он поднялся и вышел без лишних слов. Остальные встали и пошли за ним.

На улице было полно народу, и чтобы пройти, им приходилось расталкивать прохожих. В толпе кричали и размахивали руками, родители поднимали детей на плечи, чтобы их не задавили, кулаки молотили воздух, ремесленники размахивали своим инструментом, как будто оружием.

Им пришлось остановиться – стало совсем уже невозможно продираться сквозь эту давку. Они стояли, зажатые со всех сторон, вытягивая шеи, чтоб разглядеть, что послужило причиной такого столпотворения. Ратаган с высоты своего роста первым увидел все. Глаза его налились яростью.

– Что там? – спросил Ривен.

Ратаган глухо зарычал.

– Нечто такое, с чем, как я думал, люди этой страны покончили давным-давно. Скоро увидишь.

Освобождая проход, люди прижались к стенам домов. Люди в доспехах расталкивали зевак древками своих копий. То были наемники Вольной Братии с повязками из черной ткани с белой полосой. С ними – три стража в полном боевом облачении. Они, похоже, тут были за старших. Препоясанные черными с белым кушаками. С обнаженными мечами в руках.

Оборванная, еле волочащая ноги процессия двигалась вниз по улице. Голоса толпы слились в единый гул. Полетели тухлые яйца, плевки орошали камни мостовой. Наемники пытались сдержать напирающую толпу. Ривен встал на цыпочки, пытаясь разглядеть, что же там происходит.

По улице вели группу людей. Даже не вели – гнали. Древки копий наемников подгоняли несчастных, чья одежда была изодрана в клочья, руки и ноги – в крови. Когда кто-то из них спотыкался, древки копий тыкались ему в ребра.

Среди них были мужчины и женщины. Женщины, полураздетые, хватались за оставшиеся лохмотья, тщетно стараясь прикрыться. Скалящийся наемник сорвал жалкие остатки одежды с одной молоденькой девушки и пинком сбил ее с ног. Толпа пришла в восторг, и наемникам вновь пришлось оттеснять назад тех, кто пытался нагнуться и дернуть ее за волосы. Она с трудом поднялась на ноги и, рыдая, пошла дальше, закрывая руками грудь.

– Что это?! – спросил пораженный Ривен.

Ратаган даже не посмотрел на него.

– Чистка, – его голос дрожал от гнева. – Снова выискали кого-то из Горнего народа и теперь выдворяют их из города.

Ривен помотал головой. Мир его книг был совсем не таким. Это – не та страна, которую он создал. Что-то здесь было не так. Не так, как должно быть. Ратаган весь дрожал от желания броситься в драку. Глаза под его топорщащимися бровями горели яростью. Руки судорожно сжимали рукоять топора.

– Ратаган, – предостерегающим тоном проговорил Байклин и положил руку ему на плечо.

Светловолосая девушка, споткнувшись, натолкнулась на одного из наемников. Тот пихнул ее так, что она покатилась по мостовой. Голова ее ударилась о камни. Наемник грязно выругался и занес уже ногу, чтобы пнуть девушку. Ривен невольно вздрогнул. Что-то в ее облике было знакомое.

– Ратаган! – предостерегающе закричал Байклин, но рыжебородый, рыча от гнева, уже бросился вперед.

Черт! Теперь мы действительно вляпались.

На лице Байклина появилось какое-то отчаянное выражение. Глаза Айсы горели от гнева, как прежде горели глаза Ратагана. Миркан выхватил посох и вскинул его, зажав в кулаке. Лицо Коррари было мертвенно бледным, глаза сверкали.

С ужасающим ревом рыжебородый гигант устремился вперед, расшвыривая людей у себя на пути, точно тряпичных кукол. Наемники еще и не поняли толком, что происходит, а Ратаган уже набросился на них.

Началась свалка. Толпа отпрянула, вопя и толкаясь. Ривена чуть не сбили с ног, но Айса его удержал. Воздух наполнился криками. Ривен с Байклином принялись яростно проталкиваться вперед. Айса и Коррари расчищали перед ними путь.

Они едва ли не прошлись по телу наемника – шея его была свернута под каким-то невообразимым углом – и тут увидели Ратагана. Как могучая башня, возвышался гигант над конвоирами. В одном кулаке он сжимал свой топор, в другом – меч наемника. Сверкая, как серебряные нити, оба клинка плели сеть кровавого опустошения. Тела поверженных наемников уже покрывали землю у ног Ратагана, но головорезы из Вольной Братии все напирали, и ему приходилось отступать. Глаза гиганта так и горели бешеной яростью, но теперь было во взгляде его и другое – понимание того, что такую силу ему не одолеть.

Два стража – неповоротливые в своих доспехах, – с трудом продирались сквозь толпу, чтобы присоединиться к схватке на стороне наемников. Байклин выругался и выдернул из ножен свой меч.

– Ратаган! – Он рванулся вперед, выкрикнув имя друга как боевой клич.

Вскинув свой посох, Айса ринулся следом за ним. К своему изумлению, Ривен вдруг осознал – задним числом, – что и он тоже бежит им вдогонку с обнаженным мечом Дармида в руке.

Стражи обернулись, чтобы встретить новых врагов, но клинок Байклина уже полоснул по горлу одного из них, а посох Айсы раскроил череп другого, как гнилой орех. Оба, гремя доспехами, повалились на землю.

Наемники, сообразив, что их атакуют с тыла, сочли благоразумным ретироваться. Ратаган ринулся следом, не давая им передышки. Ривен немного замешкался. Байклин, Коррари и Айса набросились на отступающих наемников. Толпа в страхе рванулась в подворотни, подальше от места схватки. Многие из тех, кого вели конвоиры, просто исчезли из виду, поглощенные людской волной. Светловолосая девушка неподвижно лежала на земле. Струйка крови стекала с ее виска.

Схватка уже закончилась. Последние из наемников позорно бежали, побросав на ходу оружие. По крайней мере, с полдюжины их сотоварищей остались лежать на земле.

Первым заговорил Байклин. Глаза его полыхали гневом.

– Ты, чертов дурак! – кричал он на Ратагана. – Теперь нам надо немедленно убираться отсюда! Через пару минут сюда сбегутся все наемники города! – Он замолчал на мгновение, чтобы перевести дыхание. – Где твоя выдержка!

Ратаган ничего не ответил на это, хотя огонь все еще горел в глубине его глаз. Он отшвырнул меч наемника, засунул топор за пояс и, склонившись над лежащей в беспамятстве девушкой, поднял ее на руки.

– Тогда пошли, – спокойно сказал он и неспешно направился вниз по залитой кровью улице. Люди из оставшейся еще толпы глядели на него, как на какое-нибудь привидение. Никто не посмел его остановить.

Остальные последовали за ним. Досада и гнев искажали лицо Байклина. В Верхнем городе надрывались рожки, сигналя тревогу. Но ни один из них не обернулся.

14

Даже на лице Льюба – обычно бесстрастном – теперь проявилось нечто похожее на сомнение, когда они возвратились в дом Фриния с еще одной раненой девушкой. Тяжело дыша, они один за другим ввалились через узкий дверной проем, и Коррари вздохнул с облегчением, когда дверь закрылась за ними, отрезая их от любопытных взглядов, что преследовали компанию всю дорогу от места схватки. Однако взгляд Байклина по-прежнему оставался серьезен, в нем ясно читалась тревога.

– Выследить нас им не составит труда. У нас мало времени. Отнеси ее к старику. Айса, Коррари, присмотрите пока за дверью.

Они вошли в темный, пропахший химикатами кабинет Фриния; там Финнан кормил Мадру супом из котелка. Старик-лекарь сидел в углу и что-то бормотал себе под нос, склонившись над толстым фолиантом. Мадра улыбнулась Ривену, но у того не было сил улыбнуться в ответ. Он злился на себя за тот внезапный приступ ревности, который пронзил его острой болью, когда он увидел здесь Финнана.

Привычное насмешливое выражение тут же стерлось с лица купца, когда Ратаган наклонился, чтобы положить светловолосую девушку на толстый истертый ковер у жаровни. Взгляд гиганта на мгновение задержался на ней, и он убрал слипшиеся от крови волосы с ее лица. Только теперь Ривен понял, почему это лицо показалось ему знакомым, когда он увидел его в первый раз. Девушка была так похожа на жену Ратагана, что они с ней могли бы быть сестрами.

Фриний захлопнул книгу и подошел к ним.

– Мы навлекли на твой дом беду, Фриний, – сказал ему Байклин. – Произошла небольшая стычка. Мы прикончили нескольких местных наемников. Другим не составит труда нас выследить.

Финнан выругался.

– Какого черта вам было нужно…

Но Фриний оборвал его.

– Ты знаешь, что делать, Финнан. И знаешь, что мне потребуется. – Тяжело дыша и кряхтя, старик опустился на колени и принялся осматривать рану на голове девушки. Мадра попыталась встать и помочь Финнану на кухне, но старик остановил ее сердитым взглядом. – Ты пока еще у меня пациент, а не сиделка, так что лежи, где лежишь. – И она опустилась обратно на кушетку.

Было слышно, как в кухне ругался, гремя котелками, Финнан. Никто, впрочем, не обращал на него внимания. Фриния, казалось, ничуть не заботила мысль о том, что в любую минуту к нему в дом может вломиться дюжина наемников. Похоже, спокойствие старика раздражало Байклина.

– Ты слышал, что я сказал? – спросил он. – В любое мгновение сюда может сбежаться весь город.

Фриний невозмутимо взглянул на него, его темные глаза мерцали.

– Я слышал тебя. Но я знаю три вещи: во-первых, люди этой части города не станут помогать наемникам в их поисках. Их здесь не любят, наемников. И стараются по возможности им насолить. Во-вторых, уже не первый раз я укрываю у себя людей, которые спасаются от солдатни Сергиуса. Горний народ в этом городе знает меня. – Его старое морщинистое лицо стало еще суровее. – Также здесь всем известно, что когда-то я был личным врачевателем местных герцогов. Дело давнее… но кое-какой вес имеет. До сих пор еще. И, в-третьих, из этого дома есть тайный выход, о котором эти мерзавцы даже не подозревают. Так что сядь и дай мне спокойно заняться делом.

Резкий тон Фриния никак не вязался с его наружностью. Этот беспомощный, пользующийся дурной репутацией старик оказался вдруг человеком, облеченным властью, вселяющей трепет. Не проронив ни слова, Байклин послушно сел. Ривен последовал его примеру. Ратаган так и остался стоять подле лежащей в беспамятстве девушки, сжимая огромными своими лапищами ее тонкую руку, пока Фриний не велел ему отойти.

Финнан вернулся с тазом воды, от которой поднимался пар, и старый лекарь принялся обмывать кровь с лица своей новой пациентки. В комнате стояла напряженная тишина. Ривен бросил взгляд на Байклина, и понял, что тот ожидает, как с минуты на минуту наемники примутся ломать дверь.

– И сколько все это уже продолжается? – вдруг нарушил молчание Ратаган.

– Ты, как я понимаю, имеешь в виду эту чистку. Слухи о ней ходили уже не одну неделю. Народ волновался. Впрочем, этого и следовало ожидать с такой странной сменой времен года и повсеместными нападениями диких зверей. Я вообще никак в толк не возьму, зачем снова все это затевать… Как только оно началось, Горний народ стал понемногу покидать город. Теперь же, сдается мне, – он указал на девушку, распростертую на ковре, – у них больше нет выбора. – Он умолк на мгновение, а когда снова заговорил, голос его зазвучал с неподдельным гневом: – А все из-за этой волчицы с юга, этой леди Джиннет. Она пленила сердце герцога. Он никогда не был сильным человеком, но на него, по крайней мере, оказывали влияние более благоразумные члены его Совета. Теперь… – старик пожал своими худыми плечами. – Теперь он сам себя загубил за какие-то считанные недели. Сейчас на улицах чаще увидишь людей Сергиуса, чем стражников и мирканов из войска герцога. Поговаривают, будто мирканов вообще не выпускают из их казарм… и вправду, в последнее время их что-то не видно в городе… мол, засели там и решают, что им предпринять. – Тут лекарь бросил пронзительный взгляд на седобородого Льюба, в молчании стоящего рядом с ним. – Твой народ всегда славился тем, что люди у вас прежде обдумывают моральную сторону вещей и только потом уже действуют. Теперь лишь остается дождаться и поглядеть, чью сторону вы изберете.

Миркан промолчал. Девушка на полу зашевелилась. Ее пальцы сжались в руке Ратагана, и она открыла глаза – в глубине их таился страх. Фриний ласково и мягко ее успокоил. Эта мягкость, такая же странная на первый взгляд, как и язвительная его властность, тоже была неотъемлемой чертой его натуры.

– Не бойся нас, мы друзья, – тихо сказал он ей. – Я – Фриний. Я тоже из твоего народа.

– Что случилась? – В глазах ее заблестели слезы. – Где все остальные?

– Мы спасли тебя, – Ратаган отпустил ее руку. Он, казалось, смутился. – Отбили тебя у наемников. Думаю, остальным удалось бежать. Они смешались с толпой.

Девушка подняла на него глаза – бездонные, карие с красноватым отливом глаза под бровями цвета меди.

– Вы спасли меня? Почему?

– Ты мне напомнила кое-кого, – пробормотал гигант и обвел комнату сердитым взглядом: мол, пусть только кто слово скажет. – И, кроме того, мне не нравится, когда вооруженные мужчины пинают женщин.

Рука девушки поднялась было к голове, но Фриний успел перехватить ее своими костлявыми пальцами.

– Не трогай. Мне еще надо кое-что сделать. У тебя крепкая голова, но камни мостовой еще крепче.

– Ты – тот самый лекарь, который прежде служил при дворе, – вдруг сказала девушка. – Отец мне рассказывал о тебе.

Фриний улыбнулся, обнажив беззубые десны.

– Верно, он самый. И тот еще, кто… – Он умолк на середине фразы, а потом ласково спросил у нее: – А кто твой отец?

– Маннир, аптекарь.

– Я его знаю. В своем время я обращался к нему. Я у него заказывал настойки.

Девушка заплакала.

– Не знаю, куда его увели. И маму тоже. Их обоих забрали. Грозились выкинуть их из города на съедение диким зверям.

Мадра встала и обняла плачущую девушку. Кровь из ее раны капала Мадре на платье.

– А ты, стало быть, Мерет, – сказал Фриний, и девушка кивнула сквозь слезы. Старик помрачнел. – Но ведь твой отец – никакой не колдун. Похоже, Вольная Братия начала косить всех без разбору. Если так все пойдет и дальше, если они будут вышвыривать за городскую черту всякого лекаря и аптекаря, то скоро в Талскере вообще не останется порядочных работников. И кого ж тогда будут они шпынять? Сумасшедший дом. Гораздо хуже, чем в прошлый раз.

– Охота на ведьм, – буркнул Ривен себе под нос. Но вот кто настоящая ведьма, так это та, что делит теперь ложе с герцогом. При одной только мысли о ней Ривен ощутил приступ дикого гнева. Она сказала, что мы еще встретимся.

Ну уж нет. Я сделаю все, чтобы этого не случилось.

И тут до него дошел смысл сказанного Фринием.

– Стало быть, ты еще и волшебник? – спросил он. Старик на Мгновение задумался, прекратив бинтовать голову Мерет. Повязка была вся пропитана каким-то желтым снадобьем с сильным запахом антисептика.

– А что такое волшебник? – Фриний так посмотрел на Ривена, что тому даже стало как-то не по себе под взглядом этих пронзительных глаз. – Ты сам – тот, кто носит на груди знак Сказителя, но говорит так мало и с таким странным акцентом – ты волшебник? Речь твоя мне незнакома. Ты пришел из страны, о которой я даже и не слыхал.

– Ты знаешь магию? – не отставал Ривен.

– А что есть магия? – отозвался старик. – Если под моими руками кости срастаются лучше, а раны заживают быстрее, чем под руками других врачевателей; если я могу излечить хворь внутри тела простым наложением рук… Это ли магия? Если да, то она никому не причиняет вреда. А взять отца Мерет. Он лечит снадобьями, но в снадобьях его нету магии, а есть просто знание, которому он научился. А результат одинаков. Болезнь отступает. И какова благодарность? – Старик весь кипел от негодования. Но уже через секунду он спокойно вернулся к своей работе. Ривен приумолк.

Следующим заговорил Финнан:

– Вреда-то, может, и никакого, папаша, – тон его был нарочито беспечен. – Но вот в чем загвоздка: наемники скоро уже будут здесь, и вполне может статься, что на этот раз одного моего языка будет уже недостаточно, чтоб убедить их в том, что этот дом будет плохо гореть.

– Ха! – воскликнул Фриний. – Они же боятся меня, как боятся они в глубине души и всего Горнего народа.

– А по-моему, не так уж они и боятся, – задумчиво вставил Байклин. – Те, с которыми мы столкнулись на улице, явно не трепетали от страха перед своими подопечными.

– Хотя сила и оружие произвели на них впечатление, – заключил Ратаган.

Фриний закончил свою работу и с помощью Мадры поднялся на ноги.

– Готово, – он улыбнулся Мерет. – Теперь тебе нужен только покой и отдых, что в наши дни, быть может, не так уж и мало.

– Что мне действительно нужно, так это найти свою семью, – отозвалась светловолосая девушка. Ратаган помог ей прилечь на кушетку. Мерет подобрала свои лохмотья с едва ли не величавым достоинством. – Я не могу оставаться здесь.

– А тебе ничего больше не остается, – огрызнулся старик, и взгляд его моментально утратил всю мягкость. – Сколько ты думаешь протянуть на улицах? Если даже тебя не схватят наемники, то через четверть часа ты потеряешь сознание. Так что не болтай глупости. – Он властным жестом ткнул пальцем в грудь Ратагана. – Ты, здоровый амбал, отнеси ее наверх и уложи в кровать, раз уж так стремишься спасти ее. Финнан, проводи его. И нашу будущую сиделку тоже.

– Сию же секунду, мудрейший, – ответил Финнан, предлагая Мадре свою руку. Она посмотрела на Ривена, и тот почувствовал, как вспыхнуло у него лицо, но так ничего и не сделал. Четверо оставили комнату: Ратаган, как-то странно поглядывающий на Мерет, которую нес на руках, Финнан и Мадра, опирающаяся на его плечо. Ривен перехватил насмешливый взгляд Байклина и поморщился.