Текст книги "Память призраков"

– Ныне по чёрным следам его найдете. Где проклятие, там всё черно. – бросил через плечо блаженный и медленно побрёл по заданным своим загадочным подсознанием координатам. Леонард не так рвался на встречу к неизвестному папарацци, как жутко не хотел идти к проклятию и кладбищам в сопровождении маргиналов. Потому, невзирая на мольбы сестры, распрощался с Василием, твёрдо пообещав завтрашним утром встретиться с ним на этом же месте и помочь психологически. И через несколько минут разные люди с общей целью разминулись по противоположным направлениям.

Ясновидящая смолкла, мысленно погрузившись в волшебный мир своих размышлений и фантомов, придя в себя только перед обговоренным домом на Лиговском проспекте. Обшарпанная дверь с интригующей надписью «ХХХ» отворилась не сразу, будто обитатели её находились на осадном положении. Но из неё всё же высунулась взлохмаченная любопытная мордашка с птичьими чертами лица и остатками живописного фингала под глазом. Одновременно с дверью начинающий репортёр открыл рот и осведомился, по какому вопросу они пришли.

– Мы пришли к тебе с миром. – вступил европейский дипломат и невзрачный студент с тоном умеренного мизантропа усмехнулся.

– Из какой, простите, организации будете? – в подчёркнуто старомодном стиле спросила мордашка.

– Мы из общества по защите прав фиалок от злостных неплательщиков. Ритка говорила, ты должен нам помочь, так и будем на пороге топтаться? – перехватила инициативу Ангела.

– А, сейчас, сейчас… – безоговорочно капитулировал он, смутившись от явно не петербургской беспардонности. Впуская их в широко распахнутую дверь чужой квартиры и пряча свою непотребную физиономию от красивых гостей, студент ещё чуть задержался в прихожей.

Лоск во временной норке «шкодливого духа» был наведён играючи: он сгрёб все неряшливо разбросанные вещи в один непокорный ком и с трудом запер его на замок в платяном шкафу. Обернулся к модным москвичам он уже благоухающий ароматом «Дабл виски» и в солнцезащитных очках с красными душками. От экстремального темпа и без очков в глазах его темнело, а ноги подло подкашивались. Манерно откланявшись, Трикстер брыкнулся обратно на диванчик и сонно промямлил о том, что дорогие гости, как вероятные соискатели правды, тоже могут примостить свои пятые точки на любых пуфиках.

– Вы излагайте, излагайте, пожалуйста. Просто днём я только так могу усваивать информацию. Стоя мой ещё вялый головной мозг, подчиняясь закону всемирного тяготения, перетекает в спинной.

– Ну хоть какому-то закону, кроме закона о прессе, здесь ещё подчиняются. – съязвила гостья и побитый борец за свободу слова, болезненно улыбнувшись, поплотнее натянул очки. Гости в четыре руки разложили перед ним свой словесный пасьянс из фактов, домыслов и общей гипотезе об областной секте и её двуликом члене, наследившем в Москве.

– Занимательно, но голословно… – охарактеризовал он услышанное, также подтвердив, что коллег с фамилией Идальго в городе не встречал, – Что если ваша программа ошиблась или объединила попросту похожих людей. У каждого из нас есть двойник. Земной шарик большо-о-ой, а человеческий геном ограниченный. Вот, например, моя подруга как-то в метро нос к носу столкнулась…

– Ерунда! – перебила ленивца раздражённая Ангела, и истинный петербуржец, по обыкновению, безмолвно обиделся на это форменное невежество, – Сенсационные расследования всегда начинаются с голословных фактов, которые профессионалы должны подвергать обработке и раскручивать запутанный клубок. Потому в нашем деле и требуется помощь местного репортёрского цеха. Нужно лишь доказать, что этот псевдокнязь родился вовсе не в 77-ом году, а каких-то пару лет назад с росчерка подставной паспортистки и имеет непосредственное отношение к бизнесмену Негодину, который патронирует не православные фонды, а тоталитарную секту. И, что некоторые отцы-основатели её весьма влиятельные и даже известные личности. В общем, вы можете получить в руки полуфабрикат горячего материала.

– Это может быть настоящая бомба и она прославит тебя на всю страну, – поддержал её брат, глядя на непроницаемую гладь очков папарацци. А он лишь хмыкнул и спустя минуту томно молвил:

– Бомба не славит, бомба разрывает на куски того, кто с ней балуется. Слышали о судьбе репортёра Холодова?

– М-да… Тот, кто хочет, ищет способ, а кто не хочет, трусливо ищет причину.

– Или новую квартиру, – с угрозой в голосе присоединилась к разочарованию брата Ангела и сдёрнула с Трикстера очки, – Я звоню Риткиному отцу!

Мигом взбодрившийся паренёк принял вертикальное положение и, кратко зафиксировав в ежедневнике основные темы сенсационного расследования, нуждавшиеся в верификации, решил соединиться по Скайпу со своим агентством репортёрских расследований. Главный редактор его, оказалось, давно ожидал от пронырливого внештатника криминально-конспирологический эксклюзив.

– Ну, здравствуй племя молодое, незнакомое! – высокопарно заговорил ноут-бук Трикстера. Девушка глянула на монитор и увидела изображение зрелого демократично одетого мужчину в рабочем кабинете, увешанном фото-коллажами. Парень расплывчато представил гостей ветерану журналистского фронта Георгию Эдуардович Метелину. Подмастерье по привычке открыл ярмарочный торг и господин в висящих на кончике длинного носа очках снисходительно расхохотался, когда молодой фрилансер в очередной раз попытался раздразнить аппетит босса горячим материалом от заоблачного московского источника.

– Слушай, бальнеолог, у тебя каждый источник обжигающе горяч, а в итоге мыльный пузырь и пустые хлопоты! – Метелин был настроен весело, но скептично. Ангела с братом настороженно переглянулись. Похоже, в болотной столице всё и вся было пронизано этим ленным скептицизмом.

– Шеф, на сей раз мой пузырь так бахнет, что накроет грибовидным облаком сразу две столицы нашей необъятной. Вот эти славные ребятки из Москвы, обещали бомбу, зуб давали.

– Вот это зря. Берегите зубы смолоду, акулята! – шутливо прошепелявил бывалый ньюс-мейкер и, возвращая незаинтересованный взгляд на информатора, велел вкратце обрисовать суть сенсации, «выделить квинтэссенцию» так, чтобы суметь его загарпунить. И парень, натянув обратно красные очки, с пылом начал «выделять» такое, что оторопевшие обращенцы ощутили себя в самой кухне журналистского цеха. Он описал некоего питерского криминального авторитета, обширные связи которого простираются от строительной мафии до православной епархии. Ежегодно в полночь злодей будто бы обращается в подмосковного графа Дракулу, похищающего красивых девушек и детей, дабы было чем закусить на завтрак. Привыкший к этим желтушным бредням главред уже был готов разъединиться, но вдруг уцепился за фамилию лже-дворянина.

– Трубецкой? – задумчиво уточнил Метелин, поправляя очки и прокручивая в своей переполненной компроматами и сплетнями голове известную фамилию, – Ну а что же на самом деле такого страшного натворил этот коллекционер титулов и чужих фамилий? Молодёжь, вы из какого московского издания?

Внимательно рассмотрев поразительно похожую между собой пару, журналист поприветствовал их в своей излюбленной архаичной манере.

– Мы не журналисты, мы проводим частное расследование, касаемое этого афериста и его тайного общества. Дело это строго конфиденциальное, но все ниточки тянутся в ваш город. – недоверчиво вещала синеглазая девушка и ухмылка Метелина расширялась.

– Их зовут Евангелина и Леонард! – торжественно добавил Трикстер.

– Ух ты, очень приятно, а в миру?

– Что вы, шеф, это их натуральный цвет. Я же говорю, серьёзные ребята, из Нерезиновой. Вот он, – парнишка с синяком под глазом кивнул в сторону Лео, – Третьего дня был ещё немецким резидентом, а она вообще экстрасенс-индиго.

Природный такт и хорошее воспитание не позволило ленинградцу Метелину рассмеяться в голос и попросить расшифровать последнюю экзотическую идиому.

– Бесспорно, очень важные персоны, – саркастировал он, и выспросив возраст «филёров», разрешил называть себя не Георгием Эдуардовичем, а дядей Жорой, – Ребятки, будьте добры, раскройте мне секрет, у вас частный вопрос или вы всё-таки от какой-то организации? А то я, грешным делом, могу подумать, что вы работаете на возрождённую Аненербе. – решил прозондировать почву Метелин и наткнулся на настоящую мину от Ангелы:

– Следственный комитет, устроит?

– Более чем! – в изумлении выпалил он, потом тихо присвистнул и задумался. А штатный психолог Лео отметил в этом человеке исключительную для коренного петербуржца энергичность и заинтересованность окружающим миром, но блеск в глазах всё же отливал плутовством и алчностью. Он с деликатной улыбкой высказал паре своё сомнение, относительно аккредитации имперским ведомством. Скептическое удивление коснулось и дела, о коем ни в Петербурге, ни в Москве, ни единого слуха не было, он предложил обсудить всё в более конфиденциальной обстановке. Для этого брату и сестре следовало подъехать в его редакцию на набережной реки Мойки, что довольные ребята и поспешили сделать.

Таксист из солнечного Баку, по приколу едва не доставивший явных гостей Северной Пальмиры на ближайшую автомойку, с ветерком примчал пассажиров к обозначенному офису в особняке на красивой речной набережной за считанные минуты. Ещё бы, каприз немецкого резидента обошёлся в кругленькую сумму. Но уж очень хотелось поскорее закончить с дневной программой минимум и отоспаться в выделенной Тильдой комнате для гостей. На крыльце помпезного фасада докуривал сигарету тот самый очкарик из ноут-бука. Он благосклонно кивнул, встретившись с девушкой глазами и, высказав искренний респект мобильности москвичей, от которой обычно мутит петербуржцев, провёл их в недра своей репортёрской ставки.

– Ну-с, Леонард и Евангелина, приступим. Прошу прощения, ваши родители вероятно большие эстеты и фантазёры. Так обычно у нас в Петербурге любят изощряться, – не удержался главред «Злобы дня» и Ангела, как всегда обвинила свою артистическую маму, обожающую присваивать нетривиальные имена цельным натурам, – Ах, да. Вы знаете, догадаться о том, что вас связывают родственные узы, бином Ньютона не требуется. Право, очень похожи. Ну да не буду растекаться лишними мыслями по древу. Слушаю и просвещаюсь.

Несмотря на то, что хитрый репортёр воззрился на старшего из тандема «филёров», фабулу расследования и версии начала излагать девушка. Внештатнице страшно хотелось заручиться поддержкой подлинного специалиста в области питерского криминала для разоблачения секты, лишающей людей свободы, а возможно и жизни.

– Мне, признаюсь, ваша конспирологическая головоломка с Озерском и его серым кардиналом Виктором Резцовым кажется знакомой, надо бы поднять свои архивы о сектах и тайных обществах. Если это дело всё же не сон в летнюю ночь, – не смущаясь стартовавшего апреля, ввернул изящную метафору Георгий, – Оно должно зацепить нашего штатного силовика, который имеет выходы на уголовный розыск и прочих спецмонстров. Но для этого вам придётся открыть лукавому дядьке все карты, – иронизировал Метелин, улыбаясь, как старый хитрый Патрикей, – Да не волнуйтесь, московские партизаны, мы не желтая газетёнка, готовая подписывать в печать каждую сплетню или чьё-либо наваждение. Оставьте это брошюркам, пишущим о проглоченных пультах, звёздных подтяжках и рожающих мужчинах. Мы, прежде всего, расследуем, верифицируем и публикуем только достоверную информацию, завершённые расследования компетентных органов. Сотрудничаем с пресс-службами различных следственных структур, порой и московских, соблюдая все законы и понятия, поэтому до завершения расследования и без согласования, болтать лишнего не будем.

Отметая назойливые мысли о плохих последствиях и страшном возмездии Горского, Ангела выложила о преступлении с двойным дном и о псевдо-князе с покровителями в секретных службах всё, что знала. Она иллюстрировала свой словесный бестселлер пристрастиями и любимыми игрушками подпольного маньяка, опиравшегося на банду спецназовцев, и Метелин облизал пересохшие губы.

– Умопомрачение, одним словом! Это исключение из правил, чтобы у меня закончились слова. Ребятки, ребятки… Надеюсь, вы хотя бы слежки за своим злодеем не устанавливали ещё? – очень вовремя поинтересовался профи с искрящимися глазами, и девушка озвучила свой козырь в виде попытки связаться с благотворителем Негодиным по журналистской линии и, сыграв на его тщеславии, заполучить фото или даже отпечатки пальцев подозреваемого. Всё же не зря назвался Александром Сергеевичем и периодически подавал заявки на соискание громких званий в крупном бизнесе и богемной среде города. Главред по прозвищу «Метла», которое вскрылось благодаря периодически просовывающимся в кабинет головам коллег, потёр переносицу, – А давайте передвинем операцию внедрение на понедельник или вторник, когда наши аналитики и источники в правоохранительных кругах определятся с сортом вашего многоликого «фрукта». Учтите, вам тоже нужно отдохнуть с дороги, как следует подготовиться. Ведь это расследование не детские игрушка, а настоящая война в тылу врага. А я на этом поле старый солдат и не знаю слов любви, как говориться. Ещё Наполеон Бонапарт не напрасно боялся трёх печатных изданий больше, чем сто тысяч направленных на себя штыков.

– Да, только войну нельзя избежать, её можно лишь отсрочить для пользы вашего же противника. – с досадой резюмировала Ангела, решив ответно блеснуть эрудицией.

Но прожжённый репортёр внял не мудрым цитатам, а замаячившей перспективе урвать такое взрывоопасное и «вкусненькое» дело. Отвесив куртуазный комплимент раздраженной девчонке с чарующими глазами, он клятвенно пообещал разведпоход к извращённому мошеннику в ближайшее время. Лео, отлучившийся для сеанса связи со своим кибер-отделом, к тому времени как раз вернулся в кабинет с порцией информации о другом воине острого пера, разоблачавшего преступный синдикат чёрных риелторов и оборотней в погонах. Кудрявый хакер всё же реанимировал свою просевшую на полдня систему и со злости раскрыл истинные координаты Идальго по его IP. Регистрация заброшенного блога осуществлялась из Белоруссии, причём это был не обманный манёвр прокси-сёрвера. Потому дотошный хакер решил пробежаться по сети братьев славян с наживкой в виде громких заголовков Идальго и наткнулся на свежее упоминание питерского ОПС «Балтик-групп» на одном из форумов. Красноречивым юзером-разоблачителем явился некто «Живучий мельник», а вчерашние свои выходы в чат он осуществлял из одного московского интернет-кафе.

Метелин немного порылся в файлах своей памяти и вскоре сверкнул линзами очков:

– Ах, да! Припоминаю такого петербургского борца с ветряными мельницами по фамилии Дальний, – восстанавливал мнемонические пазлы репортёр, – А звали его кажется…

– Игорь? – бросила гипотезу ясновидящая, перед глазами которой мгновенно возник нужный фантомный облик, перехваченный из богатых мыслеформ Георгия.

– Да-да, именно так. Что вы его знаете, видели где-то?

– Нет, к сожалению, но уже очень хочу познакомиться с ним. Просто почувствовала экстрасенсорно…

Георгий ещё более удивлённо и забавно выдвинул вперёд челюсть. Но вспомнив эксцентричное реноме дитя-индиго, собрался и продолжил вечер воспоминаний. Меж тем, за пасмурным питерским действительно слишком рано для пяти часов дня стемнело, а в голове Метелина всё прояснялось:

– Дальний исчез из виду года три назад. До того арестовывали его неоднократно, но благодаря шумной поддержке четвёртой власти, всё же отпускали. Как окончательно исчез, пошли слухи, будто бы эта банда «балтийских оборотней» покушалась и убила таки нашего Дон Кихота. А иные говаривали, будто выкарабкался и вынужден был скрыться в родном Пинске от полчищ врагов, нажитых правдолюбием и неподкупностью. Он работал на конкурентное агентство и, когда вышел на заминированную тропу войны с криминалом во власти, попал в «синодик опальных» и вылетел отовсюду. Со своим волчьим билетом к нам за поддержкой обращался. Мы и рады были бы помочь, однако он вдруг исчез. Последней весточкой о нём было страшное ДТП, в которое ему не посчастливилось попасть. Вроде машину Игоря мусоровоз спихнул с моста через Вуоксу. Дело было зимой и ночью, посему авария естественно с безнадёжным исходом.

Метелин отвлёкся и отыскал в компьютере работы почившего коллеги по перу и предъявил филёрам крошечное и зернистое изображение Дальнего, действительно оказавшимся человеком с волевым лицом, какого Ангела себе и представила. Она засмотрелась на его лицо гораздо дольше остальных и ощутила живую энергию, испускаемую взглядом отчаянного смельчака. Георгий свернул изображение и глубоко вздохнул:

– Да… Вот от того и нашу прекрасную профессию и сравнивают с древнейшей, что если не будешь играть по правилам хозяев жизни, то получишь самое эффективное средство против морщин. Жаль, хороший парень был. В нашем рисковом деле надо чуять всеми точками своего организма, я имею ввиду и пятую, будто передвигаешься по заминированному полю. «Коза ностра» правит бал. Вот, небезызвестный вам Трикстер, который уже очередь за эликсиром вечной молодости занял, может и для красного словца ляпнул, но был прав про мафию, сукин сын. Рынок гражданского строительства и недвижимости у нас в городе, впрочем, как и в вашем, контролируется разными мафиозными кланами. Поделён он на несколько секторов, так вот один из смачных ломтей принадлежит так называемым «Можайцам». – оживившаяся девушка вспомнила вслух, как ещё в Москве удивилась армейскому прошлому «Можайского» девелопера Негодина, – Да-да, все эти уважаемые ныне господа и их свита являются выходцами из этой военно-космической академии. Кто-то учился, кто-то не доучился, а кое-то из ректората точным наведением попал даже в администрацию города. Словом, так или иначе, под крышей данного ВУЗа сформировался костяк лобби с кэгэбэшным прошлым. Примкнули к штабным воякам выпускники и других военизированных учебных заведений, с которыми Можайские были связаны дружескими и служебными отношениями. На них опирался губернатор-строитель Якин, чьи преторианцы хорошо разжились в бизнесе, а после, как водится, хлынули в политику. У нас вообще после падения советского строя власть формируется, как слоёный пирог: либерального губернатора, лоббируемого заграничными дипломатами, сменяет консервативный, поддерживаемый отечественными силовиками, которому всё равно суждено уступить место либеральному и так далее. Такая президентская модель чередования заимствована у США. Впрочем, оставим эти политические дебри. Ребятки, можно попытаться выяснить действительно ли в Можайке учился Негодин и какие контакты там имеет. Я располагаю информацией о том, что глава «можайцев» действительно спонсируют религиозные фонды, областные церкви и неистово лоббирует себе со свитой лучшие местечки в раю.

Но только новоиспечённые компаньоны обменялись телефонами, планами и приятными пожеланиями на прощание, как в редакторский кабинет возмущённой фурией влетела пышнотелая сотрудница редакции, мило называвшая себя Лариком.

– Жоржик! Подлец, ты собрался в Москву, а я узнаю об этом из вторых и сомнительных источников?! – голосила солидная и благоухающая парфюмом, дама. Цепко оглядев юную особу, она мысленно признала её «шкидлой», а виновника своих волнений «старым потаскуном». Но как только на глаза попался молодой голубоглазый блондин, не уступавший по стилю медиа-красавцам, женщина успокоилась и поприветствовала посетителей. Она рассыпалась в любезных пожеланиях и чуть не приласкала по-матерински симпатягу, когда его постиг коварный приступ аллергии на её ванильные духи.

– Извините. Сейчас пройдёт, ничего страшного, это просто аллергия на ваниль. – сконфуженно объяснился парень, ещё немного задыхаясь.

– Ларик, отойди со своим обаянием от бедного мальчика, иначе мы его совсем потеряем! – сдерживая смех и наливая Леонарда воду из кулера, взмолился Георгий. – И вообще, с каких это пор для тебя наши кулуарные сплетники стали сомнительными источниками? – отшутился Георгий, уже привыкший ощущать себя жертвой «сломанного телефона». – И ничего страшного, что ты бесцеремонно вторглась в деловую беседу, располагайся удобнее. Чай, кофе?

– Ах да, Жоржик, прости. Но твоя судьба мне важнее чьей-либо другой, цени! – фальшиво проголосила редактор Лариса Ступка, образовывавшая с Георгием нерушимый «союз Ступы и Метлы», – Что в столице кого-то убили?

– С вероятностью в 99 и 9 процентов. Но я же не Баскаков возбуждаться по каждому выстрелу. Если мы не идём к комитету, то комитет идём к нам, – с хитрецой в очках забросил наживку Метелин и Лариса со изумлённым вздохом посмотрела на представительного блондина. Лео смущённо усмехнулся и Георгий во время пояснил, подбирая пространные эвфемизмы, что молодые московские внештатники прибыли по личному вопросу, косвенно связанным со следствием. И, зная способность коллеги разносить слухи быстрее всех новостных лент, направил её внимание в другую плоскость: – Мы тут, видишь ли, спиритизмом занимаемся, дух Гарика «Идальго» вызываем.

– А, Игорёчка Дальнего? Помним, скорбим… – живо отреагировала дама и вмиг надела траурную маску, – Такой молодчина был, настоящий борец – за что боролся, на то и напоролся.

– Почему это был? – возмутилась Ангела и повергла своей следующей сентенцией вальяжную даму в шок, – Он однозначно среди живых, его аура светится.

– Так… Так вы, что экстрасенс? И разыскиваете Игоря? – затрепетала Лариса, вперив изумлённый взгляд в странную девушку.

– Именно так, Ларик, прошу любить и жаловать. Полюбуйся хотя бы раз в жизни на подлинного ребёнка «Индиго».

– Вот это да! А откуда ты это чудо достал? – потрясённо округлила глаза Лариса и в нетерпении обратилась к Евангелине со слезой в голосе, – Простите, а вы можете сказать, вот у меня в кошельке фото моего любимого той-терьера, сейчас покажу. Дочка потеряла его год назад на прогулке, жив ли наш малыш?

Метелин рассмеялся, но на правах главного редактора решительно прикрыл нелегальный эзотерический салон, в котором голодным и уставшим гостях явно не хотелось участвовать. Напугав Ларика экстрасенсорным изобличением её истинного возраста и веса, он скрылся вместе с молодёжью за входной дверью. Азартному расследователю так не терпелось запросить у своих правоохранительных источников досье на легализовавшегося мошенника. По традиции посудачив со своей боевой подругой о загадочном московском расследовании, что простиралось своей заскорузлой тенью до Петербурга, Георгий вскоре предпочёл напряжённую аналитику в одиночестве. В ожидании ответа от информационного центра своих доблестных источников о Негодине и Токареве, журналист решил самостоятельно ознакомиться с открытым резюме странной личности в интернете и архиве прессы. На второго не было ничего, кроме уже известных статей Идальго, где он упоминается, как активный член банды «Балтик-групп», бывший офицер и риелтор. О бизнесмене и благотворителе с военным прошлым рассказывалось в нескольких коммерческих изданиях, не связанных с исчезнувшим правдорубом, но за рамки реальности и закона суть этих пиар-заметок не выходила.

Георгий глянул в свои тезисы, которые он уже почти рефлекторно делал во время рассказа московских детективов и глаз зацепился за жирно подчёркнутую запись о спецназовцах-диверсантах. И в отличие от уполномоченного сыщика Горского, петербургский репортёр мгновенно вспомнил громкое дело банды морпехов, накрытой два года назад. Разбойники, собранные из тренированных бойцов спецподразделений ВМФ и МВД, а также обычных рекрутов из экстремистской и криминальной среды, совершали вооружённые ограбления банков, торговых предприятий и квартир зажиточных господ. Боевая и спортивная подготовка грабителей тогда впечатлила опытных оперативников, просматривавших видеоархив банковских камер наблюдения. Диверсанты, действовали столь замаскировано и слаженно, что было очевидно – это не стихийная шайка уголовников, а дисциплинированное и профессионально натасканная преступная бригада. Метелин оторвал от строчек серьёзный взгляд и растрепал свои волосы. С подмосковной историей его недавних посетителей дело питерских диверсантов пересекалось в месте о неудачной попытки главаря банды, офицера ГРУ Мальцева, обнести квартиру московского генерала ФСБ, при которой его и взяли. А также явная связь обнаруживалась в том, что остервенелые спецназовцы перед разбойным шоу вооружались не только пушками и наручниками, они брали с собой на дело самые натуральные перфораторы, отсюда и второе их название «банда перфораторщиков».

Впрочем, собственно удивительного, если бойцам в их нелёгкой и опасной работе по перераспределению капитала придётся прыгать прямо с потолка на банковских кассиров или просачиваться сквозь стены богатых особняков. Вызвав на особо секретное совещание своего штатного, но почти неуловимого силовика и собкора Круглова, репортёр снял вдруг сдавившие виски очки и начал в задумчивости грызть их с одного конца…

***

А где-то в другом славном городе полноправный преследователь остатков банды диверсантов, с известным делом которых уже успел ознакомиться, грыз свой гранит науки. Наука носила античное и звучное имя «дактилоскопия» и благодаря этой утончённой, но безошибочно точной «даме» экспертом Филипповым были установлены и доведены до сведения следователя занимательные факты, способные свести любого американского сыщика с ума. Но только не Горского. Он лишь передёрнул выразительными бровями и многоэтажно выматерился, когда узнал, что основные хозяйские отпечатки пальцев во вскрытой части «княжеского» таунхауса принадлежали петербургскому уголовнику, сгоревшему четыре года назад в собственной машине. На этом сюрпризы не заканчивались. Как и любая патология, вскрытый следственный абсцесс незамедлительно вызвал осложнения.

Анализ появления под Москвой непотомственного князя приводил к предварительному выводу о том, что недвижимость мошенник с тяжёлой формой размножения личности приобрёл сам у себя. В игру вступал некто Алекс Токалиш, американский бизнесмен и общественный деятель, получивший вид на жительство в РФ и возможность развивать инвестиционный бизнес в Санкт-Петербурге. Горский невольно вспомнил махрового риелтора Александра Токарева из досье репортёра Идальго, с которым уже ознакомил комитетский информационно-технический отдел. За такую сетевую наводку на преступников, парни отблагодарили атипичного следователя собственным компроматом. Оказывалось, что малоизвестный, как в США, так и в самом Петербурге американский инвестор заимел вид на жительство и роскошную квартиру в историческом центре культурной столицы только в 2011 году, при том, что искреннюю дружбу с «Рашей» поддерживал два десятка лет. Спустя несколько лет инвестор из Нью-Йорка вложил часть средств и в подмосковную недвижимость. Но в выписке из реестра покупательницей двухэтажной части таун-хауса значилась жена князя Натэлла Трубецкая, род деятельности которой был связан с недвижимостью, благотворительными фондами и общественными организациями. Свои призрачные блага Натэлла творила под эгидой департамента регистрации общественных и религиозных организаций министерства юстиции, куда Трубецкого пригласили перейти из помощников секретаря Совбеза Николая Чуднова.

Действительно, насмешливо думалось следователю, заочно уже ненавидевшему жулика всем пылающим сердцем, кусок от «трёхстворчатого» новостроя на княжескую усадьбу никак не тянул. В петербургских окрестностях тихо и красиво гнили шикарные гнёзда подлинных дворян, но Максимилиану Христофоровичу Трубецкому они никогда не принадлежали. Этот гражданин обзавёлся усадебками попроще и новее в загородном посёлке Токсово, что с девяностых годов наполнялся питерскими нуворишами, в законном происхождении капитала которых усомнился бы и сам Карл Маркс.

Меж тем, данный подозрительный плод в генеалогическом древе подлинных князей, эмигрировавших в Европу и США, не виднелся ни на одной ветке засохшей кроны. В меру образованный следователь чуть умерил свой обвинительный накал, вспомнив, что с поздней эпохи Романовых дворянские титулы запросто дарились или выкупались зажиточными мещанами у обедневших династий. И вновь озадачил информационный отдел необходимостью молниеносно установить мотивацию и дату присвоения подозреваемому дворянского титула. Перед блестящими, как маслины, глазами сыщика возник вроде бы такой серьёзный облик политического и военного функционера Николая Чуднова и Арчи, энергично тряхнул головой, дабы прогнать фантастический вывод о связи многоликого уголовника со столь уважаемой персоной. Манёвр вышел неэффективным и весь следующий час следователь перевёл на обработку всего подготовленного досье, среди которого пристрастное внимание уделил почтенному серому кардиналу.

И вновь загадочная мгла заманивала в свой вечно зелёный омут колючей лапой. В приграничной её части располагалось старое, но весьма доходное предприятие – крупнейший леспромхоз области. В странной двухлетней ссылке в сей таёжный край генерал зря времени не терял, наладив экспорт ценной древесины, которую в начале девяностых промышленными масштабами в заповедных лесах добывать ещё не дозволялось. Горский схватился за красный маркер и поставил жирную стрелку от Чуднова с карельской лесопилкой к бизнес-гиганту «Балтик-групп», который упоминался в блоге Идальго. Репортёр на славу покопался в белье явных и тайных лидеров, установив, что некто Терещенко, после увольнения из органов взявший фамилию ныне покойной жены Яны Токаревой, с подельниками Евдокимовым и Скороходовым, начинали темный бизнес именно с заготовок и перевозок карельской древесины. Не трудно было догадаться, из какого материала уже в начале нулевых изготавливались стройматериалы и межкомнатные двери их дочернего предприятия «Балтстройлес», расположенного в трудовом посёлке Озерского района. По версии петербургского журналиста, туда во времена правления партийного феодала Виктора Резцова был вложен незаконно вырубленный в области лесфонд.

Дойдя до самого интересного момента в компромате таинственного блогера следователь отшвырнул назойливо мобильник прочь с рабочего стола и устройство разлетелось на комплектующие. Согласно данным, полученным журналистом из местного архива внутренних дел, целая группа сотрудников питерского Главка в начале девяностых была уличена в ряде должностных преступлений. Управлению собственной безопасности культурной столицы удалось разоблачить и призвать к ответственности целый синдикат отступников в погонах, объединивших свои гнусные усилия с преступной группировкой города ради самообогащения на руинах Советского Союза.