Текст книги "Память призраков"

– Куда ты? – резко обратилась одна из надзирательниц в белом халатике к крадущейся Ангеле, и она вздрогнула от внезапности. Нервишки уже начинали расстраиваться, и слов было не подобрать. Новая заблудшая душа, лишь растерянно хлопала глазами в ответ. – Лекарства и святую воду принимала? – словно у пятилетней девочки спросила седовласая женщина, и Ангела с готовностью закивала, что исполнительную, но вовсе не зомбированную тётку устроило. Девушка услышала стук посуды поблизости с вожделенной ординаторской, где пиликал телефон, и сказала, что ничего не ела уже неделю.

– М-да, заметно. – снисходительно усмехнувшись и с жалостью оглядев хрупкую фигурку в мешковатой пижаме, сказала она. – Сейчас моя группа будет коллективно завтракать, ступай за нами в столовую.

Как же был на руку этот бесконечный поток подопытных, проходивший через секту, и то, что «пастырь Александр» не успел за пару часов дать персоналу особый инструктаж.

Тем временем в сестринской хватились исчезнувшую сотрудницу, которая полчаса назад ушла с лекарствами. И Ангела не нарочно подслушала, как старшие сёстры судачили о безалаберности молодых. Самая солидная санитарка с голосом бешеной медсестры из «Скворечника» крыла благим матом всю эту «чёртову богадельню», в которой она, заслуженный медработник, безвылазно пашет задаром. Обращаясь к некой Антонине, женщина-танк прогудела, что нет ничего сложного в обработке дураков из этого первичного корпуса, то ли дело второй и третий, где располагаются всяческие асоциалы, беженцы и лежачие старики.

Этот мерзкий бас громыхнул в опасной близости, когда шпионка уже пробиралась к телефону в пустой ординаторской. И пришлось прошмыгнуть обратно на лестницу, чтобы не встретиться с милейшей Галиной Степановной лицом к лицу. Там внизу девушка заметила несколько подсобок с верхней одеждой обслуживающего персонала, а значит, кто-то мог забыть телефон или ключи. Снова сбегая на улицу через окошко, она подавила неуместный смешок, когда представила, что в отсутствии подмоги выбираться из этой тайги она будет, как комедийный Шурик из дурдома – на грузовике.

К заднему двору действительно постоянно подъезжали служебные белые газели и грузовики с канистрами и продовольствием. Чуть дальше, ближе ко второму корпусу съезжались строительно-ремонтные большегрузы со стройматериалами. А прочих, затерянных среди вековых зарослей корпусов и вовсе не было видно. Зато было слышно. Светало, и закипали строительные работы трудящихся с шумом и криками, словом, в колхозе имени Резцова начиналось утро.

И Ангела, как на распутье поколебалась ещё минуту: вызволять, как она и хотела родственников Фаталиной с другими рабами, углубляясь в колдовские леса, или внять голосу разума и пробираться «зайцем» в хозяйственных машинах к цивилизации. Выбор был очевиден. Она осторожно вышла из здания и неуверенно двинулась к ближайшему грузовику, как вдруг из-за спины раздался гневный лай собак. Прямо на неё бежал лохматый чёрный терьер, но злобно гавкали гончие, следовавшие за первым. И вёл по следу их не кто иной, как такой же взлохмаченный и щурящий красноватые от бессонницы глаза Негодин.

– Ах, ввот тты где?! – завопил ещё издалека припадочный, психическое состояние которого безнадёжно усугубилось. Он заикался, захлёбывался радостью и злостью одновременно. Заговаривался, окликая девушку то Евангелиной, то Анжеликой. – Стой! Они ттебя ппокусают, ты ззаблудишься! Тты, спятила ссовсем?

– А как же?! Если мы в психушке находимся! – огрызалась она, медленно отходя ко второму корпусу, не выказывая страх, чтобы собаки не бросились. И они действительно пробежали мимо, в отличие от другого «легавого». Он так же медленно подбирался, и руки его истерично потрясывались.

– Это не психушка, душа моя…

– Я не твоя душа, шизофреник! – резко перебила Ангела, на всякий случай, подняв с земли несколько крупных камней, – И все эти несчастные люди тоже не твоя собственность, сюда вот-вот съедутся силовики с опергруппой и секту вашу накроют и рабов освободят!

– Глупая, глупая дурочка… – плевался нервными усмешками он, – Здесь нет рабов, здесь счастливые и чистые люди. Здесь их земной рай и я указал им светлый путь…

– Путь в могилу, как ты Ане Фаталиной с её семьёй указал и спихнул их туда?!

– Ах да… – печально потупился он, остановившись на полпути к лесной чаще, в которую отступала спиной Ангела, с надеждой всматриваясь в блестящие на рассвете машины в дали, – Ты видела мою орхидею?

– Видела гербарий, который ты из неё сотворил! И ещё кучу твоих ведьмовских штучек, случаем не ты ли чёрную головку в Подмосковье потерял?! – обличительно ответила юная ясновидящая, усиливая ненависть заносчивого и самовлюблённого психа.

– Закрой рот, идиотка! – сорвался на женскую истерику он и быстрее зашагал в чащу, – Я помазанник Божий и творю лишь благо, божественные деяния! А она была грешной, грязной, как и все женщины! Вы все блудницы, продажные шлюхи!

– Так уж и все? А твои сёстры и мамаша? Тоже блудные шлюхи?

– Заткнись!!! – затрясся в ярости Негодин и от нервной перегрузки остановился, чтобы подышать и потереть разрывающиеся виски. Надвигался очередной припадок и Ангеле необходимо было только его скорее спровоцировать, – Не смей о моей матушке… Она святая! Мы помазанники, мы избранные – а все остальные сор и грязь! Но мы вас нехристей можем очиститься от скверны. Сегодня тебя отправят на остров и посвятят у Высшего Пастыря…

– И не мечтай, ублюдок! Ты беглый уголовник и настоящая грязь. Все твои преступления не вышку тянут. И всех вас посадят, и боги за таких тварей не вступятся! – выигрывая время, она забалтывала его, бросая провокационные обвинения, и истерик накалялся до предела, – Шпионить за людьми, отнимать у них жильё и жизни? Насиловать детей?! Такое Бог не допустил бы! И никогда тебе не простит!

– Напрасно ты искушаешь меня, дрянь… – опершись на свои колени, сквозь тяжёлую отдышку угрожал фанатик, но продолжал бредить: – Бог, явленный среди людей, на седьмой день избрал меня и я стану вторым пришествием! – с этими словами у Негодина словно открылось второе дыхание и с нечеловеческим рвением он помчался в лесную глубь за беглянкой.

Да только в аффективном исступлении, сумасшедший не видел и не слышал никого, кроме провокаторши, что позволило сводному составу московского и петербургского спецназа окружить здание и начать обыски в закрытых помещениях засекреченной разведбазы, где третий десяток лет ставились психологические опыты и отрабатывались установки на людях, словно над списанным материалом. В это самое время прочёсывать начали и лесные владения. Следом за особо опасным преступником Терещенко-Негодиным бросились оперативники с бойцами СОБРа. Но опережал всех стремительный следователь Горский, не сбавлявший сверхскоростей после ночного рейса.

– Негодин, стоять! Сдавайся, ты окружён! – угрожающе орал в спину беглому уголовнику следователь Горский, зная, что по всему просторному периметру закрытой коммуны уже рассредоточились настоящие бойцы группы захвата, и самый секретный телефон многоликого мошенника уже запеленгован.

Психопат всё-таки настиг и, сшиб с ног Ангелу, но услышав грозные крики, разносившиеся эхом по лесу, полетел дальше в заболоченные дебри. У северной границы владений сработало звериное чутьё и маньяк стал метаться от дерева к дереву. По ту сторону поджидает полиция и расставлены капканы, а где-то здесь были священные капища с подземным лазом, который хранил тайны и спасал от жизненных коллизий потомственных колдунов. Но оскорблённая женоненавистничеством удача покинула голубого псевдокнязя, и даже припасённое на крайний случай оружие не спасло.

Когда московский рысак достиг Негодина, тот не прятался подобно мертвецу под землёй, а сам обозначал себя, моля о помощи на всю чащу. Он увязал по самое горло в болоте и молил, заклинал о собственном спасении вовсе не Бога и Святых мучеников, а живых и «грязных» людей. Аркадий бросился на помощь, но отчаянный окрик Ангелы за спиной остановил первый геройский порыв. Не в коем случае нельзя было извлекать из болота неисправимого гада, имевшего немыслимые связи и влияние на людей.

– Арчи, не надо! Он тебя вместо себя утащит. А потом всё равно от всего отмажут и отпустят из тюрьмы. Вот это и есть настоящий Божий суд для него.

И он утонул в болоте. Александр-Максимилиан и Терещенко-Негодин, вся эта порочная орава фальшивых образов в одном флаконе ушла на самое дно, отнюдь не золотое дно. А вымотанная Евангелина ещё долго и беззвучно плакала в пальто самого надёжного и настоящего борца правосудия.

По возвращению в Петербург, несколько изменившийся следователь, не смевший упрекать Ангелу за излишний риск, вывел к ней такую же подавленную Алису Теплову. Девчонки крепко обнялись, будто выжившие фронтовые друзья, но слёз уже не было. Не был ни слов, ни эмоций. Всё рассказывал и давал сдержанные оценки только Горский, отпаивая их многочисленными чашками кофе в питерском управлении комитета.

Оказалось, что часами ранее в Выборгском районе усилиями регионального управления ФСБ была обезврежена древняя, но регулярно обновлявшаяся, банда «тюремщика» Андрея Никитина. За всю свою долгую криминальную хронику она постоянно примыкала к более крупных преступным сообществам из Тамбова, Пскова, Воркуты и Кавказа. Формальным поводом стало похищение московских студентов, женскую часть которой пытались продать в сексуальное рабство по отлаженному каналу мусульманских партнёров «Слона-Вертухая» по криминальному бизнесу. Эти любители прекрасного пола, привлечённые Седеловым в приграничное логово после двух военных командировок, не собирались топить молодых красивых девушек. Что же живым деньгам пропадать?

Схема работорговли милицейскому сутенёру была предложена его афганским однополчанином Абдулаевым, и столь давно, что интимный бизнес приносил большие доходы уже второй десяток лет. В дружный коллектив торговцев он постепенно привлёк и других однополчан, сослуживцев и даже свою жену Лидию Седелову, которая по сей день числилась депутатом законодательного собрания.

Легкомысленные девушки со всей страны съезжались в мегаполис на Неве в поисках лёгких денег и славы, но быстро брались в оборот алчными оборотнями в погонах. Через подставные агентства организовывались фотосессии, смотрины и пакет нужных документов. А дальше транспортировка живого товара и дело техники. У вас товар – у нас купец. Еженедельно через таможенный пункт Выборгского района области переправлялась контрабанда, которая традиционно контролировалась молодой порослью «Слона» и «Бабуина». Для прикрытия работорговли дельцы, давно сколотившие миллиардные состояния на нелегальном нефтетрейдинге и рейдерстве, организовали еженедельные приграничные поставки обыкновенного тряпья из Турции. Контрафакт строго охранялся и почему-то оценивался баснословными суммами. А всё потому, что обратно турецкий вертолёт всегда убывал с партией русских красавиц на борту. К этой Никитинской схеме, посредниками которой постепенно стали выступать мусульмане всех мастей и криминальных наклонностей, следователи из межведомственной комиссии приобщили и более давние эпизоды с продажей девушек в европейские бордели через Скандинавию.

Именно в Швецию после пожара в гостинице «Вивальди» и попойки при усадьбе Нобилей засобирался некий гражданин мира и офф-шорный владелец целлюлозных комбинатов региона Андрис Шварцсон. Но, перед срочной пластической операцией в клинике для разведчиков и скандинавской эмиграцией, приспичило ему навестить нескольких петербургских друзей на прощание. Итогом «деловых встреч» стали трупы давно разыскиваемых грабителей, в числе которых был ростовский боец спецназа Станислав Смирнюка. Его разрисованный татуировкой чёрного паука с волчьей мордой труп с огнестрельным ранением в затылок был обнаружен во временно арендованной квартире на улице Латышских стрелков, в ста метрах от городской базы тюремного спецназа с восточным названием «Тайфун».

Зачищая за собой, чистоплотный душегуб нагрянул ещё к одному своему подельнику Александру Терещенко-Негодину, чьи общие криминальные воспоминания не давали шведскому бизнесмену новую жизнь. Ведь свою замусоренную память этот истовый адепт «White Memory» обелять не собирался. Обыскавшись неуловимого Штакета, Слон совершенно неслучайно заявился на Крюков канал в квартиру американского благотворителя Алекса Токалиша, где шведа с русским узором на ладонях ждала засада следовательского десанта из Москвы.

Только американский филантроп уже никогда бы не появился в доме с видом на Морской собор Николая Чудотворца, поскольку человек, придумавший его, камнем ушёл на дно, оставив в квартире на Крюковом канале наследие плохого разведчика. Именно шпионскую киноэпоху со смехом вспоминали следователи, изучая кипы разновозрастных и мультинациональных эманаций бывшего сексота Александра Терещенко. В его сейфе также были обнаружены целые папки фальшивых дипломов, удостоверений, лицензий, расписок и нотариальных документов о мошенническом отчуждении собственности без вести пропавших людей, которые нашлись беспамятными в Озерском профилактории.

Высокие разбирательства в этом суперсекретном деле напоминали борьбу с растревоженным осиным гнездом. Довольно быстро московских детективов и ревизоры ознакомили с негласным северо-западным пактом о ненападении: западную половину Ленинградской области, со всеми её ресурсами омываемыми Финским заливом контролирует криминальное лобби «Балтик-групп», а вторая Ладожская половина оставалась за старцами разведки. В корпусах учреждения, где умышленно сводили с ума, томилась масса ограбленных, похищенных или признанных умершими людей, да только все сопроводительные документы были стерильны, как память потерпевших. Устройство секты было подчинено двум образующим принципам: ободрать неофита, чтобы после принудить его к безвозмездной службе. В интерактивном регламенте это религиозного общества «Седьмого дня» даже подробно описывалась миссия одного из образовательных отделов под названием «Клуб следопытов». За повсеместными мантрами о божественном свете и спасении несложно было углядеть основные цели таких сектантских следопытов – это неусыпная слежка за намеченными жертвами тотального обмана и дальнейшая вербовка.

Директором и главной попечительницей оказалась бывшая сотрудница кэгэбэ Мария Васильевна Терещенко, внезапно и так непатриотично убывшая лечиться в США. Да и управляющие, из ближнего окружения ветеранов разведки, мгновенно испарились из этих заколдованных мест, а стратегическое ведомство наложило вето на следствие, выделенное в особое производство. Все руководители сумасшедшего дома имели сказочные статусы неприкосновенности и казались лишь сами себе абсолютно недосягаемыми. А как же иначе, если в общине они уподобляли себя богам и святым пастырям, следуя завидному примеру своего отца-основателя Николая Чуднова.

Уже много позже выясниться, как именно секретную базу и информационное бюро атеистической спецслужбы Резцова мог оплести религиозный спрут Чуднова, регулярно менявший только свои миссионерские эгиды: от языческого родноверия к православию, от православия к протестанизму, от баптизма к адвентизму седьмого дня. А пока Ангела, давшая вместе с подругой показания против преступного подполья, не желала теряться в догадках и слышать что-либо об этих псевдодуховных и псевдопатриотичных мерзавцах. Ей была важна лишь судьба близких.

– Всё хорошо. Лео нашли, госпитализировали. – отвлечённо ответил атипичный следователь, что перепугало Ангелу и наоборот обрадовало Тильду, как свидетельницу его экстремального десантирования из газели, – Успокойся, Ангела! – придержал он эмоциональный порыв, – С ним всё в порядке. Сотрясение, синяки и ушиби, главное жив и цел. Всё гораздо лучше, чем…

Московский сыщик осёкся на полуслове, наткнувшись на вопросительный взгляд Алисы, переполненный тревогой и надежной. Она ещё ничего не знала, но очень ждала. Девчонки с факультета философии, словно бы ученицы Хогвартса, предвосхищали трагичные вести о Джее, найденным мёртвым в пригороде Выборга. Горский скептично поднял бровь, заметив вовсе не надежду, а воду в красноватых глазах Ангелы. Но ясновидение – есть ясновидение. И нейтрально сказал, обращаясь к Тепловой:

– Говоришь, вас похитили втроём? Так вот, пока ищем вашего третьего…

– Его зовут Женя Бухинов, вы данные запишите и я, мы вам его внешность и одежду опишем. – наивно уточнила Тильда и теперь уже обратила свой невыносимый взгляд к экстрасенсу-индиго. Только она с трудом сдержалась, чтобы не назвать себя самыми последними словами и просто отвела усталый взгляд:

– Поехали в госпиталь к Лёлику, его нельзя оставлять одного. Больше ничего ни хочу. Простите меня… – Евангелина медленно побрела к выходу из кабинета, но Горский догнал её. Оперативному сыщику было, чем утешить свою внештатницу. Дорогущий телефон девушки, как и было спрогнозировано профессионалами, всплыл на нелегальном рынке, подав сигнал с Апраксина двора. Только его не собирались продавать втридорога ушлые этнические торговцы. Краденым айфоном козырял один из охранников рыночного долгостроя, на синей изгороди которой значился подрядчик с интересным названием «Балтикстрой». Ранее задержанный ЧОПовец был уволен за неполное служебное соответствие из рядов МЧС. Что характерно, рецидивист Седелов начинал свою службу именно с 37-й пожарно-спасательной части, что располагается в самом центре Апраксинского рынка, вся власть в котором удивительным образом подчинена кавказским фундаменталистам.

Но заветный телефон сыщик, как не хотел, а не мог вернуть законной хозяйке до окончания следствия. Но второй утерянный презент он смело вложил в ладошку Ангелы. Это были украденные синие бусы. Девушка, коротко улыбнувшись, перебрала пальцами каждый камушек своего лазуритового сокровища и всё равно подняла на Арчи тот же глубоко огорчённый взгляд. Горский сделался невероятно серьезным, и они молча смотрели друг в друга.

– Это твои? – тихо спросил он, не переводя блестящих чёрных глаз на экстрасенсорную безделушку. Она уверенно кивнула и с любовью прижала к сердцу, – Красивые. Такие же, как твои глаза. Ангела, я так быстро ради тебя примчался. Очень волновался, так и знал, что вляпаешься по самое… Странно, но уже испугался, что потерял тебя навсегда…

– Как Викторию? – попала в самую точку проницательная девочка-индиго и чуть коснулась его серьги с гравировкой сделанной когда-то в честь своей погибшей невесты. Он снова захлопнулся и скрыл досадное раздражение за громкими шутками и бодрящими лозунгами на грядущие свершения дня.

– Нет уж, свою победу я никогда не потеряю. Потому-то она всегда меня преследует, за мной ангелы Арчи! Нас ждут великие дела! Подкину вас до больнички. – с несколько искусственным задором пробасил Горский и сопроводил девушек до служебного авто. У его открытой двери довольный разоблачением преступного синдиката важняк из Первопрестольной задержался. Он заболтался с Ангелой о её собственных показаниях против секты. Только в словах проницательной и почему-то более мудрой, чем он, девчонки не было столько пыла и уверенности. Ведь сон разума и пустота памяти действительно порождают чудовищ, и если в течении стольких десятилетий допускать эту скрытую гниль социума, она перерастёт в злокачественную, и с размноженными метастазами её будет не справиться.

– Какой же занудой ты стала в этой болотной лощине! У меня это обезглавленное зло множиться не посмеет! – самоуверенно отмахнулся Горский в приподнятом настроении, и чуть было не приподнял саму Ангелу, чтобы, но во время отвлекла незнакомая женщина. Загнанная асоциалка с блаженным  выражением лица цеплялась глазами за каждого прохожего. И вот наткнулась на случайный взгляд презентабельного брюнета, брови которого сразу же недоумённо изогнулись, и она решилась адресовать незнакомцу одну на всех заготовленную наживку:

– Добрый день… Веруете ли вы в Бога-Спасителя, живущего среди людей?