Текст книги "Казань – ностальжи"

Мой первый теплоход…

Ожидание того, что завтра утром будет праздник и радость встречи, всегда наполняло моё сердце приятной тревогой. Эта тревога распространялась и на ночь. Поэтому сон был некрепким настолько, что я просыпался всегда раньше времени. То ли это было ожиданием демонстрации, то ли родительского дня и встречи с родителями на детских дачах, то ли далёкая поездка в гости к родственникам… Помню, как такая же ночь выпала мне, первоклашке, в последний день учебного года. Это было счастье ожидания плавания по Волге на теплоходе.

Будить меня не пришлось… Я быстро соскочил с постели в порыве к счастью начинающегося дня. Мама впервые привезла меня на казанский речной порт. На пристани всех учеников школы № 1 ожидал белоснежный «омик». Я с любопытством смотрел на это судно с берега и ждал того, когда же нас, всех детей, наконец-то запустят на этот корабль! Кстати, был весьма удивлён тому, что из всех одноклассников моего 1-го «А» класса пришёл только один – двоечник Зуфар. Это меня немного насторожило, но я был наполнен счастьем ожидания белого корабля и не придал этому никакого значения.

Объявили, что плывём в некий «Свияжск». В Свияжск так в Свияжск! И вот я стою на палубе, машу ручкой своей маме. В репродукторе теплохода громко звучит «Марш славянки». Теплоход поплыл. Дети бегают по узкой палубе. Прыгают на корме. Осваивают все места. Уже через десять минут на палубе стоять было невозможно. Продувало, но школьники выбегали и от холода обратно забегали в салон теплохода. Я обнаружил, что из учителей на теплоходе никого не было! В тёмном и грязном трюме стояла какая-то душная вонючесть, и поэтому дети там надолго не задерживались. Уже через полчаса все дети этого белого судна сбросили с души радость любопытства к кораблю, отбесились, ощупали все точки и места теплохода, оторались, отсмеялись, отдурачились и стали ожидать новых ощущений. Но эти ощущения не приходили. На палубе холодно и нет возможности долго смотреть на чудо водной волжской глади. Берегов не видно. Душный трюм и салон как-то не забавляют уже детей… Все притихли… Никаких организаторов развлечений на теплоходе не оказалось. Мы были предоставлены самим себе. Пришло ощущение голода и я вспомнил, что в правом кармане моей куртки лежит кусочек булки с маслом. Мой одноклассник Зуфар поесть уже ничего не имел, так как ещё во время отплытия судна указательным пальцем выковырял весь янтарный сыр из белой круглой пластмассовой коробочки. Теперь он покушался на мой скромный бутерброд. Я поделился. Конечно, не наелись. Видел и слышал, как по салону ходили голодные школьники и просили поесть. Видимо, их родители тоже не рассчитали, что плавание будет долгим. Оно было бесконечно долгим! Это была своего рода плавающая тюремная ловушка, из которой некуда было деваться. Как говорится, ни сесть, ни лечь, ни поспать, ни поиграть.

И вот, наконец, мы все усталые приплыли в этот пресловутый Свияжск. Ступили на землю и это немного обрадовало. Но измученность теплоходом была настолько сильной, что интерес к экскурсии пропал и многие школьники остались на берегу. Я же всё-таки сходил в Свияжск. Нам показали лишь некое здание, построенное без единого гвоздя, но Гвоздём же всей программы, причём гнилым, было Возвращение обратно! Какими бы жизнеутверждающими и творческими ни были тогда мы – дети, голод и предоставленность самим себе в замкнутом и небольшом пространстве не позволили нам радоваться красоте Волги и природы! Доплыть до дома было подвигом.

И вот долгожданная казанская гавань! В речном порту моя мама призналась мне, что не оказалась прозорливее других родителей, которые, предчувствуя негативы такой поездки, не привели моих одноклассников к теплоходу… Папа одноклассника Зуфара ругался и часто произносил: «Прохвосты!»

Так радикально я никогда не просил у мамы поесть! И так сладко я никогда ещё не спал!

Первая школа не шестая!

Нет, пожалуй, в Казани такой школы, которая так горделиво входила бы в архитектурный ансамбль центральной части города, как моя школа № 1. Оно и понятно, ведь она Первая Школа! На Булаке! Не нужно стараться, чтобы её увидеть! Она входит в обзорно-панорамное кольцо Спасская башня – Кул-Шариф – Цирк – Стадион – Пирамида – Булак – Мужской монастырь. Устояла всё-таки! Туристы часто интересуются этим зданием и гиды отвечают, что это первая школа.

В моём дворике на Баумана большинство детей ходили именно в первую школу. Был лишь один Виталий, который учился в шестой школе, но я этого не знал. Я был уверен, что Виталий учится в моей школе. Я заметил, что когда все дети нашего двора, в том числе и я, уходили в школу, то Виталий оставался во дворе играть, а когда мы возвращались из школы, то обнаруживали, что он по-прежнему продолжает играть во дворе. И так было в течение всего учебного года. Я ни разу не видел, чтобы Виталий уходил или приходил в наш двор с портфелем. Он был старше меня на несколько лет. Я был уверен, что он вообще не учится в школе и сильно завидовал ему. Помню, как из соседнего дома мальчик по имени Айдар узнал, что я не хожу в музыкальную школу и удивился, так как был уверен, что все дети, как обязательство, ходят в музыкальную школу. После этого он устроил дома бунт и перестал ходить в музыкальную школу по примеру других детей нашего двора. А тут стоит Виталий и заявляет мне, что он вообще не ходит даже в обыкновенную школу, дескать, имеет право! Во как! Я поверил ему, так как никогда за три года учёбы в первой школе не видел его там! Всех детей со двора видел, а его ни разу! Значит, и у меня есть право вообще не ходить в школу! А для этого нужно только попросить родителей! Вон, Айдар, попросил родителей, бунтонул… и теперь не ходит в музыкальную школу. Я подошёл к маме, рассказал ей обо всём этом!

На следующее утро подхожу к парадке и вижу, что стоит Виталий с портфелем, в пионерском галстуке, в белой рубашке. Меня ждёт. Он накинулся на меня и на весь двор начал орать, что учится в шестой школе, что у них иное расписание! Именно поэтому я никогда не видел, как он уходит и приходит в школу и почему его нет в первой школе. Оказывается, его вчера вечером сильно выпорол папа…

Когда улица озарялась золотом книг

Морозный солнечный день. Мы с другом-одноклассником возвращаемся из школы. Идём по школьному двору, наполненные радостью окончания семи уроков! Проходим мимо школьного склада. Мы всегда знали, что там хранится перед отправкой макулатура, собранная всеми учащимися нашей школы. Обнаруживаем, что дверь этого макулатурного склада открыта! Кто же там может быть? Заглядываем… Никого! Входим… Закрываем дверь и делаем открытие, что на складе много не только книг и журналов, но и Света! Оказывается, этот склад имеет не большое, но и не маленькое окно. Мы не заметили, как наши портфели оказались на полу и как быстро мы погрузились в Мир Чтения! На некоторое мгновение я забывал о том, где я нахожусь! И лишь отводя глаза от текста, обнаруживал, что одноклассник на месте и тоже увлечённо читает. Он также посматривал на меня, чтобы убедиться, что я на месте. Я радовался, что он не собирается покидать склад, а значит, счастье чтения продолжится! Это были особенные мгновения! Склад был неотапливаемым и поэтому был наполнен морозным воздухом, а на улице было минус тридцать! Пар шёл от нашего дыхания восторга от прочитанного! С нами было ещё третье существо, на которое мы поглядывали, от которого зависело наше Чудо Чтения! Это было солнце, которое прорывалось своими лучами к горам книг, освещая их, придавая им ценность, которую я ранее никогда не ощущал! Я видел красоту гор Кавказа, освещённых солнцем, но красоту гор этих книг, освещённых солнцем, проникающим сквозь морозный воздух, не забуду никогда! Я впервые ощутил счастье чтения, я наслаждался красотой «кусочков золота», стоя у Золотой Горы… Книг. И солнце светило на эту Гору, и она блестела и пахла ароматом… типографской краски!

Это была редкая и особая тишина! Такой тишины чтения я не встречал в жизни больше никогда, хотя и занимался во многих читальных залах Мира! Этот островок детства, расположенный на школьном складе, стал моим неким Кодом или Ключевым Основанием, на котором до сих пор держится мой интерес к Чтению и Познанию.

Этот морозный воздух, этот пар изо рта, обдающий страницы книг, это солнце, которое меня подбадривало к чтению… эти книги на полу, переходящие в горы книг, навсегда во мне!

А солнце через несколько часов нас подвело. Зимние дни ведь короткие. Нам всё труднее удавалось читать и в какой-то момент мы поняли, что пора идти домой. Загруженные книгами и журналами мы медленно поплелись по своим домам. Я шёл в этот вечер по улицам Казани, и мне казалось, что мой город озарён золотом тех самых книг, а также книг, которые мне ещё предстоит прочесть.

А потом я ещё в течение нескольких месяцев читал эти запасы, а когда они иссякли, то стал брать книги в городской библиотеке! Процессы чтения всегда были со мной, но Главный из них, который произошёл со мной на школьном складе макулатуры, «преследует» мою душу всегда! И пусть так будет всегда!

Улицы Казани как коридоры моих чувств

Прогулку в спальном районе новой Казани не сравнить с прогулкой в центральной её части, тем более, когда часть твоего сердца находится именно там! Каждая улица старой Казани имеет свой цвет ностальгии, своё особое качество воспоминаний. Смотришь на приезжих туристов Казани и жалеешь их, что для них никогда не откроются ощущения, которые испытывают коренные жители моего старого любимого города. Кроме того, жалею и тех, кто в силу суеты сует выживания, живя в нашем городе, спешат по этим легендарным улицам, видя в них только дорогу в свой офис, находящийся в каком-нибудь историческом доме, о судьбе которого никто ничего не знает, начиная с руководителя фирмы и кончая его подчинёнными. Современные деловые люди порой таковы, что они без особых переживаний способны арендовать помещение где угодно, хоть в башне Сююмбике, лишь бы шла прибыль.

И вот я вижу, как регулярно вечером некоторые казанцы садятся в метро, чтобы быстрее оказаться в старой Казани, оказаться там, где их сердце. Они гуляют, порой молча, вздыхая о былом, рассказывая о прошлом, но в привязке к улицам и домам моего родного старого города… Вот они настоящие гиды, которых должны послушать приезжие туристы! Когда встречаешь во время подобной прогулки такого же, как и ты сам, коренного казанца, который оставил своё сердце в старой Казани, а теперь хочет его вернуть, то возникает особое единение душ, непередаваемое словами… и остаётся только солидарно вздохнуть с этим человеком, а порой и слезу пустить…

Когда спрашиваешь себя, какое главное чувство вызывает в тебе та или иная улица старого города, то как-то по-новому начинаешь понимать себя… Оказывается, ты весь растворён в этих улицах. Ходишь по ним и собираешь себя, а когда собрал, то уже можно нырнуть в метро и ехать в свой спальный район.

Улица Баумана – это моё ключевое чувство, открывающее путь к другим чувствам. Это не только ключи от ностальгии, это некое оглавление книги моей души… о Казани. Только на ней происходит инвентаризация всего того, что я имею и к чему пришёл! Улица Баумана – это моё чувство опоры! Не было бы этой опоры, то я был бы раздавлен страхами и суетой жизни!

Улица Чернышевского – это моё продолжение улицы Баумана. Ведь я родился на Баумана, 36 и на Чернышевского, 12. Вот такой угловой дом Заусайлова. И всё-таки Чернышевского для меня – это чувство выхода в Мир. Именно из арки своего дома я выходил в город. Особенно тогда, когда подъездная дверь, выходившая на Баумана, была закрыта.

Улица Кирова (Московская) – это моё чувство ожидания счастья… встречи с мамой. Вглядывался вдаль этой улицы, чтобы увидеть возвращающуюся с работы самую красивую, самую стройную, самую любимую женщину своей жизни – свою Мать! Она работала на обувной фабрике «Спартак», рядом с Центральным колхозным рынком.

Булак – это чувство очищения, духовности, а также предвкушения знаний. Оно и понятно, ведь в одну сторону Булака я ходил в баню, а в другую – в школу.

Улица Островского – это моё чувство тревоги от разлуки с мамой. Ведь так не хотелось с ней расставаться, когда она меня вела по этой улице в детский сад. Бывало, что мама просила меня самого дойти до детского сада, когда до него оставалось немного.

Я шёл… минуту шёл… потом разворачивался и догонял маму, удивляя её своим появлением. Чувство расставания с мамой со мною навсегда! И так хочется, чтобы все люди это чувство не забывали!

Улица Пушкина – это чувство предвкушения Чуда. Именно на ней, сверху Университетской, я видел демонстрацию.

Улица Ленина – это улица чувств о будущем, о взрослении, о мечте стать учёным. Это чувство родилось, когда мой папа впервые рассказал мне, пятилетнему мальчику, о Казанском университете, а мама всегда упрекала, что меня туда не возьмут, если я буду вести себя плохо.

Улица Карла Маркса – это чувство предвкушения радости выздоровления. На ней располагалась моя детская поликлиника, где мне сообщали, что я наконец-то здоров и могу гулять на улице… гулять по своему дорогому и любимому городу.

Казань, 2015