Текст книги "Память призраков"

– В честь Чернобога эта руна была названа только в славянском язычестве, – вкрадчиво говорила Тильда, когда в зал, щурясь, вернулась Евангелина. Почему-то в жизненном лабиринте Петербурга каждый день и каждый вечер становился однообразным днём сурка, – А в скандинавском верованиях она обозначала совсем другое, кубок какой-то. Это непопулярное у волхвов божество использовали в чёрной магии и в смертельном бою. Оно олицетворяло смерть, проклятие и зло. О, доброе утро, Ангел!

– Злое, доброе… Я что до утра проспала?! – ужаснулась девушка, заглядывая в ноут-бук, испещрённый древними символами.

– Не пугайся, шутка, – захихикала подруга, освобождая тёплое местечко рядом с собой, – С часок, может быть.

– Что кроссворд викингов гадаете?

– Почти… – отозвался брат, трескающий суши, заказанные из ресторанчика неподалёку. Молодая жена ивент-менеджера и заядлая вегетарианка, Теплова так и не научилась готовить, но искренне недоумевала, отчего муж пренебрегает семейными ужинами при свечах. Гости также находились на полном самообеспечении, ведь их чакрам было недостаточно духовной пищи, – Головоломки твои с татухами ремонтника разгадываем.

– А Идальго?

– Не-а, не объявлялся пока, – не отрывая глаз от красочной абстракции на тарелке, доложил профайлер-индигет, – Скоро для связи с несчастным придётся не в сеть, а в астрал выходить.

– О, вот моя руна! – радостно воскликнула она, заметив среди хоровода ломаных символов знакомый тройственный знак, – Вернее, не моя, а та, что была на плече у перфораторщика.

– Так мы и сами это поняли… – улыбнулась Тильда, – Только всё, что я слышала от нашего декана про культ Чернобога так нереально, что не вяжется с простыми вышибалами.

– А кто сказал, что они простые? – сурово осведомилась Ангела, – Там такая нечеловеческая злоба и хватка… Я очень удивилась, очнувшись не на том свете, а в подъезде. Когда я собирала материал для своего «Астротеизма», мне не раз попадались мужские магические культы и касты. Боевые маги известны, как в карело-скандинавской культуре, так и в африканских культах.

– Да, только у африканцев и арабов немного другой тип чёрного бога зла. К этому смертоносному божеству колдуны прибегали в редких случаях. Если были готовы вступить за пределы круга зла, если завещали свою жизнь и душу, лишь бы поквитаться с каким-нибудь недосягаемым врагом. Это был невозвратный спуск в преисподнюю, и большинство страшного культа избегали. Доступен он был для проклятых, меченых смертью людей, то есть для единожды умерших. Ведь Чернобог всегда требует взамен жизнь, а убить мёртвого за исполнение возмездия он уже не мог.

– В общем, одно ясно, – форсировала выводы Ангела, – И наш, и не наш Чернобог, он покровитель убийц, как не крути.

– О, да. Жрецы некоторое время распространяли на Ближнем Востоке этот тайный культ, заимствовав у вудуистов. Дикому ритуалу требовались человеческая жертва, а славянскому Чернобогу животные чёрной масти. Из-за жестокости считалось, что идол этот сугубо мужской, дающий боевую силу. А ещё для укрепления тёмной мужской силы экзотический Чернобог требовал кровь молодых девушек.

– Вот упырь! – ужаснулся Лео.

– Самый натуральный упырь, – продолжала выдержанная буддистка, – Чёрный шаман упивался кровью и страхом жертвы. С помощью чёрной маски и чёрного обкуривания особыми травами жрец вводил себя в транс, совершал воззвание и убивал девушку длинным ножом, что как-бы символизировало власть его мужской сути.

– При чём здесь власть и символы, если это тупо зверское убийство? – не унимался помрачневший Лёлик, мысленно решив в ближайшее время забронировать утренние билеты. А сестра его, как заворожённая внимала историческому экскурсу, и вспоминала чёрные клубы дыма, в которых тонул лучший друг питерских негров, названный Фаталиной «Потрошителем».

– Релакс, май френдс, – мило улыбнулась напоследок однокурсница, – Это же старые байки, туфта. Всё было давно и неправдой, в наше время потрошителей уже не существует…

– А дело их живет… – поспорила Ангела, – Мне криминалист Филиппыч рассказывал, что другой, но связанный с нашим делом ритуал головорезов пришёл в Центральную Африку из Эквадора, и приобрёл там нехилый размах, докатившийся до южных республик материка.

– Кстати, про Южную Африку, – подхватила мысль всезнайка Тильда, – Питерская страшилка пересекается с историей британского убийцы проституток Джека Потрошителя, вернувшегося из Африки с ритуалами племени зулуссов ЮАР. Там, видимо, культ потрошителей и головорезов смешался, и одного из носителей такого микса каким-то ветром принесло в Питер. Я не раз слышала про английского Джека, что следствие тогда приходило к версии, что ночных бабочек вспарывал военный врач, которого зулусские жрецы посвятили в жертвенную магию. Жертва загонялась в тупик прозомбированным посредником колдуна или самим охотником за душами. А потом ритуальным ножом вскрывал брюшную полость от самого сердца, чтобы высвобождался дух. Иногда колдуны доходили до того, что даже съедали и прихватывали с собой на память сердце или череп жертвы.

– А без ножа в гости к Богу конечно не попасть! – разозлилась ясновидящая. Тем временем Лео, живописуя в воображении жуткий процесс выволочки души, почувствовал, что от дикого рассказа съеденные суши не желают усваиваться. – Алиса, никакое это не освобождение. Самые опасные маги так отнимают и подчиняют душу жертв себе, и через кровавую некромантию, и через фетиши с головками. Такое характерно для чёрной магии и языческих культов. Просто у белых гуманистов жертвенными подношениями духам выступают мелкие зверушки, но… Бывают и свои исключения.

Все присутствующие прочитали намёк и одновременно подумали о славянском преемнике чернокожего Потрошителя, который то появлялся на берегах Невы, то вновь бесследно исчезал, оставляя только бледнеющий след кровавых легенд.

В самый подходящий момент брат пересказал немногочисленные сведения Метелина о чернокожем оперативнике, ставшего после смерти мумифицированным фетишем. И коллективный разум сотворил убедительную версию того, что именно офицер Нгобе, как носитель шаманской магии, заразил своим хищным сумасшествием некоторых русских коллег по боевому цеху. В лихие девяностые у россиян вспыхнул интерес к заморской экзотике, как-либо выделяющей из толпы и превозносящей над ней. Репортёр также поведал, что в криминальных хрониках города оставил свой след такой криминалитет, как «Слон», но он всегда находился по другую сторону правовых баррикад, и не дожил до благочинных нулевых. Однако, фактическая смерть подозреваемого для индигетов теперь не являлась безоговорочным аргументом, и только сетевой архив фотографий мог расставить все точки над «i».

Все затихли. Вопрос о том, каким непостижимым образом в стан к зигующим родноверам интегрировался настоящий африканский шаман, оставался открытым. И сквозило из этой приоткрытой двери в потусторонний мир ледяным ветром безумия…

– Но больше всего меня добивает, как весь этот африканско-мусульманский микс сочетается с нацистскими взглядами банды силовиков?! – взмахнула руками Ангела, и снова всмотрелась в языческие картинки и символы на мониторе.

– Зная изнанку мужского мира, уверен, что в основе здесь не суеверия, а общие финансовые интересы. – заверил всех присутствующих, включая себя, начинающий профайлер, возвращаясь к теме Балтийской банды. – Общие шальные деньги разных группировок породнят и слонов с муравьями. Думаю, главарей «Балтик-групп» тогда бабло и вседозволенность с ума свели, а теперь они всей этой эпической фигнёй молодым головы дурят. Толпа падка на сакральные идеи, и радикальная молодёжь, не задумываясь, мешает фашизм с патриотизмом. Отставные силовики выращивают свою армию, шумную и беспощадную силу, – тщательно вытирая руки, точно доктор после осмотра пациента, излагал диагноз Лео, – Их дрессура завязана на банальном эффекте толпы, накаченной наркотой бури, отсюда и название «МС». Им не то, что руну и свастику, хоть дубинку покажи и брось за кремлёвскую стену – ломанутся крушить все башни на своём пути. Главное, чтобы нашёлся свой князь Пожарский или Антипожарский…

– Слушайте! Друзья, я всё поняла! – внезапно заглушила всех девочка-индиго. Широко улыбаясь, она обвела искрящими глазами немногочисленную аудиторию, и все потеряли терпение.

– Ну что там?

– Руны!!! Я разгадала… В смысле, символику Озерской секты. Не только Выборгские кукловоды пользуются руническими кодами, но и их подельники из соседнего уголка области. Это такой древний способ программирования сознания. Причём, как оголтелой толпы, там и отдельного человека, помещённого в закрытый пансионат для ветеранов, к примеру. Ну, тот, который мне снился, и в котором заблокировали память Хромцову. Вот эта руна, видите, – девушка указала на двойную зигзагообразную руну «Дэг», имевшей славянское значение «День», – Такой знак и две латинские буквы «M» и «W» по отдельности я видела в мыслях сбежавшего управдома.

– И что? – нетерпеливо поднял брови Лёлик.

– А то, что областной лагерь, куда увозили стариков из его дома, назывался «Белая лошадь». А вот и руна лошадь, она обозначена буквой «М» и белый цвет – White… В общем, у меня версия, что секретный проект управления человеческим сознанием и очистки памяти, основанный кэгэбэшниками Резцовым и Чудновым называется «Белая память» или «White Memоry». Он обозначается рунами или перекрещенными латинскими буквами «WM». Поэтому Хромцов подсознательно так испугался лейбла «Фольксвагена».

– Круто… – восхищённо прошептала Тильда. Но дипломированному психологу, скептично склонившему набок голову, требовались вещественные обоснования версии. Тогда, отчаянная внештатница сыска, твёрдо пообещала в скором времени побывать по ту сторону баррикад и вернуться обратно с видеотчётом.

Ужас отразился на благородном лице Лео, и экстремалка была выставлена на кухню доедать свою часть покупного ужина. Пригрозив немедленно купить электронные билеты, сам «опекун» взялся гуглить волнующую тему центральных притонов культурной столицы, охраняемых тюремщиками. Такой своеобразный выбор охранного эскорта намекал на то, что бордели принадлежали крыловскому дуэту «Слона» и «Бабуина». Что внезапно сгоревший оперативник Садилов до конца 2010 году мог шабашить в одном из отделений прибыльного квартала, где ночных бабочек подстерегал городовой с острым клинком.

Молодой человек уцепился за важную информацию о том, что в ходе расследования должностных преступлений Мытнинских сутенёров на скамье подсудимых, помимо милицейских начальников, оказались стражники «Тайфуна». Привлёк особое внимание любопытный факт о том, что организатором сети милицейских борделей с гражданской стороны выступал бывший риелтор. Жаль, это был не Александр Токарев, но его коллега по мошенническому цеху. А прикрывал Слоновую сеть домов терпимости главный участковый города.

Вот только из немногих разоблачённых фигурантов дела лишь пара спецназовцев и шефов в погонах понесли реальное наказание. В то время, как один шустрик с лёгкой руки охранных однополчан пустился в бега. Впрочем, бегом эту вольготную жизнь и ведение прежнего бизнеса назвать было сложно. Бывший начальник линейного отдела Кирилл Толмачёв будто бы за раскаяние получил негласную возможность разъезжать по всей стране и даже возвращаться в своё старое подполье гостиниц на улице Мытнинской Центрального района Петербурга, где в нескольких шагах все это безобразие терпело РУВД, федеральная миграционная служба и даже пожарно-спасательная охрана. Потому-то привилегированного преступника было несложно выследить упорным борцам за чистоту доблестных рядов, но оборотень по денежному согласованию сторон вновь был выпущен на свободу, отделавшись условным сроком. Прочие же отбывали символическое наказание на «красной зоне» – специальной колонии для ведомственных арестантов, где по странному совпадению делили свои люксовые камеры с начальственными садистами петербургского УФСИН, которые были осуждены чуть раньше по делу о пытках и сексуальном насилии над задержанными в СИЗО.

– Ничего так, почти что дома оказались, в тесном семейном кругу. – усмехнулась Тильда.

– Ага, клуб по интересам или старый тюремщик собирает друзей, – поддержал юмор Леонард, – Вообще, по поводу фокуса с Толмачёвым, ничего удивительного для криминальных обычаев Питера. Часом ранее просматривал эпик тюремного заключения одного древнего криминалитета Шутмана, «Злоба дня» посоветовала для общего развития. Так вот его до вмешательства московского следствия не прикрыть, не закрыть не удавалось, несмотря на доказательства. Здесь прямо из зала суда выпускать собирались, а в Москве к вышке приговорили. А ещё вспомнил из материалов Идальго по расследованию Балтийского ОПГ, как сговорчивый конвой, конечно спецназовцы «Тайфуна», отпустил из зала суда «на перекур» их главного маклера Шестеренко. Его липовые фирмы убойно поработали с 2002 по 2008, выселив кучу стариков и асоциалов из отжатых квартир в братскую могилу. С чего бы такая поблажка для подсудимого курца, спросишь? Всё просто. Свой источник в УСБ рассказывал Дальнему много интересностей на «Балтик-групп». Шестеренко бывший мент Центрального РУВД. После мутноватого увольнения со своей картотекой участковых подался в риэлтерский бизнес. И неплохо преуспел, так как прекрасно знал, у кого и какую квартиру лучше забрать. Самое мерзкое, что всех ограбленных убивали, а потом вот так просто… Иди, покури и можешь не возвращаться. Вот в этом самом районе, в перерывах между двумя агентствами «Фортуна» и «Альянс», Шестеренко побыл Мытнинским муниципалом. Благоустройством микрорайона занимался, видимо и бордели без преференций не оставил.

– Ну, ты Шерлок! – похвалила его Теплова. – У меня бы голова от этого криминального хаоса опухла. Жаль, только всё это уже шито-крыто и давно не актуально.

– Ну не знаю, не знаю. Если Горскому кинуть эту наживку, то срок давности или даже смерть подозреваемых не станут отмазками, – с гордостью заверил Лео и отворил запертую дверь, чтобы вдохновительнице его открытий было слышно из кухни. После обратно сел за хозяйскую персоналку, но вещал оттуда неестественно громко: – Вот я решил как-то на досуге посмотреть участкового Синицына и, на минуточку, перевели нашего бойца без правил на Ваську из… Барабанная дробь, девчонки…

– Из Выборга или Озерска, третьего не дано. – клюнула сестра, воссоединившись с единомышленниками.

– Бинго! Из Озерска чувака выловили, с корабля на бал. После перевели в Выборг. А сейчас, как сквозь землю провалился, наш кибер-отдел ни одной заметки, ни одного аккаунта и другой регистрации не нашёл. Похоже липовые данные. И, кстати, чеченскому герою Главка Андрею Синицыну, о котором говорится в досье Идальго, как об оперативном псевдониме Седелова, участковый не тёзка и не сын, так как Дмитрий Ярославович. Но явно одной породы – низкий лоб, высокие запросы и набитые в секции бокса кулаки. Едем дальше. И смотрим чинов жилищного отдела, которые служили на районе в период травли Фаталиных и выселения стариков.

– Точно, – щёлкнула пальцами Евангелина, присев на стол рядом с компьютером, – У преступного сообщества этот вопрос в первую очередь проработан. Мне блокадник сказал, как только прежний управдом Хромцов стал мешать захвату и сразу попал в больницу. Тогда в его неприватизированной квартире сразу бешеные долги нашли и быстро в собственность города перевели. Остальных на дарственные разводили.

Спустя пару минут брат развернул к Ангеле монитор с отвратительной рожей, перед которой и сын турецкоподданного показался бы агнцем божьим. Это был немолодой, но поседевший от напряжённой службы мужчина с колючим и жуликоватым взглядом. Потомственный строитель Иван Чуйко был повышен до лакомого уровня главы центрального жилищного комитета сравнительно недавно. И сидел на этом месте феноменально крепко и комфортно, несмотря на то, что все крыши подконтрольных ему участков текли, не зная планового и финансируемого ремонта. А всё по одной простой причине, невидимый боец строительных войск в своё время побеспокоился о главной «крыше» – строил загородные дома для мафиозной знати Выборгского района. И когда-то трудился завхозом в ФСБ, Налоговой Полиции и даже в легендарной газовой госкорпорации под началом предприимчивого колхозника Виктора Резцова.

Ангела отпрянула от его изображения, как от оголённых проводов, пояснив, что видела похожего типа в веренице тайных монахов из сновидения. Как же напоминали эти острые льдинки глаз и подхалимская улыбочка на нервном лице одного махрового мошенника с бесчисленными паспортами и фальшивым княжеским титулом. Также, как и Терещенко-Негодин, главный по крышам Петербурга происходил из Западной Украины, а трудовую деятельность начинал в крупном строительно-производственном объединении «Ленпромстрой». Рядом значилась пометка, что перестройка не пощадила и строительную сферу страны Советов, сделав её частным денежным станком, и позже государственный трест был переименован в ЗАО «Балтпромстрой».

Это наименование мелькало в компрометирующих источниках, где сообщалось, что часть дельцов из «Балтик-групп», основывали свой строительный бизнес после увольнения из МВД в 1999 году именно на проектах «Балтпромстрой». Выходцами из этого треста являлись основные владельцы Негодинской компании «Питер-Скаут».

– Вот вся эта тусовка… – Лео с хитрой улыбкой развернул сайт этого строительного холдинга, и девушки скривились от вида бандитских физиономий его управленческого состава, – Да ладно вам, девчонки, с лица воду не пить. Что ментов в гражданском никогда не видели? Профессиональную деформацию никакие швейцарские часики не замаскируют. Но о своём офицерском прошлом они скромно умолчали, зато у старшего сказано, что до 2000 года занимался лесоперевозками и производством стройматериалов.

– Боссы холдинга оба Грунины, отчества Марковичи. Братья, но совсем не похожи. Будто чужие… – заметила Тильда

– Марковичи, говоришь? Марк… – хлопнул себя по лбу парень, – Скорее всего, их папаша тот местный авторитет Марк Шутман из «Ленпромстроя». Только братья по понятным причинам предпочли ославленной фамилии, оперативный псевдоним. – Ангела тут же засыпала брата вопросами, и пришлось уточнить. – Мне Метелин рассказал, что отморозок Шутман своё имя с 80-х годов в криминальных хрониках раскручивал, так сказать. Этот кэгэбэшный сексот ещё в Ленпромстрое связями полезными обрастал, а потом решил – гори оно всё, и поджёг один из кабинетов Смольного дворца, в статистический отдел которого его партия перевела, потом ещё устроил поджог крупнейшей гостиницы города. Пиромана посадили, что не помешало, потом ближе к нулевым снова стать чиновником. Дорвался до пересмотра итогов приватизации в пользу своего нелегального бизнеса, конечно. И в бизнесе шизофрения Шутмана так прогрессировала, что сколотил вокруг себя страшные и ужасные ЧОПы из уволенных спецназовцев и даже ветеранов Афгана, и начал расстреливать непослушных бизнесменов и политиков города.

– Кстати, Лёлик, – побелела лицом Ангела, – как я теперь с Метелиным связываться буду, без мобильного? Там ведь все контакты его и Круглова были. Они наверно, уже линию сорвали! Надо в салон связи, а потом в милицию сообщить, пусть ищут…

– Уже нашли, только теперь попробуй, отними. – ответила за Лео подруга, и постаралась описать забытый богом уголок Выборгского уезда под названием Советсткое.

– Представь себе, в какое криминальное турне ты вместе с телефоном съездить могла, если бы не мы! – упрекнул брат, пересказав мысль Горского о том, что вероятно в этом пригороде находится логово банды спецназовцев или их главаря, – А хочешь властей этого села погуглим, с точки зрения беглого преступника, это идеальное подполье.

– Уже и думаешь, как преступник! – подколола сестра.

– Правильно, чтобы решить проблему, нужно думать, как проблема или стать проблемой, хотя это больше по твоей части.

– Ладно, смотри уже, остряк. Тем более, что экспертиза показала, что ту африканскую головёшку сделали на берегу Финского залива.

– И за что же тебя убили, офицер Нгобе, в таком то культурном городе? – бормотал себе под нос Лео, не отрывая глаз от монитора, точно его кудрявый друг детства, – Айя-яй-яй-яй, убили Нгобе, убили Нгобе, убили, айя-яй-яй-яй, ни за что, ни про что, просто так замочили. Вот! – вдруг остановился он, – Глянь-ка этот покер-фейс, что-то слишком жутковат и накачен для сельского главы. – брат вновь повернул монитор и от беглого взгляда на небольшое служебное фото главы Выборгского пригорода юная ясновидящая едва не слетела со стола. Это было слишком невероятно для того, чтобы быть правдой – особо опасный преступник, не понёсший наказания ни за одно своё злодеяние, лично сел в административное кресло. Притом, ни имя, ни наружность Андрей Александрович не счёл нужным поменять, как это сделал его трусливый соратник. Видимо совсем туго было с законом в Выборгском клубе исторических реконструкций.

Шокированная девушка приблизилась к компьютеру. Оттуда с ненавистным презрением ко всему живому взирал тот самый русский офицер с экзотическими пристрастиями и звериной сутью. С той лишь разницей, что одет он был не в львиные шкуры или форму с аксельбантами, а в лучших традициях офисного дресс-кода. Но глаза, эти ужасные глаза…

– Ангел, с тобой всё нормально, водички налить? Что с тобой? – посочувствовала Тильда, оглядывая бледное лицо подруги. Дар речи ещё не вернулся, и она отрицательно помотала головой.

– Что?! – переспросил брат, решив выступить суфлёром Евангелины, – Чутьё у Горского, что надо! – восхитился он, и с удовольствием приступил к физиогномике: – Ну что сказать, хищник, он и в Африке хищник. Не слон, а скорее крокодил. Лицо в самый раз подходящее для криминального сборника. Набор классический: жёсткий взгляд исподлобья, тяжёлый подбородок, тренированная мускулатура и нездоровые затемнения вокруг глаз. Так часто бывает у людей с хронической бессонницей или маниакальным синдромом. А фамилия, какая знакомая – Никитин. Что-то мне подсказывает, не однофамилец… – усмехнулся профайлер, – Внимание на резюме, девчонки! Коренной петербуржец, учился на пожарника, неоднократно выезжал в горячие точки, с 90-х до нулевых служил в МВД. Прошёл нелёгкий путь от конвойного до оперативного начальника. Увлекается боксом и увлекает единоборствами областную молодёжь, типа МС-47, со времён подработки в Светогорском спорткомплексе. Всё сходится. Выходит, что ещё после первого увольнения из рядов…

Дедуктивные размышления прервали до боли знакомые вопли и ребяческий смех, доносившейся с улицы. Все одновременно сорвались к окнам, выходящим на лицевую сторону винтажного особняка, и не поверили глазам – по пустынной улице ехал молодёжный цирк на великах и самокатах, разрывая в клочья сонную лощину чопорного городского облика.

– Стоять! Тормози, блин! Джей, дебил, говорю же, стопари здесь! Наш пункт. – кричал сквозь смех кудрявый парень, уверенно оседлавший детский байк.

– Сам дебил! Вижу… Со двора надо заехать. – орал ему в ответ красавчик, гордо рассекавший на самокате. Рядом следовала небольшая колонна вполне адекватных ребят на полноценных велосипедах. Выездное шапито весело распрощалось с этими спортивными парнями и девушками, и свернуло в арку двора.

– Оба вы дебилы. – подпирая лбом окно, с полуулыбкой прошептала Ангела. Но хотелось крикнуть во весь двор «тише», осадить неуместное шоу, привлекавшее опасное внимание. Но, оказалось, это и было тонко продуманной конспирацией под тусовочный велопробег. В крайнем случае под дураков, спрос с которых, как известно, никакой. Позже выяснилось, что прикрытием стали местные друзья Гуру, чей музыкальный броневик поджидал всех на Владимирском проспекте, куда можно было выйти сквозь внутреннюю цепочку дворов. Из-за временного отсутствия мобильной связи, девушки помчались открывать дверь вниз. Но безудержная радость от воссоединения и кокетливого знакомства ловеласа Женьки с Алисой, быстро переросла в жаркие препирательства. Вместо вороха детективных сводок, бестолковые «агенты» принесли лишь клубные проходки на всех. Отказы и скучные разумные доводы не принимались, Игорю Дальнему в очередной раз была поставлена ритуальная свечка за упокой, и беспечные индигеты в полном составе полетели в центр на самую крутую дискотеку питерской пятницы.

Под всеобщим давлением согласившись развеяться, всю вечеринку Ангела напрягалась больше прежнего, и не выпускала из рук включённого ай-пэда. Лео с упоением обсуждал музыкальные новинки с Гуру. Женя во всю охмурял замужнюю милашку с заманчивой татуировкой на шее.

Когда-то Женька оттачивал своё чувственное красноречие на синеглазой сестрёнке своего друга, но тот решительно оградил сестру от циничного коллекционера девичьих сердец. И теперь сердцеед с размаху влюблялся в каждую подружку Евангелины.

– Парни, далеко едем? – спросила Алиса, получив от мужа первую СМС-ку с самым популярным в мире вопросом.

– В страну чудес, Алисочка! Отключай телефон… – томно объявил красавчик Джей, и его Чеширская улыбка не таяла до самого приближения к клубу.

Личный состав частного бюро расследований погружался во внештатный режим и превращался в разнеженное ничто. В затемнённых и многолюдных недрах ночного клуба уши глохли от диджейского бита, а дерзкий план разоблачения жирующих покойников постепенно тонул в курительном тумане и реках фирменных коктейлей.

– Лей-лей, не жалей! Сангрии побольше и подожги всю эту бурду! – с задором кричал бармену Кудрявцев, усаживая царевну-несмеяну за барную стойку.

– Мне без алкоголя… Егор, я это не буду! – капризничала она, с тревогой оглядываясь на танцующих и брата, увлечённо колдующего над винилом рядом с ди-джеем. Но для того, чтобы в клубной феерии донести свою мысль ближнему, нужно было орать в полную мощь прямо в ушной канал, по возможности вооружаясь рупором. Ангела решила, во что бы то ни стало крепиться, сохранять столь важный контроль над собой и ситуацией. Густое и тягучее время перевалило за полночь, а в портативном компьютере было колкое затишье.

– Брось свой холивар, Ангелочек! – как можно нежнее проорал Кудрявый, принимая от бармена пару бокалов с сюрреалистичным наполнением, – Здесь триджиха всё равно барахлит!

– Что?! – ужаснулась она, – Как это? Мне сейчас очень нужно!

– Ха-ха, не сс… Не боись, вай-вай по-любому быть должен. Кто ищет, тот всегда найдёт, доверься мастеру… – он выхватил планшет и в одно касание решил проблему. Сеть была восстановлена, а у надежды на связь с Идальго появился нитевидный пульс. – Ну вот, наконец-то улыбнулась. За это надо выпить. Давай чокнемся и выпьем на бурдре…

– Не-не-не! Пей сам свою бурду на брудершафт! – отрезала она, – Мы и так уже чокнулись, что сюда все припёрлись.

– Не, я не понял, а чё такого? – отпив многослойного коктейля, удивился Кудрявый, – Может у твоих маньяков тоже пятидневка? Что они не люди? Давай расслабляться… – парень издал ликующий вопль и был бурно поддержан разгорячённой публикой. Вокруг была тьма разношёрстного народа, но вместительные танцполы с лёгкостью укрыли бы половину продвинутого Питера, а с ней и любых шпионов. Впрочем, своей первоначальной миссией компания пренебрегала, и лишь ясновидящая не покидала своего укромного наблюдательного пункта.

Тем временем, вокруг не наблюдалось ни коротко стриженых гопников, ни чернокожих эмиссаров, но скучать и отбиваясь от назойливых предложений долго не пришлось. Пока трезвая голова не треснула от перегрузок, Ангела решила примоститься на дальнем диванчике лаундж-зоны, в спокойном свете которой углядела знакомую пронырливую мордочку в красных очках. Трикстер бегал между виповскими столиками в поисках сенсационных сплетен и пикантных кадров. В ту секунду он показался единственным на данный момент связующим звеном с журналистской верхушкой, и Евангелина с искренней радостью рванула к нему.

– О, привет, дорогая! Мир тесен! – приветливо воскликнул папарацци и расцеловал ароматный воздух вокруг призрачно знакомой девушки, силясь идентифицировать её лицо посредством мозговой базы данных. – Как дела?

– Не плохо… А как твои новостные бомбы и фиалки? – пошутила она и тусовочную акулу кольнул в сердце отрезвляющим лёд. Градус его слащавой вежливости после ключевых слов снизился. Но, вспомнив о недавнем беспокойстве Метелина о судьбе московских филёров, согласился присесть с разнузданной москвичкой на свободный диван. Студент подтвердил, что Георгий оборвал телефоны Стелеров, и благодаря длинному языку Ларисы, вся редакция «Злобы дня» шумела о похищение пары студентов из Москвы. Отшумели, как летние дожди, и ушли на долгожданные выходные с этими тревожными мыслями, коих так не хватало застоявшимся водам Петербурга. Трикстер сдержал Ангелу от желания всколыхнуть их прямо посреди ночи. Беспокоить и без того неспокойный сон Георгия Эдуардовича не рекомендовалось, к тому же главред минувшим вечером отлучился за пределы родины до вечера воскресенья. Но решение было найдено – следовало найти редакционную группу в соцсети и там договориться с Метелиным обо всём.

От устного вестерна с нападением и прослушкой профессиональный азарт вновь заискрился в хитрых глазках «шкодливого духа».

– Вообще-то, я Алик, а точнее Альберт. – между прочим сообщил манерный паренёк, сделав ударение на первый слог. Его удивительно трезвый ум изворачивался, язык без устали болтал, а цепкие глаза не выпускали из вида каждого сиятельного вип-гостя, вплывающего в помещение. – Я прирождённый стрингер! – добавил он, и скептичная улыбка скользнула по лицу собеседницы. Трикстер недовольно заёрзал, мысленно обозвав себя, за то что не умеет производить должного впечатления на девчонок. – Сомневаешься?! Тогда завтра мы совершим налёт на этот вражеский лагерь со скрытыми камерами и диктофонами. Малый проспект, говоришь? Номер дома и квартиры?

– Стоп, только не это! Я пошутила…

– Вы шутки шутите, а грамотные люди всё и всегда освещают, информируют, предварительно фиксируя происшествия. На слово тебе и в ментуре не поверят, на такого зверя надо при полной оснастке было идти. Только в таком случае можно замутить резонанс, и призвать к ответу опричников. Вот если бы не съёмка и реакция прессы, нашего Жемчужного прапорщика вряд ли до сердечных капель довели. Слышали в Москве про такого питерского бойца спецназначения, который пару лет назад во время митинга несогласных народ, как на реслинге метелил? – Ангела не слышала о подобных ужасах жизни, но на всякий случай кивнула.